Тюрьма. Весенняя боль 2

25 мая 2315 года

Скрип заблокированных колес влетел в ухо и в истерике забился внутри головы. Тележка едва не поехала от скачка напряжения. Май открыл глаза, и прямо в лицо ему заморгал подсевший фонарь. Вчерашний день уже случился. Смысла по нему убиваться Май не видел. Как не видел компанию идиотов, в которой сбежал из поезда. Пора бы начать оплакивать новое утро, да настроение отсырело. При такой влажности мог заплесневеть даже эгоизм. Май вскочил, как ошпаренный, и зашипел от боли. Будто кожу спины прищемили. Отлежал на решетке. Во рту стоял скисший привкус крови. Сырой тоннель пах не лучше. Момент был идеальным, чтобы исчезнуть. Оставить человечишку одного. Лестница под потолок тоннеля шаталась, где-то гвозди заржавели и даже отвалились. Это было очень старое место. Заброшенное. Законсервированное. Под землей. Май медленно и осторожно полез. Ступеньки скрипели и послушно прогибались улыбкой под его немалым весом. Неожиданно люк открылся и в дыру просунулась рука. Найс вытянул его наверх, придержал ветки над головой. От темноты захотелось стереть глаза в кровь. Ненормальная мгла и журчание воды. Люк выходил в гребаные непроходимые джунгли. Коряга тут же зацепилась за ногу, и Май кубарем слетел вниз и ударился почками об дерево. Дезориентация. Временная. Обрыв. Обвалование тоннеля размыло, у подножия образовалось болото. — Твоя эгоистичная задница не пострадала? — по лесу пробежала грубая насмешка. Май очнулся. Расцарапал лицо. Порвал одежду. Промок. Задница была целее почек. — Лезь наверх, — голос Найса перекрыл шум крон. — Глазастый, не испытывай меня. Интонация последних слов была заранее осуждающей и недоброжелательной. Май поднялся, держась за дерево, об которое ударился. Недоброжелательным был и подвывих плеча. Май ударил им в дерево и снова зашипел. Вправление трудно было назвать приятным. Но приятным оставался факт отсутствия переломов. На лице щипала регенерация, залечивая рану. Май вдохнул полной грудью. Исчезнуть. Эта мысль ощутилась нектаром на губах. Но на губах была лишь кровь. Ноги немного вязли, но дно прощупывалось хорошо. Какое потрясающее тепло хранил весенний влажный лес. Перегнивший за зиму покров напоминал теплое одеяло, которого у него никогда не было. Зацепившись за ветки, Май вылез на противоположную сторону болота. Глаза почти привыкли к темноте и различали хотя бы силуэты деревьев. Май уверенно захромал по низу обрыва. Прочь от заросшего тоннеля. Туда, где не было никаких человеческих следов. За спиной послышался топот и треск веток. Свет фонаря. За плечо что-то резко схватило. — Лезь наверх, Май, — без тени улыбки зашипел Найс. — У нас есть маршрут, а у тебя? — Гордость, — Май ударом скинул чужую руку с ноющего плеча. Нельзя было останавливаться. Можно было попробовать побежать. На руках огнем боли горела чужая кровь. Скрим. Удавка. Лезвия. Вагон. Все внутри перевернулось вверх дном от досады. Май прибавил шаг. — Гордость и нежелание дышать одним с тобой воздухом. — Пожалуйста, не трогай Скрима. — Эта гордость еще днем торговала задницей за доступ в трущобы, — Найса чуть позабавил его ответ. — Акция закончилась, — Май остановился, пожал плечами и отдал ключ от комнаты в городе. — Потому что я убил Скрима? — тот нахмурился, как-то даже оскорбленно. — Это же смешно. — Я переспал с мыслью, что ты мне не нужен, — Май ответил тихо-тихо. Хотелось его удушить. — Нужно было переспать со мной, — с натянутой оживленностью парировал Найс. Он забрал ключ и уверенно протянул его обратно. — Не красуйся передо мной, — он подошел вплотную, выдыхая прямо в лицо. — Я твоим красованием уже пресытился, — Найс сам засунул ключ куда-то в кармашек. — Будь паинькой и иди за мной. — Ты меня раздражаешь, — Май развернулся и пошел вперед, вглубь леса. — Зато ты у нас прелесть, — за спиной с треском гнулись прутья. — Постой, ну. — Теперь тебе нравится насиловать стоя? — Май продолжил идти, хватаясь за мощные ветки. — Тебя я тебя любым употребить могу, — Найс замедлился, начал немного отставать. — Даже в виде дурно пахнущей мертвечины, — Май со злостью обернулся. — Мертвечина не бегает по лесу, как отшибленная, — Найс перестал следовать за ним. — Так пристрели, — Май остановился, развернулся и сделал шаг назад. — Не могу понять, что именно тебя задело, — с настойчивостью протянул человек. Размял мышцы лица и нервно потер ладони друг об друга. Переступил с ноги на ногу. Разминался после поездки на тележке. — Я забрал тебя из Инверно. Я нашел тебе родственничка. Я вытащил Сильвера и Брэина. Я спас Инверно, убил непобедимого Ноя и освободил Крестового Туза. Я даже тебя, понтореза, выгородил. Снова, второй раз против своей же системы пошел. В трущобы согласился взять. А ты выкобениваешься. — Ах, ты похвалы ждал? — Май вернулся и силой пожал ему руку. Вышло очень истерично. — Ты молодец, ты мощный. Бери мое восхищение, забейся в какой-нибудь пыточной и отдрочись на него, — с запоздалым сожалением Май пресек этот срыв. Посмотрел вниз, на чертово рукопожатие. Он сильно вцепился в Найса. Как будто не собирался отпускать. Сейчас бы вместе с этой рукой шагнуть в теплое пшеничное поле. Или выбить этой руке пару суставов. — Глазастый, что-то я совсем не догоняю твой посыл, — совсем уже озадаченный Найс замолчал, рассматривая сплетенные руки. — Но твой эгоизм перешагнул черту моего терпения, — Найс другой рукой похлопал его по щеке. — Ладно, хрен с тобой. Раз ты уже передумал баламутить мои трущобы — это еще лучше. Я выведу тебя в цивилизацию, а там можешь катиться на все четыре стороны. — И ты больше никогда не появишься в моей жизни? — Май не сдержал ликующего возгласа. — Я всегда буду в твоей жизни, — с ожесточением пообещал Найс. — У нас же отношения, забыл? И война. Война, набитая политическими проститутками, стала дешевой порнографией. Май почувствовал запах дыма. — Чуешь? Это постовые разожгли печи. На карте, которую Крестовый мне подогнал, каждая их будка отмечена. А ты как собрался пересечь лес? Ночью никто рискует шастать. Теперь и нам можно разжигать костер, — мальчишка обрадовал самого себя. Затем резко обернулся и пожал плечами. — Сожрал бы тебя на ужин, да драть потом некого будет. Май неловко кивнул недошутке. Пора было убираться от тоннелей. Инверно еще была близко. Май захромал в обратную сторону. Старался не показывать, что нехило поломался при падении. Перетерпев боль, вылез из оврага раньше мальчишки. Человеческое сильное тело оказалось немного неуклюжим. Найс не соревновался. На удивление, ему оказалось плевать, что он в чем-то был хуже других. Отточенные навыки ближнего боя никак не помогали в сражении с осыпающимся краем оврага. Мальчишка протянул руку, но Май даже не подумал его вытащить. Просто поднялся и пошел по протоптанной тропе. — Май, я буду портить тебе жизнь столько, сколько ты дышишь, — Найс догнал его быстро. — Я не сомневался, — Май снял рубашку и верх робы и обтерся мокрой тряпкой на ходу. — В твоих интересах заключить перемирие, — Найс обогнал его, обогнув по камням у тропы. — Дни гнета и деспотизма, — Май повторил слова умершего Скрима. Досада. Злость. — Да кто из нас еще деспотичен? — Найс спрыгнул с камней и загородил собой проход. — Я не могу объяснить, — Май со свирепым отчаянием пожал плечами. — Просто не могу. — Так к черту их, эти объяснения, — человек снял с себя свою кофту и протянул вперед. Человечность в руках психопата была не больше, чем хламом. — Ты унизил меня перед Инверно, — севшим голосом проговорил Май. Не оделся. Не взял. — Я бы никогда не унизил свою семью, гаденыш, — Найс ощетинился, услышав обвинение. — Возможно, я таки не стал тебе семьей? — Май нашел подходящее объяснение. — Быть моей дамой — это унижение? — Найс выставил руку вперед, приказав замолчать. Приказывал так нетерпимо он редко. — Неужели быть оттраханным человеком, который в жопу тебе дует, унизительнее, чем продаться Скриму и быть использованным? — Найс говорил жестко, без акцента на вопрос. В его словах звучала риторика. Мерзкая, но правдивая. Найс, похоже, впервые двинул такую слезоточивую скучную речь. — Ты сам выбрал меня, глазастый. В Примавере ты наплевал на все мое сопротивление, и я согласился. Ты моя слабость. Ты никогда не слушал мои предупреждения. А теперь высказываешь мне претензии за свои решения. — Нужно было забыть меня после Примаверы, — Май стер свои трогательные претензии. — Забыть тебя. Ты кислородом надышался? — Найс сделал шаг влево, не позволив себя обойти. — Если бы я тебя забыл, в доме доктора Бейкера ты бы не проснулся. Болтался бы где-нибудь в лабораториях миротворцев, — Найс сделал логичное заключение. — Тебя бы резали, как жирную свинью. По маленьким кусочкам. Он был чертовски прав. Выход Химеры из тени едва не стоил всего. Нужно было попросить. Жалкая просьба саднила где-то у переносицы. Это казалось поинтереснее побрякушек. — Подари мне кое-что больше твоей «благосклонности» и побрякушек, — устало хмыкнул Май. — Сможешь? Ведь ты же такой сильный и непобедимый. Убил моего друга. Думаешь, мне легко заводить друзей? Доверять кому-то? Ты вот мое доверие потерял. Раз уж есть уверенность, что я проиграю тебе, позволь проиграть на своих условиях. — Все, что не уничтожит мое имя, — с готовностью пообещал мальчишка. — Проси, Май. Яйца у него были. Как и юношеская показушность. Так легко было её использовать. — Исчезни из моей жизни, — прямым текстом Май подписал себя на мучительный прессинг. Но в глазах мальчишки блеснула растерянность и недоумение. Может, немного сладкого восхищения. Не этого он ожидал. Ошарашенный Найс сделал неловкий шаг вправо, остановившись у края тропы. Пропустил. Май пошел вперед. Внутреннее ликование сменялось тяжестью в груди. Мальчишку стало жаль. Совсем немного. Этот человек был просто невозможным. Его нельзя было продержать на запасной скамейке. Найс истязал до последней капли терпения. Глаза стали видеть намного лучше. Внутреннее чутье и инстинкты самосохранения подсказывали, куда безопасно поставить ногу. Найс изрядно отстал, ослепленный порывом ночи. То и дело спотыкался. Натужно пыхтел. В конце концов, его совсем перестало быть слышно. Через полчаса Май услышал тихий говор в кустах. Раздвинул ветки и вышел к стоянке. — Где Туз? — ощетинился Сильвер, едва тот ступил на уплотненную землю. — Где фонарь? — Найс сказал, что догонит, — мгновенно соврал Май. — Фонарь я забыл в тоннеле. — Бестолковый, — беззлобно прокомментировал лаборант и снова склонился над столом. Ложь всех устроила. Брэина что-то уверенно нарезал ножом Найса. Взгляд загнанного до изнеможения зверька буравил пень. Две ветхие одноместные палатки стояли близко друг к другу. Стоянка была оборудована черным котелком, ложками, ведрами и небольшим кривым столиком. Все это зарастало травой, но выглядело все еще прилично. Инверно явно хулиганила в общении с внешним миром. У них была тропа. Узкая спина Брэина, его талия и худые плечи дергались при каждом движении локтя. Май сел к костру, чтобы согреться. Брэин докрошил какую-то почерневшую картошку и взялся за морковь. Май сглотнул слюну. Эта порция едва бы прокормила одного человека. Четверо прожорливых беглецов собирались сдохнуть от голода. Май хитрым цоканьем языка привлек к себе внимание недоделанного поваренка. — Ты же обещал убить его, — шепнул Брэин и бросил нарезанные овощи в воду. — Я обещал убить Найса, — Май был невозмутим. — Бубновым Тузом он нужен живым. — С каких еще пор? — Брэин нахмурил брови, попробовав горячую воду на вкус. — С тех пор, как мне решили не платить за его убийство, — Май прощупывал почву. — Из-за денег? — блестящие круглые глаза вытаращились с недоумением. — Думай головой, кто-то же должен расправиться с миротворцами и геноцидом, пусть еще поживет, — Май задумчиво уперся в землю локтями и приятно потянул спину. — К тому же, я хочу посмотреть, как долго Ти-Эль будут безуспешно пытаться убить этого ребенка, — Май медленно подкрадывался к сути дела. Манипулировать он тоже умел. Май с наслаждением наблюдал, как гасли глаза Брэина. — А потом они разочаруются и доверят мне эту работу во второй раз, и во второй раз я сработаю чисто, — добавил Май, кивнув на Найса. Подошедший к стоянке мальчишка с видом крестного отца слушал Сильвера. Каким же напыщенным и важным он себя ощущал. Наконец, он добрался до своих подчиненных. А подчиненных он, оказалось, обожал подчинять. Он явно упускал из виду факт, что выглядел ребенком. Хулиганистым. Рискованным. Очень милым. Курносый нос немного морщился, когда Найс слышал не то, что умаслило бы его уши. — Так ты не желаешь ему успеха, — еще раз прошептал Брэин, и добавил немного соли в еду. — Конечно, нет, — мягко улыбнулся Май. — Разумная жизнь должна исчезнуть. — Я уже сам считаю смерть спасением, — замученный Брэин осунулся. — Даже гении пришли к этой мысли, — Май поднял камень и бросил в огонь. — Но Найс — зло, — донесся тихий шепот. — Мир каждый раз побеждал подобное зло. Брэин осторожно убрал в мешочек соль и засунул в кармашек лежащего рядом рюкзака. — Это зло вытащило тебя на свободу, — напомнил Май. Ему нравился умный разговор. — Разве с ним — свобода? — Брэин то ли упрекнул, то ли показал, что они сели в одну лужу. — Брэин Старший считал, что да, — пришлось напомнить об утрате пианиста и его мести. — На то мой брат и мертвый, что ошибся, — оскорбленный довод прозвучал натужно. — Так не повтори его ошибку, Брэин, — Май едва не расплылся в победоносной улыбке, почувствовав нужный контакт. Как будто розетка заискрилась. Как он будто прозвонил сломанный чайник и почувствовал напряжение. Ниточку жизни. Капельку неисчерпанных возможностей. — Впереди нашего ребенка ждет нечто невозможное, и рядом с ним должен оказаться тот, кому можно доверять, — Май попытался подбодрить чудака. — На кого он будет рассчитывать. — Зачем ты мне это говоришь? — Брэин был осторожным, но любопытным и толковым. — Перестань жевать сопли и войди в круг его доверия, — Май прямо назвал нужную цель. — Никто не захочет шпионить для тебя, — ответ был смазан огромным слоем презрения. — Я обеспечу твою родню до конца их жизни, — деньги зарабатывались легче репутации. — Столько денег дашь или конец жизни ускоришь? Уточни, пожалуйста, — Брэин сумел удивить настойчивостью и твердолобостью. После подавленной панической атаки от атисерисации он неожиданно стал еще мудрее и злее. Кровожадность настоящего таланта возросла в нем еще больше. Пропитала нежные струны гения. — Я желаю Бубновому Тузу только смерть за брата. Медленную смерть. Даже если мне самому придется умереть. — Найс нужен войне, — Май с пониманием отступил. Давить в этом деле было рискованно. — Он был нужен и моему брату, когда Наби под контролем Микки убивал его в чертовых лабораториях, — Брэин поднял голову. Впервые посмотрел в глаза. Вообще, лицо у него было хорошее. Кругловатое. С небольшим носом и достаточно выразительными глазами. Очень печальными. Его сердце билось быстро. Он был максимально мирным талантом и страдал от перемены в себе. — Брат был верен ему. А Найс ославил его предателем, чтобы вытащить Наби сухим из воды. Даже Микки остался безнаказанным. Сюрприз такой остервенелой речи оставил Мая в непонимании. — Брэину даже нечем убивать. — Я всю жизнь руками убивал. Похоже, Найс раскусил его нежную натуру еще в Примавере. Май услышал возню возле кустов и понял, что пора завязывать. Громкие слова, сказанные шепотом, не теряли мощи. Сильвер и Найс что-то искали в кустах, отсвечивая фонарем в листве. Май прикинул, стоило ли рвануть подальше от скверной компании с рюкзаком. Брэин оказался того же мнения. Но еще и более дерзок. Он осторожными шагами приблизился к дощатому столику и склонился над ним. Май заинтересованно подкрался тоже. Карта. Карта с маршрутом. Брэин плавно провел глазами по каждому кусочку. Запоминал. — Вообще-то, мы все еще здесь, — насмешливый голос со спины обдал холодом. — Я запретил подходить к столу, — Сильвер схватил Брэина за грудки и оттащил до палаток. Не было в словах коротышки ничего поучительного. Сплошная агрессия. И еще что-то. — И как вам доверять? — Найс вытряхнул из карманов с целую кучу чудаковатых грибов. — Кончать их нужно, — проскрипел голос Сильвера. Он чертыхнулся и полез за фонарем в кусты. — Выглядит ужасно, — Май присел, поднял грибочек и понюхал. — Что это за жесть такая? Шляпки были похожи на очень сморщенные стариковские яйца. Брэин что-то ответил тихо-тихо и подобрал каждый. Пошел промывать водой из старого ведра. Ночь предвещала бурное расстройство кишечника. Грибы полетели в один кипящий чан с овощами. Оставив свое месиво, Брэин решил подсчитать количество припасов и сел составлять меню. Май вернулся к Найсу, который снова стоял над разложенной картой. Намечалось что-то интересное. Сильвер светил на стол. — Это просто дурацкие картинки, чего ты взъелся на Брэини? — договорил Найс и положил руку на плечо Мая. Как будто между ними не возникло недопонимание. Притянул к себе. Он вел себя очень слишком обыкновенно. Обыкновением можно было назвать его самое странное и несвойственное поведение. Просто пальцами гладил кусочек чужой шеи. Шеи, покрывшейся мурашками. То ли успокоился, то ли играл со своими чувствами гнева. Найс зевнул, спрятав лицо в волосах Май, снова повернулся с молящей физиономией. — Сильв, хоть режь, мы пройдем по маршруту Инверно. Я не буду рисковать. Это мое слово. — Эта карта снесет всей Инверно головы, — прошептал Сильвер, косясь на Брэина. — Он на любом маршруте каждый куст запомнит, — Найс расслабленно мотнул головой. — Мы зря только тратим на него запасы еды, — Сильвер рокотал очень тихо, но убедительно. — У меня есть решение, — Найс обернулся на зачуханного Брэина. — Я разберусь позже. — Я могу сделать всё сейчас, — поклялся Сильвер, взяв Найса за правое предплечье. — Он готовит еду, с какой совестью мы перережем ему глотку? — Найс поморщился. — Так мою совесть никакой отбеливатель не возьмет, — Сильвер стал похож на крысеныша. — Запрет, Сильв, — Найс не разрешил. Взглядом кивнул Сильверу уйти. — Запрет, не надо. Май встал над картой. Его даже не прогоняли. Видимо, считали обделенным мозгами и памятью. Май сосчитал количество пересеченных тропинок и самые сильные изгибы. У него были свои методы. И эти методы ему не дали использовать. Странная карта была в шифровках и иллюстрациях. Такую было нереально запомнить. Еще нереальнее расшифровать без пояснений Крестового Туза. Найс просто положил ладонь на рисунки. — Перед моими товарищами веди себя адекватно, — Найс продолжал его обнимать. — Это ты ластишься, словно кот во время гона, — Май и сам не понял, когда успел согреться. — Жадная ненасытная отвергнутая гиена, — поправил его человек. Найс не забыл, на чем они остановились. Просто не выносил личную ссору в команду. — Теперь с тобой можно говорить? Ты больше не шипишь? Давай кое-что обсудим, униженный ты мой, — он взял Мая ниже локтя. Взял ощутимо. Потащил мимо стола чуть глубже в лес. Он сел на самый плоский камень и расставил ноги. — Ты же умница. Видишь, теперь я готов тебя приласкать. Выслушать. Пожалеть. Хочешь моей жалости? — Ты воткнул нож мне в горло, — Май взял свитер из его рук, в который тот собирал грибы. — Я облажался, — Найс перекатился с пятки на носок и обратно. Сидя. — Моя ответственность. — Нет, ты не понял, — Май сел перед ним на корточки. Разговаривать сверху-вниз он не собирался. Многие попадались на эту уловку, когда в нужный момент оппонент резко оскорблялся. Май локтями уперся в свои бедра и сцепил руки в замок. — Раз за разом я попадаю в неприятности. Стоит вылезти из одной, ты подсовываешь следующую. Тебе от этого весело. А я не похож на тебя, Найс. У меня нет полумер, нет заигрывания со смертью. Для меня жертва или жива, или мертва. — добавил Май, устаканив претензию в своей голове. — Появляться ниоткуда и делать в моем животе дыру — не круто. Для меня это время простоя, болезненное лечение и мутация таланта. Я не могу тебя убить сейчас, Найс. Но ты настаиваешь. — Нож оказался в твоем горле из-за твоей же дурости, — Найс сложил ногу на ногу. — Дурость? — воскликнул Май. — Точно. Я же полностью доверился тебе. — Это я доверился тебе, — вдруг резко процедил Найс, закончив мальчишеский флирт. Он поднялся с камня и встал. — А ты в это время путался с другим мужиком в обход своего слова. Еще и весь провонял его талантом, что тоже вообще не круто. Это его талант обнулил все твои инстинкты самосохранения. Нож в горле — ваша с ним лажа, — он с брезгливость замахал ладонью. — Как ты оказался таким идиотом, Химера? Я надеялся похоронить свою гордость здесь, в лесу, но ты меня просто взбесил своим нытьем, — Найс толкнул его в грудь, и вышел из его зоны комфорта. — Это ты меня предал, глазастый. Предал. Я не хотел, чтобы ты меня предавал. Твое слово, данное в Примавере, было мне дорого. Если бы слова могли бить физически, это был тот самый случай. — Я не буду подставлять тебя. Май даже не устоял и повалился на задницу. В его багаже появилось первое нарушенное обещание. Словно кипятком окатили с ног до головы. Кожа загорелась от стыда. Он стал пустословом. Заигрался и перешел границы. И Найс все равно не бросил его в поезде Инверно. Он выполнил свою часть сделки даже в неподъемных для человека условиях. Пока я жив, тебя не тронут. Бедный человечишка. Он был не особо сломлен. У тебя мой ранг дамы и моя протекция. Мальчишка вернулся на стоянку. Май нащупал причину человеческого бешенства. Это была очень глубокая заноза. Занозу надо было вытащить, быстро и доходчиво. Иначе пришлось бы рубить сразу весь палец. А этот палец был на пульсе войны. Май тоже пролез на площадку. Найс сорвался с места и подошел к Сильверу, который снова дышал в затылок скрюченному Брэину. Что-то прорычал ему на ухо. У него единственного была душа. И в неё плевали, словно мяч в баскетбольное кольцо забрасывали. Ею разбрасывались. Её не щадили. Расстроенный человечишка явно не хотел выяснений отношений. Ни с кем. Стало совсем темно, видны были лишь силуэты в дымке. Май слышал шум ручья совсем близко. Захотелось смыть корочку крови с лица. Решил подождать до утра. Ночью в диком лесу могло происходить что угодно. Он повесил сырую грязную робу на ветки. Может, к утру бы высохла. В этот момент площадка осветилась подвешенным на ветке фонарем. В его дымке света сразу появилась вереница мошек. Курящий в стороне Найс одобрительно кивнул Сильверу и случайно столкнулся горящим взглядом с Маем. Ни один из них не собирался отводить глаза. Найс выглядел уязвленным, задетым до глубины человечности, встревоженным своим откровением. Он снова сделал вид, что чем-то был занят, чтобы не наломать лишних дров. А ломать он умел. И не всегда дрова. Май сделал свой первый шаг навстречу. Он последовал своему собственному совету. Не сри там, где хочешь зарыть голову в песок. Инициатива была наказуемой штукой. — В поезде все пошло псу под хвост, — Май подошел и облокотился спиной об то же дерево. — И ты быстро выбрал подходящий член, — Найс продолжал смотреть в одну точку. — Это он выбрал меня, — немного неловко предположил Май. — Я согласился тебе назло. — Да проехали, — ухмыльнулся Найс. — Мне достаточно того, что ты не хотел с ним спать. — Тебе недостаточно этого. Тебе никогда не бывает достаточно, — Май с определенной долей уверенности перебил его. Этот человек никогда не насыщался вдоволь своими желаниями. Слишком глубокими и несбыточными они были. Май не услышал опровержения своим словам. Несподручный разговор пришел в тупик. — У нас с самого начала были только неидеальные мы. И полная инвалидность в общении, — Май немного замялся. — Из нас двоих — я взрослый. Поэтому посчитаюсь с твоей детской обидой. Прости, Найс. Я был неправ. Возможно, впервые. Возможно, в последний раз. — Позволишь докурить сигарету в одиночестве? — Найс недвусмысленно его отшил. — Скоро у тебя будет такая возможность, — Май снова хотел дать обещание. Новое. Сильное. — В каком это еще смысле, глазастый? Учудишь еще какую-нибудь выходку, чтобы я окончательно умом тронулся? Ты меня попросил, и я дал тебе ранг дамы. Взамен я лишь хотел немного приличия в мой адрес, — тихо процедил Найс, оглянулся, убедился, что Сильвер ушел за водой вместе с Брэином. — Я не хотел связываться с тобой. Я сделал это, чтобы тебя не тронули. Чтобы уберечь Примаверу от твоей мести. Я тоже просто хотел, чтобы Химера ушел и забыл о моей тюрьме. Но ты влез в мою душу. Все пошло псу под хвост еще тогда, — губы человека были напряжены. Собраны в дрожащую нить. — В Примавере на тебя даже взгляда косого никто не посмел бросить, таким было мое слово, — он повысил голос и выделил последние слова. — А что сделал ты? — Найс вскинул руками и выронил сигарету. — Ты не смог сдержать всего одно чертово обещание, глазастый. Ты растоптал мое имя в самой влиятельной тюрьме. Как мне воевать за мир, если он ничего не стоит? Мир, где даже ты продаешься за ничто. Просто так, чтобы позлить меня. Вот что я бы никогда не назвал веселым. Предательство. — Прежде я никогда не нарушал клятв, — остановил его Май. — В моей постели был только ты. — Я оказался в группе везения? И в постели был только я, и преданным оказался тоже только я. Какая-то высокая цена за трах в твою непоседливую задницу, — взгляд Найса стал безумным и опешившим. Он по-своему истолковал эти слова. — Я настолько ничтожество в твоих глазах, что именно меня ты кинул? — он даже уточнил свою догадку, но не позволил её опровергнуть. — Я мог бы подвесить тебя за ребра. Зашить рот, у меня был такой опыт. Отрезать язык. Не помню, что там по закону. Смерть, — он замотал головой. Рассудок сорвался с цепи. Он терял свой контроль. Он был растерянным, оторопевшим и совсем заблудившимся. — С тобой я задумался, что мне нужно лечиться. Потому что только настоящий сумасшедший может так сильно тебя хотеть, — Найс безумным взглядом смотрел на свои ладони, как на партию в нотах. Как на уродливую страницу любимой книги. Словно его душевные метания кровавыми буквами проступили через кожу. — Серьезно, глазастый. У нас была наша с тобой глубина. Другим оставалось мечтать быть похожими на нас. Ты просто взял и подложил себя под другого мужика. — Это будет иметь последствия для Бубнового Туза? — Май прощупывал почву этой ярости. — Инверно не поддержала меня, — Найс сжал пальцы в кулаки. — Вот последствия, Май. — Потому что спутался с Химерой? — Май прекрасно понимал, что причина была другой. — Потому что моя дама нашла привлекательным чужой член. А я отказался соблюдать закон и не сделал тебя общим, — Найс продул себе в своем же скандале. Успокоился. Похоже, даже был готов обсудить. Вроде как, знал, чем все исправить. Или не знал, но был уверен, что прогнет под себя всех несогласных. — Если тот, с кем я делю свой стол и постель, не уважает меня, как заставить других? Ты стоил мне авторитета, глазастый. Так его снова терзали риторические печали. Май просто кивнул. По крайней мере, они объяснились. Через два часа общего молчания Брэин позвал всех к столу. Найс это время не вылезал из палатки. Светил фонарем и что-то писал. У него появилось время обмозговать следующие шаги. В Инверно что-то в нем переметнулось на сторону зла. Он словно купался в черных перьях и собирался искупать в них весь мир. Сильвер свернул карту побега и аккуратно через щель протянул её Найсу. Подошел к столу и за что-то методично отчитал Брэина. Коротышка докапывался до очкарика. Два интеллектуальных заморыша что-то не поделили. Май тоже подошел к столу. Пахло гарью. — Возьми тарелку и свали, — Сильвер набросился громким лаем. — Ты не один из нас. — Он мой, — Найс подал на шум голос. — Он будет есть с нами с моего разрешения. — А о моем разрешении ты не подумал? — визгливо прошипел Сильвер. — Я тебе не Стоун. Он специально задевал за живое. Целился прямо в гнойную проблему. Похоже, согласие нужно было всех, кто сидел за столом. — Вы меня уже задрали, — Найс явно хотел избежать этой истерики. — Мы сядем у костра. Сдался. Мгновенно дался, стоило коротышке поднять скандал о неравенстве рангов. Ужасное возмущение прокатилась от середины лба к горящим у спины почкам. Май хотел нагрубить Сильверу и поставить его на место, но осекся. Он понятия не имел, где здесь чье было место. Это была не его компания, и выяснить в ней отношения можно было лишь удавкой. Сильвер начал есть, не поднимая головы. Брэин уже отнес длинный рюкзак к пню. Примял, чтобы было удобно сидеть. Команду атаковали острые шипы неловкости. — Я не голоден, — Май почувствовал, как кровь отхлынула от лица. — Ешь с друзьями. — Не спорь со мной при моих подчиненных, — Найс не дал ему идти и развернул к столу. Май взял две тарелки овощной жижи, залитой водой, и поплелся за ним. Найс действительно собирался сделать это. Уйти вместе. Взять часть дурацкого позора на себя. Это был сильный ход для того, кто едва не захлебнулся в одном оскорблении. Он принес одну ложку на двоих и весело замахал ею перед носом. Приземлился на край рюкзака и похлопал рядом с собой. — Может, я смогу предложить что взамен, — Май не сел. — Я впервые налажал с обещанием. — Не парься, взамен я возьму с тебя сразу два, — Найс был удивительно отходчивым. — Ой, может, лучше обговорим крюк под ребра? — Май миролюбиво и дружелюбно не согласился. — С этим мы еще успеем, — Найс усмехнулся. От своего решения он бы не отказался. Май спустился задницей на траву и на рюкзак поставил тарелку. Ноги вытянул вперед, правую ногу пропустил под бедрами Найса, левую — за его спиной. Он сделал невероятное открытие, что человек не умел долго злиться. Может быть, это касалось не всех. Май даже частично понял, почему Найс не хотел садиться на трон официально. Ему нужно было расстояние. Его разбивали в дребезги хладнокровные решения, когда они касались его близких. Найс хотел быть Бубновым Тузом издалека. Он не умел быть жестким, сидя за одним столом с дорогими людьми и талантами. Жестоким — да. Жестким — нет. — Я решил исчезнуть и снова работать из тени. — Май осторожно начал разговор о себе. — Обойдусь без самопожертвований, — Найс был уверен в своей правоте. — Так будет правильно, — настроение упало ниже авторитета Найса. — Нужно разбежаться. — Правильно и хорошо имеют разные границы, — Найс покачал головой, выставив вперед указательный палец. — Тебе должно быть хорошо, иначе к черту эту жизнь, — он сказал это так непосредственно, что любой бы поверил. Любой, кто еще не захотел послать жизнь намного дальше. Найс словно услышал эти мысли и улыбнулся с заговорщицким блеском в глазах. — Ты уже глотнул нашего безумия, без этого просто задохнешься, — мальчишка повел плечом. — Хочешь наказать себя, просто отдайся мне как можно качественнее. Май проглотил порцию за два взмаха ложки. — Тебе придется нехило постараться чтобы уложить меня еще раз, — Май унес тарелки. — Уж я-то постараюсь, глазастый, — весело бросилось ему вдогонку. Найс не вставал с места и ждал. Видимо, продолжения разговора. Май вернулся к нему и сильно толкнул в плечо, отчего расслабленный человечишка перевернулся на спину. Раскинул руки. Закрыл глаза с полуулыбкой на губах. Май вытащил из-под его ног рюкзак. Он почти наверняка знал, что найдет в нем немного лекарств. Над бровью Найса красовалась запекшаяся рана, и при свете фонаря стало понятно, что она была глубокой. Май с сожалением представил шрам на красивом миловидном лице. За этот шрам Скрима стоило убить и второй раз. — Ты уже решил, — Найс констатировал факт. — Ты серьезно решил вернуться в тень. — Я буду аплодировать твоему провалу громче всех. Издалека, — Май нашел маленький кулечек. Брэин как раз принес кружку кипяченой воды, после того, как из неё попил Сильвер. Май выпотрошил аптечку на живот Найса. — Знаешь, наша непредсказуемость слишком отравлена для меня. Мне очень плохо с тобой, — Май остановился, почувствовав, как напрягся живот Найса. Он поднял голову, чтобы посмотреть, в качестве чего его используют. Май надавил на лоб человечишки, заставив лечь затылком на траву. — Это как передозировка, знаешь. Тебе не хватает меня. Тебе я нужен в стократном количестве, а меня столько нет даже с регенерацией. Ты меня полностью высасываешь. Ты же против жертв. Так вот, я не должен жертвовать своим эгоизмом, своей свободой, именем, чтобы потешить тебя. — Я совсем не зацепил тебя? — Найс покорно давил из себя адекватность. — Это больной интерес, — Май не стал врать. Времени краснеть у них уже не осталось. — Другого и не надо, — спокойно просипел тот. — Другой интерес не протянет долго. — Я наемный убийца, — Май остановился. — У меня есть любимая работа, и это не ты. —У тебя есть наша любимая вражда, — Найс снова приподнялся, чтобы посмотреть на живот. — Вражда ненормальна для постели, — Май растворил таблетку на бинтах водой. — Даже нежная, если нежностью считать дырку от пули в животе. Или растерзанную в хлам задницу. Ничто из этого мне не нравится. Это ненормально. — Нормально — не интересно, — он смотрел одним глазом. — Быть неинтересным — это не нормально. — Мы оба дошли до края утеса. Правда в том, что никто из нас не прыгнул по-настоящему. Между нами пропасть и она никуда не делась. Никакой глубины, — Май поднял маленькую веточку, величиной с дешевую спичку, и размешал пузырившуюся таблетку. Паста получилась неоднородной, с сухими комками. Май обошел Найса, сел на траву, оставив его голову между своих ног и склонился сверху. — Самообман был забавным, пока не навредил нам обоим. Ты потерял авторитет в глазах других, я — в глазах себя. Игра сломалась. Май смочил еще кусочек бинта и полил на рану. Отмыв пыль и грязь, Май понял, что была срезана кожа. Порез был от лезвий удавки. Вот что случалось, когда дети игрались оружием. Май даже спрашивать не стал, в какой дурной момент Найс себя покалечил. Он просто промыл ранку и пальцем размазал заживляющую пасту. Найс все это время молчал, наслаждаясь мягкими прикосновениями к своему лицу. Когда он перестал их чувствовать, руками схватил Мая под колени и не дал встать. — Я знаю, однажды мы треснем как склеенное стекло. Но не сейчас. Пожалуйста, не сейчас, — он резко открыл глаза. Смотрел снизу-вверх и его это ничем никак не смущало. — Знаешь, без твоей жажды Апокалипсиса мое перемирие потеряет смысл. Желай. Презирай. Сопротивляйся. Плети против меня интриги. Проси о помощи. Но не сдавай позиции, глазастый, — он замолчал и отвел взгляд на свою руку. Пальцы сильно держали Мая за ноги. Очень сильно. Словно хотели оторвать кусочек мяса от них. Хватка медленно разжалась. Похоже, до него дошло, что и у Химеры был лимит по терпению. — Испытывай ко мне что угодно, Май. Обещай, что не сдашься. Обещай, что отдашься своим порывам. Искренним эмоциям. Ты должен мне обещание. Ты должен хотеть меня живым или мертвым. — Это невозможно, — Май силой разжал вторую руку, которая не думала его отпускать. — Для тебя нет ничего невозможного, — Найс тут же перевернулся набок. — Ты же мне всю жизнь испоганишь, — Май очень тщательно промыл бинт в кружке. — Так и будет, — странно воодушевился Найс. — Я разрешу тебе проиграть на твоих условиях. — И все это время ты будешь досаждать мне, — предположил Май, сложив аптечку в пакетик. — Тебе уже не отмыться, — пообещал Найс, протянув оттопыренный мизинец. — Даже мольбой о пощаде? — пошутил Май, взял его руку и распрямил ладонь. — Никаких тормозов, — Найс немного поморщился, пальцы еще болели. — Я не знаю, как еще раз вразумительно отказаться, — Май нашел порез еще и на ладони. — Давай прыгнем по-настоящему? — это прозвучало как предложение чокнутого афериста. — Обычные люди строят мосты, — Май вылил остатки кипятка на ладонь Найса и достал бинт. — Мосты легко сжечь, а из ямы нам уже не выбраться. Я отброшу полумеры, Май, как ты и хотел. Я сделаю тебя полностью своим, — мальчишка послушно держал пальцы растопыренными, чтобы их было удобнее забинтовать. — Если вместе, то навсегда. В печали. В ненависти. В полном раздрае. Даже врагами мы не сможем потерять друг друга, — он с невкусным хрустом согнул пальцы и снова разогнул, проверив их подвижность. Кулаки были ему нужны. — Ничего хорошего не выйдет, — Май закончил с импровизированной помощью. — Хорошего и не нужно. Пусть будет хотя бы правильно. Гони мне два обещания, — Найс действительно хотел взять двойную оплату. — Слишком быстрый разбег от ножа в горле до вечных клятв. — Глазастый, я виноват, — Найс похлопал его по коленке с беспокойством. — Но ты мне должен. Тоже учился быть взрослым. Иногда его поступки вызывали умиление. Пока он не доставал кишки из живых людей. — Мне душно с тобой, — Май пожалел, что его нарушенное слово так легко сошло с рук. Стало еще теплее. Это был неожиданный вывод после разговора. Сильвер, неугомонно ворча, приволок что-то из рюкзака и снова укутал своего Бубнового Туза. В какой-то мере эта забота была кровожадной. Сильвер перестал быть крысенышом. Он был маленькой злобной собачонкой, готовой куснуть за задницу любого приблизившегося. Наверное, из всего Совета Примаверы, он был последним верным. О Стоуне никто не говорил. Делали вид, что ничего не произошло. Они просидели остатки времени возле костра. Фонари потухли. Сели аккумуляторы. Простое молчание делало глубокую холодную ночь уютной. Ненадолго. — Сильвер лег спать, — вдруг подошел Брэин. — Если я залезу в палатку, он выбьет мне зубы. Найс сморщился. Проблемы такого уровня ему было решать не с руки. — Хрен с тобой, ляжешь со мной, посмотрим, сколько зубов Сильвер мне оставит, — Найс взял Брэина за шкирку и силой подтолкнул вперед. Сам кивнул на свободную палатку, в которой можно было закрыться в одиночестве. Может быть, он хотел сказать что-то еще, но передумал. Или не успел. Или постеснялся. Сходил в кусты, прополоскал руки в ведре. Снял кроссовки и прошмыгнул за Брэином. Май в кромешной тьме нащупал приготовленные спальники. Их объем еще раздувался и принимал прежнюю форму после вакуумного зажима. Возле костра возникло копошение. Враги. Химера не почувствовал врагов. Мурашки пробежали по коже. Выглянул: на земле возле кострища пытался устроиться вытесненный из палатки Сильвер. Он притянул к себе голые ветки и сделал небольшой навес. Он хорошо управлял своим талантом. Его творческая сторона выжимала из способностей все плюсы. Май открыл молнию палатки и вылез наполовину. — И после чужой задницы Найс лезет в мою, — Май кинул насмешку в соседнюю палатку. — Как будто на Брэина может встать, — Сильвер гнусаво и вяло снова защитил Найса. — А на меня? — протянул заговорщески Май. — Может, и нам с тобой пообщаться поближе? — Понравилось, как я выдрючил в поезде Ноя? — Сильвер после недолгой паузы перевернулся на другой бок. Лицом к палаткам. В темноте они не видели даже силуэты друг друга. Небо было пасмурным, беззвездным, безлунным. Таланты чувствовали друг друга. И это ужасающее преимущество над людьми ужесточала межвидовую границу. — Тебя я бы не стал драть, будь ты последней дыркой на земле. Хотя бы потому, что Туз твой хозяин. — А сколько хозяинов было у тебя, Сильвер? Я в прямом эфире видел, как ты казнил пленника в Примавере по приказу Микки. Что, не хватило смелости не подчиниться? Сменил одного на другого, потом вернулся к первому, — Май точно знал, что не ошибся. Он хорошо помнил продемонстрированную мучительную смерть. Сильвер превратил свой прекрасный талант в оружие. Май прощупывал этого коротышку. — Отличный почерк хладнокровного убийцы. Мне даже страшно стало при виде такого конкурента. Ты мог бы войти в топ, опередить меня. Беспричинная жестокость творит историю. Беспричинная. Жестокая насмешка. — Ты не к тому лезешь, Май, — без энтузиазма ответили ему. — Я только выгляжу добрым. — Правда? — Май удивился. — Какой-то другой замусоленный коротышка лезет к Брэину? — Для человеческой давалки ты стал громким, — Сильвер не позволял себе разозлиться. — Если еще раз тронешь Брэина, я покажу, что человеческая давалка умеет делать очень тихо, — Май накрыл площадку своим присутствием всего на секунду. Говорили, что это волна вызывала ужас. Словно холодные когти вонзались в сердце. Волна устрашения. Дельная угроза. Сердце Сильвера явно ускорилось. Май словно воспарил, использовав страх вместо топлива. — Поговаривали, что жертвы Химеры даже не знали, что умирали. Сильвер, хочешь узнать на себе правдивость этих слухов? Вместо ответа на площадке раздался звук скрежещущей молнии замка. Из палатки вылезла недовольная пробуждением гиена. — Сильвер, все нормально у тебя? — голос человека был звонким, слегка озлобленным. — У меня да, — тот заворочался в спальном мешке. — А вот твоя баба оказалась дурой. — Сильв, завтра на всё мне предъявишь, спи, — Найс прошел босыми ступнями по траве и ногой толкнул Мая в грудь. Тому пришлось подвинуться. Залез внутрь палатки. Видно было, что хотел удавить за эту выходку. Но приоритеты были другими. Его лицо было серьезным. — Да какого хрена ты натворил, Май? Ты думаешь, что ради тебя я предам свои принципы? Не жди этого. Если придется защищать моих людей от тебя, я буду их защищать. — Это я защитил твоего человека, — улыбнулся Май. — Между прочим, сделал твою работу. — Защитил одного моего человека от другого моего человека, — Найс покачал головой. — Найс, — Май хотел о чем-то попросить. Передумал. Ночь всегда делала его уязвимым. — Что угодно, глазастый, — Найс потянулся вперед, потерся носом об висок. — Что угодно. — Пожалуйста, иди уже спать, — Май выдохнул этот пылкий порыв. Времени начинать сначала у них тоже не было. Как и времени прощать. Узнавать. Перетираться друг с другом. Не хватало не только времени, но и возможностей. Опыта. Чувств. Рассудка. Да и необходимости тоже. Было забавно. Жизненно. Временами сложно. Но оно того не стоило. Было сложно перетереться со стеклом, когда в тебе не было ни крупицы волшебной алмазной пыли. Май открыл выход из палатки, выпроводив человека кивком головы. Сон пришел только под раннее утро. Ненадолго. Найс молотил кулаками воздух и громко дышал. Его спина выглядела несгибаемой. Май наблюдал за тихими прыжками на траве сквозь сетку. Усталость все-таки взяла свое. Наконец, можно было спокойно поспать. Может, прошло несколько часов, может, всего несколько минут. Послышалось лязганье ведер. Май укрылся с головой, чтобы снова уснуть. — Разложи его и пусть дрыхнет вместе с Химерой, — голос Сильвера произнес его имя. — Если хочешь, разложи его сам, — Найс говорил очень тихо. Разговор был сокровенный. О ком они говорили? — Кончать мозговитого надо, — причина такой секретности быстро всплыла. О Брэине. — Колись, что ты с ним не поделил? — измученно протянул Найс. Он держал в руке топор. — Он мне сосал несколько раз в Примавере, — Сильвер вывалил все без подготовки. — Да на какой хрен? — Найс вскрикнул и бросил топор в дерево. — В трущобах пропишем. — Я не дам ему ранг дамы, — Сильвер складывал дрова для костра. — Я не согласен. — А я спрашивал твое согласие? — Найс с откровенным изумлением осмотрел коротышку. Вытянул руки вперед, вывернул ладони, сцепленные пальцами. Потянул голову в одну сторону, потом в другую. Резко бросил руки вниз и еще раз встряхнул. А вот теперь пришел момент серьезных претензий. — Я тебе пацана доверил, а ты членососа из него сделал, да ко мне в палатку подложил. Ранг дамы, Сильв. Я не прирежу тебя только из твоей замечательности. Или ты думаешь, мы с тобой тут жрем еду с рук опущенки? Упираться будет — растолкуй по понятиям. Мужик из него дельный бы вышел, да нет времени его тренировать. — Косяк за мной, Туз. Но я обещал ранг дамы другому, одному пареньку из семерок Примаверы. Как быть с моим обещанием? — очень политично, тактично и эстетично протянул Сильвер. Он ни капли не испугался угрожающего тона. Этот талант точно не из страха работал на человека. Сильвер соединил кончики пальцев обеих рук и потер их между ними. Замотал головой, продумывая более учтивый и деликатный ответ. — Давай, по-честному, Туз. Ты отдал Примаверу Микки, а сам ушел и умудрился даже несколько раз умереть. Я остался твоим Королем на самом виду у всех врагов. Микки приказал меня убить, я в твоем тайнике отсиделся. Был паренек один, он еду мне носил, выносил все за мной, докладывал об обстановке, даже Брэина стерёг. Пацан сейчас должен быть на пути к трущобам вместе с остальными. Именно благодаря ему некоторые наши спаслись. У тебя появилась команда. — Да я его за такие заслуги Королем вместо тебя сделаю, — Найс даже просиял от этих слов. — Но Микки его опустил, — Сильвер заколотил его нечаянную радость в гроб и закопал. Пауза вышла громкой. — Ты решил делить комнату с опущенным? Может, еще и парой его сделаешь своей? Замуж возьмешь, да детишек растить будете? Таких же опущенцев. Я выделю вам уголок возле моего толчка, — Найс не позволял никакой личной и дружеской симпатии смягчить диалог. Он определенно держал со всеми дистанцию, хоть и выглядел открытым и дружелюбным. — Сильв, мужиком остаться хочешь — в трущобах сам сдашь ранг Короля и возьмешь Брэина дамой. Пропишу за свой счет. Я тебе денег торчу с Примаверы? Отдам до цента. Будете сидеть в лабораториях подальше от моих глаз. Ты нужен мне чистым. — И ты ничем не поможешь моему пареньку? — Сильвер нахмурился, закипал не на шутку. — Дырку ему заштопаю в заднице. Сильв, ну в твоей голове какие черти пляшут? — Найс с остервенением выдрал топор из дерева и вернулся к кривому сырому бревну. — Куда я опущенного к тебе подпущу? Май подстрелил мою репутацию, а ты вовсе похоронить хочешь? Твой паренек опущенный. Приедем в трущобы — объясню тебе значение этого слова. — Да за верность тебе он опущенный, — Сильвер встал на ноги, когда костер загорелся. Найс сплюнул. Коротышка умел с ним разговаривать жестко. Умел давить и убеждать. — Я тебя услышал, — человек мельком сгрыз заусениц. — Подумаем, как ему помочь. — Добро, — Сильвер отстал, только получил внезапно положительное решение. — Не забудь. Громко раздвигая перед собой ветки, на площадку поднялся Брэин. Ссоры как будто не было. Напряжение развеялось. Май вышел и умылся, для виду даже поворчал, что его разбудило бренчание ведра. Найс вообще никак не отреагировал на его выход. Очень глубоко задумался. Будущее становилось очень близким. Сильвер начал складывать последнюю палатку. Обжитый лагерь опустел за пол часа. Посуда была вымыта и сложена под столом. Они взяли курс в гору и потащились. Найс тащил самый большой рюкзак и постоянно спотыкался. Он выглядел бледным, слегка кашлял и сплевывал слизь на траву. Явно простыл. Человеческие тела постоянно цепляли заразу. На привале он только с грустью осмотрел отбитые носочки кроссовок. Брэин высыпал каждому в ладошки по горстке нажаренных сухарей, воду взяли в горном ручье. Ледяную и вкусную, без гадкой обработки. Сначала выпил Найс, потом Сильвер, который передал котелок именно в руки Мая. Брэин не насторожился, когда ему дали попить только после всех. Солнце приятно пробивало теплом густые кроны деревьев. — Почему ты просил свободный доступ в трущобы? — Найс все-равно думал о чем-то другом. — Забудь, — Май не хотел делать тайну. — У меня есть совет на счет разговора с Сильвером. — Я задал тебе вопрос, отвечай на него, а не мели чушь, — Найс зачерпнул свои горькие переживания сразу половником. — Я утром разжаловал своего Короля. Если ты не собираешься занять это место, а ты не собираешься, совет мне не интересен, — человек вытер низом футболки свой вспотевший лоб. Скинул с плеч рюкзак. — Убей того паренька, которого Микки опустил, — Май все-таки не смолчал. Свое слово он считал очень важным. — Смерть лучше позора. Это я тебе как предатель человечества говорю. Пусть это будет его наградой. Найс ничего на это не ответил, взял котелок, кивнул Сильверу и снова поплелся к ручью. Тропа стала неестественно широкой. Эти места уже не были дикими. Здесь явно ходили люди. Сильвер пошел вперед, словно на разведку. Карту непременно взял с собой. Май остался наедине с Брэином. Второй день пешего похода выдоил силы из всех. Мышцы за время заключения в поезде едва не превратились в кисель. Брэин уронил мешочек с сухарями и нагнулся за ним. Короткая футболка оголила спину. Синяки. — Ты не сосал Сильверу, — догадался Май вслух. — Он тебя заставил. Он тебя опустил. Брэин дернулся плечами и зарыдал, накрыв голову. — Обожаю конструктивные беседы, — Май с досадой клацнул зубами. Разумная жизнь была слишком сволочной. Май посмотрел, что полагалось во время перекуса кроме сухарей. Оказалось, что жирное и вкусное ничего. Журчания воды почти не было слышно. Значит, Найс ушел далеко. Было странным, но выше подножья горы стало суше. Май тоже слез с камней и направился к ручью, ниже по течению. Дошел, убедился, что рядом никого не было. Вода в глубине доходила до колена и была ледяной. Май закатал штанины и залез в воду. Регенерация отреагировала на холод и ринулась с теплом к ногам. Течение вскружило голову. Май пошел дальше. Снял с себя свитер, разделся полностью и окунулся в самую гущу воды. От пробирающего холода занемели пальцы на ногах. Май окунул голову и смыл с лица грязь и засохшую корочку крови. Вылез и сел на камень. Весенняя природа была хороша. Прошло довольно много времени, а за ним никто не бросился вдогонку. Все отдыхали. Май обсох, оделся и напился из ладоней. Бедный Брэин задрых от переутомления. Любопытный взгляд упал на рюкзак Найса. Рюкзак с секретами. — Просто спроси, — голос со спины был недовольным. Найс все-таки вернулся первым. — Где коротышка? — Май удивился его гордому одиночеству. — Все еще проверяет маршрут, — Найс присосался прямо к котелку. — Пить будешь? — Дорога долгая? — Май согласился, протянув руку. — Мне нужна пища, иначе не смогу регенерировать. Или в качестве пищи мой вирус сожрет меня же самого. — Такие подробности я должен знать заранее, глазастый. Завтра к обеду выйдем в оружейный поселок, постараюсь там наладить связи. Без Инверно они лишились покровителя, — Найс задумчиво подкинул кроссовком камень. Смысл раскрытия рабочих секретов пояснил с особой важностью. — Вот там я достану для тебя что-то калорийное. Потерпи немного. Чем ты обычно питаешься? — Мне нравится картошка на гриле, — Май понял, что сболтнул глупость, услышав смешок. — Картошка на гриле, — Найс с сожалением улыбнулся. — Только веди себя адекватно. Адекватность. — Туз, тебе удалось завести замечательную связь со своей давалкой. Можешь вообще все планы наперед ему рассказать, чтобы Май успел тебе подгадить, — Сильвер точно услышал, как его хозяин откровенничал. Май знал, не мог не знать, что коротышка вернулся на площадку. Не мог не почувствовать. Специально позволил Найсу сказать сказанное. Сильвер расправил смятую карту и вывалил несколько грибочков. — Брэин, промой в ручье, до ночи пойдем без перерывов, — он пнул беднягу по ноге. Это хамское отношение неотесанного коротышки раздражало. Май поймал себя на мысли, что интуитивно продолжал создавать конфликты. Хаос был его стилем жизни. Даже ненужный хаос. Казалось, Найс почти смирился с этим. — Я сам, — Май намеренно опередил заспанного Брэина. — Глазастый, не встревай, — Найс дернул его за руку и притянул к себе спиной. Его острое колено оказалось где-то между ног. Даже Химеру можно было взять на ручки вот так непринужденно. Найс даже не заметил с какой нежностью положил подбородок на чужое плечо. Май слегка обернулся. Внимательный тягучий взгляд человека был прикован к задравшейся футболке Брэина. Точнее, к синякам. Май замер в предвкушении. Но Найс так ничего и не сказал. Просто принял во внимание. С Сильвером он не был импульсивен. — Через пару миль пойдем на спуск, — Сильвер был вечно всем недоволен. — Мы отстаем. — Если нужно, пойдем по темноте, — властолюбиво отрезал Найс. — Фонари зарядятся. — Как скажешь, — Сильвер расправил карту на траве и сверил направление по солнцу. — Это младший брат нашего Брэини, — Найс добавил это как бы невзначай. — Не забывай. Сильвер на секунду замер, неприятно сморщился и кивнул. Взял котелок и пошел за водой. Найс проводил его взглядом. Неодобрительным. Видимо, Сильвер пошел к ручью, чтобы снова отыграться на Брэине. Найс не вмешивался в чужие отношения. В своих еще не разобрался. Он немного расставил ноги, и за талию заставил Мая сесть на бедро полубоком. Утро было безумно сонное и неподкупное. Хотелось тишины. — Так что тебя задело? — Найс придерживал рукой за спину. Невесомо и тактично. Он сейчас излучал безукоризненную нравственность. Его бесхитростная обходительность выдавала в нем частичку романтичного подростка, который не все делал хорошо, и не все — правильно. В ответ Найс получил только то, что Май тяжело вздохнул, обнял его за шею и уперся лбом в его голову. Человек едва не замурлыкал. Но утро начинало таять, уступая почти летнему зною. — Май, я никогда не поверю, что ты зациклился из-за Скрима. Ты знаешь себе цену и никогда её не занизишь. Ты не так слаб, чтобы сбежать от меня в тень, — улыбался Найс. Поцеловал в губы практически невесомо. — Я сильно запутался. А ты меня просто с ума сводишь. — Проблема в твоих словах, — Май поднял голову и слез с жарких колен. — Ты был прав. — Что-то мне нерадостно быть правым, — Найс усмехнулся, отсел на два камня и прикурил. — Войне нужны сильные солдаты, а не наемники, — проговорил Май, уставившись в землю. — Я говорил не так, — Найс покачал головой. — Войне нужны все на своих местах. — И мое место не в твоей постели, — Май тут же припомнил и другие его слова. — Какая же ты зараза, — счастливо прошептал Найс. Его лицо приобрело живой румянец. В глазах расплескалось невразумительное ликование. Он был похож на щенка гиены, которому кинули кость. — Ты лучший киллер, признанный, устрашающий, дельный. В тени или под солнцем. Каждое твое убийство — резонанс похлеще массовой резни Шраги. Ред Фокса все забыли, плюнули на героизм. Ты самый замечательный и жуткий. И ты принадлежишь мне. — Альтернативная похвала, — Май даже смутился. — Я могу подстроить твою смерть. — Глазастый, с каких пор ты стесняешься своей безупречной работы? Устраивать несчастные случаи — это для дрейфла. Эта безликость в тени — прятки от себя, — Найс подмигнул, стряхнул пепел, и тут же перевел взгляд обратно. На лицо Мая. Встретились глазами. Они словно оголились друг перед другом. Такую глубину знакомства они еще не обсуждали. — Глазастый, я тебе сейчас кое-что скажу. И больше никогда этого не повторю, хоть убейся, — улыбка мягко сошла с таинственного лица. Найс снова смотрел на тлеющий кончик сигареты. — Ты с юности сдвигал членов Правительства людей. Тебе заказали смерть командира Военного лагеря талантов. Ты мог зайти в любой дом и убить любого. Ты попытался продать ненавидящему тебя Эйприлу Бубнового Туза. И с ним же обсудил самые тайные секреты. Ты угрожал Эвелин в лицо перед Тао Хи. Тебе наплевать на чужие планы. Ты ментальный талант с боевыми навыками. Ты сочетание красоты, смерти и гадящих тараканов. Ты же как саранча на своем пути все сметаешь. И тебе, твою мать, совсем не страшно, — Найс покачал головой, запнувшись. — Ты такой неосторожный сукин сын и даже не замечаешь этого. — Тебя я убить не смог, — Май дошел до вершины горы своих проблем. — Так и я тебя — нет, — Найс пожал плечами. — Это наше с тобой желание. — Желание, — на этот раз усмешка сорвалась с губ Мая. — Какая радость тебя желать? — А то ты все делаешь для радости? — подколол его Найс. — Радость — это моя стихия, глазастый. А твоя — бесполезные мозгокопания, но даже это в тебе выглядит очень съедобно, — Найс облизнул губы, сплюнул загустившуюся слюну. Затушил бычок об камень. — Перед тобой сидит восемнадцатилетний шкет из психушки, проваливший кампанию дважды. Я не говорю, что меня легко убить. Нет. Я говорю, что ты даже ни разу не попытался, — выглядел он уж очень довольным собой. — Я склеил осколки тебя в одно целое. Я качественный и сильный. В тебе очень много хрупкого, но я не позволю тебе разлететься снова. Просто будь моим. — И в тени, и под солнцем моя жизнь останется дерьмом, — задумался Май. — Убедил. — Зачем страдать без меня, если можно страдать со мной? — Найс был доволен выводом. — Даже возразить нечем, — рассмеялся Май, окончательно расслабившись. — Ну, теперь ты признаешь меня своим? — Найс уже не отговаривал от побега в тень. Он был уверен, что побега не будет. Тень потеряла Химеру. Май почувствовал Сильвера совсем близко, скоро он поднялся на тропинку и поставил котелок на землю. Вернулся он один. Найс тоже обратил на это внимание и неодобрительно присвистнул. Бандитский ребенок. Он был выкидышем всей криминальной структуры. По-человечески беспощадным. Сильвер словно делал все, чтобы Брэин не дошел до трущоб. С этого утра коротышка стал совершенно невыносимым. На свист он оглянулся вопросительно. Похоже, к нему было тяжело придраться. Найс коротко мотнул головой, цокнув языком. Сильвер снова занялся своими делами. Свою незаменимость он ощущал хорошо. — Май, как ты понял, что Микки успел забрать ребенка Скрима из приюта? — спросил Найс. — Микки же мой друг, — с сарказмом сострил Май. — В друзей я приучен верить до конца. — Друг, — хмыкнул Найс, уловив иронию и глупость происходящего. — Дружи аккуратнее. — Так позволил бы другу захватить Инверно, — Сильвер разбил мирную беседу повизгиванием. — Коротышка, ты победил, — Май поторопился ретироваться. — Это как разговор со стулом. Сильвер тут же ощетинился, но просто хмыкнул, приструненный красноречивым взглядом Найса. Вот тут он явно проштрафился. В разговор его не приглашали. Кроме этой заминки, Найс никак не отреагировал. Сильверу все сходило с рук. Все его высосанные конфликты из пальца. Казалось, при желании Сильвер мог бы и лучше размазать оппонента по бетонной стене своего характера. Но он лишь понемногу жалил. Он был язвой незаживающей. Даже взрывоопасной оспиной. Май не сводил насмешливого взгляда с коротышки, хотя смешного было мало. — Встаем и идем дальше, — Найс не позволил долго рассиживаться. — Где пропал Брэин? — Он нас догонит, — Сильвер застегнул молнию рюкзака и допил воды из котелка. — Это будет в твоих интересах, — пообещал Найс. Пока его обещание носило рекомендательный характер для самого себя. Он максимально не хотел диктовать то, что должно было происходить в чужих трусах. В чужие трусы он мог вляпаться так, что проще было снять с себя кожу, чем отмыть её. Мальчишка потряс рюкзак, с трудом засунув в него котелок. — Моя очередь нести, Найс, — Май напомнил о себе. — Вдруг помрешь, тащи потом и тебя. — Неужели не бросишь меня в лесу? — Найс с хитрецой прищурился, обошел сзади и застегнул рюкзак. — Социальная ответственность, — лямки больно давили на плечи. Май привязал их удавкой посередине груди. С такими бытовыми мелочами Найс не умел справляться. Не хватало жизненного опыта. Май не смог долго терпеть раздувающиеся от самодовольства щеки человечишки. — Брось, за твое тело можно было выручить хороший куш. А потом пропить в баре. Каид уже был готов заплатить за твой труп. И лучше твой труп дойдет на своих двоих. — Даже трупом я буду с тобой, — беззлобно пророкотал Найс и дал отмашку двигаться. Друг за другом они пошли по тропе. Чуть позже добавились моросящие шажки Брэина. От него даже пахнуть стало по-другому. Бессилием. Болью. Настоящим скотским унижением. Май резко остановился и дождался его. Пропустил вперед. Не стоило ходячей записной книжке разгуливать без защиты. Май еще немного подождал, рассматривая пустынную тропу. Нехорошее предчувствие накатывало тревожностью. — Глазастый, — Найс тоже намеренно отстал. — Мне ожидать ответки за Скрима? — Вопрос не твоего уровня, — Май почувствовал падающее настроение. — Значит, да, — Найс пошел рядом. Очень близко. — Может, прикопать тебя в лесу? — С твоей стороны это было бы мудрым решением, — Май снова выстраивал стену. — Угрожаешь? — Найс ничуть не обиделся, просто уточнил. Разговор был мягким, ироничным. — С тем же успехом можно угрожать стене, — Май снова не мог понять, что его расстроило. — Май, Май, Май, — протянул Найс, поддержав его за руку, когда нога соскользнула с влажного камня на переходе через ручей. — До чего же ты паскудный, Май. Просто признайся, как тебе нравится двойная жизнь. Как тебе нравится быть моим. Ведь ради этого ты так сильно просился в трущобы, — Найс совсем не придавал значения смене настроения. — Давай попытаемся договориться. Заключим сделку. Я дам пропуск в трущобы, а ты станешь моим. — Если Маю нельзя в трущобы без сделки, то при необходимости я войду в них Химерой. Не мог же весь день пройти в токсичном флирте. — Вот же блин, — Найс по-свойски пожал плечами и ускорил шаг, чтобы догнать Сильвера. Коротышка ударил за что-то Брэина. Своеобразное предвкушение счастливой совместной жизни. Найс снова ничего не сделал. А потом Брэин вообще поплелся посередине колонны. Рюкзак Сильвера теперь тащил он. Ноша была не по его хлипкой натуре. Найс и Брэин что-то мирно обсуждали друг с другом и увлеклись. Май почувствовал щекотливое удушье. Захотелось снять свитер. Остановился, скинул с себя рюкзак. Тепло регенерации отхлынуло само, уступив место второму таланту. Она медленной волной вдохнуло свое тепло и замерла. Химера проснулся. Волоски на руках медленно вздыбились. Угроза. Реальная угроза. — Стойте, — приказ со стороны Химеры подействовал. Найс поплелся в обратную сторону: — Глазастый, не время тормозить. — Тише, — Май поднял палец вверх. Кожа покрылась мурашками, как от холода. Найс пригладил его руку и медленно оглянулся. — Я ничего не чувствую, — Сильвер тоже подошел ближе. — Рядом угрозы нет. — Тогда можешь считать угрозой меня, — несдержанно нахамил Май. — Скройтесь. В глазах Найса заблестела гордость. Он смолчал. А потом кивнул Сильверу на Брэина, подтвердив, что им нужно было уйти. Май медленно пустил волну своего таланта на поиски. Радары Химеры остро улавливали каждое живое существо. Каждое дыхание и биение сердца. Враг мог прятаться где угодно и быть кем угодно. Метр за метр радиус охвата рос. Сильвер и Брэин с тревожностью оглянулись, до них дошел ужас присутствия Химеры, и они ускорились. Сильвер даже взвалил рюкзак себя. Май ударил так далеко, как мог. Обозначил себя. Нащупал врагов. — Трое, пол мили на девять часов, двигаются параллельно, — отрапортовал Май. — Крестовый Туз голову на отсечение давал за безопасность тропы, — Найс не сдвинулся. — Это тропа может отсечь голову только тебе, — Май отдал свои часы Найсу и медленно двинулся вперед по тропе. Мальчишка остался стоять на месте, как точка отсчета. Трое ублюдков двигались параллельно Химере метров двести. Значит, жучок был не в часах. Их присутствие было очень далеко. Они были достаточно посредственными талантами без жгучей ауры. Не могли отследить передвижение чутьем. Через минуту Найс догнал. Отдал часы. Май в технологиях был пещерным жителем. — Как они могли отследить меня без жучка? — А с чего ты решил, что жучка нет? — Найс запустил руки в его волосы, медленно ощупал каждый сантиметр. — Может, разденешься и прогуляешься голышом? Я бы тебя осмотрел, — в этот момент он ойкнул. Неожиданно для самого себя. Обошел Мая и наклонил голову вперед. Отклеил небольшой датчик, почти не ощутимый тактильно и визуально. — Вот же банальщина, самый дешевый трюк. Кто и когда это сделал? — Найс раскусил жучок зубами и сплюнул в траву. — Кто тебя трогал, Май? — Никто и никогда, — Май скривился новой проблеме. — Химера бы сработал на угрозу. — Кто-то из своих? — Найс закатил глаза. Даже прогулка по лесу не обошлась без червя. — Не знаю, я старался не реагировать на угрозы, — ощетинился Май. — Иди вперед, Найс. — С каких пор твой талант чувствует врага за пол мили? — Найс не собирался уходить вообще. — Это так важно сейчас? — Май не любил, когда в сражении участвовали глупые дети. — Это и есть мутация вируса? — Найс продолжал говорить о своем. — Мутация опасна? Враги двинулись навстречу. Они пошли по лесу. Решили напасть именно сейчас. — Найс, на нас идут три боевых таланта, — пришлось даже прикрикнуть. — Исчезни. — Сделай все чисто, бойню не устраивай, — Найс отвязал удавку от рюкзака. Май проводил человека так далеко, как смог. Тело после отравления Скрима все еще чувствовалось ватным. Последние недели его просто терзала полоса неудач. Химера. Сердце ударило в грудь с особой силой. Химера. Пульс замедлился, сосредоточившись на основном инстинкте чудовища. Охотник. Медленно сглотнул слюну. Из-за слов человека возникло желания боя. Каждый волосок на теле встал дыбом, волосы на голове неприятно зашевелились в такт мышечным спазмам. Химера. Закрыл глаза. Химера. Выплеснул и впитал в себя свою энергию. Химера. Вирус задрожал в каждой клеточке. Он распахнул глаза. Трое на девять часов. Таланты. На двенадцать часов еще трое, и среди них была ненавистная человеческая кровь. Химера бросился за Найсом, но затормозил. Инстинкты врали. Его цель была другая. Не человек. Контроль. Еще раз контроль. Он поднял руки и увидел, как нездорово взбухли вены и посинела кожа. Незнакомцы почувствовали его удар и пошли напролом. Химера сделал шага два в сторону, и с небольшого разбега и прыжка ухватился за высокую ветку. Подтянулся, кувыркнулся, оказался сверху. Каждый мускул затрясся от предвкушения. Тело с силой дикого кота оттолкнулось от ветки. Пальцы зацепились за сук соседнего дерева, ноги обхватили ствол. Выше. Он должен был забраться выше и подальше от тропы. Если дурачье ожидало боя на земле, оно здорово ошиблось. Химера осмотрел свои пальцы. Они могли запросто придушить любого. Они могли запросто выломать позвонки шеи. Он вытер онемевшие губы. Замер в засаде. Киллер. Ублюдки подходили ближе и ближе. Радовались легкой наживе. Химера поймал взглядом шевеление в кустах. Время пришло. Попались в ловушку. Пульсирующий маяк Химеры смолк так же быстро, как и появился. Он мягко затих. Мягко исчез, поставив блок на свое присутствие. Поймал сознание каждого. Троица вышла буквально под ноги. — Он был здесь, — неуверенно прогудел один из ублюдков. — Смотрите в оба, он спрятался. — Доложи, пока жив: Химера ушел их тюрьмы с Тузом, — второй крикнул в шевелящиеся кусты. — Куда же он делся, — первый во все глаза выискивал его взглядом по лесу. — Или он уже у нас в голове, а сам стоит перед нами? — Лидер велел отступать, — кусты снова заговорили. — Близко не подходим, всем назад. Первый сплюнул на землю. Взгляд его был бешеный. Глаза — выпученными и выискивающими. Химера пропустил удар сердца и соскользнул с ветки на землю. Удар ног об землю был мягким, но ощутимым. Первый опустил взгляд на колыхнувшуюся листву. Как промялся под чьим-то невидимым телом ковер. И вдруг он понял, как медленно она стала таять в его памяти. — Он здесь, — зловеще прошептал первый, напугав остальных и замолк. — Он стирает себя. Химера коснулся его затылка и полностью отрубил сознание. Удавка. Рывок. Перелом. Остальных двоих он добил еще быстрее. Они уже не слышали предупреждения. Вернулся к первому. Ощупал карманы и не нашел ничего. Значит, нужно было вытащить того, что сидел в кустах. Химера снял тяжелый выматывающий блок и позволил регенерации полечить тело. Третий был самым массивным. На затылке красовался такой же передатчик локации. Май поднял затерявшиеся в корнях чужие часы. Они были копией тех, что он носил на своей руке. Тотал Ликвидэйшен. Этих ублюдков послали старые друзья. Май вошел в последние контакты и на голографии пролистал переписки. Ублюдок успел отправить сообщение с доносом на два номера. Один был неизвестный, записанный «Лидером», второй — бывшая глава Апокалипсиса, Женевьева. Май быстро переписал номер на свой ручной компьютер и имя высветилось. Некий Вард Уайт. Май быстро набрал нужное имя в поисковике и по странному человеку вышло множество сохраненного материала. Человеком он не был. Он был талантом, да еще и политиком. Возглавлял одно из сильнейших движений в Техасе и тренировал элитный корпус Старика. Значит, новый лидер Апокалипсиса тоже был приближен к людям и Правительству. Старик не заметил очередную крысу. Имя Майкла Таскилла неожиданно мелькнуло в ленте. И Май поспешил открыть статью. Микки и новый лидер Апокалипсиса были связаны. Статья вышла на незнакомое имя. Элла Уайт, дочь этого нового Лидера, была одной из убитых в библиотеке университета. Май злорадно усмехнулся. Место лидера занял один из последователей Картера Морриса. Один из пяти талантов, из-за которых убили сестру Микки. Параноика эта новость бы не обрадовала. Май полез в глубину леса. Минут через пятнадцать он все-таки нашел их рюкзак. Порылся внутри: спальник, немного консерв, бумажные карты и еще какие-то бумаги. Май взвалил все на плечи и вылез обратно на свою тропу. Бросил короткую волну своего радара и не нащупал присутствия Сильвера. Они ушли далеко. В гордом одиночестве Май поплелся вперед. Где-то через два с половиной часа он дошел до развилки, на которой было вытоптано направление. Май затер ногами стрелку и свернул налево. Дорога действительно пошла под уклон. Если кривую узкую тропу, испещренную камнями и корнями можно было назвать дорогой. К вечеру он обернулся на гору и заметил маленькие огоньки охранных постов. В каждом из них что-то готовили. Охрана расслаблялась к ночи, потому что только мертвецы могли пройти эти джунгли в темноте. Май дошел до стоянки с помощью указателей. — Мы надеялись, что тебя укусила змея, — Сильвер затачивал ветки для готовки. — Чуда не произошло, пришлось вернуться к вам, — машинально ответил Май и с сбросил с плеч вещи. Удавку предусмотрительно повязал на руку. На этот раз очень плотно, чтобы никто не смог её сдернуть. Замусоленный коротышка весь покрылся морщинами от недовольства. Май едва закатил глаза, когда понял, что от него чего-то хотели. — Твоя очередь готовить, — Сильвер кивнул на нетронутые овощи. Брэина не было видно. — Я вам жизнь спас, — Май пожал плечами и сел под подвешенный фонарь. — Готовь сам. — Май, — Сильвер злобно нахмурился. Он решал проблемы деликатно. — Твоя очередь. Он намеренно не использовал имя Химеры. Май вытащил добытые консервы и с огромным любопытством впился глазами в этикетки. Выглядело все очень вкусно. Одна банка тушеных овощей, консервированный хлеб и две банки макарон с сыром. Это были настоящие деликатесы, ради которых можно было и убить. Май с прищуром оценил рациональность убийства талантливого лаборанта ради еды. Сильвер тоскливым взглядом осмотрел добычу, но продолжил счищать грязь с палок. От внутренних разногласий отвлекли Брэин и Найс с двумя ведрами воды и котелком. — Глазастый, душа моя, — присвистнул мальчишка. Настроение у него было отменное. — Не пойму, Сильвер тебя взглядом жрет или твою еду? — Пусть в общак сдает, — Сильвер многозначительно свистнул ножом по ветке. — И готовит. — Не приплетай понятия, не до них, — Найс недовольно поморщился. Его умело поддевали. — Может, тебе законы наши напомнить, Бубновый Туз? — Сильвер вскочил на ноги. — Или ты решил, что твоя баба чем-то выше моей? — Сильвер подлетел к Найсу. Как собачка лаял снизу-вверх. — Хочешь ко мне Брэина прописать, так я не против. На общак дамы работают на равных. Или моя должна всех обслужить? М? — он заискивающе вздернул подбородок. — Лучше со своей занозой разберись и преврати её присутствие хоть в какую-то пользу. — Это заноза защитила нас, — Найс даже расширился в плечах, как разъяренный зверь. — От кого? — Сильвер тоже ощетинился. — Это же логично. Не по нашу душу был хвост. Тотал Ликвидейшен. Сильвер все понимал. До человечишки дошло только что. — Май, ты слышал приказ экс-Короля, — Найс нехотя признал временное поражение. — Я же ему дыхание перекрыть могу. Думаешь, я стану терпеть это? — Май взял консервы и отодвинул на край стола. Костер почти догорел. Найс отошел практически сразу, что-то нашептав на ухо Сильвера. Взял топор и рубанул по вертикальному полену. Май демонстративно вылил чистую воду и в котелок выгрузил две пачки макарон. Брэин аккуратно разложил рядом с костром остальные припасы. Несколько кулечков сухарей, сморщенные грибы, два клубня картофеля и одна морковка. — Найс, тебе вода в ведре зачем нужна была? — в голове промелькнула деревенская нищая жизнь. Где ведра занимали друг у друга по домам. А тут можно было сколько угодно раз идти к ручью и набирать. — Помыться, — вспотевший Найс добавил в костер влажное полешко. — Проблема? — Грибы нужно отварить на утро, — Май вопросительно поднял голову. — Вывести из них яд. — Так в них еще и яд мог быть? — Найс с удивлением покосился на Сильвера, который в эти подробности его не посвятил. — Добро, глазастый. Похоже, ты единственный в моем окружении не пытаешься меня убить, — Найс пожал плечами и слил с темного ведра половину воды. Поставил днищем в угли, а рядом прислонил котелок с макаронами. Все грибы он закинул в воду сам. Помогал. — Пахнет просто божественно. Никогда не сомневался в твоих кулинарных способностях. — Это готовая еда на разогрев, — Май с сарказмом прервал мальчишеское бахвальство. Найс хотел показать, что его дама была лучше. Снова приосанился. Сильвер был лет на десять его старше. Дух соперничества в нем был подростковый. Они еще с минуту сопели друг на друга. Май предпочел молча перемешать макароны. Горечь была не в его вкусе. Как и мальчишка. — Ты разогреешь так вкусно, как только сможешь, — Найс наклонился и поцеловал его в лоб. — Две тарелки и два стакана, — неожиданно подал голос Брэин, копошась у стола. — Будем трескать по очереди, — Найс предвещал новый скандал. — Не копошитесь. Май выгрузил половину котелка в одну тарелку, вторую отдал Брэину и оставшуюся часть в общем котелке дал Сильверу. Тот без вопросов взял порцию и отошел от кострища. Значит, он мог принять решение, не противоречащее закону, даже из рук Химеры. Май поразился этой перемене. Может, коротышка не был таким уж незрелым нытиком. — Для трущоб я буду бесправной давалкой? — Май с ожиданием сел перед человечишкой. — Я не допущу оскорблений в наш адрес, — Найс загадочно зажевал перемешанную бурду. — Так мы одно целое, — ухмыльнулся Май. Отчего-то он вполне поверил словам человека. — Я твой джокер, а ты нечто неизмеримое, — Найс передал ложку, пока жевал сам. — Обслюнявленная, — удивление нахлынуло новой волной. — Уверен, что так можно? — Внутри дома джокер определяет права дамы, а Сильвера в моем доме нет, — пояснил Найс и затребовал ложку назад. — Да и вообще отношения между рангами не так сильно регулируются законами, как понятиями, опытом и умением договариваться. Так Монах говорил, — пробубнил человечишка с набитым ртом. Он снова стал уютным и простым. — Последнее никогда мне не удавалось, поэтому я заменил все договоры угрозами, манипуляциями, подкупом и пытками. — Вау, — Май понял, что они начали играть в большую семью. — А что такое прописка? Найс на секунду замер. Слово явно резало его слух. Понял, что Май подслушивал. — Забудь про это, — в семью играть уже надоело. Найс зачерпнул еще раз. Вне очереди. Не для того, чтобы унизить. Просто для него это было нормальным. Быть важнее других. Может быть, это была избалованность. Избалованность человека, чья мама была убита у него на глазах. Избалованность человека, сестра которого устроила не разгребаемый геноцид. Избалованность человека, чей отец вырезал целое поселение спящих детишек. Избалованность приобрела иные краски. — Что нужно сделать такого, чего я не могу? — Май всерьез удивился категоричности. — Выучить список правил и сдать экзамен, — Найс снова пробубнил с едой во рту. — Я зачитывал присягу Старику из тридцати страниц, — Май со смешком напомнил о себе. — Но при этом не стоял в коленно-локтевой с моим членом в заднице, — Найс дожевал и дополнил ритуал новыми блевотными подробностями. — Прописка — это подтверждение, что ты используешься по назначению. Что знаешь правила. Что понимаешь, принимаешь свое положение и стараешься ублажить своего джокера, — Найс закончил пояснения. — Список ты должен рассказать быстрее, чем я кончу, — едва разборчиво добавил он. — Какой извращенец это придумал? — Май с непониманием осмотрел профиль мальчишки. — Не хотел бы познакомиться. Костяк законов — головная боль, — буркнул Найс и зачерпнул ложкой еду. Говорил с набитым ртом. Это было даже как-то необычно. — Общий скелет законов для всех тюрем придумали давно. Мое слово — это лишь мясо на костях. У всех Тузов, смотрящих человеческих тюрем, Боссов свободного криминала оно свое. Лучше подумай, каково было Ханни и Амбалу. Или представь себе Микки и Стоуна на прописке, вот уж чего мне не забыть. Детская травма на всю жизнь, — проглотив прожеванное, добавил Найс и подмигнул. Ему польстили вопросы о порядке. Вопросы, которые Найс до поры до времени игнорировал. Раз уж пошло понимание, что будущее каждого стало одной помойной ямой, возникла необходимость узнать друг друга получше. — По рангу дамы тебе Микки и Ханни делали ликбез? — Я был слишком занят твоим убийством, — Май с интересом приготовился к разбору полетов. — Меньше нужно было выпендриваться, меньше бы моей симпатии заслужил, — Найс упрекнул за что-то. — В общем, дамами становятся добровольно, в отличие от шестерок и опущенных. Это скелет, оно основное для новоиспеченных бабенок. А мясо в том, что можно нашипеть чего, запугать, надавить. Запрета я не ставил. Не можешь свой зад защитить — подставляй, — Найс собрал вязкую слюну и медленно сплюнул. Даже смахнул рукой и вытер об траву. Он снова стал простецким и совсем прожженным сидевшим. — Для мужика любого ранга баба, то есть дама, это очень дорого. Назначается плата в общак, сначала выкупная, потом месячная такса. Это скелет. В общем, пахать нужно. За свою вещь отвечаешь сам по всем фронтам. Так сказать, взаимовыгодный союз члена и задницы. Дама — это своего рода престиж с большим риском. Можно, конечно, попробовать перепродать, но дамы как техника, только дешевеют. Впрочем, дельная баба может на авторитет джокера повлиять даже в плане роста. Это по большей степени уже по понятиям. Редко, да метко. Вообще, плюсов в даме много, если это не Химера, — многозначительно предупредил он. Пытался выставить себя страдальцем. — Дама всю бытовуху ведет и любой приказ выполняет. Низкий шанс проснуться с перерезанным горлом, удобно сливать в тугую узкую задницу, малый шанс заразы. Можно почти все, что нельзя делать с опущенными. А если баба сама ласкается, так это просто праздник же. Как будто дома тебя жена обхаживает. Примерно такого я жду от тебя в трущобах. — Что-то для себя я плюсов не нашел, — Май быстро проглотил еду во время рассказа. — Потому что с первого шага крышу мою получил, — Найс мотнул головой. Похлопал по карманам и не нашел курева. Спихнул Мая с рюкзака бесцеремонно и порылся в нем. Каким только дерьмом не напичкали рюкзаки. Лучше бы еды больше взяли. Найс задумался, не закурив. — Вот помаялся бы месяцок в тюрьме, выбрал бы себе самый хороший член. — Лучший член у меня в штанах, — Май не удержался и перебил рассказ. — Кончать без рук научится — я его тоже похвалю, — Найс отгрыз фильтр и плюнул далеко. — Такими темпами он у меня отвалится, — многозначительно ухмыльнулся Май. — Ты мне скажи, как тебе нравится, я все сделаю, — Найс невозмутимо принял замечание. — Ты сделай так, чтобы нравилось, а я тебе скажу, — тяжелая тема развивалась легко. — Как тебя брать не силой, если по-другому не даешься? М? — Найс взглядом оценил расстояние между собой и затухающим костром, на котором в ведре кипела вода с грибами. Май поднялся и взял отлетевшую щепку в руки. Зажег один конец, второй сунул в рот и в таком виде донес до лица Найса. Тот глумления не понял, но прикурил. — Чего это сейчас было? Страшно представить, какой счет ты мне выставишь за эту услугу. Неужто моя жена меня обхаживать начала? — Так праздник же, — Май забрал щепку и задул огонек. — Баба обхаживает своего мужика. — Похоже, не расплачусь, — Найс выдохнул эту фразу вместе с дымом. — Слушать будешь? — Уши — это единственные мои дырки в твоем полном распоряжении, — Май сел на траву. Найс почти закатил глаза. На лице мелькнуло едва уловимое удовольствие. Он явно не страдал. — Что еще тебе рассказать? Обычно бабий ранг дают сразу по приезду. Бабий ранг — это опущенки и дамы. В опущенки можно из любого ранга попасть, некоторых сразу сливают по приезду. Смотрят на талант, послужной, провокационные вопросы задают, изучают манеру поведения. Опущенку сразу можно от любого отличить, — Найс огляделся. Сильвер и Брэин тоже что-то бурно обсуждали. Скорее, коротышка жестко прессовал очкарика. Найс не по-доброму оценил это взглядом, но вслух не прокомментировал. Он на секунду забыл, о чем вообще говорил. — Так вот, опущенки. Если на прописке дама запинается с законами, а мужик уже кончает, к заднице пристраивается следующий, пока все законы не будут зачитаны. Этот пункт всем нравится. И вот несостоявшаяся дама получается опущенкой. Если шестерка в работе накосячила — дорога в ту же сторону. Шестерки это самые грязные рабочие, к бабьему рангу отношения никакого, не путай, не оскорби кого. Они могут толчок драить, могут себя продавать, могут едва не в рабство продаться, по своей воле. Дешево, но за купюры. Если кто силой шестерке присунет, сам в опущенки отправится. Это скелет. Но по факту всякое случалось. Из шестерок почти нереально выбраться вверх, но чистые могут попытаться найти джокера и стать дамой. Опущенки — это навсегда. За лишнюю связь с таким можно даже с ранга Короля слететь до дна. И да, среди гомофобии талантов и их нереальной тяге к размножению, любовных чувств к даме лучше не показывать. Хотя, у многих на воле, да и в тюрьмах, всё шагнуло далеко за рамки. — А они подружились, — Май начал беспокоиться за Брэина, когда Сильвер его взял за горло. — Да не то слово, — Найс с подозрением оценил их перепалку, а потом похлопал по рюкзаку. Он был прав. Трава была сырой, а земля холодной и непрогретой. Май пересел, и Найс снова обнял его хозяйской хваткой за плечо. — Ты у меня дамой стал, слетев с семерки на шестерку в поезде Примаверы. Шестеркой тебя кто угодно мог зажать и заставить, вопреки закону, моя протекция тебе помогла доехать до Монаха. А вообще, некоторые просто рождены быть нижними, — он скорчил мечтательную физиономию. — Таких тоже видно, хоть и брыкаются. Эти самые ценные. Обычно мы давали время обмозговать, присмотреться к свободным мужикам. К дамам вообще требований больше. Сразу не сел на нужный член — возникнут проблемы. Стараемся помогать девочкам. — Да у вас вместо кодекса влажные фантазии, — невесело прокомментировал Май. — Влажными они становятся уже позже, — Найс замолчал. Уже не сводя глаз от Сильвера и Брэина. Прикусил ноготь, потянул головой. Он вообще последнее время обгрызал пальцы почти под мясо. — Бывало еще, семерки пару месяцев поработали, да сорвались. Кто вскроется, кто попытается выбить себе ранг дамы, некоторые даже на шестерку согласятся. Задницей чтоб приторговывать. Чем ниже ранг, тем меньше жизнь похожа на сахар. Сложнее работа, ниже оплата. А таксы равны для всех, — Найс похлопал его по спине. — Все законы едины для тюрем, но Тузы могут вносить послабления или ужесточения по каждому пункту. По твоему вопросу конкретизирую. Плюсы для девочек существенные, особенно, для талантливых. Могут работать везде, кроме аппарата управления. Кухня, медблок, мелкая канцелярская работа, религия, как делал это Микки. Правда, заработанное выдается джокеру, а он уже распределяет. А еще дамы могут вообще быть на полном содержании, как ты, например. Основная работа — это счастье джокера. — Много счастья от меня получил? — хмыкнул Май, развернувшись коленями. — Ты ж камнем мне на голову упал, человек мой талантливый. Счастье, что не зашиб, — расхохотался Найс, нарвавшись на каверзный вопрос. Смех у него был заливистый. Такой расслабленный и искренний. Лучшее, что в нем было. И оно вечно пряталось от хватки жестокого мира. Найс прижал Мая к себе силой, почти до хруста, резко отпустил и по-детски чмокнул в голову. — Счастье встретить того, в ком можно так увязнуть и провалиться по шею. Радости от тебя никакой, а нет тебя — еще хуже. Ты как болото из сахарного сиропа. В тебе захлебываешься и погибаешь, а на вкус сладко-сладко. И совсем не хочется быть спасенным. — Тебе не дадут захлебнуться, — Май похлопал рукой по его колену. — Ни команда, ни враги. — Я как поезд, — Найс повторил неосторожное обвинение. — Любого пополам перееду. — Без моей прописки нас ждут проблемы? — Май поймал неуверенность в его глазах. — Чтоб ты понимал дилемму, — Найс пытался подобрать деликатное слово, но в его хлещущем изо всех щелей жаргоне такого не нашлось. — Ты же траханный, Май. Объявленный перед всем честным народом бабой, — Найс убрал руку с плеча Мая и обнял себя от холода. — К мужикам тебя уже не засунешь, в дамы адекватно не пропишешь, а опущенным или общим ты мне в трущобах на хрен не сдался. Вот почему я не хотел продолжать нашу игру, — тут он встал, расправив тело, и снова сел поудобнее. — Помимо тюрем на воле дерьма подомного нам тьма. С этим дерьмом я буду изо всех сил дружить. Слухи о скандальной бабе, с которой не справился даже инквизитор Найс, уже всю округу обошли. Хозяин Криминального квартала даже кинул Бубнового Туза и под миротворцев метнулся. Еще тогда, когда ты горел с Онорой. А те, кто знает, что я и есть Бубновый Туз, вовсе посмеялись в лицо. Как Крестовый Туз. — Найс всего лишь мелкая сошка у Бубнового Туза, — Май сморщился в непонимании. — Инквизиторы были моим сильным аргументом, — человек пожал плечами. — Может, нам просто попрощаться? — Май понял, почему Найс так бесился в Инверно. — Я словно назвал себя гомиком перед криминальным миром, а ты хочешь сделать меня брошенным гомиком, — Найс бросил нелестную реплику и глубоко вздохнул. Выхода никакого быть и не могло. Игры закончились. Игры разрушили фундамент нового мира Бубнового Туза. Найс поковырял разбитый носочек кроссовка. — Когда миротворцы напали на трущобы, меня почти никто не поддержал. Наоборот, встали против меня. Не только из-за того, что я кинул закон и трахал непрописанную бабу. В большем свете, косяк за трущобами и убитыми Стоуном наемниками был. Я не ответил за то дерьмо, да и кто меня заставил бы ответить? Но ты моя вещь, и за тебя будут цепляться. Вещь не должна скакать по городу во имя конца света. Я не могу ни отпустить, ни запереть тебя. — У тебя нет никакого плана, — Май понял, что это был не рассказ, а какая-то просьба. Не озвученная просьба. После действительно вкусного ужина Найс взял ведро с теплой водой и ушел за палатки. Лагерь зажил своей жизнью. Брэин сам вызвался убраться. Сваренные грибы убрал в мешок и положил в рюкзак. Он явно был перепуган и боялся лишний раз задевать Химеру. Май вернулся к столу, за которым в этот раз никто не сел, и склонился над своими бумагами. Внезапно чужие часы запищали. Он Лидера Апокалипсиса пришло сообщение: «Женевьева официально вышла из Апокалипсиса. Определите вашу верность». Неожиданно свои часы тоже подали сигнал. Сообщение пришло аналогичное. Апокалипсис полностью раскололся. Нужно было выбрать сторону. Май в полном спокойствии прочитал суть последних приказов. Убитая троица была наемниками, не агентами. Из переписки с Лидером было сложно понять, чего он вообще хотел от вылазки. А вот экс-глава Апокалипсиса дала ясный приказ — вытащить Химеру из Инверно любой ценой. Это была операция спасения. Недолго поразмыслив, Май решил, что троица работала на двух талантов сразу. За двойную оплату. По крайней мере, ни Глава, ни Лидер не требовали смерти Химеры. Это было странно. Сильвер уже уснул в палатке, даже погасил за собой свет. Май свернул карту, которую было сложно рассмотреть в темноте и лег грудью на стол. Брэин ворошил угли и грелся. За палатками уже давно стих свист Найса. Стало достаточно холодно. Пора было распределяться по спальным местам. — Сегодня последняя наша ночь? — подошел подмерзший мокрый Найс. — Выбрал тень? — Да, — Май убрал свои и чужие часы под молчаливым многозначительным взглядом. — Я буду хранить по тебе траур, — недовольно пробормотал Найс. — Закачу вечеринку. — Значит, сегодня Май Эбель умер, — с интересом догадался Май. — Ты принял мой уход. — Не могла же моя дама сбежать, — Найс протянул руку. — Давай похороним тебя. Найс точно знал, куда хотел попасть. Но попадал все время не туда. Не стоило давать ему руку. Не стоило позволять увлечь себя. Найс здорово разозлился, когда заблудился, но все-таки смог найти нужное место. Это был утес. Дикий, заросший, небезопасный. Найс силой тянул на край, но не дал упасть. Ветер здесь разгулялся пронизывающий. Освежающий. — Скотство, — Май повторил чужие слова. — Мои похороны будут настоящими? — Давай прыгнем, глазастый, — Найс сорвался от безысходности. — Дай мне руку? Май слегка выглянул за выступающий камень. У подножья торчали острые глыбы. — Успокойся, — прокричал Май. Держась за человеческую руку подошел ближе. Обнял. — Я абсолютно спокоен, — Найс прижал его голову, буквально вдавил в свое плечо. — Давай вернемся в лагерь, — Май старался сильнее сжать Найса. Не слететь самому, не дать слететь человечишке, и уж тем более он не собирался прыгать. — Найс, вернемся и обсудим, — он был чертовски сильным и не сдвигаемым. Май толкал его прочь от склона. Стоило хоть на секунду сдаться, и мальчишка по инерции бы скинул их вниз. Если это была игра, но на грани полоумия. — Найс, я вырву тебе глотку сейчас! — носочки заскользили по мелкой каменной крошке в обрыв. Найс не шутил. Нужно было спасаться. Химера. Регенерация замолкла. Химера. Талант просто не реагировал на опасность. Химера. Сердце гулко отрапортовало удачу. Талант включился, но ноги уже сорвались в пустоту. Свободная рука зацепилась за скользкий гладкий камень. Найс упал на живот, под весом чужого тела его протащило вперед. Вспотевшие руки скользили. Май скосил взглядом вниз. Регенерировать после такого падения было бы слишком чудесным чудом даже для него. — Не смотри вниз! — крикнул Найс, стараясь подобраться второй рукой. — Дай вторую руку. Май не послушался. С ужасом понял, что его здравомыслие было отравлено упрямством. — Сукин ты сын, — прошипел Найс, вспомнив, что с Маем всегда все шло не по плану. Он потянулся и схватил Мая за горловину свитера, но тут же съехал сантиметров на десять вперед. Еще немного, и его бы увлекло в пропасть. Вместе с ношей. — Тебе страшно, Май? Ты хотел по-настоящему. Посмотри вниз, Май. Посмотри, что нас ждет внизу утеса. Посмотри, что нас ждет в твоей тени. Узнай, что такое жизнь без тебя. Это чертова смерть. — Я не держусь за жизнь, как за возможность жить, — Май содрогнулся внутри. Стало немного страшно. Глупая болезненная смерть устрашала. Влажная рука по миллиметру скользила вниз. Вдруг клешни пальцев исчезли. Но Май не полетел пропасть. Побагровевший человечишка перехватил его запястье за свитер. Второй рукой от пальцев впился в гладкие камни и потащил себя назад. Его мышцы напряглись так, что даже на шее проступили взбудораженные приливом крови вены. Найс ужасно дышал, но чем глубже он заползал на камень, тем сильнее старался не отпустить руки. Свободной рукой Май зацепился за камень и помог подтянуть себя. Оба запыхались. Оба покрылись потом невообразимой тревоги и трепета. — Скажи правду. Почему ты хотел вернуться в мои трущобы со мной? — Найс замер от дрожи. — Я хотел видеть твое падение с первых рядов, — сипло пробормотал Май и сжался. — Тебя ведь тоже заводит наша игра? — Найс подполз ближе, сел сзади и обнял за шею. — Наша тотальная несовместимость, — выдохнул Май, похлопав человека по руке. — Я совмещу нас, даже если при этом мир рухнет, — пообещал Найс. — Дай мне шанс. — Ты обгадился за свой авторитет при первой же трудности, — шикнул Май и повел плечом. — Я представлю тебя трущобам своей дамой. У нас с тобой все случилось по закону. Если я даже свою девочку не могу защитить, какой от меня толк, — Найс зашептал что-то очень густое и малосвязанное. Он шептал это и водил губами по позвонкам шеи. Его дыхание, срывающееся и хриплое, приятно согревало. — Нам всем придется постараться и перетереться. Тебе, мне и остальным. Если отпущу тебя сейчас, ты не вернешься. Я не смогу жить с мыслью, что где-то в недосягаемости ты не думаешь обо мне. Я буду преследовать тебя, я буду выжидать, я буду отравлять твою жизнь. Май с неприязнью скинул руки Найса со своих плеч. Встал на ноги. Найс тоже подскочил, но тут же отлетел к склону обрыва от удара в челюсть. Будет знать, как расслабляться. Будет знать, как получать по морде в самый неожиданный момент. Май пошел на шум ручья. В темноте все слышалось четко и громко. Найс пытался угнаться за ним, но вид разумных людей был более беззащитным в ночи. — Я бы не уронил тебя, — клялся мальчишка, зализывая свои раны. — Никогда бы не отпустил. — В Инверно ты вел себя так, словно я стоял тебе поперек горла, — напомнил Май, резко свернув. — Ты всегда стоишь у меня поперек всего, — Найс воспринял обвинение без смущения. — Я доверяю тебе, а ты стоишь с ножом за моей спиной каждый сучий раз, — Май запыхался. — Запомни раз и навсегда, глазастый, — Найс все-таки догнал его у ручья и схватил под локоть. — Я подхожу к тебе со спины только с одной целью, — конечно, если они упали в пропасть, то она до краев должна была наполниться его пошлостью. Но никакой игривости на его лице не было. Он вообще не сожалел. — Если в моих руках нож повернется в твою сторону, это произойдет у тебя на глазах. Никаких сюрпризов на войне я не потерплю. — Ты только что пытался нас убить, — Май постучал кулаком по дурьей башке. — Психопат. — Это чушь, Май, — Найс резко прижал его к себе. — Я бы не лишился тебя ни за что. — Издеваешься? — хмыкнул Май, не отстранившись. — Да какой же ты? Найс. — Всякий, — растерянно прошептал Найс. — Я всякий, глазастый, — повторил он. Он действительно был ребенком системы. Май вдруг неожиданно понял, что кусочки мирного разговора, отголоски нежности и то, что он называл благосклонностью, были для Найса затратными. Он уже считал, что дает этим ненормальным отношениям больше, чем дал бы кто-либо другой. Он чувствовал свое великолепие, щедрость, доброту и непоколебимую власть. Он словно был слеплен из другого теста. И стены тюрьмы запекали его жаром вседозволенности. — Дай мне обещание, что всегда будешь стремиться ко мне, — Найс вытер кровь с губ. — Найс, — Май повторял это имя вместо молитвы. Хотел докричаться до этого дьяволенка. — Какая к черту жизнь в тени? — Найс был огорченным. — Ты хоть один день жил до меня? — Я же сказал, жить — не для меня, — Май хотел утешить брошенного человека. — Мы соперники. — Мы враги, — радостно опротестовал Найс. — Между нами никогда не будет соперничества. — Найс, — буквально проныл Май, обнял глупое человеческое лицо руками. — Малыш Найс. — Я хочу, чтобы ты был моим. Моим, черт тебя дери, — Найс снова взял разговор в свои руки и ими же прижал Мая к дереву. — И ты меня захоти, — простецки попросил он. — В твоей голове так много мусора, что не откапаешь истину. Говори, Май. Говори же со мной. Если это последняя ночь, то она будет самой длинной, — он снял руки Мая со своего лица и по очереди поцеловал каждую. — Я постараюсь быть нежнее. Как в Примавере, Май. — Ты никогда не был нежным, — с тяжелым вздохом прошептал он. — Я не выдержу тебя. — Ты же феноменальная сволочь, ты выдержишь все, — успокоить маленький монстр не умел. — У меня просто нет сил с тобой спорить, — Май осел вдоль шершавого ствола дерева. — Обещай взамен невыполненного обещания. Ты мне должен, Май, — Найс тоже присел, не отпусти горячие руки таланта из своих рук. Руки маньяка обнимали руки убийцы. Никакой чистоты в них не было. Никакого светлого будущего. Пшеничное поле сгорало от их прикосновений. Стоило прыгнуть с утеса. Найс прижался лбом к его лбу. Потерся кончиком носа. Взял голову Мая в ладони, но сначала опустил его руки себе на колени. — Дай мне два моих обещания взамен невыполненного. Верни мне веру в мир, а себе — самоуважение. Этот человек не знал ничего о правильных переговорах. Он просто умел вынуждать. — Я обещаю, Найс. Обещаю быть честным в отношении тебя, — закивал он, представив, как сильно пожалеет о своих словах уже через час. — Никаких масок и лжи. Я всегда буду стремиться к тебе, если захочу. Наплевав на всю логику мира, в отношении тебя буду руководствоваться внутренним чувством. Мой больной интерес полностью тебя разрушит. Сейчас наш утес стал настоящим. А яма просела еще глубже. Я прыгнул. Найс нервно выдохнул. — Из нашей ямы никто не выберется живым, — подытожил он, словно это была помолвка. — Какого второе обещание? — кивнул Май с обреченностью. — Только хорошо подумай. — Ты признаешь себя моей дамой, — он не закончил. — Только мой Май, мой глазастый. — Это я могу. Это даже проще. Хорошо, если третье обещание станет нашим обоюдным, — Май с тяжестью в груди продолжил переговоры. Было легко, когда Найс не пытался раздавить их своими тяжелыми поклацанными кроссовками. — Ты обещал мне подарок, так дари. Я требую. Кто-то же из нас должен думать не тем, что лежит в штанах. — Не лежит, Май. Уже не лежит, — улыбнулся Найс у самого лица. Он мягко начал расцеловывать его щеки. Игриво, без хамства. — И мне очень нравится слово «обоюдный». Оно такое застенчивое, такое наше, такое горячее. Говори, что ты хочешь от меня получить. Я готов пойти на очень многое, глазастый. Страшно даже представить, на что. — Мы будем уважать рабочие границы друг друга, — Май закрепил имя Химеры отдельной строкой. — Это наша безусловная суть, я не отниму твою жизнь полностью. И, раз уж я никогда не делал тебе подарков, бери себе четвертое. Я дам тебе еще одну клятву, Найс прижался колючей щекой к щеке Мая. Губы страстно полезли к губам. Руки притянули за поясницу. — Я дам тебе время подумать. — Ты это серьезно? — было удивительно, что человек мог быть таким деликатным и учтивым. — Никто из твоего мира не унизит меня безнаказанно, — Май выдохнул свою защиту в поцелуй. — Иначе наказывать буду я. Посмертно. — Когда это такое было? — Найс ошеломленно отстранился. — Я им всем глотки перережу. — Может, ты и сам считаешь меня своей давалкой? — Май с трудом выговорил слова. — Сильвер, — Найс со злостью выдавил имя коротышки. — Он будет следить за словами. — Это в твоих интересах, — это действительно прозвучало усталой просьбой. Найс без никаких пререканий встал и вытянул Мая с земли. Они поплутали какое-то количество времени, а потом Сильвер предусмотрительно включил на площадке фонарь. Коротышка неодобрительно качал головой, сцепив узкие губы, и снова залез в палатку. В этот раз он не собирался спать на улице. Ночь была свежее предыдущей. — Давай поговорим, — совсем уж отчаянно просипел Брэин. — Я не могу с ним больше. — Ты в ранге дамы, — Найс пожал плечами. — Попробуй быть обольстительным. — Давай это обсудим, Найс, — прошептал Брэин. — Ради моего брата, пожалуйста. — Но твой брат не сосал первый подвернувшийся член, — Найс строго качнул головой. — Май, пожалуйста, — бедняга с нарастающей истерикой обернулся на Химеру. — Я согласен с Тузом, — Мая просьба не тронула. — Мог бы поискать член получше. — Глазастый, — Найс поморщился с непониманием. — Я не этот смысл вкладывал. — Каждый вкладывает меру своей испорченности, — Май сам не ожидал, что потянул Найса в свободную палатку. Это было логично. Или нет. По крайней мере, это было бы практично. — Слушай, Брэин. Серьезно, не смотри на меня так. Тебе я точно ничего не обещал. И уж точно я не стал бы тебе помогать. — Ты так говоришь, потому что я отказался шпионить за Найсом? — ляпнул осмелевший Брэин. Все замерли. — Так ты не собирался отказываться от меня, — глаза Найса горели прежней теплотой. — Ты хотел уйти в тень, но следить за мной, — он ликовал. Мысль о шпионаже его раззадорила. — Я лишь хотел немного присмотреть за тобой, — Май был рад, что обошлись без разборок. — Твое «немного» смогло спалить Криминальный квартал дотла, — Найс зачерпнул котелком из ведра и попил. Вдруг он просиял ярче фонаря. — Глазастый, все самое главное — у меня в штанах. Тебе не надо быть лазутчиком, чтобы стянуть их с меня. — Серьезно, Найс, иди к черту, — Май тоже глотнул воды и залез в палатку. — Я иду спать. — Если бы ты прочитал правила дам, ты бы не согласился, — победоносно хмыкнул Найс и прошмыгнул следом. — Так не давай мне их читать, проблемы? — Май повернулся спиной к нему и закрыл глаза. — Я рад, что Брэин не продал меня тебе, — Найс уж больно яростно открывал свою душу. — А вот меня он сдал охотно, — почувствовал, как спальник накрыл сверху. — За это ему двойное уважение, — голос стал тише. — Пацан мог расти и расти. Замерзнет. — Ляжешь с ним? — Май повернулся лицом к лицу. — Серьезно, я могу уступить тебя. Вряд ли твой член намного лучше, чем у коротышки. Но ты хотя бы молодой и не пахнешь помоями. — Да на кой он бы мне сдался? — ответ был наполнен разящи непониманием. — Что не так? — Накажи Сильвера, — напомнил ему Май. — Как Бубновый Туз сделай это для Брэина. — Тогда Сильв превратит жизнь Брэина в ад, — Найс тихо-тихо объяснил мудрое молчание. Вот чем объяснялось бездействие Бубнового Туза. Он должен был сохранить обоих талантов. — Тогда пусть лучше Брэин замерзнет насмерть, — Май очень быстро проваливался в сон. — Вы оба дамы, — Найс поцеловал его в плечо через одеяло. — Пусть поспит с тобой. — Шутишь?! — сон прервался. — Он в любой момент либо себе, либо мне горло перережет. — Брэин? — удивился Найс. — Ты не будешь чувствовать себя в безопасности с Брэином? — Ночью я обычно регенерирую, — с неохотой признался Май, нащупав у себя на боку тяжесть чужой руки. Эта рука явно хотела романтики. Но Май просто спихнул её. — Химера отнимает много сил, это хаотичный талант. А регенерация частенько блокирует мои инстинкты. Становлюсь бесполезным, хуже человека. Если вдруг захочешь убить меня, это фора. — С каких пор мне для этого нужна фора? Мне достаточно захотеть твоей смерти, — Найс поплотнее укрыл его. Он был просто счастлив. Одну ночь он мог себе позволить быть просто человеком, нашедшим другого человека. Теплого, взрывного и талантливого. — Точно не сможешь с Брэином поспать? Ты бы спас меня от головной боли. — Пусть твоя голова хоть разорвется, — Май даже выдохнул, предвкушая очередной спор. — Пойду включу отпугиватель змей, — Найс не разозлился, просто вышел на площадку. Он вообще практически не ориентировался в темноте. Был жалким. Может, все люди были такими. Май застегнул свой спальник и приготовился к отсчету. Тридцать. Двадцать девять. Двадцать восемь. Замок снова разъехался, и в палатку вползло нечто совсем некомфортное. Май приподнял голову, но по ощущению он уже определил Брэина. Он пролез к краю палатки и буквально впечатал себя в угол. По ноге похлопала чья-то рука. — Глазастый, давай в середину, — Найс не собирался сдаваться. — Быстрее, палатка стынет. Май с недовольством приподнял задницу и гусеницей переполз в середину. Найс скинул кроссовки где-то в ногах и прибавил автономный нагреватель. Индикатор почти не горел, садилась зарядка. Найс перелез на свой край и начал толкаться локтями, устраиваясь. Он принес еще один спальник из рюкзака, добытого Маем. Накрыл его и Брэина сверху. Май сдернул его и перетащил на Найса. Закрыл глаза. — Согрелся? — тихий шепот бил куда-то в лоб. Найс не стал спорить. — Да, — Май положил руку поверх него. Просто потому, что её некуда было деть в тесноте. — Я хочу быть нежным с тобой, — Найс по-своему воспринял этот жест. — Ты слышишь меня? — Ты хочешь хотеть, — Май хотел отвернуться, но там лежал Брэин. — Он ужасно пахнет. — Дыши мной, глазастый, — Найс постарался подвинуться и ожидал, что следом подвинутся и к нему. Но этого не произошло. Найс чуть-чуть потянул замок спального мешка и просунул руку. Он положил руку на выпирающую тазовую косточку Мая. — Мне нравится, какой ты теплый. Могу точно сказать, что желание перемолоть тебя зубами разбивается об такие моменты. Просто имей ввиду, что Скрим был подонком. Я лучше сам поиграю тобой в пыточной, чем позволю другим. Я создаю искусство, а не жарю живое мясо как барбекю. Гридирон. — Может, вы дадите мне поспать? — Сильвер ударил по палатке снаружи. — Он когда-нибудь не скандалит? — Май вылез из мешка, хотел потянуться и ударить в ответ. — Я случайно казнил единственного, с кем он уживался. Его звали Толкер, отличный был мужик. Стоун сделал ложный донос, ошибся, — Найс перехватил руку Мая, и притянул его к себе. Укрыл скинутым спальным мешком. — Мы с тобой заключили перемирие? Просто не груби тем, кто выше тебя по рангу. В наших интересах, чтобы Сильвер подружился с тобой. Как сделал это Стоун для меня. — Стоун себе на яйца наступил для этого, — хмыкнул Май. — Пусть твой Сильвер достает свои. — За это можно отхлестать тебя ремнем раз тридцать, — многообещающе сказал Найс. — Туз, при всем уважении, пожалуйста, устрой тишину, — Сильвер снова ударил по палатке. — Прости, брат, — пообещал Найс очень послушно и закрыл глаза. — Умолкаем. Взъерошенный уличный Найс был очень красивым. Можно было рассмотреть его даже в темноте. Руки тоже умели видеть. Особенно руки бывшего солдата. Май дотронулся до губ человека, провел пальцем по их мягкости, надавил. Они были упругими, молодыми и сочными. Кожа поросла мягкой щетинкой. Волосы еще были чуть влажными, но почти шелковистыми и рассыпчатыми. Найс просто лежал, позволив изучить себя. Май взял его за подбородок, чуть развернул к себе, сам почти навис сверху. Погладил его щеку большим пальцем. Обвел контур жестких ресниц. Глаза дернулись под тонким веком. Стало совсем не тесно. Стало охотно близко. Май судорожно облокотился на другую руку, продвинувшись еще плотнее. Он уже грудью навис над человеком, упираясь в локти по обе стороны от его головы. Найс не открывал глаза. Май коснулся губ губами. Просто прикосновение. Они были вкусными, их запросто можно было прикусить. Май тяжело выдохнул, прижался щекой к щеке этого чертового человека, чьи руки не выдержали, поднялись обняли своего таланта за спину. Май поцеловал глубже, обсосал нижнюю губу. Найс резко распахнул глаза. Они вспыхивали в такт миганию индикатора зарядки палатки. Кровь побежала быстрее, поднимая температуру тела. Май почувствовал себя задохликом под свирепым взглядом человека. Руками смял щеки и снова поцеловал. Более жестко. Никак нельзя было запомнить вкус этих губ. Снова отпрянул. Дыхание давалось с трудом. Май медленно отвел руку от лица и скатился набок. Не отодвинулся от теплого тела. Рука ощупала напряженную шею человека, когда тот тоже развернулся в пол оборота. Найс подложил руку под голову и наблюдал. Плечи были жесткими даже при расслабленных мышцах. Мальчишка тренировал в себе силу взрослого мужчины. Май медленно провел рукой ниже и сжал пальцами вспотевшую человеческую ладонь. Рука в руке. Таинственная связь. Может, на одну ночь. Может, до конца жизни. Может, конец жизни совпадет с ближайшим утром. Май опустил руку на низ живота Найса, от чего мощный спазм прошелся по прессу. Спазм отозвался в штанах. Кожа была очень горячей. Ладонь медленно пробралась под резинку свободных штанов и обхватила горячий ствол члена. Найс тяжело выдохнул. Свирепо и без терпения. Май чувствовал в руке ошеломляющее биение члена. Словно он дотронулся до самого сердца человека. Пальцы медленно провели дорожку вверх, а потом вниз. Мягкий массаж заставил Найса дернуться навстречу. Стоило этому произойти, рука Мая остановилась. Человек послушно выцедил проклятие, почти выстонал, но перестал шевелиться. Повел головой и усмехнулся в ожидании продолжения. Рука становилась мокрой от смазки. — Да вы издеваетесь? — Сильвер два раза ударил по палатке. — Заткнитесь уже. — Пусть заткнется сам, — прошептал Май, коротко прижавшись к вкусным губам. Нужно было давно его распробовать, этого податливого человека. Он был отличным. — Сильв, заткнись сам, — послушно прохрипел Найс, не выдержав своей безынициативности. Внезапно поверх руки Май почувствовал ладонь человека. Он собрал пальцами всю смазку и едва слышно хмыкнул. Май продолжил ласкать его член. Штаны опустились чуть ниже, Май закинул правую ногу на Найса, сгорая от стыда. Такого бесцеремонного проникновения в себя он еще не допускал. Сразу два пальца резко растянули задний проход и не подумали останавливаться. Май сжал член Найса у основания и едва не раздавил его. Силой провел рукой до головки и только услышав болезненный стон наслаждения расслабил пальцы. Найс гладил его внутри. Все стеночки, не расправившиеся складочки входа. Мягко, подушечками пальцев. Его левая рука с неудобством нырнула штаны спереди. Фейерверк ударил в голове. Двойная бесстыдная стимуляция взорвала чувства. Найс потянулся для поцелуя. Он мягко двигал тазом, чтобы приумножить свои ощущения. — Можно сзади? — робкая просьба едва не стихла от плаксивого стона Брэина. Он плакал. — Нет, я не хочу, — Май впервые наслаждался так ярко тем, что творилось в его заднице. — Помни, это последний раз, когда ты отказал мне, — с небольшой угрозой объявил Найс. Чем ближе подступал оргазм, тем плотнее они прижимались друг к другу. Сладкое опустошение. Все равно, что прыгнуть с утеса.