24 мая 2315 года
Не придумали худшего врага, чем утро. Это была тривиальная мысль. Кажется, пришло время открыть глаза. Но это означало бы поражение талантливого пофигизма перед человеческим шилом в заднице. Дверь автоматически откатилась и сигнал позвал всех заключенных на построение. Май дернул плед вверх — пятки обдало холодом. Через дырку в войлоке лампа нападала на сомкнутые веки. Май отогнул верхний край и сплюнул, когда тряпичная труха осела на губах. Глаза открыл. В дверях маячили головы соседей. Жаль, не на пиках. Апогей рациональности. Они облизывались оттрахать оттраханного. Их страх отсутствовал, вторя отсутствию в комнате Найса. Трусливые гады. — Пусть меня полночный скорый своим светом озарит, — Май бахнулся головой на подушку. — Всем построиться! — увесистый приказ грузного Скрима отпугнул всех от двери. — Скрим! — Май попробовал позвать здоровяка, но тот быстро прошел мимо. До завершения безвкусного сюжета оставались считанные часы. Сценарий явно писали в затянувшемся запое с мерзостным пойлом в руке. Май сладко потянулся на жесткой полке и широко зевнул. Сон не лечил, а избивал тело. Каждый кусочек, которые заключенные сношали глазами, ныл. Май с силой выдохнул сомнительную радость сомнительного утра. Встал, наклонился, потянул поясницу. Значит, это была чертова симфония. Настало время исполнить свою партию. Он вышел из комнатушки и застыл на месте. Неразборчивый жаркий шепот скользил по коже. Ублюдки хотели его. Ублюдки жаждали. Съедали. Шепот резко стих. В коридор из тамбура вошло окровавленное нечто. Оно звериным взглядом сожрало опомнившихся заключенных. Сожрало, пережевало и выплюнуло. Окровавленное нечто неодобрительно фыркнуло. Прошло вперед и встало рядом с Маем. — Пахнешь помоями, — веско отреагировал тот. — Это моя вина? — Найс плюнул вперед, но слюна не долетела до окна. Повисла на решетке. — Твои сокамерники из Примаверы могли выпотрошить Инверно изнутри, стоило тебе на секунду отвлечься на мой зад, — шипящие оправдания слетели с губ. Май смотрел вперед. Сканер был намного новее и подползал бесшумно. Найс ничего не ответил. Он терял. Снова беспросветно терял и не мог уберечь свое государство. Май повел внезапно стрельнувшим плечом. — Радуйся, что Микки не скрыл от меня намерений по захвату Инверно. Меня не слишком парит судьба этой тюрьмы, я для тебя постарался. Это не твоя вина. Это моя заслуга. — Закрой рот, помощничек, — разбито мотнул головой Найс. Едва стоял на ногах. Сканер прошелся по заключенным без сюрпризов. Микрофоны зашипели, пропустив в эфир конвой поезда. Несколько минут была слышна приглушенная ругань и попытки кого-то в головном вагоне договориться с начальством о времени прибытия. Заключенные загоготали. Они плевали в потолок и переминались с ноги на ногу. Май мизинцем обвил мизинец Найса. Человека трясло. Человек справлялся с грузом. Человек уничтожил тех, кого считал своим домом. Май слегка расслабился, когда Найс одобрительно сжал его палец в ответ. Вражду на чужом поле боя пришлось отменить. Развалины чужой хитрости были жестоки. Эта мысль вызвала ажиотаж к победе клеточном уровне. — Через двенадцать часов мы въедем на территорию Инверно, — едва разборчиво информировал безразличный мужской голос из микрофона. — Новеньких почти нет, так что информацию по последнему свиданию с семьей пропустим. Каждый в порядке очереди пройдет в тамбур вагона и самостоятельно наденет ограничительные кольца на шею. Дальше по протоколу сканирование. Выходите с заложенными за голову руками. На площадке перед охраной тюрьмы встанете на колени до последующего приказа. Любая нелегальная связь с внешним миром будет приравнена к попытке побега. До прибытия в тюрьму вводится режим повышенной строгости, — микрофон отключился. — Я убью Ред Фокса, — Май отпустил мокрую руку Найса и повернулся на Эйприла. — Угомони-ись, — натянуто протянул Найс и подтолкнул к столовой. — Нет времени на дурь. — Тогда бросай Сильвера и Брэина, — Май притянул его к стене, затормозив в коридоре. — Еще одно слово, и я пущу твою задницу по кругу, — с презрением шикнул Найс на ухо. — Они не выпустят отсюда нас всех, — Май замолчал. Он почувствовал себя зависимым. Найс собирался добиться невозможного. Найс развернул Мая в сторону тамбура и показательно вмазал ладонью по талантливой заднице. Они привлекли ненужное внимание. Май выдохнул сквозь зубы несколько жутких проклятий. Найс словно не расслышал их. Очередь на завтрак в этот день была такой же унылой, как и вчера. Возле туалетов Найс остановился, чтобы отмыться от крови бывших подчиненных. Он проторчал там долго. Май нетерпеливо подпирал собой дверь снаружи. Вагон опустел. Король остался возле второго тамбура, пожирая пустой коридор глазами. Он гладил большие стразы за ушами. Думал о чем-то своем. Он не был красив. Май в упор не видел никакой красоты в замшелом лице этого таланта. Белые волосы были небрежно спрятаны за ушами. Он был одет по местной моде, в обычную тюремную робу. Король спиной вперед прошел к двери и вытек почти незаметно, словно был ртутью. Неуловимым ядом в стенах вагона. Король стал пешкой в руках Скрима. Но не переставал быть игроком. Май сглотнул и опустил голову вниз, когда заметил другое движение. Скрим нехотя замедлил шаг, поравнялся с ним, вплотную. Огромные шлёпанцы и торчащие длинные пальцы. Под расслоившимися ногтями темная кайма грязи. Май старался не отводить взгляда от пола. Шнурок, намотанный на запястье, немного щекотал кожу. Нужно было убить здоровяка? Не хотелось, слишком понравился. Но другой шанс мог и не предвидеться, а необходимость появиться. Найс слишком долго возился на толчке. Ситуация стала опасной. Скрим молчал, но не отходил. Может, тоже хотел убить. Скрыть свое предательство. — Ты отравил меня, — осуждающе прошептал Май. — Стоило один раз поверить кому-то. Как будто я где-то нагадил в штаны. — Я не должен был, — сдержанно пробасил Скрим и воровато осмотрелся. — И не поспоришь, — ирония восстала крепким щитом. — Короля даже не пожалел. — Ты ради себя приговорил товарищей к смерти, — едва слышно отчеканил тот. — Загипнотизированных солдат Микки, — оскалился Май. — Примерно таких, как ты. — Я не его солдат, — Скрим буквально пропищал, стараясь сдержать негодование. — Прекращай уже, — пришлось отвернуться в другую сторону. — Найс сейчас выйдет. — Мне пришлось вас опоить, — Скрим взял его за плечи. — Мне не оставили выбора. — Кто? — попытка не углубляться в подробности застопорилась в области правой почки. — Крестовый Туз и Микки Таскилл, — Скрим со вздохом произнес несочетаемые имена. — Слишком много власти для одного предложения, — Май нехотя заинтересовался. — Ты должен мне помочь, — уверил его здоровяк и дернул ручку двери. — За правду. — Вот мне как раз не хватало порции очередной правды, — съязвил Май, приложив ладонь к губам Скрима. Нужно было заставить его замолчать. Вода из умывальника перестала журчать. Одному дьяволу было известно, чем занимался там Найс. Но он закончил. Разговор со Скримом в интимной обстановке был ну очень некстати. — Я тот еще помощничек, — повторил Май не свои слова. — Предлагаю тебе исчезнуть, пока я не разозлился. Замок щелкнул. Скрим успел зайти в ближайшую открытую комнату. Май не смог успокоиться и натянуто улыбнулся. Нервничал. Не за себя. За этого идиота. — Провалиться мне на месте, — Найс повернулся в направлении, где спрятался Скрим. Он слышал шаги. Распознал шаги. Был готов сделать так, чтобы эти шаги исчезли насовсем. — Тише, дикий молокосос, — Май поймал его за руку. — Не нажрался проблемами? — У меня прекрасное пищеварение, — сдавленно прохрипел Найс. Разозлился сильно. — Ты едва отмылся от крови, — процедил Май. — Успокойся и займись нашим побегом. — Меня бы успокоила качественная пытка, — Найс дернулся, но не освободился. — Так тебя уже пытали, — Май не отпускал жилистую руку. Силы в нем было не мало. — С тобой что не разговор, то черепно-мозговая, — комментарий вышел саднящим. Они прошли через тамбур и сели за свой угловой стол. Найс снова оказался спиной ко всем. Почти сразу зашел Скрим. Он сутулился, из-за чего его огромный рост уменьшился на целую голову. Голову, над которой навис топор. Какая-то чертовщина происходила. Одурманенный Король хранил мертвецкое спокойствие. Эйприл прикрыл дружелюбием будущее преступление против Найса. Скрим вознес до истины свое предательство. Талант страха растворился многие часы назад и больше никого в вагоне не трогал. Импровизация не была сильной стороной Найса. Он мог проиграть. Май крепко держал стакан. Найс фыркнул в его сторону и принялся за завтрак. Он был умен. Сон. Еда. Немного развлечений. Он знал, что не мог постоянно себя насиловать. Поэтому предпочитал насиловать других. Мысль показалась забавной. Мысль была наркотиком. Май прикрыл ладонью улыбку. Сегодня была его битва. Его стихия. Его хаос надвигался на тюрьму. Он не собирался потакать чужим капризам. Он хотел выбрать нужную шею и накинуть удавку. — Какая мысль показалась тебе курьезной? — Найс с безразличием осадил его радость. — Большинство бы назвало тебя ворчливым дедком, — Май видел враждебность окружающих. — Ты — не большинство, — невзрачный комплимент утонул в гомоне. — Ты мой человек. — Человек, — Май все-таки зацепился за нелюбимое слово. — Вокруг тебя нет людей. — Совсем дурной? Мы в поезде Инверно, — Найс неприятно щелкнул шеей. Без настроения. — В твоей команде никогда не было людей. Или ты всерьез называешь друзьями тех, кого отловил на опыты? — усмехнулся Май. Непринужденный разговор должен был немного протрезвить инквизитора и воззвать к рациональности Бубнового Туза. Май без отрыва следил за другими талантами. Плечи Найса казались неприступным препятствием. Его новая роба пропиталась кровью. Уже подсохшей. Май опустил взгляд на тарелку. Последний завтрак. Последний день на одной стороне с ним. Май уже не знал, кого хотел отвлечь. — Ты окружил себя талантами, будто выбрал сторону. Будущий правитель должен заботиться о своей репутации с первых шагов. В общем, ты понял, на что я намекнул. — В чем упрекнул, — поправил его Найс. — Ты лажанул. Я не потворствую одному виду. — Из какой задницы ты вытащил эти слово? — усмехнулся Май, принявшись за еду. Трущобы. Уточнений не требовалось. — Книжки я читал, окультуривался для твоей дырки, — Найс всплеснул руками и задел позади сидящего заключенного. Не обратил на это внимание. Привык чувствовать на себе корону. Но обвинение всерьез его всколыхнуло. — Таланты передохнут без моей защиты, понятно? — последнее слово прозвучало уверенно. Он беспокоился. Гиена превратилась в щенка. — Как будто в моих планах был этот чертов геноцид. Подтираю за каждой самонадеянной дрянью. — Кому ты здесь скандируешь? — внимания они привлекли лишнего. — Публикой ошибся. — Не нарывайся, гаденыш, — пригрозил закипевший Найс, — на комплимент от души. Вилку он сжал еще крепче в кулаке. Вагон дернулся и резко сбросил скорость, и все посыпалось со столов. Найс резко развернулся, снова толкнув локтем сидящего сзади человека. Тот как открыл рот, так его и закрыл. Из вентиляционных решеток появился черный дым. Густой, серый, с переливающимися металлическими частичками. Он был осязаемым. Оно было осязаемым. Удушье. Май почувствовал стиснутое горло. Талант страха снова напал. Заключенные сложили головы на столы и заложили руки за головы. Еще немного, и они бы обезглавили себя. Лишь бы не трогали. Но талант страха пришел не за этим. Май резко выдохнул. Его словно подбросило к потолку и впечатало в стол. Талант страха не атаковал, а обезвредил его. Или напомнил, кто был хозяином в поезде. Черное облако страха опутало Эйприла. Скользнуло по шее. Резко испарилось. — Серьезно, эта тварь постоянно ко мне лезет, — прошипел Май, отдышавшись. — Потому что визжишь громче всех, — Найс с удовольствием скользил взглядом по комнате. — Это был обещанный комплимент? — Май сплюнул его пустой стакан. — Я придушу её. — Сил тебе, хватит. А вот времени и мозгов — нет, — Найс понял, о чем зашла речь. — Возьмем по две минуты на каждого заключенного. По двадцать секунд, если я начну сворачивать ублюдкам шеи. Глазастый, как доберешься до атисерисации? — Найс потянулся через стол, чтобы заговорить губами. Это было удобно. Отличные умения из школьного курса Старика. — В Примавере ты прокололся именно так. Не заметил, что твой талант действовал не на всех, — он щелкнул пальцами. — Хрен с ним, я помогу. А что сделаешь с камерами и конвоем? — Найди Крестового Туза, пока я не слетел с катушек, — пригрозил Май в ответ. — Сиди на жопе ровно, — многозначительно повторил Найс. — И с Эйприлом разберись. Май фыркнул, но промолчал. Заключенные больше не говорили вслух, только шепотом. Они нескромно ковыряли скромный завтрак. Пальцами. Таланты могли жрать с земли без помощи рук. Война и нищета отлично научила каждого. Найс замурчал что-то под нос, когда с большим аппетитом доел свою порцию. Что-то дрогнуло в груди. Человек, знавший вкус лобстера, знал цену и брошенным в тарелку ошметкам. В его глазах всего на одну секунду снова появилась цепкая безрассудная злость. Может, он не видел войны. Но точно знал вещи похуже. По команде Скрима заключенные встали и просочились обратно в жилой вагон. Найс остался ждать в ожидании чего-то неизбежного. Май бесконечно теребил удавку. — Почему двое из вагона Примаверы еще дышат? — подошедший Эйприл тон не выбирал. Сильвер и Брэин. — Вероятно, я не вырезал им легкие, — Найс с неохотой оборвал легкий мотив песенки. — Это не ответ на мой вопрос, — Эйприл повысил голос, будто угрожал разоблачением. — Разве я собирался отвечать на твой вопрос, Валет? — Найс уставился вперед. — Я упеку тебя в клетку, если не выполнишь приказ, — посетовал рыжий лис, когда припекло его зад. — Сбавь тон. Он не в твоей компетенции, — протянул Найс. Дружелюбия в тоне не было. — Послушай меня, Найс. Твой пианист Брэин без конца лепечет какие-то названия веществ и составляет реакции. Я в этих делах не гений. Но я могу подумать, что ты действительно ставил опыты на талантах. А бесконечную голову Брэина использовал как записную книжку. Я не уверен, что ты готов к тому, чтобы я так подумал. Чтобы Инверно так подумала, — Эйприл поправил угрозу. Он обо всем догадался. Он реально отличался от других талантов умом. В Военном лагере его бы ждало прекрасное будущее, но он защищал свою тюрьму от войны. Хранил нейтралитет. Он не был корыстным чудовищем или просто плохим парнем. Потрёпанный лис. Не один раз ужаленный в задницу. — Так вот, Найс. Убери своих друзей от греха подальше. Приказ Короля был однозначен. Я никого из них не хочу видеть живым. — Поосторожней со мной, — Найс еще был несерьезен. Переговоры об него ломались. — Я могу залезть вот этими пальцами, — он напряг ладонь, — прямо тебе в глазницы. И тогда ты уже не увидишь ни живых, не мертвых, — он резко изменился в лице. Словно увидел перед глазами что-то мерзкое и неприятное. В нем разбушевалась горделивость. Зарубцевавшийся под лучезарной улыбкой гнев засмердел. — Если я еще раз услышу твое неуважение… — Найс не закончил угрозу. Просто плавно положил ладонь на стол. Самое жестокое в его голове показалось мизером для наказания за оскорбление. — Ты дал мне обещание, Найс, — Эйприл заговорил намного сдержаннее. — Как и ты мне, — разговор закончился почти мирной грызней глоток. — В таком случае, тебе придется выбирать, — Эйприл закончил спор высокомерной нотой. Он выпроводил их из столовой в камеру и быстро свалил в сторону комнаты Короля. Не к добру. — Неловко вышло, — Май наигранно пожал плечами. — И не говори, — Найс тоже театрально закатил глаза. Угрозы на нем не работали. — Значит, я должен приласкаться и отвлечь Эйприла? Да ты просто посеял между нами зерно дружбы. Не сри там, где хочешь зарыть голову в песок, — Май залез на столик и поелозил задницей, чтобы сесть поглубже. Какое-то ужасное чувство бесконтрольности покалывало пальцах. Гордыня мальчишки собиралась запороть всю операцию. Май склонился над Найсом. — Ваш спор не тянул на разногласия героя талантов и будущего Правителя мира. Вытри свои сопли. Ты же хорошо ладишь с врагами. Прояви и к Эйприлу дружеский жест. — Мой дружеский жест елозил в твоей заднице и упирался в то, что я в тебя кончал, — поправил его Найс и с важностью ткнул пальцем в потолок. — Не преувеличивай мое враголюбие. — Так я не ревнивый, — Май показал в улыбке все двадцать восемь зубов. — Иди, возьми его. Шутка вышла ублюдочной. — Еще одну тварь вроде тебя я просто не вынесу, — Найс невольно не сдержал то ли похвалы, то ли презрения. — Брэин слил формулы из отчетов Сильвера. Значит, талант страха отстал от тебя, но добрался до него. Долго дурень не протянет, надо ускоряться, — Найс чесал ямочку под нижней губой костяшкой пальца и нервно шагал то в одну сторону, то в другую. Разгуляться в крохотной камере места не было. — Чувствую себя так, словно Крестовый Туз за мной в сортире подглядывает. Отвлеки Эйприла на себя любым способом. Пусть не мешает мне. — Уверен, что сможешь договориться с Тузом лично? Не похоже, чтобы ты кому-то здесь нравился, — Май покачал головой. Он спал несколько месяцев. Для него Примавера случилась еще вчера. Знакомство с Найсом произошло на днях. Мир сильно изменился. Найс накручивал себя. Еще немного, и он бы взорвался. Май представил, как человеческие внутренности разлетятся по стенам. Эта мысль вдруг показалась ему приятной. Маленький наивный людь с замашками тирана показался совсем уж уязвимым. Май посерьезнел. Уязвимость людей всегда выходила ему боком. — О каком выборе говорил Эйприл? — Свалить с поезда могу только я, забрав свои вещи, разумеется. Это уважение к Бубновому Тузу от Инверно, — стоило сразу понять, кого Найс с таким воодушевлением назвал вещью. — А вот Брэина и Сильвера система не отпустила. Я своих не брошу. Эйприл хочет, чтобы я оставил тебя ему на съедение в обмен на друзей. А если я брошу друзей ради бабы, авторитета лишусь перед всеми, — звериным рыком процедил мальчишка. Он терял свои надстройки. И мальчишескую очаровательность, и рассудительность правителя. Он погружался в темноту. Погружался в себя. В сотворенную несправедливость по отношению к ребенку. Медленно выдохнул. — Но и бабу свою я им не подарю. Глазастый, ты под моей защитой. Я смогу договориться с Крестовым Тузом лично. — Твоей самоуверенности Старик поставит памятник в склепе, — фыркнул Май. — Твой эгоизм не позволит этому случиться, — Найс слабо улыбнулся. Скорее нервно. Поезд мчался, не меняя скорости. Найс хмыкнул, оскалив все зубы и наигранно закусил ручку. Нагло похищенную с королевского гребаного стола. Он был психопатом. И был полностью верен своей сущности. Не каждый мог быть психопатом настолько преданно, не изменяя себе ни на один шаг. Он задрал голову, выставив на показ мне линию подбородка и сильную шею. Круговыми движениями размял позвонки и сладко что-то простонал. — Время теряем, — Май хотел соскользнуть со стола, но ему помешали. — Хочешь меня? — Найс не переставал дебильно улыбаться. — Нет, спасибо, — строгость вышла потрясающая. Такой можно было порубить мясо. — Хочешь, — самодовольно закивал Найс, словно за секунды своего молчания надрался. — Отлично, просто здорово, — едва слышно выругался Май и отпихнул руку человека. — Я был у тебя первым? — отвешенный по заднице шлепок эротичным не был. Грубо. Пошло. — В каком смысле? — Май позволил себе ухмыльнуться и недовольно потереть задницу. — Сколько мужчин раздвигали тебе ноги? — Найс как-то даже побледнел в ожидании ответа. — Нисколько, — самодовольно бросил Май. Найс подскочил на месте, уязвленный. Насмешка быстро до него дошла. Он прижался пахом к ноющей заднице Мая. Пустил руку на живот, к резинке штанов, погладил пальцем. Прижался еще сильнее, впился губами в шею. Сладкая дрожь прошла вдоль затылка к копчику. Язык слизывал соль с кожи, Май едва сдерживал движения в плечах. Четкое осознание, что мальчишка играл, не умаляло чувственность. Она находила отклик в нервных окончаниях. Май положил руку на ладонь человека, не позволив двинуться. — Я жадно и больно войду в тебя, — Найс провел слишком агрессивную прелюдию. — Хочешь трахнуть напоследок свою тупую шлюху? — Май нашел силы, чтобы отпрянуть. — А что не так? — Найс словно искренне недоумевал, в чем он провинился. — Я не гей, — Май хотел найти слова поболезненнее. — Ты просто мой способ выживания. — Ты же тащишься от члена, — Найс даже рассмеялся. — Кайфуешь, когда тебя дерут. — Кайфую от твоей цены, — Май уселся за свою сторону стола. — У меня заказ на тебя. — У тебя потрясающее тело, — Найс смотрел прямо в глаза. — Что значит «не гей»? — Таланты гетеросексуальны по закону, — Май не особо был доволен новой темой. — Если Микки возглавит талантов, под хвост долбиться будет почетно, — Найс не выбирал слов. — Позиция снизу тебе кажется унизительной? Сколько мерзких слов я должен выслушать, прежде чем твой член снова забудет о псевдо порядочности? — Май откинулся спиной. Сложно было поднять взгляд после собственного ляпнутого вопроса. Но разочарование смолой облило губы и застыло в смущенно-горькой полуулыбке. Ответа вообще не последовало. Найс смотрел так ожесточенно, что захотелось стать незаметным. Возможности отступать не было. Май ухмыльнулся тому, как все время попадал в ловушку беспомощности. — Сам же хотел поговорить начистоту. Так вот, вне тюремной системы у нас больше не будет секса. На воле я тебе не должен. На воле мне не нужна твоя защита. На воле ты меня до чертиков достал своей ложью и манипулированием. Найс присвистнул, чего почти никогда не делал. Доля изумления на его лице была колоссальной. Он хлопнул по столу, не найдя слов. В нем боролась дикая сексуальность и пошатнувшийся авторитет. Терпеть не мог, когда что-то шло вразрез его слов. Внезапно он схватил Мая за волосы, со всей дури притянул в себе, через стол. Явно хотел сломать нос, ударом о столешницу. Но к вещам он относился аккуратно. Май уперся руками. Если бы клок волос остался в пальцах Найса, он бы себе простил. Сильный электрический заряд пронзал каждую клеточку. Но мальчишка резко расслабился и отпустил его голову. — Снизу было приятно? — очень важно спросил он. Май тяжело выдохнул. Боль в волосах медленно переросла в неприятное жжение. — Подо мной было приятно? — он слишком четко произносил каждое слово. — Отвечай. — Да, — Май опустил глаза. В конце концов, после этого разговора можно было и убить. Или сдохнуть самому уже, наконец. — Если кто-то считает это унизительным, это не твои проблемы. Если кто-то однажды оскорбит тебя этим, просто убей его. Тебе был хорошо подо мной, потому что я этого захотел. Кто обидит тебя — нарвется на меня, — в комнате резко закончился воздух. Голос Найса стал глубоким, низким и покровительственным. Он вдруг как-то неприятно усмехнулся, вытер губы. Свет погас, оставив зарешеченную лампу. Атмосфера стала интимно-губительной. С каждой минутой шансы на спасение улетучивались. Но сейчас Найса стала волновать лишь проблема близости. — Май, поговори со мной. Какие черти пожирают остатки твоих мозгов? Пришлось поднять взгляд. — Ты оскорбляешь меня сексом, — пришлось закончить раунд. — Постоянно. — Так это я у тебя вечно плохой, — с пониманием и особой важностью кивнул Найс. Он грузно поднялся и пересел ближе. Провел ладонью по спине, затем ниже, пальцем добрался до ануса. Май вздрогнул и зажмурился. Стоило признаться, что это игра по чужим правилам, калечила его с нежностью. Это странно. Занятно, возбуждающе и уничижительно. Найс наклонился и прикусил мочку уха. Он не домогался. Не склонял к жаркому необузданному соитию. Что-то совершенно невразумительное накрыло их с головой. — Я довожу тебя до самых лучших оргазмов в твоей жизни, — прошептал Найс, расцепив зубы. Палец мягко массировал задницу по кругу, не входил насухо. Май весь напрягся в ожидании пронизывающей боли, характерной боли, подчиняющей. Но её не было. Найс продолжал дышать в шею и мягко, чутко и внимательно ощупывать каждую складочку отверстия. — Только твое тело извивается подо мной от удовольствия. Только тебя я обнимаю после секса. Ты тащишься от члена, я тащусь от того, как ты тащишься. У нас с тобой больше, чем трах и унижения. У нас был целый разрушающийся мир на двоих. Что еще было нужно? — Ты же ненормальный, — Май напомнил сам себе удручающий факт. — А тебе нравятся нормальные? — хмыкнул Найс. — Тебя хочется брать и брать, глазастый. — Мне нравятся те, кто не похож на тебя, — пришлось нагло соврать. — Мне жарко. — А сейчас станет еще жарче, — он со свирепым ожиданием обернулся на дверь. Замки словно по команде разблокировались. Найс прекратил заигрывания и подошел к выходу. Май не мог оторвать взгляда от его спины. Впервые пришлось остаться, чтобы прикрыть кого-то с тыла. Так выглядела командная работа. Май вздрогнул. Команда тянула его на дно. Сил лишился обеих ног. Сиерра едва мозги собрала после первой же битвы. Найс бы точно облажался. Командная работа с ним была чревата. Май дважды сглотнул. Спина Найса была насквозь мокрой. Жара. Волнение. Паническая нехватка времени. У него ни хрена не было плана. Найс резко задвинул створку двери. Шумно вдохнул и выдохнул. Передумал выходить. — Давай лучше я, — Май предложил поменяться ролями. — У меня есть опыт поиска Туза. — Эйприл зассал, — вдруг ошеломленно произнес Найс и развернулся лицом к окну. — И каким местом ты это вынюхал? — Май с разочарованием сел на кушетку. — Наблюдательностью, — Найс поднял с пола пустую бутылку и потряс ею в воздухе. Воды в ней не оказалось. Он сглотнул сначала один раз, потом второй. Он смотрел так, словно сомневался в своей адекватности. А сомневаться стоило бы. Найс высунул язык на полную длину. Упругий и длинный. Втянул, процарапав его зубами. Это явно как-то помогало ему прийти в равновесие. — Эйприл совершил ошибку, а я не сразу её приметил. На твою жопоньку отвлёкся, — Найс усмехнулся. — Эйприл просто не мог знать, что Сильвер и Брэин живы. Он пришел с хвоста поезда и не проходил дальше столовой. — Вагон просматривается через камеры, — Май пожал плечами. — Я разобрался с камерами в купе Сильвера, — Найс самодовольно усмехнулся. — Сильный талант мог легко почувствовать присутствие другого, — предположил Май. — Эйприл контактировал с черным дымом, — Найс загнул палец. — И сразу подошел ко мне. — Вообще-то, он подошел к нашему столу, — Май потянулся и разогнул его обратно. Этот палец был только что возле его задницы. Мальчишка разрывался. Его тянуло в разные стороны от желания сохранить друзей и самого лучшего врага. Май притянул человечишку за руку. Провел ладонью, смазав слой испарины с запястья. Бубновому Тузу не хватало его команды. Тех, кто смотрел с ним в одну сторону. Подчинение чужим правилам ломало. Май положил руку на грудь Найса и оттолкнул его. — Эйприл подошел к нашему столу. И выглядел так, словно его лисий хвост прищемили дверью. Ему не доложили о невыполнении приказа. Ему по голове настучали. Значит, черный дым страха намного выше Эйприла по рангу. Возможно, ты был прав, и атисерисация это и есть Крестовый Туз. Но легенда о страхе произошла столетия два назад. Ты себе хоть представляешь, сколько ему должно быть лет? — Немного, если они передают атисерисацию по наследству, — Найс ткнул пальцем в Мая. Краска стыда едва не залила лицо. Под наследованием Найс понимал пожирание убитого тела. — При попадании в желудок свойства таланта сильно изменяются. Мой случай — уникален. — Значит, двести лет назад строитель этой тюрьмы тоже сделал что-то уникальное, — Найс был уверен. Он прямо ухватился за эту мысль. Наверное, зря. На его лице отпечатался след затворника. Дни в клетке не прошли просто так. Человечишка психовал внутри себя. Он вздрагивал и успокаивался. Плавился под кожей. Ему нужен был покой. Ему нужен был врач. Он развернулся, чтобы открыть дверь и уйти, но вовремя осекся. Нервная реакция на несогласие с чужим мнением удивила его самого. — Я уверен, они передают атисерисацию по наследству. Мы раскопали какую-то скверную древнюю тайну. Очень зря мы это сделали. — А что тебе твои предшественники оставили? — Май мягко повернул тему к прошлому. — Кучу нерешенных проблем, — прошлое Найса вообще не воодушевило. — Так что было символом бубновой масти? — нужно было зацепиться за что-то хорошее. — Железные крюки, свисавшие с потолка столовой, — Найс усмехнулся. То ли пошутил, то ли был издевательски серьезен. Он быстро смекнул к чему шла не по-деловому деловая беседа. Что его хотели угомонить. Странно, но он подыграл разговору. — Глазастый, символом нашей власти всегда была показательная казнь. Кровавая, жестокая и запоминающаяся. Покачивание трупов особенно завораживало, — он словно пропитывал обстановку своим вдохновением. — При мне казнь и подвешивание на крюки объединили. Знаешь, сколько раз еще живой талант успевал дернуть ногами? Его горло насаживали на жало. Под весом тела крюк входил глубже, — он остановился. Прожевал что-то невидимое. Видимо, какую-то несказанную гадость. — Если продолжишь задавать вопросы, психотерапевта придется вызывать тебе, а не мне. — Как определить Крестового Туза среди всех? — настроение запахло дохлой псиной. — В твоем случае, крутить задницей и соблазнить, а потом едва не отдаться ему на полу туалета, — Найс с удовольствием плюхнулся на кушетку. Их знакомство он явно интерпретировал как-то по-своему. — Туз ищет Туза по цифровому коду. Мой был написан на моей двери, — Найс нарисовал два вытянутых круга. Лист и ручку умудрился прихватить еще вчера, с допроса Короля. — В общем, с Крестовым Тузом все будет не так просто. Его знак — черный квадрат, а не крест, как многие думают, — с одной стороны он наспех заштриховал кривую фигуру. Делился информацией. Впускал в игру на равных. Видимо, скандал на него все-таки подействовал. — Его цифровой код — бесконечность, — Найс набросал вытянутый символ и повернул лицом к маю. — Вот по этой гадости я должен найти Крестового Туза. Видел что-нибудь похожее? — Он не был настолько сумасшедшим, чтобы подписать этим свою дверь, — съязвил Май. — Ничего, я люблю забавные поиски. Всяко лучше, чем сидеть и смотреть на твою кислую мордаху, — мечтательно промурлыкал себе под Найс. Он вообще никак не обиделся на подколку. Наоборот, его настроение даже улучшилось. Он смог найти в своем прошлом что-то светлое. Пусть это даже были кровавые пытки. Но улыбка медленно сползла, исказившись в неприязненный прищур глаз. — Бесконечность должна буквально указывать на Туза. Безошибочно. Кричать о его присутствии, — он положил листочек черным квадратом вверх. — Но сам он уже меня нашел. И до сих пор не пригласил на вечеринку. Избегает встречи? — Почему черный квадрат, а не крест? — Май подсел рядом. Бедро к бедру. — В чем смысл? — Смысл в суевериях, — Найс поцеловал Мая в плечо. — Крестами обозначают смерть. — А как ты вообще убедил Монаха передать трон Примаверы тебе? — Май хотел взять человека за левую руку, но она была плотно сжата в кулак. Найс словно прятал что-то. Настроение рухнуло. Рухнули планы. Рухнула какая-то уверенность в сегодняшнем дне. Пальцы. Его пальцы на этой руке все еще были сломаны. Выпитой регенерации Скрима не хватило. Май вздохнул без тени жалости. Все, что он почувствовал, раздражение. — Если мы собирались быть в одной команде, стоило мне сказать. Но тебе было интереснее с самим собой. У тебя же просто тьма личностей. — Глазастый, мои травмы тебя не касаются. Если тебя так потянуло на разговоры, я приглашу тебя на свидание. Но чуть попозже, — эти слова шли вразрез с тем, каким он был мгновение назад. Курносый нос словно вздернулся еще сильнее. А на глаза упала тень. Он слегка толкнул Мая в грудь, заставив забиться в угол. Найс явно знал, что шел риск. Неприятности так и проглядывались в его глазах. Смелость инквизитора он не пропил, заедая кровь трущоб своими амбициями. — Чего пялишься? Сейчас слишком много дел, я не успеваю уделить тебе хорошее внимание. Тебе и твоим нежным представлениям о нашем союзе. — Вчерашнее нехорошее внимание меня вымотало на пару жизней вперед, — Май скрестил ноги. Найс хмыкнул, подошел и коротко провел по неопрятным волосам. В дверь постучали. Очень слабо и глухо. — Началось, — протянул он, выпустив из ладони прядь отросших черных волос Мая. Дверь отъехала. Гость явно не питал надежды, что его пригласят. Надежды в этом поезде было намного меньше элементарной вежливости. В комнату буквально вплыл Король. Молчаливо. Высокомерие в его глазах было весьма скромным. Опьяненным. Охмуренным. Каким ублюдок был без подчиняющих феромонов, было сложно представить. Король остановился напротив Найса и многозначительно сжал губы. Еще немного, и плюнул бы ему в лицо. Май напрягся. У него было две секунды, чтобы не дать совершиться глупости. Найс бы от какого-то Короля оскорбления не потерпел. — Какая приятная встреча, — прищурился Найс. Улыбался игриво. Он флиртовал. Так неумело обольщал. Май не знал, что сделать. Рассмеяться или насторожиться. — Ничего приятного, — Король сделал еще два шага и остановился возле столика. Май напряженно привстал. Король внимательно изучал надписи на газете и столе. А потом вытащил нижний листочек. Закрашенный черный квадрат. В его глазах вспыхнуло нечто. Тут же погасло. Он коротко сглотнул, но не подал вида. Король выдал свое беспокойство с потрохами. Май не шевелился. Настроение ерничать не осталось. Найс в это мгновение пялился лишь в одну точку. Не на Короля. Не на бумаги. Просто в сторону. Едва слюни не пускал от самовосхищения. Что-то его изрядно позабавило в этом визите. Май прочистил горло. Найс сел. — Чем вы тут занимались? — Король теперь возвышался над обоими. Ему не нужен был момент, чтобы завладеть вниманием. Он перелистывал исписанные листы и считывал повисшее в воздухе потрясение. Он был достаточно здравомыслящим, чтобы не упускать из виду двух подозрительных выродков Примаверы. Тех, кто уже умудрился сбежать из подземной тюрьмы. На секунду даже показалось, что дурман Скрима вовсе не действовал на него. Или действовал с трудом. Король был себе на уме. — Значит, нашего Туза искали. — Нет, мы разгадывали ребусы на обороте, — Найс теперь не отводил от него жаркого взгляда. Хитрые глаза гиены заиграли покладистостью и гадкой симпатией. — Этот ребус вам не разгадать, — Король не оценил его плотоядного оскала. Он забрал черный квадрат и сел на кушетку, возле ног Мая. Остерегался Найса. Предпочел не дразнить того, кого был физически сильнее. Король убрал за ухо запутанные волосы, тряхнул головой, и снова пригладил макушку. Лицо его вблизи казалось совсем мертвецким. Ни одной броской черты. Бледная моль, впившаяся зубами не в свое дело. Темные впадины под глазами выглядели болезненными. Сложно было сказать, что дурман Скрима шла ему на пользу. — Перестаньте на меня пялиться, — вежливость испарилась как с языка, так с лица. Тонкая кожа на носу сморщилась. — Только рожденные в нужде таланты смогут найти Туза. — Это подсказка? — Найс с деланным удивлением повел бровью. — Или предупреждение? Король протянул Маю руку ладонью вверх. Пальцы были костлявыми, лишняя кожа между ними напоминала лягушачьи перепонки. Под тонкой кожей набухли бордовые вены. На безымянном пальце – кольцо с короной. Оно было велико. Май недолго рассматривал чужую ладонь, перевел взгляд на Найса. Улыбки на его лице уже не было. Он элегантным движением, одним только ногтем подтолкнул уголек к другому краю стола. Лицо у него было отпетого зэка. Еще чуть-чуть, и облизнулся бы чему-то. Это было похоже на предвкушение. — Страх больше не атакует Мая? — Король добивался непонятно чего. — Почему? Май даже успел забыть, что был лишь симпатичным предметом интерьера. В симпатичности тут же усомнился. Найс не торопился ответить, с интересной полуулыбкой опустил голову. Нельзя было молчать. — Я быстро всем надоедаю. Только этот безумный ребенок вцепился в меня, как в мамкину юбку. Если бы у меня была титька, он бы насасывал её, а не свое самолюбие, — Май рискнул ответить за себя, за что был награжден недовольным взглядом. Найс потянулся и ущипнул его за кожу предплечья. Лицо Короля стало похоже на посмертную маску. Вагон качнулся, снова растрепать его серы-белые волосы. Май завороженно следил за растерявшимся Королем. Но скандала не произошло. Для самой древней и строгой тюрьмы проступки слишком легко сходили с рук. В правлении Инверно было что-то неладно. Король медленным движением закрасил угольком всю страницу газеты. В том же молчании поднялся и вышел. Уголек забрал с собой. — Я бы однозначно его помял, — промурлыкал Найс, проводив взглядом Короля до двери. — Какое же ты… — Май не договорил слово «ничтожество». — Именно так. — В твоем запасе нет таких слов, чтобы описать меня, — с удовольствием ответил Найс. — Король не знает, что талант страха общается с Эйприлом? — Май сделал вывод. — Знает, — произнес Найс, немного поцокав языком. — Но, похоже, не лезет. — Значит, Король лишь внутренний управленец. Как Картер Моррис был при тебе. А с Эйприлом они решают более значимые проблемы, — Май с интересом наблюдал, как менялась мимика Найса. Он вдруг поймал себя на том, что ждал похвалы. Хотел одобрения. Невыносимое присутствие мальчишки за одно утро стало уютным. Май оперся об стол и слез с кушетки. Ноги изрядно затекли. Надоело смотреть на самодовольную ухмылку. Хотелось почувствовать его плечом. Хотелось поддержки, и совсем не было сил тягаться в острословии. Привыкание к людишкам было его слабой стороной. Уж больно миленькими они были. — Нам нельзя допустить раскола власти. Бунт на этом поезде нас изрядно потреплет. — Бунт на этом поезде нас убьет, — Найс притянул его на кушетку. — Быстро и болезненно. Он словно почувствовал, что сам Май не решился бы подсесть. — Король закрасил весь лист, — Май кивнул на оставленную газету с угольными крошками. — Условно-черное, условно бесформенное, — Найс сбросил газету на пол. — Бесполезное. — Не квадрат, — Май поднял только нужный лист. — На твоем месте я бы свалил с Сильвером. — Ты никогда не был на моем месте, — Найс жестко прервал спор. — Я тебя не продам. — Конечно, мне же не могло так повезти, — проворчал Май и снова перелег на свое место. Чтобы нажить проблем не нужно было даже покидать комнату. Найс ловко метнулся к двери и потянул её в сторону. Замки были закрыты. Заблокировали. — Это бесполезно, Найс. Тебе не дадут добраться до Крестового Туза живым. Бери своего лаборанта и спасай чертов мир, — усмехнулся Май, сгладив напряжение. Он все пытался понять, чем таким весомым мог оказаться черный не квадрат. — Я не пропаду. Скрим за мной присмотрит. Пригласишь на свидание, как станешь Правителем мира. — А вдруг твоя психопатка-начальница пальнет по миру ракетами? — Найс не обернулся. Говорил четко в тонкую створку двери. Сведенные вместе лопатки мерно поднимались в такт глубоким вдохам. Он ждал какого-нибудь желчного комментария. Чтобы он разъел их связь, подобно кислоте. Комментария не последовало. Найс повернулся с каким-то сожалением. Он допустил мысль, что выбраться с поезда вместе было нереально. — Знаешь, в постапокалиптическом пространстве в ресторанах будут подавать человечину. В книгах так. — Тогда я начну поедать тебя с печени, — Май перевернулся на спину. Вытянул руки вверх. Угольные крошки, прилипшие к бумаге, посыпались с газеты на его лицо. Было в этом что-то бесценное. Май резко пересел, положил нужный лист перед собой и согнулся над ним. Что-то промелькнуло. Слово он уже видел эту бесконечную черноту. Бесформенную. Угольную. Пусть даже бесполезную. За ускользающее воспоминание он не успел зацепиться. Так сложно было догнать эти нечеткие образы. Словно голову обволакивал туман. Это было что-то очень далекое. Ассоциация быстро растворилась в незнании. — Печень, — Найс очень тихо закончил, — интересный выбор для мозгоеда вроде тебя. — Без неё ты быстрее отравишься моей токсичностью, — Май с трудом сохранил настроение и снова плюхнулся на спину. Он вдруг подумал. Думать он не любил. Все эти думы лишь тормозили прогресс дела. Но чертова ассоциация с черной чертовщиной была близка. Май был талантом. Он знал голод и страх, хоть и не помнил. Потому что каждый чертов талант не видел в своей жизни ничего, кроме дурацкой нужды. Это была подсказка. Король словно бил в невидимый колокол с просьбой найти Туза. Эта мысль поставила все на свои места. — Малыш Найси, дело к обеду. Если Эйприл сам убьет Сильвера, миру придет конец. — Это невероятно заводит, правда? — протянул Найс и тазовой костью выдавил бедра Мая к перегородке в угол. Лег рядом. Конечно, от него не могло ускользнуть волнение. Он поднял газету и сплюнул угольные крошки, упавшие на губы. — Где-то я это уже видел, — протянул он. Но он не был талантом. И уж точно не рождался в нужде. Мальчишка замер. В маленькой каморке было трудно развернуться. А грязь Найс не любил. — Короче, — он послюнявил края листочка, вышло это долго и усердно, — лежи тихо и гипнотизируй эту зацепку. А я пока разберусь со всеми вытекающими, — Найс прилепил это над головой Мая. Поднялся. — Крестовый Туз не хочет с тобой говорить, — хотелось выбить из него все догадки. — На этом поезде все с причудами, — он вытер язык о верхний ряд зубов. Проглотил слюну. — Найс? — требовательно позвал его Май. Этот человечишка явно понимал, с чем имел дело. — Иногда я сам от себя хочу спрятаться, — вдруг не очень четко произнес Найс. Дверь резко отъехала. Видимо, с блокировкой дверей разобрался Эйприл. — Я пришел за твоим выбором, — рыжий поганец был рад. — Или друзья, или твоя баба. Оба буравили друг друга взглядами прожженных подонков. Найс явно медлил, стараясь подобрать вызывающе бесстыдный ответ. Или желал срезать с лица Эйприла все слои кожи. Но он просто заискивающе хмыкнул. Бубнового Туза ставили перед выбором. Ситуация была для него необычной. Май почувствовал легкое чувство возбуждения. Двое жутковатых молодых мужчин были готовы втащить друг другу ради своих интересов. И интересом был Химера. — Тогда я сделаю выбор за тебя, — Эйприл надел на голову наушники, висевшие на шее. Найс схватил его за ворот, но тут же отпустил. Взял себя в руки. А руки у него было жесткими. — Выбираю свою бабу, — Найс многозначительно подобрался ближе. — Ты доволен, Фокс? Он дернул пропуск с шеи Эйприл и ломанулся вперед. Никто не побежал его останавливать. По удивленному лицу Эйприла стало понятно, что он просто не рискнул. Хлесткими словами Найс поставил на Химере протекцию. Май улыбнулся про себя. В командной работе с Найсом был хаос. Хаос был удобен и прекрасен. Потрясающие переживания от ревности двух ублюдков иссякали. Эйприл тоже обладал внутренней харизмой и привлекательностью. Нужно было его задержать эту харизму здесь. — Поговорим? — Май приоткрыл дверь еще шире и пригласил рыжего беса войти. — Ты не стоишь моих слов, — Эйприл то ли с иронией, то ли презрительно скривил рот. — Я готов покаяться. Я украл твое место в рейтинге, украл твой почерк убийства. Так не заставляй красть еще и жизнь, — Май все еще держал дверь. Он не знал, как далеко должен зайти. Рыжего строптивца он уважал. Было интригующе тягаться с кумиром. С эталоном юности. Напряжение в теле прошло. Если бы Химера услышал сейчас мудрый совет, он бы засунул его давальщику поглубже в задницу. Эйприл был проблемой, которую он мог решить прямо сейчас. — Посмотрим, с другой стороны. В моих кругах такое воровство назвали бы мелочью. Но ты бежишь впереди и гадишь на мою белую полосу жизни. Моя зебра черно-коричневая и пахнет твоим дерьмом, — Май втянул за руку таланта. — Стихни, лисенок. — К счастью для меня, мы не вращались в одних кругах, — Эйприл сложил руки под грудью. Закрылся. Прикосновение словно было унизительным. Ред Фокс. Герой свободных талантов. — Техас и Аризона не сильно отличались от помойки, — машинально повторил Май. — Но тебя вырастил Тао Хи. Предатель, прислужник геноцида, убийца и продажная душонка. — Тао Хи создал понятие свободных талантов, — вдруг едко процедил Эйприл. Взбесился. Рыжие взлохмаченные брови нахмурились, почти соединились в одной точки. — Тао Хи отрезал ноги моему другу, — Май пожал плечами. — Без ног свобода относительна. — Я слышал эту историю, — Эйприл не собирался защищать своего друга. — Его звали Сил. — Его до сих пор так зовут, — сталь в голосе было сложно скрыть. — Не нужно лишних похорон. — Найс выбрал бесполезную дырку вместо друзей, — Эйприл резко перевел тему. — Лишние похороны — его тема. — Он никогда не отличался хорошим вкусом, — Май даже не подумал спорить. — А ты? — Что ты хочешь этим сказать? — прищуренный взгляд был сосредоточен. — Позволь уйти мне и Сильверу, — Май сделал свой ход. — Молокососа оставь себе. Вот так выглядели переговоры. Резкий смешок сорвался с губ Эйприла. Тот явно не ожидал такого предложения. Его насильно тащили в дрянную разборку, в которую он не хотел вляпаться. Хитрец потерял бдительность. Но не ушел. Наоборот, он, наконец, оторвал прижатую к двери задницу и переместил её на кушетку. Мельком скользнул взглядом по исписанным газетам, но они не привлекли его интерес. Эйприл словно сорвал куш и не мог выразить его словами. Пивной оттенок глаз. Буря эмоций плескалась под коричневыми ресницами. — А я все ждал, когда ты снова упадешь в грязь лицом, — он с восхищением покачал головой. Продать своего джокера мог не каждый. — Если Найс выйдет из Инверно, мое понятие свободы он уничтожит, — Май раскрыл свой план. Бубновый Туз не должен выйти из Инверно. — Человеческие дети не в моем вкусе, — осторожно ответил Эйприл. — В чем дело, Химми? Химми. Жирный пузырь удовольствия раздул грудную клетку. Эйприл был не просто умен. Он был слишком умен. А ум никогда не приводил ни к чему хорошему. Не услышав ответ, он все-таки потянулся к разбросанным газетам. Его не заинтересовала бесконечность, или черная штриховка. Он приметил то, на что Май сам не обратил внимания. Найс исписал каждый клочок, не затронув новость об умирающих на воле талантах. О геноциде. — Химера? — Эйприл вдруг смягчился. Скорее, насторожился. Почти догадался. В Инверно знали не все, что происходило за стенами. — Ни в чем, — Май не почувствовал в себе силы отвечать. Без тебя геноцида не будет. Таланты умирали, потому что Химера не захотел умереть ради них. Май, ты катастрофа моего мира. Герой бы никогда не понял намерений убийцы. — Ты хотел забрать моего Найса и отомстить, — Май остановил Эйприла. — Бери же. Он нашел свой возвращающий якорь. А теперь я тоже его поищу. И отниму. — Да ты романтик, — фыркнул тот. — Твое предложение сильно уронило Найса в цене. Май не показал самодовольства. Теперь человечишка не был целью Ред Фокса. — Ты ничего не слышал про фамилию Эбель? — Май хватался за возможность остановить его. — Даже не пытайся через меня помочь себе, — Эйприл отмахнулся. Ни одной эмоции на его лице не было. Он никогда не слышал эту фамилию. И явно не хотел слышать Его глаза излучали холод и обреченность. Наверное, рядом с кем-то они дарили тепло. Кому-то дарили покой. — Что-то не так? — Эйприл задержался у порога. — Вы что-то задумали? Химера, если я не увижу тело Сильвера через десять минут, я же вернусь за твоей жизнью. — Не стаптывай тапки, моя жизнь перед тобой. Ты знаешь, что Найс не убьет друзей ради меня. Ты знаешь, что он не выполнит приказ Короля. Ты знаешь, что я тяну время, но не уходишь. Потому что тебе плевать на Сильвера и Брэина, ты хочешь получить власть надо мной, — Май заранее поднял руки вверх. — Давай, режь, — с нахлынувшей остервенелостью предложил он. Тело стало непослушным. Словно он был набитым опилками чучелом. И больше всего опилок было в его голове. — Найс никогда не променяет друзей на меня. Нападай, мой дорогой Ред Фокс. Перед тобой больше не фанат комиксов. Я заберу твою жизнь с той же легкостью, с которой отнял остальное. — Ты переоцениваешь людей, — жестко ответил Эйприл. — Впрочем, и свою силу. Предложение во второй раз обесценило сделку. Эйприл захлопнул дверь и закрыл на замок. Видимо, пошел за Найсом. Фальшь. Мошенничество. Личная выгода. Разбой. Мир не выдержал буйства этих красок. Люди и таланты перестали слышать даже себя. Май проглотил сначала звучавшее в комнате презрение, затем возможность легко спастись. Он вдруг понял, что никогда бы не признался, что работал в мирных целях. Он не хотел позорить свое имя убийцы. Впрочем, миротворчество в руках врага народа роднилось с концом света. Крестовый Туз был где-то совсем рядом. Но в голове не было мыслей. Май лег на кушетку на спину. Черный квадрат оказался у него над лицом. Они точно где-то это видели. И в вагоне. И вне поезда. Король дал слишком емкую подсказку. Май с бессилием опустил листок на грудь. Схема была слишком сложной. Найс обожал многоходовки, но за несколько часов извлечь из неприступной Инверно всю выгоду, не смог бы даже такой обожатель интриг. Май еще раз прочитал новости. Эвелин Гуд была похищена и объявлена в розыск. Нужно было остаться на воле и искать сумасбродную девицу. Не стоило им двоим застревать в Инверно. Май газету в руках, но тут же расслабился. Закрыл глаза. Усталость от постоянно включенного света. От резкого мерцания дешевых ламп. Голова начинала болеть. Нужно было срочно увязать все данные в одном уравнении. Дверь мягко открылась. Это был не Найс, не Эйприл. Это был огромный здоровяк с засученными до локтя рукавами. Самое неизвестное известное. Май увидел это, приоткрыв щелочку в глазах. — Тебе совсем меня не жалко? — он расслабил шею и говорил в воздух. — Я пришел просто объясниться. Ты же не сдал меня Королю, не сказал, что я одурманил даже его, — настойчиво пробасил Скрим. Убрал с лица Мая газету и тоже не обратил внимания на расследование. И ему, и Эйприлу было плевать. Поиски Крестового Туза отчего-то интересовали только Короля. В Мае екнула элементарная догадка. Скрим и Эйприл знали, где он. И знали, что его никому не найти. Скрим сделал несколько бесшумных шагов к выходу, но снова вернулся к столу. — Май, Найс не причинит тебе вреда. Я улажу все с Королем. — Весь вред мира липнет ко мне, — пришлось подтянуться на руках и сесть. — Чего тебе? — Ты останешься защищать Инверно? — гримаса на испещренном шрамами лице стала тоскливой. — Без твоей отравы эта мысль кажется мне никчемной, — честно и едко признался Май. — Микки скоро разрушит Инверно, — Скрим снова запел старую надоедливую песню. — С таким великолепным защитником, как ты? — в одночасье на тюрьму стало плевать. — Просто я знаю, зачем он ходил в Аризону, — здоровяк снизил голос и опустил голову. — Найс оставил своего песика следить за засранцем. Скоро я узнаю про Аризону побольше тебя, — Май закрыл лицо ладонями. В этот же момент он понял, что Стоун никогда не расскажет всю правду. А Найс сделает все, чтобы не делиться вкусными подробностями. Нельзя было интересоваться. Проигнорировать. Уйти с поезда и разбираться со своими проблемами. Но чертово любопытство подожгло опилки в голове. Настоящий пожар расплавил холод в его взгляде. Он рывком бросил газету под ноги. Захотел узнать секрет наперед человеко-поганца. Чтобы ткнуть Найса носом в свой успех. — Я пожалею об этом. — Пожалеешь, — неравнодушно подбодрил его Скрим. — Ну? — Май старался сделать вид, что интерес не сидел занозой в его заднице. — Я работал на Каида Абу Дахиля, когда в Военный лагерь талантов пришел Микки. Мальчишка только-только бежал с человеческой территории. Настоящий сгусток ненависти к людям, — Скрим резко замолчал. Понял, что начал слишком издалека. Слишком быстро ржавое чудовище мчалось по рельсам к Инверно. Время ускользало. — В общем, это я пристроил Микки службу, помог ему построить карьеру в Военном лагере талантов, приблизиться к вершине. Я был очарован преданностью Микки, пока четыре года назад Каид не начал подготовку к наступлению. Тюрьмы на территории людей станут военными базами талантов. Перелом в войне. — Я слышал о плане от Николаса Ноаха Шраги, — как-то горделиво признался Май. — Ну? — Это я должен был помочь Наби Абу Дахилю завоевать Примаверу, — Скрим опечалился. Четыре года назад я был послан оберегать Наби Абу Дахиля. — Тебя нехило подсидели, — Май был всерьез удивлен. Началось что-то интересное. — Микки казался Каиду непоследовательным и опасным, — Скрим подбирал слова так, чтобы рассказ получился менее плаксивым, более коротким и емким. У него ни черта не выходило. — Но засранец был намерен взять это задание любым способом. Он же неадекватный. Рвется к власти. Микки угрожал моей семье и вынудил меня с позором покинуть Военный лагерь талантов. До сих пор я не оглядывался. А четыре года назад на границе меня поймали люди и посадили в Инверно, — в конце рассказа он хлопнул ладонями. — Микки выглядит добрым и преданным, пока переключатель в его голове не сносит ему башню. — Вообще-то, в некотором роде, он мой единственный действующий друг, — Май отвесил чудную оплеуху. История первой межвидовой войны приобретала интересные очертания. — Ты же не знаешь, Наби Абу Дахиль стал калекой на голову месяцев девять-десять назад. После свержения Бубнового Туза Микки завладел Примаверой, а Каид объявил его террористом. Потом пришел Старик и разогнал весь этот цирк. Так что мелкий засранец сам по себе. А с ним таскается один полудохлый пес. Что там на счет Аризоны? Скрим уж больно долго переваривал новость о Наби. Остальное и сам знал. — В Аризоне находится Первый приют для детей-беженцев на человеческой территории. — Я знаю этот приют, — Май пожал плечами. — Тао Хи вырастил в нем Эйприла, Ред Фокса. — Моя пара погибла на войне. По моей просьбе мои сослуживцы отправили последнего живого ребенка в тот приют, чтобы Каид не подсунул его живым мясом в руки Старика, — Скрим вздохнул. Кажется, он не был этому рад. Его щеки нездорово обвисли. Как тряпка. Сложно было понять, сколько громиле лет. Он почесал волосатую руку выше локтя. — Короче, Микки пошел в Аризону за моим сыном. Пронюхал и об этом, гаденыш. Раз он потерял Примаверу, захочет Инверно. Чтобы доказать Каиду Абу Дахилю и всему Военному лагерю талантов свою значимость. Микки ждет, что я открою ему дверь в Инверно ради сына. — Ребенка в приюте защитят, — Май не верил в свои слова на все сто. Дело было провальным. Ред Фокс был в тюрьме. Тао Хи нянчил обосравшихся миротворцев. Май был удивлен тому, как далеко Микки умел мыслить. Он построил модель войны еще до того, как вступил на поле боя. Передвигал лишь отдельные составляющие. Май поднял взгляд и наткнулся на второй подбородок Скрима. Запустив руки в волосы, мужик чесал голову. Похоже, давно не мылся. Здесь не было душевых. В голове стрельнули слова Найса о том, что Примавера была очеловечена. Простые таланты не умели красиво жить. — Он фанатик, — Скрим спрятал отвисшую кожу, поставив подбородок на сцепленные руки. — Ты хочешь дать отпор, — Май прищурился, пропустив эпопею обвинений. — Почему один? — Потому что Инверно уже сломлена, — Скрим не ответил прямо. Может быть, зря. Потому что Май захотел закончить диалог. Но тяжелую тушу здоровяка не так-то просто было прогнать. — Когда нам подбросили человечишку из Примаверы, я провел в вашем вагоне допрос на счет Майкла Таскилла. Твои сокамерники сдали некоего Мая. Того, кто боролся против Бубнового Туза вместе с Микки. Сказали, что ты его подельник. А потом появился ты сам. Не знаю, какими друзьями вы стали, но ты другой. Я пошел на переворот, потому что поверил в тебя и твою чистоту. Пожалуйста, поговори с Микки и убеди его биться честно. Так вот на какую помощь он рассчитывал. Хотел попросить Микки отпустить ребенка. — Думаешь, Микки — зайка с лужайки? — Май махнул рукой, попросив закурить. — Ты же назвал его другом, — тот поспешно достал почти новую пачку и дал огня. — А что ты подменяешь понятием дружбы? При последней моей встрече с Микки он бросил меня на растерзание моему кровному врагу. Слабая платформа для серьезных переговоров, — на одном выдохе проговорил Май. Некачественный никотин обжег легкие. Как будто вдохнул морозного воздуха. Подумать только, как далеко зашел чертов фарс. Май почувствовал, как приближался приступ кашля. Задержал дыхание. Снова затянулся. — Мне показалось, ты ладил со своим Королем. Его мозги за что траванул? — Временная мера, — Скрим два раза подряд тяжело вздохнул. — В Инверно не все ладно. — Временная, — безучастно повторил Май. — Крестового Туза убил тоже временно? Хлесткая пощечина словно обожгла Скрима. Май тоже был не рад. Выпалил то, о чем так неожиданно догадался мозг. В разрушенном вагоне-клетке было четыре сердца, и лишь три из них билось. Бездыханное тело везли в соседней клетке от той, где десять дней Скрим избивал Найса. Все встало на свои места. План Найса добраться до Крестового Туза и заставить его помочь другому Тузу с треском провалился. Атисерисация рычала из клетки, где покоился её хозяин. Атисерисация приветствовала Найса, потому что сам Крестовый Туз был уже мертв. Скрим все еще виновато молчал. Ему удалось сделать то, чего Май так и не смог. Покончить с властью. — Крестовый чем тебе не угодил? — Май перефразировал вопрос. — Его присутствие угрожало Инверно, — Скрим снова замолчал и тоже закурил. — Да ну, — Май был уверен, что речь шла не о преднамеренном убийстве. — Атисерисация передавалась в поколениях Тузов от старого к молодому. Трон занимал самый мудрый. А возле него всегда был сильнейший боевой талант — Король, — Скрим вдыхал дым совсем неглубоко, не объедая его легкими, не обнимая его саднящим горлом. Он как будто строил из себя престарелого плохого мальчика. — Предыдущий Туз умер сильно преждевременно, точнее, его убил переведенный из Примаверы талант. Ной. Это был переворот. Но сам Ной не занял трон, ему это было не нужно. Инверно интересовала его временно. Он просто вошел в Совет Примаверы. Его требованием была половина территории Инверно. И он хотел, чтобы мудрый и сильный таланта поменялись местами. Наш сильный боевой Король взял атисерисацию и стал Тузом. А подготовленный претендент на ранг Туза стал Королем. Совет Инверно и Ной нарушили баланс и ослабили тюрьму. Они ничего не знали об угрозе Микки. И я им не скажу. Я не доверю тюрьму бунтовщикам. — Ну поменялись они ролями, — Май пожал плечами. — Что тебя так взбесило? — Особенность передачи атисерисации в том, что она заменяет родной талант. Май едва не поперхнулся. Сплюнул. Слизь была черной, как смола. — Инверно лишилась защитника, — еще раз кивнул Скрим. — Атисерисация питается его телом. Он еще жив. — Так Туз в анабиозе, — хмыкнул Май. У него было ощущение, что Найс бы не удивился. — Если бы мы дали бой второй раз, могли бы отбить Инверно и убить Ноя, — продолжил Скрим хриплым голосом с надрывающимися акцентами. — Но Крестовый Туз хотел сохранить право преемственности атисерисации. И не хотел лишнего кровопролития. Его действия были неумными. Особенно после падения Примаверы, — подытожил Скрим. — А теперь Микки идет к нам. Я хочу вернуть Инверно перед его приходом. Но не хочу, чтобы Король пачкал руки в нарушении договора с Ноем. Поэтому я его и отравил. — Почему атисерисация не борется с захватом власти Ноя? — Май задал очевидный вопрос. — Тело Туза заколотили в вагоне, — ответил Скрим. — Атисерисация привязана к поезду. Так талант страха не мог добраться и медленно извести всех врагов внутри тюрьмы. — Как умно, — Май не постеснялся бросить сомнения. — Но теперешний Король слабый. — Он не похож на других, — тот жестко прервал обвинения. — Стань он Тузом, Инверно бы не пала. Не нарушай законов. Значит, этого седого длинноволосого паренька готовили на трон. Май почувствовал укол под ребрами. Невралгия или шаг в победе. Король плевать хотел на свое отравление. Он чувствовал, что в поезде что-то не так. Он не просто так пытался пробиться к спящему Крестовому Тузу. Засранец начинал нравиться. Слабым его было сложно назвать. Если тот, кто считался самым мудрым в Инверно, хотел разбудить Туза, то стоило это сделать. Найс снова каким-то образом шел впереди планеты. Май вытер слизь под носом. Насморка у него не было никогда. — Это пройдет, — зачем-то подбодрил его Скрим. — Сейчас тебе надо хорошо отдохнуть. — Отдыхать буду в могиле, если не кремируют, — буркнул Май. Хотелось, чтобы молчание сковало здоровяка. Включить на нем режим самоуничтожения. Ведь позиции в Инверно более-менее стали ясны. — Думаю, ваш Крестовый Туз не такой благородный. Он хотел власти, и за это расплатились вы. Ему не хотелось быть Королем, вот в чем секрет. После консервации Инверно он выйдет полноправным хозяином. Ваш Крестовый Туз, чертов защитник хотел усидеть на двух стульях. И править, и вас разжалобить, — история придумывалась на своем опыте. — Знал я такого идиота. Хотел и в правителя поиграть, и в задницу своего врага членом залезть. — Превосходная аналогия, но ты не прав, — буркнул Скрим не без увлечения. — Чем закончилась история? — Член того идиота оказался успешнее его самого. Правителем он станет еще не скоро, — с сожалением улыбнулся Май. Натиск грядущего снова почти перекрыл дыхание. Уже утром его бы четвертовали за невыполнение приказа. Уже утром бы они вернулись в каменные джунгли Сан-Антонио. — Давай поговорим честно. Ты собирался со мной спать? — спросил он в лоб, снова вытерев влагу над губой. Шмыгнул. В носу неприятно хлюпало. — Да, — крупная фигура не дернулась. — Я собирался с тобой спать. — Если бы я был против? — удивление странно отозвалось дрожью внизу живота. — Все равно да, — Скрим от непонимания нервно дернул плечом. — К чему сейчас об этом? — Найс был прав, — признание здоровяка грело маленьким пламенем. — Ты отвратителен. — Да, — тяжело кивнул Скрим и развел руками в воздухе. — Но зато я придумал, как договориться с Микки, — мысль пришла неожиданно. — Наверняка ты попросишь что-то взамен? — без энтузиазма отозвался здоровяк. — Ты поможешь мне, Найсу и его друзьям сбежать, — проблемы решались совокупно. — Если моего ребенка отпустят, — без тени сомнения отозвался Скрим. Руку протянул. Значит, побег из Инверно ничего не стоил. Даже Крестовый Туз не нужен был. Нужно было остановить Найса, чтобы он не разбудил этого идиота. Был какой-то секрет. Хитрость. Вот тут проснулась тяга к информации. Кишки заныли в предвкушении неизвестного. В хаосе рождались интриги. Новые, еще никем не распробованные, изящные подвохи. Скрим мог что-то замышлять. Но Май не подал виду. — Рядом с Микки сейчас болтается одна блохастая совесть. Его зовут Роберт Стоун, в Примавере он спасал жизнь даже мне, — Май оторвал кусочек газеты, начал перетирать. Руку так и не пожал. Ему нужно было хорошо высморкаться. Чего делать он почти не умел. Потому что не болел. Но Скрим не понял, что разговор окончен. Ждал вкусных подробностей. — Стоун ребенка точно не позволит обидеть. И его мнение авторитетно для Микки. — Так поговори же с этим Стоуном, — Скрим даже взбудоражился. — Трубка будет. — Проблема в том, кто авторитетен для самого Стоуна, — подмигнул Май. — Нужен Найс. — Нет, — жестко отрезал Скрим. Май сложил губы трубочкой и выдул застрявший во рту воздух. Всего один звонок мог решить сразу кучу проблем. Скрим закрыл лицо руками. Очередной круг замкнулся. Очередной ублюдок, не считавшийся с человечишкой, стал от него зависеть. Удача обхаживала Найса со всех сторон. В лоб ударила волна щекотки. Волна сосредоточилась в одной точке и засвербела. Глотнув резко воздуха Май чихнул в скомканную газету. — Хорошо, — Скрим в этот блистательный момент передумал. Май вытер под носом. Измазался в чем-то смолянистом. Грязи в Инверно было много. Стоило выйти из комнатушки и дойти до столовой боль заиграла новыми красками. В коридоре уже поджидали. Эйприл стоял, раскинув руки в стороны. Яркая искрящаяся нить была натянута меж ладоней. Он выглядел строгим, но не рассерженным. Значит, стоял здесь по приказу. Май с готовностью обернулся. Чертовы инстинкты не считывали чужое присутствие. За спиной стоял Король. Собранные в хвост волосы сползали с плеча по грудине. А вот он похоже разозлился. Наконец-то зашевелилось еще одно звено. — На колени, — на просьбу голос Эйприла не тянул. — Вы вошли не по сценарию, — Май мотнул головой, — это вообще не ваш эпизод был. — Новичок, тебя это тоже касается, — Король дернул головой. — Сдавайтесь, живо. — За какие заслуги? — Май спрятал руки за спиной. — Ты же Найса пошел проверять. — Он забрал мой пропуск, и я попросил Короля проводить меня, — Эйприл был еще хитрее, чем мог показаться. — Но мы услышали ваш разговор. Скрим признался в отравлении власти и попытки бунта. Ты ему помогал. Май поддел пальцем удавку. — На колени, — голос Короля отдавал стальными нотками. — Мы говорим серьезно, — Эйприл угрожающе сделал шаг вперед. — Брось шнурок. — За эту серьезность будете собирать зубы по всем вагонам, — удавка повисла на пальцах. — В этом поезде будет твоя последняя остановка, — Эйприл вытер подбородок об плечо. — Ведешь себя так, будто я тебе против воли присунул, — Май опустился на колени. Скрим поступил так же. Даже заложил руки за голову, словно стоял перед конвоем. Становилось интереснее и интереснее. Король, мечтающий добраться до Туза, и Эйприл, общающийся с атисерисацией, арестовывали третьего глупца своей компании. — Короля мы отпоили и вернулись. Жаль, что я не заметил отравления, — Эйприл подлетел к Маю и дернул за удавку. Ред Фокс точно знал, как стянуть её так, чтобы не оторвать пальцы. Но вряд ли рыжего лиса с горящей полуулыбкой на губах интересовали пальцы вора. Он явно получал удовольствие от приниженного затихшего Химеры. — Сейчас пройдете в клетку. Мы выдадим сдерживающие ошейники, а Король начнет расследование по факту убийства. Ведь поезд Примаверы был казнен по ложному донесению. Выжившие Сильвер и Брэин дадут показания и скажут, склонял ли их Майкл Таскилл на путь саботажа. Они не помнили. Они бы не смогли подтвердить его сведения. — Давай не будем драматизировать, — со лживой дружелюбностью протянул Май. — Ты хотя бы знаешь значение этого слова? — Эйприл пнул его по бедру. — Вставай. — Я великий драматург, — красивая угроза говорила о том, что Химера в форме. Руки оставили за спиной, просто связали между собой его же удавкой. Свинское кощунство. Это ведь были шнурки ботинок Скрима. Тот заметил это с удивлением. — Я давал шанс и тебе, и твоему человеку, — прошептал Эйприл в ухо и толкнул в спину. — Отлично, меня убьет недопонимание, — Май послушно пошел в сторону столовой. — Я тоже никак не нарадуюсь, — Эйприл обернулся. Май это почувствовал. Волну напряжения. Резкая боль скрутила грудную клетку. Май рухнул на колени. Он не мог дышать. Не мог помочь себе из-за связанных рук. Несколько секунд казалось, что голова взорвется от давления. Из грудины вырвался кашель, перемешанный с рвотой. Несколько крутых спазмов. Последний плевок на пол. Эта смолянистая темная слизь, которой он испачкался, выходила из него. Май медленно выпрямился, обернулся, стараясь найти расфокусировавшимся взглядом Скрима. Ничего не вышло. — Если сдохну, напишите на плите мое имя, — прохрипел Май. Еле поднялся на ноги. — Твое имя не такое звучное, чтобы делиться им с миром, — Эйприл взял его за предплечье. — Не цепляй его, — басистый голос Скрима был полностью обреченным и обеспокоенным. — Дай глупой рыжей лисице поглумиться над страшным зверем, — фыркнул Май. В темноте тамбура что-то зашевелилось. Резко открылась дверь, и коридор наполнился атмосферным перестукиванием колес. Даже запах нагретого металла был особенным, перетертым с плесенью и сыростью. Прохлада. В тамбурах была брешь. Эта мысль сосредоточила внимание Мая, но тут же отвалилась. Зашел Найс и закрыл за собой дверь. Закрыл, отвернувшись к тамбуру. Он пропускал самое интересное. Казалось, он даже не заметил играющего цирка. — Полегче, полегче, — удивление на лице мальчишки очень редко было искренним. И именно сейчас оно было таким. Его застали врасплох. Он мило улыбнулся. Так, словно перед ним стоял не цирк, а несколько дурачков. Своим излюбленным жестом поднял руки вверх и замахал ладонями. — Слушайте, — промурлыкал он премило. — Давайте сейчас все успокоимся и попробуем договориться, пока я всем яйца не отрезал. — Просто богиня переговоров, — пробурчал Май. Стыд подступил к щекам. Его аллергия на людей обострилась. — Бог, — Найс ткнул пальцем в небо. — Богиня подо мной стонет практически каждый вечер. — И как вы друг с другом ладите? — напряженно протянул Эйприл. Ударил ногой под колени Мая, заставив рухнуть на пол. Осадить ублюдок умел. — Схожие вкусы, — Найс расплылся в наигранной широченной улыбке. — Вкусы, — многозначительно повторил Эйприл, растянув электронож под подбородком Мая. — Он нравится мне. Он нравится самому себе, — Найс зацепился за что-то взглядом. — Может, продашь мне такую чудесную бабу? — Эйприл нарочито почти обжигал кожу горла. Найс просто хмыкнул, посмотрел под ноги и раздавил заблудившегося паучка. — Я могу повторить вопрос, — Эйприл был настроен серьезно. — Не стоит, — с пониманием отозвался Найс. — Со второго раза я могу его расслышать. Эйприл даже задрожал от такой дерзости. Стараясь отстраниться от электроножа, Май сильно задрал голову. От этого желание чихнуть подкатило к переносице. Стоило дернуть головой, и голова бы слетела с туловища. А голова была не казённая. Голова нужна была целенькой. Найс пару раз ударил носком кроссовка. Словно мерил прочность пола. Задорный скрип сломанной подошвы был замечателен. — На колени, Найс, — тихо приказал стоявший позади всех Король. Он не слышал разговора и прошел вперед, чтобы видеть губы каждого. — А вот его лучше не трогать, — с готовностью посоветовал Май. — Неужели кусается? — наверняка лицо Короля было надменным и холодным. — Он — нет, — хотелось мотнуть головой. — А вот я менее сдержанный. — Чудно, — шутку полу вялый Король не оценил. — Какую казнь вы предпочитаете? — Прилюдную, — не мог же Май доставить всем удовольствие и помолчать. — Хорошее чувство юмора залог мучительной смерти, — вдруг вмешался Эйприл и распустил электронож. Ударил Мая в области почек. Из-за этого желание чихать вовсе пропало. Май застыл попытке сдержать болезненный скрип зубов. Эйприл дернул за край удавки. Он тоже умел плести хитрые узлы. Крепки узлы. Поддающиеся лишь хозяину. Удавка обернулась вокруг шеи Мая. — Для вас я мы попытаемся собрать горстку людей. Не забывай, куда попал. Крестовый Туз и эти глупые приматы – друзья. — Лизнул так лизнул, — тут же парировал Май. Удавка резко затянулась на шее. Шнурок больно стягивал кожу. Еще пару часов назад Май был готов поклясться, что Эйприл работал на стороне спящего заколоченного Крестового Туза. Но сейчас он из штанов выпрыгивал, чтобы выслужиться перед тихим Королем. Скрим, предавший обоих, вообще казался единственным адекватом. Похоже, они действительно были верны не друг другу. Они были верны стенам Инверно. Они все жаждали обратить на себя глаза покинувшего их Туза. — До свидания, Май, — произнес Эйприл, проигнорировав шипение Короля. Не произошло ничего. Май вытащил нож из пояса Эйприла. Зря лисенок руки ему развязал. Май первым делом полоснул им вдоль горла, перерезав удавку. Выхватил её из крепких дрожащих пальцев. Нужно было больше силы. Они должны были забыть, что в комнате стоит Химера. Май обнял ладонью затылок замершего Эйприла. Импульс отразился ожесточенных медовых глазах, оскал зубов дрогнул и расслабился. Из памяти уходило настоящее. Настоящего не существовало. Ничего не происходило. Этих секунд просто никогда не было. Скрим. Его момент тоже остановился. — Глазастый, гляди на Короля, — Найс после ликвидации противника насторожился. — Когда он снял стразы? — Май тут же заметил резкие перемены в замершем таланте. — Твою мать, — успел только шикнуть Найс. — Он снял ограничители. В этот момент словно черный призрак вырвался из тонкого тела Короля. Призрак веял жаром. Горел и пах мертвечиной. Галлюцинации. Король был ментальным, и Химера упустил из виду такую опасность. Замерший под действием чужого таланта, ублюдок мог атаковать в ответ силой мысли. Резкая боль скрутила виски. Было очень-очень громко. Словно чьи-то руки забрались под кожу и разрывали мышцы и органы. Его собственная атака провалилась. Химера отключился. Гнет взбушевавшейся регенерации новой болью стиснул затылок.Жизнь хочет жить — нет правила верней. Страданья никого не убивали, А там, превыше всей земной печали, Прибежище нам есть от всех скорбей.
Микки. Сейчас бы пригодился какой-нибудь сумасшедший друг. Глухой удар в голове. Значит, упал на пол. Регенерация боролась за жизнь. Она не атаковала. Эйприл зашевелился где-то наверху, придя в себя. Еще один удар. Боль переставала жечь глаза. Было очень плохо видно, но призрак, игравший в футбол с его печенью вдруг исчез. Май посмотрел вниз. До пола оставалось сантиметров тридцать. Он висел, прибитый к стене и снова не мог пошевелиться. Оглянулся. Эйприла не было. Как и Найса. Скрим и Король тоже были прикованы к стене. Черный дым был осязаем. Такой густой, липкий и теплый. Словно кровь свежего мертвеца. Черный дым растащил драку. — Этого не может быть, — Король осел, когда дым вокруг него растаял. Дверь в тамбур открылась. Немного помятый и побитый Найс держал Эйприла в наручниках с холодильным элементом. Холод сильно мешал талантам. Они не могли использовать свои силы полностью. Ладони рыжего лиса искрились и пытались растопить лед и нагреть кожу. Но и это прекратилось, как только рыжий лис увидел черный дым. Найс отпустил его, толкнув в сторону. Все медленно переводили взгляды друг на друга. — Туз, — прошептал Скрим, предвещая Армагеддон. — Вы его разбудили. Я не успел. Было сложно представить, что могло случиться в любую секунду. — Зачем? — нахмурился Эйприл и зыркнул на Найса с гневом. — Как ты смог, Найс? — Снял крышку гроба и приставил нож к его горлу, — Найс сплюнул на пол. — Я не церемонился. В комнату через тамбур побежали пауки. Казалось, они запрыгивали на рейс из тоннеля. — Это же вирус, — закончил Найс. — Атисерисация отдала контроль своему носителю. Вирус оберегал тело, которое ему досталось. Найс придумал идеальный и быстрый способ. Король на шатающихся ногах поплелся в самую гущу дыма. Вот так молча. Как на отцовскую порку. Чтобы встретиться с тем, кого они потеряли. Кого они оберегали. Кого так ценили. Их товарищ. Их экс Король, ставший талантом страха без права жить своей жизнью. Совесть кольнула в груди. Теперь у Крестового Туза не было выбора. Он должен был отбить Инверно, даже ценой жизни всех своих заключенных. — Если бы не он не уснул, Инверно бы зачистили полностью для Ковчега, — пояснил Эйприл. Крестовый Туз точно умел вести переговоры. — Оставил тюрьму в беде и лег поспать, — брезгливо ответил Найс. — И все равно герой. Он не принимал жертв. И никогда бы не стал жертвой. Бубновый Туз никогда бы не поступил благородно. — Надеюсь, он встал с той ноги, — пошутил Найс, толкнув Эйприла в плечо. — Наконец-то. — Скрим все еще предатель, — Эйприл неприязненно поморщился и сделал шаг назад. — Как вкусно и беззащитно, — откровенный и обескураживающий взгляд Найса загорелся. Май, подвешенный под потолком фыркнул и уставился в матовое окно поезда. — Ты должен найти Стоуна, — Скрим протянул трубку Найсу, но тот не притронулся к ней. — Нет, не должен, — положил руки в карман. Отреагировал слишком остервенело. Злобно. — Просто сделай это, — попросил Май, не в силах спорить. — Пока есть время. — Стоун за дыркой Микки увязался, когда был нужен мне, — так это была детская обидка. — Позвони ему, — Скрим еще раз протянул телефон, уже более уверенно. — Ты одурачил моего глупенького Мая, — Найс терпеть не мог предательства. — Предал его. — Ради семьи я бы предал кого-угодно, — Май попробовал заступиться за этот шанс. — Ради семьи? Ты? — Эйприл возмущенно хохотнул. — Какая благородная чушь. — Если бы на кону стояла моя жизнь, ты бы позвонил? — Май не сдержал глупых слов. — Но на кону не твоя жизнь, — ясного и четкого ответа не последовало. Найс сел на пол. Он в полном молчании закрыл глаза и наслаждался внезапной тишиной. Он использовал маленькую передышку, чтобы перезарядиться. Бой еще не был закончен. Ни одна проблема не решилась с пробуждением главного игрока команды. Скрим разочарованно опустил руку. Было ясно, что отказ Найса не сулил ни ему, ни его ребенку ничего хорошего. Эйприл, видимо пропустивший часть разговора, пока бегал за Королем, ждал объяснения. Найс вдруг хлопнул в ладони и открыл глаза. Умные глаза. Сосредоточенные. В его голове снова повернулись винтики, завращались шестеренки. Он улыбнулся, будто ничего не произошло. — Меня добьют мои добрые дела. Бесславная кончина, — он протянул руку и получил трубку. Никто не ответил. — Звони еще раз, — напряженно рыкнул Скрим, будто был готов удавить. — Закрой рот, — спокойно приказал мальчик. — Проще отыскать Лайэра среди горы трупов. — Но нужен именно Робби, — Май вздохнул. Хотелось спуститься и умыться. Что-то липкое было на лице. А еще он чувствовал, что маленькие лапки пауков задевали его кожу. Мурашки пробивали тело судорогами. Время уходило. Найс снова и снова набирал чертов номер, но гудки бесконечной чередой трепали нервы. Май тихо застонал. Руку больно выворачивало. Атисерисация, брошенная хозяином, мучила своего врага. — Найс, давай скорее уже. — Роберт, наконец-то ты вытащил смелость из трусов и взял трубку, — весело отрапортовал мальчишеский голос. Сердце забилось. Момент истины приближался. — Пожалуйста, закрой рот, — очень вежливо отвечал Найс тому, от кого зависела их жизнь. — Тут крошка Май разбудил во мне предсмертный альтруизм. Где ты сейчас? — он с удивлением поднял голову на Мая, и тут же опустил лицо. — Кажется, это не тот ответ, который Май хотел слышать. Где вы разошлись с Микки? — Найс словно понимал, к чему шла вся эта история. — Возле приюта для беженцев? Вы что, решили усыновить ребенка? — или не понимал. — Взяли бы меня, пользы вышло бы больше. Подожди немного. Май, какого черта нам нужно от Роберта? — В приюте воспитывался ребенок Скрима, — пришлось раскрыть и свои карты. Найс только недовольно цокнул языком. Это была огромная проблема для Инверно. — Роберт, мне нужно, чтобы ты вернулся в тот приют и пересчитал детишек, — он сумел сохранить самообладание. Не показал своего волнения. — Да, это срочно, Стоун. Я нашел брешь в стене Инверно. Здоровую такую и безмозглую, — мальчишка явно смотрел в сторону Скрима. Догадался обо всем. Сложил два и два. — Кажется, Микки будет целиться именно в эту брешь, чтобы войти в Инверно. Сейчас я буду её латать. — Сколько времени потребуется? — Май продолжал висеть, как кукла на веревках. — Вечность. Будто ты не знаешь осторожность Роберта, — Найс явно сдерживал себя, чтобы не перерезать Скриму горло. Они итак симпатии не питали друг другу, а теперь еще и это. Найс подошел к Маю, пустил ладонь под штанину, мазнул поглаживанием до колена. Словно сам не заметил, как утешал Химеру. — А это не тот приют, который поддерживал Тао Хи? — Найс хитро прищурился. — Позвоню доктору Мин Хи. Поэтому впредь не говори мне что делать. Озвучивай свою проблему, чтобы я её решил и не терял драгоценное время. Время, которое он бы провел, унижая и третируя гордость Химеры. — Вообще-то, я там вырос, — Эйприл опустился на пол. — Мог бы обратиться ко мне. — Ты поддержал Туза в невыгодном перемирии с Ноем, — Скрим начал выяснять отношения. — Мы спасали Инверно, — с укором пояснил ему Эйприл. — Мин Хи не отвечает, — в глазах Найса сверкнула неподдельная тревога. Его дорогой талант. Еще был день. Значит, Тао Хи полностью забрал контроль над телом. — У меня есть контакты старшей кормилицы, — Эйприл протянул руку. — Дай мне трубку. — В записной книжке Бубнового Туза не хватает кормилицы, — Найс присвоил трубку себе. — Где твой авантюризм? — шикнул Май с потолка. — Ты же всегда любил женщин постарше. — Они хотя бы не были живыми, — вполне серьезно посетовал мальчишка. — Что там? — Кормилица не отвечает, попробую дозвониться до самого приюта, — Эйприл быстро брал решение в свои руки. Они друг друга стоили. Хватка. Деловой подход. Ум и предприимчивость. Эйприл с усталостью монотонно стучал затылком по обшивке. — Здравствуйте, настоятельница. Это Эйприл. Я хотел узнать, не забирали ли недавно одного из детей? Забрали всех? Кто? Тао Хи? — челюсть отвисла у всех. — Это прекрасно, спасибо. — Пусть это будут хорошие новости, — Скрим обратился к низкому небосводу поезда. — Десять дней назад Тао Хи и Эвелин Гуд эвакуировали детский приют, — время замерло. В хвосте едут мирные таланты, которым моя сестра пообещала спасение от смерти. — Они едут в этом чертовом поезде, — с детской радостью шепнул Найс. — Все до единого. О был рад за детей. И вдруг его лицо исказилось до неузнаваемости. Отвернулся. — Твой отпрыск здесь, Скрим, — Эйприл сжал кулак, подбодрив друга. — В безопасности. Значит, приход Микки к дверям Инверно отложился. Одна проблема себя исчерпала. Хоть однажды миротворцы сумели подгадить в нужном месте. Найс впился обеими руками в решетку матового окна. Было несложно догадаться — Эвелин. Сестра. Семья. О ней ничего не было слышно. Если бы было, Стоун непременно доложил бы. Все-таки, Найс был ребенком. Он верил в лучшее. А в лучшее никогда нельзя было верить. Потому что умерла Эвелин уже давно. Май содрогнулся, когда увидел, как медленно расцепились его пальцы. Драму развеял вошедший Король. В его руках был серебряный старинный поднос, на котором лежала свеча. Найс положил на него свой бриллиант. Взглядом и кивком Король потребовал оба камушка. Найс беспечно пожал плечами. Формальности были практически соблюдены. Найс повернулся к Королю спиной и задрал тюремную робу. То, что бросилось бы в глаза знающему. Черное и белое перо. Победа. Инквизиторы. Тюремный код Туза. VI. Найс повернулся лицом и остался в уверенной стойке, расставив сильные ноги. Король кивнул. Медленно опустил поднос на пол. Взял свечу. Красиво оголил кисти рук, плавным движением скрестил их, словно творил магию. На руке красовался дисплей управление вагонами. Один щелчок – свет погас. Вдруг что-то зажглось. Слабое. Совсем тусклое. Огонек в руках Эйприла поджег фитиль. Свеча очень плохо освещала коридор. Взгляды устремились вверх. Только рожденные в нужде таланты смогут найти Туза. — Черный потолок, — завороженно проговорил Найс. — От бесконечного числа пауков. — Как потолок в землянках талантов, — с разочарованием добавил Май. Они были очень близки к разгадке черного бесформенного квадрата. — Мы предъявили доказательства, — Король включил свет, и пауки бросились врассыпную. Потолок вагона стал светло-серым. Он дунул на свечу, положил её на поднос. Поднялся вместе с ним. Все ритуалы были соблюдены. Король держался достойно. Так, словно его не смущало, что Найс оказался такой важной личностью. Так, словно его не смущало могущество презираемых людей. Сейчас его даже можно было назвать красивым. Без чертового дурмана. Без злости матери, оберегающей своих детей. Лишь кроткое уважение. Он мягко поклонился одной головой. — Бубновый Туз, мы рады приветствовать тебя в Инверно. Скрим вздрогнул. Глаза его округлились. До здоровяка дошло. Эйприл тоже встал и поклонился, когда Найс с присущим ему дьяволизмом обернулся. — Меня не забыли? — Май забарабанил ногами по обшивке, чтобы привлечь внимание. Найс выставил ладонь. Приказал замолчать. Он выглядел свирепым. Игры заканчивались, когда в одной комнате оказывались два исполина. Найс следом за Королем исчез в темноте. Атисерисация заволокла проход. Она тщательно защищала тело своего носителя. Как пес хозяина. Повисла дурная тишина. Май расслабился и повис на черном облаке. Регенерацию можно было отключить. Химера осторожно прокрался. Почувствовал, как бились сердца трех талантов. Крестовый Туз отразил ментальное чутье. Жестко и сурово. В глаза как будто налили лавы. Жгло. Текли какие-то невкусные слезы. Попробовал на вкус. Кровь. — Ты должен был рассказать нам о своем сыне, — Эйприл подвинулся к Скриму. — Вам проблем не хватало? — здоровяк мотнул головой. — Я бы сам отбил тюрьму. — Атисерисации пришлось очищать мою воду, чтобы я оставался в рассудке. А я даже не знал, что ты нас опаиваешь, — укор был справедливым. — Ты не оказался умнее всех. Туз не желал просыпаться, не хотел, чтобы Король разбудил его. Туз не хотел, чтобы я будил его. Он не хотел, чтобы ты начал новый конфликт с Ноем и уничтожил остатки Инверно. Он хотел спать в гробу, пока Ной бы не ушел сам, — Эйприл замолчал. — Туз не хотел калечить тебя, но ты зашел слишком далеко. Атисерисация велела мне привести Короля к комнате Мая, когда ты ему признавался. Туз потерял терпение от твоих выходок. — Но это ты позволил Найсу разбудить Туза, — честно признался Скрим. — Ты не помогал ему, но и не препятствовал. — У человека был шанс подобраться к Ною, — Эйприл впервые с достоинством отозвался о Найсе. — Он обещал сделать это. Я обещал помочь бежать ему и его бабе. И только потом я собирался будить Крестового Туза. — Бубновый Туз, устроивший в стенах Примаверы лабораторию — человек. Я знал, что настоящий талант не стал бы ставить опыты на своих братьях, — его глубокие морщины и шрамы на лице заходили ходуном. Скрим пережевывал молчаливые проклятья. Он верил пришедшим из Примаверы сплетням. Потому что знал Микки. Знал, что параноик не стал бы очернять без повода. Скрим не был мудрым. Он был человечным. Тот, кто так сильно не любил людей. — Я не расстроюсь, если Ной прирежет этого психа. — Я взял с этого засранца обещание, — отрезал Эйприл. — Он тоже Туз. Прояви уважение. — Уважение, — недоверчиво повторил Скрим и вытер губы. — Давно ты узнал о Бубновом? — Атисерисация пробила его в клетке, — Эйприл улыбнулся. — Да и кто еще мог быть джокером Химеры? — Химера, — Скрим снова повторил за ним, на этот раз с огромным пониманием. — Враг целого мира, — с шутливой гордостью дополнил Май, все еще висевший и скованный. — Вот почему атисерисация убивала тебя, — осознание правильности пришло быстро. Найс все-таки добился своей цели. Конец миссии приближался. Личная беседа с Тузом. Что-то было не так. Что-то долго они договаривались. И Король зачем-то пошел с ними. Король, на пальце которого было большое кольцо с короной. Кольцо с Короной, которое не должно было принадлежать ему. Бедный беловолосый несостоявшийся Туз. — Успокойся, стены Инверно не рухнут от взгляда Микки, — Эйприл словно почувствовал его. Снова странное ощущение наполнило легкие. Может быть, доверие. — Главное, чтобы вам хватило ума не вести переговоры, — посоветовал им Май. — Или Ною. — У Майкла Таскилла больше нет козыря, — Эйприл отмахнулся, как от назойливого паникера. — У него всегда был козырь, он манипулятор, — это была правда. — Что у вас с этим Ноем? — Он убил прежнего Туза и влез в Совет Инверно, — Эйприл съехал с темы. — К моменту его перевода тюрьма уже была напичкана его сподвижниками. Атисерисация не распознавала их, как врагов. Потому что они преследовали мирную миссию. Миротворцы же. Когда пришел Ной, они просто подняли бунт. Убивали всех подряд, пока Туз не объявил себя. С ним миротворцы тоже покончили, забрали половину Инверно для эвакуации мирных талантов и вроде как заключили с нами соглашение. Наш Король забрал атисерисацию на себя, лег в гроб в поезде. Свою половину миротворцы назвали Ковчегом. Команда Ноя безупречна. Он никогда не остается один. Всегда при охране. — Здорово миротворцы вас раком нагнули, — комплименты врагам он умел делать жирные и сочные. — Просто отжали половину территории, а вам на правление выделили Белоснежку. — кивнул Май. — Значит, Ной возглавил миротворцев в Инверно? Крепкий хитрый мерзавец, не чувствующий боли. Да еще и с профессиональной командой. Какого чуда вы ждете от сопливого ребенка? Найс один не справится. — Еще бы, — Скрим насупился. Косым взглядом проверил, держат ли Химеру. — Мы вернем полную власть над Инверно, как только умрет Ной, — спокойно пояснил Эйприл. Даже немного поучительно. — С его командой можно заключить мир по факту. Имея заложников в лице эвакуированных. Но убить Ноя не может никто. Просто невозможно подобраться. Он обкололся чем-то для защиты, мы даже его способностей почувствовать не можем. Но твой человечишка сказал, что без проблем покажет ему место в своих ногах. Я решил, что Инверно ничего от этого не теряет. Умрет Найс — мы не при делах. Я не хотел будить Туза раньше времени, — Эйприл стал больно милым. Май чувствовал, какая аура неприязни окутывала рыжего лиса. Никто бы не догадался внешне. — Кстати, я знаю таланта, который знает фамилию Эбель. Расскажи мне про ваш род. Что ему передать? — А что рассказывать про мертвецов? — Май словно услышал свой детский крик. Отчаяние. Страх. Непонимание. Темнота. Сырость. Черный закоптившийся потолок. — Я смотрел маме в глаза, но она меня не видела. Её улыбка меня парализовала. Солдаты схватили моего братишку, полоснули по горлу и бросили умирать, — он словно чувствовал, как его руки снова запачкались теплой пузырящейся крови. — А потом я отрезал его голову. Пару недель назад Найс перепутал эту голову с мячом, а могилы моей семьи с танцполом. — Ты убил своего брата? — Эйприл и Скрим одинаково смехотворно скривились. — Если бы выжил он, не выжил бы я, — Май повторил заученную мантру. — Я тогда мучился. — Сожаление выглядит не так, — Эйприл сильно устал. Поэтому замял разговор. Из темной пропасти снова вышел Король. — Найс не умеет вести переговоры, — он всплеснул руками и звонко ударил ладонями по бедрам. Выглядело это так просто и доверчиво. Вся нелепая надменность и стервозность сменилась надеждой в глазах. Затем оглядел сидящих на полу и висящего под потолком Мая. Пожалел, что вернулся в этот дурдом. — Эйприл, отведи Скрима в клетку. Ограничители ему дай. Он лишен своего ранга на долгое время. Крестовый Туз еще не принял решения. Власть теперь до конца будет в его руках. Давайте, пошевеливайтесь, скоро уже прибываем на станцию. Если Ной не умрет, будем избавляться от него штурмом. — Мне ведь не придется пачкать руки об друга? — Эйприл озадаченно шепнул на ухо Короля. Король одной только рукой показал в сторону выхода. Разговор был окончен. Оба ушли. — Что-то явно не так, — подал голос Май, когда спины рыжего лиса уже не было видно. — Химере не место в нашей тюрьме, — Король смотрел прямо. Не услышал реплики. — Мне нет места нигде, — истина далась легко. — Как Скрим числится по документам? — Что? — ревностно и без самообладания переспросил Король, но быстро перевел, что успел увидеть по губам. — Его фамилия Скрим. — Оригинально, — присвистнул Май. — Ты хочешь Найса, — вдруг отрапортовал сконфуженный Король. — Химера всегда выбирал людей. — Я всегда выбирал живых, — Май охладел к беседе по душам. — Если ваш Туз войдет в Инверно во время бунта, любой сильный талант убьет его тело. Атисерисация бесполезна в бою, подумайте об этом, — он просто чувствовал, какой страх внушал. А еще он был военным и знал толк в расстановке сил. Май хотел услышать подтверждение своей гениальности. — Зачем мы вытащили красавицу из гроба именно сейчас? Сначала бы разобрались с Ноем, а потом тащили своего Крестового Туза внутрь, — сарказм вышел жестоким. — Или подождали бы консервацию. — Эйприл поверил, что твой человечишка сможет победить Ноя, и разработал этот план. Но это чушь. Найс не справится. Но нам все равно пришлось бы прорываться с боем, — Король сбавил голос. — Эйприл и Скрим не знали, но наш поезд бы последним перед карантином. Если бы не разбудили Крестового Туза, его сбросили бы в утилизацию вместе с трупами из вагона Примаверы. Туз знал это, и собирался пожертвовать собой, чтобы не возвращаться в тюрьму. Чтобы Ной не поднял новый бунт. Поэтому приказал Эйприлу никого не подпускать, чтобы не разбудили. Общался только с ним. А я ждал прибытия на станцию, чтобы действовать. Король спас не своего Туза. Король спас своего друга и товарища в ущерб всей тюрьме. — Май, ваш побег невозможен, — добавил он. — Вы тоже не выживите среди трупов. — Я выжил среди живых, — Май как мог пожал плечами. — Что мне мертвецы? — Значит, в Инверно живет кто-то из твоей родни, — Король пересобрал растрепавшийся серый хвост. Волосы его больше не блестели. В поезде было много пыли и грязи. И не было хороших условий помыться. Огромная роба на худющем теле, напоминавшем скелет, ходуном ходила при каждом движении. — Крестовый Туз не позволил тебе встретиться с родственником. Найс не смог убедить его. Просто этот талант сам отказался говорить с тобой. Он ждал малыша Хоупа столько лет. А ты его убил. — Ты так хочешь стать мне врагом? — Май на последнем слове рухнул прямо на пол. — Чего разлегся? — Найс вышел из тамбура. — Жопу в руки, дуй за мной, — настроения не было. — Король, мое почтение, — вполне серьезно отрапортовал Найс и пошел по коридору мимо столов и стульев. Шел в конуру. Зализывать дыры в человеческой душе и маньячной репутации. Было в нем сейчас что-то такое авторитетное, тюремное, деловое и не по-детски напыщенное. Он был частью этой системы. — Глазастый, чего ты там возишься? — Выглядишь обоссавшимся, — резонно заметил Май, догнав его у комнаты. — Чушь, — Найс толкнул его внутрь, а сам остался курить. Зашел через несколько затяжек. — Какое будущее нас ждет? — Май уже был готов к разговору. — У нас ведь есть будущее? — Поговорим с Ноем, — он держался молодцом. — Вечером уйдем домой вчетвером. Значит, получилось. Но Найс особо довольным не выглядел. — Грустишь, потому что у нас теперь один дом? — отшутился Май, притянув человека за руку. — Глазастый, — Найс грузно плюхнулся рядом, подогнув под себя ногу. — Чем займешься? — Предприму попытку не умереть во время эпидемии, — Май нарочно живенько подколол. — В рот возьмешь? — без тени шуток он положил ладонь на затылок своей бабы и надавил. — Задница приелась? — Май услужливо раздвинул ноги. — Хочешь — соси сам. — С задницей мороки много, визжать всем на радость будешь. Весь поезд вздрочнет, — Найс задержал взгляд на его лице, затем на широко расставленные колени, положил руку на свод стопы. — Вот надоест мне твоя мордаха наглая, что делать будем? — ладонью похлопал по ноге. — Предупреждаю, хочешь в моем мире болтаться, придется и подмахивать, и заглатывать. Я же главным на тюрьме был, главным и останусь. Выйдем — обалдеешь. Сначала геноцид подрублю, потом миротворцев. Резать я их буду, глазастый. С тобой повеселились хорошо, но интересы кардинально расходятся. Меры я приму жесткие. И Онору Бейкер твою я в один ряд с миротворцами повешу. Шутки кончились, веселье начинается. После тихой беседы с Королем Май едва понимал грубую речь Найса. — Резать же ты их собрался, — Май выиграл время. Совсем не ожидал такого напора. — На что фантазии хватит, — пригрозил серьезный, слегка взбешенный Найс. — А геноцид? Уничтожишь регенерацию цепной реакцией? — Май быстро смекнул о деле. — Нет, — Найс сморщился, словно его ударили. — Моего одного слова тебе недостаточно? — Что ты мне предлагаешь? — Май почувствовал, что за этим разговором стоит подлянка. — Признай меня, — Найс нехотя повторил свое предложение. — В Примавере ты бросил меня умирать после отказа, — воспоминания были яркими. — В этот раз я поступлю так же, — пообещал Бубновый. — Возможно. Скорее всего. — Кто ж тебя такого маленького и хорошенького надоумил? — разговор не нравился. — Скажи, что я твой мужчина, — повторил Найс, не сводя сурового взгляда. — Это как работа. — В твоем социальном пакете лишь кремация, — Май отмахнулся. — И секс, — Найс перевел руку со стопы на колено. — Что плохого в кремации? — А что хорошего в твоем сексе? — не обдумав ответ, выпалил Май. — Ублюдок, — Найс притянул его за волосы, но тут же отпустил. Уже с улыбкой. — Соглашайся. — Какой оклад у давалки? — ситуация начинала нервировать. — Хотя, больше я тебе не дам. — Один раз бабой стал, бабой для всех и остался. Слухи поползут, начнутся проблемы. Это я по опыту тебе говорю, — проговорил Найс. Рука, лежавшая на колене, мягко похлопала по бедру. Он заерзал, и слез с затекшей ноги. Поменял позу. Практически подобрался к расставленным коленям Мая. — Либо моя девочка, либо никто. Дальше я авторитетов криминала зазывать буду. Из тюрем подтяну ребятню. Из Военного лагеря талантов всякий сброд попрет. Мне армия нужна, по понятиям армия, а не наемники и трущобные отбросы. Ты у нас личность провокационная. Знаю, что твой любопытный нос мимо трущоб не пройдет. Так вот, либо при мне будешь, либо сам по себе болтаться, — Найс пытливо вглядывался в лицо удивленного Мая. Дошло до него или нет. Значит, Найс решил воссоздать тюрьму по канону. Набрать авторитетных людей и талантов. И он не представлял себе, как оставить при себе свою игрушку законно. — Вопрос ребром, — прокомментировал Май. — Меня признаешь — хана твоей свободе, — пояснил Найс. Не хотел, но честность одолела. — У нас нет рамок, сгнием вместе, сдохнем порознь, — пробурчал Май. — Вот и верь людям. — Ты сердце моей вселенной, — Найс улыбнулся плотоядно. — Но без сердца же будет проще. — С каких пор тебе хочется проще? — Май оттолкнул его руку. Найс был пьян. Два Туза за час с лишним просто нажрались. Вот тебе и переговоры. Туз приставил меня к нему в качестве лимита жестокости. По коже пробежали мурашки. Найс искал укрытие своей человечности. Искал в Химере. В агенте Апокалипсиса. — Я уличное чудовище, а не домашняя киса, — Май отодвинулся. — Какой ответ ты ждешь? Найс не ответил. Выпрямился и тоже отсел на свою кушетку. Поезд замедлил движение на крутом подъеме. Гудение вентиляции отключилось, и в уши ударила тишина. С поезда отъехал люк, сантиметров пять по грани. Через эту щель в комнату пополз запах улицы. Запах весенней природы. Вечернего тепла. Свежести деревьев. — Я не отдам свою свободу, — прошептал Май. — Я состою из этой свободы. — Мое убежище все еще в силе, — Найс вытащил из кармана ключ, который у Мая забрали. На это не требовалось ответа. Простого «спасибо» было недостаточно. Большего не имелось. — Твой чернокнижник справится с геноцидом? — Май перевел разговор на другую тему. — Его зовут Сильвер, он лаборант. Да, он справится, не убив тебя, — Найс не был доволен их прощанием. Но было что-то еще, что подтолкнуло его к такой строгости. — В Инверно знают, что я — Эйсин Гуд, — Найс сделал паузу, от которой перехватило дыхание. — Атисерисация зашла в меня глубже, чем я планировал. И это не убедило их, что я на стороне мира. Все мои прекрасные порывы Туз не оценил. А ведь они знают столько же, сколько знаю я. Инверно не приняла его в роли мирового Правителя. — Не переживай, это всего лишь странные взрослые, — очень нелогично пошутил Май. Дверь резко отъехала. Эйприл зашел в комнатушку с небольшим чайничком и двумя стаканами. Для появления сушняка еще не прошло достаточно времени. Найс жестко кивнул. Май встал, подыграв этой комедии. Проявил уважение. Найс остался сидеть. Он был очень почетным гостем. Таким, что Валет нес ему угощения. По еще одному приказу, Май переместился ближе к выходу и сел «у ног». У изголовья сидели только важные лица. Подыграл снова. Стало совсем уж интересно. Похоже, проблемы никто не собирался решать. — Завари нам чаю, — Эйприл выгрузил из кармана форменный сахар и пакетик. Издевался. — Менее отвратительный, чем ты любишь, — Май понюхал сбор. — Постарайся это пережить. Залил кипятком. Заварил. Перелил половинку кружки в другую и снова разбавил водой. — Интересные у тебя идеи, Бубновый Туз. Мир, склонившийся перед твоей мастью. Посмотрим, — Эйприл закрыл ладонью свою кружку от сахара. Найс тоже отказался. Эйприл спокойно отпил глоточек. — Несколько трупов легко потерять, когда сбрасываешь их с рельсов. С побегом все будет в порядке. Уйдете из вагона четвёртом. Вот тебе трубка, —он положил телефон на стол. — Я даже не знал, что у Старика и леди миротворцев был младший сын. Удивлюсь, если справишься, Эйсин Гуд. Вдруг Химера накинет удавку во сне? — Так и будете кусать друг друга за носы, пока я их не переломаю, — Найс рассердился. — Я рассказал о том, что украл, — Май повторил список украденного. — Почерк и место в рейтинге. — Вообще-то, я не просил угадывать, — Эйприл пил кипяток, как содовую. — И почерк не крадут, его заимствуют. — Давай обсудим, — Найс сцепил руки и вместе с локтями поставил на стол. Подавлял. — Мои претензии уже не имеют значения, — рыжий лис хитро подмигнул и поставил стакан. — Побалуй меня, Валет, — в голосе Найса заиграл приказ. Но он улыбался. С угрозой. — Место в рейтинге, — Эйприл выставил два пальца в форме знака победы «V». — Это ты сам налажал, — подыграл ему Найс и загнул ему один палец. — И репутацию, — Эйприл загнул второй. — Он убил таланта моим почерком. Вызвал полицию анонимно, будто видел Ред Фокса. А людям не нужна была правда, — Эйприл буквально задрожал от негодования. В глазах появились крупные капли слез, губы побледнели и задрожали. Ладони заискрились. Так сильно Эйприл хотел отомстить. — Подумаешь, убил, — Найс всерьез ожидал какой-то сенсации. — Полиции всегда было плевать на мертвых талантов. Май резко все осознал. Он не хотел, чтобы Эйприл продолжал говорить. Не хотел. Он убил подростка. Подростка-таланта, усыновленного одной семьей в Техасе. Ред Фокс никогда не приезжал в Техас. Значит, Ред Фокс сидел за преступление Химеры. Он никогда бы не убил ребенка. — Это был подросток, и Май отнял его карманные деньги, всего несколько купюр за жизнь, — спокойно добавил Эйприл. — Этот мальчик вырос в моем приюте. Полиция увидела в этом связь. Аризона пыталась отстоять меня. Но мальчика перед смертью усыновила одна влиятельная семья талантов в Техасе. Какая семья могла быть такой успешной? Приближенные к вашему отцу. Приближенные к Старику. Меня посадили в Инверно. Найс хмуро молчал. Ты не испачкаешь руки детской кровью с моей подачи. Стало даже немного совестно среди таких моралистов. — Оставь нас, — тихо проговорил Найс. Не отрывал бешеного взгляда от стола. — Попрощайся со Скримом, — Эйприл дал свою карточку, подкупив Химеру. — Ради него. Значит, дальше разговор шел бы на других тонах. Май вышел из комнаты, плюнув на последствия. Найс признал, что их будущее трещало по швам. И от этого становилось и радостно, и тревожно. Он прошел вперед, в столовую. На одном столе даже нашел надкушенный кусочек хлеба. Сунул себе в карман. Принесенный Эйприлом кусочек сахара будоражил воображение. Было бы вкусно зажевать и запить где-нибудь в укромном месте. Желудок к вечеру раздался урчанием. В поезде больше не кормили. — Не мог уйти, не попрощавшись, — соврал Май, с трудом найдя нужную клетку. — Я надеялся, что ты зайдешь, — здоровяк поднялся на ноги. Браслеты со льдом уже растаяли. А ржавые прутья едва ли могли сдержать его силу. Но Скрим не думал нападать. Он размялся немного. — Я держал вот в этих ладонях чистоту твоих намерений. Имя — это лишь набор бессмысленных звуков. Они поверили, что ты убийца. А я поверил тебе, что ты будущее. Возможно, если бы ты не захотел, я бы не стал принуждать тебя к соитию. Признание вышло совсем уж сумбурным и нелогичным. Соитие. — Вокруг меня одни старики, — Май достал сигаретку, ворованную с кушетки Найса. Осталось одна. Чертов мальчишка был паровозом и дымил без конца. Со Скримом пришлось раскурить одну на двоих. — Мама верила в меня до самого конца. Верила, что я справлюсь, спасусь и отомщу за семью. С тех пор в меня поверил так сильно только ты. Я понимаю, что ты чертовски во мне ошибся. Но мне понравилось. — Держись подальше от Найса, — Скрим сполз на колени вдоль решетки. — Чем дальше я хочу сбежать, тем ближе к нему оказываюсь, — Май протянул ему сигарету. — Он погубит и тебя, и себя, — Скрим просто как в будущее глядел. Подарочек принял. — Я знаю, — устало шепнул Май. Спиной прислонился к спине Скрима. — Наби предсказал. — Наби Абу Дахиль, — Скрим повторил имя. — Его предсказания всегда сбывались. — Интересно, каким он видел конец войны, — Май чувствовал, и тепло здоровяка, и холод решетки. — Он не видел конца войны, — грустно признался Скрим. — Он говорил о конце перемирия. — Так нас впереди ждет перемирие, — Май развернулся, обнял Скрима за шею. — Он называл его днями произвола власти, гнета и деспотизма, — Скрим отдал сигарету. — Маленький психопат доберется до власти, — догадался Май. — Воодушевляет. — Или любой другой человек, — Скрим полностью отвергал успех Найса. — Внимание. Блокировка камер. Поезд приближается к станции. Внимание. Блокировка… — Я должен идти, — Май почувствовал знакомое ощущение, когда поезд сбавлял темп. — Пообещай мне кое-что, — Скрим похлопал его по руке, и сжал ладонь. — Да без проблем, — отозвался Май, почесав жесткую щетину Скрима другой рукой. — Наби — единственный наследник Военного лагеря талантов. — Вау, — Май никогда не давал сложных обещаний, а тут не смог отказать. — Я запомню. — Многое не сказано, — Скрим продолжил гладить уже затекающую руку Мая. — Но у Инверно сейчас будут свои проблемы. Мы должны вырвать власть и ужиться с эвакуированными талантами. Нас закроют на долгий карантин. Мы выживем, — сообщил Скрим. — Но ты будешь в центре мора. Будь осторожен с Найсом, — еще раз попросил он. В конце своей речи он поцеловал Мая в запястье и отпустил руку. — До встречи в будущем. — Увидимся, — Май прошмыгнул до столовой. — Заключенный. Номер. Шестнадцать. Медленным шагом пройдите в коридор и приложите обе ладони к сенсорам. Отсчет начался. Май вошел в столовую, за столами уже сидела большая компания. Со спины мерными шагами подошло огромное черное облако. Пришлось пропустить. Крестовый Туз выходил первым. Все мгновенно встали, включая Найса. Очень смело. Найс хлопнул его по плечу и кивнул. Похоже, у них даже был зрительный контакт. Май даже пожалел, что опоздал. Или не набрался наглости, чтобы забрать со стола кусочек сахара. На воле о таких вещах было сложно думать. Не хватало времени. Брэин сел, низко опустив голову. Его очки на макушке сильно запотели. Было то ли холодно от сквозняка, то ли жарко от предвкушения побега. Его пальцы забарабанили по столу, как по клавишам. Сильвер неприязненно оглядел Мая и отвернулся. Он был таким же маленьким, морщинистым и с грязными сальными волосами. Но ястребиный взгляд и уверенная посадка узких плеч выдавала в нем злобного и уверенного коротышку. Тип был сложный. Найс подозвал Мая к себе, усадил рядом потянув за руку. Поставил перед ним стакан с чаем. Май взял в ладони — горячий. На вкус попробовал — сладкий. Добавил сахар. Заметил. Тут же почувствовал хозяйскую руку у себя на талии. А потом ладошка сползла ниже, похлопала где-то там. Май с удовольствием разогрел кровь. За горячий чай с сахаром можно было расплатиться даже задницей. Эта мысль показалась ему курьезной. Слово было ужасное. Шум в тамбуре клетки напугал всех четверых. Найс быстро обнажил заточку и встал. Эйприл вернулся, а за ним спокойно проник еще один талант. Май тут же узнал его. Бывший дружок Картера, склонившийся перед властью после неудавшимся бунтом. Май вспомнил, как сам стоял на коленях, и Картер держал нож у его горла. Видимо, вспомнил не он один. Найс застыл на месте так, чтобы закрыть собой Химеру. Это было ни к чему. Эйприл покачал головой, попросив Мая не вмешаться. Тут Брэин и Сильвер встали. Уважение оказали придурку-предателю. Май решил тоже подняться, чтоб не накалять обстановку. Найс тут же посадил его обратно, надавив на плечо. Сам он уже стоял и иначе не мог выразить свое презрение. Ной был покрыт пеленой. Дымкой. Словно пар от химической реакции. Внешность его была немного простовата. Короткая стрижка, почти отсутствующие брови, монголоидные темные глаза и очень сильно нависшее над ним веко. В нем могли привлечь только губы. Рот был аккуратный, ярко вычерченный. Нос не удался — длинный и с горбинкой. Он пришел с пустыми руками. Просто поговорить. И уж тем более он не был похож на описанного монстра. Ростом, конечно, был огромного. Поза на коленях ему определенно шла. Найс взял со стола выложенный Маем кусок хлеба и бесцеремонно бросил в Ноя. Хлеб отскочил, не долетев сантиметров тридцать. Так вот в чем была проблема. Физический контакт блокировался. Май попытался подобраться Химерой, но его блок уперся в эту чертову пелену и никак не продвигался дальше. Никакой ответной атаки не последовало. Это была просто ничем не пробиваемая броня. Ни физический контакт, ни ментальный его не брал. Найс скосил на Май взгляд, когда Ной терпеливо пожал плечами. Его облако защиты, скорее всего, было военной разработкой лабораторий. Природа его была неизвестна. Вот в чем был секрет выживаемости ублюдка. Май мотнул головой, объяснив Найсу, что подобраться не смог. — Я вернусь позже, нужно проконтролировать прием заключенных, — Эйприл не подал вида. Он продолжал играть, будто соглашение с Ноем о разделе Инверно не оспаривал. — Добро пожаловать, — высоченный Ной подошел ближе. — Поговорим внутри Ковчега. — Каждой твари по паре, — неприязненно шикнул Найс. Вот уж кто спокойствием не обладал, и уж тем более не был вежлив. — Моя тварь не способна к размножению, он даже сексом занимается со мной через силу, так что мое присутствием там лишнее, — Найс насколько мог проявил уважение к тому, кто полгода назад лизал его ботинки, а теперь управлял половиной Инверно. Формальностей в тюремном мире было много. И у каждого разнилось их понимание. — Теперь ближе к делу. В Примавере я не казнил тебя вместе с Картером, о чем еще не жалею, — Найс удивил всех, произнеся эти слова. — Ты нужен мне на моей стороне. — У тебя нет своей стороны, — Ной ответил с пониманием. — Ты болен, Найс. И ты ребенок. — Как же крепко Эвелин и Картер запудрили тебе голову, — прошептал Найс. — Мы не враги. — Это правда, — Ной был непоколебим. — У меня приказ закрыть тебя в Инверно и защитить. — Прозвучало так, словно ни антидота, ни вакцины к своей игрушке вы не придумали, — монотонно отреагировал Найс, и вдруг нервно зацокал языком. Видимо, Сильвер слегка объяснил ему различие в терминах. И сейчас его устроил бы любой вариант. Защита здоровых или спасение уже умирающих. — Ной, ты же знаешь меня и мои подходы. — Пытки неуместны. Я же не чувствую ни боли. Сожаления тоже, если признаться честно, — честным он вообще не выглядел. Да и хитрым или умным. Он просто был преданным одной женщине. Скорее всего, эта женщина уже давно предала его, но Ной не знал. — Если бы отдал нам в Примавере Химеру, твои инквизиторы не погибли бы во время бунта. Разве тебе удалось собрать подобную команду? Если бы ты отдал миротворцам кровь Химеры, люди с четвертой положительной кровью были бы в безопасности. Какой же ты правитель и миротворец? Сейчас я прошу быть тебя хорошим братом для Эвелин. Возьми Химеру и живи с ним в Инверно. Консервация закончится через полтора года. — Я выверну наизнанку каждого миротворца, — без тени смущения ответил Найс. — Останься и мы все уладим, — Ной был упрям. — Как мне развлекаться в Инверно полтора года, если ты не чувствуешь боли? — Найс удивился. — Он не может остаться, у него дома пес некормленый, — добавил Май. Вмешался. Сильвер и Брэин молчали, а могли бы и поддержать своего великого Бубнового Туза. — В Инверно сидит родственник Мая, — Ной ударил по больному. — Он знает о трагедии. — Это подождет, — Май перебил реплику Найса. — Прогуляйся, — Найс то ли разозлился, то ли нет. Подтолкнул Мая обратно в вагон-клетку. — Вдруг Конвой? — Май хотел взять Найса за руку, но в ней оказался трясущийся нож. — Ясно. Май пошел к тамбуру. Он не понимал, как Найс собирался подступиться к Ною. Химера. Удар волной. Сила, от которой вздрогнул каждый талант в поезде. Ной стоял, словно скала. Поле разбивалось об его защиту. Оно было невыносимо крепким и неподвижным. Оно не колебалось. Химера. Химера. Химера. Май вспомнил ощущение, когда пытался обыграть зону таланта Шраги. Теперь всю силу нужно было сосредоточить в одной точке. Ной должен был забыть, что Химера стоял перед ним. Химера. К черту регенерацию. К черту слизь в легких. К черту потолок старой землянки. В этом мире был только Химера. И он атаковал. Чем сильнее Май атаковал, тем сильнее становилось поле Ноя. Он добавлял мощь. Злился. Май сбросил свою атаку, словно перестал держать дверь. Ной не ожидал этого, по инерции вывалился вперед, обдав своей волной Мая. Резкий удар спиной. Каждую клеточку словно иссушили, лишив возможности драться. Детский трюк. Ной показал свой таинственный талант, которым обкололся. Май прочувствовал его на себе. Его броня выглядела физической, но природа её оказалась ментальной. Найс криво усмехнулся этой талантливой перепалке. В глазах его загорелась гордость. Гордость за свою тупую шлюху. Белая пелена вокруг Ноя была ментальной проекцией. А Найс имел иммунитет к таким талантам. Лайэр передал свою дозу через Посредника. До сих пор имел. А Ной считал, что кровь Найса очистили в психиатрической клинике. Я сделал это, чтобы приблизиться к миротворцам. Даже фарс с стертой памятью сыграл Найсу на руку. Май ушел в тамбур. Найс не прогонял и не отчитывал. Найс оберегал от вида кишок и крови. Май задержал улыбку на первом вопросительном стоне. Без своей ментальной защиты Ной стал лишь мясом на костях. Любил человечишка казни показательные казни в столовых. Брэина и Сильвера он не отпустил. Для своих он был не мальчишкой приятной наружности и скверным половым влечением. Май резко выдохнул улыбку. Последние разговоры с Найсом здорово его насторожили, но он был все тем же. Он был обходительным, насколько мог обходительным маньяк и убийца. Добрым и заботливым, насколько мог быть таким психопат-насильник. Весна пришла. Тамбур продувало насквозь. Видимо, броню поезда подняли. Ной только вопил. Было сложно представить, от чего мог вопить тот, кто не чувствовал боли. Май почувствовал ответную больную гордость за своего ублюдочного поклонника. Найс не думал об успехе. Он просто делал свою работу. Даже самую грязную. Время проходило медленно. Наверное, уже большая часть заключенных покинула поезд. Тут в одном купе послышался шорох и скрип. В одной из клеток. Пауков нигде не было, значит Крестовый Туз ушел в тюрьму. Скрим сидел в конце вагона. Какого-то черта кто-то был еще. Май пошел на звук и увидел Эйприла, вползающего через люк прямо в полу. Май вытянул его на свет. Удивление было смачным. — Время, — шикнул Эйприл. Открыл тамбур. — Либо сейчас уходите, либо никогда. Поезд в этот момент дернулся сначала вперед, потом обратно. — Внимание. Ошибка системы. Внимание. Ошибка системы. В вагон клетки резко ввалился Найс. Он использовал скатерть со стола Короля в качестве фартука. А так он весь был в свежей крови. Из столовой шли стоны и рыдания. Эфир нечленораздельных проклятий был в разгаре. Май хотел краешком глаза подсмотреть, но Найс закрыл собой щелочку. Мотнул головой, мол, не надо на это пялиться. — Что за ошибка? — Найс обратился к Эйприлу. — Это помешает побегу? Тут же подоспел взволнованный Брэин. Из комнаты пошли истошные вопли громче прежних. — Си-и-и-львер, — недовольно прорычал Найс. — Тише, пожалуйста, ты же не дома. Май улыбнулся. Под домом эти ненормальные понимали свою потерянную Примаверу. — Король говорит, что наладят через час, — Эйприл виновато пожал плечами после звонка. — Целый час удовольствия, — Найс решил вернуться к своему Ною, который страдал. Май рванул вперед и остановился. Любопытство. Весь кишечник Ноя был разложен и расправлен по столу. Ублюдок кричал не от боли. Он кричал от ужаса. И прямо сейчас щуплый ужас в лице Сильвера трахал огромного Ноя в задний проход, широко расставив его ноги. Найс просто изрезал и вывернул тело наизнанку так, чтобы талант не умер от повреждений быстро. Зато крови он потерял очень много. Крови со своим талантом. Бедняге не грозил даже спасительный болевой шок. Найс превратил его талант и силу в ужасную уязвимость. Ной был связал плетьми, пророщенными из каких-то семян. Сильвер мог из любого семечка создать орудие пыток. Коротышка был силен. Май перевел взгляд на Найса, который очень осторожно сделал шаг к нему. Ровно так же осторожно Май отвернулся и направился к выходу, в вагон-клетку. Чертову дверь заклинило. Казалось, вытекающая кровь уже была везде, поднималась до уровня колен, до пояса, до шеи. Глаза мертвого брата, горящие из холодильника. Две руки больно сжали его предплечья. Найс зажал Мая между дверью и собой, и тряхнул, приводя в чувства. — Это не лучшая моя работа, — прошипел Найс на ухо. — Ты всегда знал, кто я такой. — Не нужно было смотреть, — признался Май, решив не обострять конфликт. — Не нужно было, — спокойнее добавил Найс. Руки стали массировать предплечья, где могли остаться синяки. — Глазастый, — разгоряченное чужой кровью тело прилипло к Маю. — Глазастый, — кровавые руки поднялись выше и сомкнулись на шее, но не сделали больно. Они гладили. Скользили. Кровь Ноя была ужасной смазкой. — Глазастый, повернись ко мне. Май обернулся. Слегка дернулся, когда за спиной Найса снова завизжал Ной под Сильвером. — Смотри на меня, — Найс похлопал его по щеке. — Смотри всегда только на меня. Стало слишком душно. Май чувствовал, как стояк Найса упирался ему в бедро. Опасно. — Не смей, — прошептал Май, отталкивая тело, которое буквально терлось об него. — Не смей, слышишь. Я не хочу, — руки отлетели от груди Найса и ударились об дверь тамбура. Найс прибил своими кулаками. Было очень больно, ладони заныли от давления острых костяшек пальцев Найса. Ублюдок слизывал кровь с его лица, шеи. Стало до чертиков неприятно, захотелось отмыться от этих прикосновений. — Найс, рукам больно! — вскипел он. — Тише, — Найс тут же разжал кулаки и пригвоздил ладони ладонями. — Ты мой кусочек сахара. — Придурок, — Май расслабился, когда понял, что контроль не был потерян. — Хочу помять твою задницу, — Найс силой опустил руки Мая себе на плечи и взялся за дело. — У нас был геноцид по плану, — Май зажмурился, чтобы не смотреть вперед на месиво. Уткнулся носом в висок Найса, облизывающего его шею. Вспотевший. Теплый. Ласковый. Возбуждающий. Руки очень нагло пролезли под резинку и продолжили сминать мягкие расслабленные половинки задницы. Как он тяжело дышал. Возбуждение буквально съедало его. И Май вдруг понял, что причиной был он. Просто дурному человечишке приспичило именно сейчас. Ной взбудоражил его рассудок, но предметом желания не был. Чертовы пальцы очень мягко гладили анус, не врывались и не растягивали. Май почувствовал, как поплыл. Сильнее впился в плечи своего долбаного извращенца. Спрятал лицо, зарывшись в мокрых волосах, переливающихся светлыми и темными прядями. Какой от него шел запах. Мужской пот. Очень далекие нотки духов. Сигареты. Сладковатый травяной сбор для чая. Май сделал шаг в сторону, совсем маленький, раздвинув ноги. Найс смог прижаться еще сильнее. Теперь его член под штанами упирался в член Мая. Найс выдохнул победоносный, снисходительный, но очень счастливый смешок. Палец все-таки вошел насухо. Май выдохнул неприятные ощущение, крепче обняв Найса за шею. Казалось, что-то даже хрустнуло. Или с таким звуком переломилось терпение страстного человека. Язык огнем выжигал на коже поцелуи и засосы. Болезненные. Такие требовательные. Жестокие. Найс надорвал робу, чтобы проникнуть ниже, но Май потянул его за волосы к своим губам. Найс не должен был опускаться ниже. Слишком страшно было открыть глаза и потерять это наваждение в чужих кишках. Найс сглотнул, прижавшись кончиком носа к носу Мая. — Выебу, — выпалил он на одном дыхании. — Скулить будешь, но я тебя выебу. — Выебешь, — повторил Май, — если разрешишь приходить в трущобы. Там и выебешь. — В качестве кого? — измученно простонал Найс, силой сдерживая себя от насилия. Мог, он был в большинстве. Но не стал. Он терся и терся, его движения стали порывистыми, а грубая ткань штанов начала натирать мошонку. Иногда Найс смотрел так, будто ему не надо было разделывать человека. Он мой заглянуть под кожу одним взглядом. Он не снимал одежду. Слишком жадным был, чтоб показать другим. Даже прерывистое дыхание наверняка ревновал к Сильверу и Ною. Послав вселенную к черту, Май сунул руку в штаны Найса. Сам. Открыл глаза и замер. Найс с разочарованием зашипел сквозь зубы. Другого бы прибил. — Возьми меня в трущобы, — с нарочитой угрозой протянул Май и сильно сдавил член. — Конечно, — шикнул Найс, — по кругу тебя драть будут, жопа каждый член узнавать начнет. — Сколько членов мне нужно обслужить, чтобы получить пропуск? — тонкое лезвие. — Сученыш подзаборный, — два пальца мстительно прорвались внутрь. — Соска шлюхастая. — Больно, — выдавил Май, сглотнув ком неприятных ощущений. — Порвешь — в лесу зарою. — Нельзя тебе в трущобы, дура ты не местная, — Найс схватил руку Мая и начал двигать ею. — Так и будешь силой, — прошипел Май. — Нахер тебя хотеть, если ты как тупая обезьяна. — Сам сделаешь? — Найс остановился. То ли по морде врезать захотел, то ли кончить скорее. — Ты же как этот поезд, — прошептал Май, застыв, — любого пополам переедешь. — Потрогай, — не в силах сдержать разочарования, Найс снова начал целовать шею. — Май. — Здесь не хочу, — теряя нить возбуждения, Май опротестовал нахождение пальцев внутри себя. Найс резко вытащил их, причинив еще целую кучу боли. Никак до него не доходило, что сухую задницу и натирало, и вообще разрывало внутри от его заусениц и грубой кожи. Найс толкнул его, наверное, на метр, забыв о луже крови на полу. Одну дверь на себя потянул, вторую ногой выбил. За шиворот порванной робы потащил Мая в вагон-клетку, где на полу сидел Брэин. — А ну пошел вон отсюда, — проревел Найс, отвесив болезненного пинка по его голени. Бедолага ретировался. — Сам или силой? — Найс требовательно смотрел на Мая, стоя в полуметре от него. — Найс, послушай, — Май снова попытался урезонить расшалившегося засранца. — Силой, — смекнул Найс, и ничего хорошего в его голосе не было. — Да иди ты к черту! — сильный отклик в теле прошел. Май вскипел. — Лишь бы присунуть. — Ты себе цену назначил, — хмыкнул злой Найс. — Чего брыкаешься? Объездим, мало не покажется. — Уйди, пожалуйста, — тихо попросил его Май. Все это просто переполнило чашу, которую он копил так долго. Вся жизнь полетела в говно. Сплошные унижения. Шаг за шагом. Боль. Страдания. Потери. Обманы. Упреки. Все это уже полностью заполнило его. Оставалась лишь капля здравомыслия, чтобы выбрать не свою смерть, а смерть других. Смерть всех. Чертова жизнь нужна была только для того, чтобы был шанс прекратить весь этот кошмар. Апокалипсис был последним верным решением. Найс со злостью обласкал свой налившийся член рукой, вытер сперму об скатерть и ушел. Май с тоской посмотрел в конец коридора, откуда доносился лучик света. Скрим наверняка все слышал. Май рассмеялся, схватившись за голову. Стало стыдно. Почувствовал себя ничтожеством. Нашел, кого шантажировать. Найса, который на этом шантаже всем собакам головы открутил. Но он был обязан попасть в трущобы. Он должен был убедиться, что Сильвер не станет уничтожать регенерацию. Должен был удержать Найса от дурацких идей. Эйприл снова поднялся через люк, услышав тишину. — На три вагона слышно было, — рыжий лис подтрунивал. — Трахались или убивались? — Что там с починкой дверей? — Май намотал сопли на кулак. Сам повел себя как идиот. — Ты поосторожнее с ним, — Эйприл снизил голос. — Его слово — и всю Инверно обслужишь. Ты станешь стандартным набором дырок и конечностей. — Он просто кретин, — громко сказал Май, в приоткрытую дверь. Чтобы все услышали. — Он Бубновый Туз и инквизитор из лечебницы, — Эйприла позабавила эта стычка. — Стихни. — Да что у него в тупой башке? — Май снова проговорил этот вопрос в щель. — У нас бы ты за один косой взгляд дерьмо жрал, — Эйприл пожал плечами. — Это порядок. — Он просто взбесился, — Май закрыл дверь, чтоб теперь не слышали. — Он неуравновешен. — Он ребенок системы. Закрой уже рот, — Эйприл вообще ни капли не посочувствовал и не подобрел. Скорее, забеспокоился. — Ты вот сейчас со мной один на один общаешься, как с равным. В Инверно бы взгляда от пола при мужиках не поднял. А увидели бы, что со мной в темном уголке базаришь, по кругу бы пустили дважды, — Эйприл прошел в нужное купе и сел на крышку вскрытого грома, где раньше лежал их Туз. — Найсу я отдаю должное, он с тобой как с Принцессой возился. Даже границы личные уважал. А ты не оценил, приласкал бы своего мужика. Скрим давно уже бы череп тебе проломил, — Эйприл постучал кулаком по крышке, в которой была дыра. Дерево, конечно, не было таким уж крепким. Но все равно поступок впечатлял, ведь одна рука Найса была сломана. Май вздрогнул. Понял, почему человечишка уперся в его ладони кулаками. Ему было больно разжать пальцы. — Не моя прерогатива воспитывать баб. Сколько ты сидел в Примавере? — Эйприл ждал. — Несколько дней, — Май попытался сосчитать количество дней. — Зачем тебе это? — Бабой сделали, но не прописали. Законов тюремных не знаешь, — это было не просто праздное любопытство. — Нам немного было не до законов. Я пытался убить Туза, а Найс путался под ногами, — Май в одном предложении признался, что был не просто Химерой, а еще и самым великим неудачником. Эйприл на это заливисто расхохотался. Напряжение вмиг сняло, и Май рассмеялся в ответ. Было и горько, и досадно, и немного страшно. Но жизнь снова побежала по венам. — Он видел во мне лучшего врага. А теперь только неудобную дырку для слива. Теперь еще хочет встречаться на нейтральной территории и трахать, а из войны выкинуть. — Да чего ты убиваешься? — Эйприл дал совет, который Май сам когда-то дал Стоуну. — Да поговори с ним, язык же он тебе не отрезал? Просто скажи ему, что хочешь это место. — Мы вкладываем в одни и те же слова разные значения, — неловко признался Май. — Какие разные значения? Ты прямым текстом попытался себя продать, и резко потерял в цене, — Эйприл прокомментировал услышанное. — Ты шантажировал его дыркой в заднице. Забыл, что ты ей уже не хозяин, — он почесал голову, чтоб подобрать подходящие слова. — Там Сильвер мужика здорового без чувства боли до визга растрахал, — он слегка улыбнулся. — Ты бы не играл со спичками, раз не вырос еще из пеленок. Об инквизиторах мы слышали давно, и далеко не постельные оргазмы. Если ты ввязался в это дерьмо, а Найс отпустил, чего ты там устроил ему истерику? Просто вали от него и убивай дальше. Он забудет про тебя. — У меня есть сто причин, чтобы не свалить, — Май свернул разговор с щекотливой темы. — Ты хочешь его использовать, — догадался Эйприл. — Бубнового Туза. Или сдерживать? — Его убьют, если он сойдет с поезда, — слишком громко звучало. — Кого-то уже подослали. — Чертов телохранитель Дьявола, — Эйприл снова расхохотался своей шутке. — Ты серьезно? — Серьезно. У меня нет чувства юмора, — Май и вправду задумался об этом недостатке. — А не увлекся ли ты? — вопрос был неожиданный. — У тебя в голове протухшая каша. — Его отец убил мою семью. Я не могу увлечься Найсом, — Май сморщился до дрожи. — Уже пять глупых причин, — вел дурацкий счет. — Среди остальных будет хоть одна весомая? — Я хочу быть в курсе его планов, — Май нехотя признался. — Владеть его информацией. — А говоришь, чувства юмора нет, — хмыкнул Эйприл. — Тебе его планы нужнее целости жопы? — Он отпустит, но не даст мне уйти, Эйп, — Май нехотя признался. — Он не предлагает разойтись. — Возможно, — Эйприл задумался. — Но жить редкими встречами со страстным любовником проще, чем жить в тюрьме по скотским правилам. Найс уже считает тебя собственностью. Если пропишешься перед его братьями и товарищами, а потом нарушишь свое слово, тебе устроят Армагеддон вне очереди. Найс оберегает тебя от этого. Таланты не признают гомосексуализм. Найсу нужны таланты, сильные и верные. У него нет такого авторитета, чтобы заставить других признать тебя его парнем. Только своей бесправной бабой. Если не хочешь его утопить, прими его предложение и не лезь в его трущобы. — Если бы я хотел любовника, я бы предпочел женщину, и не из психушки, — усмехнулся Май. — Найс выносливее тебя, — Эйприл вдруг резонно задумался о финале игры. — Не враждуй. — Его уязвимость не заставит себя ждать, — Май ждал конца действия ментальной сыворотки. — А ты не пробовал ему вмазать? — Эйприлу импонировало ковыряние в чужих трусах. — Шутишь? — очередь задуматься дошла до Мая. — Мы уже не раз месили друг друга в кровь. — Найс сказал, что таланты за стеной гибнут из-за миротворцев, — тихо шепнул Эйприл. — Это геноцид, — кивнул Май. — Ковчег нужен, чтоб размножать талантов под контролем. — Что будешь делать дальше? — Эйприл никак не хотел замолкать. Сыпал вопросами. — Я так хотел быть похожим на тебя, к счастью, не вышло, — невпопад проговорил Май и отвернулся. — Я решаю проблемы по мере поступления. И сейчас пытаюсь остаться в самом центре этих проблем, в гуще любимого хаоса, — Май в последний раз прокомментировал желание прижиться в трущобах. — Если Найс не впустит меня в трущобы сейчас, потом обрастет друзьяшками и снова отгородится. Но и становиться снова его давалкой я не собираюсь. Вне тюрьмы мне такое дерьмо не нужно, — договорил он. Но он был благодарен за этот разговор. Эйприл хотя бы понимал, каким жгучим геморроем обрастало будущее. — Знаешь, мне не жаль того убитого подростка. Он не видит жести геноцида, которую мы дружно допустили. Я убил его, потому что был голоден. Мне хватило пары купюр, чтобы не умереть. Но мне жаль, что я подставил тебя. Меня тогда только-только обвинили предателем человечества. Я просто не знал, что делать. Май перестал гадать. Мне нужно было одно чертово извинение. Дал, что ужаленному лису было нужно. — Проехали, — Эйприл жутко смутился, услышав от легенды такие слова. — Было и прошло. — Почему ты назвался Эйприлом? — Май улыбнулся, постаравшись ретироваться. — Мое имя — Май. — Следующий после меня. — Да случайно вышло, — задумчиво проговорил Эйприл и резко вскрикнул. Май почувствовал резкий удар по голове открывшейся дверью. Найс снова вышиб ногой. — Живой? — человек смерил обоих убийственным взглядом. — Милуетесь? — Ревнуешь? — в медовых глазах Эйприла растаяли последние льдинки. Найс снова зажег свечку, которую, видимо, снова слямзил у Короля. Поставил на гроб. — Это похороны? — Май по чувству юмора напомнил себе гробовщика-смертника. — Прогуляйся, — Найс зыркнул на Эйприла, но без злобы. — Только чуть-чуть, минуту одну. Май смотрел, как в холодном вагоне тлела свеча. Воск плавился и жирными вкусными каплями стекал по гладкому стволу. Язычок играл и колебался. Скрипнули доски. Найс сел рядом, на место, пригретое сбежавшим Эйприлом. Май медленно перевел дух. Снова обстановка была такой невыносимой и каверзной. Паника начала подкатывать и царапать горло. Чертово молчание. Наверное, нужно было что-то сказать первым. — Никогда и мысли не было, что ты сам секса захочешь, — вдруг признался Найс. — Не обольщайся, — Май пожал плечами, услышав мировую, — акция была разовой. — Так уж получается, что больно, — Найс почти сошел на шепот. — Ласка же тоже была. — Дело не в ласке, — Май запнулся на ужасном слове. — Просто мы клинические твари. — Ты меня продать пытался, — Найс кивнул, согласившись с последним. — Кинуть здесь. — Ты бы удивился, узнав мой мотив, — пожал плечами Май. — Знаешь, насухо совсем невыносимо. Даже пальцами. Еще и грубо так. — А ты не мели недозволенной херни, — подытожил дурной Найс. — Члены ему другие надо. — Разница тебе какая? — Май удивился. — Разбегаемся же разными дорожками. — Чего? — не понял Найс. Разговор был интимный. — Твоя дорожка у двери комнаты в Сан-Антонио. — Мы заключали сделку, поэтому ты меня трахал, — Май продвинулся чуть дальше. — Финиш. — А просто так ты меня не хочешь, да? — Найс потянулся рукой, но Май дернулся. — Раз в месяц мне будут стрелять в живот, — кивнул Май, — и по выходным драть насухо. Ты же отбитый. — Сказал же, на свидание пойдем, по-другому все будет, — мальчишка совсем уж смутился. — Дырка в башке? — А я сказал тебе идти к черту, — сдался Май. — Либо в трущобах, либо нигде. — Я же не зверь какой. И не пустослов, чтоб взять и выкинуть такую хорошую девочку на улицу, — голос Найса уже звучал безнадежно. — В трущобах другие порядки будут. Криминальные. Тюремные. Опустят за одно слово. Я бы и язык тебе отрезал бы, но как представлю отсос без языка, так жаль становится. А рот зашить тоже не в кайф. Нравится, как ты имя мое произносишь. Я уже о всяком думал. И на цепях тебя в подвале держать. И конечности тебе переломать. Все не то, Май. Я стал достаточно сумасшедшим, чтобы дорожить твоей свободой. Ты мне живым нравишься больше, чем трупом. Вчера я в этом хорошо убедился, когда ты горло себе вспорол. — Сядь на трон сам, — посоветовал Май. — Тогда на мое присутствие никто рот не откроет. — Я не могу править сверху, — Найс покачал головой. — Мне нужно быть среди всех. В общих интересах разойтись мирно, Май. Разойтись сейчас, пока ты ему нравишься. — Что-то дверь чинят долго, — Май хотел подняться и позвать Эйприла. — Уйти бы. — Иди ко мне, — Найс вовремя поймал и усадил на себя. — Ты придешь в убежище? — Я тебе условия сделки назвал, — Май поторопился слезть с костлявых колен. — Пропуск в трущобы. И моя прежняя свобода действий. — Бесполезный разговор. Выйдем на волю, я тебя при любой возможности в любом месте разложу и выдеру. Может быть, не насухо. Как будто спрашивать буду, — Найс хотел сказать что-то еще, но сдался. Мрачно проглотил невысказанное оскорбление. — Теперь про другое поговорим. Найди в себе уже совесть и признайся, что нуждаешься во мне. Посиди и поговори с Эйприлом. Я поздравляю тебя с прошедшим Днем рождения. Май остался на мгновение один, оторопев от этой фразы. Найс помнил, он знал. День рождения был таким забытым праздником. Май загадал желание. Выбрал только одно. Самое заветное и жуткое. Он хотел мучительной смерти всем, кто был замешан в гибели родного дома. В том, что черный потолок землянки медленно исчезал из памяти, а улыбка мамы таяла во сне. Задул свечу, оставшись почти в темноте. Эйприл вошел снова. Минуточка выдалась долгая. Он остался возле раздвинутых дверей, глубже не входил. — Зов крови, — Эйприл заговорил первым. — Когда семья чувствует доверие друг к другу. — Давай без лекций, мне уже хватило, — Май вздохнул. — Когда починят двери? — Мы родились в один год друг за другом, — добавил Эйприл. — В апреле и мае. Нас так называли друзья. Что-то вроде кличек, только не тюремных. А потом ты свалился с болезнью. Май не сразу сообразил, о чем говорил этот чудак. — Ты почти не вставал с кровати, не играл с другими детьми. Твоя мама ходила пешком в город, когда ты просил шипучку. Она покупала только половинку хлеба, чтобы хватило на сладости. На следующий день вся семья ела меньше положенного. Ты был ужасно трудным и капризным ребёнком. Полным балбесом. Не пил нужные лекарства без шипучки. Твои родители оттягивали неизбежный конец, не могли никак смириться. А Военный Лагерь талантов не выдавал медиков слабым детям, — Эйприл закончил медленное опустошение биографии. Слово за слово. — Я талант из твоего поселения. Я не знал, что Хоуп давно мертв. — Ух ты, — Май еле-еле подобрал слова. — Зов крови, значит. Никаких объятий не получилось бы. Один из родни выжил, и его тут же захотелось прибить. — Я заменил тебя для Хоуп, пока ты умирал. Любил его, даже больше, обожал малыша. Я был уверен, что именно он выжил в том поселении, когда заговорили об украденном ребенке. А ты взял и отрезал ему голову, не дал регенерировать, — Эйприл тоже не дружить сюда пришел. Но взаимные претензии нужно было закопать поскорее. — Чего смотришь с таким безразличием? Конечно, ты ничего не помнишь. Вирус пожирал твое тело, ты находился в бреду много месяцев. Твой организм боролся с талантом, и тело не выдерживало. Почему даже спустя годы передо мной стоит незрелый мальчишка? — Ощущение, будто я все-таки умер, — добавил Май. — До сих пор мертв. И не хочу ожить. — Я знаю, как тебя зовут, — дополнил Эйприл, не обратив внимание на ответную реплику. Твое имя не такое звучное, чтобы делиться им с миром. — Мое имя — Май, — перебил его Химера. — И плевать я хотел на твои слова. — Жизнь, власть, возмездие. Так я понял, что ты юнит Старика, — Эйприл все-таки сел рядом. — А потом, во время разговора, почувствовал зов крови. Из моей родни только один талант был военным человеком. Тот, кто звал себя Химерой. Похищенный из Военного лагеря талант. Когда я увидел твое лицо, услышал слово «май», я не смог до конца поверить, что это ты. Единственный, кто выжил в поселении. Я надеялся, что это Хоуп. Ведь выживаемость Химеры можно было объяснить его двойным талантом, мутацией. Регенерацией. Я ждал именно его. Лично я ожидал увидеть чудовище. — Как интересно, — тактично выругался Май. — Схожу проверю Найса и компанию. Бежать. Бежать, не останавливаясь. — Дом с красивыми разрезными наличниками в твоем поселении, — Эйприл вдруг ударил в самое сердце незаданного вопроса. — Найс же догадался, откуда у бедняков было богатство. Я готов тебе подтвердить, они разбогатели на продаже данных. Выясняли всякие интересности, писали людям и получали прибыль. Они сливали своих друзей и близких в помойную яму, — жестко процедил Эйприл. — Так вот, Химера, я родился в том доме. Предателями были мои родители. Май грозно встал, пытаясь вспомнить, где потерял свою удавку. Замер и громко чихнул. Смазал момент триумфа. — Это регенерация выводит из тебя токсины Скрима, — очень спокойно успокоил Эйприл. — Вырезали целую деревню детей, — процедил Май, размазав жижу под носом. — Я был не старше тебя, — Эйприл развел руками. Суровая и жестокая месть сорвалась. — Скотство, — фыркнул Май, но ему стало легче. Версия Найса ловко подтвердилась. Это была зацепка. Наверное, поэтому Найс считал себя нужным. Он и был таким. Необходимым. — Мой отец был старостой поселения. Детей в семье было много. Мама разбудила нас, в сопровождении человеческих солдат вывела за забор и посадила в машину, — Эйприл быстро прикинул, как все было. Свой кусочек жизни. — Нас привезли в Сан-Антонио. Я уснул и проснулся в приюте для беженцев. Я не знаю, почему моя семья предала всех. Не знаю, почему оказался брошенным. Я только знаю, что мы сделали это. Из-за нас погибли вы. — Где твои родители сейчас? — Май предположил, что поиски были бы успешными. — За пазухой Старика, где-то в Техасе, — Эйприл закончил мысль, — я их не искал. У меня была бурная жизнь и без них. Меня усыновляли, возвращали, снова усыновляли. А последняя семья оказалась тиранами. Их дом я и поджег, пока все внутри спали. Я рос, и чем старше становился, тем выше становилась моя ответственность за приют. Вот такой я герой и кумир. — Такую родню и врагу не пожелал бы, — Май не стал лезть в драку. Даже задница болела. — Но есть еще живые, — Эйприл достал фотографию. — Карточку Найс забрал из поселения. — Он ею задницу вытирал? — Май присмотрелся к выцветшим мятым лицам. — И что теперь? — Посмотри вот на это лицо, — Эйприл ткнул в высокую женщину с ребенком лет восьми. — Похожа на любую уродливую женщину, — Май попросил чиркнуть по свече и пригляделся. — Найс думает, что узнал её, — Эйприл замялся. — Но не хочет тревожить покойников попросту. — Он сплясал на могиле моей матери и жонглировал головой брата, — веско напомнил Май. — Это твоя родная тетя по материнской линии, — Эйприл ткнул пальцем. — Женевьева. — Слышал как-то это имя, — май соврал. Сходство определенно было очень странным. — Найс уверяет, что эта женщина, — Эйприл чуть не проткнул лицо, — глава Апокалипсиса. Они были пойманы пограничниками и расстреляны на месте. — Так он ошибся, — Май с усилием воли еще раз посмотрел на улыбающуюся женщину. Глава улыбаться не умела. И выглядела уже лет на семьдесят. Она не могла быть тетей. Она сбежала с ребенком в поисках лучшей жизни для себя и сына. — Моя тетя умерла уже давно, — Май замотал головой. Уровень отрицания перешел границы. Сходство было минимальным, но было. Тетя и двоюродный брат были убиты при попытке пересечь границу. — Глава провела расследование по этому делу, — Май обнаружил себя по центру комнаты. — Ты себя обманываешь или меня? — Эйприл с сожалением оседлал гроб. — Найс уверен. Май вытер со лба пот. Найс заподозрил это целую вечность назад. Еще в поселении. Но ничего не сказал. Впрочем, в машине он действительно прощупывал почву. В Инверно он полез прощупывать именно эту деталь. Вот что за срочность была. Он обвинил главу Тотал Ликвидэйшен в родстве с Химерой. Бывшую главу, о чем еще не знал. Значит, Апокалипсис тебе отрыл подобную информацию. Как хорошо, что ты встретил их на своем пути. Это был сарказм. — Могу тебе сказать от себя, что твоя тетя благополучно пересекла границу задолго до падения поселения. И я точно тебе говорю, что она осталась жива и общалась с моими родителями письмами. Так что твоя глава Апокалипсиса тебе солгала хотя бы в этом. Найди их письма в поселении и не придется гадать, — Эйприл привел весомый довод. — Ты же работаешь на эту суку сто лет, сможешь её даже по словам отдельным узнать, — он понимал, что всю эту историю не уложишь в голове по догадкам. — Тетя точно выжила, потому что мои родители предупредили её заранее. Она была в сговоре с ними. Она бежала с сыном задолго. Вроде бы, она оставила своего сына на воспитание кому-то, чтобы выжить у людей. Однажды я вырвала сердце из груди. Советую тебе сделать тоже самое. Сходство становилось ярче. Может влага на глазах преломляла изображение. Но так сильно играть не мог даже самая бессердечная тварь. Глава не могла оказаться его родней. — Найс поступил человечно, — Май снова взял себя в руки. — И тебе стоило не говорить. — Ты искал правду, — Эйприл тихонько пододвинулся и обнял за плечи. — Это Найс искал правду, — Май сплюнул новый комок слизи на пол. — К черту его, да? — А вдруг это твоя тетя, и она хотела помочь, взяв в Апокалипсис? — предположил Эйприл. — Глава Апокалипсиса работает в резиденции Старика в самых высших кругах уже со времен динозавров, — хмыкнул Май. — Она видела, как я рос среди людей. Леди Элеонор пыталась ставить на мне опыты. Из меня делали солдата. Меня били и предавали. И все время он молчала? Если она, то я её не прощу. А в Апокалипсис она брала убийцу, а не племянника, — Май присмотрелся еще раз. Сходство снова казалось ему минимальным. Прошло куча лет. Май вдруг увидел в самом центре знакомые черты лица. Это была мама. Она держала на руках Хоупа в нарядном одеяле. Такое было всего одно на целое поселение. Фотография была сделана по случаю рождения Хоупа. Рядом стоял папа и держал на руках его самого, лет четырех, темного и кучерявого. — Твоя регенерация, — осторожно заметил Эйприл, — это же регенерация Хоупа. — Поверь, ты не хочешь знать подробности, — Май отмахнулся от него. От людоедства. — Нужно ехать в поселение и искать письма, — повторил свою идею Эйприл. — Глава не хотела, чтобы я сел в Инверно, — сердце пропустило удар. — Знала, что я могу что-то рассказать о ней, — предположил Эйприл. — Но не доказать. — Кого теперь она пошлет за моей жизнью? — усмехнулся Май, свернув фотографию. — Зачем ей убивать тебя? — не понял Эйприл. — Это ваш шанс поговорить. И мое последнее свидание еще не потрачено. После консервации Инверно обязательно приходи. В комнату вломился Найс. В новенькой чистой робе. Нарушил такую мозговую идиллию. — Ной заговорил, — мрачно пробубнил он. — Двери сейчас починят и можно идти. — У него нет формулы антидота, — догадался Май. — Звони сестре, пусть найдется. — Формулы нет ни у кого, — дополнил свое слово Найс. — Они не смогли её вывести. — Так зараза геноцида необратима? — реальность была соткана из неприятностей. — Обратима, — Найс был рассержен. — В копиях маминых записей не было нужного листа. Доктор Бейкер передал оригиналы записей мне. Стоун. Чертов идиот. Записей здесь уже нет. Их у тебя украли. — И они придумали Ковчег вместо антидота, — Май снова был готов аплодировать всем. — Где-то же нужный лист должен быть, — Найс был отличным ищейкой и хорошей головой. — Так у нас новый отличный план, — Май понятия не имел, как рассказать человеку. — Да, ты остаешься в Инверно, Май, — Найс убрал люк и посмотрел вниз, на высоту прыжка. — Да, это можно попробовать, — Май неожиданно согласился, найдя отличное решение самостоятельно. — Я пережду в Инверно на карантине. Сильвер запустит убийство регенерации, антивирус умрет, а через годик-полтора изоляции я выйду на свободу и оторву вам головы, — Май даже не ожидал от себя такой прыти. Это был ужасный срок. — Кому придется сосать в Инверно, чтобы не убили такого милашку, как я? — Май обернулся на Эйприла. — Тебе не буду, ты родня. У меня задница за полтора года не сотрется под Скримом? — Сидеть придется немного дольше, — шутку Найс не оценил, но и не разозлился. — Сколько будет жить убийца регенерации? — Май догадался, о чем речь. — По прикидкам Сильвера, сорок девять лет, — Найс озвучил ужасный приговор миру. Май удивился, что Сильвер был честным в этом вопросе. Мог же солгать и уговорить Найса. — Придется талантам умереть, — Май с достойным сочувствием забраковал план. — Через полтора года я вернусь за тобой, — Найс говорил какую-то несуразицу. — Убийцы регенерации не будет. Эйприл тихонько вышел в столовую. — Твоя сила не в удавке, глазастый, — Найс похлопал его по щеке. — Она во мне. Тебя не тронут, Крестовый Туз поставит протекцию. Май понял, что все это время на него давило. Понял, какую проблему они не решили. — С твоей ржавой трубки можно звонить? — Май попросил сделать звонок. — Не заставляй меня жалеть, — Найс с большим нежеланием доверился ему. Май жал на цифры, которые за последнее время набирал подряд очень часто. — Привет, больше чем сестра, — весело отрапортовал он на другой конец поезда. Найс остервенело напрягся. — Здравствуй, любовь моя, — Сиерра Гуд была в хорошем настроение на эвакуации. — Слышу знакомое эхо и шум станции, — она была просто ведьмой в таких вещах. — Неужели ты сумел пробиться на эвакуационный поезд обманом? — она рассмеялась очень пренебрежительно. — Значит, Тао Хи так повезет, и уже сегодня он вскроет тебя от паха до горла? — Для меня будет слишком, если я подарю вам такое зрелище, — Май не сводил взгляда с напряженного лица Найса. Если бы он знал, что это был за звонок, в жизни бы не позволил. Май быстро перебирал колкости, которые мог отвесить бывшей семье. — Вы пригласите меня на свадьбу? Прости, а Тао Хи женится на той, кого обрюхатил, или на той, кого полюбил? Леди Эвелин еще жива? — Май понял, что сжестил, после трехсекундного молчания в ответ. — Слушай, Си. Первый приют для беженцев. Вы не могли случайно не досчитаться одного ребенка? По фамилии Скрим. — Только потому что речь идет о ребенке, — пробормотала Сиерра упавшим голосом. Найс подошел ближе, обнял за талию и на этом остановился. Это было даже приятно. — Время, — шепнул Эйприл, когда снова начался отсчет. — Вам пора выбираться отсюда. — Химми, дети видели, что прямо перед эвакуацией одного мальчика забрал родственник, — на фоне голоса Сиерры раздались голоса маленьких засранцев. Их везли в Инверно, чтобы там они подросли и научились убивать людей. Иначе было сложно представить, почему Ковчег решили сделать именно в тюрьме. Дети кричали в трубку описание человека. — Да, все верно, в поезде нет мальчика по фамилии Скрим. Если он был в Приюте, то его и забрали. — Прекрасно, — Май положил трубку и вернул её Найсу. Он все слышал. Микки успел забрать сынишку Скрима до чертовой эвакуации. — Скрим с потрохами продаст Инверно, — Найс с нежеланием произнес ужасную правду. — У Инверно крепкие стены, — Эйприл подтолкнул его к люку. Найс вцепился в Мая, не отпустив его руки. Эйприл присвистнул и даже уши закрыл. — Иди, — Май попытался выглядеть бодрым. — Микки же мой друг, я останусь здесь. При мне он будет покладистым. Пожалуйста, только не на сорок девять лет. Не поступай так со мной. — В поезде едет Тао Хи, — Найс прошептал беспокойство. В его плане ублюдка не было. — Я же Химера, пусть и тупая шлюха, — предположил Май. — Я разберусь с ним. — Ты слишком ослаб для Тао Хи, — Найс подтер его темные сопли рукавом. — Спускайся в люк. — Выйду на волю — на меня начнет охотиться Женевьева, — добавилось еще одно «но». — Спускайся в люк, — еще раз повторил Найс. — Заберу тебя в трущобы, там разберемся. — Чтобы отведать члены твоих друзей? — Май никак не мог успокоить эту обиду. — Или твой авторитет подорвать? — Придется тебе жить по правилам тюрем, — Найс с трудом поворачивал свой язык. — По правилам давалок? — Май бы не удивился, что существуют еще и такие. — Я хочу быть редким гостем. — Затрахать бы тебя до смерти у всех на виду, гость, — Найс даже закатил глаза. — Спускайся. — - Спущусь — потеряем Инверно, — еще раз напомнил Май, кивнув на люк. — Лучше Инверно, чем твою задницу, — Найс подтолкнул его еще раз. — Придется мне что-то с тобой решать, — так Найс придумал себе огромнейшую нерешаемую проблему. Твое место там, где есть я. — Но ты пожалеешь, что пошел со мной, — Найс был в любую секунду готов передумать. Так не заставляй меня жалеть. Они поменялись местами. Эйприл уже давно перестал затыкать уши и смотрел на них, как на самоубийц. Нужно было выйти, пока конвой пристально следил за выводом заключенных. Найс крутанул пальцем, заставив бедного Эйприла отвернуться. Он сжал подбородок Мая в пальцах и жестко поцеловал. Эта тюремная романтика была особенной. На грани краха половина населения земли. И Найс вообще не торопился. — Зря поругались, — он шлепнул Мая по заднице и крепче притянул. — Так и не присунул. — Упустил свое счастье, — повторения того яркого возбуждения Май бы не допустил. — Ты одно уясни, трахать я тебя буду, — пообещал Найс. — Больно — не больно, но буду. — Почему ты такой? — Май с разочарованием почувствовал головную боль. — Потому что ты принадлежишь мне, — Найс запросто кивнул. — Мое слово — закон. — Да спускайтесь уже, — прикрикнул Эйприл. — Внизу мешки одежды, переоденетесь. Благодарите Бубнового Туза за такое доверие, я бы вас лучше с трупами вышвырнул на удачу. — Спусти его, — Найс подвел Мая к люку. — А я заберу наши личные вещи. Эйприл зацокал языком, но действительно объяснил Маю, что в конце поезда был еще один люк. Май выполз и залег между рельсами. Было очень неудобно ползти под низким поездом специальной конструкции. Если обычные поезда давали шанс выжить, то этот преследовал цель — перемалывать в пыль сброшенные на рельсы трупы. Днище поезда были в каком-то дерьме. Станция оглушительно пахла чем-то страшным и жутким. Смертью. Май пополз вперед, задевая головой каждую закорючину. Услышал, на землю опустилось еще одно тело. Найс был очень шумным. Зверского обучения в корпусе Старика пошло бы его навыкам на пользу. Часть поезда была в тоннеле. Почти добравшись до конца, Май обрадовался. Под вагоном нельзя было проползти напрямую. Только змейкой. На днище были приварены металлические ребра в хаотичном порядке. Стоило поезду тронуться, они бы перемолотили любого, кто находился внизу. Май услышал, как назвали номер Эйприла. Триста пятый. Он был последним в вагоне. Май пополз быстрее и в темноте наощупь выбрался в тоннель. Дождался Найса. Едва успели. Люк оказалось найти очень просто. Один за другим спустились в лаз и оказались в бункере. — Чего ты так задержался? — Май с остервенением ударил его в плечо. Поезд над головой тронулся. — Какой же ты ласковый, — Найс лизнул его в щеку и тут же оттолкнул. — Твоя удавка. Май пощупал в полутьме. Руки вымазались чем-то липким и скользким. Но Май обрадовался, что любимое оружие, настоящее, снова было в его руках. Пусть и в неприглядном состоянии. По приезду он собирался вычистить каждый её миллиметр. И часы застегнулись на запястье. Найс забрал все личные вещи перед уходом. Не зря задержался. — Ты Ноя убил? — Май старался говорить тише. Эхо было сильное. — А где твои придурки? — Убил, — Найс снова погладил его по заднице. Эти домогательства набирали обороты. Найс включил фонарь и осветил сидящие фигуры Сильвера и Брэина. Даже выдохнул с облегчением. Он уже забыл, что бежали они вчетвером. Видимо, был еще один люк и беднягам пришлось ползти под поездом значительно дольше. Лишь бы не прерывать домогательства Бубнового Туза в клетке. Сильвер и Брэин были перепачканы в земле. Оба тоже нашли фонари и включили. Небольшая пауза замешательства имела место быть. Найс подошел к Сильверу и резко обнял его. Как брата. Как друга. Как товарища. Тот похлопал его по спине в ответ. Теперь они могли общаться спокойно. Даже слишком. Коротышка Сильвер был вечно недовольным брюзгой и этого не стеснялся. — Стоуну на мои деньги свободу купил, а меня землю рыть носом заставил, — Сильвер тут же ощетинился. Его скверный характер полез наружу, едва примирительные объятия остыли на коже. — Оставил бы своего гаденыша на сорок девять лет, — причитал он, суетливо примеряя найденную в бункере одежду к плечам Найса. — Переодевайся, ехать надо. Я тебе, Туз, сокровище в развалинах Примаверы оставил. Сюрприз. Хорошо бы, чтобы этот сюрприз живым добрался до твоих трущоб, — юмор был дико отвратительный. — Стоун еле-еле координаты смог указать. Я несколько талантов спрятались в твоей тайной комнате, когда Старик штурмовал Инверно. В мире есть те, кто не предал верность Бубновому Тузу. — Ты даже по шею в дерьме выгоду для меня состряпал, — одобрительно кивнул Найс. Май остался стоять в стороне. В животе засосало что-то неприятное. Вот его оголтелый псих вернулся к своим. Химера был лишним в настоящем мире Найса. Май не стал снимать робу, её можно было постирать и не изнашивать дома другую одежду. Один из богатейших убийц на планете занимался крохоборством. Его было невозможно вытравить из тех, кто родился под черным потолком землянок. Май замер в нерешительности. Дурмана не было, но он вдруг захотел остаться. Жить своей жизнью. Не дать Микки разорить Инверно. Отрезать Тао Хи руки и ноги, чтоб отомстить за Сила. Рассказать Сиерре всю правду о том, что произошло той ночью в резиденции. Почему он стал предателем среди людей. — Помочь раздеться? — промурлыкал Найс, запустив руки под его робу. — Домашняя киса. — Сил нет с тобой бодаться, — притворно улыбчиво ответил Май. — Не стоило мне идти. — Но ты пошел, — Найс привлек его к себе. — К слову, эти дни с тобой были хорошими. — Откуда запах крови? — Май поморщился. Вздрогнул. Поднял ладони. Запах шел от него. Удавка на его руке была в свежей крови. Май с брезгливостью снял её с запястья и бросил в лицо захохотавшего Найса. Сильвер бросил в него бутылкой воды, чтоб заткнулся. Значит, Ноя он убил удавкой Химеры. Распустил лезвия и разворотил горло. — Ножичком не мог? — Давай я водой полью, — Найс неприятно похлопал его по щеке. — Умоешься. Что-то было не так. Сломанные пальцы, которыми Найс держал удавку затрещали. Срослись. Выпрямились. В крови была сильнейшая регенерация. Сила Лекаря. — Скрим, — с ужасом догадался Май. Найс ходил к нему. — Ты убил моего Скрима! Брэин в этот момент открыл тяжелую низкую деревянную дверь и взвалил на спину рюкзак. Май хотел броситься к удавке, но Сильвер поймал его корнем за ногу. Замер с угрозой. — Там телега на рельсах, — Брэин юркнул обратно. — Поехали, быстрее. Сильвер забрал удавку и ретировался за спину Найса. Собрал вещи и пошел раскладываться. — К черту тебя, — просипел Май, глотая исчезнувший воздух. Дыхание сперло. — Скрим бы помог Микки войти в Инверно, — Найс попытался подойти. — Глаза его не врали. — Зато твои лгут через слово, — Май громко шмыгнул носом. — Пошел ты к черту! Если однажды я решу тебе довериться, эта вера вытолкнет тебя на рельсы. Скрим умер ни за что. Май запустил в Найса фонарем. С неприятным звуком он прилетел мальчишке в голову, потом упал на пол. Май попытался найти что-нибудь тяжелое. Нужно было вырубить ублюдка и сдаться конвою. Чтобы весь мир узнал, что за дрянь была сыном Старика. Чтобы Бубновый Туз был опозорен. Удар под дых заставил застонать от боли. Воздух снова закончился. По лицу потекли то ли сопли, то ли слезы, то ли слюни. Может быть, даже черная слизь. — Все, все прошло, — Найс опустил его на пол и начал гладить по волосам. Его пальцы едва не вырывали пряди с корнями. Так он был напряжен. — Это не первая и не самая дорогая тебе потеря. Дети — это страшно, Май. Это ужасная сила, и взрослые вечно на ней лажают. Ты лучше других знаешь, на что способны родители ради своих детей. Скрим бы сдался, он бы отдал Инверно Микки. Ты должен успокоиться. — К черту тебя, — злобно зашипел Май, оплакивая своего дорогого таланта. — В Инверно едут дети Приюта, — Найс продолжал придумывать доводы. — Там твоя потаскушка Сиерра своего детеныша рожать будет. Твои куриные мозги живут одним днем, а в моих планах Инверно не может пасть, — он держал Мая крепко, почти сжимая его в маленький хлюпающий комок. — Я обещал не трогать Скрима без причины, но причина появилась. Жаль, что твоей удавкой. Не вышло никак по-другому. — Мне больно, — прохрипел скрюченный Май. — Давай, соберись, — Найс мгновенно его отпустил. — Нормально теперь? — Все равно больно, — злобно прошипел отошедший Май. — Но ведь я тебя отпустил, — с непониманием удивился Найс и вытянул руки вперед. — К черту тебя, — Май вывалился из комнаты и сел к Сильверу на тележку. Специально. Ошарашенный легкой победой Найс поднял фонарь, закрыл дверь и приютился на рюкзаках. Сейчас никто бы не заставил взбешенного Химеру уступить удобное место Бубновому Тузу. И уж тем более никто не стал требовать уважения. Брэин вырубился. Тележка двинулась по рельсам не быстро. Может, не тянула вес беглецом. Май волком смотрел на Найса. Тот уже был вполне спокоен. Наверное, даже гордился таким легким решением проблемы. Май пнул Брэина по ноге. Дамочка так неуважительно относилась к ценному активу империи Бубнового Туза. — Кончать его надо было сразу, — наверное, эту фразу Сильвер повторял с Примаверы. Брэин с непониманием разлепил глаза. Но он был нужен свидетелем. Хоть каким-то. — Знаешь, почему Стоун ушел? — Май ехидно улыбнулся. — Все знают почему, — Сильвер избавил Найса от ответа. — Оставь Туза в тишине. — Стоун в очередной раз солгал тебе, — Май приготовился к своей горячей мести. — Решил влезть между мной и Робертом? — Найс прищурился. — Это опасная территория. — Доктор Бейкер передал ему оригиналы записей твоей мамы, — Май смотрел за реакцией. — Врунишка, — Найс сначала усмехнулся, потом вспомнил, кто перед ним сидел. Химера, а не какая-нибудь жалкая подстилка. Химера, а не тупая шлюха. — Стоун спрятал записи на Бристоль Грин, в доме, из которого ты меня подорвал. Мы даже ездили туда, когда тебе вдруг неожиданно «стерли память», — Май пожал плечами. Знал, что не мог быть не услышанным. — Кто-то другой нашел записи. Не похоже, чтобы этот «кто-то» собирался остановить геноцид. Удавку можешь оставить себе, она тебе еще пригодится. Для Стоуна, который просто в очередной раз счел тебя недостойным крупной игры сосунком. — Может и так, — Найс выглядел убедительно спокойным. — Я разберусь без твоего совета. — Кстати, это не ты уговорил Картера сесть в Примаверу, а Робби, — порция добавилась. — Кто там в кого не поверил, не доверил, не заверил, сложно объяснить. Но Картер выбрал психушку, а не твое покровительство. И правильно сделал, ведь в итоге ты променял его жизнь на жизнь наемного убийцы, — Май почувствовал ответный толчок к ноге. Брэин призывал его помолчать и не подставлять такого таланта, как Стоун. — Но Робби позвонил при Микки и поверх твоего слова дал Картеру свое. И этому слову бедняга поверил. — Пусть говорит, — Найс теперь выглядел внимательным. Слушал и вникал. — Что еще? — Когда Стоун нашел меня в доме доктора Бейкера, это он позвонил в резиденцию Старика. Вот так ему хотелось убить меня, что он рискнул твоей жизнью, — Май ехидно показал пальцев на шрам. Регенерация Скрима латала только свежие раны. — Ты едва руку не потерял. Этот шрам появился, потому что Роберт не удержал ненависть ко мне. С другой стороны, ты ведь там увидел сестричку живой? Запиши это бонусом. Сильвер действительно старательно конспектировал содержание обвинений. Найс коротко кивнул и отвернулся. Весь оставшийся путь он просто молчал.