***
Я думала, что она уволит меня. После моей тирады в туалете. Честно, думала, что как только мы вернемся, она скажет писать заявление. Но нет. Мы приехали и начали работать в том же ритме, что и всегда, словно ничего не было. За одним исключением — казалось, что Волжак ночует на работе. Я уходила — она еще работала. Я возвращалась — она уже работала. Что творилось с ней — я не имела понятия, так как мы переговаривались исключительно по селектору. В кабинет она меня не вызывала, сама практически не выходила, так что мне оставалось только гадать, какого черта происходит. В пятницу я задержалась до девяти. Нужно было проверить основной статистический отчет, а в понедельник сидеть за нудной работой у меня не было желания. Я решила сделать все в пятницу. И когда я уже собрала вещи в сумку и собиралась уходить, услышала звон разбитого стекла в кабинете Волжак и ее приглушенное чертыханье. Подумав с секунду, я все же решила заглянуть к ней и проверить, все ли в порядке. Когда я открыла дверь в кабинет начальства, то была, мягко сказать, шокирована. А если конкретней — я офигела. Волжак туфлей пыталась собрать в кучу осколки от разбитого стакана с прилично початой бутылкой виски в руках. Она что, пьяная?! Когда женщина подняла на меня взгляд, стало ясно, что она не пьяная, а что она совершенно, абсолютно и полностью… бухая! — О, Ирина Ник-колавена, — улыбнулась Волжак широкой и пьяной улыбкой. — Ой. Ни-ко-ла-ев-на. Вот, теперь правильно, — подняла Волжак палец руки, в которой держала бутылку, вверх. — Присоединитесь или вы на встречу? — Женщина сделала глоток и уселась в свое кресло. — Правда, налить больше некуда. Я разбила уже второй стакан. — Она пьяно хихикнула и снова сделала глоток, даже не поморщившись. — Но если вы не брезгуете, можете прямо из бутылки. Она посмотрела на меня, продолжая улыбаться, и протянула бутылку. — Екатерина Александровна, вам пора домой. Спать, — сказала я, игнорируя ее приглашающий жест. — Да… — протянула она задумчиво. — Сейчас поеду. Вас подвезти? Женщина поставила бутылку на стол, закрыла крышку, сунула бутылку в сумочку и, похлопав себя по карманам, достала ключи, радостно помахав ими перед своим лицом. — О, вот и ключики! — Вы не сядете за руль, — нахмурилась я. Не хватало еще, чтобы она угробила себя или кого-то по пути домой. — Кто сказал? — Она моргнула и снова посмотрела на меня. — Я сказала. Вам нельзя за руль. Вы пьяны, — прошипела я. Вот чего я не люблю, так это возиться с пьяными «шумахерами». — Я не оставлю свою машинку здесь. Это не ваше корыто, которое, даже если захочешь, не угонишь — не заведется, — проворчала она, а я лишь закатила глаза. Да, давненько не было шуток касательно моего автомобиля. — Значит, я вас отвезу. Пойдемте. Хватит пить. И вообще, что за повод? — Я подошла к ней, чтобы забрать ключи. Но она их сжала в руке, а руку завела за спину. — Разве для праздника жизни нужен повод? — засмеялась она, а мне от этого смеха стало не по себе. — У меня день рождения. — Как день рождения? — моргнула я. У нее день рождения точно был в январе, я помню это из личного дела. — Так. У всех один день рождения. А у меня два. — Она снова усмехнулась. — Поздравляю. Давайте ключи. — Я протянула руку. — А где подарки? Объятия? Поздравления и поцелуи? — Она подняла брови, уставившись на меня. — Я поздравлю вас, когда доставлю до дома. — Я постаралась улыбнуться, хотя мне было не весело. — О, звучит монгообещ… Могно… Мн… Мно-го-о-бе-ща-ю-ще, — по слогам выговорила она и улыбнулась. Кажется, за сегодня она исчерпала весь свой годовой лимит улыбок. — Да. Ключи. Вздохнув, женщина надула губы и протянула мне ключи с фирменным брелоком «Инфинити».***
Я никогда не думала, что пьяная Волжак выглядит именно так — без умолку болтающей. Она трещала всю дорогу. Я не совсем понимала о чем — о каких-то контрактах, о рекламе, о кошках… Моя голова почти взрывалась. Но минут за семь до того, как мы приехали, она неожиданно замолчала и… уснула. Когда я припарковалась на свободном месте, то растолкала ее, сообщая, что мы доехали. Она сонно поморгала и выдала: — Куда? — К вам домой, — стараясь не выглядеть раздраженной, ответила я. — Я тут живу? — Она осмотрелась по сторонам. — Я тут живу, — уже в утвердительной форме пробормотала женщина и открыла дверь. — Сум… — начала было я, но Волжак уже вышла из машины, закрыв дверь. Сумку оставив внутри. Отлично. Ей, видимо, не нужны ни ключи от машины, ни от дома. Чертыхнувшись в сотый раз за этот уже вовсе не томный вечер, я собрала ее вещи и, закрыв машину, направилась следом. Ладно, доведу ее до квартиры и поеду домой. А то еще уснет в лифте, чего доброго. У самой квартиры меня снова ждал сюрприз. Волжак стояла и смотрела то на дверь, то на связку ключей, медленно перебирая их в руках. Пальцы не слушались. Я вздохнула и забрала у нее ключи. Открыла дверь. Завела пьяную начальницу внутрь. Хотела уйти. Не смогла. Поняла, что оставлю ее здесь — она не дойдет до спальни. Потому что Волжак уселась прямо на пол, вытянула ноги в туфлях и прислонилась затылком к стене. Видимо, решила передохнуть после долгого пути. Я сняла с нее туфли и еле оттащила в спальню. Слава богу, у нее хватило ума ткнуть в сторону нужной комнаты. Уложила на кровать. Она отвернула голову и что-то пробормотала. Потом повернулась ко мне и севшим голосом прохрипела: — Не принесете мне воды? Я кивнула, вздыхая. Что уж делать, я же личный ассистент. И в горе, и в радости, как говорится. Я прошла в кухню. Замерла. Было странно. Странно пусто. Был красивый гарнитур, плита, холодильник, стол, стулья, и… все. Никакого декора, никаких штучек, что добавляют уюта, — ничего. Было ощущение, что тут никто не живет. Я открыла шкаф, где, предположительно, должна была быть посуда. Она была. Но в одном экземпляре. То есть там была одна чашка, одна тарелка, один стакан. Другие полки были пустые. Я подумала, что, может, остальная посуда стоит чистая в посудомойке? Даже заглянула туда, но… нет. У нее просто всего было по одному. Странно и… жутко на самом деле. Взяв стакан, я налила из крана с фильтром воды. Пошла обратно. Когда зашла в спальню, увидела, что Волжак уже сняла с себя пиджак, но вот с рубашкой у нее явно не заладилось — были расстегнуты несколько пуговиц, одна сторона торчала из уже тоже расстегнутых брюк, а сама Волжак… спала. Черт побери. Я поставила стакан на тумбочку у кровати и, помедлив с минуту, решила-таки ей помочь. Стянула с нее брюки, стараясь не смотреть на ее нижнее белье, и расстегнула рубашку. Прикрыв одеялом ее голые ноги, я вытащила сначала одну ее руку из рукава, потом вторую. Повесив ее одежду на мобильную вешалку, точнее, просто положив ее сверху, я взглянула на спящую начальницу и снова замерла. Руки. Ее руки были исполосованы шрамами. Продольными, глубокими. Нечастыми, но глубокими. Я где-то слышала, что когда человек хочет покончить с собой, то он режет руки вдоль, а не поперек. Неужели она… Нет, не может быть. Она не могла пытаться свести счеты с жизнью. Только не Волжак — самая сильная и непробиваемая женщина из всех, что я знаю. Женщина, которая в один день потеряла все самое дорогое — мужа и сына. Женщина, которой пришлось жить дальше без них. Или могла? Мне стало так ее жаль, я не просто испытывала жалость, мне хотелось ей сочувствовать, захотелось ее обнять, прижаться к ней, чтобы сказать, что все будет хорошо, но… я не могла. Она бы не позволила.***
Я решила остаться у нее. Мало ли, ей станет плохо или что-то понадобится. Надралась она знатно. Поэтому я побродила по квартире, которая меня все сильнее удивляла и шокировала, и в итоге легла рядом с ней. Почему? Потому что больше было некуда! В квартире не было ничего лишнего. Вообще ничего. Всего было три комнаты — спальня, гостиная и еще одна, в которой вообще было пусто. Просто светлые стены. Ни одного предмета. Гостиная была оснащена маленьким, даже крошечным диваном, телевизором и книжным шкафом, заполненным книгами. И все. А, был ковер на полу. Светлый, красивый и явно дорогой. Больше ничего. Спальня, где валялась пьяная в дугу Волжак, более-менее походила на место, где кто-то живет. За счет комода, со стоящими на нем баночками, кремами, косметикой, мобильной вешалки с костюмами и лежащей книги на угловой тумбе. Даже на холодильнике не было ни одного магнитика. Квартира отшельника, не иначе.