Самый любимый враг

На следующее утро Ангелина заперлась в лаборатории. Перед этим заглянула в маленькую комнатку, и хмуро бросила мужчинам: - Если у вас нет срочной необходимости, не беспокойте меня пожалуйста. Николай удивленно приподнял брови и сел, собираясь подниматься. Лина, сглотнув комок рвавшихся наружу слез, только покачала головой, говоря глазами - не надо. Выполняя привычные действия, чувствовала, как слегка дрожат руки и жгут глаза эти злые слезы. Только, когда с грохотом уронила на кафельный пол штатив пробирок, смогла разрыдаться. Она ненавидела себя, гребаного Ягера и весь мир заодно! Как, ну вот как она допустила, чтобы ее вчера целовал человек, который олицетворял для нее всех проклятых врагов? Она должна была голыми руками задушить его, прежде чем он позволит себе касаться ее. И какого хрена вообще творилось при этом с ней, что он был так уверен в ответной страсти? Любовь - это ласковая нежная волна, которая плещется где-то в районе солнечного сплетения, это не может походить на тот темный, тяжелый шквал, который заставлял ее дыхание замирать и рождал ощущение пожара внутри. Девушка беспомощно всхлипывала, понимая что их играм с Ягером настал конец. Дверь скрипнула, Лина подняла заплаканные глаза и увидела Николая. Он подошел, пристально вглядываясь в ее лицо, и напряженно спросил: - Что происходит? Лина молчала. Ни врать что-то, ни тем более рассказывать о том, что произошло не было ни малейшего желания. - Ну не молчи ты, давай уже рассказывай, - Колю все больше беспокоило отчаяние на ее лице. Лина безразлично кивнула на пол и глухим голосом ответила: - Вот, пробирки разбила. - Пробирки говоришь? - прищурился Николай и опустился на пол рядом с ней. - Что ж, бывает. Да не реви, у фрицев этого добра полно… Слушая его утешения, Лина кусала губы, едва сдерживаясь. Ей хотелось выть от всего происходящего в голос. Увидев это Коля схватил ее за плечи, встряхивая и почти заорал: - Да что происходит? Хорош уже молчать . Девушка снова разрыдалась и почувствовала, как твердые руки прижимают ее к плечу, ласково приглаживая волосы: - Ну что ты, маленькая? - Уходить отсюда надо и быстрее, - всхлипывала девушка. - Больше мне нельзя тут оставаться, иначе дожмет свое Ягер. Лекарство почти готово. - Да легко, - рассмеялся Коля,- я три раза бежал, думаешь не рискну еще раз? Давай, говори этому уроду, что я готов прокатить его на танке. Сориентируюсь по ситуации, и через недельку скажем поганым фрицам ауфидерзен. - Нет у меня этой недельки,- вздохнула Лина. - Надо уходить буквально сегодня или завтра. - Это из-за Ягера? - коротко спросил Николай. Не дождавшись ответа, с силой двинул сжатым кулаком по стене. - Нет, ну понятно, он вокруг тебя так и вьется. Оба помолчали, затем он обнял девушку, наклонился, заглядывая в потерянные глаза: - Значит так, сегодня к ночи собирай свои пробирки, бумажки, ничего им не оставляй. Отвлечешь солдата у двери, я его оглушу, дальше дело за малым - без помех выбраться из здания. Вспоминай, есть здесь поблизости окна без решеток, через главные двери конечно не пройдем. - Есть,- оживилась Лина,- ближе к лестнице как раз такое окно. А как же карта? - Да черт с ней,- Коля бесшабашно улыбался, - зря я, что ли, топографические курсы в танковом корпусе закончил? Ангелина смотрела в его такие близкие, родные глаза и чувствовала, как впервые за последнее время в сердце проснулась надежда, что можно выбраться из ада, можно уйти и стать свободной, можно сидеть в обнимку с симпатичным парнем и верить, что все будет хорошо. *** Клаус в это время наблюдал за ними, осторожно поглядывая через стекло. Понять-то, что они говорили, конечно не понял. Но ему было достаточно и того, что он видел. Так и есть, сидят, обнимаются, прям парочка несчастных влюбленных, хоть кино снимай. До хруста сжал пальцы, пытаясь справиться с накатывающей яростью и усмехнулся. Что-то в последнее время русские в лоскуты рвут всю его врожденную, затем тщательно воспитанную бесстрастность. Ему бы спокойно прикинуть, как переиграть эту, чересчур хитрую парочку. А Клаус ловил себя на мысли, что больше всего сейчас хотел зайти, и вышибить мозги Ивушкину. Так, чтобы эффектно разнеслись по белому кафелю. А ее… да прямо там и отыметь, прижимая к окровавленному кафелю. Жестко вколачиваться в покорное тело, и смотреть в ее лживые глаза. Но…нет, это будет слишком просто. Ладно с Ивушкиным все понятно, годами баб нормальных не видел, а тут красотка такая под боком. Пусть живет, пока Клаус не возьмет реванш на танковом полигоне. А девчонка…ну что ж, раз решила с ним поиграть, то он ей покажет, что в игры можно играть и вдвоем. *** Вечером к ничего не подозревающей Ангелине, привычно подошла Аня и сказала: - Ягер ждет тебя, пойдем. - А ты… ты идешь? - запнулась девушка. Если он ждет ее одну, не пойдет никуда. Гори все огнем, она больше не останется с ним наедине. Но Аня ответила: - Ну да. Хайн передал, чтобы мы обе пришли. - Ну хорошо, -Лина нехотя отложила тетрадь и встала. - Пойдем. Ягер сидел и бесстрастно смотрел на них так, как будто и не было вчерашней сцены. Вроде бы все, как обычно, на его столе стопки бумаг, бутылка коньяка, карты. - Выпьешь? - Клаус подтолкнул к ней бокал, с плещущейся янтарной жидкостью. - Спасибо, не хочу, - Лина по привычке старалась сохранить нейтралитет. - Уверена, что не хочешь? - насмешливо спросил Ягер. Она сразу поняла, что-то не так. Нервное напряжение свело все внутри, и девушка вдруг решила: - Черт с тобой, давай свой коньяк. Взяла бокал, одним глотком выпила крепкую жидкость, и выжидательно посмотрела на него. - Я вижу религиозные убеждения ты поменяла, - припомнил ее насмешки Клаус. - Мы, русские, вообще непредсказуемые, - пожала плечами девушка. - Это да, -помрачнел сразу Ягер, и без перехода холодно сказал: - Ты говорила Ивушкин будет скоро готов. Я больше не хочу ждать. Слушая эти слова в переводе, Лина почувствовала, как внутри разливается холодная пустота. Нельзя допустить, чтобы он забрал Колю сегодня, нужно срочно что-то придумать. Но пока не решалась ничего сказать, подозревая в поведении немца какой-то подвох. Тот же смотрел на нее тяжелым нечитаемым взглядом, на лице ни одной эмоции. - Weißt du, ich dachte, es wäre zu viel mit diesem Russen. Vielleicht lohnt es sich, es in die Gaskammer zu schicken, wie es ursprünglich beabsichtigt wurde. Es ist nicht übersetzen- приказал Ане. - Знаешь, я решил, что с этим русским слишком много возни. Пожалуй стоит отправить его в газовую камеру, как и было изначально задумано. Это не переводи. Ангелина прожгла его взглядом, нет она не поддастся больше на провокацию. Не будет он среди ночи проводить казнь для одного пленного, а к утру их с Колей здесь уже не будет. Ягер также смотрел на нее, выжидая реакцию. Прервал молчание, подошел к дверям и отдал кому-то приказ: - Ivushkina übersetzen in die Kamera. Am morgen fahren Sie mit denen, die planen. - Ивушкина перевести в камеру. Утром ведите в газовую с теми, кто по плану. - Нет, стойте! - закричала Лина. - Что вообще происходит? Она говорила на немецком, не видя больше смысла притворяться. Этот гад снова мастерски расколол ее. Он, кстати, стоял с вечной холодной усмешкой и довольно смотрел на девушку. Медленно направился к Ангелине, на ходу резко бросил Ане: - Брысь отсюда. - А происходит, мой ангелочек, вот что, - подошел и жесткой хваткой взял ее подбородок, поднимая голову, - я все знаю. Ты можешь играть со мной в любые игры, но если ты проиграла, помни, что придется платить. Лина молчала, мозг лихорадочно работал, анализируя, что и откуда ему удалось узнать. - Долго ты собиралась дурачить меня? Что успела узнать, и кому ты передала информацию? - начал заводиться Ягер. - Как вообще ты посмела здесь что-то скрыть? - О чем ты говоришь? - Ангелина чувствовала, что благоразумие начинает покидать ее. Хоть раз ему выскажет в лицо, какие они здесь сволочи.- По-твоему, я письма отсюда кому-то писала с рассказами, как тут весело живется? Да я каждый долбаный день пытаюсь выжить среди твоих соотечественников, которые безнаказанно делают с людьми здесь все, что угодно. И если я что и подслушала, то только безобразные разговоры кто из них, где и что позволяет творить с нами. И всего лишь пыталась не попадаться, если знала, где будет проходить их очередное развлечение. Клаус слушал ее с каким-то тяжелым чувством. Ему и в голову не приходило до этого, насколько тяжело ей пришлось здесь. По его идейным понятиям слабые люди, которых они захватили, должны теперь приносить им пользу, или быть уничтожены. А уж что они при этом чувствуют абсолютно неважно. Но сейчас…он чувствовал почти сожаление, слыша горечь в голосе Лины. - Я никогда не собирался пытать тебя. Чего ты боишься? Просто делай свою работу и с тобой и дальше будет все в порядке,- спокойно начал говорить он. Зашел ей за спину и скользнул рукой по затылку девушки, затем опустил ее на шею.- Я закрою вопрос с твоим внезапным знанием языка.- Рука его лаская, скользила по коже девушки, затем чуть обхватила горло. - Но есть еще одно. Что у тебя происходит с этим мальчишкой? Лина почувствовала, как внутренности стянуло ледяными нитями страха, как бешено колотится ее пульс прямо под пальцами Ягера. - А что у меня с ним? - тихо ответила Лина.- ты сказал его вылечить, я вылечила. - чуть задумалась, прикидывая что именно известно про них немцу, на чем еще он ее может подловить. Нужно усыпить подозрения Ягера и постараться отвести от Николая угрозу. Она продолжила. — Я встретила его там же, где и тебя, тогда в России. Увидев его, просто обрадовалась, что выжил, что здесь есть хоть одно знакомое лицо. - Говорят у вас уже любовь вовсю крутится, - рука Клауса чуть сильнее сжала нежное горло. Ангелина сбросила его руку и яростно закричала: - Да что с тобой не так?! Посмотри вокруг, чертов ублюдок, мы в концлагере! Ты считаешь в этих стенах, ожидая смерти и пыток каждый день, кто-то способен еще крутить романы? Ты гад бесчувственный, ты не понимаешь, что кто-то способен относится к людям с состраданием, просто поддержать истерзанного человека теплым словом! Она стояла, прикидывая насколько была убедительна, и знала, что сказала сейчас неправду. Что даже в этих стенах, пропитанных ужасом и болью, может, словно крошечный упрямый цветок, пробиться любовь. Ягер молчал, тоже что-то обдумывая. Стойкость и находчивость Лины, даже ее человечность вызывали уважение. Возможно в других обстоятельствах, он бы даже пожалел ее, но сейчас… Он шагнул к ней, глядя в мятежные зеленые глаза и напряженно сказал: - У тебя есть только один шанс доказать мне, что ты сейчас сказала правду. Лина замерла, чувствуя, как глухое отчаяние сжимает все внутри. Вот и все, отступать ей, под испытывающим взглядом холодных голубых глаз, некуда. Можно, конечно, произнести пламенную речь, что нет, ни за что не сдастся, но тогда утром Николай умрет. Ягер ясно дал понять ей расклад ситуации. Паника охватывала девушку, не так она представляла свою первую близость с мужчиной. Она всегда была уверена, что это произойдет в результате красивой любви, но чтоб вот так… Ягер, тем временем, привлек к себе, начал расстегивать платье. Лина, испуганная быстротой действий, перехватила его руки. Клаус по-своему понял этот жест, решил что девушку скорее всего насиловали здесь, разжал ее пальцы и мягко сказал: - Успокойся, тебе не будет больно. Я могу быть нежным. Лина не понимала, что он сейчас говорит. Больно или нет, какая разница, если он растаптывает ее волю. Физическая боль - это ничто, по сравнению с тем, что ей придется предать свои чувства, свои убеждения. Он подтолкнул ее к кровати, снял китель, повернулся, целуя безучастные губы. Замер в недоумении, что не так, ведь вчера он чувствовал в ней какой-то отклик, недовольно проворчал: - Перестань вести себя, как испуганная девственница. Я не требую ничего для тебя нового. Лина судорожно выдохнула и ответила: - Я и есть испуганная девственница. Клаус ошеломленно смотрел на нее, вот уж не подумал бы. Девчонка красива, как она умудрилась остаться нетронутой, да еще в условиях войны? Придется постараться, чтобы она пересилила свой страх, он не хотел запуганную жертву. Она должна отвечать на его страсть, иначе просто неинтересно. Осторожно потянулся к перепуганной девушке, накрыл губами ее рот, контролируя себя, не торопись, пусть привыкнет к рукам, к его губам. Лина чувствовала, как он углубляет поцелуй, как горячий язык скользит внутрь, изучая, сталкивается с ее языком. Ладони Клауса проскользнули с ее плеч на талию, стягивая платье, легли на грудь. Ее пальцы сжали его волосы, то ли отталкивая, то ли притягивая. Все, что происходило сейчас было так неправильно, но девушка стала чувствовать, как и вчера, разгорающийся пожар по венам, внизу живота тугой волной кольнула смутная боль. Ягер подумал, что ему все труднее сдерживать свою страсть, не пугая ее. Девочка подействовала, как дорогой коньяк, он уже был пьян ощущениями ее нежной кожи под пальцами, красивых форм изящного тела, запахом ее волос. Неумело пока, но ее тело отвечало ему, он отмечал потемневшие глаза, сбившееся дыхание, невольные движения в ответ, когда ласкал ее. Не в силах больше сдерживаться, он развел сжатые колени, успокаивающе погладил напряженные мышцы. Лина едва не закричала от ощущения чужих пальцев, которые ласкали, поглаживали, изучали ее. Ягер накрыл ее своим телом, медленно толкнулся внутрь. Замер, давая ей время привыкнуть. Лина не смогла сдержать полустон-полувскрик - боль растекалась внизу живота, инстинктивно толкнула его в грудь, пытаясь отклониться. Клаус перехватил ее руки, мягко прижал за головой и шепнул в ее губы: - Шшш…сейчас пройдет. Старался двигаться осторожно, затем обхватил стройные бедра девушки, притянул ее еще ближе, проникая глубже. Стал двигаться сильно, размеренно, ловя ее рваные выдохи, остро чувствуя все ее движения. Он не оставил Лине ни одного шанса остаться безучастной, его губы, умелые ласки посылали по телу огненные импульсы, заставлявшие чувственно выгибаться в его руках. Он ускорил движения, низко застонав от острого наслаждения и почувствовал, как низ живота сводит зарождающимся оргазмом, как выплескивается тугая влага и дрожь прокатывает по спине. Сдвинулся с девушки, продолжая сжимать в объятии и горячо дыша ей в шею. *** Пару часов спустя Клаус, уже одетый, смотрел на спящую Лину, на спутанные рыжие пряди волос, на тени под ее глазами, и удовлетворенно откинулся на спинку стула. Повертел в руках бокал с коньяком, улыбнулся. Ощущения, неправильного для него потери самоконтроля, и постоянного напряжения в противостоянии с непредсказуемой девчонкой, наконец-то стали отпускать. Он в очередной раз переиграл ее, она сдалась буквально во всем. Что бы она теперь ни говорила, как бы ни отрицала, он знал, что вызывает в ней ответную страсть. Ее тело полностью подчинялось его рукам, абсолютно правильно реагируя на все, что сейчас между ними происходило. А что там она при этом чувствует, уже не важно. Главное, что она будет раз за разом опускаться вместе с ним в этот дикий водоворот ощущений. Клаус был теперь уверен в нулевой возможности появления соперника. Но все же он должен окончательно в этом удостовериться. Он поднялся, подошел к двери и негромко сказал солдату: - Приведите сюда Ивушкина. Обернулся, почувствовав сзади движение. Ангелина, сидя в постели поднимала с пола одежду, не глядя на него. -  Что это ты делаешь? - лениво спросил Клаус.- Раз ты проснулась, я сейчас .... - Что ты задумал? - перебила его девушка.- Я слышала что ты сейчас сказал. Зачем? -  Он пока не умрет, - насмешливо улыбался Ягер, - ты была достаточно убедительна, я просто ознакомлю его с новыми условиями. И кстати, тебе ведь не трудно будет переводить нам? Согласись, звать сюда еще и Анну как-то странно. - Я сейчас оденусь,- поднялась девушка, кутаясь в одеяло ,- я же не могу… - Можешь, Лина. Научись наконец меня слушать.Ты.Остаешься. В постели.- отчеканил Клаус. Девушку буквально трясло от унижения, которое он ей приготовил, да еще и после… - Пожалуйста,- вырвалось у нее, прежде чем успела себя остановить, - ну будь же ты хоть немного человеком. Ягер смотрел в просящие глаза, в которых плескалась боль, на закушенные губы, еще недавно сминаемые его поцелуями, и что-то, почти невесомо, кольнуло в груди. Клаус подошел к шкафу, сдернул с вешалки чистую рубашку и бросил ей на колени. - Сделаешь хоть шаг - и пожалеешь, - жестко припечатал он. *** Ангелина едва успела набросить рубашку, и кое-как застегнуть пуговицы, когда привели Николая. Как в тумане, она видела как он вошел, еще не замечая ее. - Ну чего тебе надо-то посреди ночи, фриц? - проворчал он, без особой злости. Замер, увидев сидевшую в постели Лину, прищурился и процедил Ягеру: - Ну, а я вам зачем? Тот повернулся в сторону девушки: - Переводи. - Спрашивает, чего тебе надо,- ответила Лина. - Я решил, что ты готов к своей работе. С утра подберешь себе команду, получите танк и готовьтесь выступать на полигоне. Боевых снарядов у вас не будет, будет только твое мастерство. И, если вас не разгромят мои курсанты, покажешь потом свои таланты мне лично, - Клаус говорил все это веселым, даже дружелюбным тоном. Лина переводила, стараясь держаться как можно незаметнее. - Ага, покажу, сука фашистская, все покажу, - злое обещание скользило в тоне Коли. Он смотрел, не отрываясь прямо, избегая Лину взглядом. Она невольно вспомнила Аню, сколько та намучилась, пытаясь сгладить ее резкие ответы, и сделала сейчас тоже самое: - Он все понял, - перевела Ягеру. Тот кивнул: - Ты можешь идти. И еще, раз ты уже здоров, с завтрашнего дня будешь с командой в ангаре ночевать. На подготовку танка у вас две недели. - Да похеру, - прилетело от Николая, перед тем, как он вышел. Лина сидела, судорожно вцепившись в простыни, ее нервы не выдерживали того, что сегодня устроил коварный немец. Хотелось как можно скорее оказаться подальше от этой комнаты, этой постели, от него самого. Девушка решительно поднялась, чтобы собрать одежду, но Ягер перехватил ее властным движением, и, медленно расстегивая пуговицы рубашки, хрипло сказал: - Нет, ангелочек, до утра ты никуда не уйдешь.