Может, так будет проще.

— Что почитать тебе сегодня, котенок? — От этого «котенок» обычно блевать тянет, но сейчас не это «обычно»: они не в школе на уроке, не идут по людной улице, не сидят перед телевизором у кого-то в гостях. Да и блевать тянет совсем не от этого. Киришима лежит на холодном полу, на нем из теплого только его улыбка, все остальное не согревает ни черта. — Русалочку, — До Бакугоу долго доходит, поэтому и отвечает он не сразу. У него зрачки расширены, лицо расслабленно и ощущения приятные. Будто бы ему нравится жить, понимаете? — Нет, — Киришима раскидывает руки в стороны и рассматривает потолок усерднее, чем старается наладить свою жизнь. — Отвратительная сказка. Сегодня воскресенье и никто его не любит. Киришима ненавидит воскресенье, потому что всегда — каждый чертов раз — нажирается в стельку и прийти в себя сможет минимум ко вторнику, потому что деньги не вечные, карманных на неделю, как думают его родители, хватает только на два дня. Бакугоу терпеть не может воскресенье, потому что каждый раз Киришиме удается его уломать напиться. — Почему? И не только напиться. — Наглядный пример самопожертвования и наивности девушек. Ариэль делает ради понравившегося ей мужчины все, и даже выходит за рамки! Жаль, правда, не видит, что для принца она всего лишь предмет легкой симпатии, а не любви. Раскрой глаза, милая! — Киришима перекатывается на бок, встает на ноги и идет к двери, сбрасывая все попавшиеся ему по пути вещи на пол, не потому, что не может на ногах устоять, а потому, что ведет себя как ребенок. — Никто, к сожалению, не хочет рассказывать сказки о принцах и парнях, что трудятся в полях, а потом бац! — все стихает и Кацуки кажется, что Эйджиро забыл о чем говорил. — И становится королем. Блондин понимающе мычит и хочет сказать, что королями просто так не становятся, но в кои-то веки сдерживается. Лучше бы он так держал себя в руках. — Жертвами всегда выставляют девушек, — Киришима съезжает спиной по стене и просто сидит. Просто чего-то ждет. Может, лучшей жизни. Если Эйджиро пьет, то ему мало одной бутылки пива, ему мало двух и трех. Если он пьет, то обязательно должен нажраться до бессвязной речи, чтобы не видеть, не ощущать мир вокруг себя. «— Иначе все это было зря!» — Говорит ему как-то Киришима, вливая в себя очередной стакан алкоголя. Бакугоу больно на него смотреть. Он больше всего жалеет сам себя, потому что способствует такому состоянию Киришимы. Блондин зашнуровывает Эйджиро кроссовки, потому что тот снова слишком пьян, чтобы что-то делать самостоятельно. «Все еще недостаточно! Я все еще могу встать!» — Бакугоу знает, Бакугоу проходил. Бесхребетный, слабый, наивный — совсем как русалочка. « — Да брось, сегодня же воскресенье! Да и я больше не буду так пить!» — Какой раз он попадает на это? Они идут по дороге строго вперед: Кацуки спокойно стоит на своих двоих, а Киришима идет с помощью Бакугоу и, видимо, Бога. Ларьки. Магазины. Пьющие компании людей на улицах. Знакомые. Заначки. Он начинает искать любой способ напиться. Любой способ впасть в алкогольную кому. И Кацуки не смеет его останавливать. Потому что слабый. Кацуки шепчет в его губы с ужасным запахом какого-то дешевого алкоголя, что он восхитительный. Киришима за этот вечер блевал уже три раза. Он никогда не поверит Бакугоу. — Русалочка — наглядный пример того, что может случится, если пойти по пути с наибольшим сопротивлением, — Киришима говорит почти отчетливо, блондин всегда считал это его суперспособностью: говорить и осознавать, что говоришь, даже когда бутылку держать не в состоянии. — «сиди дома, Ариэль, выполняй волю своих родителей и благодари их за жизнь, данную тебе». Может, она бы прожила свои триста лет, может, будь она смиренней, Бог дал бы ей конфетку и погладил по голове. У Киришимы дома две маленькие сестры, которые просто обожают, когда старший брат читает им книжки. Пусть даже от него несет перегаром и находится он явно не в том состоянии. У Киришимы дома мать собирает его вещи и выбрасывает на крыльцо дома. Киришима показывает ей средний палец. У Киришимы дома постоянные крики и ссоры. У него дома коммунизм, а как известно: коммунизм убивает детей. Признаться честно, Бакугоу практически ничего не знает о Киришиме. Разве что его адрес, слышал от матери, что он ничтожество и алкаш, позорит семью; знает, что будь у него выбор, он бы не рождался. Зная сценарий этой жизни и все равно желая отснять этот никчемный фильм — идиотизм. Бакугоу долго перебирает его крашенные волосы на голове, спрашивает о любимых книгах, любимой сказке, фильме, сладости. Киришиму мутит, он думает, что у него есть не так много дорогих ему вещей, но он готов отдать их за заботу и ласку. Бакугоу целует его и даже не представляет, какими силами Киришима пытается не блевануть четвертый раз. Бакугоу влюблен, а Эйджиро просто пьян.