Тень Героя

— Итааа… — протянула светловолосая девочка. — сколько можно валяться и бездельничать? Всё тем же протяжным тоном спросила она. После чего слегка пнула лежащего парня в бок. — Вот как закончу так и узнаем. И вообще чего ты пристала ко мне. — С нотой досады лениво ответил вопросом на вопрос. Немного надувши слегка румяные щечки она склала руки на груди и обиженно отвернулась от мальчишки. — Я по сравнению с некоторыми простолюдин и хочу заполнить мой запас лени на всю жизнь, ибо позже момента передохнуть не выдастся. — Сначала юноша стал объяснять причину своей хандры, но под конец уже и сам задумался о том почему всё в мире происходит именно так. — Ты неисправим! Внезапно картина детства сменила декорации и маски. По-детски нахмуренная девочка подошла к парню понемногу изменяя злобную ухмылку на демонический оскал. — И ты пожалеешь об этом. Тёплый весенний день донёс до паренька озлобленную леденящую жажду. Истинную жажду. Жажду доминирования. Жажду насилования. Жажду чужих страданий. Жажду отобрать всё что у тебя есть. — Ты так просто не умрёшь. Ты будешь страдать. Я. Заставлю. Тебя. Страдать. По тёплому воздуху разнёсся зловещий хохот. — Нет ~~~~ что… о чём ты? — Очень скоро ты поймёшь… На мальчишку словно острыми кинжалами сверкнули ясные и холодные голубые глаза.

Жажда

Желание жить. Как тонущий хватается за любую соломинку когда его душа не желает умирать. «Не сейчас. Только не так.» Тяжелый хрип. Каждый вдох рвал его лёгкие. Каждый выдох калечил его горло, наполняя его кровью и сильнейшим кашлем, расчленяя его сознание. Болезненный крик застыл маской ужаса на лице воина. Обезображенное тело не позволило ему что-либо сделать. Карие наполненные страданиями глаза устремились в ночное небо. Звёзды. Они такие одинокие. Но такие прекрасные. Им все равно на жителей бренного мира. Они будут сиять всегда, также как и сияли до появления людей, так и после гибели всего живого. Безмятежно освещая путь любому кто бы это ни был. Тело будто налито свинцом, тяжелое, неподатливое. Ни одна мышца организма не хотела выполнять приказы разума. Он чувствовал липкую кровь что собралась в сапогах. Манна. Да. Немного всё же осталось. Что-то показывало ему использовать её с умом. Воин начал циркуляцию манны по телу. Магия жидкостей. Побочная магия добытая посредством смешивания двух частей магии воды и одной части магии земли. Он знал на что она способна. Но для её использования надо жидкость, парень планировал использовать кровь как проводник. Но вот в чём проблема. Крови в теле не так то много осталось. «Хватит. Должно хватить» Манна тёплым потоком растекалась по телу, собирая те крупицы крови что остались в нём. Через несколько минут руки и голова смогли немного двигаться. Он обмерил руками себя. Да уж ситуация сложная. Из груди на полметра возвышался кол знатно облитый кровью. Можно даже не думать чья она, всё и так ясно. Вот уже он чувствовал ноги, хоть и не смог пошевелить. «Жить… Я хочу жить. Я сделаю всё чтобы выжить.» Руки налитые тяжестью вызывая боль взялись за кол на котором повисло тело. Наливая конечности манной парень усилил их и методичными движениями подтягивал себя вверх. При этом парень хрипел выплевывая остатки крови. Но иначе его ждёт смерть. Можно было конечно для начала обрубить кол, но так потерялась бы почти вся манна. «Сука!» Парень мысленно ругнулся проклиная мироздание и свою беспомощность. Он только хотел быть рядом с ней. Хотел быть нужным, по-настоящему нужным. А не инструментом в чужих руках. Жертвой ради спасения ссыкливых горожан и высокомерных эльфов. «Убью. Порву. Я их всех заставлю поплатиться за свои страдания.» Мысленно ругаясь он добрался до вершины. Воин осмотрелся. Больше трёх метров падать. Но это всё меркнет перед желанием мести и яростью что бурлила в глубинах его сознания. «Нахуй этих зажравшихся свиней. Я иду. Знайте об этом.» Парень упёрся руками тёплый липкий камень позади себя и выплеснул немного магии выталкивая себя при этом с колья пробившего грудь. С глухим грохотом облаченное в латы дырявое тело грохнулось на землю. Жадно хватая воздух с пылью парень закашлялся освободившись от сжимавшего и калечащего грудь камня. Направив магию в грудь равномерно заполняя дырень он пополз в сторону тел некогда бывшими людьми. Острая боль пронзала пальцы когда они обрушивались и вгрызались в землю. Вот так теряя кровь и сдирая ногти он полз к телам с грязными порой и обжигающими мыслями добрался до первого. Итами без зазрения совести, сразу жадно вгрызся в плоть парниши содравшего с себя скальп. Воин отрывал кусок тела за другим. «Мне нужна манна и силы. Не важно что ради этого придётся сделать. Неважно как сильно надо замарать руки я сделаю всё чтобы выжить.» Лицо парня обагрилось от крови погибших товарищей, его руки по локти в их крови и внетреностях. Он ломал рёбра рвал плоть и ел мясо товарищей. Глаза налиты кровью и ноющее тело просившее в парня больше пищи рана в груди начала затягиваться закрывая свисающие ошмятки того что когда-то было лёгкими и переломанные пронзающие все органы рёбра. Он ел их. Кусок за куском. Конечность за конечностью. Ноздри улавливали единственный запах: металлический и сладковатый и запах крови. Запах смерти. Не заметив воин доел одно из тел оставив за собой разбрызганную кровь раскиданные части брони и костей. Спустя какое-то время тупого созерцания на съеденное тело парень запрокинул голову назад. Первые лучи нового дня мягко окрашивали тьму ночи в светлые и тёплые краски дня. Он не верил. Не верил тому что сделал. Не верил в то что без малейшего укора совести сотворил ужасное. Глаза остекленели. Грудь разрывалась тупой болью заставляя стонать воина. — Почему… Почему? ПОЧЕМУ ТЫ ЗАСТАВЛЯЕШЬ МЕНЯ ЭТО ДЕЛАТЬ, ТВАРЬ?! Гнев что заставляет вскипать кровь. Ярость что покрывает душу трещинами. И отчаяние что покрывает разум пеленой. Всё это рвалось наружу, всё это просило выпустить его, дать волю и контроль эмоций над разумом. И он даст. Он даст им волю. А они дадут ему силу. Силу разрушать. Силу мстить. Его взор затуманился. Рука подняла меч съеденного и замахнувшись со свистом и треском ударил о грудь ближайшего трупа. Он бил, бил и бил. Он выплескивая ярость сел на труп и принялся калечить лицо. Парень не знал кому принадлежало это тело, но движущая им ярость и не просила этих знаний, она просила крови и плоти. Пусть мёртвых, пусть бездыханных и холодных, но ей невозможно было отказать. Ита забивал зубы воина всё глубже и глубже в глотку трупа чья кровь смешивалась с кровью ещё живого. Череп глухо треснул брызнув ярко розовой субстанцией на всё вокруг, но его это не волновало он наносил удар за ударом. Глухой грохот. Он снова лежит. Спать. Надо поспать. Глаза по предательски сомкнулись против его воли. Но это неважно. Я всё ещё жив. Вот что действительно важно. Знаете что приходит на смену ярости и гнева? Опустошение. Самое гадкое что может чувствовать человек. Но тут гладкость именно в том что ты не чувствуешь ничего. Абсолютно. Ни горя, за потерю товарищей. Ни раскаяния за содеянное. Ни сожаления о том что всё могло быть иначе. Даже нету радости за то что ты спасён. Хрусталь один за другим тихонько стекал по щекам собираю грязь и скатываясь в пыль. Он обречен быть грязным. Обречен стекать с лица лицемера и урода. Ита накрыл рукой лицо, закрываясь локтем от мира. Он перестал думать о будущем и былом, а лишь о настоящем. Мечник знал что это только начало, что чем дальше он будет идти тем больше будет покрываться грязью и кровью других. Но у него нету выбора, либо так, либо никак.