Самый любимый враг

Ангелина возвращалась из барака в сопровождении двоих хмурых мужчин в лагерной форме. Девушка весело говорила: - Так, дяденьки, пожалуйста, без паники. Резать вас я не собираюсь, пока просто понаблюдаю ваши болячки, подлечитесь немного. - Ага, как же, знаем мы, что ты тут с фрицами какую-то гадость готовишь. Потравишь ты нас девка, - сказал со злобой невысокий, худой мужчина. - Я…- растерялась девушка, - никого я не собираюсь травить. Мне нужно… Она замолчала, не зная, что говорить дальше. Как объяснить запуганным людям, что они сюда пришли в качестве подопытных кроликов, но должны при этом не бояться? Ангелина снова почувствовала глухой гнев на своих бесчеловечных мучителей. Благодаря им, она вынуждена вести себя неподобающе для врача. Тут подошла Аня и тихо сказала: - Герр Ягер спрашивает о состоянии Ивушкина. И Лину прорвало, она возмущенно ответила: - Передай гребаному Ягеру, что если он хочет от меня чудес, Ивушкина надо перевести с лагерных помоев на другой рацион! - Что? - не поняла Аня. - Говорю питание нормальное пусть организовывает, если хочет, чтобы Ивушкин встал через пару недель, - Лина с отвращением кивнула на миску с непонятным варевом и пару сухарей. И решилась спросить - А что Ягер вообще от него хочет? Неужели поквитаться за проигранный бой? - Ну можно сказать, что да. Хочет, чтобы Коля обучил его курсантов нашим танковым маневрам, - тихо сказала Аня, покосившись на солдата у двери. Лина только вздохнула, ох и взялся за них немец! С каждого выжимает буквально все, что можно. *** Ангелина сидела возле Николая, отпаивая его бульоном. Уже второй день он лежал в жару, постоянно снились кошмары. Девушка буквально не отходила, требовалось постоянно сбивать температуру, обрабатывать раны, часто и понемногу давать питье и крошечные дозы пищи. Пару раз Ягер сам приходил узнавать как у них дела. Видя, пусть пока небольшой результат ее трудов, удовлетворенно кивал и уходил, более не отвлекая. *** Николай Ивушкин проснулся от непривычного ощущения покоя, впервые за последний год он спал без изматывающей боли, так спокойно. Вспомнил, что его вроде притащили в местную больничку. Поднявшись неловко на локте, огляделся и увидел, двух заключенных на соседний койках. - Здорово, товарищи, - первые слова дались с трудом, видимо сказались долгое молчание и болезнь. Те молча кивнули. - Расскажите-ка мне, что тут у вас делается, а то ничего пока не понимаю. - А че тебе понимать? - угрюмо буркнул один из них.- Отдали тебя, как и нас, этой сучке на опыты. - Чего? - непонимающе протянул Николай. - Да есть тут одна контра буржуйская. Говорит ласково, а сама весь день в банках- склянках копается, дрянь какую-то готовит, которую на нас пробовать будет. И с фрицами она заодно, чистенькая ходит, как кошка сытая вся гладкая. «Ничего не понял, - подумал Николай,- ладно, разберусь». - О, вон идет,- услышал Коля и, посмотрев в коридор, увидел ее, девушку, которую так часто вспоминал в самые черные минуты своего плена. В дверях остановилась Ангелина и радостно улыбалась: - Ты пришел в себя! - Вроде того,- усмехнулся Николай. И добавил - У тебя не получилось попасть в Москву? -  Нет, - кивнула девушка, - попалась не помню уже в какой деревне. -  А здесь что делаешь? - продолжал сухо спрашивать Ивушкин. Сейчас он видел, что мужики возможно говорили правду - девушка выглядела здоровой, волосы не сбриты, как у всех, одета не в лагерную форму. И явно что-то недоговаривает, отвечая: - Тебя вот лечу, работаю здесь как бы врачом, только для заключенных. - Ты прекрасно выглядишь, - отметил Николай. - Что, продала свою тайну гнидам немецким да? Лина болезненно сжалась от презрения в его голосе, пока он говорил: - Да ладно, что ж я не понимаю, надо же красивой девушке как-то выживать, да? - А что насчет тебя командир? - сердито отпарировала девушка. - С чего это змей фашистский тебя с того света достал, и чуть ли не с ложечки кормить бульоном бегает? Николай с горечью вспомнил плачущую Анну, щелчок курка, размеренный счет на немецком и резко сказал: - Не по своей воле я прогнулся. Эта мразь меня похуже их палачей ломал. Аньку вон чуть не пристрелил у меня на глазах. - Так вот и я не по своей воле, - чеканя с силой слова, сказала Лина. - Тоже пальцем не тронул, сказал, что будет других резать по кускам у меня на глазах. Скажешь, надо было проверять блефует он или нет? Пару дней Лина практически не выходила из лаборатории, у нее получился хороший рост нужного штамма бактерии, и теперь оставалось вырастить достаточно большую колонию, чтобы получить нужное количество порошка. Пропорции лекарства девушка бесконечно рассчитывала, переводя дозы с мышей, на человека. К Николаю подходила по мере необходимости оценить его состояние, проводила нужные процедуры, и вновь скрывалась за стеклянной дверью. Она чувствовала обиду за его подозрения, и еще где-то краешком мысли появилось чувство вины. А все ли она сделала правильно, может надо было до конца стоять на своем, и не поддаваться ни на какие угрозы. Однажды утром Лина с удивлением увидела Николая, пусть хромавшего, но на ногах. Он стоял в дверях лаборатории и окликнул ее: - Бросай ты свои склянки, Лин. - По-моему ты рано встал, по-хорошему бы еще несколько дней надо отлежаться, - нахмурилась девушка. - Да не хочу я больше лежать, надоела мне эта койка, в порядке я уже, - весело сказал Коля. - Так что, Ягера можно уже радовать? - легкая улыбка появилась на губах Ангелины. - Человек тут переживает, как за родного. - Тьфу, не вспоминай ты сейчас этого фрица, - скривился Николай. Подошел ближе, заглянул в настороженные глаза девушки и теплая улыбка согрела его лицо. - Лин, я мириться пришел. Наговорил тебе всякого, не подумав. Время сейчас такое, война, вот и лезет бывает в голову не пойми что. - Я злюсь не на тебя, - ответила девушка,- скорее на себя. Может ты прав, и я стала предательницей. - Ловят нас эти гадины на единственной нашей слабости - человечности, - гнев загорелся в глазах Коли.- Но в тот момент, когда мы откажемся от сострадания и перестанем защищать слабых, мы проиграем войну, независимо от ее итога. Он присел напротив нее и спросил: - Скажи, а ты правда делаешь какое-то секретное лекарство? - Правда. Если бы добралась тогда в Москву, у наших бы уже оно было. Им можно лечить кучу разных болезней, от гангрены до воспаления легких. - Оно не должно попасть в руки фрицев, ты понимаешь это? - Понимаю. Уже думала, как сбежать отсюда. - И как, придумала? - Нужна карта, нужен выход на территорию лагеря. А меня запирают все время, да еще и фриц везде следом ходит. - Значит теперь буду я думать, как нам отсюда выбираться, - твердо сказал Николай. - Ты лекарство свое доделывай, не с пустыми же руками на родину возвращаться. Знать бы еще каким путем можно двигать. Уже год никаких новостей с фронта, ни черта не понять где прорываться будем. И есть ли еще, не разрушенные собаками фашистскими, города вообще? - Есть,- ответила Лина. - Москва держится, и Ленинград. Правда там блокада, но наши не сдаются. Крым тоже обложили, Севастополь держит оборону. - Ты откуда знаешь? - удивился Коля. - Немецкий я хорошо знаю, - улыбнулась Лина,- а эти идиоты об этом не догадываются, вот и болтают при мне обо всем. - Молодец,- оценил Коля. - Ну вот видишь, уже проще, что-то ты узнаешь, что-то я придумаю, прорвемся. Тут главное, этого черта немецкого перехитрить, не попасться. *** «Немецкий черт» в это время сидел в штабе и лениво размышлял, почему его обольщение Ангелины в последнее время не сдвинулось ни на шаг. Девчонка прикрылась работой и пока что он ей верил, но пора им уже продолжить свои игры в кошки-мышки. Нет, ну вот что ей еще надо? Вытащил из грязного барака, балует, как может, даже дерзости уже мимо ушей пропускать научился. Даже нравится иногда, как она сцены устраивает. У нее интересный характер, взбалмошная и в то же время готова помогать любому здесь. В тот вечер, когда Анна помешала ему, Клаус первый раз увидел в Лине какую-то растерянность, робость и принял это за готовность сдаться ему. Что ж, сегодня он намерен выяснить, будет ли она по-прежнему ускользать от него. Вечером к нему привели Ангелину, как всегда с Аней. - Проходи, садись - Клаус был сама любезность.- Я слышал Ивушкин сегодня уже на ногах. - Ну да, только желательно еще несколько дней отдыха, все-таки у него было очень тяжелое состояние, - вежливо ответила Лина. -Хорошо, - легко согласился Ягер, - пусть будет, как ты скажешь. Видишь, я доверяю тебе. Но надеюсь, ты не будешь сильно затягивать с его выздоровлением? Он в ближайшее время должен приступить к работе. А как продвигаются твои исследования? - Есть хороший результат, я получила нужный материал, который надо еще обработать, затем проведу испытания на заключенных, сделаю подробные записи, и можно будет демонстрировать вашему доктору результат, - тщательно подбирая слова, ответила Лина. - Ты меня сегодня радуешь, - улыбнулся Клаус,- я хочу выпить за твою успешную работу. - Ну так пей, я-то причем? - пробурчала девушка. Аня решила не переводить, не придумав, как вежливо заменить фразу. Тем временем, Ягер достал бутылку вина, пару бокалов и наполнил их. - Не буду я с ним пить- уперлась Ангелина. Клаус как раз говорил Ане для перевода: - Komm schon, nimm ein Glas. - Ну же, бери бокал. - Сказала же, не пью я, - стала злиться девушка. Аня умоляюще посмотрела на нее и прошептала: - Вот что мне ему сказать, а? Опять ты за свое! - Скажи, ну не знаю, что я из общества трезвенников, что хочешь скажи, - отмахнулась Ангелина. И Аня перевела: — Ich benutze keinen Alkohol aus religiösen Gründen. - Не употребляю спиртное по религиозным соображениям. Ягер насмешливо прищурился, кажется девушки обе морочили ему голову. Он начал рассказывать как много она теряет, отказываясь от великолепного французского вина, и пока Аня переводила, подошел к стулу, на котором сидела Ангелина. Девушка настороженно замерла, чувствуя его присутствие за спиной, и пока не понимая, что затеял чертов немец. Вдруг почувствовала на плечах тяжесть чужих рук и обомлела - Ягер массировал ее плечи, затем наклонился к ее уху, обжигая горячим дыханием шею. Услышала вкрадчивый голос: -Du bist sehr angespannt, vielleicht solltest du dich entspannen? -Ты очень напряжена, может стоит расслабиться? Аня, начав переводить, запнулась и покраснела, опустив глаза. Лина порывисто повернулась, и пожалуй, впервые не нашла, что ответить. Только смотрела в его глаза, пытаясь предугадать следующий шаг. Клаус мягким движением вытащил из ее волос шпильки и провел рукой, расправляя рыжие локоны. -ich will das schon lange machen. - Давно уже хочу так сделать. - Что вы делаете? - обомлела Ангелина. Клаус обезоруживающе улыбнулся, типа не понимаю. Аня больше не переводила, не решаясь произносить столь личные вещи. Клаус подумал, что пора отправить Анну отсюда, в конце концов, у него хватит умения показать женщине и без слов, чего он хочет. - ging zum Ausgang, - небрежно бросил Ане. - пошла на выход. Ангелина растерянно смотрела на Ягера, пытаясь еще как-то выкрутиться из ситуации, спросила, кивнув на удаляющуюся Аню: - Эй, куда? А как мы разговаривать будем? Он примерно понял ее и сказал: - Оhne Sie werden wir - Без нее обойдемся. - Что это ты задумал? - Лина вскочила и пошла к двери. Она не собиралась сидеть и покорно и ждать когда чертов немец попытается перейти к более активным действиям. Ягер развернул ее за руку, перехватив у самой двери, подтолкнул к стене и перекрыл отступление, опираясь руками вокруг нее. Его глаза больше не казались холодными, обжигали Лину горячей страстью. Ангелина судорожно выдохнула, ее пугала такая резкая перемена поведения Клауса. - Не смей,- невесомо выдохнула девушка и подняла руки к его плечам, в бесполезной попытке отодвинуть. Клаус перехватил ее предплечья и накрыл ее губы своими. Его губы настойчиво исследовали ее, пробовали на вкус. Лина буквально задохнулась от ощущения горячих даже через ткань рук, крепко державших ее, от губ, которые уверенно сминали ее губы. Почувствовала, как его язык мягко скользнул по небу, лаская, как немец буквально вжимает ее в стену. Лина словно попала в бурлящий водоворот, который вот-вот затянет на дно. Наконец Ягер, тяжело дыша, отпустил ее, чуть отстранился и все еще не отпуская, смотрел на нее. Ему, кстати очень нравилось то, что он видел. Девушка больше не выглядела невинным ангелочком: с рассыпавшимися в беспорядке по плечам волосами, она дышала почти так же тяжело, как он сам. В глазах темной волной плескались все оттенки эмоций - от страха до блеска возбуждения, столь хорошо ему знакомого. Довольно улыбаясь, Клаус обвел подушечкой пальца чуть припухшие губы девушки и прошептал: - Du hast es gemocht, ich weiß. - Тебе понравилось, я знаю. И вот тут она ударила его. Влепила довольно увесистую пощечину, воспользовалась его замешательством от неожиданной атаки, молнией вывернулась из рук, и буквально выскочила за дверь. Клаус не стал в этот раз останавливать. Пусть идет. Это последний раз, когда он отпустит ее из своих рук, даст последнюю передышку в ее забавных попытках остановить его страсть. Но теперь он знал, что не так уж она неуязвима. И пусть она знает, чего хочет он. *** А утром к Ягеру обратился Тилике, сообщив что у него есть информатор, которому есть что рассказать, и привел худого бородатого мужика, который на ломаном немецком заговорил: - Это… командир… девчонка и русский танкист что-то задумали, спелись голубки, целыми днями он ошивается у нее в этой…как ее ларо…лабо... - Я понял. Продолжай,- тоном Клауса можно было заморозить комнату. - Ну вроде как знакомы они, воркуют все время. Этот русский шустрый такой, скоро завалит ее в темном уголке. Сбежать они хотят отсюда слышал я,- бормотал заключенный. - Это как же? - усмешка Ягера походила на волчий оскал.- Какой у них план? - Плана пока нет, вы хорошо сторожите девку, танкист еще не придумал ничего. Пока они решили тянуть время и дурить вас. И еще, она отлично знает ваш язык, говорила притворяется, чтобы подслушивать ваши планы. Ягер посмотрел на мнущегося человека перед собой, спросил: - Что еще? - Это... заберите меня ради Бога от этой ведьмы, боюсь я ее. Я могу помогать следить за порядком в бараке, язык вот ваш знаю… Все, что угодно, сжальтесь угробит она меня своими порошочками…пожалуйста… - Пока возвращайся на место и следи за ней, - отдал приказ штандартенфюрер. - Там посмотрим. Он тяжело опустился на стул, волна гнева накрывала арийскую выдержку, в груди разливалась тяжесть. Он сам не мог понять почему его это так задевало. Неблагодарные русские твари! Он их из грязи вытащил, дал шанс выжить, сбежать они значит хотят. Ну, пусть попробуют, он действительно хорошо постарался, чтобы девчонка не ускользнула от него. А этот Ивушкин! Не успел оклематься и на ноги встать, уже опять пытается взять над ним верх! Забрал его победу тогда, и думает повторить этот фокус, да еще попутно прихватить его женщину! Ягер запустил тяжелую чернильницу в двери и заорал: - Да твою же мать!!!