Тюрьма. Весенняя боль 2

26 мая 2315 года

Не переживай, мы убьём только твою гордость. Ощущение смерти подстерегло после сна. Это отмирало его грандиозное самодурство. Личная эволюция Химеры, когда не осталось ничего. Это был памятный день. Или нет. Это был хоть какой-нибудь день. Любой. Звон посуды и запах дыма. Желудок в узелок скрутило. Первые мгновения благоразумия против бестолковых обещаний показались особенно беспросветными. Почти затошнило от ночного ребячества. Но теперь он был полноправным членом трущоб и тем еще камнем в жизни Бубнового Туза. Мне нужен человек, который сможет войти в его круг доверия. Химера превзошел даже свои ожидания. Май выполз из остывшей палатки. Брэин собрал ветки в одну мочалку снимал гарь с котелка. Таланта легко было узнать по умению выкручиваться. Встретившись взглядом с Маем, он зарделся, как пуганая девица, и опустил глаза. Даже ноги под себя подобрал. Ну просто целочка в овечьей шкуре. Покраснел от звуков траха, но с удовольствием поделился жаждой вендетты. Май только хмыкнул. Найса не увидел. К счастью. Случилось ночью нечто неподдельное и непонятное. Случились они. По-настоящему случились. Бесповоротно. В моих руках никто не живет долго. Чувствуя прохладу великолепного утра и подкатывающие волны самобичевания, Май потянулся изо всех сил. Натруженный позвоночник захрустел. Мышцы сладко размялись. Медленно обошел стоянку. Тело неохотно переваливалось с ноги на ногу. Тело вообще не выспалось. Ощущение Брэина за спиной перекрыло регенерацию и заставило Химеру бдеть на полную мощь. Май ладонями зачерпнул воды в ведре и умылся. Взгляд упал на открытую консервную банку хлеба. — Кому руки оторвать? — Май требовательно повернулся к Брэину. — Это моя добыча. — Ты даже сам себе больше не принадлежишь, — Брэин пожал плечами. — Еда и подавно, это ранг дамы. — Брэини, а ты осмелел. Я уже переживаю за тебя, — многозначительно выцедил Май. — Где молокосос? Ответа не понадобилось. Чутье подсказало. Чутье признавало в человеке кровного врага. Май нарочно обдал поляну своим присутствием. Найс был совсем рядом. Но настроение уже упало. А из дерьма Май его поднимать не собирался. Упавшее настроение раздувало ноздри. Вспотевший Найс только возвращался на площадку, снова все утро тренировался. С ним был запыхавшийся Сильвер. Брэин вскочил с места, приветствуя их. Май итак стоял, о чем пожалел. Еще не хватало показать смирение перед идиотскими законами. Найс даже не посмотрел на них обоих, в развалочку прошел по поляне и хозяйским жестом опрокинул ведро холодной воды на себя. Потряс головой, смахнув волосы с лица и уселся на камень. — Принесите еще холодной воды, — Найс вытер струящуюся по лицу воду. Никто не сдвинулся с места. — Здесь все глухие? — Сильвер мгновенно продублировал приказ. — Почему не готова еда? — Я схожу, — Брэин взял свой начищенный котелок и бросился в кусты. Ретировался, гад. Новый день оставил все мотивы человечности в прошедшей ночи. Утро ставило точку в истории Инверно. Казалось, точка была поставлена и в хваленом понимании друг друга. Утро открыло новые перспективы умереть бесчестно. Умереть спонтанно. Умереть безрезультатно. Найс вытащил между камней заныканную пачку сигарет и снова задымил. Сильвер достал из палатки пакет с едой. С вопросом посмотрел на Найса. — Поторапливайтесь, — приказ был ясен. — Дальше пойдем без длинных остановок. — Просто незаменимый приказ, — Сильвер не то подстебнул, не то похвалил его. Май закатал рукава и подсел к курящему Найсу. Отвратительный никотин защипал в груди. Будто он сожрал металлических опилок. Найс взял его за руку и осмотрел налившийся синяк вокруг запястья. Чертов утес. Это была отметина. Обещание, подписанное на багровеющей коже. Нормальные люди предпочитали кольца. Но нормальных людей здесь не было. Найс недовольно цокнул о чем-то своем. — Ти-Эль уже распорядились о твоей смерти, — Май начал издалека. Если можно было деликатно напомнить, что он был наемным убийцей, Май с этим не справлялся. Деликатность вообще была не в силе его характера. Но было кое-что еще. Серьезность. — Найс, Ти-Эль знают, что ты вышел из тюрьмы. То, что я не убил тебя, значит только то, что кто-то другой попытается, — Май отвел взгляд, чтобы спрятать мысли. Мысли спрятать удалось. Слова —нет. — Что ты решил на счет Лайэра? Яма между Найсом и его мировым правлением словно становилась еще глубже. — Я должен был с ним что-то решить? — Найс удивился заданному вопросу. Отвел сигарету чуть дальше. — Он слишком идеально вписался в тебя, — настороженно проговорил Май. — Это точно он, я уверен. — Я разберусь в своей команде, — на эту территорию Найс никого не пускал. — Не усложняй. — Если бы я не усложнял, ты бы сейчас гнил в отцовском склепе, — улыбка оказалась вымученной. — Жаль, что я не сбросил тебя со скалы, — без особой шутливости буркнул Найс. — Ты просто невыносимый. — Это мой самый ценный актив, — Май спокойно пожал плечами. — И дурацкие решения в придачу. — Это ты про нас? — Найса явно мучил вопрос повесомей этого. — Отнесись с юмором к нашей авантюре. Вчера я взял тебя в постель, а не в команду. А сегодня по возможности возьму в задницу. И это тоже не имеет ничего общего с вопросами моей безопасности. Ты лучше скажи, тебе совсем не страшно быть моим? — весомость вопроса была очень притянутой. Но этот человек другим бы никогда не стал. — Страшно должно быть не мне, — пришлось выдавить из себя хорошее настроение. — Я ведь та еще тварь. Найс слегка напрягся, но едва заметно кивнул. Принял во внимание. Головой он был уже в трущобах. Головой он был Бубновым Тузом. Брэин вернулся с котелком воды и разбавил забурливший кипяток. Сильвер обернул тряпкой ручку и потащил за палатки. Он пошел мыться первым. В освободившийся котелок Брэин бросил открытые овощи из консервов и сваренные грибы. После легкой помывки Сильвер обрел опрятный вид и перестал вонять как физически, так и словесно. Больше он не докапывался по пустякам. Скорее, был крайне серьезен и задумчив. От коротышки зависел поворот войны и геноцид. Брэин отгрузил еды в обе тарелки, разделив на две кучки. Сученыш подлизывался к системе. Эта ночь изменила что-то и в нем. Он принял себя. Он обозначил себя менее важным, чем джокер. Май с подозрением осмотрел Сильвера, который явно не замечал таких перемен в старательной даме. Май отхватил себе посуду и уселся за стол. В его голове тоже созрела каверзная идея. — Химера, не начинай, — Сильвер попросил достаточно жестко, но без угрозы. — Выйди из-за стола. — Бубновый Туз вчера ел на земле, хочешь повторения? Могли бы с большим уважением относиться к своему главарю, — с искренним ангельским видом удивился Май, нарочно тыкнув ложкой в тарелку. Май просто восхитился собой. Лицо Сильвера снова сморщилось. Он был похож на шарпея в запущенной стадии анорексии. Май снова размешал свою порцию. — Теперь я и Найс едим за одним столом. Не ты, не Робби, не Брэин. А я и Найс, — Май ткнул ложкой себе в грудь. — Я очень важная деталь в вашем механизме клоунады. Тебе придется полюбить меня. Самоотверженно. До икоты. — Уверен, что моя любовь больше в твоих интересах, — Сильвер покачал головой, не оценив манипуляцию. Май не успел ответить. Но успел словить тревожность. Непонятную. Отвлекся. Найс вернулся и без вопросов доел все, что осталось. Даже ложку облизал. А потом разложился за столом и решил слямзить номера и имена из одолженной у Инверно трубки. Работал. Май именно сейчас четко осознал грань, которую Найс провел между тем, кем он хотел быть, и тем, кем должен был. Хитрец забирал не удаленную информацию Инверно. Скучная скука. Предсказуемая. Май спустился с освободившимся ведром до ручья. Помылся. Взбодрился. Вернулся. На свободе жизнь начинала напоминать тюремный режим. Лагерь уже свернули. Найс расчищал лаз в погреб. Кверху вполне себе эстетичным задом. Подкачанным. Деловым. Это был единственный момент, в который Май был готов видеть его на коленях. Хоть у кого-то из них должна была остаться гордость. Май пытался развеселить себя ироничными мыслями. Чем больше пытался, тем в больший мрак погружался. Он связал себя отношениями. Обмотал собственную шею чем-то похлеще удавки. Все вещи сбросили вниз. Дальше ход был налегке. Май плелся позади всех. Он изредка переключал регенерацию и Химеру, чтобы восполнить силы и отследить внезапных врагов. Врагов было много. Ти-Эль, Миротворцы, люди. Черепа. Было сложно признаться себе. А стоило. Именно Ти-Эль Май остерегался больше всего. Солнце уныло стекло по небу, когда они подошли к какому-то дикому поселению. На деревьях появились отметины, привязанные банки собирали стекающую смолу или сок. Май ощутил множество ожесточенных талантов в кустах. Их разгоряченное биение сердец. — Уверен, что пришли по адресу? — с сомнением переспросил Май. — Дружелюбием тут не пахнет. Сомнение тут же подтвердилось. За углом на дереве висел труп. Повешенный. — Мы пришли не за дружелюбием, — Найс подошел к трупу, развернул его лицом себе. — Какая отчаянная попытка выглядеть устрашающими. — Лучше не выдавать, что нас мало и с нами Туз, — предложил Сильвер. — Я буду говорить от лица Короля. Что-нибудь сымпровизируем. Импровизировать Найс не умел и не любил, но задумчиво кивнул. А ведь в поселениях чужаков ненавидели. Май со злостью сжал кулак. Только его родителям пришло в голову пустить за забор человека. История с вырезанным пятнадцать лет назад поселением была громкой и поучительной. На дороге стали попадаться таланты, которые вообще не обращали внимание на чужаков. Грязные смуглые дети с корзинками, сутулые женщины и старики. Ближе к самому поселку появились более крепкие и молодые ребята. Они уже с интересом рассматривали их команду. Больше всего их интересовал именно Найс. Прекрасный красивый мальчишка с пытливым убийственным взглядом. Не нападали. Значит, были предупреждены. Не думать. В половине моих планов мертв даже я. Их интересовал человек. Эти таланты были агрессивны, но просто смотрели. Ублюдки только делали вид, что просто смотрели. Они подавали друг другу мимолетные сигналы. Пальцами, позами, едва заметной мимикой. Команду окружали в кольцо. Им отрезали путь к отступлению. Найс даже прибавил шаг. Его лицо темнело с каждой секундой, к голове приливала кровь. Мочки ушей покраснели, но Найс словно услышал эти мысли. Прикрыл волосами ромбик знаменитого бриллианта миротворцев. Взглядам открылись небольшие площади вырубки, где дети и другие женщины с ожесточением терли толстые зеленые ковры пенящейся водой. Май впервые видел подобное в поселениях талантов. Оно было другим. Забор был прибит к живым деревьям с широкими могучими кронами. На них же были приколочены деревянные будки постов. Широкие ворота закрывали, что творилось внутри. — Брэин останется здесь, с женщинами, — беспрекословно приказал Найс. — Остальные со мной. Май тоже не горел желанием идти. Слишком больно было смотреть на живых. Живых, не потерявших свой дом. Но спорить не стал. Здесь все вопросы решал только Найс. Живущие на территории людей таланты могли быть Химере только врагами. Как и любые другие. Язвительные шутки Май складывал себе в карман. Найс снял обувь возле ворот и шагнул на ковер. Сильвер поступил так же. Схватил Мая за локоть и поставил за собой. Видимо, это что-то значило. Талант возле ворот подошел к ним и ощупал поочередно. К Маю со спины подошел другой талант. Не касаясь, он провел ладонью сверху вниз и многозначительно кивнул другим. Его не трогали. Видимо, из-за ранга дамы. Берегли честь. Май хотел озвучить желчную реплику, но споткнулся. Чести в нем было немного. Брэина за локоть оттащили к лесу и посадили на траву. Сильвер с беспокойством поморщил нос, но Найс даже не повернул головы. Люди не чувствовали талантов. Люди страдали эмпатией лишь тогда, когда им было выгодно страдать чушью. Речь охранников была непонятна. Скорее, это были какие-то южные народы Америки. Найс и Сильвер назвали свои ранги, имена и причину прибытия. Инквизитор и его Король. Казалось, это поселение проглотило ложь, не пережевав до конца. Как бы не отрыгнула назад. Май максимально сдерживал в себе Химеру. Не хватало поддаться инстинктам и выдать себя среди толпы врагов. Тяжелые ворота со скрипом открыли. Перед носом открылось большое количество небольших домиков, размером буквально с двухместную палатку. Это были классические землянки, утопленные в грунт. Было даже что-то наподобие дровяного отопления, труба уходила под землю и проходила насквозь через домишки. Между домами росли деревья, скрывая поселение от любопытных глаз. Все тропинки и крыши были укрыты зелеными коврами, чтобы с высоты не было видно вырубку. Сильвер теперь руководил процессией, но постоянно неуверенно оглядывался назад. Он был в такой ситуации впервые. И своей импровизации он сильно льстил. В конце всего поселения они вышли к широкой землянке. Местные мужчины открыли дверь и кивнули на лестницу. Найс слегка обмозговал свои действия, замявшись у порога. Лезть под землю на чужой территории даже ему показалось безрассудным. Выбора не было. Дальше спустился Стоун и Май. Дверь за ними плотно закрыли. В нос ударил насыщенный запах еды. Невкусной еды. Когда глаза привыкли к скудному освещению парафиновых факелов, Май увидел стол, на котором стояли фрукты, кувшины и какое-то зажаренное подобие мяса. Очень крупные куски. Во главе стола сидел грузный мужчина, заросший бородой и усами. Сидел он в обычных серых штанах и обтягивающей живот розовой футболке. Он был похож на террориста с нейтральных земель. — Добро пожаловать в поселение Вилла Ган, — не поднимая головы произнес человек. — Располагайтесь. Значит, Найс-инквизитор и его тюремный Король Сильвер. — Ты говоришь с Бубновым Тузом, — Найс вдруг гордо перебил замешкавшегося Сильвера. Возникла недолгая пауза. Возмутительная и вразумительная. — В лицо лгать не стали, — одобрительно протянул мужчина и уставился на них. — Похвально. — Слепые видят ложь лучше зрячих, — хмыкнул Найс, отодвинув стул в начале стола. — Очень умный молодой Бубновый Туз, — глаза говорящего были искусственными. — И доверчивый. — Крестовый Туз уже поговорил с тобой о моем предложении? — Найс начал деловой разговор. Вот так сразу к сути без прелюдии. Было видно, что его предложение с трудом входило насухо. Мужчина даже бровью не повел от этой внезапности. — Верно, вопрос уже был поставлен. Я сразу дам ответ. Новое веяние нежелательно, Пятая сила в войне лишь все запутает. Мне тоже пришлась не по душе твоя идея перемирия, как и всем, — талант вытащил изо рта волосок бороды, сплюнул куда-то под ноги. — Человеческая история сильно отличается от той, что преподают талантам. Наши дети никогда не учились по книгам. Они учились на смерти родителей, — мужчина вытащил из пояса широкий толстый клинок с затупленными лезвием. — Этим люди убили моего отца, когда мы хотели бежать. Миротворцы не приняли нас, и мы обжились в лесу. — Этим лезвием убьют твоих детей, если выберешь не ту сторону, — Найс не пытался понравиться. — Где же, дорогой Туз, та сторона? — мужчина положил клинок на стол. — Убеди меня без угроз. — Моя сторона там, где не бьют со спины, — Найс вытащил заточку и положил её на стол. Охрана сделала вид, будто не заметила оружия и пропустила. Это была проверка. Поселение хотело посмотреть, как поведет себя Бубновый Туз. Найс был умнее проверяющих. Сдал оружие сам. — Моя идея мира не по душе даже мне. Но идеи других четырех сил мне не по душе больше. Геноцид, межвидовая бойня и апокалипсис. — Почему ты пришел именно ко мне, Туз? — расспрашивал его талант. — Думаешь, я отчаялся? — Просто было по пути. Меньше всего меня интересуют чужое отчаяние, — Найс положил ногу на колено. Сел в развалочку. Он держал марку даже перед незрячим. Грош цена тому, кто говорил о его неумении вести переговоры. Впрочем, он пришел не договариваться. Он пришел убедить или уйти ни с чем. — Давай сократим количество слов. Мне нужны свободные таланты, которые знают цену своему слову. Эти таланты должны быть верны мне на сто процентов. Только мне. — Хочешь забрать нашу свободу, — мужчина удивился нахальному заявлению, но обдумывал. — Даже не купить, а просто забрать. — Да, — спокойно ответил Найс. — Когда все получится, я выдам вам расширенную версию этой свободы. — Крестовый Туз попросил вывести тебя из леса, не более, — талант почесал густую бороду. — Крестовый Туз передумает уже к концу месяца, — Найс уверенно положил руку на стол. — Что же произойдет к концу месяца? — интерес был скупой. — Уверен, Инверно не вступит в войну. Просто так никто не встанет на сторону Бубнового Туза, который бежал из Примаверы и уступил свой дом другому. Никто не вступится за того, кто проиграл на свободе даже свой новый дом. Трущобы, кажется. Даже сгоревший Криминальный квартал приписывают стычке миротворцев и Бубнового Туза. И уж тем более много слухов пойдет о том, что Бубновый Туз жил с непрописанным в ранг дамы юношей. Я ни в коем случае не обвиняю тебя в гомосексуализме, я не верю в это. Но мне даже пальцев не хватит, чтобы перечислить твой позор. Что же произойдет к концу месяца у Бубновой масти? Что даже Крестовый Туз пойдет за тобой. — К концу месяца миротворцы ответят за геноцид, — обещание было дано тоном угрозы. — Месть, — талант во главе стола с пониманием закивал. — Похвально и интригующе. — Месть — это не весело, — спокойно поправил его Найс. — Скорее, грамотное управление. — Твоя грамотность пугает многих, это не секрет. Мы наслышаны об инквизиторах Туза и их главном мучителе, — талант не переставал кивать. Делал он это в такт своим словам. — Не убедил ты меня, все равно не убедил, — талант прихрюкнул, кашлянул и полез рукой в тарелку. Он заставлял всех ждать. Видимо, мог себе позволить. Значит, оружейный поселок не был просто деревней в лесу. Он был частью важной артерии. — А если я захочу просто жить в лесу и кормить своих талантов? — В таком случае, я просто обеспечу тебя продовольствием на следующие полтора года за такой добрый прием, — Найс тоже самонадеянно залез рукой к мясу. Он прекрасно ел руками. Здесь каждый жест проверял его на вшивость. А Найс вшивым точно не был со своей трагической подноготной. — У меня нет времени давить на тебя. Я могу лишь помочь. Пока Инверно будет закрыта на карантин, вам будет нужна помощь. Деньги в джунглях быстро превратятся в бумагу с приближением зимы. Вам нужна еда. — Это широкий жест в условиях войны, — мужчина явно хотел услышать что-то еще. — Это моя уверенность, что вы не будете воевать против меня, — Найс пояснил свой мотив. — Замечательный ход, очень мирный, — без сомнений похвалили его. — Кого ты привел в мой дом? — Мой лаборант Сильвер и моя дама из Примаверы, — Найс все разложил карты перед незнакомцем. — Дама Бубнового Туза, — вот тут послышалось удивление. — Это очень опасный трюк для тебя. — Не будут же авторитеты тюрем, хозяева кварталов, главы поселений и боссы группировок ковыряться в моих трусах? — Найс оглянулся и оценил убранство комнаты. Скорее, он пытался убедить радушного хозяина. Навязать свою точку зрения. — Бросьте, у мира есть более важные проблемы, чем не прописанная по тюремному закону дама. Чем вы платите местным людям за сохранность деревни? — Всяким, — завуалированно ответили ему. — Это дает нам гарантии на жизнь и свободу. — Криминальный квартал Виктории сожгли вместе с гарантиями, — напомнил ему Найс. — Миротворцы. Я не способствовал этому преступлению. — Незаменимых, как оказалось, нет на войне, — мужчина снова начал ритмично кивать. — Так станьте незаменимыми, — Найс хлопнул ладонью по столу. — Бубновый Туз не бросит друзей. — Бубновый Туз уничтожил жителей трущоб и лучших наемников, которые посмели высказать что-то против человека. Против тебя. У слухов нет ног, они не устают, они доходят до каждого, — прокряхтел мужчина. Голос был прокуренный, сиплый, с нотками непонимания. Найса отчитали за поступок, который он не совершал. Наверное, мальчишка дополнительно проклял Стоуна, который вечно его подводил. Найс ничего не ответил. Не объяснился. Коротко кивнул, признав свою вину. Ведь не было ничего хуже того, что преступление совершил твой доверенный человек. Что твое слово ничего не значит для твоих подчиненных. Поэтому мужчина удовлетворенно кивнул, уверенный в импульсивной жестокости Найса, и продолжил лекцию: — Моя деревня хранит нейтралитет. Хранила и будет хранить. Мы всегда были неотъемлемой частью Инверно, мы снабженцы и рабочие. Мои старики. Дети, которых я не хочу оставлять сиротами по исполнению тринадцати лет. Возможно, твое перемирие — это хороший вариант, но никто не знает, как оно будет выглядеть. Никто не верит в дружбу. Я слышал, в кругу семьи еда становится вкуснее. — Перемирие — это мы, сидящие за одним столом, — Найс уверенно махнул рукой. Мы превозносим эту идею, мы доверяем друг другу. Разве это не ответ на все сомнения, Май? — Бубновый Туз, мы ходим под людьми уже много лет. А ты — тот же человек, — покачал головой мужчина, не увидев этого уверенного взмаха. Наверняка почувствовав. — Для нас твое появление, словно сменить одни камень на шее на другой. Какой смысл менять человека на человека? Но за еду в трудные времена спасибо. Уверен, в будущем я смогу тебе ответить благодарностью, — он повернулся всем телом, чтобы его незрячие глаза и лицо были повернуты на Мая. — Если придет время, я помогу справиться тебе с твоей проблемой. — Время обязательно придет, — Найс взял со стола яблоко, подбросил и направился к лесенке. — Скоро. — Вы, молодежь, вечно хотите менять порядок, вечно торопитесь, — вдруг продолжил старый талант. Очень немногие могли говорить об опыте жизни. Очень немногие понимали, что говорят. — Таланты не хотят искать пары, не хотят плодить смертников для войны. Вы, молодежь, слишком импульсивны, и в вас бьет ключом максимализм. Но будущее за вами, — он издал непонятный звук, раздражающий такой, и махнул рукой. — Мой непутевый сын пойдет с тобой. Он ягода вашего леса. Вырос в каменных джунглях. Мне проще отпустить сына Бубновым Тузом, чем потерять в стычке за стакан бражки. Не подумай, что это шпионаж. Мне армия нужна, по понятиям армия. Май едва не усмехнулся. Так он и поверил старому пройдохе. Настолько открытых шпионов он еще не видел. Найса тоже позабавила эта мысль. Но в нем была вера. — Сколько с ним пойдет твоих людей? — Найс выставил палец, не позволив Сильверу вразумить его. — Отдам пятерых на его усмотрение, — хозяин оружейной деревни был непреклонен. — Я найду им работу, — пообещал Найс. Он слишком трезво обрадовался. — Но, мне бы гарантии. — В тебя в заложниках все наши голодные жены и дети, какой еще гарантии ты хочешь? — Мне нужно слово, — мальчик протянул руку. — Слово, которое ты не нарушишь. — У тебя есть мое слово, — слепой, словно увидел его. Пожал в ответ. — Позволь проводить тебя позже. Невидящие глаза загорелись восхищением. В этом мире кто-то ценил порядочность больше, чем деньги. Найс мягко накрыл рукопожатие второй рукой и похлопал ею. У него получилось зацепить мужчину. Май негромко хмыкнул. Если дружба обреталась так, то ценность её была невелика. Сильвер пихнул его локтем, велев не комментировать. Хорошо, что хоть дышать было можно. Маскарад закончился. Найс махнул рукой и Сильвер присоединился к столу. Они начали есть. Май словно слился со стеной. С тоской потрогал колонны. Внутри землянка была выстроена по старому стандарту. Из не пойми, чего, не пойми, чем. Найс махнул рукой, попросив его выйти. Это было только на руку. Май выполз на второй этаж, где тоже никого не было. Но волоски на руках вздыбились. Май обернулся вокруг себя: от стены отошла тень. Хамелеон. — Эрик, — талант лет тридцати помахал рукой. — Тот самый сын того самого отца. Наверняка он ругал меня. — Ага, — Май посмешил его разочаровать. — Ты идешь с нами на войну. — Поэтому тебя и выперли с первого этажа. Ты выдал секреты первому встречному, — талант отключил способность сливаться, и его кожа и одежда мягко вернула свой цвет. Маскирующее вещество всосалось в уши, ноздри и даже глаза. Эрик был воплощением тестостерона. Широкоплечий, высокий, с крепкими мышцами и черной щетиной на лице. И немного вонючий. — Тебя вниз вообще не пустили, — насмешливо пожал плечами Май. — А ты ничего такой. — Грубо, очень грубо. Я не просто ничего такой. Я самый востребованный самец для воспроизводства населения. У меня уже детей сорок, если не больше. Поселения платят, чтобы я разбавил их кровь своей, — этот Эрик был пьян. Точнее, только что начал напиваться. В руках его была пустая бутылка бражки. Он слегка пошатывался, но выпивку держал твердо. — Спущусь и поздороваюсь. Девять ступеней гнилой лестницы. — Восемь, — Май тут же понял, что провалил еще одну проверку. Улыбнулся и кивнул. — Твоя взяла. — Выправка юнита? — Эрик чокнулся об стол. — Да, это въедается в кровь. Подсчеты. — Я когда-то служил. — Май безразлично кивнул. — Бесславные были времена. — И дослужился до постели человека, — Эрик скорчил гримасу похвалы. — А ты, стало быть, тот самый первый экспериментальный набор, когда в юниты брали взрослых, — догадался Май по возрасту. — Ты вместе с Тао Хи учился. И далеко от него не ушел. Вы все оказались предателями. Старик почти никем из вас доволен не был, — Май увидел, как нетрезвый взгляд наполнился недовольной осознанностью. — Я ошибся? Ты как раз дослужился до конца. Тебя выперли на улицу, когда Тао Хи попытался убить Химеру. Отряд расформировали. Всем было плевать на твою верность людям. — Поэтому и пью как не в себя, — отрыгнул Эрик. — Я очень неудобный и своенравный козел. На него напала икота. Закатив глаза, он быстро затряс головой. Будто блох отряхнул. — Найс как раз любит неудобных козлов, — многообещающе кивнул Май. — Вы поладите. — Так это все-таки был Найс, — пьяно закивал чертов Эрик. — Он и есть Бубновый Туз? Третий прокол за короткий разговор. — Могу еще одну тайну выдать, но последнюю, — Май сам себя не узнавал. Он просто не следил за своим языком. Такое было, когда неумелый Лайэр распылял сыворотку правды. Но сейчас воздух был чистый. Видимо, обаяние этого хамелеона кружило голову. — Ты же не хочешь услышать последнюю в своей жизни тайну? — Май подтянулся на носочках. — Тогда отвали и никогда не путайся под моими ногами. Внизу пошло копошение. Из ямы вылез слепой талант, и Эрик сразу подлетел и помог ему выпрямиться. Держал отца за руку. Тот неодобрительно принюхался и вырвал у него бутылку с пойлом. Вылил её на пол. За это время Сильвер и Найс по очереди тоже выбрались. Сильвер тут же многозначительно покачал головой. Он настоятельно не хотел брать великовозрастного отпрыска с проблемами трезвости в трущобы. — Это мой сын, Чарльз Шоу, — мужчина похлопал по плечу того, кто назвался Эриком. Солгал, ублюдок. Май улыбнулся. Даже имени своего не выдал. Урок был поучительным. Алкоголик попытался унять икоту и поздороваться. — Значит, твой Чарли устал драить ковры, — Найс не подал ему руку. — Ну и несет же от него. Мальчишка бесцеремонно взял мужчину за другую руку и повел к выходу. Тот явно не возражал. Возражать остался только Чарльз Шоу, и то молчаливо. Его поставили на место, ничего не сделав. Тридцатилетний алкоголик, выживающий за счет продажи сперматозоидов, был не самым удачным приобретением. Май прыснул смехом и даже плюхнулся на корточки, вытирая слезы. Его позабавило, как совсем еще мальчишка продинамил Чарльза. Найс не удостоил его даже разговором. Отнесся как к подчиненному без ранга. — А к Бубновому Тузу непросто подобраться, — Шоу одобрительно зацокал языком. — Попробуй через постель, — парировал Май. Ему тоже захотелось на улицу. — Май, следи за языком, — Сильвер стоял в углу и следил за обоими. — Найс не разрешал тебе говорить. — Бубновый Туз не избавился от дамы, — Шоу с восторгом развел руками. — Мое ему сочувствие. С этими словами Шоу скрипнул досками пола, нагнулся за пустой бутылкой и ушел. — По-моему он сексуален, — Май толкнул локтем Сильвера. — Я бы его немного отмыл и попробовал. — Твоя репутация должна быть безупречна, не виляй задницей, — шикнул Сильвер. — Криминальный мир поможет ему стать мировым правителем? — Май даже не удивился глупостям. — Сомневаюсь, что он полез к мафии ради мирового правления, — Сильвер был недоволен. Найс задумал что-то недоброе. Май, надышавшийся чужим перегаром, протрезвел. В дом ворвался совсем юный паренек, босой и уже загоревший. Он наклеил пластыри на руки Маю и Сильверу. Те, что подавляли температуру тела. Знаками показал, что им нужно было идти за ним. Они снова прошли через всю деревню, что заняло прилично времени. Дети с любопытством бежали за ними и показывали пальцами. Май шел за Сильвером, они вышли за ворота вдвоем, обулись. Талант на воротах показал пальцем направление, куда идти. Кроссовки Найса все еще стояли. Его из поселения еще не вывели. Сильвер с подозрением осмотрел высокий прочный забор, но не показал своего недоверия. Брэина на траве не было. Но это особо не вызвало беспокойства. Впрочем, Сильвер все-таки поглядывал по сторонам. Май тоже не собирался вмешиваться. Ему не платили за разгребание чужого дерьма. Пошли. Дошли. Через пол часа до шоссейной дороги. Этот склон горы был очень плавным и пологим. Остановились. На пне сидел скрюченный Брэин. Он даже выдохнул с облегчением. Боялся, что его бросили. Очень хотелось пить и есть. День выдался ярким и жарким. Вечерело. На часах начала пищать индикатор севшей батареи, и Май отметил, что они ждали уже около часа. Стоило об этом подумать — подъехал вездеход без крыши. Старый, словно собранный из тяжелой техники, пыльный и громыхающий. Чарли Шоу пришел следующим, звеня бутылками и сел на переднее сидение. Найс подошел последним. Вопросительно осмотрел компанию. Водить было некому. — Сильвер, за штурвал, — резко и устало произнес он. — Заскочим в Сан-Антонио. Он не был в приподнятом настроении. Значит, не смог провести переговоры идеально. Отступать и идти на компромисс он категорически не умел. Залез в машину, не открывая двери, с недовольством бухнулся на сидение. Май обошел машину и втиснулся посередине, следом залез Брэин. Он смог захлопнуть дверцу только с третьего раза. Найс задремал, стоило ухабам стать чуть мягче. Сон напал быстрее любого врага. Напал и победил. Май буквально через мгновение открыл глаза и обнаружил полуразрушенную остановку с заправкой. Наступила глубокая ночь. Более того, часы у замка зажигания показывали, что приближался рассвет. Новое утро. Шоу шел по песку, заправляя штаны. Оделся он по моде. Какие-то расклешенные джинсы, клетчатая красная рубашка и кожаная расстегнутая жилетка. Ширинка, к слову, заела. Шоу запрыгал на месте, чтобы застегнуть, но оступился и повалился на землю. Кто-то точно не терял время на сон. На коврике переднего сидения лежали пустые бутылки. — То, что доктор прописал, — обреченно протянул Май. — Мне тоже нужно отлить. — Я должен что-то знать про Шоу? — Найс словно охотился на недоступную добычу. — Признавайся. — Сильвер уже натрындел? — было немного неприятно. — Да, я счел его сексуальным. — Для тебя нормально — хотеть только меня, — с пониманием дела кивнул Найс. — Понятно? — Хотеть тебя — это вообще за гранью реальности, — Май открыл машину и пошел в сторону туалета. Оглянулся. Найс пытался поднять облившегося алкаша. Тот болтал ногами, и только перекатывался с бока на бок. Май зашел внутрь. Все было измазано дерьмом. И вот таких гадящих людей и талантов Найс был готов защищать с пеной у рта. Май пнул ногой одну кабинку, протиснулся, чтоб ни к чему не прикоснуться и справил нужду. Руки было помыть негде. Значит, Шоу тоже не помыл. Отвращение подобралось к горлу. Май зашел в магазин, в котором не было кассира. Но зато в зале была раковина. Довольно чистая. Май помыл руки и в зеркало увидел чью-то ногу на полу. Это было странно. Химера не сработал. Май вытер руки об себя. Медленно обошел кассу. Он встал на носочки и посмотрел за стойку кассы. Кассир лежал мертвым. Май оглянулся на Шоу. Он был конченным. Просто беспечным алкашом. Папаша из оружейного поселка сплавил своего сыночка, как неликвид. Избавился от проблемы. Может, даже надеялся, что Найс его пристрелит. Шоу убил человека просто так. Наследил. В магазин зашел Найс. Взял даже корзинку. Чертова человеческая педантичность. — Ты спятил, — Май воспользовался моментом и раскритиковал позицию человечишки. Она была глупой, несвоевременной и непродуманной. Май заметил, как брови Найса недовольно дернулись, но не остановился. Эмоции вышли из строя. — Криминал нужно использовать, а не дружить с ним. И уж тем более не лучшая идея становиться отбросом. Отправь Чарли Шоу домой, в оружейный поселок, пусть продолжит драить папочкины ковры. Этот придурок служил юнитом, это не просто талант из леса. — Я выбрал сторону, Май, — Найс шерстил полки взглядом. — И тебя не касается моя команда. — Объединишь все криминальные дома под своим именем? Это мой мир, а не твой. Ты не оставляешь мне воздуха, чтобы дышать, — Май придал сомнению эту идею. Идея была туфтой. Он рьяно пытался отбить кусочек личного пространства. — Ты восемнадцатилетний шкет из психушки, проваливший кампанию дважды, — Май процитировал самого авторитетного человека для Найса. Бубнового Туза. — Ты не дон мафии. Ты не бандит. Ты один из четырех чертовых гарантов нейтральности криминального мира. — Тсс, — Найс пальцем закрыл его губы. — Чего развопился, глазастый? — Ты же никогда не отмоешься, — с возмущением прошептал Май, откинув голову. Бубнового Туза всегда будут смешивать с грязью. — Время покажет, кто и от чего будет отмываться, — Найс только отмахнулся. — Поехали. — Миротворцы предали нейтральность, — Май перехватил руку Найса. — А теперь ты. Ты предатель по наследству? — Разве не этим все время занимались в Тотал Ликвидэйшен, пока рулили войной? Предавали нейтральность. Знаешь, что случилось, пока мы были в Инверно? — Найс медленно перевел взгляд на место, за которое вцепилась рука Май. Но не освободился. — Каид Абу Дахиль не сдержал границы, толпа талантов хлынула к людям в момент созревания первой волны смерти. А потом они, подхватив чертов вирус, бежали назад, домой. В Военном лагере талантов зараза распространилась, как чума, — Найс дернул рукой и все-таки бросил чипсы в корзину. — Миротворцы бросились врассыпную, а Ти-Эль закрыли на это глаза. Старого мира больше нет. В городах голод, погромы, убийства и бунты. Кто от этого выиграл? Если криминалу суждено захватить власть, то под моим руководством. Я нащупал удачную точку входа. — А потом мир объединится против тебя, — предположил Май. — Не делай этого. — Неужели у тебя снова появилось мнение, — Найс остановился, прислушавшись к доводу. — Инверно переломала твое мышление, — сдался Май и направился к выходу. — Лучше мое мышление, чем твои кости, — отмахнулся Найс. — Я остался один. Я не должен быть один. Деньги оставил на кассе. — Во что ты меня втянул, малыш Найс? — Май хотел открыть дверь, но передумал. Снова и снова приходилось притормаживать себя. Слишком много намеков. Слишком много подозрительных взглядов. — Идиотское обещание про нас с тобой. Ты же не просто так вцепился в меня снова. Ты придумал очередной способ выбесить меня. А теперь скажи, что такого ужасного быть в ранге дамы с тобой? — Этот вопрос я тебе должен задавать, — Найсу понравилась новая тема разговора. — Я говорил о Бубновом Тузе, — Май поправил его игривый тон. — Ты что-то недоговариваешь. — Не что-то. Я многое недоговариваю, — Найс уже с недовольством зацепился за веселящегося Шоу. — Ты же хотел праздник? — Май иронично похлопал ему по плечу. — Вот и получил цирк. — Поминки — тоже праздник, так что не распыляйся, — пробурчал Найс. Вручил корзину, а сам вернулся к кассе. Перевалился за стойку и посмотрел, как кассир был убит. А убит он был очень просто – ударом чем-то тяжелым по голове. Лужа крови говорила об этом. Работа была неэстетичной, грубой и грязной. — Ладно, этот праздник я в календаре не отмечу. Как у такого потрясающего отца мог вырасти такой недоносок? — Найс еще раз посмотрел на Шоу. — Старик примерно того же мнения про нас с тобой, — хмыкнул Май и поставил корзину на пол. — Он потрясающий отец, ты сумасшедший, а я предатель. Правда, Старик устроился удобнее. Списал одних детей, наворовал себе других. Если свое предательство я могу объяснить, то ты свое сумасшествие — только подтвердить. Найс немного взял себя в руки. Точнее, сбавил напыщенность. Ничего не говорил, но и не затыкал больше. Его было почти невозможно вывести из себя. — Почему ты передумал и взял меня в трущобы? Ты же знал, со мной будет куча проблем, — Май пошел к полкам консервов. Отвлекся на этикетки и не договорил. Взял несколько пачек хлеба и макарон, которые очень понравились. Удивительно, что эту точку еще не растащили мародёры. Найс появился между полок, решив дослушать. Май как раз закончил с выбором. — В общем, Скрим просил держаться от тебя подальше. Староста оружейного поселка счел меня проблемой. Шоу даже пожалел. Тебя. Со мной что-то явно не так, и ты мне не договариваешь. — С тобой все не так даже в постели, — Найс вернулся к кассе и забрал свою корзину. — Но ты все равно хочешь меня, — Май не мог не обращать внимания на себя. — Не хочу быть нужным. — Конечно, хочу. Нельзя это обсудить позже? — Найс замер. Он не ожидал такого глубокого вопроса. Май — не твоя семья. Май подошел и встал перед ним. — Я смогу отстоять тебя, как инквизитор-Найс. Когда правда вскроется, в нужных кругах возникнут вопросы. Тузы тюрем не могут иметь даму. Всплывет, что я нарушил еще один закон и продолжал его нарушать каждый день осознанно. Это выдаст мой личный интерес к тебе. Найс даже не прописал тебя по правилам, фактически назвал себя гомиком перед повальной гомофобией талантов, — Найс отпустил ручку двери. Талант перед ним полыхал вопросами, как прожорливый пожар. В не особо здравом уме человек решил потушить это пламя ответами. — Я решил выйти из субординации тюрем. Я не буду хранить нейтралитет. Но свободному криминальному миру не нужен тот, кто не уважает закон. Бубновый Туз нарушил нейтралитет, и это уже больно ударило по каждому, кто замешан в войне. Не было похожего случая. Многие смерти моей хотят уже сейчас. И бить будут в тебя. Но ты нужен мне рядом. Без тебя все резко теряет смысл. Даже если я уничтожу тебя, моя душа не успокоится. Моя человеческая душа. — Я не стану помогать тебе, — тут же предупредил Май. — Я согласился из своих интересов. — Помогать не нужно, — согласился Найс. — Не иди против меня. — И ты посмел взять с меня обещание принять ранг дамы, — Май не хотел никаких проблем. — Посмел, Май, — повелительным тоном процедил Найс. — И не жалею. — Конечно, ведь в наших отношениях всегда жалею только я, — подытожил услышанное Май. — Первый ряд в моей драме и твое обещание будут стоить немного самоуважения. — Я не развалюсь от шепота за спиной. Не расстроюсь, если Сильвер не пустит меня за стол. Не умру, если буду спать с Брэином. Даже сексуальность Шоу пройдет мимо. Я покажу тебе, как умею держать обещание, — Май спокойно перечислил все, за что переживал не слишком. Еще не хватало принимать унижения близко к сердцу. Но он хотел услышать главное. — Но, если все так плохо, где ты возьмешь влияние, чтобы спасти талантов от геноцида? Да еще и отомстить миротворцам. Если еще раз облажаешься, потеряешь уважение последних верных талантов. — У меня есть целый месяц на решение вопроса, — Найс всерьез воспринял беспокойство. — Авторитеты на органы тебя разберут при надобности, — Май словно стал советником. — Надобности не возникнет, — Найс уверенно закончил разговор. — Бабская истерика закончилась? — Когда приедем в трущобы, придумай причину, чтобы я уехал, — просьба была не великой. — Не вздумай от меня убегать, глазастый, — Найс не отказал, как и не согласился. — Если кто и потопит твой авторитет, то не я, — Май сделал недвусмысленный намек. — Сам справишься. — Ладно, я дам тебе уйти, — Найс едва сдержал ироничный смешок. — Тебе нужна остановка на ночлег? — Мне нужно скорее оказаться в Сан-Антонио, — Май сделал шаг в сторону и открыл дверь. Сильвер и Брэин уже загрузили Шоу на заднее сидение. На песке остались следы волочения ног. Жалкое зрелище. В суровое время выживания люди и таланты умудрялись убивать себя сами. Найс сел за руль и с нескольких рывков заставил машину катиться, а не подпрыгивать на ровном месте. Сильвер откинул переднее сидение и буквально придавил Брэина. Тоже уснул. Май некоторое время с удовольствием смотрел на зеленеющую траву, как почувствовал тяжелую усталость. Она была реально тяжелой и примостилась на его плече. Голова Шоу сползла с подлокотника и уперлась в голову Мая. Чужая рука недвусмысленно легла на живот. Опасность. Непонятная. Человеческая опасность. Агрессия. Химера. Успеть сгруппироваться. Резкий удар плечом об переднее сидение. Найс втопил тормоза прямо на трассе. Май вылетел головой между сидениями, так как сидел по центру. Остальным повезло меньше. Брэин взвыл от боли и схватился за нос. Шоу лишь с непониманием оглядывался. Полулежащий Сильвер только подпрыгнул на месте. — Поменяйтесь местами, — ревностно приказал человек. — Без лишних разговоров. Стало совсем светло. Ехать на переднем сидении было комфортно. Май обнял себя за плечи, замерзая. Найс погладил его руку, одной рукой поправляя руль. Волоски на руках никак не укладывались. Они чувствовали, что человек был рядом. Химера снова ощущал Найса как угрозу. Чем больше глупостей он творил, тем настороженнее был вирус в крови. Май не хотел видеть, с каким лицом на него смотрели. Снова уснул и проснулся только через несколько часов. От холода регенерация сокращала расход энергии на активность. Стоянка. Май вышел и зашел за будку. Поле уже вспахали. Свобода дышала упоительной весной. Май взял горсть влажной земли, растер в кулаке, поднес к лицу и вдохнул запах. Никого на стоянке не было. Бензин можно было залить бесплатно, но Шоу положил купюры и придавил кассой. Найс уже успел его научить не воровать. Май не хотел возвращаться с ними. Обещание многое усложнило, о чем он сразу и не подумал. Я теряюсь в выборе, как именно хочу покалечить твою жизнь. Сильвер выглянул, постучал ладонью по будке и кивнул на машину. Ехали без остановок. Сухая дорога благоприятствовала высокой скорости. За тридцать километров до города выстроилась пробка. Сан-Антонио был перекрыт в обе стороны. Все пытались покинуть зараженное место. Найс похлопал ладонью по плечу Сильвера. Остановились на обочине. Найс взял бумажную салфетку, приложил к лицу и пошел между машинами. Май выскользнул следом. Сидящие не один час хмурые люди с завистью посматривали на них. Никто не открывал окна. Боялись. В одной машине громко лаяла собака. Хозяин умер за рулем. Не просто умер, он долго мучился. Лицо и руки были покрыты темной сыпью, а из открытого рта до сих пор капала обильная слюна. Ничего похожего Май прежде не видел. Хотел приглядеться поближе. Узнать, был это талант или человек. Открыть дверь псу, ведь собак он любил. За шкирку резко схватили и отволокли от машины. Найс потащил его в сторону Сильвера и Шоу, открыл ему дверь и усадил. — Съезжай с дороги, — Найс хмуро показал на вспаханное поле. Вездеход позволял сделать непредсказуемый маневр, а вот мастерство Сильвера подвело. Они едва не перевернулись боком в кювет. Машина накренилась. Шоу вышел из машины и с невозмутимым видом придержал её. Он был сильным, но без талантливой способности. С тем же спокойным видом залез обратно и уснул. Найс только тихо вздохнул. — Едем в домой. Сильв, ты до конца за рулем, — он отдал приглушенный приказ. В Сан-Антонио остался его отец. Глаза Найса полыхали до последней минуты. Коротким сообщением он предупредил трущобы о возвращении. Май потрогал севшие часы. Сан-Антонио остались незавершенные дела. Много дел. Сильно стемнело, когда они подъехали к высокому забору. Что первое бросилось в глаза — запах гари. Труба крематория нещадно дымила. Машина без препятствия проехала через арку стены. Забор был достроен. В арке стояли две темные фигуры. По удивленному лицу Найса, он узнал встречающих. Они его тоже узнали. Лицо стало еще более удивлённым, когда он увидел множество теней, сидевших вдоль забора. Женские голоса. Детские голоса. В трущобы влились беженцы. Один фонарь зажегся в месте, где Найс приказал Сильверу остановиться. Он вышел. Вечер был прохладным и свежим. Из здания главного цеха, из торцевой двери подвала, поспешно выбежал Лайэр. Его семенящую походку было сложно спутать. Тут же из здания, что служило им казармой, трусцой вывалились несколько талантов. Их лица были еще в тени. Они выстроились в одну шеренгу. Найс прислонился задницей к машине и дожидался своего заместителя. Улыбнулся, когда тот заметил его. Лайэр выглядел очень опрятно, в лакированных бежевых ботиночках, коричневых штанах чуть ниже колена и слегка мятой домашней футболке. Похоже, трущобы готовились ко сну. Челка Лайэра больше не падала на глаза. Открылся суетливый взгляд. Весь он был такой ладненький, примерный, заспанный. Все это было настолько показушным. Просто тьфу. Он явно плохо видел, поэтому обрадовался только тогда, когда вплотную приблизился к Найсу. — Кто все эти люди? — Найс щадяще пожал руку слабую Лайэру. — Просят работу и защиту, — Лайэр рукой повел в сторону подвала, пригласив Найса туда. — Идем, я провожу тебя до твоей комнаты, — он немного смутился прикосновения рук, и даже поспешно отдернул свою. — Кстати, благодаря этим женщинам мы быстрее достроили и отремонтировали здания трущоб. — Вышвырни их подальше, — приказал Найс, велев остальным двигаться за ними. — Я думал, мы могли бы использовать их, — Лайэр слушаться не торопился. — Мне плевать, что ты думал. Делай, что говорю, — Найс с подозрением рыкнул на него. — Тебе не плевать, — неловко улыбнулся Лайэр. — Ты только поэтому взял меня к себе. Ограничитель. Найс выбрал Лайэра вместо убитого Монаха. Май понял это поздно. Слишком глубоко въелся этот неуловимый скользкий Лайэр. Он точно был шпионом. Вопросов не оставалось даже к открытому подхалимажу на грани флирта. Май скосил взгляд на Сильвера, но тот вообще не чувствовал подвоха. Казалось, все просто ослепли, оглохли и одеревенели. Лайэр взглядом щенка смотрел в задумчивый прищур человека. — Сколько у меня талантов в трущобах? — Найс замедлился возле входа в подвал. — Все наемные инквизиторы Стоуна погибли, никого не осталось, — Лайэр по памяти начал загибать пальцы, воровато оглядываясь и рассматривая пришедшего Сильвера и Чарли Шоу. С ними он еще не был знаком. Как и с Брэином, но Брэин интереса не вызвал. Он опомнился, даже запнулся на месте. — Пришли четыре таланта из Примаверы, один из них с самого низшего ранга, из опущенных, он пока на улице спит, — Лайэр понизил голос. — Я мог где-то облажаться. Все это так непривычно для меня. Кого-то я присмотрел с воли. И есть еще один интересный фрукт. И среди беженцев я нашел подросший молодняк лет пятнадцати. — Беженцы уйдут, Лайэр, — Найс поучительно кивнул. Смягчился. — А остальных прошерсти как следует. Новенького бы тоже прошерстить. Ностальгия. По крайней мере, он оказался в своем уме, чтобы не вербовать детей. Из подвала выполз боец. Чемпион подпольных боев без правил. Май нарочно не вытащил его из клетки. — Это и есть интересный фрукт, наш Черри. После разгрома трущоб миротворцами и спасения наших пленных, он вернулся, — продолжал шепотом доносить Лайэр. Ему явно было что рассказать. Он действительно привел трущобы в порядок за время их отсутствия. — У этого бойца, кажется, крыша поехала. Хочет быть ближе к тебе. Работать на тебя. Стокгольмский? — недоверчиво волновался Лайэр и приблизился к уху Найса. — Миротворцы после завоевания трущоб на всех спасенных талантах из наших лабораторий опыты пытались ставить. Он решил, что с нами лучше. Вообще, он уже работал однажды телохранителем. На нем сейчас ограничительное кольцо, так что не беспокойся. — Он без кольца тебе шею свернет, о чем ты думал? — Найс немного разозлился. — Тебе была нужна сильная команда, — с безудержным раболепием ворковал Лайэр. — Мне нужна верная команда, — сомнение в словах Найса было колоссальным. — Где его прежний хозяин? Я видел тебя в деле, когда выполнял заказ. Ты был телохранителем хозяина площадки. — Был убит Химерой пару месяцев назад, — Лайэр держал в руке папку и практически бежал за Найсом. — Но он за тебя жизнь отдаст. — Что мне с ней делать? Мне со своей бы разобраться, — с философской негой прошептал Найс. Он повел бровью в сторону Мая, приказав не реагировать. Май и не собирался себя выдавать. Он продолжал медлить. Похоже, обдумывал какой-то приказ. Многое, что произошло в трущобах, застало его врасплох. Но он старался этого не показать. — Завтра после завтрака жду всех на Совете Трущоб. Разберемся с новыми назначениями. Расклад я понял. У меня уже есть ужасающий план, который точно выстрелит. Сейчас Сильвера, Брэина и Шоу уложи в казармах. И сам отдыхай, ясно? — Я перенес твою комнату с третьего этажа в подвал, — Лайэр кивнул на вход. — Ты все поймешь позже. — Значит, и шею тебе сверну тоже позже, — беззлобно шикнул Найс, но он точно был недоволен. Короткое воссоединение закончилось. Сухой разговор закончился тягучим зеванием человечишки. Люди были не так выносливы, как таланты. Последние дни были до невозможности мирными и щадящими. Будь регенерация в порядке, Май бы прямо сейчас бросился в Сан-Антонио. Лайэр кивнул троим, кого ему поручили, и засеменил в сторону казарм. Май и Найс остались возле торца главного цеха. — Дыру в Лайэре не протри, глазастый, — Найс словно пытался выколоть словами его глаза. — Схожу в крематорий и подогрею свой ужин, — фыркнул Май, взвалив сумку на плечо. — Черт, я же так и не накормил тебя, — Найс свистнул в темноту, но Лайэр уже скрылся. — Взамен невыполненного обещания я возьму с тебя два, — шутливо пригрозил Май. — К черту, пойдем лучше со мной, — казалось, сон вообще выбило из краткосрочных планов. Май кивнул. С надеждой. Греть макароны в печи для трупов он хотел не сильно. Или сильно не хотел. Какая-то вера в человечишку заставила послушно пройти по лестнице. Мимо пыльных камер и решеток. Вход с торца. Он уже был здесь, когда вытаскивал из плена Онору Бейкер. Клетка, где сидел и рыдал боец Черри, пустовала. В подвале не было никого. И ничего. Едой здесь и не пахло. Казалось, Найс точно знал дверь, в которую должен был войти. Дверь была особенной. На ней был знак «VI», написанный кровью Химеры. — Я никогда не буду принадлежать тебе. — Ты постоянно ошибаешься. Много воды утекло с того разговора. Когда Найс пометил дверь. Он снова был прав. Май сдался ему. Здесь была новая комната главного инквизитора трущоб. — На правах главной давалки скажу тебе, что Лайэр подозрительный, — съёрничал Май попутно. Найс хотел что-то жестко отрезать, но на лестнице в конце коридора раздались шаги. Май точно знал, кто решил к ним спуститься. А вот Найс с ожиданием таращился, чтобы распознать лицо. Это был коротышка Сильвер. За пять минут своего отсутствия он заметно похорошел. Наверное, сказывалась темнота. Май совсем не хотел слышать его скрипучий повизгивающий голос. Его не интересовали проблемы чужой империи. Май толкнул незапертую дверь и вошел в комнату. Здесь было достаточно тесно, но кровать была широкой. Подлец Лайэр заранее предусмотрел, что великий Бубновый Туз в свободное время начнет водить в койку шаболд. Метра на два растянулся шкаф. Там же был маленький холодильник из камеры Примаверы. Там же стоял ящик с одеждой. Белые салфетки. Не хватало одного: синих занавесок. На стуле болтались синие джинсы и зашитый красный свитер. — Я утром Брэина за работу посажу, прописывать пока не стоит, вскроется еще, — Сильвер тихо отчитался, но не зашел в комнату. Диалог явно был не для посторонних ушей. — Пусть все мои исследования из Примаверы выложит на бумагу, потом и в ранг дамы засунем. Твой Лайэр сказал, что доктор Мин Хи выслал нам оборудование до своей эвакуации в Инверно. Я взгляну, с чем мне предстоит работать. Сразу скажу, мне нужны образцы зараженных и много здоровых тел и людей. Времени рассиживаться нет, — он немного замялся. — Может, ты все-таки примешь верное решение на счет Брэина? — Это ты тыкал в него членом, — наотрез не согласился Найс. — Я не солью верного таланта даже ради тебя. — Туз, его верность не больше страха, — возмущенно протянул Сильвер. Он никогда тон не выбирал. Сразу переходил на повышенные тона. — Химера был прав, и я очень сильно себе на яйца наступил при этих словах. Брэин либо себе, либо нам готов глотку перережет при необходимости. Может, и себе, и нам, — коротышка протянул маленькую худую руку. — Отправим парнишку к опущенным — лишнюю проблему с плеч скинем. Брэин если поверит в себя, проблем не оберемся. Братец его, вспомни, каким злопамятным был. У них же в крови всякое дерьмо. Но старший брат был тебе другом, а младший выше моей давалки уже не пойдет, — попутно добавил Сильвер. Возникла пауза. — Вообще, я зашел попрощаться, Туз. Ты у нас заправляешь, твоя головная боль. Удачи нам. Было приятно поработать в открытую. — Добро, Сильв, — Найс подтвердил рукопожатие и похлопал его по плечу. — Добро. Через минуту он уже тоскливо вздыхал в маленькой комнате. Комната ему не понравилась. Его вещи были аккуратно развешаны в шкафу. Должна была быть какая-то тайна. Май не хотел её упускать, и раздвинул одежду. За шкафом была дверь в чулан. Найс с удивлением подошел и тоже дернул за ручку. Протянул руку Маю. Пришлось отдать ключ. Ключ, что открывал все тайные двери. Найс пролез первым и вынырнул, расплывшись в улыбке. Понял, почему было заперто. Май с неохотой сунулся следом: за шкафом была еще одна комната. Большая, просторная, современная. Все вещи с верхнего этажа перенесли вниз. Это была рабочая зона Бубнового Туза. Но не это заинтриговало. В этой комнате была следующая дверь. Надпись на ней звучала как «Совет». Проход поддался Найсу. Сработали отпечатки пальцев. Дверь была далеко не простая. — Подземный тоннель к бункерам и залу Совета прямо из моего подвала. Мне не придется прятаться от трущоб, чтобы быть Бубновым Тузом, — Найс с восхищением оглядывался. Май протиснулся с любопытством, хотя его попробовали не впустить. В зале совещаний просто стоял длинный стол и с десяток стульев. Так же здесь была ширма на случай, если лицо Бубнового Туза пришлось бы спрятать. Маска клоуна лежала во главе стола. Стул в этом месте был немного выше и шире остальных. Вот только с вентиляцией вышло не очень продумано. Кожа покрылась испариной. — Твой Лайэр все изменил, — многозначительно отметил Мая. — Тебе нравится самодеятельность? — Он все продумал, — Найс не понял напряжения в его голосе. — Это его работа. Пришлось вернуться в рабочую зону. — Ого, у тебя есть свой душ, — Май едва скрыл свою зависть. — Чтобы шлюх отмывать? Или Лайэр будет делать это за тебя? Найс вообще не обращал на него внимания. Мальчишка получил крутую игрушку. — Второй этаж этого цеха Лайэр отдал под рабочие зоны руководящих рангов, — Найс нашел на столе вычерченный план с названиями помещений. Спать он не собирался. — Он даже сделал приемную, как ты и хотел. А ты его ругаешь, — Найс листал планы с пометками от руки. — А вот мой музей пыток на первом этаже он оставил только музеем, даже жаль. Я все равно буду устраивать там показательные пытки, — Найс произнес это тоном непослушного ребенка. Даже нос вздернул. — Третий этаж отдан под комнаты руководящих рангов, странный выбор, ну да ладно. Вот, он даже здание моих казарм переделал: второй этаж отдал под рабочие ранги, разделил на комнаты. На первом этаже казарм — общепит и тренажеры. Ого, он успел досье на каждого беженца составить, — Найс вальяжно расположился на стуле и активировал монитор, встроенный в стол. Быстро сменил тему. — Под вопросом остались только комнаты шестерок и опущенных. Это я решу завтра. — Лайэр просто всю работу за тебя сделал. Как хорошо, что ты не дал каннибалам сожрать этого деятеля, — без энтузиазма промямлил Май. Аппетит точно пропал, но это был не первый день его голода. Май пролез через шкаф к кровати и звездой рухнул на чистую постель. Теперь у него было время на себя. Этой ночью он должен был максимально регенерировать. — Я отрубаюсь, возможно, надолго. Буду регенерировать. — У меня все равно на вечер были планы, — Найс закрыл за собой дверь внутри шкафа. — Ты в них не вошел. — Да просто лучшая новость на сегодня, — Май действительно уже засыпал. Стоило двери хлопнуть, сон просто исчез. Май кувыркнулся и замер в сидячем положении. Коротко начертил в голове насущные проблемы. Ти-Эль, Эвелин гуд, Каид Абу Дахиль, Микки, Онора Бейкер. Проблем оказалось столько, что геноцид просто померк в глазах. Но была самая главная. Та, что никак не давала покоя. Могла подорвать весь план. Шпион в стенах трущоб. Нельзя было допустить, чтобы Лайэр убил Найса прямо сейчас. Значит, нужно было убить Лайэра. Май нашел подключенный зарядный шнур и поставил часы. Он так и не сделал выбор между экс-Главой и новым Лидером Апокалипсиса. Выбор был однозначный. Какой, Май пока не понял. Это был сюрреалистичный идиотизм. Май стащил отстиранный красный свитер, сунул удавку под подушку и в полном безразличии к будущей ночи вылез на улицу. Трущобы буквально вымерли. Даже женщины и дети, укутавшись в рваные одеяла, спали под забором. Май остановился. Сердце сильно защемило, когда он придумал глупость. Может быть, от страданий спасала не только смерть. Может быть, достаточно было лишь протянуть руку. Тебе действительно плевать на других. Микки был прав. Руки он не протянул. Май недолго побродил, но нигде не нашел ни Найса, ни Лайэра. Обошел даже казармы, как увидел горящий в окне свет. Крылечко с обратной стороны второго здания было обозначено красным крестом. Несколько дверей были открыты. В кабинете врача сидел Сильвер и перебирал инструкции. Все здесь было аккуратно. Как в настоящей больнице. — Сестра—медсестричка, — Май немного оскорбился, ведь на него не отреагировали. — Что ты за кретин, Май? — коротышка не отрывался от дела. — Ты бы не лез ко мне. — Соскучился, — Май сел на твердую деревянную кушетку. — Тебе же тоже не понравился Лайэр? — С чего бы? — Сильвер поморщился. — Это у тебя с ним неразделенный интерес. — Какой это? — любопытство губило чудовище. — Найс, — Сильвер с серьезным видом отложил инструкцию. В глазах играли нотки стервозности, но он не был разозлен. Скорее, устал. Был в панике от нахлынувшей работы. Но остановился, чтобы мило побеседовать. — Серьезно, ты не заметил? — Сильвер принял самодовольный вид и ощетинился. — Лайэр влюблен в Найса, как ветреная сопля. Ты просто заревновал к нему. Чего ты так смотришь? Ты серьезно был не в курсе? У них уже несколько месяцев роман. Они же трахаются. — Что такое роман? — Май отчасти понимал, о чем говорил Сильвер. — Полагаю, это взаимные чувства, — оказалось, речь шла о более больных вещах. Неужели ты трахаешь даже подчиненного? Он был прав с самого начала. Удар. Химера вздыбил волоски на руках, как при нападении. Еще один удар, сердце замедлялось. Май почувствовал, что ему стало очень жарко. Химера. Кровь разогревалась, заструилась, забурлила по венам. Химера. Химера. Сильвер даже вскочил со стула, приготовившись отразить нападение. Руки начали сереть. Ногти стали жесткими, царапали кушетку. Май поднялся на ноги. С трудом. Нужно было уйти и остыть. Ударился ушибленным плечом в косяк. Едва не проломил собой стену. Вышел. Впереди полыхал жаром крематорий. Химера. Химера. Химера. Ударная волна ужаса прошла по всем трущобам. Кто-то выскочил, чтобы проверить и поднять шум. Сработала сирена. Трущобы всполошились. По площадке забегали прожектора. Май осмотрел свои руки. Руки убийцы. Руки озверевшей твари. С разбегу залез на крыльцо, вцепившись пальцами в выступы неровных кирпичей. Еще один этаж до крыши. Крыша была мягкой, с небольшим уклоном. Май сел как можно ниже и оттолкнулся ногами. Высокий прыжок. Бесшумный. Ногтями впился в покрытие и буквально на пальцах подтянул себя. С высоты просматривалась вся площадка. Из казарм, где еще жил Лайэр, выскочил Найс. Он искал взглядом Химеру. Успокаивал людей. Что он там наплел, Май не слышал. В ушах клокотало. Но оно сработало, паника прекратилась. Только женский плач и скулеж усилился. К ним ринулся Лайэр. Появление Химеры подняло знатный шум. Май остыл. Выдохнул. Никого не убил. Луна была ясной, большой, близкой. Небо здесь было потрясающим. Май лег на спину. Остался только он и тусклые звезды. А потом остался только он. Стоило трущобам замолкнуть в ночи, Май слез с крыши. Химера чувствовал вражеское настроение Найса даже снаружи. Химера воспринимал человека опасностью. Падение с утеса все перепрограммировало. Май вернулся в комнату. Включил новости. По всем каналам показывали одно и то же с разных ракурсов. Война. Поголовные бунты. Люди жгли жилища талантов. Люди искали чужих среди своих. Май выключил звук. Неубранные трупы, замертво падающие люди и таланты, погромы, кровопролитные стычки гражданских. На территории талантов трупы сжигали прямо на местах. Иногда вместе с землянками. Может, даже живых. Уничтожались целые поселения. Май снова переключил. Вздрогнул. Он уже отвык видеть лицо Старика так близко. Это был главный канал. Официальный. Старик давал интервью в резиденции. В военной форме. При параде. — Какое участие в создании биооружия против талантов принимала ваша дочь? Это геноцид? — Миротворцы провернули эту чудовищную акцию за спиной Эвелин Гуд, а потом похитили. Возможно, убили, — черство отчеканивал слова Старик. Он не давал волю чувствам. Никогда. Наверняка понимал, что дочь приложила много усилий, чтобы создать этот хаос. А теперь пряталась. Но он не назвал её предателем. Не опозорил её имя, как вымазал дерьмом имя Химеры. — Мы были уверены, что геноцид был попыткой саботажа вакцины со стороны талантов. Приносим извинения Каиду Абу Дахилю и всем мирным талантам. Территории сгорают от этого антивируса. Никакая медицина еще не смогла найти решение, как подавить реакцию. Май выключил. Над головой раздался грохот. Похоже, не он один посмотрел новости. Май прошел по коридору и поднялся на улицу. Обошел здание и приник ухом к стальной двери главного входа. В пыточном музее слышалась возня. Чувствовалась злость человека. Май вошел так тихо, как смог. Подошел ближе. Найс содрал со стены свой комбинированный флаг. Флаг, объединявший инквизитора и Туза. Флаг гармонии. Ода целостности рассудка упала на пол. За какие-то пару месяцев все изменилось. Идея идеального правления миром сломалась. Вернулась эпоха криминала и бандитизма. — Почему не спишь? — жестко и недовольно спросил Найс. — Спеть тебе колыбельную? — Здесь все чужое, — Май постарался выразиться нейтральнее. — Что именно? —Найс говорил так, словно хотел макнуть в лужу глупого щенка. — Ты, малыш Найс, — Май прошел вперед и сел на краешек пыточной доски. — Зачем атаковал мой дом? — Найс сворачивал флаг. — Я на грани того, чтобы проломить тебе голову. — Талант вышел из-под контроля, — Май не собирался углубляться в причину. — Это случайность. — У нас нет форы для случайностей, глазастый, — грозно процедил человек. — Возьми себя в руки. — Шипение на меня как-то помогает решать проблемы? — Май с иронией посмеялся над человеком. — Ненадолго, — Найс притоптал флаг ногами и пнул куда-то к стене. Скрыл подальше от глаз. — А мы с тобой надолго? — Май решил поболтать ногами, чтобы побесить человека. — Пока дышим. Хорошо бы дышать подольше, — Найс выглядел растрепанным. Размятым. Высвободившимся. Он был немного вспотевшим. Может, потому что не мог ни на секунду остановиться и метался по комнате. Может, потому что поелозил членом в заднице Лайэра. Но ничего не могло скрыть от пытливых глаз неуверенность, небольшую панику и раздражение. — Чего ты вылупился? — Что Лайэр не смог дать, что ты продолжил терроризировать меня? — так звучала честность. — Тебе уже доложили, а ты уже прибежал, — безразлично и беспечно отозвался Найс и сел на другой конец доски. Его не безразличность выдал сморщившийся складками лоб. Он начинал зарабатывать свои первые морщины. Не в клинике, не в тюрьме, не на кладбище. Его изнемождала свобода. — Глазастый, я не обязан отчитываться за каждое тело, которое ты найдешь в моей постели, — на одном дыхании выдал человечишка. Как мантру зачитал. Мантру, в которую верил. — Просто прими это и не скули. Мне не до этого сейчас. — Ты хоть обвешайся этими телами, но не пудри мне голову, — Май не хотел, чтобы его поняли не так. Проблема была не в остервенелом сношении всего, что двигалось. — Вчера ты буквально умолял меня пойти с тобой. Днем назвал дамой Бубнового Туза и представил какому-то лесному дровосеку на официальной встрече. Если ты считаешь, что вечером сможешь вытирать об меня ноги, ты ошибаешься. — Лайэр — это другое, вот и всё, — оторопевши объяснил Найс. — Он — не ты. — Чудесная интерпретация, — с усталостью закивал Май. — Сколько еще было сладких мальчиков? Ты станешь стандартным набором дырок и конечностей. — За время твоего отсутствия много, — честно открылся Найс. — За время присутствия тоже. — Я считал тебя садистом. Но потом почти поверил, что ты больной на голову мазохист. А сейчас понимаю, что ничего не понимаю. Оказалось, я вообще не был в твоем вкусе, — Май попытался смягчиться и дотронуться до щеки Найса. Свежевыбритой. Натертой пахучим кремом. Он явно старался произвести на своего любовника впечатление. И этим любовником был не Май. Своему глазастому человек выделял лишь животную похоть и невменяемую жажду. — Тебе нравится абсолютно другой типаж. Но основное блюдо — я? — Конечно, ты, — Найс снова ничего не понял, но размеренный голос врага его успокоил. — Май, мы уже прыгнули с утеса, не делай вид, что разбился, — вдруг произнес Найс, словно перекрыв собой пути к отступлению. Он хватался за данное обещание. Он получил в руки сильнейший инструмент повеления. — Лайэр хорошенький, наивный и добрый, — похвала Найса вышла сухой и малоприятной. — Меня еще никто так не боготворил. Это показалось мне немного интересным. — Стоун, — Май напомнил о забытой части команды. — Стоун боготворил тебя. Верни моего Робби. — Стоун, — Найс задумчиво повторил. Это имя не звучало на его губах слишком долго. — Он — одна из причин, почему я стараюсь прислушиваться к врагам. Им честность всегда давалась легче. Почему-то самые близкие любят нехило приврать. — Да, но враги честны, пока эта честность на их стороне, — Май сдвинул задницу поближе к человеку. — Не все враги будут подтирать тебе сопли, как делаю я. Верни Робби домой. — Когда честность на моей стороне, мне не нужно чужое мнение, — Найс усмехнулся своей философии. — Даже мнение любимых врагов, — Найс говорил намеками. — Но ты оставил ранг Короля бесхозным. Просто признайся, что соскучился по Стоуну. Я скажу тебе последний раз, и больше не повторю этих слов, — Май воспользовался этим хитрым приемом. Пока убаюканный человек слушал и слышал. — Послушай честное мнение своего врага. Лайэр сначала забрался тебе в мозги, а потом в постель. Появился ниоткуда, перестроил твои трущобы на свой лад, в курсе всех твоих идей. Глава сказала, что подошлет к тебе именно такого таланта. Она искала кого-то из твоего близкого окружения. — Я буду ждать его, — Найс в этот раз не вспылил. — Но это не мой Лайэр. Может быть, наш Шоу? — Ти-Эль не связались бы с таким дерьмом, — невесело поддел его Май. — У них есть гордость. — В отличие от меня? — Найс улыбнулся очень широко, прочувствовав всем нутром издевку. — Не отвечай, побереги зубы. Все было бесполезно. — Не умирай сейчас, — болезненная тоска когтями рвала пустоту, где у людей была душа. Пустоте тоже было больно. Пустота была всем, чем Май владел безоговорочно. Пустота не хотела молчать. Она хотела, чтобы её услышали. — Не умирай ради меня, сукин сын, потому что это нечестно, — Май вскочил на ноги и прошел вперед, взявшись обеими руками за затылок. Развернулся. Тряхнул руками. — Нельзя просто войти в мою жизнь, поломать её и исчезнуть. Нельзя, слышишь? — он снова обернулся вокруг себя. Задел рукой что-то, и это что-то со звоном запрыгало по звонкому полу. — Тебе нельзя умирать. У тебя нет права на досрочную смерть. Я выжму из нашего сосуществования максимальную выгоду для себя. Такую, что ты будешь молиться о моей смерти. Я же говорил, что так и будет. Мой добрый совет. Не оставляйте меня в живых. — Я добьюсь перемирия, потом мы с тобой уедем подальше, — Найс не встал с места, но взгляда не опустил. — На кой черт мы вообще сдались друг другу? — Май услышал, как запиликали часы. Сбросил. — Я не хочу иметь возможность дышать без тебя, — Найс протянул руку. — Понимаешь? — Да, — Май не нашел ничего, чтобы ответить. Просто развернулся и прошел мимо руки. Шаги за спиной не умолкали. Ни на улице. Ни на лестнице. Ни в темном коридоре тюремных камер. Это было зарождение трущобной жизни. Еще ничего не сдвинулось. Еще не прозвучал ни один скандал вокруг Бубнового Туза. Еще ни один авторитет не попытался вмешаться. Были просто каменные стены и беззвёздное небо. Возле двери Май остановился. — У меня есть к тебе просьба. Можешь считать это двумя обещаниями вместо моей еды. — Я всегда выслушаю тебя, — Найс деликатно ушел от слова "обещание". — Просто говори со мной. Попроси. — Мои инстинкты обострились, — Май с трудом поднял взгляд. — Заболевание прогрессирует. — Тише, — Найс положил палец на его губы. Другой рукой бесцеремонно зачесал передние пряди темных волос назад и оставил руку на затылке. Хозяйская рука. Он сжал свои губы, почти облизнул. Ресницы дрожали. Взгляд стал резким, бесноватым. В ночи проснулся настоящий Найс. — Это не простуда, глазастый. Эволюцию нельзя вылечить, — он упорно видел в массовом заражении межвидовой конфликт. Оставлять талантов в живых — огромный риск для моей империи. — Еще недавно ты хотел нас вылечить, — Май отмотал пленку в своей голове. Смогу ли я найти лекарство для вас? — Вылечить мутацию, глупое ты существо, — ухмыльнулся Найс и положил обе руки на плечи Мая. — Не вирус, а его мутацию. Ну? — он цокнул языком и хитро подмигнул. — Да брось, ничего плохого не произошло. Завтра я поговорю с Сильвером, он придумает, как тебе сдержать себя. Я тебя вирусу не отдам, — зловеще пообещал мальчишка. Он всегда выбирал неординарные места для нежных бесед. Подвал для пыток как нельзя обнажал его ласковость и заботу. — Видишь, ты можешь довериться своему мужчине. — Занимайся геноцидом, мужчина, — Май покачал головой. Толкнул дверь и завалился в комнату. — В чем, собственно была твоя просьба? — с подозрением протянул Найс. До него дошло поздновато. Предсказание о суициде словно спичка вспыхнуло в его глазах. Он рванул вперед, дернул Мая на себя, затем пригвоздил к стене. Он был в бешенстве. Глаза округлились. Те самые ожесточенные глаза. Гармония соскочила с крючка. Наружу полезло тщательно отфильтрованное сумасшествие без примеси рассудка. — Думаешь, я позволю тебе умереть жертвой? Думаешь, я воткну кол тебе в сердце? Тебе не быть свободным. Никогда, глазастый. Все будет так, как я скажу. — На нашу улицу снова завезли твою напыщенность, — усмехнулся Май — Звучит так, словно твоему эгоизму понадобилась помощь, — он не слетел с катушек окончательно. — Боюсь, помощь может понадобиться тебе, — Май оттолкнул его. Было очень жарко. В подвале была полная духотища. Найс нажал на кнопку и эту духотищу очень быстро всосал вентилятор в канале. Потянуло свежим ночным воздухом. Найс прислонился к стене спиной. Не отводил он Мая взгляда. Он был готов обладать как угодно и где угодно. Май хмыкнул. — У тебя уже был секс с Лайэром, у меня выходной. — Ты — не секс, — томно протянул Найс. В полутьме сверкали его глаза. — Ты моя чрезвычайная похоть. — Это новый способ мастурбации? — фыркнул Май. — Это честность — Найс меланхолично улыбнулся. — Интересно, — Май остался под впечатлением от ответа. — Ты просто лижешь себе яйца и радуешься. — Ты бы тоже хотел лизать мои яйца? — тихо засмеялся Найс и не то выдохнул, не то застонал с усталостью. — Поцелуй меня в задницу, — Май решил расправить кровать. Чтобы сгладить чувство неловкости. — Непременно, — Найс оставил за своими словами ощущение темноты, теплоты и опасности. — Май, в трущобах я отвечаю за твою безопасность, — Найс вдруг собрался с мыслями. Похлопал ладонью по стене, оттолкнулся, но не подошел. Он отступил от проснувшейся жажды. Сам. Отступать было не в его характере. Видимо, вспомнил о чем-то. Бубновый Туз всегда был в приоритете. Найс кивнул самому себе, одобрив прозвучавшую в ответ тишину. Впервые Май не нашел что сказать. Это снова позабавило Найса, но он не стал подшучивать. Он сильно взрослел. — Отдыхай, регенерируй и наслаждайся жизнью. Я бы прописал тебе постельный режим, но переживаю за натруженность твоей задницы. — Моя задница видала приключения покруче твоего члена, — Май почувствовал укол ревности. Взрослая жизнь отнимала у него лучезарность мальчишки. — Тебе больно оттого, что в моей постели другой? — Найс спросил, дотронувшись до ручки двери. — Мне больно, если я оказываюсь в твоей постели сам, — пора было заканчивать спектакль. — Ты вообще когда-нибудь бываешь довольным? — уставший Бубновый Туз расстроился. — Когда молокососы лезут в мою жизнь не так глубоко, как в задницу. Найс кивнул и ушел. Ты сердце моей вселенной. Май лег в кровать. В шкафу была дверь, давшая ему доступ ко всем тайнам Бубнового Туза. Это ты меня предал, глазастый. Предал. Я не хотел, чтобы ты меня предавал. Май ушел от тяжелой ноши под одеяло с головой. Тревожно.