***
Сырой, пропахший нечистотами воздух сдавливал легкие, отравлял разум. Бетонные комнатушки лепились друг к другу словно соты, а извилистые проходы напоминали бесконечный лабиринт. Впрочем, Гаурон похоже не испытывал с этим никаких проблем, пробираясь в центр крепости одному ему известным маршрутом. — Не отставай, — бросил он Касиму перед очередной развилкой. — Чужаками здесь не рады. — Я и без тебя справлюсь, — холодно ответил Касим, на что Гаурон лишь усмехнулся. — Уверен, что не пожалеешь о своих словах? — он ускорил шаг. Касим упрямо поджал губы, и тут по коже побежали знакомые мурашки. За ним кто-то наблюдал. Ладонь уже легла на рукоять финки, но спустя мгновение взгляд пропал, будто бы его и не было. Касим выдохнул, а после кинулся догонять Гаурона, который уже успел отойти на добрую сотню шагов. — Прирезал его? — внезапно спросил он, оглянувшись. — Кого? — Соглядатая одной из триад. Обычно они кучкуются рядом со входами, следят за всеми незнакомцами, что заходят на их территорию. Не удивляйся, что уже к вечеру весь город будет знать о тебе. Касим вновь оглянулся, прислушиваясь к инстинктам. Сырой мрак проулков был наполнен тревогой, но он не ощущал никакой явной опасности. Однако тут впереди замаячил неровный свет, и спустя минуту Касим уже стоял посреди оживленной улицы. В самой её середине раскинулся стихийный рынок морепродуктов, а совсем рядом целая гора зловонного мусора. Чудовищный микс запахов вызывал рвотный рефлекс, но Гаурон словно ничего не чувствовал и даже подошел к какой-то старухе — торговке лапшой. Среди беглой китайской речи Касим не понял ровным счетом ничего, но, судя по всему, наемник спрашивал дорогу. Старуха начала яростно что-то говорить, потрясая черпаком. Гаурон снисходительно ухмыльнулся и сунул руку в карман куртки. Касим напрягся, ожидая, что сейчас кровь старухи окропит её же собственный товар. Но к его удивлению, Гаурон достал смятую купюру. В узких черных глазах старухи мелькнул жадный огонёк, костлявая рука дернулась за деньгами. — Дешевые раковины! — повторил Гаурон, поигрывая купюрой. Торговка быстро затараторила, указывая куда-то вглубь улицы. — Спасибо, — наемник протянул старухе десятку, но, когда морщинистая ладонь уже схватила купюру, он безжалостно смял деньги в кулаке. Миг спустя зеленоватая банкнота уже валялась в луже скопившихся нечистот. Старуха с громким воем кинулась выуживать деньги. Касим нахмурился, не в силах сдержать отвращения. То ли к нечестному наемнику, то ли к беспринципной старухе. — Идем, — Гаурон взял с прилавка две шпажки с жаренными осьминогами. — Ты не заплатил, — Касим вновь покосился на старуху, что продолжала ковыряться в луже. — Заплатил, — оскалился Гаурон и с хрустом откусил от чуани. — Хочешь? — Нет. — И зря, — пожал плечами наемник. — на одних консервах не проживешь. Касим предпочел промолчать. Да, у него во рту маковой росинки не было со вчерашнего вечера, но он ни за что не стал бы есть что-то с прилавка этой старухи в этом грязном городе. Гаурон же тем временем направился вверх по улице, мимо обшарпанных магазинов электроники, как правило — поддержанной. Временами на пути попадались целые лавки с настоящими витринами. Неровный свет дешевых лампочек освещал пыльные стопки с одеждой и обувью, целые эшелоны старых книг, и как это ни странно — зубные протезы. Настоящие человеческие челюсти с корявыми желтоватыми зубами лежали на вытертой ткани и, судя по ценникам, стоили немалых денег. Касим уже подошел, чтобы рассмотреть жуткий товар поближе, но тут мимо него пронеслась шумная компания мальчишек, одетых в какое-то рванье. Лохматые и тощие, словно бродячие собаки, они с хохотом умчались вниз к мусорной куче — видимо это было их обычное место для игр. Их беззаботный смех и быстрая, эмоциональная речь невольно напомнила ему о младших братьях и сестрах, что жили вместе с ними в убежище. — Касим! — мимо просвистела деревянная шпажка, и он дернулся, впиваясь в Гаурона колючим взглядом. — Пошевеливайся, мать твою! Наемник сплюнул на землю и принялся за второй шашлык. Касим же в последний раз оглянулся на ватагу ребятишек и нехотя пошел следом за своим врагом. Следующая от рынка улица была еще более шумной и многолюдной. Там торговали те, кто очевидно не мог позволить себе аренду открытого места или целого магазина. Всякий хлам и сомнительного вида блюда были разложены прямо на грубом брезенте. Десятки жалкого вида китайцев — молодых и старых — сидели на земле или на раскладных стульях, курили и обменивались слухами. Заметив новые лица, некоторые попытались пристать к наемнику, но пара грубых слов с его стороны пресекли эти попытки. Касим настороженно озирался, чувствуя себя неловко под прицелом любопытных, а иногда и откровенно враждебных глаз. Особенно у жилистых татуированных мужчин в спортивных костюмах. Должно быть они тоже были как-то связаны с местной мафией. На всякий случай Касим ускорился шаг, почти приблизившись к Гаурону. — Правильно, Касим, — он усмехнулся, зажав в зубах шпажку. — держись поближе, и тебя никто не обидит. — Меня и так никто не обидит. — Скажи это молодчикам из Бай Ху. Они контролируют восточную часть Коулуна и весь этот квартал. С этими словами Гаурон кивнул в сторону подсвеченного неоновыми огнями района. Касим, впервые увидевший что-то подобное, замер на месте, удивляясь контрасту между кричащими вывесками и проржавевшими, покрытыми плесенью стенами домов. — Квартал удовольствий, — прокомментировал Гаурон, и Касим мгновенно покрылся неприятными мурашками. Уж лучше бы он остался рядом с той смердящей кучей мусора. — Сюда, — наемник кивнул в сторону неприметного с виду бара, с потускневшей вывеской. Касим напряг зрение и разобрал среди китайских символов английские буквы. — Cheap seashells? — Да, — Гаурон с треском перекусил палочку. — Самые дешевые во всем Коулоне.***
В темном захламленном кабинете сутенера по имени Чо Джу Мэн витал сладковатый аромат опиума вперемежку с гнилостным зловонием сырости. Однако для Джу Мэна этот запах был олицетворением успешности и достатка. Морщась, сутенер без интереса перевернул страницу потрепанного финансового журнала, где ровными четкими строчками вились данные о прибыли за текущий месяц. Цифры были неплохими, но и близко не стояли с большими заведениями Коулуна. Порой, это невероятно бесило. Взгляд скользнул вниз страницы и наткнулся на засохшее желтоватое пятно. Видимо старуха Ган Мэй вновь пролила на записи чай. Его матери было уже за семьдесят и она категорически не воспринимала современные технологии, ведя записи по старинке. Это бесило Джу Мэна едва ли не сильнее, чем уменьшение прибыли. Сутенер гневно фыркнул и отбросил журнал в сторону, а потом громко треснул кулаком по столу, прорычав: — Живее! Тут, словно в ответ на его высказывание за дверью послышалась беготня и невнятные крики. Джу Мэн настороженно замер, рука привычно потянулась к ящику стола, в котором он прятал пистолет для особых случаев. Но прежде, чем сутенер успел открыть его, дверь распахнулась. — Ублюдок, тебе жить надоело?! — заорал Джу Мэн, но спустя секунду его пробил холодный пот. — Цзю Лун?! — Давненько не виделись, Чо Джу Мэн, — наемник усмехнулся углом рта. — Прости, что помешал твоему отдыху, но я проделал долгий путь и рассчитываю на теплый прием. — Я уж думал тебя убили эти исламские варвары, — хмыкнул Джу Мэн. — Сколько тебя не было? Два года? Три? — Три, — Гаурон обвел взглядом кабинет. — А у тебя дела похоже идут не очень. Хоромы обеднели. — Да, Коулуну приходит конец, правительственные шавки давят Бай Ху со всех сторон. Еще пара-тройка лет и нас прикроют. Вот и стараюсь урвать последнее, — сутенер выбил пальцами замысловатую дробь по крышке, а после заметил, что Гаурон ворвался к нему не в одиночку. — Эге, а это кто? Лохматый мальчишка угрюмо оглядывал стены кабинета, держа руки в карманах спортивной куртки, которая была ему велика на пару размеров. Почувствовав взгляд Джу Мэна, он напрягся словно дикий кот, уставившись на него пронзительными серыми глазами. — Это Касим, — по лицу Гаурона скользнула странная ухмылка. — Подобрал его в пустошах Афганистана. Из него может выйти толк. — Что ж, — Джу Мэн растянул пухлые губы в понимающей улыбке. — видимо даже у тебя есть слабости. И как он? С виду совсем дикий. Хочешь, оставь его здесь на пару недель. Ган Мэй обучит его. — Увы, Джу Мэн, он не для удовольствий, — хохотнул Гаурон, на что Касим лишь ощерился. Он не понимал ни слова, но масляный взгляд толстяка был ему более чем знаком. — Жаль, у нас как раз нехватка экзотики среди мальчиков. — Зато дефицита в девочках похоже нет, — ботинок Гаурона громко врезался в деревянный бок его стола, и в тот же миг Джу Мэн болезненно вскрикнул, а после выругался. — Сучка! А ну прочь! В следующий миг под столешницей послышалось копошение, а потом оттуда, словно тень выскользнула худосочная девочка лет десяти. Касим удивленно замер, но тут рядом с ней выросла её точная копия. — Ну, — Джу Мэн гневно пыхтел. — кто из вас меня укусил? Это точно была ты, Юй Лан! Твоя техника как всегда ужасна! Одна из девочек опустила голову еще ниже, сестра крепко обхватила её ладонь и сжала в поддерживающем жесте. — Вон отсюда, неумехи! Скажу Ган Мэй, чтобы она с вас по семь потов сгоняла. А то совсем расслабились! — Да, господин, — в унисон ответили близняшки и бесшумно выскользнули из кабинета. Касим нахмурился, все еще ничего не понимая, а Гаурон напротив, рассмеялся. — Да ты прямо тиран, Джу Мэн. — Иначе с ними нельзя, — сутенер самодовольно хмыкнул. — Ну, так, о чем ты хотел поговорить? Сомневаюсь, что ты пришел лишь за тем, чтобы попросить ночлег и чашку лапши. — Правильно полагаешь, — наемник без приглашения уселся на стул напротив Джу Мэна. — Твое предложение о некой организации еще в силе? «Наглый ублюдок!» — выругался про себя Джу Мэн, но в слух сказал совсем иное. — Я бы не хотел говорить при мальчишке. — Не волнуйся, он все равно ничего не понимает. — И все же, — сутенер скрестил руки на груди. — Отошли его, и тогда поговорим. — Ладно, — Гаурон сказал что-то на грубом рычащем наречии. Кажется, это был русский. Мальчишка смерил его тяжелым взглядом, но все-таки вышел из кабинета. — Непокорный, — сутенер улыбнулся. Обычно он был равнодушен к мальчикам, но этот задел его за живое. Да так, что обмякший от вялых ласк Ю Лан орган, вновь начал наливаться силой. — Точно не продашь мне его? — Исключено, — рот наемника растянулся в острой ухмылке. — И даже не думай расчехлять на него свой член. Отрежу к чертям собачьим. — Ой-ой, не кипятись, Цзю Лун, — Джу Мэн миролюбиво взмахнул ладонью. — Я же просто шучу. Итак, что именно ты хочешь знать? Я предлагал тебе сотрудничество еще три года назад, но ты предпочел рисковать своей задницей в песках Афганистана. С чего ты решил, что предложение еще актуально? — Три года назад я не отказался, — вид у Гаурона был скучающий. — но сказал, что подумаю. Видишь ли, не в моих правилах соглашаться работать на таинственную организацию, которая в любой момент может кинуть меня на деньги. Но теперь я немного узнал о том, что из себя представляет твой работодатель. И мне стало интересно. — Сомневаюсь, что ты знаешь, о чем говоришь, — Джу Мэн демонстративно переплел пальцы толстых рук. — Это очень и очень серьезная… — Знаю, — перебил его Гаурон, мгновенно растеряв все свое спокойствие. — Именно поэтому я был бы не прочь поработать с ними. Ну, что скажите, мистер Лифиум? ****
В грязноватом лобби борделя «Дешевые ракушки» приглушенно бормотал телевизор. Безучастная девушка-секретарь монотонно долбила по клавишам допотопного компьютера, щуря близорукие глаза за стеклами толстых очков. Она не была красавицей, но видимо лишь такие могли без опаски работать в публичном доме на администрировании. Касим несколько минут послонялся из угла в угол, а потом присел на продавленный диванчик у стены. На журнальном столике лежала пухлая стопка глянца, но взглянув на обложки, он едва не кинулся прочь. Такие издания он часто находил в разгромленных убежищах американских военных в Афганистане. Стоит ли говорить, что все эти напечатанные голые женщины мгновенно отправлялись в костер. Навязчивый аромат благовоний щекотал ноздри, вызывая неестественную сонливость и апатию. Гонконг не понравился ему с первого взгляда. Гигантский мегаполис, заполненный громкими крикливыми китайцами. Повсюду вывески сплошь на китайском, и очень, очень специфический запах еды. Касим вздохнул, вновь вспомнив тихие улочки Шираза и самую вкусную на свете халву, но тут послышались шаркающие шаги — из-за угла показалась сгорбленная фигура старухи в китайском наряде. На костлявых плечах у нее лежала красная узорчатая шаль, в слоях которой мелькали перламутровые капли жемчуга. Седая грива волос была закручена в замысловатую прическу, которая дрожала при каждом движении. Касим проводил женщину настороженным взглядом, и она это заметила. Морщинистое лицо осталось бесстрастным, но в темных узких глазах мелькнуло любопытство. Старуха повернула голову к девушке за стойкой и спросила что-то на китайском. Её голос был похож на хриплое мяуканье старой кошки. Администратор испуганно вздрогнула и затрясла головой. Женщина выплюнула очередное слово и указала на Касима костлявым пальцем. Судя по требовательной интонации, велела подойти. Он помедлил пару секунд, но все же приблизился. Уважение к старшим, особенно к женщинам, было одним из правил, которое он усвоил пока воевал на стороне Маджида. Он остановился в метре от старухи, но та с неожиданной для её возраста прытью, схватила его за шиворот куртки и подтащила ближе. Сухие старческие ладони принялись ощупывать его лицо, ерошить волосы. Когтистые пальцы скользнули по шраму на щеке: китаянка довольно закивала. Касим же напротив — недовольно заворчал, и уже хотел отстраниться, но тут старуха пребольно ущипнула его за щеку, и заставила приоткрыть рот, разглядывая зубы. Этого он уже стерпеть точно не мог и отпрянул от сумасшедшей женщины. Длинные ногти скребнули по коже, оставив пару глубокий царапин, и старуха разразилась проклятиями. Касим прижал ладонь к щеке, останавливая кровь, сделал еще шаг назад и вдруг наткнулся на препятствие. На плечо опустилась тяжелая ладонь, а после знакомый издевательский шепот: — Снова вляпался в неприятности, Касим? Он резко дернулся в сторону, но пальцы Гаурона сжали его плечо словно железные тиски. — Что не поделили, мама Ган Мэй? — Так это твой мальчишка, Цзю Лун? — Ган Мэй презрительно скривила губы. — Что же он сразу не сказал? — Не говорит по-китайски, — Гаурон похлопал Касима по плечу, так что тот едва не зашипел. — Но скоро научится. Джу Мэн обещал мне комнату и кормежку три раза в день. Могу я рассчитывать на вашу заботу, мама? — Я знаю тебя двадцать лет Цзю Лун, но не было ни разу, чтобы ты приходил в мое заведение за тем, что здесь обычно ищут мужчины! — проскрипела старуха. — Какого черта тебе опять надо от моего сына?! — Бизнес, матушка, — наемник усмехнулся. — Мы с Джу Мэном теперь работаем над одним делом, которое обеспечит ваше заведение лучше, чем дешевые дырки малолетних шлюх. — Придержи язык! — Ган Мэй затряслась от гнева, темные глаза выпучились. — Пока я не велела вышвырнуть тебя вместе с твоим щенком! — Это тебе стоит держать язык за зубами, Сушеная Слива, — хмыкнул Гаурон. — Пока я не вырезал его и не продал в соседнюю лавку. Так, что с комнатой? — Пятая! — каркнула Ган Мэй, после мучительного сомнения. — Жратвы не будет, даже не надейся! — Ты очень любезна, — Гаурон бросил взгляд на Касима и произнес по-русски. — Поднимайся наверх в пятую комнату и жди. И сделай что-нибудь с этими царапинами.***
Стерильный запах перекиси действовал отрезвляющие, пока Касим осторожно обрабатывал две тонкие раны, пересекающие его правую щеку. Полноценными шрамами они, конечно, не станут, но ему все равно было обидно получить их не в бою, а от какой-то старой кошки. Касим тяжело вздохнул и отнял от щеки марлевую повязку. Взгляд серых глаз скользнул по торчащим во все стороны волосам. Он и забыл, когда в последний раз видел себя в настоящем зеркале. Без банданы и бронежилета он чувствовал себя неуютно. Хорошо хоть нож остался при нем. Ладонь привычно легла на рукоять финки, и в этот миг дверь в комнату отъехала в сторону, и он выхватил нож. — Тише-тише, это всего лишь я, — Гаурон хрипло рассмеялся и захлопнул дверь. В руках у него были два бумажных пакета. — Голоден? Касим отрицательно мотнул головой, но желудок, услышав заветную фразу, тут же жалобно заурчал. — Да хватит уже на все отвечать отказом, Касим, — Гаурон сел прямо на пол, поджав ноги по-турецки. — Сушеная слива не даст нам и рисового зерна, а это неплохая уличная еда. Налетай, пока горячая. С этими словами он вытащил из пакета квадратную коробку и вскрыл. Громко хрустнули палочки, и наемник начал с наслаждением поглощать лапшу. Касим настороженно открыл свой пакет и тоже достал порцию. Запах был резкий, но не неприятный. По виду лапша была коричневой и плоской, а вкус немного напомнил ему о чем-то далеком и детском. — Гречневая лапша, — пояснил Гаурон, заметив замешательство Касима. — Просто, но питательно. Помимо лапши в пакете обнаружилась парочка баоцзы — пирожки из теста с начинкой из свинины и имбиря, а также жареный тофу. После него Касим срочно схватился за фляжку с водой — такой остроты он еще не пробовал. — Ничего, привыкнешь, — прокомментировал Гаурон, глядя в раскрасневшееся лицо мальчика. — Мы здесь надолго? — Дня три, может пять, — скучающим тоном ответил наемник, хотя при слове «мы» его начал разбирать непонятный смех. — Этот свин Джу Мэн поручил мне одно задание. — Снова что-то взорвать? — с тихой ненавистью спросил Касим. — Вот уж не знаю, что тебе наговорили твои бывшие хозяева… — У меня нет… — Не перебивай! — рыкнул Гаурон. — Теракты на публику — это весело, но наемник должен быть компетентен во всем. От убийства до похищения, и в последнем случае нужно провернуть все без шума и пыли. Именно поэтому ты остаешься здесь. Я не хочу, чтобы ты воткнул мне нож в спину в самый ответственный момент. — Почему ты думаешь, что я не сбегу? — голос Касима стал чуть ниже, видимо сказывалась возрастная ломка. — Потому что ты не самоубийца, — хмыкнул Гаурон. — неужели еще не понял, Касим? Это Коулун — город опиума и разврата. Получить перо под ребра легче, чем наступить в дерьмо. Но в твоем случае тебя сначала изнасилуют всей толпой, а уже потом прирежут. Думаешь старуха просто так начала тебя лапать? Сушеная Слива спит и видит как бы продать молодое мальчишеское тело кучке старых жирных извращенцев вроде Джу Мэна. Так, что если не хочешь стать как те близняшки — сиди в комнате и не высовывайся. А чтобы не скучать — вот. С этими словами он вытащил из вещмешка стопку глянцевых журналов, и Касим ощерился, но когда макулатура шлепнулась об пол, серые глаза удивленно распахнулись. — Что это? — Никогда не видел? Журналы про БР, правда уже не первой свежести. Но убить время — пойдет. Касим подозрительно покосился на Гаурона, а потом придвинул к себе пухлую стопку. Вид у альманахов был потрепанный, но Касим разглядывал их словно завороженный. Приземистые оливково-серые «Сэведжи» мигом перенесли его на несколько месяцев назад в тесную, жаркую, пропахшую соляркой кабину пилота. Однако помимо советских РК, на страницах были представлены и модели других стран. — И вот еще, — с глухим стуком рядом шлепнулась толстая книжка в коричневом переплете. Касим с неохотой оторвался от журнала и взглянул на обложку. — Русско-китайский разговорник? — прочел он название, написанное вытертыми позолоченными буквами. — Выучи пару слов, чтобы хоть как-то сойти за местного, — хохотнул Гаурон и забросил на плечо вещмешок. — Спокойной ночи, Касим. Последние слова он произнес на китайском, а после вышел из комнаты. Касим без интереса полистал разговорник, а после вернулся к просмотру журналов. Там все было на английском, который он знал чуть лучше, чем китайский, но детальные иллюстрации и числа, рассказывающие о мощности той или иной машины, будоражили воображение. Посмеявшись в душе над несколько нелепым видом французского прототипа БР «Мистраль I», он уже хотел перевернуть страницу, как тишину комнаты нарушил громкий крик девичий крик, а после грубая мужская ругань. Касим вскочил на ноги, сжимая в руке нож, но тут до него дошло, что звук идет из соседней комнаты. Хлипкие стены из фанеры совершенно не задерживали звук. Поэтому спустя мгновение Касим вновь услышал отчаянный плач девочки, а после скрип кровати. Лицо горело, а к горлу подступала тошнота. Нет, Касим прекрасно знал, чем мужчины занимаются в борделях, но после откровений Гаурона, особенно после части про изнасилование, в душе зародилось стойкое отвращение к подобному. Острый нож вонзился в старые доски пола, и Касим, закрыв уши руками, отвернулся к грязному окну, рассматривая темнеющую улицу. Так было легче бороться с желанием пойти в соседнюю комнату и оборвать мучения этой девушки. Вместе с жизнью её клиента.