Ночь безрассудных

Ресторан поражал Веронику своей неуютностью и противным ярким освещением. Все было оформлено в минималистическом стиле, в черно-белых тонах, но это лишь отталкивало. Она дополняла эту напыщенную картину своим дизайнерским платьем бледно-фиолетового цвета со шлейфом от Ив-Сен Лорана. Андрэ, её личный охранник и подхалим отца, подтолкнул ее к столику в углу, за которым было чуть меньше мерзкого флуоресцентного света, и Вероника была благодарна ему за это. К ним подошла официантка, которая так же была одета под стать оформлению, со стянутыми в узел волосами. Лодж не стала брать шампанское с подноса и демонстративно достала из клатча мобильный, не желая поддерживать светскую беседу с собственным надзирателем. Отец играл в покер в одной из приватных комнат, и она не хотела смотреть на это мафиозное сборище, успевшее набить оскомину. Андрэ скептично оглядел свою пленницу, которая пялилась в стену затуманенным взглядом и не спешила заливаться алкоголем как обычно — игра в примерную девочку для Вероники Лодж была обыденным действием в несколько актов. — Слышала, сегодня будет крутой бой. Посмотри, уже идёт второй раунд, — Вероника развернула к нему дисплей телефона. Она знала, как в очередной раз провести его и удрать, Андрэ был заядлым игроком и делал ставки на что угодно, поэтому удостоверившись, что Вероника просидит со скучающим видом до конца вечера, списываясь с подругами из Нью-Йорка, расслабился и присоединился к другим охранникам, которые пили пиво и смотрели бокс в комнате для персонала. Ей действительно скучно. Она сидит у барной стойки и апатично рассматривает ленту соцсетей. Лодж чувствовует себя запертой в золотой клетке — уж Хайрам постарался, чтобы так и было. Она могла отвоевать для себя немного свободы взамен на отличный минет или бизнес-совет, но никогда не получала её полностью. Наверно, стоит вызвать такси и отоспаться. Именно в этот момент, когда она листает телефонную книгу, силясь разобрать цифры, сзади раздается насмешливый голос: — Уже не хочешь меня поцеловать?  — Спасибо, уже нет, — сдержанно-отрицательно кивает Вероника, разворачиваясь на стуле. Сердце едва пропускает слабый удар, потому что на неё смотрит тот самый горячий парень из бара. На нем чёрные джинсы и кожаная куртка с логотипом его банды — полное игнорирование дресс-кода. Он не уходит, разглядывая ее с головы до ног, и, честно говоря, Веронику это немного пугает. Пугает то, как его холодный взгляд скользит по шву платья, спускаясь по ногам, затянутым в чулки, ниже, на мгновение задерживаясь там, где заканчивалается ткань. Но испуг разгоняется по венам и оседает где-то внизу живота приятной тяжестью. И через пару довольно длинных секунд Вероника понимает, что это и не испуг вовсе. — Не думала, что отец приглашает своих ручных псов, — резко выпаливает Лодж, откидывая волосы на спину и замечая его недоумение, которое превращается в саркастичное закатывание глаз. Другой парень из бара, отвозивший её тогда домой и до этого буравивший спину своего дружка, сейчас так же настойчиво разглядывает ее, как и он. — Мы никогда не станем его псами, — зло выплевывает Джагхед и уже собирается уходить. — Пойдём отсюда, Свит Пи. Эта избалованная сучка должна находиться в своем круге общества. — Тогда вы могли бы не приходить сюда, — Вероника хочет думать, что он тут из-за неё. — Или есть другие причины? — Есть, но тебя они не касаются, — фраза вышла чуть более презрительной, чем он задумывал, но Вероника лишь пожимает плечами. — Веди давай к своему отцу. Он явно не горит желанием продолжать этот разговор и спешит убраться отсюда, как только уладит вопросы касательно поставок товара, но это кардинально не устраивает Веронику. Джагхед кивает Свит Пи и тот отходит к одному из официантов. — Хорошо, — легко соглашается она и немало удивляет этим Джагхеда, который привык к тому, что девушки кокетничают, ломаются, закусывают губы. Но, видимо, не Вероника Лодж. Она на мгновенье отвернулась к стойке, за которой сидела, и, черканув ручкой по бумаге, оборачивается к Джагхеду. — Но сначала скажи свое имя. Чтобы я могла записать тебя на вторник. Джагхед вновь посмотрел в ее бесстрастное лицо, которое озарялось дежурной приветливой улыбкой и, легко перехватив ручку из ее пальцев, написал «иди к черту» в правом нижнем углу листка. — Ты забыл подписать, — подмечает Вероника, вновь отворачиваясь к стойке, чтобы положить бумагу на стол. Она задевает своими волосами Джагхеда, который подошёл вплотную. Он прижал колено к её бедру. — Джагхед Джонс. — Приятно познакомиться. Джагхеда её напускная деловитость злила и смешила одновременно. Было понятно, что он не один из тех деловых партнёров в костюме-тройке с предварительной записью. И она просто игралась с ним. Внезапно она соскользнула с высокого стула и шепнула ему на ухо «хочу тебя, а ты хочешь меня, давай не будем терять время на глупый флирт». Происходящее казалось не больше, чем дурным сном. Он не мог вот так вот уйти, не поговорив с Хайрамом Лоджем. Но ведь был ещё Свит Пи, которому он доверял как родному брату. — Хочешь сбежать?.. — Ее тягучий голос, томный вздох, плавное касание руки и дурманящий запах, за которым хочется последовать в пропасть. Да, он хотел ее. Просто до чертиков, до цветных кругов перед глазами, до безумного стука сердца где-то в животе. — Тогда встретимся через полчаса. Нас не должны видеть вместе, если ты не хочешь получить пулю в лоб. Ее карие глаза смотрели серьезно и немного печально, но вне всяких сомнений она говорила правду. — Нет, я не боюсь, — он подался ей на встречу, сокращая расстояние между ними, и выдохнул прямо в губы. — Поехали ко мне прямо сейчас. Он был готов, что она откажется, но губы Вероники расплылись в чарующей, порочной улыбке, и она легко кивнула: — Жди меня у пиццерии через дорогу. Улажу некоторые вопросы с охраной. Она нашла Андрэ в пьяной отключке у холодильников кухни и быстро пошла к чёрному входу, прихватив пальто, не дожидаясь пока они заметят её отсутствие, по дороге цепляя за плечо вяло жующего какой-то салат официанта. Веронике казалось, что у нее сейчас лопнет грудная клетка от слишком частых и сильных ударов сердца. В низу живота, будто что-то загорелось и сейчас тихо тлело, изредка взрываясь вспышками. Лодж прикусила губу изнутри, натянула свое пальто, вскидывая сумку на сгиб локтя и вытаскивая волосы из-за ворота. Он ждал. — Я совершаю до черта ошибок в своей жизни, — уголки ее губ изогнулись в провокационной улыбке. — Почему бы тебе не стать еще одной? Джонс был абсолютно трезв, но ему казалось, что Вероника что-то подсыпала в содовую. Иначе как объяснить тот факт, что он делал, понимая все риски? Это был их первый поцелуй, точка невозврата. Джагхед прижал ее всем телом к стене, абсолютно не стесняясь парковщика, грубо целуя и прикусывая нижнюю губу до красных отметин. Вероника томно выпустила воздух из легких, прижимаясь бедрами к нему, но тут же уперлась ладонями в грудь: — Я предпочитаю заниматься сексом в менее людных местах. Она произнесла это, заглядывая в льдистые глаза Джонса, и тот, словно только сейчас вспомнив где они, легко дернул ее за руку, вталкивая в подогнанную машину. Никто не проронил ни слова за дорогу, но, казалось, ни одного из них это не смущало. Вероника сидела прислонившись виском к холодному стеклу, не задумываясь, обводя указательным пальцем ямку ключиц. Джагхед пытался сосредоточиться на чем-либо, так как ее близость слишком отвлекала, настраивая на дурной лад. Джагхед открыл дверь — полный минимум, кровать, книжный шкаф и антикварный столик с зеркалом, не вписывающийся в интерьер. Он сбросил куртку прямо на пол, откидывая туда и ее пальто. Вероника быстро скинула каблуки, становясь ниже ростом, и, встав на носочки, притянула Джонса к себе за пряжку ремня. Ноги от усталости немилосердно заныли, но Лодж лишь прикусила кончик языка Джагхеда, получая за это почти насильный, глубокий поцелуй. Он зарылся рукой в ее волосы, с силой потянув на себя, вжимая ее в собственное тело, заставляя пошло стонать, словно в дешевом порно-фильме. Его пальцы быстро нащупали застежку, и с противным вжикающим звуком молния разошлась, оголяя ее спину. Джагхед, подхватив ее под бедра, толкнул на столик, впечатывая спиной в зеркало. Он провел языком по артерии, развязно целуя шею, чувствуя ее дрожащее дыхание, которое путалось в его волосах. — Должен признать, ты невероятная, — прошептал Джонс, чувствуя ее темные мягкие волосы на собственных щеках. Ее карие глаза призывно блестели, а запах буквально обволакивал, опьяняя и вынося ощущения на грань фола. Размеренный, потрясающе медленный, неторопливый секс с Вероникой был даже лучше ожидаемого всплеска эмоций. Джагхед знал, что теперь точно не забудет цвет ее плеч и звуки стонов, мешающихся с его именем. Ему казалось, что не было ни одного уголка ее тела, которого бы он сегодня не увидел. И восхитительно мягкую кожу на внутренней стороне бедра, и округлый пупок с бьющейся под ним артерией, и ее полные полукружия грудей с торчащими от возбуждения сосками. И отдельно Джагхед запомнил ее шею. Тонкую, мягкую для губ и такую сексуальную. Спустя час они переместились в ванную. Вжимая Лодж грудью в мокрый кафель, он буквально вдыхал ее аромат, проходивший сквозь налипшие на спину волосы. Джагхед входил медленно, словно дразнил, заставляя ее просить ускорить темп, и не мог сдержаться после первой же ее просьбы. Джонс обводил губами её позвонок, который выпирал, когда она особо сильно прогибалась, и вбирал в себя с поцелуями. Смотрел, как скребут ее ноготки по чертовой плитке, и вновь вслушивался в стоны, которые вибрировали у нее в горле. Он спал со многими, но никто ранее не мог его настолько опьянить. И в эти моменты Вероника совсем не была загадочной или приторно-вежливой. Она растягивала свои губы в довольной улыбке и шептала его имя вместо мерзкого «парень из бара». Вероника требовала от него столько же удовольствия, сколько доставляла сама. Лодж не стремилась быть доминанткой, но то и дело поправляла его движения, извиваясь под его весом. — Свяжи меня, — она кивнула на ремень и призывно выгнулась, когда они снова оказались в кровати. Он засмеялся, и со всей силы затянул узел на запястье, фиксируя руки к изголовью кровати. Она стояла раком, открывая великолепный вид на свое тело. Джагхед брал её сзади, двигался грубо, дышал тяжело, и целовал как ненормальный. Вероника чувствовала — она была равной ему и желанной. И вместе они составляли что-то полноценно прекрасное. — Если будешь вертеться, я больно накажу тебя, — игра забавляла их двоих, и в ответ Лодж только тихо застонала: — Значит я буду самой послушной. — Нет, я хочу настоящую Веронику. Эта фраза очень удивила её — ведь роль хорошей девочки она выучила наизусть, и такое — показать себя и озвучить свои желания — было у неё впервые. — Тогда я желаю смотреть, как ты кончаешь. — И все же ты самая настоящая сучка, — хрипло прошептал Джонс и легонько укусил её в плечо. Наступало утро, грязное серое утро Ривердейла. Рассвет и неон красными полосами жалюзей ложился на её голое тело. Джагхед был готов пропустить весь следующий день, оставаясь в постели, если бы Вероника, развратная, порочная и такая желанная дрянь Вероника, вновь заглатывала его возбужденный член своими припухшими губами, рассыпая свои шикарные волосы на его бедра.