Босс и его Хранитель

Он спит. На кончике носа бесстрашно танцует задорный лучик лениво поднимающегося солнца, а его собратья нахально скользят по недовольно подрагивающим векам. Кея всегда спит на спине, и порой тебя просто распирает от гордости из-за того, что ты об этом знаешь. Он спит. Частенько хмурится, пытаясь отвернуться от назойливого света. Почти беззащитно дрожат темные ресницы, а дневная ледяная маска на лице сменяется по-детски трогательным выражением. Ты знаешь, что если его позвать, он обязательно что-нибудь прошепчет. Сонно, неразборчиво и удивительно трогательно. Каждый раз, когда зовешь его в такие моменты, невольно вспоминаешь вашу встречу в больнице, когда он угрожал тебе своим чутким сном. Сейчас все по-другому. Нет, Хибари-сан не утратил былой сноровки, просто ты стал для него своим. Когда ты впервые это понял, то минут пять трепетно прижимался к нему, не в силах совладать с собственной нежностью. Он спит. Большая кровать педантично застелена его любимым постельным бельем. Подушки и одеяла подобраны по его вкусу. Расцветка, форма, даже толщина одеяла - все здесь убрано так, чтобы доставить Кее удовольствие. Но он всегда спит лишь на одной половине и, даже мечась в душных кошмарах, в моменты, когда никто не может себя контролировать, он не меняет своего положения. Вторая половина всегда свободна для тебя. Ты знаешь об этом, и тебе не нужны никакие слова, чтобы подтверждать его любовь. Все и так яснее ясного. Он спит. Время от времени проводит рукой по пустующему пространству и недовольно хмурится. Он так и не дождался тебя вчера. Да, работа с бывшим Дисциплинарным Комитетом и выполнение долга Хранителя Облака тоже отнимают массу времени и сил, но быть Боссом Вонголы гораздо сложнее. Поэтому ты часто, иногда даже непростительно часто, остаешься ночевать в собственном кабинете. Это злит вас обоих, но вы терпите: вы знаете, что вместе только благодаря Вонголе. Он спит, а ты смотришь на него и готов быть счастливым и спокойным. Потому любишь. Потому что любим. Потому что испытал, испытываешь и надеешься испытывать до конца своих дней то сладкое и пьянящее чувство, которое возникает при виде этого грозного хищника, что нежится и мурлычет только для тебя.