***
Снова все летело к черту, и снова Ягер, четкими действиями, словно ведя в бой дивизию, выруливал среди камней, рушившихся сейчас на его голову. В первую очередь он оставил перепуганную фрау Лизер с Кристофом под ответственность Тилике. Он не мог полностью доверять никому, но Тилике уже знал достаточно много о его связи с Линой. Их по-военному сдержанная дружба позволяла рассчитывать, на то, что он защитит женщину с ребенком, не задавая лишних вопросов. Правда это ненадолго, но ему и не нужно много времени, чтобы решить свои проблемы. Ягер быстро шел к припаркованным машинам, решив ехать один - он не мог отдать приказ никому из своих солдат действовать против своих. И почти не удивился, когда его догнал Николай и плюхнулся на соседнее сидение. - Только попробуй меня вышвырнуть отсюда,- пытаясь отдышаться после бега, сказал Коля. Ягер покосился на него, заводя мотор. Звучало, конечно, абсурдно и вне всякой логики, но сейчас единственный человек, который на его стороне - это его лучший враг, русский пленный танкист. А помощь скорее всего ему понадобится. Впервые, оказавшись рядом, они не ругались. Клаус ехал на предельной скорости в город, Коля напряженно молчал рядом с ним, наконец спросил: - Как будем действовать? - Я думаю, ее забрали в клинику, у Штрауса всегда был к ней личный интерес,- Клаус очень надеялся, что не ошибается. Потому что из клиники он сможет ее вытащить, а вот если она сейчас в пыточном подвале, нет, он не будет даже думать о таком. - Господи, сколько же у вас больных на всю голову уродов,- в сердцах выругался Коля. - Думаешь чокнутый доктор для нее лучше эсэсманов? - Штраус скорее всего хочет привлечь ее к очередному проекту, он же помешан на своих опытах. Может хочет придумать сверхсильный вид бактерии, в качестве массового оружия. Я уверен, что он не убьет ее.***
Лина пошевелила скованными за спиной руками, чувствовала она себя на редкость паршиво - болела простреленная рука, ее мутило от ужаса, перед сумасшедшим который увозил ее в неизвестность. Штраус, сидя рядом с ней, продолжал разговаривать так, словно они коллеги на медицинской конференции: - Однажды мне попался один древний персидский трактат. Там был описан весьма любопытный рецепт. Нужно взять рыжеволосого человека, добыть у него из мозга особый сегмент и законсервировать в меду со специальными травами. Через тридцать лет, полученный состав можно употреблять по ложке в день. Это гарантирует продление жизни на сто лет. - Да вы сумасшедший,- с отвращением посмотрела на него Лина.- Вроде бы действительно учились в медицинском университете, вы серьезно верите в этот бред? - В трактате была схема где расположен этот сегмент, я уже провел не одно вскрытие черепных коробок в его поисках,- продолжал доктор. - С чего вы взяли, что найдете что-нибудь в моей? - все это настолько абсурдно звучало, что она поначалу не приняла его слова всерьез. - Этот трактат изучали многие тайные сообщества - от алхимиков средневековья до тибетских монахов. Вечная жизнь, дорогая, всегда была заманчивой перспективой для человечества. Да, загадочную долю мозга найти тяжело, но подобные случаи были. Я читал секретные труды масонов, некоторым избранным действительно удалось обмануть смерть. Изучив все записи, я пришел к выводу, что мне подходите вы. Дело в том, что для женщины из примитивной расы у вас довольно сильный интеллект. Это напомнило мне теорию, что мозг эволюционирует, ведь у первобытного человека как-то пошла эволюция, уводящая его от обезьян. Я уверен загадочная железа находится именно в вашей головке. - Может вы и считаете себя великим ученым,- с презрением сказала Лина,- но на самом деле вы просто ничтожество с больной фантазией. Штраус негромко рассмеялся: - О да, поведайте мне какое я безжалостное чудовище. Больная фантазия у Раша, у доктора Менгеле - им нравится кромсать человеческое тело, причинять страдания. Их эксперименты лишь удовлетворяют маленькие слабости, но не несут научной ценности. - А вы, конечно же другой,- издевательски усмехнулась Лина. - Видите ли, я расцениваю войну, как возможность, в мирное время я бы не смог получить столько материала для работы,- бесстрастно объяснял Штраус.- Удовольствия как такого, мучения этих жалких созданий мне не доставляет. Я делаю ровно столько, чтобы получить новые знания. Только это важно. - Война почти проиграна доктор,- сказала Лина.- Вас ждет суд, мир обязательно узнает о ваших преступлениях. Скоро вам придется отвечать за все. - Ошибаетесь, дорогая, к тому времени, как здесь будут союзные войска, я уже буду далеко. Меня уже давно ждет закрытая лаборатория, и надежные покровители, которые позволят мне и дальше заниматься научными открытиями. А что касается войны, даже если Германия проиграет - конечно, поначалу нас будут клеймить по всему миру, нашим жертвам будут ставить памятники, будут им сочувствовать. Но потом, их имена забудут, а нас, палачей - никогда. Наши имена навсегда останутся в истории, чем не бессмертие? Они подъехали к клинике, Штраус подтолкнул ее : - Идем, я больше не хочу ждать.***
Клаус припарковался перед темным зданием клиники, окинул ее взглядом, обдумывая дальнейшие действия. Николай нетерпеливо сказал: - Чего мы ждем? - Нужно в первую очередь искать ее в тех помещениях, где горит свет,- Клаус пристально вглядывался в окна.- Если будем ломиться в каждую дверь, потеряем лишнее время. Штраус натравил на меня гестапо, так что теперь будем действовать, как партизаны. - Ну, блять, здорово, всегда мечтал попасть с тобой в один отряд,- по привычке съязвил Коля. - Не болтай, пока еще я главный ,- властно ответил Клаус.- Идем вместе, когда найдем ее, я пойду вперед, ты будешь держаться незаметно, и если что-то пойдет не так, будешь прикрывать. Коля обдумав, согласно кивнул.***
Лина зашипела от боли - Штраус, правда с педантичной аккуратностью, но без малейшей анестезии, запустил пинцет в рану на ее руке. Не торопясь двигая инструментом, нащупал пулю, выдернул пинцет, демонстрируя окровавленный предмет, и бросил на лоток. - Ну вот заражение вам не грозит,- приговаривал он, дезинфицируя рану и накладывая шов. Лина, стиснув зубы, подавила стон. Если бы не резкая боль, она бы не сдержала истеричный смех - вот радость-то, что пулю вытащил. Как будто ей пригодится здоровая рука, если он собирается искромсать ее мозг. Сил отвечать что-либо этому чудовищу у нее не было, да и желания тоже. Штраус перевязал руку и толкнул ее на твердую холодную поверхность операционного стола. Подошли два санитара, один зафиксировал ее руки и ноги ремнями, другой поставил штатиф с приготовленной капельницей. Доктор Штраус в это время, не торопясь, надевал халат, маску, перчатки, раскладывал инструменты. Он снова заговорил с девушкой: - Дорогая, вам не о чем волноваться, это будет операция лоботомии. Вы же знаете, что она не ведет к летальному исходу? К тому же, обычно ее проводят без анестезии, но я милосерден, хотя вы и не заслужили. В капельнице мое личное изобретение - немного морфия, немного снотворного и еще кое-что. Вы будете чувствовать эйфорию, вплоть до того момента, когда перестанете понимать происходящее. Разве это не чудесно - я отправляю вас в мир безмятежной радости и вы останетесь жить? Это намного больше, чем обычно получают мои пациенты. - Просто заткнитесь,- прошипела Лина. Она не хотела провести последние осознанные моменты своей жизни, слушая его мерзкий, обволакивающий ядом голос. Лина не сильно разбиралась в хирургии, но общих полученных в университете знаний, хватало, чтобы понимать то, на что обрекает ее Штраус. Подобной операцией он просто превращает ее в растение. Она достаточно насмотрелась в британской клинике на пациентов, перенесших лоботомию. Многие не осознавали себя, превращаясь в подобие безвольных кукол -марионеток, они сходили с ума, и будь ее воля, девушка бы предпочла такой жизни смерть. Она закрыла глаза, до конца осознавая, что совсем скоро прекратит свое существование, как личность, что ее память исчезнет, растворится в небытие. Санитар воткнул иглу в ее обездвиженную руку. Чудесно,- вяло подумала Лина,- уйду из жизни под наркотическими фантазиями. Она пыталась привести в порядок последние мысли, удерживая рвущиеся эмоции. Уговаривала себя - неважно что Штраус дальше с ней сделает, она не будет ничего осознавать, ей надо только потерпеть эти страшные минуты агонии ожидания. Лина стала думать, о тех кого любила, пытаясь удержать в памяти дорогие ей лица, пока они не исчезли. Кристоф - ее маленький мальчик, который вырастет, не сохранив ни единого воспоминания о своей матери. Коля - она надеялась, что он получит свободу, вернется домой, он сильный, он справится с ее потерей. Штраус подошел к ней ближе, направляя свет лампы ей прямо в лицо. - Сбрейте волосы здесь - кивнул на ее висок. Лина хихикнула, представив, как будет выглядеть с залысинами. Видимо та дрянь, что медленно капал ей в вену уже начала действовать - веселье резко сменилось слезами. Штраус слегка наклонился к ней, изучая выражение лица девушки. - А неплохо действует моя сыворотка, правда? - Ты получишь не бессмертие, ты получишь забвение в вечности ада, мразь,- вырвалось у нее. Дрянь из капельницы каким-то образом влияла на ее эмоции, но она пока еще неплохо соображала. Она подумала, что хотела бы помнить еще одно лицо - с обтекающим щеку изящным шрамом, с кривящей уголки губ насмешкой, с обжигающим холодом взглядом. Так или иначе им придется расстаться, только в отличие от нее, он будет все помнить. А может и к лучшему, что она сможет забыть навсегда эту горько-обжигающую смесь эмоций, борьбу разума с притяжением сердца. Ее ленивые мысли разорвал оглушающий звук выстрела. Лина почувствовала, как на ее лицо летят теплые брызги, перевела взгляд вбок, где должен был находиться санитар. Девушка увидела, как от двери, двигаясь словно хищник медленно шел Клаус. Что ж, ему нельзя было отказать в таланте появляться вовремя. Он хладнокровно процедил Штраусу: - Что бы вы ни задумали, отменяйте свои планы. Мы уходим и можете рассказать о том, что узнали обо мне, хоть фюреру, хоть самому черту. Штраус схватил с подноса скальпель и точно рассчитанным движением, слегка вдавил в горло беспомощно лежавшей девушки. - Спокойно, оберфюрер, прекратите размахивать пистолетом, я ведь успею проткнуть ей артерию. Ягер остановился, в ярости глядя на такого безобидного с виду доктора. Тот излучал фальшивое добродушие: - Кажется у нас возникли небольшие разногласия. Ваши чувства к русской зверушке мне, конечно, непонятны, поэтому советую понять то, что скажу я. Она нужна мне, а у вас есть последний шанс сохранить свое положение. Я не расскажу Гиммлеру о ваших действиях, недостойных истинного арийца, по крайней мере дам вам время скрыться. Да, я знаю о ваших планах покинуть Германию, и собственно это мало меня волнует. Так что забирайте свое недоразумение в пеленках, делайте то, что собирались и не мешайте мне. - В чем моя выгода, если вы в любом случае убьете ее? - Я всего лишь изучу ее мозг и возьму то, что мне нужно. Она вполне может остаться жить ,- раздражение появилось в голосе Штрауса.- Решайте быстрее, время идет. Клаус стиснув зубы, оглядывал операционную, ставшую ловушкой. Он действительно боялся спровоцировать Штрауса, пока тот держал скальпель у горла Лины. В операционную ворвались два санитара, Клаус моментально перевел прицел с доктора на них. - Довольно устраивать беспорядки в моей клинике,- подал голос Штраус,- повторяю я позволю вам скрыться, если сейчас вы проявите благоразумие.- Он добавил, обращаясь к санитарам. - Проводите оберфюрера и возвращайтесь сюда. Лина увидела, как Ягер покидает операционную в сопровождении санитаров, девушка чувствовала, как уже плывет ее сознание. Штраус снова склонился к ней с мягкой улыбкой: - Ну вот, больше нам мешать никто не будет. - Идите к черту,- прошептала она. Внезапно доктор исчез из поля зрения. Лина решила, что начинаются галлюцинации, когда увидела вместо него Колю. Он сжимал в руке штатиф капельницы, одновременно выдергивая иглу из ее вены. - Чокнутый ты айболит,- Николай со злостью пнул бесчувственное тело Штрауса, - вскрыть бы черепушку тебе, да только время зря тратить - там же пусто. Из коридора послышались звуки выстрелов и через пару минут Клаус снова ворвался в операционную. - Ты успел?- он быстро прошел к Лине, стал срывать с нее фиксирующие ремни. - В лучшем виде - он не ожидал что из смежной операционной кто-то подберется со спины,- усмехнулся Коля.- А тяжелая эта штука, вон как вырубила этого гада. - Давай уходить отсюда,- Ягер подхватил полубесчувственную Лину на руки, поколебавшись сунул Коле пистолет,- стреляй не задумываясь, если кто-то попробует задержать нас.