***
Совершенно неожиданно для себя я решил прикрыть глаза всего на секунду, но в итоге я уснул. Открыв глаза, первым делом я посмотрел на часы, но их нигде не было в моей комнате. Единственный мой будильник сломался после того резкого удара, когда я с классом должен был поехать на Стадион Чрезвычайных Ситуаций. Удивительно то, что сейчас я чувствовал себя прекрасно, — будто того шума и не было вовсе! Сабатон всё это время стоял и сторожил меня, но стоило мне пробудиться, как он повернулся в мою сторону. — Сколько сейчас время? - спросил я у него. Он вопросительно покивал головой. — Сколько часов утра сейчас? Тот снова покачал головой. Я в итоге решил сам встать и пройти на кухню, а Сабатон последовал за мной. Так тихо... Обычно в это время слышно, как работает плита на кухне или как кипит чайник, если я к этому времени уже просыпаюсь. Но сейчас, в такой мёртвой тишине, мне казалось, что я нахожусь не в своей квартире: тёмные тона продолжали доминировать, вызывая лишь чувство обескураженности. Дверь в комнату Минами до сих пор была открыта, и там повсюду были разбросаны её вещи после того, как Сабатон указал на то, что там нужно что-то найти. На её единственную форму курьера падал солнечный свет, а сама униформа блестела ярче любой звезды. И вновь это непонятное чувство тоски наполняет меня, заставляя каждый раз оглядываться в сторону её комнаты с грустью в глазах. Иногда побаливало сердце, но не так сильно, как я думал. Однако же, как бы мне не хотелось, но я должен был когда-нибудь разложить её одежду обратно по полкам. Но в её комнате я увидел часы, и они показывали половину седьмого утра. «Время ещё есть... Уберусь-ка я лучше сейчас.» Через двадцать минут я посмотрел на убранную от одежды комнату с заправленной кроватью и висящей на вешалке формой курьера. Оставалось лишь убрать её в гардероб и можно будет идти на кухню, но в этот раз что-то не давало мне это сделать. На неё всё так же падал яркий солнечный свет, и мне было не то, что жалко, — обидно убирать её туда, где я не увижу её. Но, после осознания, что это ей уже точно не понадобится, я повесил её в гардероб. Словно часть сердца от себя оторвал... Особенно тяжко было закрывать эти двери, проклятые двери, в которых хранились воспоминания о ней. Гробовая тишина была настолько же непривычной, как и утром самому включать плиту. Помню, я всегда приходил на кухню и чайник уже вскипел: мне оставалось лишь налить себе кипятка, смешать его с заваркой чёрного чая и слегка разбавить, лишь бы не обжечь язык. Ещё бы, к такому придётся адаптироваться! Но как же будет тяжело, когда я один в этой квартире... Времени оставалось ещё и на поесть. Одна половина меня жутко проголодалась и хотела хоть чего-нибудь, лишь бы утолить потребность в еде. Но в это же время желудок напрочь отказывался принимать ту или иную пищу ввиду отсутствия надобности. Однако попить нужно было, иначе весь оставшийся день пройдёт в стиле "голодного бродячего". Даже чай казался другим, чем раньше... До смерти Минами я всем нутром ощущал его теплоту и мне было невероятно приятно не то, чтобы пить, а даже смотреть в кружку с её чаем. И сейчас, сравнивая своё мастерство и её, я невольно вспоминаю именно её, когда я смотрю на отражение на поверхности. Я прикрыл глаза, лишь бы не видеть всего этого, но даже тогда в моей голове появился женский голос, так и манящий к себе своей невинностью и добротой. Ты мог меня спасти.Но что я мог тогда поделать, чтобы ты осталась жива?
И я рад бы избавиться от подобных моментов, если бы они не преследовали меня ночью. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу её лицо, переполненное страданиями, а из её слегка приоткрытых изящных губ шла маленькая струйка крови. В глазах уже не горели те искры надежды и доброты, что когда-то светились в ней постоянно. Но нужно двигаться дальше. Я понимал это. Но не мог так просто взять и отбросить всю память о ней. Я лишь поставил белую кружку в раковину, вымыл её, а после отправился в свою комнату, за униформой Академии Юуэй. Серый пиджак, тёмные брюки, белая рубашка и красный галстук... Что ещё может быть проще? И я, всё так же стараясь откинуть дурные мысли из своей головы, медленно одевался, смотря на себя в зеркало. А выглядел я паршивей некуда. Мне бы стоило умыться и причесать волосы, лишь бы никто не понял, что я испытываю в этой ситуации на самом деле, но для меня это было неважно ровно так же, как и на свой внешний вид. Я мог придти в геройском костюме и не переодеваться, но что тогда подумает преподавательский состав? Да, на мнение моих сверстников мне, почему-то, стало всё равно, ведь в академии уже мог пойти слушок о том, что я лишился всех своих родных. Чего уж там? Это вполне могут обсуждать! Но что-то мне подсказывает, что людям всё равно на моё горе... И в этом нет ничего удивительного. Затянув галстук потуже, я посмотрел на себя и обнаружил, что выгляжу не так плохо, как мне казалось на первый взгляд. Но галстук из рук я почему-то не выпускал... Я лишь смотрел то на него, то на своё обезображенное горькими слезами лицо, и так по кругу. Только я приготовился затягивать его поуже, как Сабатон резко призвался и схватил меня за руки. Его голубой и красный глаза смотрели прямо мне в душу, и я в итоге опустил голову вниз, слегка развязав галстук. Тот моментально отозвался, а я, с гневом на самого себя, прошёл в ванную. Вымыв лицо, я посмотрел на обновлённого себя. От слёз и следа не осталось, а раскрасневшиеся щёки моментально приобрели розовый оттенок, словно нуждались во влаге. Но вот зрачки так и не поменялись... Как и отметины в виде молний и прямоугольной линии, словно так и должно было произойти. После я вытерся и отправился обуваться, предварительно взяв с собой свой рюкзак. А ключи-то?! Ключи забыл! И стоило мне так перепугаться, как я тут же нащупал их в кармане своего пиджака. Выдохнув, я вышел на улицу, где яркие лучи солнца слепили меня. Однако я мигом развернулся, закрыл дверь и, приложив ладонь ко лбу, отправился вниз, по тёмной лестнице. Стоило мне спуститься и посмотреть на мир новыми глазами, как меня сразу окликнули. — Долго же ты! - сказал один из голосов. Развернувшись, я увидел Джоске. — И вы стояли, ждали меня? - спросил я. — А как же! Давай, пройдёмся: тебе не помешает! Идя по серому тёплому асфальту, мы миновали пешеходный переход за пешеходным переходом. Высокие столбы так и бросались в глаза, когда проходишь мимо них: особенно из-за того, что их лампы до сих пор горели, даже несмотря на яркое солнце на небе и отсутствие облаков. Но, возможно, именно эти фонари нужно включать и выключать вручную, — кто знает! В текущий период времени людей на тротуарах особенно мало. Либо это всё из-за того, что многие вынуждены выходить пораньше на свою смену, либо это связано с тем, что все живут недалеко от места работы и могут выходить немногим позже, чем все остальные. Это можно применить и к Юуэй: студенты отчаянно пытаются прийти первыми, лишь бы не стать жертвой давки рядом со входом. А чтобы это избежать, некоторые приходят намного позже, чем основная масса людей. И винить их нельзя ни в коем случае: каждый распоряжается своим временем так, как хочет. Совершенно неожиданно для меня заговорил Джоске, когда мы уже были у ворот в Юуэй и десятки, — возможно, даже сотни, — студентов проходили мимо нас, задумываясь о чём-то и не обращая внимания на окружающих людей. — Ты как после вчерашнего? — Всё путем. Конечно же, благодаря вам. - ответил ему я. — Позволь теперь ещё спросить, чисто для уточнения. Ты себя винишь за то, что произошло с твоей сестрой? Это заставило меня ненадолго остановиться и подумать. Действительно ли я готов себя терзать из-за того, что бездействовал в тот момент, когда уже ничего нельзя было сделать? — Одна моя половина говорит, что я мог хотя бы вызвать скорую помощь и попытаться ей помочь. Но в этот же момент, моя противоположная сторона твердит мне, что она умерла у меня на глазах... И что я ни в чём не виноват. Что я пришёл слишком поздно, чтобы что-то предпринять. — И правильно твердит. Даже если бы ты обладал способностью к моментальному восстановлению от ран и ссадин, это бы не помогло ей. Душа уже в тот момент покинула оболочку, и, увы, её более невозможно вернуться обратно. Хочешь расскажу кое-что? Я кивнул. Джоске же, почесав затылок, продолжил говорить. — Это произошло со мной, примерно год назад, когда я только узнал, что такое стенд. В моей семье было всего три человека: мой дед, мама и я сам. Мать хоть и была вспыльчива временами, но она всё же моя мать, и не любить её я не могу. Но не об этом. Ситуация, похожая на твою, приключилась с моим дедом. Он тогда работал в полиции и не хотел идти в отставку, несмотря на свой достаточно престарелый для пенсии возраст. Помнится, он горел желанием найти справедливость в нашем, погрязшем во лжи, городке Морио, и именно поэтому он остался работать в полиции. В тот момент я познакомился с Джотаро-саном, и тогда-то я узнал, что такое стенд и как мне совладать со своей способностью к восстановлению. А затем, спустя два дня, когда пошёл проливной дождь, один из маньяков, так же обладавший стендом, убрал с поля боя моего деда. Думаю, ты понимаешь, что тогда он умер, в нашем же доме. На моих глазах... Конечно, в тот день он изрядно потрепал мои нервы полицейским пистолетом, но это не значит, что я буду плясать рядом с его трупом. Я так же, как и ты, пытался хоть что-то предпринять, лишь бы вернуть его к жизни, но всё пошло коту под хвост. И тогда-то Джотаро, совершенно серьёзно глядя на меня своим пронзающим взглядом, сказал мне: "Твоя сила выделяется своей добротой, но... Отнятую жизнь не вернёшь. Ни один стенд не сможет". И даже когда он пытался поддержать меня, я был вне себя от ярости. Успокоиться я смог, ведь такая участь могла настигнуть и меня, если бы я расслабился хотя бы на минуту. Потому, Арета, послушай меня: ты тоже хороший человек, по тебе это видно. Но ты живёшь в мире, где есть твоя сестра, которая уже не находится рядом с тобой. Прими это, как должное, и пойми, что мёртвые не воскресают. Нельзя проходить всю оставшуюся жизнь с таким грузом на плечах, ты ведь это понимаешь и без меня. А глаза мои метались из стороны в сторону, когда голова сама по себе опускалась. — И именно потому, что в некоторых моментах мы с тобой похожи, мне вдвойне будет обидно, если ты... — Будь я неуверенным в себе идиотом... - начал я, будто понял его с полуслова. - Возможно, я бы пошёл именно тем путём, о котором ты хочешь мне сказать. Но я не намерен отступать после того, что вы сделали вчера. Смысл злодействовать, если в итоге пострадают те, кто протянул руку помощи? Поэтому, Джоске, за меня можешь не переживать: подводить вас я не собираюсь. В этот момент подул свежий прохладный ветерок. Вороны, смиренно наблюдавшие за нами на изящных ветках деревьев, резко спикировали на землю и двигались к нам вприпрыжку, завидев свою добычу. Но стоило ей остановиться между нами, как она расправила крылья по сторонам и каркала, словно говоря о том, что добыча принадлежит именно ей. Её взгляд маленьких глаз только подтверждал её уверенность в этом утверждении. И точно такой же взгляд был и у меня, когда я смотрел на Джоске своими красным и голубым глазами, когда тот пытался понять, притворяюсь ли я или нет. — Хорошо, Арета. - прошёл он мимо меня, похлопав по плечу. - Я тебе поверю. Не подведи! — Э-э? - не понял Окуясу. - А для чего нужна была твоя история, Джоске-кун?! Эй, ты куда?! - завидел он, как уходил парень с синей причёской. - П-подожди!!! Ветер не утихал ровно так же, как и каркающая на нас ворона. Но стоило ей взять в свой клюв ничтожного червяка, как она мигом взлетела и вернулась на ветку, где её ждали сёстры. В этот момент птицы умолкли, а я, под аккомпанемент криков Окуясу о том, чтобы его подождали, отправился вслед за ними, — к прекрасным синим стеклянным дверям Академии Юуэй. Внутри было всё так же бело и вычищено до блеска, словно в моё отсутствие здесь провели генеральную уборку. Особенно это было заметно, когда посмотришь на пол. Он, в буквальном смысле, сиял от белых лампочек на потолке, создавая иллюзия непроходимого лабиринта! Но вот чего я не ожидал больше всего, так это то, что все мои одноклассники стояли рядом со своими шкафчиками и что-то оживлённо обсуждали. Джоске с Окуясу незамедлительно подошли к Коичи и начали его расспрашивать. Я же предпринял попытку подняться на верхний этаж, но путь мне преградил Айзава, живой и здоровый, и тот держал в руках папку с огромным скоплением важных бумаг, направляясь в сторону учительской. — Мы скажем, когда можно будет подниматься, Окамото. Присоединись пока к остальным, у нас срочное собрание. - всё таким же приказным тоном говорил он. Ничего не оставалось делать, кроме как развернуться к нему спиной и присоединиться к оживлённой толпе, чуть ли не крича обсуждающую данную ситуацию. Окуясу и вовсе грозился немедленно разобраться с учителями, если те не пустят их в течение нескольких минут, а когда он предпринимал попытки забраться на верхний этаж, его держал Джоске и говорил, что такое в порядке вещей. Остальная же толпа продолжала про себя говорить, насколько же им надоело терпеть подобные выходки со стороны Юуэй. Где-то в самой середине расположился Деку, о чём-то беседуя с Ураракой. К ним вскоре присоединился Иида и Тодороки, словно за тридевять земель услышали, о чём именно разговаривала двоица. Вскоре из толпы вышел я и услышал, о чём именно они говорили. — Правда, что именно так и будет, Иида? - переспросила единственная девушка в компании. — Я не могу утверждать это, - отвечал тот, - но я надеюсь, что учительский совет примет прямо противоположное решение, и... — Что конкретно ты имеешь ввиду? - ворвался в разговор я. — Арета?! - удивился тот. - Тебя выписали?! — Меня и не держали. Прямо в тот день, когда я увиделся с вами в больнице, меня выписали спустя пару часов. Вы-то как оказались там? — Ну... - почесал тот затылок, а после поправил очки. - Скажем так, пострадали от злодея. Кстати, это... Понимаю, что не стоит тебе напоминать, но я понимаю, каково тебе сейчас... — С пафосом не переборщи, пожалуйста. Я, конечно, благодарен, что ты сочувствуешь мне, но давай не будем об этом и далее говорить: я не мог что-либо поделать в той ситуации, ибо пришёл слишком поздно. — И ты себя действительно не винишь, даже когда находился рядом с ней? — Не виню. Мне грустно от того, что она уже не жива, — как никак, осадок остаётся. Но я не обладаю целительной способностью. — Арета. - встрял Тодороки. - Ты молодец, что это всё понимаешь, но позволь спросить: что ты будешь делать дальше? Ненадолго я задумался, почёсывая при этом затылок. — Для начала привыкну к обстановке... А дальше посмотрю по ситуации. Но не будем о плохом: давайте сменим тему? — Так что ты имел ввиду, Иида? - переспросил Тодороки. — А... Ну, если всё будет так, как я думаю... — Не медли! - хором сказали мы вчетвером. Но наш диалог прервал подошедший к толпе Джотаро. Он оглянул всех присутствующих, а после обратился к толпе. — Класс А, класс Б, — за мной! Сделаем вам объявление. Возмущённая толпа проследовала за человеком в белом плаще, продолжая ругать управление Юуэй за такую некомпетентность и безответственность, — кто-то даже умудрялся заводить под гребёнку Джотаро, который, по всей видимости, особого участия в этом событии не принимал, судя по его озадаченному взгляду, изо всех сил старавшемуся выражать спокойность и титаническую непоколебимость. Стоило всей толпе пройти рядом со своими кабинетами, как они в тот же момент узнали, что двери внутрь закрыты. Джотаро повернулся к ним и стал смиренно выжидать, когда те сами поймут, что именно происходит. Ждать ему пришлось недолго: меньше минуты. До всех смогла дойти мысль о том, что теперь отдельных кабинетов не будет. И как только все направились к человеку в белом плаще, он продолжил вести их к другому кабинету, как пророк ведёт за собой своих последователей. Идти от прошлых кабинетов пришлось недалеко: буквально, несколько поворотов к гигантскому кабинету, способному вмещать в себе до пятидесяти человек. Гигантские окна, расположенные слева, предоставляли ученикам возможность посмотреть на прекрасные просторы города, сияющего безобидной белизной. Самих рядов было пять по десять мест на каждый. Все моментально прошли внутрь, а за учительским местом уже стояли предводители двух классов: Сотриголова и Багровый Король. Джотаро поспешил присоединиться к ним, пока ученики продолжали стоять и не понимать, кто где должен сидеть. — Найдите парту, где написано ваше имя. - начал Айзава. - После мы посвятим вас в курс дела. Люди в сию же секунду спешили протиснуться сквозь толпу, лишь бы первыми занять своё место. Но, как это обычно и бывает, пробраться через учеников сложнее, чем найти свой уголок. Ведь чаще всего происходит так, что пока ты пытаешься миновать толпу, все остальные уже смогли достичь своей цели, и остаётся лишь найти местечко методом исключения. И мне повезло больше всего. Стоило мне пройти к самой середине кабинета, как на одной из парт оказалось моё имя. Я резко сел и принялся смотреть на то, как торопящиеся люди толкают друг друга только для того, чтобы те прошли первыми. И как только я повернул свою голову в совершенно противоположную сторону, я увидел рядом с собой Момо. Она сидела точно так же, как и в прошлом кабинете, — по соседству от меня. Она тоже посмотрела на меня и с некоторым чувством стыда отвернулась. Только я хотел заговорить с ней, как к нам всем обратился Джотаро. — Мы прекрасно понимаем, что у вас к нам есть вопросы по поводу того, что происходит. И я также уверен, что кто-то втихую материл нас, пока мы шли к этому месту. Всё это понимаемо, и я приношу извинения от лица Юуэй, что такое в принципе произошло. Но я не буду заходить в дебри и говорить о том, что произошло во время стажировки. За меня это позже сделают мои коллеги, а потому я сосредоточусь на нынешнем событии. - тот поглядел в бумажку на учительском столе. - Как вы могли понять, мы решили объединить два класса. — Совет Юуэй сделал это только потому, что у многих из вас отсутствует чувство кооперации со своими товарищами. - продолжил Айзава. - Я уже молчу про то, с чем столкнулись некоторые ученики класса А во время стажировки, и что происходило в это время у класса Б. Скрывать я это не буду: с таким уровнем кооперации вы не станете героями. Я не хочу сейчас оскорбить тех, кто действительно смог биться в одной команде со злодеями во время вторжения Ному на город. Я говорю сейчас о тех, кто напрочь отказывался действовать сообща. Исключения есть: кто-то постоянно передвигался по Синдзюку, и их мы винить не в силе. Хотя могли бы вопреки тому, что они были одни во время чрезвычайной ситуации. — Как бы там ни было, но таков был приказ директора. - продолжил за своим коллегой басистый Багровый Король, больше походящий на полководца. - Точнее, таково было окончательное решение. Мы понимаем, что кому-то из вас неприятно находиться рядом с вашей параллелью, или, чего хуже, вы презираете их. Но на это расчёт. Мы намерены сплотить вас, как единое целое, не только, как два класса, но и как одну большую команду. — И, начиная с этого дня, оба класса будут учиться именно в этом кабинете, как будто так и было задумано. - умозаключил Джотаро. - И... Вашим классным руководителем решили сделать меня вопреки тому, что новому классу нужно было новое лицо. Конечно, сегодня мы не будем вести уроки так, как это будет происходить постоянно, так как вам нужно привыкнуть к нынешней обстановке. Я надеюсь, вы отнесётесь к этому с пониманием. Гробовая тишина. — И... Это всё, что вы хотели нам сказать? - спросил кто-то из учеников. — Всё так. - ответил ему Айзава. — А зачем нужно было оставлять всех рядом с раздевалкой? Нельзя было сразу сказать, чтобы все шли в этот кабинет? — Информация о стажировке пришла сегодня рано утром, и мы вынуждены были решить всё в срочном порядке. - подключился Багровый Король. - Как и говорилось немногим ранее, мы приносим извинения за предоставленные неудобства. Все свободны. Троица учителей покинула свои места, направившись прочь из класса, пока все остальные ученики взяли свои портфели и закинули их за спину. Никто из Б класса, кроме компании Джоске, не решился сразу знакомиться с людьми из параллели. Возможно, некоторые из них уже и так были знакомы ещё со времён спортивного фестиваля, но я об этом не знал. Вся наша компания, состоящая из пяти человек, решила остановиться рядом с подоконником в коридоре. Если посмотреть в окно, можно было увидеть прекрасный сад сакуры, чьи лепестки сияли ярче любой звезды, стоило лучам солнца упасть на них. Особенно приятно было смотреть на то, как колыхаются деревья на ветру. А приоткрытое окно навеивало приятный аромат этих деревьев, когда ветер поднимался в округе... Джоске с Окуясу, сидя на подоконнике, порой оглядывались назад, чтобы посмотреть на просторы города и небольшого сада рядом с Юуэй. Я с Деку и Яойорозу предпочли стоять на своих двоих. — Живописно у вас тут... - начал Джоске. - Нравится... У нас вот, в Морио, рядом со школой из достопримечательностей только фонтан! А у вас тут маленький лесок... — Фонтаны не менее красивые. - ответила ему Яойорозу. - Особенно прекрасно, когда они светятся... — Эх! Если бы он светился у нас, я бы тогда ничего не сравнивал! Но не об этом. Вы как относитесь к тому, что два класса объединили? Нам вот с Окуясу приятно, что наша компания будет в сборе не только на выходных! — Мне кажется, что это отличная возможность узнать, кто на что способен в параллельном классе. - промямлил Деку. - Потенциал Причуд у класса 1-Б, воистину, хорош... А потому мне интересно. А вы как считаете? Арета, Момо? — Я класс Б не знаю... Но мне тоже интересно. - умозаключила Момо. — А мне сейчас не до этого. - ответил я. - Единственное, что я могу сказать, так это то, что вся эта ситуация походит на фанфик. Добавили больше персонажей, а ещё их всех и раскрывать... А автор забывает, что сосредоточиться нужно на главных героях. — Э? - спросил Окуясу. - "Фанфик"? Это что такое?! — Ну... Я лучше промолчу. Тем более, сейчас не об этом. Мне нужно возвращаться домой и... Но меня прервал голос учителя Айзавы. — Окамото. Пройди за мной, есть разговор. Все резко посмотрели на меня, когда я даже не договорил о моих намерениях поискать работу. Но что-то мне подсказывало, что от разговора с Айзавой зависит кое-что более важное, чем работа. Потому я попрощался с остальными и проследовал за Сотриголовой. Он, всё так же держа руки в карманах, шёл с опущенной головой, стараясь не болтать зря. И так мы шли с ним до самого учительского кабинета. Дверь была такой же, как и у любого другого кабинета, с единственной лишь серебряной табличкой, обозначавший принадлежность этого места учителям Юуэй. Айзава открыл дверь, прошёл вперёд и пропустил меня. Директор вместе с учительским составом уже сидели на своих местах, сложив руки за столом. Я смотрел на всех и понял то, что сейчас будет действительно важный разговор. Но мой серьёзный настрой тут же сбил до боли знакомый голос. — Ньо-хо!~ - проговорил он. Перед собой я увидел человека в длинном плаще, ковбойской шляпе, кожаных штанах, — и всё это было в цвете, чем-то напоминающий песок в пустыне. Единственными чёрными у него было высокие сапоги, напоминающие военные берцы. На его руках были надеты митенки*, тем самым давая свободу для своих острых, как бритва, ногтей. Взгляд его зелёных глаз говорил о серьёзном настрое, но при этом не терял своей доброты. — Стрелок?.. Это вы? - спросил я. — Да, Арета. - начал директор Незу своим озорным голосом, не терявшим серьёзности. - Мы пригласили его сюда с предложением к тебе, но перед этим выслушай нас, пожалуйста. Стрелок поспешил отойти в сторону, оставив меня на растерзание сочувствующим взглядам учителей Юуэй. Даже Всемогущий, чьи глазные яблоки были черны так же, как и непроглядная тьма, выражал своё соболезнование по поводу произошедшей ситуации. Но особенно меня сбивал с толку взгляд Полночи, выражавший не то ли жалость, не то ли сострадание, не то ли желание сделать что-либо в мою поддержку. Я также на секунду глянул на Айзаву, но лица его не увидел: он отвернулся. — Ты уже догадываешься, какова причина твоего вызова сюда, не так ли? — Да, директор Незу. - проговорил я безэмоционально. — Мы приносим свои соболезнования по поводу того, что произошло с тобой и твоей семьёй. Это, воистину, ужасное событие не только для тебя, но и для нас. Особенно горько будет тебе сообщать последующие новости, но ты сам понимаешь, что выхода ни у нас, ни у тебя нет. Потому, Арета Окамото, мы предоставляем тебе выбор. Как бы тебе горько не было, и как бы сильно мы не хотели терять потенциального ученика, мы ставим тебя перед двумя дорогами судьбы. Первый путь более лёгкий: тебе придётся уйти из Юуэй, чтобы посвятить свою жизнь работе и самообеспечению. Второй путь обречёт тебя на тяжесть всего пути: тебе придётся совмещать учёбу и работу. В обоих случаях завтра мы выдадим тебе геройскую лицензию, чтобы тебя не выгнали с работы. И именно для этого мы вызвали Стрелка, так как вы с ним знакомы, насколько я могу знать. Господин Акайо Кёске, предоставляем слово Вам. Стрелок сделал шаг вперёд, сняв свою шляпу. — Арета, мальчик мой... Я понимаю, что сейчас не стоит тебе напоминать о ней, но иначе я не могу. Мне так же горько, как и тебе, думать о том, что сейчас она лишь смиренно наблюдает за нами с небес. И именно в этот день мою курьерскую службу прикрыли... Но затем выкупили и поставили меня во главу вновь. И лучше бы это осталась служба доставки чем то, что я получил сейчас... Можешь считать это стечением обстоятельств и банальной удачей, но нас выкупила служба полиции, и сделала моё помещение подразделением ночной смены правоохранительных органов этого города. Она уже работает, но персонала не хватает. Потому я предлагаю тебе работать у меня. Не потому, что так делала твоя сестра, а потому, что я внимательно наблюдал за тобой на фестивале. И такие бойцы нужны не только мне, но и всему городу. Что ты скажешь, Арета? Преподавательский состав сидел ровно, не выгибаясь в спинах, лишь бы не пропустить каждого словечка, сказанного Стрелком, а впоследствии и самим мной. А я лишь стоял и слушал всё это, и огромный камень упал на мою душу, заставляя дрожать колени. Я смотрел на одну лишь точку на полу и пытался тщательно всё обдумать, как мне стоит поступить. И я метался из стороны в сторону. Если я уйду из Юуэй, то что станет со всеми теми, кто мне так дорог здесь? Деку, Яойорозу, остальные?.. Да, я не могу терпеть некоторых одноклассников, но я к ним привык за такой промежуток времени. Они будто заменили мне братьев и сестёр, и с каждым из них у меня есть что-то общее. Даже с Бакуго, который не терпит, когда кто-то встаёт на его пути. А с другой стороны, что будет, если я останусь? Как никак, сейчас семья пополнилась, и это уже не тот уютный уголок, что был раньше. Класс Б, насколько мне известно, не терпит наш класс, а потому я не уверен в том, смогу ли я с огромным грузом на своих плечах вытерпеть пренебрежение в свою сторону? — Я не собираюсь уходить из Юуэй... - начал было я неосознанно. - Если я посвящу оставшуюся жизнь работе, то какой был смысл вообще идти сюда? Посидеть пару месяцев, а затем уйти, как будто меня и не существовало? Плюс Вы сами говорите, что я потенциальный ученик... Зачем мне тогда уходить, если Вы признаёте меня таковым? Раз я смог развить свою Причуду до такого уровня, как сейчас, без своих родителей, поддерживающих меня на каждом шагу, с десятилетнего возраста, то и совместить работу с учёбой я способен. Моя сестра как-то смогла совместить работу и моё дальнейшее воспитание, — значит, и я смогу. — Этого следовало ожидать от тебя, Арета. - продолжил директор. - Но ты точно уверен, что справишься с дальнейшими событиями? — Да. - сжал я кулак, всё так же продолжая смотреть в пол. - Таково моё окончательное решение. — Мы услышали тебя, Окамото. Господин Акайо... — Я понял. - с улыбкой посмотрел Стрелок на меня. - Завтра у нас будет проводиться набор, потому приходи ближе к полудню к бывшему зданию MountinSpy. Думаю, ты помнишь, где оно находится, не так ли? Я озадаченно кивнул. — Спасибо, господин Стрелок, Арета... - завершал наш разговор директор. - Я рад, что мы пришли к компромиссу. Удачи. Дверь мне и Стрелку открыл учитель Айзава, и как только мы вышли, она незамедлительно прикрылась за нами. И как только это случилось, я схватился за сердце, и уже тогда я понял, что дальше будет только хуже, как бы сильно мне не хотелось это отрицать. Я ведь сам выбрал именно этот путь! И сам привёл в пример покойную сестру... Акайо Кёске попытался мне помочь, но я показал знак, что справлюсь сам. Он, своим лицом выразив обеспокоенность, ровно встал и отправился вперёд, сказав что-то перед этим, но я его не услышал. Присев рядом со стеной и держась за сердце, я пытался собраться и успокоиться, так как именно сейчас я должен был это сделать незамедлительно. Но что-то препятствовало мне. Что-то настолько могучее, что смогло поставить меня на колени... На некоторое время.***
Как долго я уже здесь бегаю? Сколько кругов нарезал? Я ведь даже не помню, как и когда именно пришёл на этот стадион... Помню только то, что на меня постоянно что-то давило с неимоверной силой. И почему я продолжаю бегать? Неужели в этом занятии я ищу утешения или же, наоборот, я погрузился с головой в поддержку своей формы перед грядущими тестами в полицейском отделении?.. Я не понимал, что происходит со мной в данный момент. Я не замечал даже яркого солнца или тех, пробегающих мимо спортсменов в голубых шортах и удобных кроссовках, что усиленно стараются превзойти свой лимит по времени. Передо мной была лишь коричневая дорожка с белыми отметками, и больше ничего. Пустота пожирала меня изнутри. После очередного круга я почему-то остановился у отметки "старт". Но усталость я не чувствовал, как не чувствует её уверенный в себе спортсмен в начале пробежки. Такое ощущение, что я в какой-то момент потерял чувство усталости и бегал, что есть мощи** и совершенно не заботился о своём состоянии. Но я прекрасно понимал, что мои лёгкие до сих пор в идеальном состоянии и могут продолжать работать хоть до самого конца дня. Всё вокруг будто тускнело, когда я сосредотачивался на пробежке. Но на ней ли, или на чём-то другом? Может быть, меня до сих пор одолевало давление после встречи с директором Незу... Но даже это казалось для меня малейшей проблемой. Перед собой я увидел женский силуэт, когда подбегал к финишу. Волосы девушки развевались на ветру, и со временем они приобретали красный сказочный оттенок. Она хотела обернуться в мою сторону и что-то сказать своим взглядом, и я бы понял это без каких-либо пояснений, но она исчезла так же резко, как и появилась. «Почему?.. - настигал меня один и тот же вопрос. - Почему она преследует меня?.. И почему не отпускает?.. Или это я цепляюсь за свою последнюю надежду, словно обречённый?!» А кулак сжимается сам по себе. Не то от горя, не то от гнева, — невозможно было установить точную причину. Ноги сами пятились к сиденьям, так как они уже начинали дрожать от усталости. И в этот момент я почувствовал, как прохладный ветер приятно пробегается по моему раскрасневшемуся от напряжения лицу, остужая меня и выветривая все плохие мысли из моей головы. «Она ушла и оставила меня одного... С одним лишь советом не злиться... Это конец. Я не верю в то, что я смогу!.. Как смогла когда-то Минами-сан...» Но стоило мне своим безысходным взглядом посмотреть на розовое облачное небо, где все облака выстраивали неизвестную мне ранее картину. То облако, что находилось слева, походило на женское лицо, и оно смотрело на кого-то впереди, кто ровно стоял и смотрел вправо, и уже последнее облако показывало мужское лицо, и на нём красовалась лучезарная улыбка, переполненная счастьем и радостью, а глаза его смотрели в сторону заката. Я посмотрел немногим выше и сразу увидел четыре рядом расположившихся облака, напоминающие мне о тех людях, кто был рядом со мной в то время, когда я только молил распутницу-судьбу о смерти. Их причёски невозможно было спутать с другими... Прикрыв глаза, из моего левого глаза пошла слеза ровно по той линии, что была нарисована на моей щеке. Она начала ярко светиться голубым огнём спокойной души. Но вскоре очи я раскрыл, лишь бы снова посмотреть на прекрасное розовое небо с переплетающимися облаками, а вскоре я встал и понял, что всё это время я был в форме Юуэй. Неловко... Но, тем не менее, я взял пиджак, закинул его за спину, а во второй руке я придерживал свой портфель, пока ветер ласкал мои волосы. Со своими вещами я направился обратно домой, не замечая проходящих мимо людей. У выхода у стадиона я почему-то решил обернуться и увидел, как силуэты облаков, где всё так же показывалось четыре человека, словно смотрели именно на меня и провожали своими сказочными взглядами. Вскоре я зашагал дальше, к своему дому, и единственная мысль, что продолжала крутиться в моей голове до самой двери в квартиру. «Порою то, что кажется финалом, оказывается только началом чего-то нового.»