***
Успешно прогнав своего мужа с кухни, Тэруко принялась готовить несколько блюд для Ареты, поскольку посчитала, что большому парню необходим большой завтрак, состоящий из двух блюд. Арета говорил, что ему чего-нибудь одного хватит, и тот был не против даже тех бутербродов, которые Изаму ему предложил, но как только увидел взбешённый одним лишь упоминанием бутербродов взгляд Тэруко, тут же согласился на всё, что она приготовит. Первым делом она решила сделать что-нибудь простое, заранее поставив макароны и фарш на готовку. Она приготовила аппетитную яичницу с жареным беконом и кусочками сосисок, с солёным огурцом в качестве закуски. Обычно для яичницы принято брать хлеб, так как это идеальная закуска для всего, но у Тэруко были серьёзные намерения вывести всю газировку из организма Ареты и приучить его к полезной пище. Пока он с особым удовольствием пробовал яичницу, приготовленную, несомненно, мастером своего дела, на подходе было ещё одно блюдо, и к огорчению Тэруко закончился специальный соус. Ничего: в холодильнике есть томатная паста для такого! Как только фарш был разморожен и прогрет, а макароны приготовлены, оставалось лишь самое главное: размешать фарш в томатной пасте, чтобы тот пропитался. Ещё несколько минут за плитой и слежкой за фаршем, всё было готово: она сразу размешала макароны с фаршем в томатной пасте, и подала это блюдо на стол вместе с малиновым чаем, который так сильно понравился Арете. То, что готовила Тэруко в качестве второго блюда, именуется никак иначе, как болоньезе, очень распространённое блюдо в Америке и за её пределами. Вкус очень сильно понравился Арете, потому он незамедлительно принялся опустошать тарелку. Таким исходом событий Тэруко осталась очень довольна. Во время того, как Арета трапезничал, ему не стеснялись задавать вопросы касательно его и Момо Яойорозу. В особенности это интересовало отца, желавшего знать правду о том, как именно проходили их первые шаги в становлении отношений. Как только Арета довершил трапезу, он тут же принялся отвечать на вопросы родителей. Поскольку и для него, и для Яойорозу некоторые моменты были достаточно нежелаемыми для вспоминания, он старался говорить обобщённо, лишь иногда добавляя некоторые подробности того, как именно то или иное событие происходило. "Впервые мы познакомились в Юуэй, когда нас случайным образом распределили в одну команду для одного из первых практических экзаменов. Поскольку чувства влюблённости тогда я не испытывал, находиться рядом с ней было для меня несколько волнительно. Не сказать, что я боялся, но мне крайне не хотелось говорить о том, что я о ней думал, и как сильно я тогда в неё влюбился", — говорил Арета. Но по мере разговора отец умудрялся задавать вопросы, которых так сильно старался избегать Арета. Он понимал, что врать лучше не стоит, поскольку это создаст не слишком хорошее впечатление об Арете, как о безответственном и постоянно обманывающим других парне, что для него было крайне нежелательно для становления отношений с Изаму и Тэруко Яойорозу. Как бы он того не хотел, но ему приходилось говорить о том, какие проблемы возникали между ними по мере продвижения их отношения: их первой личной встрече и её итоге; о том, как Момо пришла к нему только потому, что проиграла спор девочкам; о том, как они избегали друг друга и перекидывались лишь парой слов, хотя того они не желали. Момо не могла как-либо ответить Арете, поскольку не могла придумать — а может, и не хотела придумывать — отговорку, как-либо её оправдывающую. Она понимала, что в этом и её вина тоже, но как-то утешить или извиниться она не была в состоянии, поскольку не хотела вспоминать об этом. Но сейчас, когда она услышала, что он говорит об этом не со скорбью или грустью, а лишь констатирует перед её отцом этот факт, ей стало немного спокойнее от того, что он уже давным-давно простил её за такое. Изаму, внимательно вслушиваясь в каждое слово Ареты касательного того, как шли их отношения, не прерывал его, поскольку после третьей небольшой ссоры между его дочерью и Героем Номер Десять, он перестал что-либо спрашивать и позволял ему говорить так, как он это делает сейчас, поскольку ни одного лживого словца он не услышал по поводу их отношений. Когда Арета закончил, Изаму сначала посмотрел на дочь, которая кивнула ему, соглашаясь с каждым словом гостя, и ничего не хотел говорить, но того подтолкнула Тэруко, чтобы он хоть что-то им ответил. Только после этого он заговорил: — Да, начало у вас было не из приятных... Но, судя по вам двоим, вы уже давно забыли об этом и живёте днём сегодняшним. Оно и правильно, я по вам вижу, что вы друг друга простили, и это прекрасно! Моя дочь нашла родную душу, и он ей подходит, это самое главное! Это-то и самое главное... Но тут Изаму позвонили на телефон с просьбой проконсультировать работников. Выдвигаться на прогулку по городу семья Яойорозу планировала только через несколько часов, потому времени было предостаточно. Изаму удалился в свой кабинет, чтобы не мешать остальным и не забивать им голову самой разной ненужной им терминологией, а Тэруко в его отсутствие давала молодой паре дельные советы по повоуд того, как именно можно развивать их отношения. Как только с делами отца было покончено, было принято решение сейчас же идти на прогулку, поскольку сейчас самое время: ни холодно, ни жарко. Изначально Арета думал, что достаточно знатные господа разоденутся так, что их можно будет увидеть за километры, но его приятно удивили. Когда он увидел Изаму в обычной белой рубашке, которую можно купить в любом магазине одежды, даже если он находится на дороге, слегка помятых в икрах штанах, и недорогими туфлями, которые уже с месяц никто не надевал. А вместе с ним — накрашенная до неузнаваемости Тэруко, решившая причесаться по-другому, чтобы никто не узнал её. Она не решила играть на контрастах и решила одеться простенько, как её суженный: бордовая рубашка с короткими рукавами, юбка средней длины, чулки и чёрные туфли. Дочерь последовала примеру матери, но их отличал лишь цвет рубашки: всё же, Момо больше любит свою студенческую рубашку. И до Ареты только сейчас дошло, что только он один вырядился, показывая всем своим видом, что он сопровождает важных людей на очередное собрание по поводу безопасности Японии. Прохожие не признавали в Тэруко одну из знаменитейших моделей Японии точно так же, как и в Изаму не признавали конструктора геройских костюмов современного поколения. По всей видимости, их особо не волновало то, что сейчас перед ними наравне идут достаточно знатные господа, но в такой же одежде, как они, и с такими же намерениями весело провести время с семьёй, как большинство гражданских здесь. Они признавали только Арету и останавливались для того, чтобы поинтересоваться им, и что он сейчас делает. Как только каждый заинтересованный в Герое Номер Десять услышал, что сегодня у него официальный выходной, все тут же разошлись. — Оу, девушка, а вы заняты сегодня вечером? - кто-то громко произнёс. — Пожалуйста, отпустите меня... - молила жертва. Арета хотел сегодня отдохнуть и не вмешиваться в это, однако прекрасно понимал, что полицию ждать придётся слишком долго. Посмотрев на Яойорозу, та его тут же отпустила и привлекала внимание родителей, чтобы они посмотрели на работу Героя Номер Десять вживую. Когда те остановились и принялись молчаливо смотреть за действиями Ареты, на это обратила внимание и толпа людей, проходившая рядом. Правонарушители, заметив надвигающегося на них человека, не струсили, а схватились за биты. Но один из них вдруг распознал движущегося к ним человека и бросил оружие. — Советую последовать его примеру. - указал Арета на струсившего человека. - Отпустите девушку. — Чёрта с два, недомерок! Только правонарушитель замахнулся битой и готов был ударить по левому виску Ареты, как он тут же парировал удар и разломал одним ударом биту напавшего на него человека, после чего нанёс один удар в живот, а вторым решил сделать апперкот, поскольку его цель только что согнулась и открыла подбородок. Оставшиеся два человека, желавшие защитить своего главаря, побежали на юношу, но как только увидели, что тот встал на руки, начал крутиться и двигаться в их сторону, словно танцует, хотели нанести удар по промежности юноши, но тот сбил их с ног следующим движением брейк-данса, когда крутится нижняя часть тела, а руки иногда поднимаются, чтобы дать ей проход. Как только правонарушители были повержены и корчились от полученных повреждений, а жертва в лице девушки поспешила отойти от поля боя, приехала полиция во главе с Акайо Кёске. Тот, завидев Арету, тут же подбежал к нему и заговорил: — У тебя же сегодня выходной, бестолочь. — Вас пока дождёшься — проще вот что сделать! И рассмеялись, после чего пожали друг другу руки на прощание. Дальше дело за полицией! Присоединившись к Момо Яойорозу и её родителям, они направились дальше. Но стоило Арете совершенно случайно заметить перед собой магазин одежды и новый костюм, который очень привлёк его внимание. Это был не особо дорогой костюм по мерке средств, которые получает Арета за свою работу. Он представлял собой кожаную чёрную обтягивающую накидку, красного цвета талию, обтягивающую лишь от груди до пупка, чёрные обтягивающие штаны и парочка новеньких кроссовок для этого костюма. Момо тут же посмотрела на его задумчивое лицо и сказала: — Но это же женский костюм... — Я и не себе смотрю. - улыбнулся ей Арета. — Арета, ты... - её удивлению не было предела, а по зажжённым от радости глаза можно понять, что ей тоже понравилось. Без лишних слов они вошли в магазин, позволили Яойорозу примерить этот костюм, и Арета сразу попросил людей у кассы позволить ей сразу надеть его после оплаты и выйти с ним на улицу, чему они возражать не стали. Как только всё было оплачено, Яойорозу, довольно выставив руки по сторонам и кружась на месте, а когда Арета вышел с чеком и посмотрел на цену, то убрал его в карман: всё соответствовало. Только Номер Десять расслабился, как на него с объятиями тут же накинулась Момо, целовавшая его то в одну щёку, то в другую, но прижимаясь к нему всё сильнее и сильнее. Этому Арета сопротивляться не мог, и они на секунду даже позабыли, что они в сопровождении родителей, потому страстно поцеловались. Как только они вспомнили о том, что рядом стоят Изаму и Тэруко, наблюдающие за этим, они тут же разомкнули поцелуй, схватились за руки и подошли к ним, смущённо опустив голову. Но те ничего не сказали, явно довольные картиной, и продолжили идти. По словам Изаму, им осталось совсем немного. Когда Яойомомо услышала знакомые звуки, напоминающие радостных и кричащих от страха детей, которые откуда-то съезжали на большой скорости, а вместе с этим различные огни переливались на грешной земле, она посмотрела вперёд и увидела Колесо Обозрения, длинные американские горки, карусель со множеством мест, которая крутилась достаточно быстро, что заставить даже такую, как она, кричать от радости и восторга, и прочие аттракционы, которые она видела последний раз несколько лет назад. Она долго водила головой в разные стороны лишь для того, чтобы убедиться в реальности происходящего вокруг неё, и когда она ущипнула себя — на всякий случай — и поняла, что она действительно не спит, она прошла вперёд, и в нос ей ударил запах горячей кукурузы, различных пирожков, которые с собой приносили повара. Но помимо этого она слышала звуки из тира, в который всегда мечтала сходить и пострелять, но не могла из-за экзаменов и тем, что она попросту не умела стрелять даже из такого ружья. Она рефлекторно взяла отца за руку, а он, с явным чувством ностальгии, прошёл с ней вперёд. — Они всегда так ходили в парк аттракционов. - присоединилась Тэруко к Арете, взяв его под руку и ведя за собой. - Неудивительно, что она забыла о тебе на секунду. — И почему в альбоме не было фотографий отсюда? — Думала, он уже давным-давно закрыт. Сколько времени не проходило, сколько бы она не гуляла в округе вместе с нами, он всегда не работал. Я, честно, тоже потрясена, что он открыт... Два билета, пожалуйста! - обратилась она к кассиру и дала необходимую сумму. - Аригато! В общем, я приятно удивлена, и... Арета, проведи с ней время здесь. Она очень захочет связать это место с тобой, мальчик мой. — Это и было в моих планах. Когда Арета увидел по-настоящему детскую улыбку Яойорозу, которая бегала и рассматривала всё с целью узнать, не изменилось ли чего-нибудь здесь, Арету это несколько позабавило, но он решился подойти к ней и быть её спутником на сегодняшний вечер. Он пробирался через толпу людей только для того, чтобы поспеть за Яойорозу, но она убегала от него всё дальше и дальше, но когда она остановилась перед каруселью и внимательно смотрела на то, как она крутится, и с какой радостью кричат дети, она поняла, что вернулась на несколько лет назад, и счастью её не было предела. Когда кто-то схватил её за руку, она рефлекторно хотела вырваться, но, увидев Арету, тут же успокоилась. Но поняв, что Арета видел её такой, замялась. Но Номер Десять обнял её, гладил по голове, а после сказал: — Нет ничего странного, что ты скучала по этому месту. Устроишь мне экскурсию? Вновь с искрой в глазах, он схватила его за руку и повела в самые потаённые уголки этого места, по которым она некогда гуляла и пряталась здесь от родителей, не желая уходить отсюда. Когда Арета проходил мимо детей, те показывали на него пальцем и говорили маме, что Герой Номер Десять здесь. Но та им говорила, что ему тоже необходим отдых, и от такого понимания ему на душе стало намного легче. Они проходили через комнату страха, где Яойорозу вовсе не пугалась, поскольку выучила все пугалки наизусть; они катались на американских горках, и, поскольку для Ареты это был первый раз на них, он сильнее прижался в кресло и не позволял себе размахивать руками первое время, но видя довольную Яойорозу, кричащую от восторга, поддался ей и присоединился к радостным крикам, желая даже здесь быть ближе к ней. Но что поразило Арету больше всего, так это то, с каким энтузиазмом она рвалась к карусели, и как она была огорчена, когда осталось всего одно место. Недолго думая, Арета усадил её на последнее свободное место, а после отошёл, наблюдая за тем, как она будет себя вести в этой ситуации. Смиренно наблюдая за стороны за тем, как крутится карусель вместе с Яойорозу и другими желавшими покататься на ней, он следил лишь за ней, стараясь не упускать её из виду. И наблюдая за тем, как она смотрит по сторонам и по-детски, наивно улыбается, ему становится очень тепло на душе от понимания того, что сегодня он немного повлиял на то, чтобы сделать её счастливее. С каждым разом она поднимала руки всё выше и выше, пока не дошла до своего максимума, и кричала от радости так громко, что её радость можно услышать на другом конце города. А когда карусель остановилась и необходимо было слезать, первым прибежал именно он, чтобы помочь ей слезть и спуститься оттуда вместе с ней. И когда они спустились, она обнимали друг друга так крепко, что, казалось, они ломают позвонки друг другу. И когда она отпустила его, она, всё так же по-детски смотря на него, пустила слёзы настоящей радости, и ей хотелось, чтобы именно это Арета и увидел. И тот поддержал её такими же крепкими объятиями и нежными поглаживаниями только для того, чтобы она успокоилась, и они пошли веселиться дальше. Взявшись за руки, на этот раз как влюблённая пара, они отправились в сторону тоннеля любви. Родители Яойорозу прекрасно понимали, что в конце их стоит ожидать здесь, поскольку это единственное место в этом парке, где можно вновь сказать заветную фразу, и это будет иметь особый смысл. Но они не приходили, и мать хотела отправиться на поиски. Отец, однако же, её остановил. — Она в полной безопасности рядом с ним. Уверен, сейчас им как никогда нужно уединиться... Встретим их у выхода? Тэруко молча согласилась. Но они представить не могли, что рядом с тоннелем любви находится лазейка, которую помнила Яойорозу ещё с детства, и благодаря которой они вышли за пределы парка аттракционов с целью уединиться. Возможно, хотели поскорее вернуться в общежитие и продолжить свой вечер там, потому что в доме Яойорозу небезопасно. Как только Момо увидела Тэруко и Изаму из кустов, которые тут же направились домой, и которые попросили свою дочурку не задерживаться и написать, как они вернутся в общежитие, она тут же поняла, что можно наконец-то расслабиться. — Вернёмся в общежитие? - спросил Арета, лёжа рядом с ней на сухой траве. — Полежим ещё немного, и пойдём! Ты им понравился, в курсе? — А то...Спешл 8. Знакомство с семьёй Момо Яойорозу!
16 августа 2021 г. в 15:00
Сколько прошло с момента, когда Арете рассказали правду о том, кем он на самом деле является — сказать, на самом деле, задача достаточно проблематичная. Не в том плане, что определить точное время невозможно, всё совсем наоборот: с того самого момента прошло две длинные и мучительные недели переговоров по поводу формирования особого отряда под командованием Офицера Окамото. Проблематично в том плане, что до сих пор неизвестна точная дата, когда это произошло. А произошло вот что.
Ранним утром, когда у Ареты наконец-то появился выходной после тяжёлых отборочных дней, примерно в восьмом часу утра, его разбудила крайне приятная для него личность, вся сияющая в глазах и чуть ли не прыгающая от радости. Не понимая, что именно происходит с его девушкой, он лениво потянул к ней правую руку — сегодня он проснулся, лёжа на животе — и хотел было спросить у неё, отчего она такая радостная, как она тут же налетела на своего парня и обнимала его так крепко, как будто вся предыдущая ночь была посвящена только им двоим. Разомкнув объятия, она тут же поцеловала его в щеку, и потащила в ванную, чтобы он наконец-то умылся.
— Яойорозу, я не понимаю!.. - протирая глаза говорил тот, не в силах сопротивляться. - Тебя какая муха укусила?..
— Быстрее умывайся, мойся, брызгайся — мы едем ко мне в особняк!
— А, а для чего?.. - всё ещё не понимания происходящего вокруг говорил Арета, намазывая пасту на зубную щётку.
— У моего отца сегодня выходной, впервые за долгое время! Я хочу познакомить тебя с моими родителями!
Тут Арета аж сплюнул от неожиданности, но сразу запил водой из под крана. От этой новости у него аж мурашки пробежали по правой стороне тела — настолько для него эта новость была неожиданной! Никак не понимая, что сегодня воскресенье, и что сегодня никуда не надо идти, он, метая глазами из стороны в сторону — всё так же, в непонятках — чистил зубы и кивал только для того, чтобы порадовать свою девушку. Та напрыгнула на него, обняла и снова расцеловала, поскольку для неё это был крайне важный день, который она не хотела портить. Что же до Ареты? Он не хотел её как-либо разочаровывать, потому просыпался побыстрее только для того, чтобы понимать, что происходит вокруг.
Как только с гигиеной было покончено, номер Десять вышел из ванной, протерев лицо полотенцем и повесив его на вешалку, что расположена на двери. Пока он это делал, Яойорозу, подобно шторму, пробегала по всей комнате в поисках чего-то, но не могла найти этого. Только она заглянула под кровать, как тут же нашла свою туфельку.
— Что она там делала? - поинтересовался Арета.
— Пнула его туда случайно! Арета, мы поедем сразу, ты не против?
— Э... К чему такая спешка? Разве нам не надо позавтракать?
— У меня поедим, нас уже машина ждёт у Юуэй, я попросила шофёра приехать сюда!
Прикоснувшись пальцами к вискам, Арета анализировал полученную им сейчас информацию, но вскоре потянулся за своей привычной, геройской одеждой, но тут его остановила Яойорозу. Поглядела на одежду, не помята ли, не порвана ли, не грязная ли — убедилась, что всё в порядке, и успокоилась. Показала жест, что это можно надевать, и что мы отъезжаем сейчас же. Студент же, до сих пребывая в состоянии непонимания, взял с собой телефон, кошелёк на всякий случай, и все необходимые ему на службе вещи — мало ли срочный вызов произойдёт.
В общежитии ещё все спали, одна лишь сладкая пробудилась пораньше и быстрыми движениями побежала в сторону ворот Юуэй: благо хоть дверь додумались закрыть, а то было бы странно! Но Яойорозу, по пути завязывающая красный галстук и перебирая ногами так быстро, что, казалось, ещё чуть-чуть, и от них лишь силуэты будут оставаться, спешила к лимузину. Как только двери из территории Юуэй открылись и Арета подошёл, она взяла своего суженного за руку и повела за собой. Он же, никак не сопротивляясь, а, наоборот, поддаваясь ей, сел в машину первым, поскольку его девушка, явно в приподнятом настроении, хотела, чтобы Арета это тоже прочувствовал, и наплевала на то, что кавалер должен пропускать свою даму первой в машину. Как только она уселась рядом с ним, лимузин тронулся с места.
Внутри он выглядел довольно просторным: удобные мягкие кресла, чем-то напоминающие уменьшенные и совмещённые вместе диваны, сильнее расслабляли и заставляли закрывать глаза, поскольку они ехали неспеша, аккуратно, всматриваясь в каждый поворот. Самого шофёра не видно, поскольку окошко к нему было закрыто, но можно предположить, что он одет в классическую серую униформу вместе с кепкой. Яойорозу, сильнее подпитывая желание Ареты поспать от своих ласк и прижиманий к нему, внезапно заговорила:
— Послушай. Я не хочу, чтобы произошло чего-то неприятного между тобой и моими родителями. Пожалуйста, будь милым с ними, не говори о Всемогущем и прочем, пожалуйста.
— Твой отец не любит Всемогущего?
— Любит. Он не хочет слышать о том, кто уже закончил свою геройскую карьеру. И скоро ты поймёшь, почему именно не надо говорить о Всемогущем, как только вы встретитесь.
— Хорошо, Яойомомо. - зевнул Арета. - Постараюсь.
Тут номер Десять заметил, что рядом с ними лежит журнал, на котором изображена девушка средних лет, с грубыми, но идеальными чертами лица, которая сидела на табуретке в форме уборщицы, кусая один пальчик, который истекал кровью. Она смотрела прямо на того, кто сейчас смотрит на эту обложку, как будто она пленяла его и желала, чтобы он смотрел только на неё. Но есть в этих чертах лица что-то знакомое Арете, но он не мог понять, что именно.
— Это моя мама. - начала Момо.
— Что?
— Она зарекомендовала себя, как топовую модель для журналов. - Яойомомо взяла журнал и начала листать его, показывая это всё Арете. - Благо она снимается только для обложек этого журнала, он и самый продаваемый среди остальных. Думаю, ты догадываешься, почему.
— Из-за неё.
— Верно, милый. Из-за неё. Я рада, что она не пошла дальше со своей фигурой и лицом...
— Куда уж--, я понял. - внезапно дошло до Ареты, и тот аж замялся от того, что подумал об этом.
— Не против, если я умолчу об отце на некоторое время? Хочу увидеть твою реакцию, когда ты его увидишь.
— Знаешь же ты, как заставить меня волноваться... Ладно, будь по-твоему!
Но тут лимузин остановился, и Яойорозу поспешила выйти. Как только они оказались на улице, Арета тут же узнал эти высокие ворота, выполненные в готическом стиле, но которые пленили каждого ценителя этой эпохи. По краям не хватает каменных горгулий, охраняющих это поместье! Он и забыл, что оно такое длинное, и больше напоминает дворец Японского Императора, выполненный в европейском стиле — с характерными треугольными окнами, общим желанием крыши быть похожим на треугольник и подобием церковного собора — однако это только первое впечатление.
Когда они поднимались по тропинке ко входу, Арета посмотрел налево, и увидел большое поле, на котором трудились фермеры и обрабатывали землю. Совсем недалеко от них, явно заведённый и ждущий команды от толпы, стояла машина с прикреплённым к ней сзади гигантской тяпкой для разрыхления земли. Как только последний человек встал и отошёл, машина как загудит, как поедет вперёд, оставляя за собой разрыхлённую землю, которую всё равно будут молотить лопатами и переворачивать, чтобы чувствовала себя комфортнее!
Подойдя к главному входу, Яойорозу нажала на кнопочку, и послышался рингтон, который присутствует у каждого японского дома в качестве рингтона на звонке двери. Громкий, будящий всех динь-дон, который можно услышать на другом конце особняка и за несколько минут подойти к двери, пока гости не передумали уходить. Сама дверь выглядела обычно, смущал только цвет — зелёный, такие обычно завозят из заграницы. Дверь открылась, и показалась знакомая фигура. Она же встретила Арету, когда Яойомомо спала, и тот доносил её до особняка семейства Яойорозу. Это был один из дворецких, он тут же узнал молодого господина и пропустил его вперёд вместе с дочерью своего хозяина.
Только Яойорозу хотела позвать отца, как он тут же появился с трубкой у уха и о чём-то беседовал со своим человеком. Исходя из разговора, можно было услышать, что тот говорит о новом свойстве костюма для кого-то, но не вдавался в подробности. Он лишь указывал на недочёты, которые необходимо исправить. Что же до внешности этого человека, то первое, что смутило студента, это рыжий цвет его волос и средней длины бороды с усами, которые придавали ему мужественности и иностранности. Одет он был в домашний коричневый свитер и точно такие же брюки, и туфли, явно недорогие. Не замечая кого-либо, он медленно спускался по ступенькам, лениво наступая на каждую из них. Сам он был высоким — наверное, одного роста со Всемогущим, но это лишь так кажется.
— Да, я прекрасно понимаю, что без моего наставления это невозможно. - говорил он складно, быстро, но его речь была понятна, а это самое главное. - Но сохраните этот прототип до моего завтрашнего приезда, чтобы я точно посмотрел на то, что в нём не так. Если не можете сами справиться с этой неточностью, лучше не принимайтесь за неё. Это как со стиркой: не знаешь, с чем можно стирать — кидай всё с идентичным цветом. Я рад, что вы меня поняли, рассчитываю на вас. - и сбросил трубку, после чего тяжело выдохнул. - А день только начинается...
Тут он посмотрел на прибывших гостей своими васильковыми глазами, и, завидев дочурку, тут же расправил руки перед собой и ждал, когда он подбежит. Как только Яойорозу отпустила Арету, она тут же подбежала к нему, и тот, взяв её на руки, закружился с ней на месте и засмеялся, явно не наигранно, поскольку он действительно был рад видеть её. Тут же несколько раз поцеловав её по щекам, он поставил её на землю.
— Давно же я тебя не видел! - рассматривал он её с ног до головы, прилично одетую в рубашечку и юбку с чулками. - Сколько прошло-то с момента нашей последней встречи?.. Несколько месяцев уж точно!
— Папуль, не поверишь, как я рада этому дню! - продолжала обнимать его Момо. - Я ждала тебя на твой день рождения, чтобы поздравить, а тебя задержали на работе!
— Прости уж, милая моя! Не я начальник у себя... - но тут очи отца увидели очередного гостя. - Значит, это он?
На секунду испугавшись, Яойорозу немного отошла в сторону, чтобы отец хорошенько рассмотрел гостя. Он, приложив руку к подбородку и с интересом рассматривая Арету, подходил к нему всё ближе и ближе, всматриваясь в черты его костюма, что на нём надето, как он стоит, как смотрит, и что он делает, пока неподвижно стоит. Особенно он рассматривал одежду: казалась она ему знакомой до жути, но не мог догадаться, чьими руками был сделан такой шедевр. Он всматривался в длинный шарф, завязанный вокруг шеи номера десять, на удобную кожаную куртку и штаны, которые казались влитыми в тело гостя. Удивительным было то, что он не заметил каких-либо странных для него движений, по типу сжатия кулаков, топанья ногой в ожидании, сжатия и разжатия пальцев. Тут же посмотрев гостю в глаза, он пытался его прочитать, однако видел лишь пустой взгляд Ареты, который ни о чём в этот момент не думал. Выставив пальцем вперёд, указывая на Арету, отец заговорил:
— Костюм хороший. Кто сделал?
Молча указав на Яойорозу, отец повернулся к ней и, приятно удивившись, снова посмотрел на Арету. Только сейчас они поняли, что они примерно одинакового роста, только отец на несколько сантиметров выше студента.
— Интересная ситуация... Хм! - он в приятном удивлении поднял брови. - Скажи мне, пожалуйста, а это ты тогда принёс сюда мою дочь, которая мирно спала?
— Да, это был я. Извините, мне немного совестно, что я не знаю Вашего имени, могу я его узнать?
— Ха! Изаму Яойорозу. - тот протянул руку Арете. Они пожали их и тут же разжали. - Пройдём в гостинную, сегодня ты наш гость.
Завернув направо, в сторону гостинной, перед Аретой открылась невероятно большая комната, с множеством хрустальных люстр на потолке, и крышей, чем-то напоминающую ту, что можно увидеть в церквях — то есть, похожую на сферу. Если смотреть вперёд, то увидишь комнату, выполненную в невероятно нежных и тёплых тонах, так сильно и быстро создающие атмосферу комфорта во всём этом помещении. Вдали виднелся камин, который совсем недавно запитали брёвнами, но который горит достаточно для того, чтобы подарить присутствующему здесь ощущение знатности. Пол был вычищен до блеска, уборщики явно на совесть делают свою работу. Как только Изаму вышел вперёд, он пригласил за собой Арету, чтобы посадить его поближе к себе и поговорить о том, что, явно, интересует главу этого дома.
Пройдя мимо одного стеклянного шкафа, Арета засмотрелся в него. Внутри него были расположены различные награды — от первого места в японском конкурсе геройский костюмов до различных грамот, благодарных писем, и даже дошло до письма от самого императора! Как следует рассмотрев этот шкаф, он подошёл к следующему, и тот являлся продолжением первого: здесь были расположены кубки и награды за участие в японских мероприятиях.
Но следующий захватил его внимание полностью. Не потому, что номеру десять стало интересно, что расположено внутри него, а, скорее, из-за того, что это было для него неожиданностью. Он впервые встречается с тем, что видит шкаф, полностью забитый различным импортным алкоголем. Здесь было всё, что душе угодно: пиво, виски, дорогущий коньяк, импортный джин, вино многовековой давности, фирменная водка, текила и прочее, и прочее, и прочее. Рассмотрев это всё, Арета отвернулся от этого шкафа и подошёл к столу, где занял место, ближайшее к отцу семейства. Тот уже надел свои прямоугольные очки и читал газету, явно чего-то ожидая.
По всей видимости, он ожидал, когда подойдёт нужный ему человек. И как только вдалеке он завидел девушку с подносом — по всей видимости, очередную служанку — которая несла чай, Изаму тут же посмотрел на неё. А когда она поскользнулась на месте, Арета тут же вскочил, сделал рывок к ней и поймал её, пока она падала. Но стоило ему вглядеться в её грубые, но крайне завораживающие черты лица, как он тут же узнал эту девушку, одетую в простую домашнюю одежду, нацепив поверх своего превосходного белого платья фартук.
— Спасибо, мальчик мой! - говорила она милым голоском, похожий на щебетание пташки. - Спасибо! Ты так добр! Как тебя зовут?
— Э... Арета Окамото. А вас как?
— Божечки, божечки! Изаму, это же про него говорила Яойорозу, забыл?! Она обещала своего парня привести!
— Я это понял сразу. - улыбнулся отец семейства. - Кто бы мог подумать: моя дочь, да с героем номер десять! О как везёт! Слыхала, Тэруко? В гору наша девочка идёт, а ей ещё восемнадцати нет!
— Арета, какой чай ты любишь? - тут же усадила его на прежнее место мать семейства Яойорозу. - Не говори! Позволь я угадаю! Хм, хм-хм-хм... - она смотрела на него и пыталась понять, какой сорт ему нравится больше. - Зелёный, скорее всего, тебе не понравится, хм... О! Наверное, чёрный классический, или с малиной... А может, чёрный с лимоном! Или вовсе индийский! А может, классический китайский... Ой, голова заболела аж от такого!
«С этой женщиной точно всё в порядке? - подумалось вдруг Арете. - Она не ведёт себя совсем как модель для журнала! Она больше походит на, на... А на кого она больше походит? На женщину, которая теряет любой рассудок от упоминания чая!»
— Я любитель...
— Нет, не говори! - прервала она его. - Я попробую угадать всё равно! Ай, а чего я морочусь, принесу тебе самые распространённые виды чая, все попробуешь! Обязательно попробуешь!
И, грациозно порхая над полом, словно в ритме танца, она уходила с глаз прочь, оставляя номера десять в некотором недоумении. Изаму всё это время молчал и читал газету, поскольку, по его же словам:
— Лучше её не прерывать, когда идёт разговор о чае. Знал бы ты, сколько она может о нём говорить! Не женщина, а сказка сплошная... - и заулыбался, ведь для него это обыденно.
Только Арета повернулся к Яойорозу и её отцу, чтобы продолжить смотреть на свою девушку, явно счастливую из-за того, что она сейчас наблюдает, как тут же на серебряном подносе с узорами змеи та же девушка, что только что допрашивала Арету про любимый чай, принесла три кружки. В каждой кружке — по одному из сортов чёрного чая, а сама Тэруко принесла себе большую кружку, как будто собирается в ней распивать алкоголь, и налила в него себе чёрного классического чаю, не спуская с Ареты глаз. На секунду испугавшись, номер десять для начала протянул руку к правой кружке и отхлебнул от неё немного. На мгновение сморщился от вкуса.
«Лимон...»
А затем он взял тот, что стоял посередине, и снова отхлебнул от неё. В этот раз он даже немного посмаковал привкус у себя во рту с целью определить, с чем же этот чай. И пришел к единственному правильному виду.
«Классический!»
Оставался лишь один вариант — тот, что слева. Так же аккуратно взяв кружку и немного отпив от неё, этот сорт ему понравился больше. Приподняв одну бровь от некоторого внутреннего удовольствия, он отпил ещё раз, но на этот раз с целью показать, что этот ему нравится больше.
«Малина».
Тэруко тут же захлопала в ладоши от радости — видимо, она сама ценительница ягод, или любого чая с малиной — и хотела было обнять Арету от эмоций, но сдержалась и, слегка покашляв, выпрямилась и посмотрела на Яойорозу, тут же переменившись в тоне. Если по отношению к Арете она была гостеприимной, наивной, разговорчивой и походила на ветреную девушку, то сейчас она смотрелась куда грациозней и серьёзней, однако он тут же заметил, что в лице она не переменилась. Её черты лица что тогда были грубыми и улыбчивыми, что сейчас остались точно такими же. Надо же, как способно меняться тело девушки, оставляя лицо прежним!
— Ты знала, что у него любимый чай с малиной? - будто бы осуждая проговорила Тэруко.
— Я больше по кофе, мам, ты это знаешь.
— Ты видела, как он чай пьёт?! - и тут же схватила Арету за руку. - Вот он — мой единомышленник! Арета, скажи ей, что чай лучше кофе!
— Э-э-э... - замялся юноша слегка. - Простите, но я что чай, что кофе не так часто пью. В последнее время уж точно.
— А что ж ты тогда пьёшь?! Алкоголь?! Энергетики?! Другие спиртные напитки?! Отвечай сейчас же!
— Газировку... И обычную воду.
— Хм! - отпустила она номера десять.
— Тэруко, пожалуйста, не пугай нашего гостя. - проговорил Изаму, схватив кружку с чай с лимоном. - Всё же, не каждый так любит чай, как ты. И дочурку свою я прекрасно понимаю касательно кофе.
— А почему ты сейчас тогда чай пьёшь, а, кофелюб?!
— Потому что мне нравится, с каким энтузиазмом ты его делаешь, чтобы впечатлить наших гостей. Не у каждого чайного любителя есть своё чайное дерево!
— У вас есть чайное дерево? - удивился Арета.
— О, да, мальчик мой, да, есть оно у нас! - тут же оживилась матерь. - Хочешь историю о нём? Конечно хочешь, куда же ты денешься! В общем, ещё когда этот особняк только-только был построен, мой занятой работник, - и тут же любвеобильным взглядом одарила Изаму, - когда я попросила его отпроситься с работы на один день, попросила его об одной услуге: привезти мне чайное дерево. Долго я его уговаривала! Говорит мне: "Это очень дорого, Тэруко! Перевезти целое дерево!" Я ему и отвечаю: "Я не прошу дерева, дурачок. Я прошу семя этого древа!" И тогда он столько своих знакомых расспросил о том, где можно достать семена чайного древа, что тогда я поняла: вот он, мой суженный, способный меня удовлетворить.
— И я нашёл знакомого с чайным древом! - продолжил историю Изаму. - У одного моего знакомого целый маленький лесок был, где он и его семья собирали различные семена деревьев и сажали их у себя на территории, и каждый из поколения должен был посадить своё древо. Так у них уже ни один век продолжается, туда можно приходить семьями и отдыхать! У него-то я и попросил семена. - и допил чай. - А когда находишь что-то и пожинаешь его плоды, это чувствуется вкуснее и сытнее. Поэтому чай Тэруко, как и её саму, я очень люблю.
— Мне казалось, каждый японец знает хотя бы одного знакомого, у которого можно попросить чайное древо... - почесал затылок Арета от недоумения.
— Арета. Я очень занятой человек, и из-за моих постоянных смен, которые длятся столько, сколько надо только для того, чтобы создать очередной геройский костюм, я могу очень простые вещи забыть. Думаю, ты можешь меня понять. - тот повернул голову к Яойорозу. - Моя дочурка говорила, что ты работал по ночам в прошлом месяце. Забывал ли ты что-нибудь, когда работал по ночам?
— Бывало. Иногда случается, что забываю в квартире убраться. Иногда, признаюсь, я вовсе забываю переодеться после тяжёлой ночи, и в геройской форме иду в Юуэй! Но сейчас мне везёт сильнее, моя смена днём.
— Это хорошо! Это произошло после повышения до звания героя номер десять?
— Нет. Это произошло после повышения до офицера.
— И офицером стал раньше, чем героем номер десять... Погляди на него, Тэруко! Фактурный малый, всему геройскому сообществу нужны такие люди, как он!
— Ой, да чего ты всё о героях да о героях, он у нас в гостях! - встала изо стола жена Изаму. - Пусть отдыхает и знакомится с нами! Точно! Арета, пойдём со мной наверх, я хочу тебе альбом с нашими фотографиями показать!
Тэруко, всё так же пританцовывая при ходьбе, вела Арету за собой, пока дочь о чём-то беседовала с отцом. По всей видимости, либо о нём самом, либо о том, что именно чувствует Момо по отношению к герою номер десять — и вопрос этот чисто уточняющий, потому что в любви Момо к нему отец не сомневается.
Мать, пританцовывая даже на ступеньках — воистину непонятная для Ареты женщина! — провожала номера десять до комнаты, в которой находилась Яойорозу, поскольку она недавно пересматривала альбом и добавляла туда ещё несколько фотографий, которые ей удалось найти или сделать во время своей учёбы и выходных дней. Тут же схватив достаточно толстую прямоугольную книгу с множеством различных узоров эпохи Средневековья — можно даже сказать, приближённого к Эпохи Возрождения — протёрла крохотной ладонью поверхность от пыли, на всякий случай, и только после этого открыла первую страницу. Как только она это сделала, Арета с особым интересом сел к ней поближе и всматривался в каждую фотографию, которую только успевал рассмотреть.
Первая была несколько удивительной для него, потому что он думал, что отец Момо Яойорозу — чистый японец, однако старая фотография на фоне флага Германии, где стоит он в лабораторном халате в окружении таких же студентов, как и он, не давала ему покоя. Совсем молодое и амбициозное лицо Изаму Яойорозу — а точно так стоит его называть? — характеризовало его, как уверенного в своих силах и знаниях человека, прекрасно понимающего, что именно он делает и что он выбрал верное направление развития.
— Он бывший немец, мальчик мой. - информировала мать семейства. - Согласись, ему идёт белый халат? Вместе с его очками он кажется ещё умнее!
— Как так получилось, что он переехал в Японию? Мы же не любим иностранцев вовсе!
Тут же посмотрев на фотографию на другой странице, соседней с этой, он увидел всё такого же молодого Изаму, но уже в повседневной одежде, сидящего за столом и делающего чертежи на большом листе бумаги. Рядом с ним — свеча, уже совсем тускнеющая, а на заднем фоне изображён флаг Японии.
— Он прибыл сюда по обмену. Всё же, немецкие специалисты в области инженерии и химии очень востребованы в мире. А учитывая его Причуду, ему очень повезло, что его пригласили в нашу страну!
— Какая у него Причуда? - загорелись глаза у номера десять от любопытства.
— Ему полностью подвластен синтез любого материала. Он способен доставать из него необходимые элементы и соединять их на уровне опытного химика. Всё же, у моего Изаму два высших образования: инженерное и биохимическое!
— Надо же... Получается, на фотографии он заочно получает образование здесь?
Перевернув страницу, Арета увидел фотографию уже обросшего бородой Изаму, довольно улыбающегося в камеру, в форме выпускника высшего учебного заведения, который держит два диплома. Один немецкий, а второй японский — это было понятно по тому, какие именно надписи на них были. Уже ближе к этому возрасту он начал носить очки.
— А ты догадливый, Арета! - похвалила она его. - И примерно в это время он начинал любить Японию за архитектуру, природу, за геройское сообщество. Со своими знаниями он мог уехать в Америку и жить там полной грудью, но решил остаться здесь.
— И нет ничего хуже того, чтобы иностранцу остаться жить в Японии...
Фотография рядом запечатлела двух влюблённых, стоящих на берегу моря между Японией и Россией — если быть точным, то на берегу Японского моря — где мужчина держал букет цветов, а девушка азиатской внешности, в сером свитере и с зонтом смотрела на молодого человека и не понимала, правду ли она видит, или это всё же снится. Но мужчина выглядел довольным.
— Но я его полюбила. Было в нём то, чего я ещё не видела у иностранцев: уважение к нашей культуре. Всякий турист, приезжающий в наши края, хочет лишь фигурки с их идолами купить, да мангу в качестве сувенира взять. Те же русские, например, знают нас только по аниме и манге для взрослых, но до них доходит наконец то, что у нас богатая культура. Признаюсь, я очень полюбила мангу от российских авторов, которая была неофициально переведена на японский. Они знают толк в сюжетах, несмотря на то, что это фанатская работа!
— Как отреагировали ваши родители на то, что вы полюбили иностранца? Они были против?
— Они его ненавидели. Во-первых, из-за его имени: они банально не могли его произнести во время их знакомства. Я только спустя десять лет научилась произносить его — будь ты проклят немецкий язык!
— Как же его зовут?
— Мориц Штайнер. Он рассказывал мне, что его родители и предки ещё при Фюрере жили и воевали, но вынуждены были мигрировать на некоторое время, пока жар войны не спадёт. Он был рождён в Америке, но когда война закончилась, они вернулись обратно на родину, хоть и понимали, что их могут расстрелять или вовсе казнить за связь с Фюрером. Благо документы удалось подделать, и некоторое время они жили под фальшивыми именами.
— Уф... - Арета аж схватился за голову от потока информации. - Мне это всё запоминать ещё...
— Кто тебе такое сказал, дурашка?! - тут же посмотрела она на него так ласково, что быть нервным и встревоженным уже было нельзя. - Просто знай, что я тебе это рассказывала, я не прошу запоминать всё в мельчайших деталях! Ладно, дальше идут мои самые любимые фотографии.
Свадьба. Изаму и Тэруко решили сыграть свадьбу по-европейски, и они выглядели счастливо. В отличии от её родителей, которые стояли позади молодожён и осуждающе смотрели и на дочь, и на пришедшего в их семью гостя.
— Но какой смысл в их ненависти, если мы счастливы? - заключила Тэруко. - Он даже имя ради меня сменил на то, которое он носит сейчас...
— Он взял вашу фамилию?! Только для того, чтобы стать к вам ближе?!
— Вот такая штука любовь, Арета. Он был по уши в меня влюблён, потому готов был отказаться от своего прошлого имени и стать ещё ближе ко мне, да, ты правильно сказал.
Следующие фотографии Тэруко не комментировала, лишь давала Арете рассмотреть их. Сначала она показала ему фотографию, где они вместе изображены спустя полгода после свадьбы, но в тех же нарядах, чтобы вспомнить о том дне. По-настоящему счастливы были оба супруга, и счастье их длилось достаточно долго. Следующая — более серьёзный Изаму занимает место главного директора по производству геройских костюмов текущего поколения, а на фоне флаг и герб Японии, которые он носил с гордостью. Уже к этому моменту борода его отросла до той, которую Арета увидел сегодня. Затем идёт снимок, где спустя три года после свадьбы Изаму прислоняет ухом к животу своей возлюбленной и плачет, когда она гладит его по голове и успокаивает. И уже следующая фотография, над которой она промолчала, стала её собственная фотография с маленьким чудом в руках, завёрнутого в тёплое одеяло. Глаза малыша были закрыты — только недавно родился — но мать смотрела не него с любовью. Какая мать не смотрела бы с таким внутренним счастьем на того, кому только что подарила жизнь?
— Мы назвали её Момо. В этот день рыдала не я, а мой суженный. Он очень ждал этого дня. И полюбил её так сильно, что вложил в неё не просто своё время и силы, а свою душу. Я тоже принимала участие в воспитании, но все сильные воспоминания у моей девочки связаны с отцом.
— Вы тоже огромную работу проделали для того, чтобы её вырастить. Всё же, сначала ребёнок узнаёт мать, а уже потом отца... По крайней мере, так в учебниках написано.
— Спасибо, Арета. Дальше идут лишь фотографии нашей единственной любимцы: думаю, тебе интересно на это посмотреть.
Они разглядывали фотографии, на которых росла Момо Яойорозу. Мать в который раз смотрит на воспоминания о взрослении её дочери, но никак не перестанет с особым удовольствием, теплотой в душе и материнской любовью смотреть на это. Смотреть на то, как её дочь сидит рядом со сладостями и тянет к ним свои детские лапки; как она впервые училась ходить в сопровождении отца, пока мать снимает это на камеру; как она сама держит ложку ближе к трём годам и с довольной улыбкой смотрит в камеру, как будто всё это время она умела это делать, и хвалится родителям; как отец играет с ней в твистер и чуть не подвернул себе ногу, поскольку не был таким гибким, как ребёнок, который горделиво сидит на отце в позе победителя; как она показывает маме свой первый рисунок вида из окна, нарисованный небрежно, но зато с любовью и желанием впечатлить родителей; как она вместе с отцом читает детские сказки, а уже на следующей они читают литературу, которую проходят в школе. Но ни одной фотографии с её дня рождения.
— А где фотографии праздников? Дня рождения? Новый год? - поинтересовался номер десять.
— Из-за того, что у неё очень рано открылась Причуда, и что у неё был ум отца, она развивалась очень быстро и не могла пойти в детский сад — ей это было неинтересно. - и тут же показывает сборник фотографий, где отец учит её всему, что обучают в школе. - Потому Изаму решил сам обучать её, поскольку она желала, чтобы отец помогал ей со всем. Она желала быть похожей на того, кого безмерно любит...
— Вам грустно? - положил Арета ей руку на плечо, сожалея тому, что она говорит.
— Я уже тогда смирилась с тем, что дочь любит отца сильнее меня. И я понимаю, почему именно — я не злюсь. Наоборот, я счастлива, что она полюбила его, даже когда узнала, что он иностранец.
— Ваша дочь и вправду очень любящий человек. Она умудрилась полюбить меня — того, кто менялся, как будто по щелчку пальцев. Кем я только не был: скромнягой, любителем поспорить, любителем взять ответственность на себя вместо неё, даже сейчас я метаюсь из стороны в сторону между ребёнком и юношей. И я не понимаю, почему она выбрала меня, хотя могла отказать...
— Она мне говорила, когда ты лежал в больнице, что сильно из-за тебя переживала. Она должна была учить теорию к зачёту в тот день, но когда ей сообщили, что ты в тяжёлом состоянии доставлен в больницу, она тут же побежала к тебе. Это не секрет, что любящая девушка что угодно сделает, лишь бы увидеть любимого, не так ли?
— Да уж... - нелепо заулыбался Арета, смущаясь. - Вы правы... А друзья-то у Момо были?
— Нет. Считай, её опыт в Юуэй по заведению дружбы с кем-либо — самый первый. Она лишь сдала экзамены в школе отдельно ото всех, получила шанс поступить в Юуэй, и решила, что пора взрослеть. И ей очень тяжело, когда речь заходит об эмоциях намного драгоценней, чем простая дружба. Начиталась романтических книг, и избегала любого, с кем могла завести отношения! Ты знал, что она изначально хотела выбрать Шото Тодороки?
— Могу понять, почему. И всё же, я первым урвал этот лакомый кусочек... Получается, я первый её парень?
— Так же как и она для тебя первая девушка.
— Это можно считать комплиментом?
Тэруко и Арета улыбнулись друг другу, а после тихо посмеялись, поскольку ситуация была достаточно неловкой для них. Но, тем не менее, они остались довольны тем, что сейчас они просмотрели этот альбом. Но один вопрос не давал Арете покоя.
— А почему так мало фотографий?
— Я попросила доченьку составить этот альбом. Она выбирала фотографии, которые тут будут, не мы. Ой, а где другие фотографии отца с работы?.. - и начала листать дальше в надежде, что найдёт. - О! Вот они!
Арета вгляделся. Поначалу он смотрел на то, как Изаму жмёт руки другим представителям геройского сообщества; он был знаком с прошлой десяткой героев и, так или иначе, поддерживал с ними связь, если для них необходимо было создать очередной костюм очередной эпохи. И как только страница перевернулась, внимание Ареты было полностью захвачено серией снимкой отца семейства Яойорозу за работой. Как он сидит и чертит на бумаге макет костюма, пока представитель десятки позирует перед ним, а ассистенты чертёжника помогают ему с подбором размера; как он сам непосредственно принимает участие в создании костюма, помогая с вышиванием, креплением и добавляя щепотку авторского видения, каким должен быть именно этот герой.
И фотография, на которой он стоит рядом с достаточно высоким человеком, облачённого в стальные наплечники, бирюзовый комбинезон, львиной гривой и полными амбиций глазами, заставила Арету рассматривать эту фотографию в поисках самых мелких деталей. Одно он понял точно:
— Изаму спроектировал нынешний костюм Старателя?
— Ох, нелёгкая это была работа! - вошёл Изаму в комнату и присел рядом с женой. - Неделями не спал, чтобы понять, как заставить его костюм не расплавляться от любого жара, который он извергал. Да и сам Старатель иногда приходил смотреть, как идёт процесс создания костюма. Считай, в эти моменты мы разговаривались... Хорошее было время, не иначе.
— Не думаю, что у вас не будет возможности увидеться. Всё же, после того случая, ему понадобится новый костюм... Ну, мне так кажется, по крайней мере.
— Я ему сегодня утром уже звонил с этой целью. Сказал, что новый костюм ему не нужен, старый его вполне устраивает.
— Вот же ж упёртый баран... - проговорили Арета и Изаму вместе.
Переглянувшись друг на друга, они как будто поняли, что думают об одном и том же, и рассмеялись от такой неожиданности. За этим всем наблюдала Момо Яойорозу, стоящая в дверях и с интересом наблюдающая, как её суженный проводит время с её родителями. По её взгляду, достаточно нежному и счастливому, можно догадаться, о чём именно она сейчас думает, и что сейчас она довольна всем, что сейчас происходит.
— Н-да, Арета! От тебя я такого не ожидал! Но, надеюсь, ты не со зла? Потому что иначе...
— Для меня Старатель стал Символом Надежды. - прервал номер десять Изаму. - Да, я могу называть его упёртым бараном, но не уважать его я не могу. Как же мы без него сейчас?
— Всемогущий всё ещё жив.
— Но он слаб. Я могу только позаимствовать некоторые его принципы и переделать их под себя. Что я и сделал!
— Отдаёшь ему дань уважения?
— Он хороший друг моей семьи... - и тяжело выдохнул после этого, скрестив руки у груди. - Моей бывшей семьи. Он не заменил мне родителей, не ухаживал за мной... Но он делал то, что было в его силах, чтобы попытаться оставить меня на стороне героев. Всё же, я понимаю, что он хочет загладить вину за то, что не участвовал в той экспедиции, где погибли мои родители. Я просто не хочу его подводить, только и всего.
— Так, притормози. Это всё в прошлом, и ты не можешь на это никак повлиять. Даже Всемогущий не был в состоянии тебе помочь.
— С этим я уже давно смирился... Спасибо.
— Ладно! - тут Изаму встал и обратился ко всем присутствующим в комнате, включая Яойорозу, стоящую в дверях. - Поскольку сегодня выходной, я предлагаю прогуляться по городу! Уже знаю, куда вас можно отвести.
— Постой-постой... - немного подумала Тэруко, а после встала и схватила мужа за руки. - А-ах! Ты отведёшь нас в чайную?! Пожалуйста, скажи, что ты отведёшь нас в чайную!
— Ха-ха-ха! В чайную как-нибудь потом. Это сюрприз, куда на самом деле я хочу отвести вас! Отправляемся... - тут он ненадолго остановился. - Ах, чёрт, я забыл совсем... Арета, ты есть хочешь?
Тут а Ареты заурчало в животе так сильно, что это услышали все в комнате. Скрывать уже было невозможно, и тот заговорил:
— Ну, как вам сказать...
— Как есть! - подошёл Изаму к гостю и, взяв его под подмышку, повёл за собой. - Нечего стесняться, уж я-то тебя откормлю здесь, пойдём на кухню!
— П-П-П-Постой, дурак! - побежала вслед за ним Тэруко, но остановилась у лестницы. - Ты забыл, что кухня — это моя территория?! Я-то уж точно узнаю, что может Арете понравиться на завтрак!
— Угощу я тебя старыми добрыми бутербродами с сервелатом, уж ими-то точно сыт будешь! - словно игнорировал отец, что говорила ему мать.
— Ну всё, ты доигрался, любимый мой... - побежала она за ним. - Не смей его кормить этим ширпотребом, изверг!!!
А Момо Яойорозу стояла и наблюдала за этой приятной картиной, и её счастью не было предела. Она и представить себе не могла, что они настолько быстро поладят между собой!