ВИА "Королева"

-Товарищи музыканты, — Маша была предельно серьезна, насколько можно быть серьезной для сбора в подсобке. — Вами интересуется Чтец. После нескольких секунд молчания Боря осторожно поинтересовался: -Ты уверена, что это именно он? -Хитрый взгляд, елейный голос. Сложно перепутать, — ответила Мария, косясь на дверь. -Как ни крути, он за 2 года всего неплохо поднялся, — заметил Федя. — Так что умение лизать жопу и чуять выгоду — это его все. Так что он хочет? -Он хочет вас послушать. Ищет хорошие варианты на грядущие концерты ансамблей из-за занавеса. Боря уронил кружку. -Так… Ты шутишь, верно? -Вы помните концерты Элтона и Бони М? Это было всего несколько лет назад, но весь Союз стоял на ушах, — аккуратно начал Яков, — Брежневу недолго осталось, и все говорят, что скоро занавес прорвет. Неудивительно, что они ищут кого-нибудь, чтобы перед выступлением разогреть публику. Плюс для вас же связи будут нелишними. Федя сел там же, где стоял. -Мы идем. -Федь… -Никаких «но», — Ртутный выглядел как в лихорадке, — иначе кто мы будем? Идиоты, что упустили свой шанс? -Я за! — Родион вскинул кулак и для надежности топнул ногой. — Вы бы знали, как я заебался торчать с этими придурками с их сраными зубами! После секундной паузы Иван тоже встал и произнес: -Это хотя бы точно будет интереснее, чем тащить пианино в гараж. Федя скукожился, но хихикнул. Его смех подхватили остальные. Борис задумчиво посмотрел на остальных, одернул карман рубашки (в нем хранилась открытка с 1961 года в честь первого полета человека в космос), похлопал по нему и сказал: -Я с вами, чмошники. Хоть я и не уверен, что у нас что-то выгорит, это хотя бы будет весело. «Да!» на все лады ему было ответом, столь громким, что в магазине женщина в каракулевой шубе уронила банку с маслинами, так невовремя взятую. *** -Только не говорите, что мы будем петь песню про эту «Победу», — застонал Федя, читая инструкцию к прослушиванию. Скорее, это был список «нельзя» и «можно», который применялся к ансамблям и исполнителям. -А давайте надавим на академическое образование, — Боря задумчиво покосился на Федю и его пианино, так и не перехавшее обратно в их квартиру. -Ты представляешь себе Ленинградскую симфонию на электрике? — скептически ответил Федя, пытаясь подключить к колонкам синтезатор. -А почему бы нам не сочинить свое, как оперу? — спросил Ваня, настраивая бас-гитару. -Два дня до прослушивания, а мы не нашли песен, которые впишутся в это безобразие, — потряс списком Ртутный. — Можно «Держи себя в руках». Боря немедленно начал риф, Родя подхватил ритм, Ваня подключился на басу и Федя запел: -Сто раз мне говорили О проблемах на пути: Будь умней, мне голосили, Будь лучше и расти. Перейду я много рек, Прохожу я сто дорог, Я все тот же человек, И я сделал все что мог. Они продолжили играть в тот момент, когда несчастная гитара Вани, не выдержав все переделки, переломалась, и одна из струн прилетела Дикому в нос. Тот аж завыл от боли, бросая остатки инструмента и выбегая из гаража, явно намереваясь броситься в остатки сугроба на крыше гаража. Тот как будто ждал Ивана и свалился ему на голову. Музыканты застыли. Ваня отряхивался от снега и бегал по апрельской грязи между гаражами, активно ругаясь на хреновые струны, на отечественные гитары и на самого себя. Тишину разорвал Федя, прошептав: -Вы как хотите, но в этот раз я не жертвую струны с пианино на гитары. *** Калининградский дом культуры был заперт. Хотя, было бы удивительно, если бы он был открыт в 10 вечера. Сообщники переглянулись и подошли к черному входу. Боря выглядел особенно неуверенно: -Мне точно, если увидят, не видеть Байконура… -Да, да, как собственных ушей и своей кандидатской, — усмехнулся Родион и достал отмычки, переданные Мутным. — Либо идем, либо нас прокатят. -На твоей любимой «Победе», — нервно засмеялся Федя. Ваня лишь вздохнул. Его не радовала идея вламываться в местный ДК, но поломанная басуха радовала не больше. Пока Родя пытался открыть дверь, Иван повернулся к Боре и прошептал: -Тебе не кажется, что космонавтика более безопасное занятие? Борис лишь развел руками. -Будь у меня возможность вломиться так на Байконур, я бы все отдал, но вломиться в ДК не так опасно. Плюс, как мы оба сказали, это хотя бы будет весело. Иван подумал, что запас вздохов на сегодня он явно исчерпал. К тому же, нос от каждого вздоха дико болел, даже после нечаяннного компресса в виде упавшего на него сугроба. -Готово, чуваки! — улыбка Роди могла испугать даже самого бывалого пациента стоматологического кабинета. Федя аккуратно повернул ручку двери и, когда дверь открылась, произнес: -Поздравляю, наша банда только что приобрела больше пунктов по грядущим обвинениям. Черный ход ДК был загроможден декорациями, куклами и костюмами. Аккуратно ступая по пыльному полу, они дошли до концертного зала. Величественный рояль, гордо поднимая крышку, стоял посреди сцены. Ртутный издал приглушенный хрип и бросился к клавишам: — О, вы только посмотрите на это! Это же «Эстония»! -Федя, мать твою за ногу, мы за другим сюда пришли, — гневно зашипел Родион, пока Ртутный с нежностью гладил клавиши рояля, который не подозревал, что ему уготовили «Королёвские». Федя лишь дернул головой, и, быстро сыграв хроматическую гамму, взял си-бемоль мажор аккорд в малой октаве и начал подбирать к нему другие ноты. -Мама, убийцей стал, Пистолет в моей руке, Взят курок — он в ящике. Мама, жизнь лишь началась, И я теперь оставляю это все. -Ртутный, тварь ты ебучая, тебе что говорили? — разъяренно шикнул Ваня, в то время как Федя продолжал играть и, кажется, с головой ушел в музыку. Но, что греха таить, рояль звучал замечательно. Тихонечко, пока Федя был увлечен, Родя подошел к роялю и начал откручивать колки у нужных струн, с другой стороны его страховал Боря. Федор очнулся, когда они почти открутили последнюю струну и в гневе заорал: -Я тут вам песни сочиняю, кретины! В окна засветили фонарики — их кто-то сдал. -Бегом! — шепотом проорал Ваня и, подхватив последнюю струну, ринулся к выходу. За ним побежали остальные. Они успели добежать до соседнего дома, когда до черного хода добрались конторские. Где-то в районе дома Вани они наконец расслабились и внезапно рассмеялись. Родя потрясал в воздухе тремя добытыми струнами, Ваня же — четвертой.