ВИА "Королева"

Ванины надежды оправдались — это был ром, правда, ямайский, не кубинский. В этот момент он несколько жалел, что не знаком с культурой пития рома, но предполагал, что его можно пить как пираты — из горла и с песней. Правда, в этот момент они пили сию амброзию из граненых стаканов, утащенных Родей из столовки в больнице, что едва ли можно было назвать пиратской романтикой. Раздался стук в дверь. Федя вскочил: -Это Маша, я просил ее сегодня к нам заглянуть. -Интересно, как она пробралась через кордон бабы Люды?.. — удивился Родя, блаженно перебирая струны «Самары» Бориса. Ответ не понадобился — в гараж зашла Маша с корзинкой пирожков. -У, взятками промышляешь, — сощурился Портной, но благодарно принял пирожок. — О, вишневый! -Привет алкоголикам и тунеядцам! — салютовала Маша. -Здесь только один тунеядец и ты это знаешь, — хохотнул Ваня и поймал пирожок. Взгляды присутствующих скрестились на Феде, который ничуть не смутился от этого, продолжая жевать. -Фто? — словив укоризненный взгляд от Маши, он с усилием проглотил пирожок и прокашлялся. -Я карикатуры рисую, если вы забыли. -То-то я вижу, все выпуски «Крокодила» в них, — съехидничал Боря. Федя приуныл. Маша поцеловала его в макушку и строго посмотрела на собравшихся: -Сами знаете, что потом он нарисует злобные карикатуры на вас же. -Я и не против, — отмахнулся Родя, доставая еще один пирожок из корзины. -Да, особенно та, на которой ты ковыряешь нос палочкой, — Боря пихнул друга в бок, от чего тот чуть не выронил пирожок изо рта. -Ах ты ж сосиска кудрявая! — взвыл Родя, кидаясь с кулаками и пирожком во рту на Мая. -О, кулачные бои! — подхватился Федя и полез к драчунам. Яша тихо смеялся в стакан. Ваня также смеялся, пока чьей-то ногой не прилетело по его бас-гитаре. -Сами чинить будете! — прорычал Дикий, кидаясь в гущу битвы. Маша предусмотрительно передала корзинку Яше. *** Спустя пять минут, пару выдранных клоков волос — у Бори и Феди, а также одной шишки у Роди — Ваня приложил его о бочку, сделанную из военного барабана, который явно повидал Русско-Турецкую войну — все успокоились. Кроме Портного, который приложил руку ко лбу и демонстративно охал и страдал. Впрочем, он в итоге также быстро пришел в себя и снова уселся с гитарой Мая, что-то наигрывая и записывая огрызком зеленого карандаша. -Что ты там такое пишешь? — любопытство Феди было слишком сильным, чтобы он мог усидеть на одном месте и теперь Ртутный пытался заглянуть за плечо Роде. -Мхмммхм, — глухо издал невнятный звук Портной, продолжая писать. -Расслабься, Ртутный. Докалякает — сбацает, — меланхолично заметил Дикий, наливая себе новую порцию рома. Родя подскочил, перехватил гитару поудобнее и начал играть и орать: — Вот машина мечты — Эталон красоты… Эти поршни, насосы, Колпаки на колесах… -Яш, кажется, его мечта о машине становится слишком навязчивой. Нахера ты его потащил в Москву тогда на Медведково на иномарки пялить? — вздохнул Боря. -Ты еще подожди, когда в комиссионку подвезут ту черную «Победу», — прыснул Маяша. Ответом ему был общий дружный стон и очередной вопль Роди: -Я в машину влюблен, И я с нею един! Я рамой твоей вдохновлен, И тащусь от визжания шин! *** -Маяш, ты узнал по поводу синтезатора? — спросил Федя после получаса попыток подобрать партии к новой песни Роди. Попытки, к счастью, были по большей части успешными, пока Боря не начал подкалывать Родиона на тему «Какая часть машины самая привлекательная», что вылилось в очередную потасовку между этими двумя. -Пока глухо, — Майами поморщился, явно вспомнив не самый приятный разговор на эту тему. -Возможно, удастся через итальянцев достать, со сценой как-то не очень идет. -Ну да, в самом деле, не пианино же сюда тащить? — заметил Ваня. Глаза Феди опасно загорелись. -Федя, нет… -Федя, да! — Ртутный сверкал улыбкой. Маша вздохнула, но ничего не сказала. -Ты хоть представляешь, как мы будем впихивать эту бандуру в лифт? Туда даже с гитарой не влезешь, — Дикий был явно в отчаянии. Но Федю было поздно переубеждать и Ваня был уверен, что на следующий день они дружно потащат пианино в гараж, к тому же, Ртутный молил об этом давно и просадка по вопросу синтезатора лишь подстегнула его энтузиазм. Так и произошло — на следующий день они вчетвером стаскивали инструмент с 7 этажа, потому что попытки впихнуть его в лифт оказались бессмысленными. -Я не знаю, чем ты думал, Ртутный, но тащить это дерьмо еще полчаса, — пропыхтел Иван, с наслаждением закуривая. На дворе был солнечный день и оставшиеся сугробы бодро таяли, превращая землю и остатки прошлогодней травы в кашу. С содроганием Дикий подумал о возможности того, что кто-то из них поскользнется и блестящий «Приморье» расплющит кого-либо из них. -А буханка твоих предков нам на что? — выдохнул Родион, держась за бок. Иван вздохнул и решил, что это, в сущности, неплохая альтернатива. Пока они загружали пианино и везли его до гаражного товарищества, пока ждали бабу Люду (в тот день она дежурила вечером), время клонилось к вечеру. Затащив пианино в тесный гараж, они вчетвером с одновременным стоном облегчения упали на пол и закурили. -Я больше никуда не пойду, — прокряхтел Боря, устало опираясь на педали. -Я надеюсь, это того стоило, Федь, иначе я тебя зарою, — прохрипел Ваня. Дверь в гараж распахнулась и раздался радостный голос Яши: -Парни, я достал синт! Он покоцаный, но рабочий, так что… Вы, что, блять, серьезно?! Повисла тишина, достойная «Ревизора». Наконец, Родя заскрипел зубами и этот скрип подхватили все, кроме Феди, который не знал, то ли ему хватать синтезатор и героически спасаться бегством, то ли героически принять свою судьбу.