К черту любовь!

      — Ирочка, ты себя хорошо чувствуешь?       Я очнулась, только когда увидела нахмуренное и обеспокоенное лицо Игоря Алексеевича у себя перед глазами.       — А? Что? Простите, Игорь Алексеевич, что-то с сердцем, кажется. — Я притворно схватилась рукой за свою внушительную левую грудь и только тогда смогла хоть немного прийти в себя.       — Присядь, я пойду водички принесу тебе. — Мой начальник усадил меня в кресло напротив своего рабочего места и, подойдя уже к двери, добавил: — Вы пока познакомьтесь, девочки, я быстро, — после чего исчез в приемной.       Ага, быстро, нам кулеры еще не поменяли, придется идти в маркетинг, а это минут пять. Боже, почему я?       — Значит, Никоненко Ирина Николаевна, да? — продолжая гадко ухмыляться, проговорила мой новый босс, прохаживаясь вдоль кабинета. — Вы были правы — Земля, действительно, не банан.       — Я очень бы хотела, чтобы вы уволили меня по собственному желанию, а не портили мне трудовую записью в личном деле, — пропищала я, прощаясь со своей должностью. Я обозвала ее «обезьяной ушастой». Она выкинет меня отсюда через окно, я уверена.       — Почему я должна это делать? — Ее красивые изящные брови взметнулись вверх.       — Ну неужели ваша жажда мщения настолько сильна, что вы хотите мне испортить всю жизнь?       Я почти плакала. Я очень любила свою работу, и платили за нее хорошо. Но мой длинный язык все испортил. Я впервые в жизни ТАК ответила человеку — и тут же за это поплатилась. Новая жизнь, новая жизнь. Жопа, а не новая жизнь. Надо было сидеть и не рыпаться. Зато работа была бы. Я еще за холодильник кредит не выплатила. И в отпуск собиралась. Прощай, отпуск, прощай, холодильник, здравствуйте, коллекторы.       — Нет, я спрашиваю, почему я должна вас увольнять?       Теперь настал черед моих бровей подпрыгнуть.       — Ну… Я же… Вы же…       — Что я? — Ее ухмылка «висела» на лице, словно приклеенная.       — Я же вас… Ну… Оскорбила… — промямлила я, молясь только о том, чтобы Игорь Алексеевич побыстрее вернулся.       — Оскорбили? — Екатерина Александровна встала рядом со мной и сложила руки на груди. На ногтях был скромный аккуратный маникюр.       — Ну, обозвала…       Я сама еле слышала свой голос. Не знаю, как она разбирала мое бормотание.       — Обозвали? Как же?       Она что, издевается надо мной?! До инфаркта хочет довести?! Видит же, стерва, как я нервничаю!       — Об… Обе…       — Не стесняйтесь, Ирина Николаевна, утром на парковке вы были гораздо смелее, — начала она меня подначивать. — Как вы меня назвали?       — Обезьяна ушастая! — со злостью вырвалось у меня. Я закрыла глаза, ожидая, когда топор палача коснется моей хрупкой шеи. Вместо ругани или крика «Ты уволена!» я услышала смех. Красивый, звонкий, искренний смех. Я нерешительно приоткрыла один глаз.       — Почему вы смеетесь? — тихо спросила я, придя в себя.       — Я поспорила сама с собой, что вы не сможете это повторить, — улыбаясь, проговорила эта ненормальная. — В любом случае, я выиграла.       — Вы выиграли… — Я не успела закончить фразу, так как мой (уже бывший?) начальник вернулся со стаканом воды.       — Чертовы кулеры пустые до сих пор, — проворчал мужчина.       А я знала.       — Спасибо, Игорь Алексеевич. — Я выпила весь стакан залпом. Я бы и кувшин вылакала, если бы был.       — Ну, как вы, познакомились? Я много рассказывал о тебе, Ирочка, как ты мне всегда помогала, какая ты ответственная. И что если бы не ты, то половина контрактов улетела бы в трубу, — смеясь, проговорил Игорь Алексеевич, усаживаясь за свой стол и жестом приглашая Екатерину Александровну присесть в еще одно кресло рядом со мной.       — Не преувеличивайте, Игорь Алексеевич, — пропищала я, краснея. Ага, ответственная, назвала своего нового босса обезьяной. Причем дважды.       — Ира, не спорь. Итак, давайте обсудим все детали уже вашего сотрудничества. Я очень надеюсь, что оставляю Ирочку в хороших руках, — добродушно улыбнулся мужчина, а я поежилась.       — Не сомневайтесь, Игорь Алексеевич, мои руки — самые что ни на есть хорошие, — хищно сверкнула зубами Екатерина Александровна, а я мысленно проклинала себя, потому что понимала, что мои слова не останутся безнаказанными, только вот как она решит мне отомстить?

***

      Мои планы о внедрении себя в «новую смелую жизнь» пришлось сдвинуть, так как, судя по всему, моя начальница решила мне отомстить весьма банальным образом — просто-напросто завалила работой. Я засиживалась до позднего вечера, разбирая старые документы и бумаги. Оказалось, мы с Игорем Алексеевичем были не самыми ответственными сотрудниками. Благодаря Волжак я нашла несколько грубых ошибок и неправильно оформленных договоров. Из-за чего «получили по шапке» некоторые отделы и супервайзеры.       Стоит признать, что и сама Екатерина Александровна сидела на работе дольше положенного. Даже дольше меня. И приходила раньше. И почти никогда не ходила на обед. Может, она кровью китайских девственниц питалась, я не знаю. Почему кровью? Потому что я была уверена, что она чертова ведьма. Мы с ней пересекались нечасто, но когда пересекались, то она непременно выдавала что-то едкое и язвительное в мой адрес, что выбивало меня из колеи. Или придиралась. Или гоняла меня по этажам. К слову, буквально вчера:       — Ирина Николаевна, зайдите к бухгалтерам, заберите акт сверки по «Пирамиде», должен быть уже готов, — ее стальной голос прозвучал в моем ухе, как разряд грома.       — Конечно.       А я все еще пыталась быть милой.       Я оббегала половину бухгалтерии, после чего, найдя-таки бухгалтера по «Пирамиде», узнала, что еще утром этот акт принесли Волжак лично. Чертыхаясь, я поплелась обратно, набрала босса и прошипела:       — Вам же утром Семенова лично приносила его.       Я помнила, как эта женщина приходила к моей начальнице, но я не имею привычки спрашивать у бухгалтера, на кой хрен она пришла. Ясно же, что не чаи погонять.       — Да, я уже нашла. На столе такой бардак, ничего не понятно. Вам не мешало бы иногда наводить здесь чистоту.       — Я не уборщица, — огрызнулась я. Ведь по-любому она специально отправила меня побегать, я уверена. Просто издевается. — На моем рабочем месте — чисто.       — Чисто — это когда три пустых чашки и два кроссворда лежат? — хмыкнула в трубку босс.       — Это… Это… — Я задохнулась от такой наглости. Но, черт, она была права.       — Понятно, Ирина Николаевна. У вас что-то еще? — Ее голос снова приобрел стальные нотки.       — Нет, вы же… — Я хотела возмутиться, что она сама подняла эту тему, но не успела, как обычно.       — У меня много работы, мне некогда с вами лясы точить, — с этими словами она отключилась.       У меня было для нее только одно слово. Нет, два — сука и стерва.       Мало того, что каждый день она придумывала новые издёвки — то касательно моей машины, то моего внешнего вида, то «холодного кофе», который, к слову, вовсе не был холодным, так она все ситуации выкручивала так, что я чувствовала себя непроходимой дурой, неопытной и ничего не понимающей ни в своей работе, ни в жизни. А самое обидное, что в те редкие моменты, когда она покидала свой кабинет, чтобы дойти до какого-нибудь отдела, или когда проводила собрания, где перед ней отчитывались все руководители, то была совсем другой — интересной, общительной, отзывчивой. Да, строгой и справедливой, но без издевок и скепсиса, которыми буквально обливала меня изо дня в день. Я молчу про то, что вся мужская часть руководящего состава пускала по ней слюни. Особенно главный менеджер, Антон. Я думала, он из штанов выпрыгнет, так на нее смотрел каждый раз. А меня это бесило. И Антон этот бесил. Потому что она с ним явно заигрывала, она вообще со всеми прекрасно общалась, кроме меня. Только мне доставались язвительные замечания и ироничные ремарки. Ну, назвала я ее обезьяной, ну подумаешь! Это когда было-то? Я же не знала, кто она! И вообще, у меня тогда был новый виток жизни. А она мне все испортила.       Кстати, машину свою она продолжала ставить на мое место, так как приезжала раньше меня. Всегда. Но где-то через две недели после ее назначения чаша моего терпения окончательно набралась, и я решила ее проучить.