***
Санса ступала медленно, словно вот-вот и земля рухнет у неё из-под ног. Облачённая в белое платье из тёплой стёганной ткани, где на груди красовался ощерившийся лютоволк, выполненный из серебряной нити, она всё-таки потеряла то, чем так гордилась её матушка. Гордости за себя Санса больше не испытывала. Страшась поднять своих встревоженных глаз и посмотреть на того, кто ждал её у чардрева, она не смела. Смотреть на Русе Болтона, который не сводил с неё глаз, она не хотела, а играть в счастливую невесту юная леди так и не смогла. Вцепившись в руку своего родича, который прибыл к ней на свадьбу и вёл к будущему супругу, она мельком посмотрела на того, кто с минуты на минуту заключит её брак с Болтоном. Санса видела, с каким серьёзным видом смотрел на неё Робб, он давно не улыбался, поэтому ничего нового она не увидела. Постоянно смурной Король Севера пользовался лишь одной эмоцией — грустью. Остановившись у чардрева, Санса тяжело вздохнула и посмотрела на мать, которая стояла по левую сторону от неё. Стиснув и без того тонкие, сухие губы, Кейтилин послушно наблюдала за тем, как её дочь прощается с юностью и вступает в совершенно иной для неё мир. В мир, где есть место счастью и беде, добру и злу, дружбе и вражде. Какой будет жизнь её дочери Кейтилин, конечно же, не знала. Она могла лишь молить богов, чтобы те оберегали её девочку от непростого Болтоновского нрава. Уж о нём-то историй было предостаточно. — Кто предстал перед старыми Богами в эту ночь? — произнёс Робб. Голос его был груб и спокоен. — Санса из дома Старков. Пришла сюда, чтобы выйти замуж. Девушка взрослая, благородная. Кто пришёл взять её в жены? — ответная речь была такой же уравновешенной. Казалось, никто и не нервничал, кроме юной невесты. — Русе из дома Болтонов. Кто отдаёт её? — Эдмур из дома Талли. — Согласны ли вы взять в мужья Русе из дома Болтонов? — Робб смотрел на сестру, на её бегающий взгляд и трясущиеся руки. — Да, согласна, — пролепетала Санса. А вот посмотреть на теперь уже законного мужа она так и не смогла. Подойдя к супруге, Русе молча поцеловал её в холодный лоб. Вздрогнув от первого прикосновения супруга, Санса, конечно же, смиренно склонила перед ним голову. Отныне она леди Болтон. В голове не укладывалось, как резко может измениться жизнь. Взяв себя в руки, она приняла тот самый вид, которого так сильно жаждала увидеть леди Кейтилин. Горделивая осанка, взгляд, в её дочери должно быть всё от истинной леди, ведь именно таковой она и является. Но посмотрев на дочь, леди Старк видела лишь желтогрудого цыплёнка, рядом с бывалым хищником. Они вошли в чертог, где всё было готово к трапезе: жареное мясо, запечённая рыба с луковицами, варёные всмятку яйца, горячий хлеб, сыр, ягоды с мёдом, вино, эль. Приглашённых на свадьбу Болтона и юной Старк было не много. Две сотни. Все они размещались в прохладном зале Большого Чертога, за широкими толстыми столами шли увлечённые беседы бывалых солдат, а их леди в это время обсуждали новобрачных, которые сидели за отдельным столом в центре зала. — Она несчастна, — посмотрев на дочь, прошептала Кейтилин. — Рядом с ней должен быть другой. — Рядом с ней уже был другой, — с заметным укором в голосе и взгляде, ответил Робб. — Забыла, кем мог стать её муж? Кейтилин расстроенно усмехнулась. Укоры Робба стали слишком частыми и уже порядком ей надоели… — Твоя мать не лишилась рассудка, чтобы забыть такое, — раздражённо ответила леди Старк. С потерей мужа, дочери и детей гордости всё же она не лишилась. Эдмур смотрел на Робба. Он жил в браке с дочерью Фрея, Рослин, и та вот-вот готовилась стать матерью их первенца. Посетив Север без жены, Эдмур знал, что по приезде, дома его будет ждать сын или дочь. А вот Король Севера казался ему слишком слабым, чтобы называться Властителем Севера. Нет, в Роббе он не видел тех качеств, что присуще королю. Возможно, в прошлом он и мог бы стать им, но сейчас перед ним сидел одинокий, сломленный смертью беременной возлюбленной. Эдмур так же как и Кейтилин никогда не называл покойную Талису законной женой Робба. Для него, как и для многих других, она была его любовницей и не более того. — Давай выпьем за счастливое будущее моей племянницы, — подняв кубок с вином, сказал Эдмур. — Ты оказал мне честь, выбрав меня для сопровождения такой прекрасной леди. Робб улыбнулся. Неохотно, но всё-таки улыбка появилась. Встав из-за стола и подняв кубок, Робб заставил подняться всех гостей и новобрачные были не исключением. — Пусть ваш союз будет крепким и плодовитым! — смотря только на сестру, на которой лица не было, Робб произнёс свой первый тост. Осушив кубок, Король Севера устало присел на место и откинулся на твердую спинку стула. — У меня скоро родиться наследник, — с гордостью сказал Эдмур. — А если родится дочь? — равнодушным тоном, спросил Робб. — Будет принцессой и старшей сестрой моих сыновей, — с улыбкой ответил Эдмур. — моя жена молода и здорова, так что это не последние её роды. — Да услышат тебя боги, — ответил Робб. А в горле встал ком. Перед глазами вновь появилась Талиса, сообщающая ему новость о том, что в ней живёт его сын или дочь. Проведя по бороде, которую он не брил с того момента как вернулся в Винтерфелл, Робб посмотрел на мать, которая не сводила с него глаз. — Давай пить вино, — словно очнувшись ото сна, проговорил Робб. — Каждый уважающий себя брат обязан напиться на свадьбе у сестры! — со смехом, сказал Эдмур. — Да будет так, — подставив под вино кубок, ответил Робб. О матери он сразу же позабыл. Гости веселились. Ели, пили, спорили, рассказывали друг другу истории. Перебравшие с вином да элем мужчины рассказывали друг другу истории из сражений в коих побывали, обнажали боевые раны, что со временем превратились в толстые рубцы, мерили силу рук там же, за столом, где набивали свои желудки. Женщины постепенно расходились в дальние углы, чтобы как следует обсудить чету Болтонов, которые за всё время ни разу не поговорили друг с другом. Изредка лорд Болтон посматривал на ту, что уже сегодня ночью станет его женщиной, а если боги будут на его стороне, то и матерью его законных наследников. Чего он хотел больше всего, ночи с юной девой или наследников, не знал даже он сам. Плотское желание обладать этой леди было огромным. Встав, Русе дал понять собравшимся, что он уводит свою жену в спальню. Встретившись взглядом с Кейтилин, он понял одно — она презирает его. А ему было плевать на женское мнение, тем более на мнение Кейтилин. Русе не испытывал к ней уважения, как и к остальным женщинам. Под громкие хлопки гостей, новобрачные покинули чертог. Санса послушно шла за мужем. Смотреть на мать и брата она не стала. Войдя в спальню, Русе тут же принялся расстёгивать свой ремень. Откинув его на холодный пол, застланный несколькими медвежьими шкурами, а за ним и свадебный камзол, лорд подошёл к жене, которая неподвижно стояла у столика и распускала волос, вынимая из него с десяток тонких металлических заколок. — Обещайте, что не будете грубым со мной, — выпалила Санса. Как же она боялась испытать то, что когда-то пришлось наблюдать в Красном замке. Оставив просьбу жены без ответа, Русе стянул с неё платье и повалил на постель. Он не стал тянуть время. Лорд Болтон хотел как можно скорее овладеть своей супругой. Поцеловав её сперва в губы, он тут же перешёл на девственную грудь. Сжимая её в своих огрубевших ладонях, он не сдерживал себя. Русе медленно вошёл в лоно жены. Один рывок и невинная леди превратилась в молодую женщину. Его женщину. Овладев ею, он двигался быстро, он не желал сдерживать себя. Санса же без устали ворочала головой из стороны в сторону, то медленно, то быстро, чтобы хоть как-то отвлечь себя от тех мучений, коими одаривал её муж. Ощущая в себе член лорда-мясника, а Санса называла его именно так, она желала лишь одного, чтобы всё это поскорее закончилось. Склонившись к губам жены, Русе замер, он не стал целовать её. Наполнив молодую леди Болтон семенем, лорд устало откинулся на спину рядом с ней. Санса лежала неподвижно. Смотреть на лорда-супруга она не хотела, да и стыдилась. Она была обнажённой, как и тот, кто теперь был её мужем. Санса впервые видела голого мужчину. Встав с постели, он не смущался испуганного взгляда юной жены. Остановившись у брошенных ранее вещей, лорд неохотно натянул штаны и тунику. Прохлада в покоях новобрачных помешала ему заставить леди Болтон увидеть своего супруга в полной красе… — Вот ты и леди Болтон, — сказал Русе. — скоро мы отправимся в Дредфорт. — Говорят там очень мрачно, — пролепетала Санса. Говорить о том, что внутри всё болело, она не хотела. Она знала, что так и должно быть. Русе усмехнулся. — Как и во всех домах Севера. По-твоему, Винтерфелл славен не своей серостью? — Винтерфелл — мой дом. Он всегда будет для меня самым лучшим местом. — Её переполняла горькая грусть за то, что совсем скоро ей придётся покинуть свой дом. В этот раз она это сделает окончательно, ведь теперь она леди Болтон. Её дети будут наследниками Русе Болтона. И к Старкам они будут относится, как к родичам, и не более того. — Понимаю, Дредфорт же будет родным местом для моих наследников, которых ты мне родишь. — Конечно, милорд. — Почему ты не смотришь на меня? Разве я так ужасен? — Нет, что вы? — испуганно посмотрев в сторону мужа, ответила Санса. Её взгляд столкнулся с его взглядом. Она впервые увидела его большие светлые глаза. Он был взрослым мужчиной, с уверенным взглядом, которым внимательно изучал её. Она же чувствовала себя настоящим ягнёнком в лапах дикого зверя. О лорде Болтоне ходили именно такие россказни. Впрочем, о нём мог рассказать герб его дома, и Сансу это пугало. Её мысли о будущем путались с воспоминаниями о сестре, которая осталась далеко от родных мест. «Она уже мертва,» — думала Санса. Она была уверенна, что вытерпеть всё то, на что способен её несостоявшейся муж, Арья долго не сможет. Она ведь такая маленькая девочка, с телом ребёнка. «Я жива, она мертва. Так бывает,» — в очередной раз Санса уговаривала себя не думать так часто о своём таком сложном выборе. Тем временем, пока юная леди Болтон отходила от жёстких прикосновений своего супруга, её младшая сестрица изучала красоты Запада. Ах, если бы только Санса знала, где находилась похороненная ею сестричка…***
Раннее утро, войско постепенно пробуждалось ото сна на последнем привале. Они были на своей земле и могли не озираться по сторонам в поисках какой-нибудь шайки или посланных от короля людей. Королевская гавань осталась далеко позади. Войско воссоединилось и переросло из малого, в большое алое пятно, которое уверенно проходило через широкие зелёные луга Ланниспорта. Лорд Тайвин вёл войско, не обращая внимания на тех крестьян, через чьи деревни они проходили. Они визжанием приветствовали своего лорда, махали ему руками, словно встречали героя, вернувшегося с многолетней войны. Он же, думавший только о своих проблемах, а вернее о поступке внука и брата, никак не реагировал на приветствия своих же подданных. Они были ему безразличны. Арья несколько раз видела, как лорд Тайвин ходил по лагерю в компании неизвестных ей солдат. Они о чём-то беседовали, а вернее, молча слушали приказы своего лорда. Она видела его, но он так и не приказал привести её к нему. Всё было так, словно её и нет вовсе. Жизнь девочки вертелась вокруг повозки. Она могла сидеть внутри неё, могла выходить и находиться только рядом с ней и теми, кто следил за ней. Десяток стражей уже не скрывали того факта, что следят за Арьей. Она могла подойти к их кобылам и погладить тех по загривку. Никто из солдат не был против того, чтобы его лошадь была приласкана кем-то помимо них самих. Тот, с кем она делила свой путь, каждый раз готовил одно и то же — тушку убитого животного. Разница была лишь в том, что каждый раз животное было другое. Но Арья с удовольствием ела то, что готовил её спутник. Останавливаясь на отдых, солдаты заполняли собой ту реку или озеро, на берегу коего лорд Тайвин останавливал своё войско. На западе их было предостаточно. Сама же Арья с трудом переставляла избитые и порезанные ранее ноги и брела в компании того самого мужчины к реке, дабы смыть с себя всю ту грязь, которая накопилась на ней за последнее время. Девочка всегда мылась ночью, когда большинство солдат были заняты разговорами и поеданием остатков провизии, ведь всё шло к завершению. Дорога и еда заканчивались и каждый готовился к встрече со своими родными. Гвардейцы лорда Тайвина возвращались к своим семьям и их радость была заметна с каждой пройденной милей. Для них всё становилось на круги своя, а вот какое будущее ждёт Арью, она не знала, но отчего-то теплилась надежда, что главный Ланнистер не даст её в обиду. А возможно то были простые девичьи мечты? — Погода прекрасна, настроение прекрасное, — знакомый голос заставил северянку обернуться и посмотреть на того, кто как обычно подкрался незаметно и не вовремя, ведь в нескольких десятках метров расхаживал лорд Тайвин и Арья была уверенна, что вот-вот и он заметит её. Заметит и прикажет пригласить её к себе для разговора, каких-то объяснений. — У вас хорошее настроение, потому, что вы дома. — немного раздражённым тоном ответила Арья. — А мой дом в сотнях миль отсюда. — Суровый и мрачный Винтерфелл навсегда в вашем сердце. Об этом не трудно догадаться, но вы не были там почти два года, — проговорил Тирион. — Прибытие в Королевскую гавань, казнь отца, скитание по Вестеросу и поступки Джоффри с вашей разлюбезной сестрицей отдалили вас от дома. Но я думаю, что вернуться всё-таки стоит. Уверен, если вы как следует попросите лорда Тайвина, он вам не сможет отказать. — С хитрой улыбкой, заключил карлик. Толком не понимая слов Беса, Арья внимательно смотрела на то, с какой уверенностью осматривал её карлик. — Если бы рост людей зависел от их самоуверенности, Тирион Ланнистер был бы великаном, — произнесла Арья. Тирион громко рассмеялся, чем привлёк внимание всех тех, кто находился поблизости, в том числе и внимание лорда Тайвина, который обернулся на смех и увидел беседующего сына с девочкой Старк. Маленькая, щуплая, с заметно отросшим волосом, пряди коего спадали на плечи, она стояла к нему спиной и не видела, что он наконец-таки посмотрел и в её сторону. Заметив, что сын, который ниже незрелой девчонки что-то рассказывает, лорд Ланнистер направился к своему шатру. — Этот лекарь творит чудеса. Ещё месяц назад вы были полуживой, а сегодня уже шутите и ходите без помощи этого странного человека. — Почему странного? — спросила Арья, хотя сама же придерживалась похожего мнения, но говорить об этом вслух она не хотела, тем более Тириону. В этом полумуже она не могла видеть своего товарища. — А вы считаете его нормальным? Имя его вымышленное, я уверен в этом, как и занятие медициной. Он — шпион моего отца. Вот кто он. Он даже не солдат. — Почему вы так думаете? — Его руки. Посмотрите на них. На ваших девичьих ручках больше рубцов, чем на его мужских ручищах. Арья посмотрела на своим кисти. На одной два рубца, на другой один. Тонкие, бледно-розового цвета, они навсегда останутся с ней, как напоминание о жестокости короля. Усмехнувшись, она сказала: — За кем же он следит? — За вами, юное очарование, за вами. — Почему вы так считаете? — Обо мне отец знает многое, — ответил Тирион. — не всё, но многое. К тому же, я его сын. Я разделил с ним его путь. — Карлик резко замолчал. Понял, что может проболтаться о том, что лорда Тайвина выставил его же собственный внук. Унизил, а уж потом выставил за пределы Королевской гавани словно проказного пса. Арья молча смотрела на того, кто только что чуть не раскрыл ей главный секрет возвращения лорда Тайвина на Запад. Она понимала, что по собственному желанию главный Ланнистер никогда не оставит пост Десницы. Что угодно может произойти в Вестеросе, но только не желание лорда оставить свой пост и вернуться на Запад. Силясь побороть все тяготы долго пути, Арья понимала, что от неё многое скрывают, да и кто она такая для этих людей, чтобы они открывали ей свои секреты? Она для них пустое место. Девочка понимала и принимала этот неприятный для себя факт. Молча, она наблюдала за тем, как её лекарь время от времени покидал повозку и шёл в шатёр к своему лорду. Он мог пробыть там с утра до вечера, а потом вернуться и долго молчать. Спрашивать, что случилось, Арья не желала. Делала вид, что ей плевать на всё то, что происходит вокруг неё, хотя всё было иначе. Любопытство выедало нутро девочки, и желание самовольно покинуть повозку и навестить главного льва было иногда трудно преодолимым, но она находила в себе силы отвлечься и на время забыть о том, что тот, кто спас её, был не так уж и далеко. — Как мне известно, у вас с отцом не такие уж и хорошие отношения. — Вы правы. Он меня ненавидит, — спокойным тоном ответил Тирион. — Вы так спокойно об этом говорите. Почему? — А как, по-вашему, я должен говорить об этом? Рыдать? Рвать свои прекрасные волосы? — Не думаю, что вам всё-равно на то, как относится к вам ваш отец. Каждый ребёнок хочет, чтобы его любили. Мой отец любил меня, — с теплотой в голосе, произнесла Арья. — А мать? Ваша матушка отличается непростым нравом, даже можно сказать некой жестокостью, которая присуща только женщинам. Она любила вас так же сильно, как вашу сестрицу с милой смазливой мордашкой? — Зачем вам это? Тирион усмехнулся. — А вот и ваше слабое место, леди Арья. Вы по сей день вспоминаете любовь вашего отца, а вот в материнской любви вы не уверенны. Возможно, вы и ответ знаете, но предпочитаете молчать. — Я не леди. — Да мне плевать, кто вы. Леди или нет, — раздражённо ответил Тирион. — прекратите уже доказывать, что вы не леди, что вам плевать на всё, что здесь происходит. Вы в очередной раз направляетесь туда, где вас никто не ждёт, ваш дом далеко, ваши родные давно сняли с себя траур по вам, а тот, кого вы так тщательно высматриваете, даже не смотрит в вашу сторону. Вы — маленькая девочка. Вот вы кто, и я буду обращаться к вам так, как пожелаю. Смиритесь, леди Арья, вы до сих пор пленница. Вот только властитель ваш теперь не Джоффри, а мой отец. — И давно вы хотели мне всё это высказать? — силясь не ударить напротив стоящего карлика, чем-нибудь вроде толстой дубины, что лежала рядом, на земле, спросила Арья. — Нет, как захотел, так и высказал. Вы не думайте, что я желаю вам зла, наоборот, считаю, что вы заслужили некого счастья в своей жизни. Просто мне надоел ваш отвратительный характер. Вы несносная девчонка. Противная, с врождённым желанием поспорить. Вы знаете об этом? — Догадываюсь. Говорят, что похожие люди терпеть друг друга не могут. — А ещё вы очень наблюдательная и это меня ещё больше раздражает, — присев на пень, что стоял напротив кострища, проговорил Тирион, — сейчас вы незаметная, но сами-то вы всё замечаете. Высматриваете, вынюхиваете. Иногда мне кажется, что ночью вы превращаетесь в волка и рыскаете по лесу в поисках добычи. — Карлик усмехнулся сам себе, не поднимая глаз и не смотря на реакцию девочки. — Если бы я могла превратиться в волка, я бы сразу убежала. И никто бы меня не нашёл, — тяжело вздохнув, проговорила Арья. Про то, что ей почти каждую ночь снится один и тот же сон, где она огромная лютоволчица, где только она главенствует и ведёт свою стаю, об этом она решила не говорить. — Уверен, ваша матушка может лишиться рассудка, если вы предстанете перед ней. Но больше всего меня интересует ваша сестра. Леди Санса пошла на такой поступок, а что дальше? Как она живёт? Думает ли о вас? Сожалеет? Или давно похоронила? Как считаете? И что вы сделаете с ней при встрече? — Я давно прокляла её. Это всё, что я могу с ней сделать, — смотря карлику прямо в глаза, ответила девочка. — Истекая кровью в камере, я проклинала её. — А как же волчья стая? Если я не ошибаюсь, ваш покойный отец воспитывал вас именно так, что вместе Старкам легче, словно волчьей стае. Арья усмехнулась. — Шею отца разрубил палач вашего племянника, Джон ушёл в Ночной дозор, сестра заживо меня похоронила, матушка и брат, коего предал друг и лишил жизни двух моих братьев, поверили ей, облачив себя в траур. О какой стае вы говорите? — Печальная история. — У вас она не менее печальная, чем моя. С первых минут вас презирает родной отец, вас никогда не обнимала мать, потому что она отдала свою жизнь в обмен на вашу, родная сестра мечтает увидеть ваш труп, и только лишь брат как может скрашивает вашу жизнь, но и его здесь нет. — А вы знаете, что мы с вами похожи? — Чем же? — Мы оба с вами полное разочарование своих родителей, — встав, Тирион не стал дожидаться ответа девчонки, а молча ушёл в лагерь, где кипела жизнь. Там ему было намного комфортнее, чем под пристальным взглядом больших серых глаз. В последнее время он чувствовал себя неуютно рядом с девчонкой. Она казалась ему хитрой, ожидающей удобного момента, чтобы нанести удар по его роду. Он знал, что волк никогда не позабудет дорогу домой. Карлик был уверен, что молча переносящая все тяготы пути девочка, мечтает сбежать, а то и лишить жизни каждого, кто облачён в доспехи Ланнистеров, но она выжидает. Поедая у костра жареное мясо, она набирается сил, выпивая вино и травяные отвары, она прислушивается к громким речам солдат и запоминает всё, что смогла расслышать. Беседуя с тем, кто ухаживает за ней в пути, она набирается того опыта, что в будущем пригодится ей. Тирион увидел в ней то, что в первые дни попросту не смог рассмотреть, он видел в ней врага.***
Робб молча наблюдал за тем, как служанка надевала на своё пышное тело серое, где-то залатанное платье. Он не говорил ни слова, а лишь удовлетворял свою потребность. Девушка была готова и к подобного рода отношениям с королём Севера. Работая тряпкой на кухне, она не раз слышала как могут жить любовницы властителей. Украшения, золото, всего этого у любовницы короля в избытке, а чем же она хуже? Милая, наивная девица посмотрела на Робба. Он по-прежнему молчал и наблюдал за тем, с какой неохотой его прислужница и любовница натягивает, завязывает все свои одежды. Равнодушный взгляд, в этом Роббу не было равных, хотя к нему, как к любовнику, девица претензий не имела. Возможно потому, что сама ещё не познала никого, кроме Робба Старка. — Вам было хорошо? — по-северному бледное личико служанки украсила счастливая улыбка. — Да. — Когда мы увидимся в следующий раз? — Никогда, — спокойно ответил Робб. — А теперь ступай к себе и никому не говори о том, где ты ночевала. — Как прикажите, — поклонившись королю, девушка аккуратно прикрыла за собой дверь. Робб остался в одиночестве. Осмотрев себя обнажённого, он испытал приступ тошноты. Конечно, его стать не была ему противна, а вот то, что он приволок к себе в постель служанку, вот это его привело в бешенство. Отвращение к себе, меньшего Робб и испытать не мог, так так когда-то поклялся не спать с женщинами. Он клялся у тела своей возлюбленной, своей жены, той, что носила под сердцем его ребёнка. А что на деле? Выпитое вино подействовало на него так, что он захотел женщину и овладел ею в ту же ночь. Кем она была, для Робба это не имело значения, а вот сам факт того, что он возжелал женское тело и сразу же овладел им, это приводило Старка в ярость. Встав с постели, надев штаны и исподнюю тунику серого цвета, он подошёл к столу, на коем ютились несколько кувшинов с вином и элем. Вечерами он часто выпивал, чтобы как следует заснуть, без воспоминаний о Талисе, о представлений о том, каким бы родился их ребёнок? Сын или дочь? На кого похож? Всё это часто доводило молодого короля до бессонницы, а за ней и бессилия. «Я захотел женщину,» — шептал Робб. «Я не смел этого делать. Не смел прикасаться к ней». Осушив кубок, за ним второй и третий, король Севера молча прохаживался по аскетичным покоям, где не было ничего, кроме необходимых вещей. Да и тех Роббу было предостаточно, он мог обойтись и одним стулом, простой узкой постелью, небольшим столом. И всё-таки мать настояла на том, чтобы её сын, коего возвели в Короли Севера, жил в достойных его чина покоях. Он пошёл навстречу матери. Подойдя к окошку, он смотрел на то, как конюхи кормят лошадей, как слуги подметают двор его родного Винтерфелла. Обслуга сновала туда-сюда, каждый был занят своим делом. Ему нравилась жизнь, которая кипела в холодном Винтерфелле. Так было когда его отец был жив, сестрицы жили своими мечтами, младшие братья обучались стрельбе из лука и бою на деревянных мечах. Он помнил, какой счастливой была жизнь его семьи. Теперь всё иначе. Отец убит, сестра замужем за тем, в ком он пытался рассмотреть союзника, но сомнения мешали ему это сделать и лишь свадьба могла дать Роббу хоть какую-то почву для того, чтобы доверять Болтону. Младшие братья так и не нашлись, хотя умирающий Теон клялся, что не убивал маленьких Старков. Арья мертва и её тело не покоится в крипте Винтерфелла. Пройдя по покоям, Робб подошёл к столу и присел на своё место. За ним он проводил больше времени, чем в постели. Он не любил спать. В дверь постучались. — Входи, — посмотрев на дверь, проговорил Робб. В покоях появился Эдмур. С его ухоженного лица не сходила улыбка. В простом камзоле да штанах, которые были заправлены в до блеска начищенные сапоги с металлической обивкой, мужчина присел за стол. — Как Король Севера провёл ночь? — сквозь улыбку спросил Эдмур. Робб не скрывал своего разочарования. Он понимал, если знает Эдмур, значит будет знать весь двор. И конечно же, матушка не упустит возможности поучить своего сына жизни. — Я не должен так поступать. — Почему? — удивлённый ответом племянника, воскликнул Эдмур. — Ты молодой мужчина, ты обязан так поступать, — хлопнув ладонью по столу, заявил он. — Я дал клятву Талисе, что не притронусь к женскому телу, — проговорил Робб. — Никогда. Эдмур покачал головой. В этих словах был весь Робб Старк. Совестливый всеми частичками своего тела. — Это всё эмоции, — сказал Эдмур. — Ты потерял любимую, она была беременна, и ты мог наговорить много лишнего, Робб. И ты имел на это полное право. Говорить, обещать, давать клятвы. Всё это прощается, ты был не в себе. — Я дал клятву. — Уолдеру Фрею ты также давал клятву, — сказал Эдмур, — а сейчас именно я женат на его дочери и она скоро родит мне ребёнка. Я стану отцом, Робб. И ты можешь им стать, посмотри сколько вокруг тебя девиц. — Я любил Талису. — Ты можешь любить её всю свою жизнь. Можешь молиться на неё, кто тебе мешает? — спросил Эдмур. — А вот оставлять Север без законного наследника — глупо и унизительно. Севером должен править законнорождённый лорд. Тот, отец и деды которого сражались за эти земли. Сражались и умирали. Робб наблюдал за поведением своего дяди. Тот изменился, его речь могла повести за собой не один знатный дом Севера. Этого от него он не ожидал. Эдмур мог стать прекрасным лидером, мог повести за собой людей и войско, вот только Роббу это не нужно. На своём месте он видит только одного человека — Джона, который, кстати, ещё не прибыл ко двору, но письмо было им получено и он лично на него ответил. Ворон вернулся несколько дней назад с несколькими строками от Джона. О будущем правлении он ничего не ответил, а вот приказ Робба вернуться в Винтерфелл принял. Обещал предстать перед Королём Севера. — Своим наследником я назначил Джона. Эдмур громко рассмеялся. — Бастард правит Севером? Ты с ума сошёл, Робб? Лорды примут это за унижение и поднимут против тебя свои мечи. И это их право. Помни об этом. — Я не потерплю бунта. — Его тебе не избежать, если на своё место ты прочишь ублюдка. Избавь меня от унижения преклонять колено перед Джоном Сноу. — Джон прекрасный человек. Справедливый. — Забудь это слово, и замени его на выгоду. Так у Севера есть шанс устоять ещё долгие годы. — Справедливость и Север неделимы. — Так было, когда Джоффри Баратеон был в яйцах своего отца. Север процветал при Роберте, и почему, ты знаешь. Даже Эйрис Безумный не обращал на Север своего пристального внимания, сейчас же всё по-другому. Молодой Баратеон спит и видит, чтобы вырезать Северные земли. А что делаешь ты, отказываешься от жены и детей, и ставишь на их место бастарда? Это плевок в лицо своего же народа, который, кстати, надел на тебя корону. Помни об этом, ведь сам народ об этом не забудет. — Я уже принял решение, — ответил Робб. — Моим наследником будет Джон. Я признаю его Старком и в будущем передам ему правление. — Он младше тебя на несколько лет, откуда ты знаешь, что он переживёт тебя? К тому же, перед казнью Теон признался, что не убивал твоих братьев. Бран и Рикон живы. — Намекаешь на то, что Джон может погибнуть? — раздражённый поведением дяди, спросил Робб. — И я не знаю, правда это или нет. Возможно, они живы и где-то скитаются, но мои люди так и не нашли их. Эдмур усмехнулся. Он удостоверился, что Робб не годится в короли и народ ошибся. — Чтобы быть настоящим королём, нужно иметь жену и кучу ребятишек от неё. — сказал Эдмур. — Можно ещё трахать шлюх, но и о жене не забывать. Именно её дети займут твоё место после того, как боги заберут тебя. У тебя между ног член, так пользуйся им, пока он встаёт, — рассмеявшись, заявил Эдмур. — Уверен, тебе понравилось трахать ту миленькую служанку. — Замолчи, — злобно процедил Робб. — Завтра я покидаю Винтерфелл, и хочу пожелать тебе найти в себе силы и отыскать среди всех этих юных дев свою будущую жену и мать своего законного наследника. Ведь он так необходим Северу, — похлопав Робба по плечу, сказал Эдмур. — И ещё, я никогда не преклоню колено перед бастардом. Это моё последнее слово, Робб. Он молча смотрел на то, как Эдмур, который когда-то выручил его и сам женился на Рослин Фрей, покинул его покои. Эдмур Талли, уверенный в себе мужчина, лорд, супруг и вот-вот станет отцом. Озлобленный на родича, Робб что было сил швырнул со стола всё, что там находилось. Эдмур был его соратником, и вот он узнает, что тот думает иначе, и поступать будет не так, как того хочет Робб. Он не стал скрывать своего отношения к Джону, впрочем, Робб прекрасно понимал, какой будет реакция лордов, когда те узнают, что будущий король их сыновей и внуков — бастард. Прежде, в таком далёком прошлом он и сам скверно относился к Джону, который даже не смел есть за общим столом. Робб никогда не звал его к себе за стол, в отличие от Арьи. Та постоянно выкрикивала имя «Джон», показывая всем своим видом, что любит этого мальчишку больше всех в этом доме, после отца, конечно. К последнему любовь была безгранична.