***
- Собирайся, сегодня будет прием,- Ягер холодно смотрел на нее. Лина нехотя открыла глаза, не желая отрывать голову от подушки - в последнее время ее постоянно преследовала усталость, несмотря на гуманные условия работы. Вот и сегодня она поднялась к себе, даже не поужинав, решив пораньше лечь спать. - Что мне там делать? - она тяжело вздохнула.- Ты же знаешь, я не хочу находиться среди твоего окружения. - Именно поэтому ты и пойдешь,- Ягер подошел к шкафу, вытащил открытое вечернее платье, бросил ей на постель.- Через полчаса жду тебя внизу. И если ты не придешь, мне придется вернуться к старым методам убеждения. Лина в ярости отбросила одеяло. Ладно, она пойдет, не доставит ему удовольствия лишний раз поиздеваться. Не спеша надела платье, опустив широкие бретели пониже, на плечи, чтобы скрыть ненавистный ей шрам. Расчесывая волнистые пряди, пренебрежительно осмотрела арсенал косметики перед зеркалом. Нет уж, не собирается она рисовать трофейную красотку, хотя... Лина выбрала темный карандаш, решив подвести глаза. Все внутри сжималось от отвращения к людям, среди которых ей сейчас придется находиться. Она гордо выпрямилась, да чтоб им всем пропасть, она не покажет ни одной эмоции, кроме презрения. Внизу все было ожидаемо - в большом зале нарядно одетые женщины и мужчины вели себя так, словно не было никакой войны, словно было абсолютно нормально, что их страна утопила в крови пол-мира. Женщины в основном все были певичками и танцовщицами, любовницами влиятельных генералов и полковников. И они еще лицемерно пропагандируют ценность семьи и носятся с идеей чистоты нации,- презрительно думала Лина. - А вы слышали, фюрер подарил Еве на Рождество потрясающий бриллиантовый комплект? - Зато Магда получила из его рук Золотой орден. - Оберфюрер, это настоящее чудо в последнее время - настоящее французское шампанское. - Да, к сожалению, война лишает и нас привычного комфморта, но это ненадолго, мы надежно удерживаем Западный и Восточный фронт. Лина незаметно свернула в холл, надеясь хоть ненадолго покинуть шумное сборище - голова болела все сильнее. В дверях она столкнулась с высоким крупным мужчиной, он перехватил ее руку: - Простите меня, прекрасная незнакомка, вы так спешите, что совсем не смотрите по сторонам. - Это вы простите, я действительно вас не заметила,- нехотя ответила девушка, пытаясь обойти его. Но он продолжал удерживать ее локоть, Лине стоило больших усилий, не делать резких движений - она успела рассмотреть на его форме, помимо свастики, блестящий металлический череп - этот тип был явно из СС. - Пропустите, пожалуйста. - Не раньше, чем узнаю, ваше имя,- глаза мужчины скользили по ней таким взглядом, что хотелось пойти отмыться. К тому же от него исходила опасность, уже одно то, что он был из гестапо, предполагало извращенную жестокость. - Не уверена, что нам стоит знакомиться,- холодно ответила Лина, и все же потянула на себя руку. - А вот это уже интересно,- в бледно-голубых глазах немца зажегся опасный огонек. Внезапно он сменил тон на развязно - пренебрежительный.- Я не видел тебя здесь раньше. Ты из приглашенных девочек? Лина подумала, что идти сейчас в холл, где почти никого нет, далеко не лучшая идея. Она отступила назад в зал, но он резко схватил ее запястье. - Как невежливо сбегать, прерывая разговор, ты непослушная девочка, да? - издевательски растягивая слова, заговорил он. - Предлагаю тебе остаться со мной на этот вечер, всегда хотел поближе пообщаться с рыженькой. Его рука навязчиво легла на ее плечо, от этого движения бретелька платья сместилась еще ниже. Лина попыталась удержать ткань на месте, но было поздно, он заметил необычный шрам. - Что это? - его пальцы небрежно скомкали тонкую ткань и коснулись ее кожи.- Очень похоже на клеймо. И кто же тебя ... Прежде чем он договорил, девушка схватила с ближайшего столика с напитками фужер с шампанским, и выплеснула в его ухмыляющееся лицо. Не думая о последствиях, она отступила, готовая и дальше действовать, лишь бы он не трогал ее - дрожь от отвращения все еще пробегала по телу. Немец недоверчиво смотрел на нее, лицо покраснело от гнева: - Ах ты, тварь... - Что здесь происходит, Ламмерс? - Лина услышала невозмутимый голос Клауса. - Откуда вы взяли эту дикую кошку, Ягер? - криво усмехнулся тот.- Девчонка совсем не умеет себя вести. - Так неудивительно, она же русская,- рука Ягера тем временем, жесткой хваткой легла на предплечье девушки, отодвигая ее за себя.- Дикая нация, что вы хотите? - Да, я слышал, что вы завели себе экзотичную зверушку, так это она? - Ламмерс с интересом разглядывал Лину.- А что у нее на руке? Похоже на клеймо? - Так и есть,- Ягер холодно смотрел на собеседника.- И я не зря поставил его. Это значит, что она принадлежит мне, потому девушка так и отреагировала. Я согласен, чересчур бурно. Мы можем как-то уладить этот прискорбный инциндент? - О, я переживу пару капель шампанского на мундире,- беспечно отмахнулся Ламмерс.- Надеюсь, остальные дамы здесь не столь грубы? - Позвольте через пару минут лично вас познакомить с двумя красавицами, которым понравится внимание такого мужчины,- он подождал пока Ламмерс отойдет и прошипел Лине: - Если ты думаешь, что облить шампанским группенфюрера СС - удачная идея, подумай еще раз. - Нечего было руки распускать, - Лина бесстрашно смотрела на него. - Если ты думаешь, что я позволю трогать меня первому встречному, подумай еще раз. - Ты могла сразу решить это недоразумение, сказать ему, что ты со мной,- Ягер злился и на нее, и на Ламмерса. - Как видишь, и сама справляюсь,- ответила рассерженно Лина.- Я ухожу и попробуй только остановить. Нет, к этому невозможно привыкнуть,- думал Клаус,- даже несмотря на то, сколько раз она оказывалась в опасности, эта девчонка до сих пор не умеет вовремя промолчать. Можно вынудить ее поступиться принципами, можно силой заставить что-то сделать, но в целом она никогда не изменится. Его размышления прервал вернувшийся Ламмерс. - Вам не понравились приглашенные девушки? - спросил Клаус, лениво потягивая коньяк.- Присмотритесь еще раз, там есть неплохая блондиночка. - Я хочу получить ее,- пьяно покачнулся группенфюрер,- эту рыжую кошечку. Такие девицы с характером моя слабость. - он доверительно наклонился к Ягеру.- Их можно стегать плетью гораздо дольше тихих мышек, это божественно, попробуйте как-нибудь. Ягер невозмутимо пожал плечами: - Она моя и это не обсуждается. - Я же и не говорю прямо сейчас,- Ламмерс гадко улыбнулся.- Когда она вам надоест, вспомните, что я буду благодарен за небольшой подарок.***
Лина долго лежала в ванне, пытаясь избавиться от гадкого ощущения унижения, от чужих омерзительных прикосновений. Дура, - мысленно ругала себя девушка, - расслабилась и забыла, что из себя представляет Ягер. Решила с чего-то, что у них хрупкое подобие перемирия, а теперь из-за уязвленного самолюбия он опять пошел путем угроз и унижения. Ничего, осталось потерпеть совсем немного, профессор говорил ей, что через пару недель они смогут бежать. Девушка накинула халат, вышла в комнату и едва не закричала, увидев Ягера. Она сейчас хотела только одного - спать, чувствуя полную разбитость. Но он уже перехватил ее талию: - Иди сюда. - Не надо,- вывернулась Лина. Он очень ошибается, если думает, что она сейчас настроена на постельные игры. Но он словно не слышал, его руки привычно поглаживали ее.- Пусти! - девушка попробовала разорвать кольцо его рук. Но Ягер крепко держал ее талию, привлекая к себе, добираясь по ее губ. Она оттолкнула его.- Нет! - Да, - он вновь потянул ее к себе. - Я не хочу,- Лина, уперлась руками ему в грудь. - Сделаю так, что захочешь,- прошептал он и прильнул к ее шее, оставляя дорожку из поцелуев, постепенно спускающихся к груди. Он подтолкнул девушку к кровати, Лина больше не мешала ему, только тихо сказала: - Как же я ненавижу всю вашу нацию. Беспринципные, циничные садисты. Ягер тяжело навис над ней, его пальцы сражались с застежкой ремня. - Главное, что это не мешает тебе стонать подо мной каждую ночь,- жесткая усмешка скользнула по его губам. Прежде чем она успела сдержать ответ, Лина услышала свой голос: - И ты прекрасно при этом знаешь, в чьих объятиях я хочу оказаться. Она по его лицу поняла, что слишком далеко зашла, испуганно передвинулась и почувствовала, как его руки жестко переворачивают ее, вдавливая в подушки. Схватив ее за бедра, он подтянул девушку к себе. Лина попыталась высвободиться, но он одним резким движением он вошел в нее, пальцы держали ее железной хваткой, оставляя синяки. Он двигался глубокими, жесткими толчками, причиняя боль. Лина сдавленно всхлипнула, когда Ягер сильным движением скрутил ее волосы, приподнимая голову так, что боль охватила ее шею и затылок, и сжал волосы в кулак. Девушка услышала хриплый шепот над ухом: - Давно стоило попробовать пожестче, согласна? Бессмысленно было отвечать, также как и плакать, также как и считать, что он когда-нибудь будет относиться к ней по-другому. Ей оставалось лишь покорно обмякнуть в этих безжалостных руках, чтобы не провоцировать на еще большую жестокость. Она ощутила его ускорившиеся движения, усилившуюся хватку на ее талии, как он грубо прикусывает кожу ее шеи. Когда он с хриплым стоном закончил и отпустил ее, Лина смогла лишь отодвинуться подальше, не желая даже видеть его. Девушка болезненно сжалась, у нее не было сил ни на слезы, ни на эмоции. Внутри словно разлилась пустота, да еще смутно пульсировала боль после бесцеремонного насилия. Словно через вату, услышала его голос: - Завтра же отдам тебя Ламмерсу. И кстати, вот уж кто настоящий садист, не советую с ним вести так же как со мной.***
Николай беспокойно ворочался, на узкой койке, пытаясь уснуть. Сегодня он в очередной раз встречался с профессором Крузе, чтобы не привлекать внимания, они договорились о нейтральном месте в городе. Профессор рассказал, что в данный момент для них с Линой готовятся фальшивые паспорта, но воспользоваться ими они смогут уже в дальнейшем, оказавшись подальше от границы. Главная сложность была покинуть Берлин, Коля понимал, что Ягер поднимет на уши весь состав СС. Крузе сейчас как раз подыскивал им безопасное убежище, где они смогут пересидеть столько, сколько потребуется, пока Ягер будет их искать. Затем, как только он в очередной раз уедет, можно будет осторожно пробираться дальше. Пока только такой план давал хотя бы малейший шанс уйти. Дверь тихо скрипнула, Коля резко сел, глядя как темный силуэт замер в проеме, моментально узнавая визитера. До Николая донесся ощутимый запах алкоголя, видно напился Ягер основательно. - Пришел пожелать мне добрых снов? - нервно усмехнулся Коля, понимая, что ничего хорошего в этом ночном визите нет. - Пришел сказать, Ивушкин, что все кончено,- еще никогда до этого Коля не слышал настолько страшных интонаций в его обычно бесстрастном голосе. - И для тебя, и для нее. Сердце Коли пропустило удар, он понял случилось что-то ужасное, время словно остановилось, секунды потянулись тягуче-медленно. Он продолжал неподвижно сидеть, глядя на Ягера, как он непослушными пальцами достает пистолет. Наконец он справился, вытянул руку, Коля услышал сухой щелчок предохранителя. Медленно встал и шагнул к Ягеру, глядя в глаза. Сегодня они не казались больше ни холодными, ни бесстрастными. Коля увидел наконец, что и его могут терзать эмоции - в них плескалась гремучая смесь из кипящей, обжигающей ярости, боли, гнева, обвинения, жажды мести. Он сделал еще шаг, не обращая внимание на дуло пистолета, направленное ему в лоб - нельзя позволить чтобы сейчас, когда свобода так близко, Ягер уничтожил их. - Ну то, что мы с тобой с первой встречи пытаемся убить друг друга, для меня не новость,- Коля остановился, почти упираясь в его руку.- Но Лина? Ты же так хотел, чтобы она была с тобой! За что ты ее решил убить? - Это ты у меня спрашиваешь за что? - кривая усмешка исказила лицо Ягера. - Ты тенью стоишь между нами, если бы не ты, она бы стала моей. Во всех смыслах моей, а не так, что она ночами плачет, вспоминая тебя. - Ну так убей меня,- Коля подался вперед,- если ты уверен, что она тебя полюбит и дело только во мне - стреляй, но не убивай ее. Ягер рассмеялся злым смехом: - Кто тебе сказал, что я собираюсь ее убивать? Я просто отдам ее кому-нибудь, вон хотя бы группенфюреру Ламмерсу, помнишь такого? - он опустил руку с пистолетом.- Черт, я даже и тебя не буду убивать. Живи, зная, что ты ее никогда не спасешь. Можешь даже сбежать, мне плевать. Главное, она уже никогда не будет с тобой. - Ах ты ублюдок! - Коля резко толкнул его к стене, рукой обхватывая горло. - Сначала я убью тебя, ты мразь последняя, как же ты можешь так... Ягер несмотря на свое состояние, довольно точно нанес ему удар в челюсть, затем куда-то вниз между ребер. Коля ослабил хватку, чуть отступив, Ягер подсечкой сбил его на пол. Коля ощутил пинок по ребрам, поймал его ногу и резко толкнул на себя. Теперь они оба боролись на полу, перекатываясь и нанося удары вслепую. - Что ты сделал для того, чтобы она полюбила тебя? Забыл уже, что ты творил в лагере? А здесь постоянно прессуешь ее, засунул в клетку с мясниками в белых халатах! - он тяжело навалился на своего противника, Ягер в это время активно пинал его, стараясь сбросить. - А ты? Только и можешь, что забивать ей голову мыслями о побеге. Она бы уже смирилась и забыла все со временем. - Ты правда в это веришь? - Николай встряхнул его, приложив затылком об пол. Он готов был действительно убить его сейчас, только это никак не помогло бы ему. Он прекрасно понимал, что дальше забора уйти не сможет - военное училище охранялось не хуже лагеря. Он устало отодвинулся от Ягера и услышал его глухой голос: - Скажи, как ты живешь, зная что она со мной? Ты разве не чувствуешь к ней ненависти? - Чувствую, Николаус,- тяжело вздохнул Коля.- Только не к ней, а к тебе. Тебя, слышишь, тебя, а не ее, я так сильно ненавижу! Ягер сел, привалившись к стене и медленно, с горечью сказал: - Вы двое просто взорвали все внутри, никогда мне не были нужны лишние эмоции, понимаешь? Я никого не любил, а теперь...я даже не думал, что так бывает. Кто сказал, что любовь дарит крылья за спиной? Мои крылья из острых кинжалов, а любовь, словно на поле боя, стреляет на поражение. - Что ж, Ягер, поздравляю, оказывается у тебя внутри тоже сердце, а не замороженный кусок дерьма,- Коля видел, что тот действительно страдает, испытывая столь непривычную для себя боль. Но сочувствовать ему? Не в этой жизни. А вот пользуясь тем, что Ягер не совсем бесчувственный, надо пробовать достучаться, и убедить его не трогать Лину.- Только вот даже если ты причинишь боль ей, это не сделает тебя счастливым. Оба помолчали, сидя по разным сторонам, глядя друг на друга. Нелегко обнажать душу перед своим врагом, но, если это как-то поможет остановить его, он сделает это и даже больше. Коля опустил голову, упираясь лбом в колени и решился: - Ты меня поломал, Николаус, и сильно. Забрал все, что имело для меня ценность - мой экипаж, мою свободу, мою любимую. С этим почти невозможно жить. Знаешь, мне тоже больно знать, что она сейчас с тобой. - Коля смотрел теперь ему в глаза, ища хотя бы искру понимания.- Но когда я представляю, что ее больше нет, нет ее улыбки, то становится уже не важно что вокруг. Главное, чтобы она жила, пусть с тобой, пусть без меня, но жила. Я бы никогда не стал делать ей больно, в этом и есть сила любви. Если ты считаешь, что тоже ее любишь - отпусти. Не ко мне, нет, просто отпусти, дай ей возможность жить по-другому, стать счастливой. - Видимо, я люблю ее по-другому,- коротко ответил Ягер. Он уже не выглядел ни разъяренным, ни страдающим, а взгляд снова обрел отстраненную бесстрастность.***
Ягер после тяжелого разговора с Николаем, переночевал в своем кабинете, а утром отправился в Мюнхен. Там проходило очередное совещание верхушки их власти - требовалось решить ряд вопросов. Он сосредоточился на том, что умел делать лучше всего - разработке стратегий. Положение на Восточном фронте было вопиюще-бедственным, русские после прорыва оказались в численном перевесе. Нужно было срочно изыскать необходимое количество дивизий, а также восполнить поредевшие ряды солдат. И это при том, что на Западе также должны стоять их войска, в ожидании вторжения. Ягер получил приказ от Гиммлера набрать из гражданского населения будущих солдат и подготовить их для отправки на фронт. Рейсфюрер рассчитывал,что зимние непогоды и состояние дорог не позволят пока русским проводить активные наступления, и следовало правильно распорядиться этой передышкой. Ягер понимал, что в любой момент снова уедет на фронт, ведя в бой новые дивизии.***
Домой ехал, так и не решив, что делать с Линой. Естественно, что все его собственнические инстинкты протестовали при мысли, отдать ее другому. Но эти постоянные эмоциональные качели тоже не приведут ни к чему хорошему. Он просто в какой-то момент не остановится и действительно ее уничтожит. Отпустить ее? А он сможет остаться без нее, ставшей так необходимой ему, дарившей насколько сильное чувственное удовольствие, настолько же и сильную боль, разрушающую его? Зашел в дом, где его встретила домоправительница. - Добрый день, оберфюрер, - вежливо обратилась женщина. - Где Лина? Наверху? - Клаус прошел в гостиную.- Скажите ей, что я жду ее. - Но..она как и всегда уехала в клинику,- растерянно ответила фрау Лизер. - Она продолжает каждый день туда ездить. Простите это не мое дело, но не стоит все-таки в ее положении возиться со всякой заразой. - Чего? - недоуменно повернулся к женщине Ягер. - Я понимаю, что она ....ну, что она пленная и обязана работать, но герр Ягер все-таки девушка ребеночка вам родить должна, надо ее как-то поберечь. - Откуда...какой ребенок? - он ничего не понял из ее сбившейся речи. - Я сама родила пятерых детишек и всегда отличу, когда женщина в положении. Бедную девочку уже недели две тошнит по утрам, и я заметила, что она не пользовалась в положенное время...гм..определенными средствами гигиены. А вы не знали, что она беременна? Она еще что-то говорила, но Ягер уже не слышал ее, он садился в машину: - Поехали в клинику и быстро.