***</center Молодой правитель Семи Королевств победоносно восседал на своём излюбленном месте, на Железном Троне. Корона венчала его одурманенную от вседозволенности голову, а большой перстень с рубином красовался на его нежном указательном пальце. Позади смирно несли свою службу два гвардейца. Их отрешённые взгляды, казалось, могли смотреть сквозь толстые стены тронного зала. На них никто не обращал внимания, и лишь сир Джейме Ланнистер сосредоточенно наблюдал за тем, с какой нерешительностью его дядя, сир Киван, а последние три месяца Десница Его Величества, стоял перед королём. — Что скажешь мне? Твои люди узнали, кто повинен в пожаре? — голос короля был громким, а взгляд не сходил с напротив стоявшего Десницы. — Да, Ваша Милость, — посмотрев на короля, ответил Киван. — Это поджог. Джейме понуро опустил голову. Он боялся услышать то, что с минуты на минуту может объявить его дядя. Он не хотел верить в то, что его просьба может остаться не услышанной его родичем. С рассветом он явился в покои Десницы и просил того солгать о причине пожара. Молодой лев понимал, что боги обделили рассудком его первенца и тот поверит во что угодно, и Киван грозился подумать, но какой путь на самом деле выбрал его дядя, он вот-вот узнает. — Так кто же виновен в пожаре? — Бывший Десница, Ваша Милость, — уверенным тоном ответил Киван. — Конечно, лично он туда не спускался и не поджигал, а вот его люди — да, именно они подожгли Чёрные камеры. — Для чего ему это? — нервозно дёргая левой ногой, спросил Джоффри. — Вы унизили его. Тайвин очень жесток и мстителен, я уверен, что это была месть и желание оставить после своего ухода пепелище, ведь в тот вечер пожар был не только в подземелье, но и в нескольких местах города. Думаю, что это люди моего брата. — Вы уверенны в этом? — спросил Джоффри. — Обвинять в подобном брата, не имея доказательств, не простительно, — взгляд короля пал на молча стоявшего в стороне Джейме. — А что скажите вы, сир? Джейме подошёл к Кивану. Он остановился за его спиной, так, как это делал убийца, который вот-вот перережет горло своей жертве. Он хотел одного, чтобы новый Десница слышал его дыхание. Джейме жаждал, чтобы тот боялся его. Боялся ложиться спать, трапезничать, находиться в кабинете его отца. Он хотел одного — уничтожить его. В очередной раз он убедился, что Серсея оказалась права, и их любящий дядя сразу же позабыл о них, стоило ему примерить свой зад на место Десницы. Всё ушло. Родственные узы, так тщательно хранимые их отцом, ушли вместе с ним на запад. — Согласен с Десницей, — выдержано ответил Джейме. — Мой отец жесток и мстителен, и он обязательно ответит своим обидчикам и предателям, — он не сводил глаз с Кивана. — А вот поджигать темницу, как и прочие места в городе — абсурдно. Он мог бы послать своих людей к вам, дядя, и они перерезали бы вам горло, но он не сделал этого, а молча покинул столицу. Король закатился громким смехом. Наблюдая за тем, с какой растерянностью его Десница уставился на Джейме, король не мог удержаться. Растерянный вид Кивана мог вынудить кого угодно на смех и жалость к этому человеку. Джоффри Баратеон жалеть не умел… — Как вы смеете? — возразил Киван. — Не забывай с кем разговариваешь. — Зло окинув племянника взглядом, сказал он. — Довольно! — заявил Джоффри. — Кто-то посмел бросить мне вызов, и этот кто-то должен ответить за это. Тайвин Ланнистер это или кто-то другой, мне плевать, но поджигатель должен быть найден и казнён. — Поговаривают, что это сделал кто-то из пленников, — сказал Джейме. — Не забывайте, Ваша Милость, что в их камерах имелись факелы, конечно, не у всех, но все же они были. Что им стоило поджечь себя? Что они теряли? А вот нанести вам удар — мечта каждого пленника. Король безмолвно смотрел на Джейме. Он знал только одну камеру, где имелся факел. От неё ничего не осталось. Джоффри помнил обугленное тело своей пленницы. Маленькое, до костей обгоревшее тело лежало у входа в камеру. От него остался лишь чёрный костяк. Король помнил всё, на что ему тогда пришлось смотреть. А смотрел он только на ту девочку, от которой остались лишь обугленные кости да дырки вместо рта и глаз. Тех самых глаз, которые с ненавистью смотрели на него. Стиснув зубы от ярости, что мигом завладела им, король вскочил с места и подошёл к Джейме. — Разве человек способен убить себя подобным образом? — прошипел он. — Разве может человек поджечь себя. Обречь на подобную боль? Джейме увидел в глазах своего сына абсолютное отчаяние. Молодой король предстал перед ним в совершенно ином образе. Растерянный, одинокий мальчишка. — Отчаяние может довести человека до безумия, Ваша Милость, — проговорил Джейме. — От боли, уже причинённой, человек может пойти и на такой шаг. — Зачем? — Чтобы закончить те муки, которые он испытывал. Джоффри молча вернулся на своё место. Он двигался медленно, словно на его ногах сочились раны. Присев на трон, он равнодушно посмотрел на своего Десницу. Седовласый Киван, растерянный, сперва от слов племянника, позже от поведения короля, молча мирился со взглядом властителя. Потупив взгляд, он ожидал очередного приказа. Их Джоффри любил раздавать. — Она могла это сделать? — проговорил Джоффри. — Как считаете? — он вопрошающе смотрел то на Кивана, то на Джейме. Король хотел получить ответ, знать правду. Домыслы советников ему порядком надоели. — Уверен в этом, — ответил Джейме. — Девчонка была отчаянной и, поняв, что выбраться она не сможет, решила себя убить. Поджог был единственным вариантом, ведь оружия у неё не было. Киван молча смотрел на племянника. Он понимал, что тот делает всё возможное, чтобы отвести подозрения от своего отца и у него это неплохо получалось. Он же, в свою очередь, хотел одного — убрать с дороги старшего брата и руководить на месте Десницы столько, сколько сможет, ну а после передать это место тому человеку, который в будущем сможет поддерживать его семью. Но он слаб в тех хитростях, на которые были способны дети его брата. И всё-таки, он был сильнее их, ведь, зная секреты кого-либо, человек становится его хозяином. Киван же знал о тайне Джейме и его сестрицы, благодаря этому, он не чувствовал слабости перед самонадеянным племянником. Он знал, что рано или поздно выложит этот козырь на стол, и игра будет закончена. Ну, а куда сгинут его родичи, его это не заботило. — А вы? — спросил Джоффри, смотря на задумавшегося Кивана. — Что думаете вы? — Возможно, сир Джейме прав, и девочка решила покончить с собой. — Разве это ответ Десницы? У вас нет собственного мнения? — взревел король. Он не переносил подобных ответов. — Ваша Милость, — промямлил Киван. — Я, как Десница, должен принимать каждое мнение по поводу пожара. Над каждым предложенным вариантом следует подумать и не раз. Только глупцы не меняют своих решений. Возможно, поджигателем была девчонка, а возможно, то был приказ Тайвина. Я должен как следует разобраться в этом. Джоффри презрительно усмехнулся. — Считаете себя умным? Киван молча уставился на короля. Юный правитель унижал его, а он терпел. Потому как боялся потерять место, а возможно, и собственную жизнь. Что было дороже ему, он и сам не знал, но посидеть пару деньков в кресле Десницы и наблюдать поклоны в свою сторону тех, кто ещё вчера не замечал тебя, было приятно. Киван понял одно — терять дарованное королём место он не желает. — Многие годы, проведённые в сражениях, говорят о том, что глупцом я никогда не был. Я вёл за собой целые войска, Ваша Милость, — всё же взяв себя в руки и показав нечто похожее на самолюбие, ответил Киван. — Верно. Размахивать мечом ума много не надо, — изобразив что-то вроде мудрости на своём бледном лице, сказал Джоффри. Ему всегда казалось, что именно он и есть самый мудрый и разумный мужчина в Вестеросе. Спорить с ним мог только его дед, коего он выставил из столицы. — Ступайте к себе, я поручаю это дело своему дяде, сиру Джейме. Вы же, займитесь более важными делами. Обратите своё внимания в сторону Севера. — Взгляд короля был пристальный, злобный, стоило ему произнести или подумать об этой части своих владений. — Как прикажите, Ваша Милость, — поклонившись, Киван покинул тронный зал, оставив короля и его родича наедине друг с другом. А внутри всё кипело. Он проиграл. Сегодня его в очередной раз унизил мальчишка, но отчаиваться он не собирался. В руках у него был один большой козырь, которым он мог закрыть рот не только королеве-матери, её любовнику и брату в одном лице, но и самому королю, который не по праву занимает трон. Джоффри наблюдал за тем, как его Десница скрылся за высокими арочными дверьми. — Как только закончишь с этим делом, поведёшь войско на Север, — заявил король. — Тебе уже приходилось бывать на Севере и, думаю, что ты хорошо выучил повадки этих дикарей. Джейме мог ожидать чего угодно, но не подобного поворота событий. Он не видел своей победы в войне с Роббом Старком. Нет, итог этого сражения будет печальным для всего его семейства, для короля, в первую очередь. Он видел, с каким уважением северяне относятся к Молодому Волку. Видел того поглаживающего морду лютоволка, который мог перегрызть шею рослой кобыле. Он видел, как северяне сражаются. Победы им не видать. Северяне сделают всё, чтобы положить победу к ногам своего короля и его семье. Да и сам Молодой Волк пожертвует многим, если не всем, дабы прикончить наконец-то юного властителя. Джейме хорошо знал, как Король Севера относится к его сыну. Рисковать им он не хотел. Превращать жизнь возлюбленной в непрекращающийся страх за жизнь детей он также не хотел. Серсея обожает своих детей, а значит, он должен сделать всё, чтобы все они были живы. — Вы правы, Ваша Милость, будучи в плену, я неплохо изучил северян, — проговорил Джейме. — Они — единое целое. Когда наступает зима, они собираются в большие общины, ведь так легче перезимовать. Народ любит своего лидера. От мала до велика, все они пойдут за Старком. У нас же людей очень мало. Не так давно мы лишились поддержки лорда Тайвина, — на свой страх и риск он решил напомнить юному королю о его необдуманном поступке. — Что мы имеем на сегодняшний день? — пропустив мимо ушей слова о лорде Тайвине, спросил король. Сейчас он мог показаться разумным правителем, которого интересует в первую очередь безопасность народа, а не личные желания. — Войско на службе у вас, небольшое войско Тиррелов. Наши союзники могут поддержать нас, но кто после только что завершившейся войны даст нам войско? — Я возьму солдат силой, — спокойное настроение короля моментально улетучилось. — Я — король, и каждый дом обязан предоставить мне войско. Иначе я уничтожу их. Джейме наблюдал странную картину. Его сын менял настроение слишком часто. С хорошего настроя он мог резко перейти на необузданную ярость. Его тон менялся и вести с ним диалог становилось невозможно. Из короля, старающегося найти менее сложный и рискованный путь для своего королевства, Джоффри превращался в глупого и несносного мальчишку. Смотря на него, Джейме искал схожесть с собой. Те же глаза, волос. Он был похож на него. Внутри появилась теплота. Он понимал и принимал тот факт, что любит этого юношу больше жизни. И пойдёт на всё, чтобы тот был жив, здоров и счастлив. — Вы потеряли Север и Запад, — уверенно проговорил Джейме. — Север — это закалённые и неустрашимые воины. Запад, а точнее, лорд Тайвин, обеспечивал корону золотом и армией. Теперь же, всего этого нет. Остался лишь юг, который кормит нас. Солдат очень мало. Кто-то погиб, кто-то выжил, но превратился в калеку, ну а кто-то ушёл вместе со своим лордом. Если позволите, я посоветую вам кое-что. — И что же? — с неким недоверием к словам дяди, спросил король. — Пусть народ отойдёт от войны. Солдаты должны набраться сил, чтобы пойти в бой. Многие из них отправились по домам, и каждый из них занимается выращиванием зерна, овощей, чтобы выжить зимой. А знатоки поговаривают, что она не так уж и далеко. Что будет, если ваше войско зимой застрянет на Севере? Старки прекрасно к ней подготовлены, в отличие от нас. Мы же передохнем на морозе, а вы останетесь в одиночестве. И когда Старк явится в столицу, он отдаст приказ казнить вас. Рядом, возможно, будет пара тройка замерзающих солдат. — Уверен, ваш отец явится по первому моему приказу, — проговорил Джоффри. — Я верну ему знак Десницы и он сделает всё, чтобы победа была за нами. Джейме по-доброму усмехнулся. Каким же всё-таки наивным был его сын. — Мой отец больше никогда не вернётся сюда. Вы плохо знаете своего деда, Ваша Милость. Лорд Тайвин был унижен и предан родным братом. Он никогда не вернётся, что бы вы ему не предложили. Можете отрубить мне голову, если я ошибаюсь. — Что он будет делать на Западе? — Управлять собственными землями. — Бес отправился вместе с ним. Верно? — Да. Здесь ему не место. — Почему ты остался? — Мой долг — служить Вам. Джоффри хищно усмехнулся. На преданность родного дяди ему было плевать, и всё же слышать подобные слова ему было приятно. — Я подумаю над твоими словами, — встав с трона, король подошёл к Джейме. — И ещё, не забудь, ты должен узнать, кто виновен в пожаре. — Возможно, вы знаете её, — наблюдая за реакцией короля, проговорил Джейме. — Уверен, это девчонка затеяла пожар. Она ненавидела всех нас и вряд ли бы думала о том, чтобы убить себя, но не навредить всем нам. — Она не хотела умирать, — спокойным тоном, ответил Джоффри. — Всё имеет своё начало и конец, Ваша Милость. Терпение девочки не исключение. Я уверен в этом. Да и вы, думаю, прекрасно это понимаете. Джоффри закивал головой. — Как-то она сказала мне, что я не смогу убить её, — с усмешкой, проговорил король. — И это оказалось правдой. — Стиснув зубы, заключил он. Перед Джейме стоял заметно возмужавший юноша. Можно было уже сказать, что перед ним стоял мужчина. Внешность его сына изменилась. Некогда нежное лицо постепенно обрастало светлой тонкой щетиной, черты лица уходили от юношеских, а когда-то щуплая грудь становилась крепче. Единственным неизменным остался взгляд. Безумный взгляд ярко-зелёных глаз мог испугать кого угодно. Такой же взгляд был у Серсеи, когда она злилась. Его-то Джейме мог узнать из тысячи обезумевших глаз. В этом сын походил исключительно на свою мать. — А вы желали ей смерти? — тихо, почти шёпотом, спросил Джейме. — Я хотел превратить её в свою игрушку. Живую куклу, — лицо короля не выказывало ни единой эмоции. — Я хотел сломать её. Показать ей, что я сильнее её, но даже убив себя, эта сука показала мне, что именно она решила свою судьбу. Не я, не моя мать и даже не моя тупоголовая жена. Никто из нас так и не смог решиться и прикончить её. Убив себя, она тем самым унизила меня. Положив руку на плечо Джоффри, Джейме тяжело вздохнул. Он догадывался, что за жестокостью скрывается нечто иное, более человечное. И он понимал, что правда была на его стороне. Король тщательно прятал свои чувства за жестокостью. Бояться открыто любить. Влюбляться не в тех. В этом его семья не имеет себе равных. Спросить напрямую о чувствах к девчонке Старк он не решился. Знал, что Джоффри бурно отреагирует на подобный вопрос. А возможно, юный властитель и сам не понимал, что влюблён в девчонку? Ненавидел и зависел от неё, упивался её криком от боли и имел неистовое желание владеть этой особой. Джейме и сам иногда презирал ту, которую любил больше собственной жизни. Он как никто мог понять сына. — Всё в прошлом, Ваша Милость, — проговорил Джейме. — Сейчас вам нужно как следует подумать над тем, чтобы заняться улучшением ваших владений. Распорядитесь, чтобы столицу привели в порядок и выгнали пару сотен нищих. Иначе скоро мы задохнёмся от смрада. Ваша супруга очень добрая женщина, и её доброта притягивает всё больше и больше голодающих. Это может плохо закончиться, а нам нужен сильный и здоровый город. — Почему? — Голодных всё больше, а хлеба на всех не хватает. Они начинают убивать за кусок хлеба. В скором времени они начнут нападать на знать, желая насытить свои вечно пустующие животы, — заявил Джейме. — Отдайте приказ и я лично выставлю их. Уверен, ваша супруга сможет найти себе другое занятие. Пользуясь располагающим к диалогу настроением короля, Джейме не останавливался. Он медленно, но верно шёл к тому, чтобы стать для этого юнца близким человеком. Без советов сестры он прекрасно справлялся с тем, чего хотел добиться. Он понимал, что должен как можно скорее занять ближайшее место к королю. Что это будет? Неважно. Главное быть рядом с тем, кто нуждается в его помощи и с помощью кого можно управлять жизнями неугодных тебе людей. В последнем Молодой лев нуждался не меньше первого. — Я подумаю, — пройдя несколько метров к выходу, ответил Джоффри. Мысленно он был в прошлом. — А ты не такой дурак, как тебя выставляет моя мать, — повернувшись и посмотрев на родича, заявил король. — Благодарю вас, — почтительно склонив голову, ответил Джейме. Король, в сопровождении личных гвардейцев покинул Большой Зал. Джейме последовал за ним. Джоффри вошёл в свои покои, где его смиренно ожидала его супруга. Королева Маргери учтиво склонила свою голову и её завитые пряди упали с хрупких плеч. Улыбка не сходила с её очаровательного, ухоженного личика. Словно не касаясь пола, она подошла к мужу. Взяв того за холодные, как лёд ладони, она произнесла: — У Вашего Величества скоро родится наследник, — сквозь счастливую улыбку заявила королева. — Я беременна, — приложив руки мужа к своему ещё плоскому животу, не замолкала королева. — Вы рады? Джоффри ошеломленно уставился на жену. Он уже и не ждал, а вернее и не думал о наследниках. Голова была занята другим. И всё-таки новость заставила его улыбнуться. Деспотичный король на время испарился, явив перед королевой иного Джоффри Баратеона. Улыбающегося, радостного и, возможно, ласкового в будущем. О последнем Маргери приходилось только мечтать. Ночи с супругом превратились для неё в пытку. Его прикосновения больше походили на удары, а поцелуи на укусы. К синякам на теле она уже привыкла и старалась оправдаться перед теми, кто окружал её и видел синие пятна на коже. «Мой супруг слишком страстный любовник, » — сквозь игривый, но не лишённый лживости смех, заявляла королева, и все надевали маски глупых девиц и одобрительно кивали головой, дабы поддержать очередную ложь своей правительницы. — Рад, — расплывшись в улыбке, ответил король. — Очень рад. Надеюсь, ты родишь мне здорового сына. — Буду молить богов. Поцеловав руку жены, Джоффри произнёс: — Сейчас же распоряжусь, чтобы эту новость огласили по всей столице и за её пределами. Пусть каждый житель Вестероса знает, что скоро ты подаришь мне наследника. Радостно рассмеявшись, Маргери не верила своему счастью. Как же долго она мечтала об этом дне. Стать королевой она смогла, а вот удержаться рядом с королём не так уж и просто, особенно, когда его мать Серсея Ланнистер. И вот этот день настал. Как же она была счастлива! В скором времени она подарит Семи Королевствам наследника, сможет взять его на руки, поцеловать и приласкать. Спеть колыбельную, услышать первые слова и увидеть первые шаги. Её сын. Её и властителя мира, который не скрывал своего счастья. Впервые за долгое время Маргери смогла увидеть улыбку супруга. «Возможно, он не лишён человеческих эмоций,» — наблюдая за ликующим от новости королём, подумала она. С белоснежного лица Джоффри не сходила счастливая улыбка. — Прекрасно, — произнесла Маргери. — Я сейчас же напишу об этой счастливой новости своей бабушке. Она должна знать и успеть явиться ко мне до моих родов. — Твои роды примет самый лучший мейстер в королевстве. Ты будешь находиться под присмотром самых лучших лекарей, служанок, воинов. — Проведя ладонью по нежной щеке жены, заявил Джоффри. — Ты — мать моего сына, а значит, у тебя должно быть всё самое лучшее. — Это честь для меня, Ваша Милость. Буду молиться, чтобы малыш родился здоровым и похожим на своего отца. — С улыбкой произнесла королева. Она всегда знала, что сказать. Этим качеством юная королева была наделена с малых лет. <center>***
Девочка ровно дышала. Она крепко спала и даже не догадывалась, что рядом с её постелью стояли двое мужчин, чьи взгляды сосредоточились на ней. Та комната, в коей вот уже восемь ночей жила Арья, находилась в одной из каменных башен Утёса Кастерли. Неприступная крепость, омываемая серыми ревущими волнами Закатного моря. Пару раз она даже подошла к узкому окошку, чтобы как следует рассмотреть непривычный для неё вид. Серебристые волны отчаянно разбивались о зубчатые камни. А ещё Арье нравился этот свежий, влажный воздух. В последнее время жизнь не баловала её даже глотком свежего воздуха, а так хотелось надышаться им как следует, и даже больше, с запасом на будущее. — Девочка беременна, милорд, — убеждённо заявил Крейлен. Единственный мейстер в замке. Невысокого роста, с крепко затянутым в хвост каштановым волосом. Верный своему делу и Ланнистерам, чем заслужил у своего лорда уважение и достойную оплату за свой небесполезный труд. Тайвин равнодушно смотрел на спящую северянку. На вид она была совсем ещё ребёнок. Маленького роста, худая, её руки напомнили ему говяжьи мослы, коими псари кормят своих подопечных. — Она сможет родить? — Нет, — ответил мейстер. — Она слаба. Уверен, во время родов она умрёт. — Тогда уничтожь то, что у неё внутри. Сейчас же. Жалящий взгляд лорда Тайвина был обращён к Крейлену, который, по его мнению, блестяще знал своё дело. — Она не знает, что беременна, — прошептал мейстер. — Могу ли я сказать ей об этом, перед тем, как дать снадобья? — Нет, — резкий ответ лорда говорил о том, что он зол и неприятно удивлён такой новости. Он и подумать не мог, что доставит в свои земли зародыш полоумного королька, пусть даже тот будет в утробе своей ещё такой юной матери. Ланнистер хотел одного — уничтожить того, в ком текла кровь Джоффри. Ждать рождения и первого крика ребёнка он не собирался, впрочем, как и спрашивать разрешения у Арьи. Зная эту девчонку с её непредсказуемым характером, он мог ожидать от неё любого ответа, как согласия, так и отказа. — Как прикажите, милорд. Я дам ей его сразу же, как она проснётся. Тайвин подошёл к двери. Обернулся и внимательно посмотрел на Крейлена, который провожал его своим послушным взглядом. — Как всё закончится, извести меня. — Как Вам будет угодно, милорд. Тайвин шёл по узкому каменному коридору. Его кабинет был в другой башне и, чтобы дойти до неё, ему нужно было спуститься по крутой винтовой лестнице, а после пройти длинный коридор и повернуть направо, а там и широкая арочная дверь в башню Хранителя Запада. Стража распахнула перед своим лордом двери и Тайвин вошёл к себе, на мгновение остановился, глядя на то, как за его рабочим столом сидит Тирион. Расслабленно откинувшись на широкую спинку стула, карлик пил вино и рассматривал покои отца. — Ты что тут делаешь? — подходя к столу, спросил Тайвин. Посмотрев на отца, Тирион сразу же заметил в его глазах злость. Раздражённый лорд сел за стол и вопросительно посмотрел на сына, коему в наглости не было равных. Старый лев и недоразвитый львёнок молча осматривали друг друга. Злость в глазах одного и ирония в глазах другого. Родные, но в тоже время чужие друг другу люди. Тирион понимал, что его поступок заставит отца злиться, возможно, будет ссора, но несколько выпитых кубков вина делали из карлика бесстрашного льва. — Зачем она здесь? — Тебя это не касается, — резкий тон Тайвина не сулил ничего хорошего. — Иди к себе и впредь никогда не входи сюда, без моего дозволения. Тирион иронично усмехнулся. Ничего нового он не услышал, а хотел бы. — Мне не нравится эта девчонка. Место волка на Севере и ты прекрасно об этом знаешь. Если Джоффри узнает, что ты забрал его игрушку, он отправит к воротам Утёса войско. Мы не готовы к войне. — Скоро начнётся война между югом и севером, и найдутся люди, которые будут не прочь поведать Роббу Старку о том, что его сестра жива. — Он узнает о ней до войны или во время неё? — Тирион не сводил озорных глаз с отца, который сидел по правую руку от него. Жёсткий, властный лорд, некогда внушающий страх родному отцу, а теперь и сыну. — Молодые короли в лапах хитрого льва. Я прав? — хитро улыбаясь, спросил он. — Джоффри жаждет войны и он получит её, — нетерпеливо стуча длинными пальцами по столу, проговорил Тайвин. — Этот сопляк понятия не имеет, что такое война, но он должен увидеть все её красоты собственными глазами. Уверен, Робб Старк покажет ему настоящее лицо войны. Кровавое, обгоревшее, изувеченное. — Она тебе для того, чтобы управлять Роббом, — сказал Тирион. — Она не более, чем ниточка, которая связывает кукловода и его марионетку. А девочка видит в тебе своего спасителя. Глупышка, — усмехнулся карлик. Тайвин резко встал из-за стола и подошёл к распахнутому окну. Его бледное и заросшее медового цвета щетиной лицо обдувалось приятным вечерним ветром. От усталости лорд постоянно щурил глаза. Мысли часто возвращались в комнату, где жила Арья, и его мейстер должен был вот-вот напоить её Лунным чаем. Как она отнесётся к тому, что её чрево покинет ребёнок Джоффри? Их общий ребёнок? Тайвин старался не думать об этом, старался перевести мысли в иное русло, и всё-таки Старый лев не всё мог контролировать. Он ждал, что совсем скоро в дверь постучится Крейлен и известит его о том, что всё исполнено, и зарождённый через насилие ребёнок короля убит ещё в утробе своей матери, которая понятия не имела, что носит в себе частичку своего же истязателя. — С каких пор тебя волнуют Старки? — не оборачиваясь, спросил Тайвин. — Среди нас одна из их стаи, отец, — тон Тириона был спокойным, в нём проскальзывала ирония, без которой карлик не мог прожить и дня. — Вряд ли волка можно приручить. — Волчонка, — обернувшись и посмотрев на сына, произнёс Тайвин. — Она всего лишь волчонок, отбившийся от стаи. — Согласен. Арья ещё совсем дитя, но её ум, — Тирион поморщился, да так, словно съел лимон. — Он не даёт мне покоя. Всё время пути я наблюдал за ней, за тем, как она внимательно прислушивается к разговорам солдат, как осматривается и беседует с этим лжемейстером. Кстати, кто он? — Гвардеец, — сухо ответил Тайвин. — А вот то, что касается девчонки, ты преувеличиваешь. Она обычный ребёнок. Конечно, не обделённый умом и хитростью, но всё же она ребёнок. — Который приковал к себе твоё внимание? — Тирион не спускал с отца своих наблюдательных глаз. — О чём это ты? — сердито спросил лорд. — О том, что на простых детей ты не обращаешь своего драгоценного внимания. Тебя привлекает ум. Пытливый ум, а у Арьи Старк его в избытке, будь она неладна. Она рассказала мне, при каких обстоятельствах ты заметил её. Маленькая девочка среди мужланов. Ты сразу же приметил её и забрал к себе. Но я никогда не поверю в то, что ты не понял кто она. Не может такого быть. — То, что она не дочь каменщика я понял сразу же, — ответил Тайвин, — Но её имя раскрыл мне Бейлиш. — Когда-то он любил её мать. Что только не делает с человеком возможность получить больше, чем имеешь, — тяжело вздохнув, сказал Тирион. — Какие планы на Мизинца? — Мне до него нет дела. Судьбу Бейлиша решит победитель. — А кто будет победителем решишь, конечно же, ты. Тайвин промолчал и вернулся на место. Сев за стол, он видел перед собой уродца на вид, но вполне разумного человека внутри. Перед ним сидел убийца его супруги, уродец и развратник и, как считал сам лорд, позор всего его рода. Но именно он прошёл с ним долгий путь из столицы на запад. Бес — завсегдатай борделей и кабаков. Единственный из семьи, кто не оставил его. Тайвин оценил поступок сына, но говорить тому об этом не спешил. — Чем ты собираешься заниматься здесь? Тирион пожал недоразвитыми плечами, больше походившими на детские. — Возможно, вернусь к своей прежней работе. К стокам Утёса. У меня это неплохо получается. Нужно всё осмотреть, где-то требуется ремонт, а где-то я смогу сделать очередной тайный ход в замке, — с ухмылкой заявил карлик. — Как считаешь? Тайвин кивнул головой и ничего более не ответил. Это был знак для Тириона, что пора удалиться, и коротышке не нужно было повторять по несколько раз. Он всё понимал сразу. Соскочив со стула, Тирион поковылял к выходу. Закрыв за собой дверь, он проговаривал про себя разговор с отцом. Карлик понимал, что его отец собирается столкнуть лбами двух заклятых врагов и сделает он это с помощью Арьи Старк. Которая, как заметил Тирион, видит в лорде Тайвине некого спасителя, который рискнул своими людьми ради неё. Тирион знал, что войне быть, а лорд-отец будет наблюдателем. Он уверен, Робб ничего не сделает тому, у кого его сестра. Та, по которой прошёл траур. Она жива и здорова, а её спаситель сам Тайвин Ланнистер. Усмехнувшись, карлик медленно спускался по крутой винтовой лестнице. Их он ненавидел с детства. По ним-то нормальные люди с опаской передвигаются, а уж его короткие ноги с трудом справлялись с такой, казалось бы, невыполнимой задачей. Задыхаясь, карлик добрёл до своих покоев. Когда-то в них стояли его ясли, в коих Серсея пыталась его убить, а няньки то и дело мешали маленькой львице сделать задуманное. Теперь он взрослый мужчина, познавший многое на своём пути. Упав на постель, Тирион вспомнил свою шлюху из столицы. «Она поди уже стонет под новым любовником?» — в голос проговорил он. Присев на край постели, Тирион печально усмехнулся. Он скучал по той, чью любовь и ласку можно было купить…***
Арья крепко зажала ноги. Кровь и сильная боль внизу живота сводили её с ума. Стиснув зубы, девочка хотела одного — молча выдержать всё то, что с ней происходило, ведь мейстер рядом и может помочь. Она в очередной раз посмотрела на мужчину в чёрной мантии, что стоял рядом и держал в коротких пухлых пальцах маленькую склянку, наполненную тёмно-зелёной жидкостью. Положив руку меж ног, Арья почувствовала горячий сгусток. Посмотрев на ладонь, она увидела кровяную жижу. Девочка ничего не понимала. — Я должен осмотреть вас, миледи. — Нет! — испуганно прокричала Арья. — Не приближайся ко мне! — Я помогу вам. Вот, выпейте, — протянув ей склянку, сказал мейстер. Арья с трудом сдерживалась, чтобы не перейти на вопли. Сверлящей нутро боли ей хватило в Чёрных камерах. С неё достаточно. Схватив склянку, она разом её опустошила. Желание прекратить боль было сильнее неё. Отбросив ту на пол, она устало опустилась на подушку. Далее сдерживать себя было невозможно и в комнате раздался громкий визгливый крик. Мейстер, не проронив ни слова, убрал из-под неё окровавленную простынь. Всё вышло в зародыше. Будущий человек королевских кровей навсегда остался кровяным комком на простыне. О нем никто никогда не узнает, такова судьба, и даже сам Крейлен не имел понятия, кто отец нерождённого ребёнка. Это не входило в его обязанности. — Что это? — испуганная, вымученная Арья, вопросительно уставилась на окровавленную ткань. — Вы были беременны, миледи. Мне очень жаль… — изобразив сожалеющее лицо, ответил мейстер. Он видел, что девочка ничего не смыслит в женских делах. Она выпила Лунный чай как простое снотворное, но боли вернули её в суровую реальность. — Беременна? Я? — сдерживая себя, чтобы не завыть от отчаяния, Арья непонимающе уставилась на мейстера. — А это что? — она посмотрела на ткань. — У вас произошёл выкидыш, мне очень жаль, миледи. — У меня мог быть ребёнок от… — Арья резко замолчала. — А сейчас он завёрнут в ткань и валяется на полу? — Это не ребёнок. — ответил мейстер. — Это всего лишь зародыш. Арья молча откинулась на подушку и изнеможденно закрыла глаза. Боли она больше не чувствовала. То ли её не было, то ли девочке было попросту не до неё. Она вспоминала все те дни или ночи, которые Джоффри насиловал её. Она знала, что может понести от этого чудовища. Знала, но надеялась и почему-то верила в то, что этого никогда не произойдёт, ведь она так ненавидит его, что не может зачать от него. К тому же, она сама ещё ребёнок, пусть и выносивший столько боли и страданий. От этого её возраст и совсем ещё юное тело не менялось. Любила бы она его? Смогла бы полюбить того, в ком текла кровь ненавистного ей человека? — Вам нужно лежать. Я вернусь к вам, — позвав слугу, который быстро всё собрал с пола и так же быстро удалился с корзиной в руках, мейстер наблюдал за Арьей. — Не вставайте. — Как скажете, — не открывая глаз, ответила Арья. Сейчас ей было не до споров и демонстрации собственного нрава. Тихо закрыв за собой дверь, Крейлен поторопился к лорду Тайвину. Быстро преодолев весь недолгий путь до башни своего лорда, он постучался в дверь, у которой, на его удивление, не оказалось стражей. «Входи,» — услышав разрешение, он сразу же вошёл внутрь. — Всё выполнено, милорд, — склонив голову, сказал мейстер. — И как она? — оставаясь равнодушным, спросил Тайвин. — Всё прошло хорошо. Девочка вынослива к боли, сейчас она отдыхает. — Проследи, чтобы её самочувствие не ухудшилось. — Как прикажите, милорд. — Ступай. Он представить себе не мог эту хрупкую девочку с ребёнком Джоффри на руках. Омерзительно. Понимая, что его внук не раз насиловал девочку, лорд Тайвин не мог усидеть на месте. Встав из-за стола, он нервно прохаживался по комнате. От напряжения ломило руки. В памяти по сей день живы слова Арьи, где она умоляла его не отправлять её в столицу. Тайвин помнил всё, особенно её взгляд. Ненавидящий и испуганный одновременно. Ей было страшно, но в силу своего характера она не собиралась, чтобы об этом кто-то узнал, а он знал, потому как за время её прислуживания он хорошо изучил её. Однако, прислушиваться к той, что так мастерски скрывала себя настоящую, он не собирался. Оставив просьбы юной Старк, лорд приказал сопроводить её в негостеприимную столицу. Он помнил её обнажённую. Помнил, как с помощью плетки, королевский гвардеец раскрасил спину её же собственной кровью. Казалось бы, осквернённая, униженная, избитая, она могла бы умереть в камере, но нет, она выжила и не теряла желание жить. Представлять то, как его внук прикасался к ней, лорд Тайвин не хотел. В какой-то степени он сожалел о том, что не пошёл навстречу девочке. Сейчас всё было бы иначе. Она вернулась бы к семье, он бы по-прежнему занимал пост Десницы и вёл свою семью к той вершине, о которой многие могли только мечтать. Всё закончилось унижением. Этого лорд Тайвин простить не мог и не собирался…