Ночь безрассудных

Шерил не умеет чувствовать. С тех пор, как её продали Хайраму Лоджу за жалкую долю в бизнесе, с тех самых пор, как дядя Клавдий и мамочка Пенелопа воплотили в жизнь свои самые чудовищные планы. Она навсегда запомнит тот день, потому что воздух пах кленовым сиропом, а за окнами шёл красный снег, заметая следы и чужие преступления. И она благодарит судьбу за то, что свела её со Змеями — если бы не Джагхед Джонс и остальные, протянувшие руку помощи в этом гнилом местечке, если бы не они — Шерил бы давно спилась и скололась. Но нет, она стала их украшением — рубином — соблазняя своим бархатным сладким пением в три октавы заблудшие души жителей Ривердэйла каждый вечер. Она сделала это место популярным, если не сказать лучшим. Шерил приковывала к себе приторным шёпотом древнегреческой сирены, плавными сексуальными движениями, и народ не скупился на выпивку. Шерил знает свою власть, особенно над мужчинами, и умело ею пользуется. В ту памятную ночь банда Змеев накинула на её дрожащие плечи кожаную куртку Ист Сайда, выделила комнатушку в баре и подписала с ней что-то вроде контракта на крови: шагнешь в сторону, молись о пощаде. И вскоре все убедились, насколько же это было выгодной сделкой. Послушать и поглазеть на Блоссом приходит столько народа, что она перестала их считать. Шерил ладит со всеми, почти со всеми, и только один человек держит дистанцию. Он, собственно, и нашёл её с иглой в вене, вытащил из отеля, где она обслуживала нескольких Упырей подряд. Их встреча — ещё одно воспоминание, о котором бы забыть. Шерил под наркотой, позволяет им делать с собой все, безвольно лёжа на кровати и смеясь в потолок. Он случайно находит её в одной из комнат притона, резко тянет на себя за тонкое запястье, шипит что-то вроде «вот черт бы тебя побрал» и отвечает на выстрел, ввязываясь в перестрелку  — времени нет — у самой двери ловит из-за неё пулю в предплечье, хотя они никогда больше не обсуждают это. … У Шерил рыжие волосы, накрученные крупными локонами, и прикид, как у праведной старшеклассницы. Шерил задумчиво проводит ластиком карандаша по идеально очерченным пухлым губам. Она перехватывет взгляд Молчуна в зеркале гримерки, не скрывая привычного самодовольства и ликования — сегодняшняя выручка благодаря её стараниям. Чёртова королева серпентария. — Два косаря, я же говорила, что выжму из этих заезжих байкеров все до последнего цента, — заключает Блоссом, властно улыбается и перебирает пальцами зеленные бумажки. … Шерил всегда идеально накрашена и не терпит испорченного маникюра. — Детка, тебе бы в Сохо, а не в эту дыру, — как-то говорит ей один из прихвостней Лоджа, и она улыбается ему совсем кукольно. Он лапает её весь вечер у сцены, посылает грязные намеки и ведёт себя как кто-то из её прежней жизни. Блоссом заказывает «лонг-айленд», которого нет в карте, но который готовят специально для нее. — Никогда не пробовал, — говорит он, и она протягивает ему стакан, блеснув каре-зелеными глазами. Свит Пи, наблюдая за ними со стороны, думает, что Шерил Блоссом может подсадить кого-угодно на что-угодно. … Шерил почему-то не удивляется, когда чуть позже выбирается через черный ход на перекур и чуть не поскальзывается на кишках того дебила. Молчун, кто же ещё. — Поговорим? — она нагоняет его после закрытия в подсобном помещении, где они держат ящики с пивом и разный мебельный хлам, и загораживает собой проход. Свит Пи почему-то уверен, что Шерил спит с Джагхедом и снова употребляет наркотики. И ему хреново от мысли, что даже такой Шерил Блоссом ему нравится. — Так что, ты расскажешь мне, почему порезал его? — Нечего тут обсуждать, он убил нескольких наших в той потасовке неделю назад. Имел же наглость явиться сюда после всего. Шерил улыбается ему почти человечно, как кажется Молчуну, и думается ему, что это что-то да значит: — Знаешь, это было самое длинное твоё предложение с тех пор, как я сюда переехала. — Ну да, я же Молчун, — пожимает он плечами и разворачивается, принимаясь перетаскивать ящики, как бы намекая, что разговор окончен. — Нет, я вижу, какой ты с остальными, с Фогарти, например. Эй, я настолько тебе противна…? Она касается его напряженнной спины и аккуратно проводит ладонью по кожанке, будто бы стирая невидимые пылинки с логотипа Змеев. Свит Пи разворачиваятся, яростно выдыхает, сгребая ее в охапку и прижимая к себе. Сильная рука разрывает алое шелковое платье ровно по шву, с приятным треском дорогих ниток, а пальцы быстро скользят по горячей коже между лопаток. Закрыть дверь изнутри ума хватает. Шерил почти удивлена. Она хлопает глазами, смотрит притворно-беспомощно, и Свит Пи чувствует чертово самодовольство, когда легко швыряет ее на диванчик в углу. Он нависает над ней, тяжело дышит, и, кажется, пытается приструнить то самое мучительное желание обладать ею, но бурный нрав диктует свои правила. Он ведь не знает. Ей хочется почувствовать именно этого Змея внутри себя с той самой ночи, когда она его увидела — такого хмурого, сексуального и опасного. И Блоссом с силой обхватывает его за шею, приподнимаясь в пояснице. Дальше только интереснее, решает Шерил, и запускает руку под его извечную футболку с непонятным, пожизненно мрачным принтом. Пресс Свит Пи напрягается от прикосновения ее холодных длинных пальцев. Он все так же нависает над ней, колеблясь в решении, и, когда Шерил раздвигает колени шире, трется голым животом о ремень его джинсов, Свит Пи падает вниз, вжимая в старые диванные подушки. Кажется, только вчера он хотел выбросить этот диван на свалку. Липкий блеск для губ со вкусом клубники размазывается по ее подбородку, шее и почти по всему лицу Свит Пи. Ее яркие волосы мелькают в темноте и путаются в поцелуях. Он властно давит языком на ее небо, сжимает широкими ладонями ягодицы до синяков и позволяет Шерил чувствовать свое возбуждение полностью. Когда ремень, сверкнув пряжкой, исчезает где-то в другой половине комнаты, Свит Пи с рыком отрывается от своей рыжей бомбочки, глядя на нее чернеющими от страсти и ревности глазами: — Спросила разрешение у Джагхеда? Я не трахаю его подружек. — Я не сплю с ним, успокойся, — она смеётся, точно лишенная ума и снова тянется к губам. — И я не люблю останавливаться на середине, сладкий. Он тоже. Снизу, с чуть потекшей тушью и кукольными локонами, Шерил выглядит невероятно порочно и сексуально. Он стягивает вниз её кружевной лифчик и грубо оглаживает аппетитные округлые груди с торчащими розовыми сосками. Не зря все те мужики бегают за ней. Она похожа на богиню из кельтских мифов, которой стоит приклоняться и приносить жертвы. Вытянувшись всем телом, она прогибается в спине и зарывается пальцами в его спутанных волосах. Молчун закрывает глаза и проводит дорожку из влажных поцелуев от ее шеи до груди. Обхватив один сосок губами, Свит Пи ловко соскальзывает пальцами за резинку ее стрингов. Блоссом нервно стонет в предвкушении, когда его пальцы касаются ее клитора и продвигаются дальше. — Ввойди в меня, — шепчет Шерил, изгибаясь, когда Свит Пи добавляет ещё один палец. — По-настоящему. Я больше не могу… Она уже течёт от его движений. Но он хочет её помучить. Так, как мучала она его, кокетничая со всеми теми придурками в баре. Шерил впервые подчиняется. — Пожалуйста, — умоляет Блоссом и вылезает на него сверху, ерзая попой в ожидании. И он готов сдаться. Свит Пи ощущает, как ее рука уже ловко поглаживает его член, несколько раз проводит рукой по стволу, от чего тот затвердевает. Она с хитрой улыбкой из-под опущенных ресниц смотрит, как Змей задыхается от ее прикосновений, сжимая зубы. Шерил всегда получает, что хочет. — Да… Он резко и одним движением насаживает её на свой член, заставляя томно застонать и впиться алыми ноготками в его плечи. Свит Пи держит ее, помогая скользить на его члене. Шерил двигается размеренно, плавно, покачивается на нем, поднимаясь все выше, принимая его все глубже. И ее дыхание точь-в-точь такое же — ровное с едва заметными сбивами, когда она опускается. И когда Свит Пи издаёт едва слышный глухой стон, Шерил сладко выгибается в оргазме. Блоссом тихо взвизгивает от того, с какой силой он вжимает ее в свои бедра. — У меня есть приглашение на двоих к Лоджу на вечеринку, — она вальяжно поднимается, выпуская его член из себя и довольно оглядывает потного, тяжело дышащего Змея. — После того как я убил его партнёра по бизнесу?  — Я придумаю как это уладить, сладкий, — отвечает Шерил, когда он начинает хмуриться, и нехотя добавляет. — Но мне нужна твоя защита. К тому же, ты должен мне платье за восемь сотен баксов. — Возьмешь пока мою куртку. Она закатывет глаза, застегивает ремешки на босоножках и все же целует на прощание. Когда Шерил удаляется, демонстративно покачивая едва прикрытой задницей, Свит Пи ругается про себя, понимая, что его угораздило в неё влюбиться.