Crema's & Vinedo's

На следующее утро я проснулся отдохнувшим. Наверное, впервые за эти дни. Все тело какое-то тяжелое, но это расслабляет меня. Уже, похоже, позднее утро — солнце светит в окно так ярко и слепит глаза. Я зажмуриваюсь и потягиваюсь, от чего замечаю лишний вес на кровати. Я вскакиваю и кричу. Это Дазай. Он сидит на моей кровати, так спокойно, будто ничего и не случилось. Просто еще один самый обычный день. — Дазай-сан! — визжу я, бросаясь к нему, чтобы обнять. Он притягивает меня и обнимает крепче. Чувство облегчения окатывает меня волной. Спустя какое-то время я отрываюсь от него; у меня столько вопросов, даже не знаю, с какого начать. — Где вас черти носили? Я так волновался. Вы ничего не сказали и даже не пытались связаться, — он прикладывает палец к губам, давая мне понять, что пора замолчать. Потрясенный, я сажусь, поджимая под себя ноги. Выражение его лица мягкое и такое безэмоциональное; а карие глаза усталые. Он сидит на краю кровати, сутулясь, и я вижу, что он устал в целом. — Ацуши-кун, тебе не стоило так волноваться. Я же сказал, что вернусь через несколько дней, и вот. Я здесь, — говорит Дазай и падает на матрац спиной, закрывая рукой глаза. Я гляжу на него, прикусываю губу. Как я мог не беспокоиться? Черт, даже сейчас я волнуюсь. Он смотрит сквозь пальцы и привычно ухмыляется мне уголком губ. — Мне бы отдохнуть, этот путь домой был долгим. — Но что случилось? Вы выглядите уставшим, все в порядке? — Все хорошо, просто это захватывающее приключение меня очень утомило. Кстати, в одном баре я нашел ту самую очаровательную даму и почти убедил ее совершить двойное самоубийство со мной, — он запинается, убирая с лица широкую улыбку и надувая щеки, — но она отказалась, найдя, видите ли, смысл жизни. Какая нелепость. — Слава богу, что она это сделала! Дазай-сан, вы не можете уйти так просто. Покончить с собой — не временно. Вы понимаете, что это значит? — Конечно! Поэтому-то это мечта всей моей жизни! Когда-нибудь, Ацуши-кун, это свершится, — Дазай мечтательно улыбается и ложится на бок, подвигаясь на середину кровати. Я вздыхаю. Нет никакого способа достучаться до него. Я протягиваю руку и укрываю одеялом Дазая, а он улыбается, закручиваясь в нем. Не могу не улыбнуться в ответ. — Тебе что-нибудь нужно? — спрашиваю я мягко и в ответ слышу его тихий храп. Должно быть, он очень устал, раз уснул настолько быстро. Пару минут я просто сижу и смотрю, как он спит. Это странно. Дазай вернулся, но ни слова не вымолвил о своем «приключении». Наверное, что-то случилось. Он никогда не возвращался так поздно и не выглядел настолько измученным. И даже если я спрошу, он просто посмеется и снова ничего не расскажет. Надеюсь, он когда-нибудь захочет все рассказать мне, но для этого я должен оставить его в покое. Я отвожу рассредоточенный взгляд и замечаю, что мой телефон на прикроватном столике начинает мигать. Я быстро хватаю его и выбегаю из комнаты до того момента, как он смог бы зазвонить и разбудить Дазая. — Алло? — Дазай вернулся, да? — спрашивает Рампо, и я буквально вижу его самодовольную ухмылку.  — Да, но я не знаю, когда именно. Только проснулся, а он уже здесь. — Ты только проснулся? Ацуши-кун, на часах полдвенадцатого, чем ты занимался прошлой ночью? Может, у тебя была жаркая… — Нет! Ничего такого не было, я просто очень устал после работы и почти не спал последнее время, — резко отвечаю я и иду на кухню, чтобы заварить чай и отвлечься от мыслей. — Ты врешь. Ацуши-кун, ты ужасный лжец, и ты знаешь, что лгать мне у тебя особенно не получается, — Рампо начинает смеяться, и я вздыхаю. — О, да, я позвонил по другой причине. Друг, — произносит он с издевкой, — остановился у магазина. Спросил, работаешь ли ты сегодня. — Что? Кто? — на самом деле я подозреваю, кто это мог быть, и чувствую, как щеки теплеют. — Модная шляпка из Viñedo’s. Ацуши-кун, во что ты себя втянул? — Рампо-сан, тише. Перестаньте говорить. Пожалуйста, скажите, что рядом никого нет, — мое сердце так колотится. Мысли о том, что этот разговор услышат в магазине, достаточно, чтобы сердце ушло в пятки. — Я один, у меня перерыв на складе, — говорит он, я и вздыхаю с облегчением. — Но в любом случае он оставил свой номер. Он хочет, чтобы ты связался с ним, и, похоже, не может дождаться твоей завтрашней смены. — Ох… хорошо. Он сказал, почему? — Не-а. Он все не мог решиться. Что между вами двумя происходит? Разве он не бывший Дазая? — слетает с его губ, и в тот же момент я готов провалиться сквозь землю. О нет, он не должен знать. Он все расскажет Дазаю, будет столько проблем, о которых я даже думать не хочу. Я начинаю паниковать, и Рампо это точно чувствует. — Не волнуйся, я ему ничего не скажу. Просто будь умным Ацуши-куном. — Пожалуйста, поклянитесь, что ничего не расскажете Дазай-сану. Ничего не происходит, просто… ему не нужно знать, — говорю я тихо, молясь, чтобы Дазай не проснулся. — Ацуши-кун, клянусь! Я уже знаю, что произошло, только потому, что модная шляпка пришел сюда, — отвечает он все с тем же сарказмом. — Но я буду молчать ради тебя. — Спасибо, Рампо-сан! Я в долгу перед Вами, — как только я произношу это, сразу же жалею об обещанном. — О-о, я буду сближать вас! — энтузиазм из него так и хлещет. Он смеется, слыша мой недовольный вздох, но прежде чем я говорю еще слово, что могло бы только ухудшить ситуацию, получаю номер Чуи и кладу трубку. Я беру чашку чая, сажусь на диван и включаю телевизор, упирая взгляд в экран. Не понимаю, чего же так хочет Чуя, раз не смог дождаться и пришел, чтобы увидеть меня? То, что он оставил свой номер почти что незнакомцу — странно. Я переключаю каналы в попытке найти что-нибудь, что отвлечет меня, и найдя фильм, останавливаюсь. Как бы мне написать Чуе, что Дазай вернулся? Дазай точно заметит, что что-то не так, правда не будет знать всей истории. Ну, он умеет читать меня, словно книгу… Я тихо вою и сворачиваюсь калачиком на диване, стараясь удобней сесть. Голова начинает болеть. Вдруг ко мне приходит идея, о которой я бы никогда не подумал, во время моего бездумного разглядывания экрана. А что плохого-то может случиться? Почему я спрашиваю себя о чем-то столь дерзком? Может, все эти сильные чувства и заставляют меня быть уверенным в себе. Случиться может многое, и Дазай точно будет зол, что его сосед по комнате, он же и близкий друг, будет как-то связан с его бывшим. Это худшее, что может произойти. Я не хочу столкнуться с Дазаем лицом к лицу, особенно, когда он будет гневаться на меня. Столько поворотов событий я себе придумываю из-за тревоги; в голове лишь плохие мысли, а я только сейчас осознаю, что у меня в руке мой мобильный и номер Чуи. Я схожу с ума? Я точно делаю что-то неправильно. Ввожу его номер и смотрю на экран. «Это Ацуши. Что-то случилось?» Мое сердце пропускает удар, когда я понимаю, что только что сделал. Я написал Чуе. Точно сошел с ума. Я повторял себе, снова и снова, чтобы не лез во все это; слишком много всего, но, кажется, моими действиями все это время руководило сердце. Вспоминая прошлую ночь, понимаю, что был тогда так счастлив. Меня вдруг осенило: я так осмелел, потому что не хочу отпускать это счастье. Всю жизнь никогда не испытывал его, никогда не чувствовал себя так прекрасно, но Чуя помог мне познать такую радость этой ночью. Он заставил меня чувствовать себя желанным и нужным, он утешил меня таким близким физическим контактом. Всего лишь ночь, его я почти не знаю, но так хочу держаться за него. Может, я и ошибаюсь, но последние мысли дают мне понять, что мне это нужно. Спустя время внутренней борьбы с самим собой, экран телефона загорается, от чего я подпрыгиваю. Пришло сообщение от Чуи. Даже читать страшно, но я заставляю свои пальцы разблокировать телефон и открыть сообщение. «Ничего такого, Ацуши-кун. Есть планы на вечер?» Я задыхаюсь. Эта его смелость застает меня врасплох. Щеки начинают гореть. Почему он спрашивает об этом? Он же не думает прийти сюда снова… этого точно не может быть. «Нет. Дазай-сан вернулся.» Это все, что я пишу; хочу удалить, но случайно нажимаю «отправить» и сворачиваюсь еще плотнее на диване, нервничая. Он отвечает быстро. «Ох… Я хотел спросить, не желаешь ли ты тогда прийти ко мне?» Я смотрю на текст, перечитываю его снова и снова, пытаясь вникнуть в то, о чем он меня спрашивает. Чуя хочет, чтобы я, такой неловкий незнакомец, пришел к нему? Что мне делать? Что я скажу Дазаю? Кажется, я уже достаточно взрослый, чтобы не говорить ему причину моего ухода, но Дазай — это Дазай, и он будет приставать ко мне, пока не добьется правильного ответа. И что Чуя захочет сделать, если я приеду? Я же приеду? Он намеревается повторить вчерашний вечер? Или даже больше… Мое сердце так колотится, это выше моего понимания. «Я приду. Какой у тебя адрес?» Я как-то не думал о том, что писал под желанием сердца. Почему я вообще отправил это? Я даже не решил, что хочу делать… Ну, зато решило мое глупое, слепое сердце. Это действительно то, что мне нужно. Мне нужен Чуя. Я пытаюсь напоминать себе об этом, но это ни капельки не утешает. Так разнервничался. Мой телефон снова мигает: Чуя присылает свой адрес и время встречи. Около 5 вечера. Сейчас только час дня, а это значит, что у меня еще есть время помучиться со своими мыслями и попытаться спокойно обдумать ситуацию. Я допиваю чай — это немного успокаивает; иду в душ, молясь найти хоть там какое-то утешение, прежде чем совсем упаду от переживаний.