Attraction

The Village People — Y.M.C.A.       Меня будит резкий звук чего-то рухнувшего на первом этаже и, очевидно, очень большого — это заставляет буквально подпрыгнуть на кровати, сильно сжав пальцами одной руки простынь так, что костяшки побелели. Быстро и часто хлопаю глазами, понемногу осознавая, что не испытываю дискомфорт от яркого утреннего света. Вероятнее всего Роджер плотно зашторил окна, да так тщательно, что даже полоски света не пробиваются сквозь преграду. Самого Тейлора на кровати рядом с собой я не наблюдаю. К его отсутствию меня даже сам дьявол не заставит привыкнуть, ведь Роджер тот еще засоня.       Прошедшая неделя показалась мне тягостно длинной. И это даже не из-за сумасшедших приготовлений ко дню рождения, не от того, что я испытывала удачу, вливаясь в мир Дэвида Боуи, а только лишь потому, что между нами с Роджером все было неопределенно. Снова. Решив для себя более не устраивать пылких сцен с разборками и переосмыслив всю свою злость, я просто вылила это в игнорирование проблем и раннее исчезновение из дома на работу. Данный метод подействовал, как мне кажется, даже несколько лучше. Больше я не заставала барабанщика за подобными мерзостями, и каждый день наблюдала его милое поведение, какие-то подарки и просто жесты внимания. Не сказала бы, что это вызывало должный восторг, скорее подозрение в чем-то скрытном, хотя, не буду скрывать, топило лед моего сердца.       Встаю с кровати, улавливая, что стрелки на часах только перевалили за девять утра, и закатываю глаза. Набрасываю на плечи шелковый халат, тру глаза, осознавая, что к удивлению, выспалась. Ванная комната после включения света кажется слишком яркой и провожу я там как можно меньше времени. Необходимо собраться с силами, ведь мое состояние выражает предвкушение того, насколько тяжелый сегодня будет день.       Оказавшись в длинном коридоре второго этажа, я прислушиваюсь, стараясь уже выяснять причину столь резкого своего пробуждения. Внизу слишком много шепчущихся голосов, чтобы просто взять и распознать всех нарушителей. Выглядываю из-за края лестницы, словно шпионка, и вижу макушку Роджера и профиль Брайана. — А я должен сразу. Можете делать, когда хотите, — его голос обрывается, потому что Брайан, заметив движение сверху, поднимает голубые глаза и смотрит прямо на меня. Барабанщик, заметив это, резко оборачивается в мою сторону, встряхивая копной светлых волос.       Вчера перед сном я пообещала себе, что никто из гостей, приехавших сегодня, не должен узнать или даже заподозрить неладное между нами с Тейлором, тем более брат. Ведь это так по-взрослому что ли — оберегать тайны и не выносить ссор на показ. Хотя, кажется, он действительно больше не злоупотребляет порошком и другими наркотиками. — Принцесса проснулась, — расплываясь в широкой улыбке, произносит Роджер и поднимается на несколько лесенок ко мне. Оказываясь совсем близко, он обнимает меня, поздравляя с днем рождения, шепотом над ухом произнося наверняка не заготовленные слова, но, тем не менее, заставляющие мурашкам пробежаться по спине. И я лишь улыбаюсь.       Он слегка отстраняется, давая лишь мгновение, чтобы кислороду хлынуть в легкие, а затем накрывает мои губы своими, терпко целуя. Наши длинные волосы почти полностью закрывают лица. Роджер углубляет поцелуй спустя пару секунд простого соприкосновения губами. И делает это настолько роскошно, что вышибает из головы любые другие мысли. Внутри разгорается искра и желание плюнуть на все приготовления и просто уединиться с ним, однако, кашель со стороны Брайана заставляет быстро прийти в себя. — И, хотя, я вас одобрил, мне это не доставляет удовольствие, как умиляющемуся от вашего тандема Фредди, — тараторит он, стараясь оставаться серьезным, что у него плохо выходит. Его слова вызывают широкую и искреннюю улыбку у меня и ядовитую ухмылку у Роджера. — Я тоже тебя люблю, братик, — вырываясь из объятий Тейлора и окончательно спускаясь с лестницы, я оказываюсь в крепкой хватке Мэя. Он произносит короткое поздравление и обещает продолжить, когда Фредди позволит ему подарить мне подарок. Смех разливается по простору первого этажа. — Вас, мальчики, разве можно еще заставить делать что-то против воли? Мамочка Фредди дала ценные указания по поводу вообще всего? — шучу я, заставляя парней смешно скривить лица. — Даже эта королева не сможет запретить мне сделать то, что я собираюсь. Идем, — Роджер подхватывает мою ладонь, сжимая ее в своей, и я покорно следую за ним. Брайан, судя по звукам, тяжело вздохнул и побрел следом.       Мы проходим гостиную, по которой туда-сюда ходит пара неизвестных мне людей, одетых, словно официанты, и что-то разносит. Теперь просторная комната похожа на помещение уютного танцевального зала. Дополнительное освещение, какая-то аппаратура, в которой я ни шиша не понимаю, столы и обилие расставленных повсюду ящиков с алкоголем, которые постепенно куда-то уносят. Все это напоминает больше вечеринку на их концерте, нежели предстоящий день рождения. — Это… все Фредди замутил? — вырывается у меня от созерцания всего действия. — О, это ты еще не видела задний двор и столовую, — отзывается Мэй. — Все будет как всегда грандиозно, и, вообще-то, это не только Фред делал, — добавляет Тейлор, вскидывая брови . — Я побуду пока что в шоковом состоянии, а восторгаться начну потом, — отшучиваюсь я.       Понимаю, что Роджер ведет меня на улицу, только когда мы оказываемся в холле, и парень дергано пытается справиться с замком на двери, который кто-то запер. Препятствие кажется мне уже пройденным, когда Роджер приоткрывает дверь, но тут же закрывает обратно и оборачивается ко мне, немного разжимая кисть руки: — Закроешь глаза? — он выглядит, словно ребенок, и я понимаю его, ведь это состояние взвинченности и предвкушения, которое заставляет трепетать. Киваю и прикрываю глаза, теряя визуальную связь с миром и тут же сильнее сжимая большую, грубую от мозолей руку Тейлора.       Прохлада улицы сразу чувствуется, и, осторожно переступив за порог, я следую за Роджером. Он плавно тянет меня вперед, а вторая его рука обвивает меня за талию, чтобы как можно безопаснее довести до того места, в которое мы направляемся. Внутри меня полыхает огонь предвкушения и непонимания, ведь от королев можно ожидать, чего угодно, и предположения о подарках как-то теряются между собой. — Так, вот тут останавливаемся, я тебя отпускаю. Постой одна пока, — молвит Тейлор и действительно его тепло покидает мое тело, а резкий порыв ветра заставляет поежиться. — Астрофизик, не тупи! Вот, да, вот так! — эта фраза, выкинутая в контексте их шепота, заставляет улыбнуться. — Можешь открывать, — он произносит это тихо, но, ожидая услышать это, я готова.       И, хотя глаза были закрыты не так долго, дневной свет слишком сильно бьет в глаза, и я еще на секунду сильно зажмуриваюсь от дискомфорта. А после выплывает картина, вида которой я никак не ожидала. В паре метров от меня стоит Брайан и улыбается, а за ним виднеется Роджер, в аккурат подпирая своим задом черный Ford Mustang кабриолет, на лобовом стекле которого была перевязана ярко красная лента с большим бантом.       Очевидно забранная только с автосалона и не проехавшая ни одной лишней мили, машина просто сверкала, а черный цвет ей безусловно подходил, совсем как дикой лошади, бороздящей просторы прерий. Пройдясь взглядом по автомобилю, я смотрю на Роджера, сияющего как Рождественская елка, и нервно вскидываю брови, улыбаясь и не до конца понимая: — Ты это… серьезно? — указывая на кабриолет пальцем, произношу я. — А похоже, что я шучу? Она твоя, принцесса, — как можно более вальяжно и спокойно отвечает барабанщик.       Прикрываю рот руками, сдерживая крик, и кидаюсь в сторону Роджера, запрыгивая на парня, обвивая шею руками, а бедра ногами. Целую его слишком напористо, перед этим выдавив еле слышное «спасибо». В этом мы с ним были похожи. Машина — это красотка, которая увлекает, которую ты хочешь не то, чтобы купить, сколько овладеть.       Слышу смешок Мэя, а также голос Роджера над ухом: — Только если ты не будешь гонять как бешеная, — язвительно констатирует он. — Обещаю, — несколько раз часто киваю. Однако мысленно представляю, на что способна эта малышка. — Она сейчас что угодно пообещает, — голос брата заставляет рассмеяться.       Сползаю с Тейлора, топчась на месте, будто ожидая разрешения потрогать и посмотреть. Не могу не взвизгнуть, бросаясь в сторону машины с широкой улыбкой на устах. Прохожусь около нее, осматривая технику, водя тонкими пальцами по капоту, вдоль машины, и еле заметно для других склоняясь над салоном и вдыхая запах новых кожаных сидений. Запахи всего нового всегда такие мурашечные и сумасшедшие. Литой стальной конь на кончике капота, скачущий куда-то вдаль, привлекает мое внимание. Я заворожена привлекательностью этой машины. Нехотя, почти насильно вспоминаю о привлекательном мужчине, подарившем сие чудо: — Роджер, она потрясающая, я влюбилась, — все так же улыбаясь, наконец перевожу взгляд на барабанщика, приближаясь к нему. — Мне уже можно ревновать тебя к ней? — усмехаясь, интересуется он. — Да, черт, думаю это будет обоснованно, — киваю. — Можно я прокачусь? — взволнованно смотрю то на Роджера, то на брата. — В домашнем халате? — смеясь, спрашивает Брайан. — Да, именно в нем. Поедете? — получая из рук Роджера ключи от машины, я в тапочках запрыгиваю на водительское сидение, в нетерпении ерзая на месте и заводя двигатель с будто первым ее рыком. Парни все же садятся, и мы выезжаем с просторной парковки у дома Тейлора.       Ветер хоть и прохладный, но в кабриолете он дарит некое чувство свободы, позволяет окунуться во все, что тебя окружает и одновременно быть в своем мирке. Машина рассекает воздух, который расхлёстывает мои волосы, поднимая целый ураган на голове, но это мне сейчас и нравится. Застилающие дорогу листья разлетаются под воздействием ветряных потоков, создаваемых скоростью. Да, погонять мне все же удалось, хотя немного и под гневные напряженные взгляды Мэя-старшего.       Сил у новой игрушки вдоволь, как и желания обкатать на ней еще не одну дорогу. Но парни все же минут через тридцать предлагают вернуться и продолжить готовиться к вечеру. Поэтому, еще немного, и мы вновь заезжаем на большую площадку перед особняком. И как раз, когда мы выходим из машины, следом подъезжает машина Джона Дикона. — Всем привет! Вероника, с днем рожденья! — подходит он к нам и, также как и другие, стискивает в объятьях. От Джона пахнет уютом и кофе с парой ложек сахара и карамелью. — Спасибо, Дики! Сегодня будет круто и, кстати, твоя Вероника все-таки сможет выбраться? — интересуюсь я, пока мы шагаем в сторону дома. — Да, она приедет. Срослось с нашей няней для Роберта и Майкла, — улыбнувшись уголками губ, отвечает он. — Здорово. Роб, между прочим, уже подрос для тусовок — два года как-никак, к тому же, нужно же мне Роджера другим парнем на букву «Р» заменять, — шучу я, получая легкий толчок в бок от Тейлора и смех брата с Диконом. — Следующая тусовка точно его, — вспоминаю, что у старшего сына Джона — Роберта скоро день рождения: парню целых три года будет, поэтому нужно подумать над подарком. Собираюсь добавить еще что-то, как по всему холлу раздается недовольный вскрик. — Какого черта происходит, дорогуши? Куда все пропали? — мы все так резко притихли и, как говорится, «уши прижали» от настойчивого голоса Фредди. — Мы ездили обкатать мою машину, — невинным голоском отвечаю я, поднимая на Меркьюри взгляд. — Почему все идет не по плану, — вздыхает парень, смотря на своих друзей. — Я говорил, что сделаю это с утра: она бы пошла куда-то и все равно увидела приготовления. Бесполезно вообще от Ники что-то прятать, — тараторит Роджер, вызывая улыбку. — Так, ладно, пойдем, дорогуша, я лучше тебе расскажу, что да как у нас сегодня будет, — подцепляя меня под руку и уводя, произносит Фредди.       Меркьюри не заботит ничего от слова вообще: он с трепетной уверенностью рассказывает мне о происходящем, пока мы уходим все дальше от холла, даже не думая о том, чем займутся парни. Он рассказывал о нашем плане на сегодняшний вечер. Концентрация людей планируется приличная, и даже выделены наиболее активные зоны — гостиная, из которой есть выход сразу на задний двор, а там уже и к бассейну, который мы обязательно задействуем.       Гостиная была куда более масштабная: здесь будто изначально планировалось проводить вечера с кучей гостей, буйные пьянства таких рок звезд, в руках которой и оказалось поместье. Большой полукруглый зал в дальней части помещения был полностью в панорамных окнах, а в том же полукруге были расставлены несколько столов и диванов для посадки гостей.       Повсюду ходят люди и расставляют мелочи, необходимые для проведения хорошего вечера: такие, как посуда и столовые приборы, бокалы, из которых уже в паре замеченных мною мест была выстроена пирамида — аттракцион для всех, позволяющий превратить подачу аперитива в эстетически прекрасное действо и впечатляющее шоу, готовое начаться уже сейчас.       Фредди не был бы собой, не будь на празднике реки из шампанского «Moёt&Chandon», что льется словно шелк, и очаровательных мальчиков официантов. Нужно признать, что все его фишки с каждым годом удивляли все больше. Несмотря на давнее знакомство, нельзя было предугадать, чего ожидать в следующий раз. Единственное, что никогда не менялось — это безумие и безудержное веселье. К тому же, парни стали не так часто пить и гулять вместе из-за того, что становятся старше, обзаводятся семьями. Но Фредди всегда знал, какое и как сильно нужно потрясти «дерево с уродцами» для хорошей вечеринки.       Один раз пройдясь и слушая все проделанное парнями ради сегодняшнего вечера, у меня внутри разгорается жгучее чувство предвкушения. Меркьюри озвучил мне план на пятьсот или даже больше гостей, хотя поначалу кажется, что он шутит, и этот дом вообще вряд ли вместит столько людей. Но в темно-орехово-коричневых глазах блестит озорное пламя, и весь масштаб празднества становится понятен. Фредди умел делиться этой энергией, заражать своим бешеным состоянием.       Предстоял еще целый день сборов и финальных подготовок, но королевам уже удалось зарядить меня энергией. Но посещение студии, магазина пластинок и других вещей, требующих моего присутствия, никто не отменял. Даже двадцать пятый день рождения. ***       Вся эта суматоха в доме навеяла на меня осознание того, насколько изменилась моя жизнь после пары «верных» решений в прошлом. С того времени прошло уже, кажется, восемь лет, но, такое чувство, что все это время пролетело за год, словно калейдоскоп. А прошлая жизнь, словно канула в лету. Так и есть отчасти, и я отметаю мысль о том, что после смерти Прайса кто-то из его друзей все еще в той непутёвой банде, которую он пытался слепить. Не понимаю, откуда мне в голову залетают такие мысли, и даже встряхиваю волосами, возвращаясь обратно в реальный мир.       Громкий сигнал откуда-то с улицы заставляет оторвать сосредоточенный взгляд от зеркала и вернуться к своим делам. Опускаю взгляд на красную помаду в своих руках, подношу к лицу и вывожу контур губ. Чмокая ими, оглядываюсь на окно, подходя поближе к нему. За стеклом выстроен ряд из автомобилей с прибывающими гостями, которых постепенно становится все больше. Возвращаюсь к зеркалу, оглядывая свой внешний вид.       Мягкая бархатистая ткань с добавлением шелка льнет к ладони, когда я провожу вдоль своей талии, расправляя платье. Оно показывало все достоинства с выигрышной стороны, но не выставляло тело напоказ. Доходившее до колена, оно не слишком плотно стягивало бедра, а облегало их. Поясок на талии был из той же ткани и будто сливался с платьем. Зона с декольте была выполнена в форме лепестка, плавно переходящего в рукав три-четверти, но оставляла плечи открытыми, привлекая внимание не столь к вырезу на груди, сколько к тонким ключицам. Оттенки смешались в этом наряде, не давая определить: то ли элемент одежды обладал насыщенным ультрамариновым, то ли более темным и непокорным кобальтовым. — Это платье подходит к твоим глазам, — раздается голос Роджера позади, заставляя меня немного взволнованно обернуться. — Спасибо, — говорю я, отставляя яркую упаковку помады в сторону. Парень одет в черный костюм, пиджак которого полностью расстегнут и даже немного ему великоват, а воротнички рубашки вытащены поверх. Особую притягательность образу барабанщика придавали две расстёгнутые пуговицы на рубашке, открывающие вид на ямочки между ключицами. Волосы, уложенные в полном беспорядке, и коварный взгляд — это вообще особые фирменные фишки Роджера Тейлора.       Я оборачиваюсь обратно к зеркалу, чтобы скрыть с лица румянец и выветрить мысли, ползущие в голову от столь восхитительного вида барабанщика. Но ровно через секунду чувствую мягкое, еле ощутимое прикосновение к оголенному плечу, через которое свисает прядь волнистых волос. Парень касается именно их, собирая в одну связку и перекидывая на другую сторону. Не оборачиваюсь, не смотрю на нас в зеркало, просто закрываю глаза, сильно кусая губу, чтобы не показывать многого Тейлору. По которому слишком сильно скучала от кончиков волос до глубины мельчайших клеток.       Однако мои сомнения и размышления прерываются, когда вместо пальцев на плече я чувствую губы, мягко скользнувшие к шее, оставляя за собой влажный след, который холодит воздух и кожа покрывается свежестью, оставляя холодок. Отклоняю голову в его сторону, будучи сразу понятой и прижатой к крепкому мужскому телу. Выгибаюсь в пояснице, когда рука Роджера обнимает талию. — Родж, запри дверь, — еле выходит выдавить у меня, когда пальцы одной из его рук начинают сгребать подол платья, постепенно поднимая его. Он сильнее сжимает талию, но, громко выдохнув, все же идет в сторону большой дубовой двери.       В это время я выдвигаю шкафчик и вынимаю лежащие там салфетки для помады. Смотрю в зеркало, немного наклонившись и сжав ноги, чтобы хоть немного прийти в себя. Одна губа стирается превосходно, но, не успев взять чистую салфетку, ко мне поспевает Роджер, руки которого сжимают мои бедра, резко притягивая к себе и давая почувствовать насколько сильно мы давно не были друг с другом. Одним резким движением смазываю помаду, оставляя еле заметный малиновый оттенок.       Оборачиваюсь, встречаясь с серьезным темным взглядом Тейлора, не выдерживаю и резко подаюсь вперед. Требовательно целую Роджера, руки которого сильно сжимают ягодицы уже без платья, ведь оно бесстыдно задралось до живота. Его длинные пальцы касаются белья и даже чуть больше: через трусики они задевают складки, вынуждая хриплому стону вырваться из горла.       Толкаю Роджера к кровати, когда платье оказывается на полу. Он не удерживается и хватает меня за задницу, усаживая на себя сверху. Пока я копошусь с его рубашкой, губы парня сходятся на соске, вырывая вскрик из меня. Оставляю на губах поцелуй и прошу его отодвинуться ближе к середине кровати. Немного сползаю, чтобы стянуть его штаны, и параллельно целую его тело, особенно дразня его томным взглядом из-под ресниц, когда оставляю последний поцелуй в самом низу живота. Чувствую, как в грудь упирается твердый бугорок. И в один миг, не без помощи Тейлора, я, наконец, спускаю его чертовы штаны.       Он нетерпеливо притягивает ближе к себе, терпко целуя и поднимаясь, на кровати так, что мы оба сидим, только я на нем, обвив талию ногами. Не удерживаюсь, обвивая тонкими пальцами его шею, выдыхаю в губы, не давая поцелуя, и плавно усаживаюсь на напряжённый член. Полностью погрузив его в себя, замираю, так же, как и он, — мы просто смотрели друг другу в глаза.       Запрокидываю голову назад и плавно приподнимаюсь на нем, чувствуя, как сильные руки ложатся на бедра и направляют, делая ещё одно поступательное движение. Это было так медленно и чувственно, что, растягивая удовольствие, мне показалось, что мы оба начали стонать, изнемогая от желания. Эти хватания за шею, укусы, шлепки и одновременно с набором грубостей нежные погружения раз за разом изводили. Темп, который я задавала сама, был то быстрым, то превращался в простые вращения бедрами на нем. Наши руки, словно щупальца осьминога, покрывают и трогают каждую частицу тела, прижимаясь все сильнее.       Чувствую, как тело начинает подрагивать, как чаще мы стали дышать. Ускоряю собственные движения, сталкиваясь с Тейлором губами в диком поцелуе, который сдерживает мои громкие стоны. Он немного отклоняется, давая мне ускориться настолько, насколько я хочу, чтобы получить то, чего я хочу. Только его вездесущие руки добавляют ласк между ног и на груди.       Пара движений и я утопаю в собственном крышесносом оргазме, сжимаясь внутри. Роджер понимает это, он просто знает, когда, и как это происходит со мной. Поэтому, не разбираясь и не церемонясь, пока я приду в себя, он одним движением переворачивает меня и наваливается сверху, начиная вбиваться в мое уже расслабленное тело. Помогаю ему закончить, сжимая стенки; с трудом, но отвечаю на требовательный поцелуй, ощущая, как горячая сперма заполняет меня. ***       Снова стою перед зеркалом, поправляю прическу, и в очередной раз вывожу по контуру губ алую помаду. — Бросила бы ты уже эту помаду, — констатирует Роджер. На самом деле он прав, и я окончательно стираю цвет, хотя оттенок все же остается.       Бросаю взгляд через зеркало на лежащего на кровати парня, вдохновенно рассматривающего сигарету. Кажется, нас потеряли все, кто можно: было слышно, как Фредди приходил в поисках — минут тридцать назад. Это было как раз после второго захода.       Осматриваю свой внешний вид, оставаясь довольной в большей части из-за игривого блеска в глазах, который возник после плотских утех с барабанщиком. Оборачиваюсь на него, подходя к той стороне кровати, на которой он лежит, и пальцами подцепляю сигарету, делая долгую затяжку и задерживая дыхание. Только потом выпуская медленно текущие клубни дыма, опускающиеся на Роджера и кольца, рассыпающиеся от прикосновения к Тейлору. — Ты даже куришь так, что тебя хочется трахнуть, — хрипло произносит он, поднимаясь и отбирая сигарету обратно, пока я отхожу от кровати. — Пошляк, — получаю смачный шлепок по заднице и оглядываюсь на него. — Мы отсюда так вообще не выйдем, — с серьезным видом отвечаю я, пару секунд глядя на Роджера, после чего мы оба улыбаемся. — Пойдем веселиться, принцесса, а продолжить успеем, — обнимая за талию и сильно прижимая к себе произносит Роджер над ухом.       Коридор второго этажа почти не наполнен людьми: только какие-то затерявшиеся гости бродят вдоль вывешенных Роджером и мной картин, причем все с шампанским. Как раз, вывернув в сторону лестницы, мы встречаемся с официантом. Тейлор снимает с подноса два бокала и подает мне один. Перед тем, как окончательно окунуться в вечеринку, мы чокаемся друг с другом, выпивая по глотку и соприкасаясь губами. — Вот она где! — слышится знакомый голос с нижнего конца лестницы. Фредди стоит на первой лесенке, уперев руки в бока, и требовательно смотрит, ожидая объяснений.       Меркьюри сложно переплюнуть в эпатажности: на нем были кожаные обтягивающие джинсы на алых подтяжках, черная расстёгнутая на несколько пуговиц рубашка и кожаная куртка. Образ дополняли очки и множество украшений, которые он сам любил называть «цацки». — Прости, дорогуша, но я дарил свои подарки, — вырывается у Роджера, заставляя меня смущенно улыбнуться. А затем, откуда ни возьмись, появляются Брайан и Джон сразу с фразой: — Не мечтал когда-то такое услышать, — теперь мои щеки точно пунцового цвета. Но парни все дружно начинают что-то обсуждать, и тема отходит.       Брайан был в нежно-голубом костюме с белой рубашкой и галстуком с каким-то узором. Весь в своих кудряшках, никогда не поддающийся на уговоры Фредди сменить имидж. Джон был более раскрепощен, чем даже на их диких студенческих попойках — высокие черные брюки и, как у предыдущих двух, расстёгнутая до середины черная рубашка.       Мы все смеемся, оставаясь пока еще в нашем кругу, пока постепенно ко мне то и дело начинают подходить люди, которых я так или иначе знаю. С кем-то работала, с кем-то до сих пор, из студии королев даже есть парни. Мэри становится последней, с кем мне удается хоть немного поболтать, когда мы находим друг друга. У Фредди началась так называемая программа.       По его задумке в это время мне должны были дарить подарки, но так как все уже приехали очень давно, было принято решение сложить подарки в отдельную комнату. Меркьюри нашел лазейку: решено было, что публично подарки подарят самые близкие, ну то есть королевы. Сдавалось мне, что это именно из-за подарка Фредди. Впрочем, так и вышло.       Джон был скромен в поздравлениях и вручил мне огромную красивую коробку, которую вынесли откуда-то, замотанную лентой так, что пришлось ее поставить на пол и раскрывать. Внутри была своеобразная солянка полезных вещиц: книги, вкусные сорта чая, кофе, который я обожала, фотоаппарат для полароидных снимков с кучей кассет для него и еще много всего другого.       Брайан рассказал историю из нашего детства, от которой мне было жутко стыдно, в частности об информации о том, как часто я ходила на горшок и как специально перенесла в его спальню, когда мне было 2 года, а он то был уже взрослым парнем в свои то 8 лет. В окончание душераздирающей речи, когда все помирали со смеха, Крисси передала ему, видимо, подарок, который ему было просто некуда прятать. Это была квадратная бархатная коробочка красного цвета для украшений и, распахнув ее, я убедилась в своих догадках. Там красовалась подвеска из цепочки с небольшими камушками на плетении и надписью «Princess».       Фредди выделился особенным вступлением. Громким поставленным тоном и таким явным повествованием, несвойственным обычному Фреду. Всем было забавно узнать, чем закончится все это. Ведь его речь была похожа на речь рыцаря, готового на какой-то отчаянный поступок. Вывернув все таким образом, он вынес откуда-то сделанную из дерева полукоробку, больше похожую на отсек шкафчика, полностью заполненную пластинками. Вынимаю несколько, рассматривая обложки и понимаю, что это первозданные альбомы. Таких групп, как Led Zeppelin, Pink Floyd, Deep Purple, The Rolling Stones, The Beatles, Scorpions. В общем-то, тех, кто нравился мне и был безусловными легендами последних лет. Через еще мгновение до меня доходит, что каждая пластинка подписана участниками групп, и к ним прилагается персональное поздравление от них.       От каждого из подарков и понимания, насколько тесно наше общение с этими людьми, насколько они хорошо меня знают и понимают, у меня по телу бегали табуны мурашек, которые невозможно было прекратить. Обнимаю их всех, говоря слова благодарности, и сдерживаю слезинки, чтобы не испортить макияж. В тех, кто поздравлял лично, входило еще немного человек, а Мэри сказала, что ее подарок спрятан с остальными, но он большой, и поэтому произнесла только речь.       Вечеринка была в самом разгаре. Повсюду громыхала музыка, сотрясая пол и всю окружающую землю. Пока я ходила по всему дому, здороваясь с гостями и выполняя другие дела, то успела опустошить несколько бокалов шампанского. Поэтому вернулась к кругу ребят уже навеселе. На одном конце гостиной людей развлекали бармены, осуществляя самые экстремальные задумки и виды коктейлей. Около бассейна ошивались мужчины в большом количестве с молодыми девушками, в числе которых было несколько группи, чему ни одна из девушек королев, Мэри и я не были рады. Чуть позже, когда во мне была уже куча шампанского, я замечаю, как гостей развлекают голые официанты, артисты и голые модели, дерущиеся в бассейне. Роджер, который был рядом, рассказал мне про излюбленный Фредди стол для покера — идею, совместно придуманную Брайаном и Фредом. «Под столом гостей всегда ждал сюрприз» — таков был заголовок рассказа.       Чем бы присутствующие за этим столом ни занимались, под столом всегда происходило нечто интересное. В любой момент между ног гостя могла появиться трансвести-дива и сделать эротический презент. Или танцовщица канкана могла погладить бедра гостя золотым ножом. Или дама, очень похожая на бабушку приглашенного, могла полакомиться шоколадным фондю прямо с его гениталий.       Это повергло меня в дикий приступ смеха, по сути не от сего действия и даже не от Фредди и его идей, сколько от принимающего участие в таких делах брата, от которого вообще такого не ожидаешь. После этого я весь вечер краем глаза наблюдала за столом и Брайаном, который, однако не покидал общество Крисси. Рассказывать это ей в мои планы не входило. И, что самое интересное, Тейлор не упомянул дату создания этой богемной идеи. She wants revenge — Tear you apart       Через пару часов, когда стрелки переваливали за полночь, я заметила того, кого не видела еще ни разу за вечер — это был Дэвид, который озирался по сторонам. Со свисающими на лоб рыжими волосами, в расстёгнутой полностью рубашке и темных очках, не снятых даже в помещении. Витающий в себе, он был задумчив и проявлял мало эмоций. Подойдя ближе, я обнимаю мужчину после его поздравительных слов, прижимая к себе. Недолго болтаю, после чего мы договариваемся о последующей совместной работе. Меня отвлекает Мэри, зовя к себе. — Что такое? — интересуюсь у девушки. — Роджер ничего не имеет против вас с Дэвидом? — медленно произносит она, подбирая слова. — Нас с Дэвидом — это как понимать? — ошарашено обрываю я. — Уж очень он был нервным и куда-то быстро ушел, когда увидел, как вы обнимаетесь, — поясняет девушка. — Блять, ладно, Мэри спасибо, я разберусь с этим, — тараторю я, уже отдаляясь от нее.       Осматриваю весь первый этаж в надежде найти его в компании с ребятами или кем-то из знакомых, но этого не происходит, а по стечению обстоятельств меня сильно отвлекают от этого дела. Фредди и Брайан неугомонно подцепляют меня и умоляют выпить с ними рома.       Решаю после этого, в последнюю очередь, посмотреть на втором этаже, и оказываюсь в длинном коридоре, ведущем в нашу спальню. После выпитого рома голова не кажется такой ясной, а ноги такими устойчивыми.       Мое удивление не выходит таким, как в первый раз, когда я, распахнув дверь спальни вижу чудесный полумрак и картину маслом в виде уложенного на кровать зеркала и рассыпанного белого порошка на нем, а совсем рядом и уже словившего кайф Роджера. Он не слышит, как я вхожу, и не замечает просочившийся свет, вероятнее всего у него закрыты глаза. Я сильнее прикрываю дверь и в оставшуюся щелку замечаю, как он поднимается, снова вдыхая немного порошка.       Отпрянув от двери, словно от огня, внутри разгорается огонь из-за выпитого алкоголя и всего окружающего настолько, что у меня появляется четкий кадр, какого это, когда белый порошок пронизывает организм. Но я морщусь, понимая, что не войду в эти двери, не стану делать этого с ним. Мозг сам додумывает продолжение этой идеи, и уже через несколько минут я застаю Фредди за столом для покера в довольно вальяжной позе с дымящейся сигаретой в руках, легкой улыбкой и бокалом шампанского. Обнимаю его за шею, наклоняясь к уху, вставая в не самую приличную позу. — Фред, дорогуша, ты мне друг? — шепчу над ухом, задевая его губами, которые трясутся. — Да, малышка, что случилось? — он оглядывается, резко приняв серьезный вид. — Мы можем поехать куда-то отдыхать? В бар, в клуб, без разницы, можно в гей клуб, всегда очень хотела побывать, — тараторю я. Фредди извиняется перед всеми и поднимается, на ходу застёгивая ширинку на своих джинсах. — Прости я тебя отвлекла от… ну ты понял, — усмехнувшись, произношу я. — Нужно всех собрать и можно ехать, — обнимая меня за шею, отвечает Фредди. — Нет, только не всех, пусть они веселятся, — отнекиваюсь я. — Мы поедем, принцесса, но, когда мы будем там, ты выделишь минутку своего времени и объяснишь, что случилось, — щелкая меня по носу, добавляет Фредди, — Но вот Дэвида мы взять обязаны, — указывая на сидящего на диване Боуи, произносит Фредди.       Через десять минут мы уже срываемся с диким лязгом шин по асфальту на подаренной Тейлором машине в сторону ярких, притягивающих огней Лондона. Слышу отдаляющиеся звуки в доме, когда ветер раздувает уложенные в прическу пряди волос. Дэвид добавляет громкости на магнитоле и ускоряет машину, когда мы с Фредди встаем на ноги и кричим что-то безумное, прибавляя еще большего опьянения своему виду.