***
Тирион старался держаться важно. Совсем скоро он станет мужем и, конечно же, отцом, о последнем коротышка стал часто задумываться, ведь ему никогда не приходилось становиться отцом, даже того, кого породила бы шлюха. Его невеста вот-вот прибудет ко двору вместе с братьями, сам же Уолдер Фрей остался преть в Близнецах. От старости его ноги совсем отказывались держать этот костлявый мешок. Но в Утёсе никто не расстроился тому факту, что старый извращенец не почтит их своим вниманием, скорее наоборот, Тирион и лорд Тайвин были рады, что им не придётся смотреть на того, кто облизывался бы при каждом появлении какой-нибудь юной девушки. В особенности это касалось лорда Тайвина. Фреев он на дух не переносил, Тирион же мог смотреть и не на таких, коим был Фрей. И всё-таки карлик постоянно возвращался к мыслям о той, которая скоро разделит с ним ложе и собственную жизнь. Какая она? Больше всего его волновало лицо и стать невесты, ведь ни для кого не секрет, что потомство старик Фрей давал так себе. — Щенок! — что было сил взревел лорд Тайвин. Стукнув кулаками по столу, он смял послание, доставленное ему с Севера. — Будь он проклят! — яростно процедил мужчина. — Он помешал тебе исполнить свой план? — вернувшись в реальность, проговорил Тирион. Он посмотрел на отца, желая увидеть привычную для Старого льва сдержанность, но всё было намного хуже, чем думал коротышка. Тайвин задыхался. От ярости, что переполняла его сущность. Руки дрожали, но не от волнения, а от злости на того, кто своей смертью разрушил все его планы. Раздувая ноздри от ярости, лорд Тайвин стиснул зубы и молча уставился на распахнутое окно. Тирион мог смотреть на его профиль, желая угадать следующий поступок отца, но каждый раз всё было напрасно. Тайвин молча смотрел, молча расхаживал по кабинету и наконец молча уселся за стол, пристально рассматривая напротив сидевшего сына, чем заставил Тириона нервно заёрзать. — И что дальше? — спросил Тирион. — Роббу Старку была отведена главная роль в твоей игре, что теперь? — желая закончить пугающую его тишину, сказал он. — Ничего. Буду заниматься независимостью Запада, — ответил Тайвин. — На Севере грядут большие перемены. — О них он уже никогда не узнает, в отличие от его народа, — наполняя свой кубок вином, сказал Тайвин. — Север доверили женщине, — с укором покачав головой, Тайвин сделал один большой глоток крепкого кисло-сладкого напитка. Тирион редко видел, чтобы отец выпивал больше одного кубка вина, сейчас это был третий, но главу дома Ланнистеров крепость вина не брала. Сейчас его состояние было куда сильнее какого-то вина, пусть и одного из самых лучших. — Она знает? — Нет. — Но скоро узнает. — Естественно, у неё ведь есть уши, — раздражённый словами сына, высказался Тайвин. — Он так и не узнал, что его сестра жива. Возможно, Джоффри не успеет его разрушить, и северяне сами уничтожат друг друга, желая видеть на троне более подходящего по их мнению лорда, а не вдову и мать покойных властителей Севера. К тому же, бастарда Нэда Старка многие любили в Винтерфелле. Парень не плох, и мне с трудом верится, что он причастен к смерти Робба Старка. — Когда же лорды вставали на защиту бастардов? — Тайвин вопросительно смотрел на сына. — Никогда, так же, как и на сторону уродцев, — с усмешкой ответил Тирион. На лице Тайвина не появилось ни единой эмоции. Словно скала, он сидел во главе стола и молча допивал третий кубок с вином. — Что будет с девчонкой? Так и продолжишь держать её здесь, словно собачку? — решив продолжить диалог, спросил Тирион. — Тебе интересна её судьба? — Мне интересно, на сколько её хватит перед тем, как она попытается прикончить здесь кого-нибудь. — Скоро она надолго покинет Утёс,— тяжело вздохнув, проговорил Тайвин. — Я отправлю её на обучение. Она должна освоить немало наук и обучиться наконец держать меч правильно, а не размахивать им из стороны в сторону. Тирион беспечно рассмеялся. Он понял, что его отец имеет в виду. — Ты тоже видел как она тренируется? — К сожалению, — сдерживая ухмылку, ответил Тайвин. — Хочешь сделать из неё дрессированного волчонка? — А почему бы и нет? — Старый лев расплылся в высокомерной усмешке. — Получится? — Со временем. — Да услышат тебя боги, — подняв вверх недоразвитые руки, прошептал карлик. А на небритом пару дней лице появилась самодовольная улыбка. — В этом деле участие богов не обязательно, — заявил Тайвин, и Тирион знал, что его отец способен сделать из кого угодно того, кто ему необходим. — Признаюсь, мне будет не хватать её, — сказал Тирион. — Иногда при разговоре с ней мне кажется, что вот-вот, и она покусает меня, — сквозь смешок добавил карлик. — Милая, но уж больно непредсказуемая особа. — Подобной выходке я не буду удивлён. Так что держись от неё подальше, — многозначительно посмотрев на сына, добавил Тайвин. — Как прикажете, Ваша Милость, — с иронией ответил карлик.***
Санса раздражённо отбросила спицы. Лай оголодавших псов бастарда её мужа раздражал всё больше и больше. Месяц назад она узнала, что ждёт ребёнка, и жизнь молодой супруги Русе Болтона сразу же изменилась. Рыжеволосая хозяйка Дредфорта чувствовала на себе непосильную ношу и ответственность за жизнь наследника. Она знала, как этот ребёнок важен для её супруга, ведь он надеялся взять на руки здорового мальчика. Каждую ночь Санса обращалась к богам в надежде, что они услышат её просьбы дать ей сына. Она, как обычно, мечтала угодить мужу. Юная леди знала и старалась не забывать то, по каким принципам жила Серсея Ланнистер. Девушка поняла, что одной скромностью мало что можно добиться от такого мужчины, коим был Болтон. Приняв к себе на службу шлюху, она училась у неё тому, чему в Септе её явно не обучали. Поэтому ночи со своей супругой лорд Дредфорта запоминал надолго и был восхищён той, что так сильно старалась угодить ему на их семейном ложе. Захлопнув ставни, Санса принялась расхаживать по покоям. С первого своего дня в Дредфорте она поняла, что Рамси ненавидит её и сделает всё, чтобы жизнь молодой супруги его отца превратилась в ад. Всё шло именно так, как задумал бастард. Будни хозяйки мрачного замка больше напоминали наказание, чем жизнь в новом доме. Но и крепко закрытые ставни не были преградой тем крикам, которые издавала очередная жертва Болтоновского ублюдка. Закрыв уши влажными от страха ладонями, Санса зажмурила глаза. Она не могла выносить предсмертного крика незнакомого ей человека, ведь она сразу же возвращалась в Тронный зал к крикам сестры, когда промеж её ног устроился обезумевший от безнаказанности король. — Что с тобой? Мужской голос вернул Сансу в омерзительную для неё реальность — в Дредфорт. Подняв голову, она увидела стоявшего у двери лорда Русе. Он вопрошающе смотрел на свою жену. — Всё в порядке, — подскочив с места, пролепетала Санса. А голова раскалывалась от боли. На лай псов и крик она уже не обращала внимания, впрочем, долго это не продлилось. Посмотрев на окно, леди Болтон не удержалась и молча закрыла глаза. — Тебя смущают крики? — подойдя к супруге, спросил Русе. — Меня смущает ваш бастард, — смотря мужу в глаза, резко ответила Санса. — Смущает его ненавистный взгляд в мою сторону, его улыбка, его поведение, и то, что он вытворяет с людьми. Вы когда-нибудь задумывались, что он может сделать с нашим ребёнком, которого я скоро рожу? — Рамси уважает меня и никогда не причинит вреда ни тебе, ни нашим детям. Санса сердито усмехнулась. — Пусть я ещё не родила этого малыша, но я уже безумно люблю его и хочу, чтобы его или её жизнь проходила в спокойных условиях, — погладив себя по животу, заявила леди Болтон. — И? — И Рамси тому — огромная помеха, — отбросив смущение, заявила Санса. — Я против, чтобы он жил здесь. Дредфорт не должен привечать бастардов. Удивлённый заявлением жены, Русе не сводил с неё глаз. Он и подумать не мог¸что его юная супруга способна на подобные заявления. Об этой особе рассказывали как о тихой, почти незаметной леди, которая никогда не станет перечить мужу и всеми способами сделает его жизнь с ней счастливой. Впрочем, так оно и было, и Санса никогда не позволяла себе перечить мужу и всеми силами старалась сделать их семейную жизнь достойной. И что он слышит? Желание его жены избавиться от его бастарда. — Твой отец приволок своего бастарда в дом, где жила твоя мать и родились все законнорождённые дети Нэда. Что ты на это скажешь? Если сам Хранитель Севера приютил ублюдка. — Джон Сноу — ошибка моего отца и позор для Винтерфелла, — ледяным тоном ответила Санса. — Место, где найдётся миска да постель для ублюдка какого-нибудь лорда — это Стена, — смело ответила Санса. Русе прошёл вглубь спальни и устало уселся на сплетённое кресло, которое мастера сделали специально для его супруги. Он внимательно смотрел на ту, которая не стыдилась того, что говорила. Да, он был всего лишь бастардом, но Русе знал, что в этом мальчишке течёт его кровь. Лорд Дредфорта никогда не проявлял заботу по отношению к Рамси, но от чего-то последний знал, что отец испытывает к нему какие-то тёплые чувства, и Русе это так же понимал и принимал. И всё же ему всегда был нужен законный наследник. И вот перед ним стоит законная дочь Нэда Старка, которая в скором времени родит ему ребёнка. Первого законного Болтона. — В своё время Джона отправили на Стену, — проговорил Русе. — Такой же участи ты хочешь и для Рамси. Я прав? — Да. Русе усмехнулся. — Неожиданно. — Справедливо. — Рамси — бастард. Мой бастард, он родился здесь. — Скоро здесь родится наш ребёнок, — проговорила Санса. — Возможно, это будет дочь, а, возможно, сын. Тот, который должен будет занять ваше место. Тот, которому вы посвятите своё время, и вот тогда Рамси покажет своё истинное лицо и сделает всё, чтобы я потеряла нашего малыша. — Хочешь сказать, что он сможет убить моего сына? — Он сделает это с огромным удовольствием, — уверенная в своих словах, ответила Санса. — Получается, ты никогда не любила своего брата Джона? — У меня три брата. Вы знаете их имена, а этот никогда не был мне братом, — гордо задрав нос, сказала Санса. — Джон убил Робба. Бастард убил законного наследника и правителя Севера. — Разве его никто из вас не любил? — Русе не сводил с жены глаз. Он ждал ответа на свой вопрос. — Любили. Особенно Арья, — Санса на мгновение замолчала. — Но и она мертва, — тихо продолжила она. — Откуда ты знаешь? — подойдя к жене, спросил Русе. — Возможно, девочка по сей день жива и мечтает увидеться с семьёй? Санса оцепенела. На минуту ей показалось, что под ногами сиюминутно образовалась пропасть и она падает. Ноги окаменели, а руки заметно задрожали. Она не сводила глаз с мужа, который с ухмылкой рассматривал свою белолицую жёнушку. — Она умерла. — промямлила Санса. — Это в прошлом. Верно? — встав, Болтон подошёл к жене. — Да, — а в горле встал ком, Санса чувствовала как под её кожу постепенно пробирался холодок, служа ей огромной помехой в беседе с мужем. — До свадьбы мне рассказывали о тебе, как о доброй леди. Той, что не знает жестокости. Оказалось, мне лгали, — проведя по нежному лицу жены, проговорил Болтон. — Надеюсь, тема с сестрой навсегда закрыта? Мне неприятно вспоминать о том, что случилось. — Да, — водя пальцем по губам жены, ответил Русе. — Мне эта тема неинтересна, есть ведь темы куда интереснее и приятнее, чем гнившая в земле Старк, — сжав грудь жены, заявил мужчина. — Если мой лорд-супруг избавит меня и своих будущих детей от Рамси, я стану для него лучшей из женщин, — расстегнув пару металлических заклёпок на камзоле мужа, заявила Санса. Резко повернув к себе спиной Сансу, Болтон тут же принялся развязывать шнуровку на её спине. Обвив пальцами шею жены, Русе губами коснулся её выделяющихся позвонков, почувствовав, как его юная жёнушка вздрогнула. Стянув с неё платье, он притянул её к себе, впившись пальцами в бёдра. Он целовал её шею, спину, плечи, Русе наслаждался молодым, ухоженным телом северной принцессы. Повернув её к себе лицом, он стянул с себя штаны, тунику и предстал перед женой голым. На его теле было три жирных ярко-розовых рубца и несколько тонких, словно белые нити. — Докажи, — проведя рукой по немного округлившему животу супруги, проговорил Русе. Санса молча встала на колени и губами коснулась твёрдой плоти мужа. О подобных ласках ей рассказала одна из служанок. Хозяйка Дредфорта знала, что рано или поздно ей придётся пойти на подобные уловки, дабы выжить в этом месте. Её супруг был далёк от того идеала, который она рисовала в своих девичьих мечтах, находясь в Септе или в саду среди таких же глупышек. Русе Болтон жесток, а слова Серсеи Ланнистер редко выходили из головы Сансы. Услышав тихий стон мужа, она подняла глаза и увидела, с какой страстью смотрел на неё Болтон. Улыбнувшись, она сделала несколько движений языком. Глубоко вдохнув, Болтон оттолкнул от себя жену, тем самым повалив её по пол. Его разгорячённое тело тут же накрыло собой хрупкое тело жены. Раздвинув ей ноги, лорд аккуратно овладел женой. О её беременности он не забывал. Выгибаясь подобно кошке, Санса подогревала огонь желания в муже, который позабыл о ласках и перешёл на грубые и властные прикосновения. И только лишь его движения внутри неё по-прежнему были аккуратными, что не могло не понравиться леди Болтон. Наконец-таки она смогла познать то самое удовольствие, о коем поведала ей та самая служанка. Положив руки на лицо Русе, Санса прижала его к себе, она поняла, что ещё пара движений, и муж вновь наполнит её лоно семенем. Санса не ошиблась. Расхаживая по спальне голым, Болтон разом осушил полный вина кубок. Он не сводил глаз с жены, которая медленно натягивала на себя платье. В этой девчонке, о которой ему рассказывали как о скромной леди, он больше не видел прежней Сансы Старк. Сегодня перед ним предстала холодная, расчётливая леди Болтон, способная на всё, дабы выбить для себя и своего ещё не родившегося ребёнка место под солнцем. — Мне понравилось, — сказал Русе. — А тебе? — И мне. — Желание избавиться от моего бастарда вынудило тебя встать на колени и взять мой член? Санса усмехнулась, а внутри всё закипело, но она понимала, что не имеет права показать мужу своих настоящих эмоций. Она должна играть. Ради себя и ребёнка. — Желание приласкать своего мужа и дать понять ему, что я могу быть благодарной за то, что когда-нибудь он пойдёт мне на встречу. Я могу быть ласковой и любящей женой для вас. — А как же твоя скромность? — Скромной я уже была, — поправляя кожаный ремень на платье, ответила Санса. — Больше не хочу. К тому же, каким образом связаны супружеский долг и скромность? — Отсосать — это супружеский долг? Санса на мгновение замерла. Подобного вопроса она явно не ожидала услышать. — Если желаете, такого больше не повторится, — осмотрев Болтона с ног до головы и задержав взгляд на члене мужа, ответила Санса. — Я такого не говорил, — с довольной улыбкой на лице проговорил Болтон. — И вряд ли когда-нибудь скажу. Санса усмехнулась и взяла мужа за руку. — Если вам понравилось, то не пытайтесь унизить меня, потому как для меня это было впервые, — проговорила леди Болтон. — Лучше скажите мне, что будете не против повторить и, возможно, порадовать свою жену каким-нибудь подарком, — поцеловав Русе в щёку, тихо заключила Санса. — Я подумаю, — поцеловав жену в её гладкую ладошку, ответил Болтон. — Обещаю. Санса улыбнулась. Сейчас она ощутила себя так, как и хотела. Она знала, что в скором времени Рамси навсегда покинет Дредфорт, и она сможет править без постоянной слежки за собой.***
Прошло 2 месяца. Задыхаясь от смрада в темнице, Джон молил богов, чтобы те вразумили Кейтилин Старк. После смерти сына женщина потеряла рассудок, по крайней мере так считал сам Джон. Он так и не смог покинуть Винтерфелл. Привитая отцом или переданная им по крови честь помешала ему сбежать подобно трусу. Решив остаться и помочь леди Старк выйти из траура, Джон уже спустя сутки был брошен в подземелье Винтерфелла, то был приказ Старк. Встав с ледяного пола, чтобы как следует размять ноги, Джон остановился. Услышать шаги было не так уж и трудно. Потешив себя надеждой, что всё наконец-таки может встать на свои места, бастард повернулся лицом к двери. Он знал, что пара минут, и какой-нибудь страж предстанет перед ним, собираясь сопроводить к леди Старк и поддерживающим её лордам, а последних было не так уж и мало. Джон не ошибся. Обычный солдат огромных размеров молча вывел его из камеры, направившись в знакомое место для Джона — зал, где покойный отец вёл советы с лордами. Внутри всё леденело. Джон знал, что к бастардам здесь относятся скверно, и он уже проигрывает, тем более леди Кейтилин обвиняет его в убийстве Робба. Переставляя ватные ноги по лестнице, бастард думал только о том, что ему предстоит услышать от потерявшей очередного ребёнка матери. Кейтилин он считал безумной, и менять о ней мнение причин не было. В зал он вошёл тихо, словно зверь. Он сразу же встретился взглядом с той, что сидела во главе стола. После смерти Робба Старка его мать взяла на себя все обязанности по управлению Севером. Из некогда скромной жены и любящей, в меру строгой матери, эта женщина мгновенно превратилась в расчётливую королеву Севера. Об этом Джону рассказал один из стражей, приносивший ему чашу прохладной воды да скудный кусок хлеба. Совет из лордов Севера принял то, что предложила им леди Старк. Вдова Эддарда Старка и мать покойного короля Севера предложила себя на место королевы. Она рискнула и одержала свою первую победу. Она смогла убедить лордов, что никто больше не может любить Север и его народ так сильно, как это делает она. Она поклялась отдать за Север и его народ собственную жизнь, ведь из её детей в живых осталась только Санса, остальных забрали боги. Многие лорды знали леди Старк как верную, справедливую и достойную женщину. Совет продлился всю ночь, и только с наступлением рассвета уставшие мужи приняли решение, что новой королевой Севера станет Кейтилин Старк. О Джоне новая королева, конечно же, забыть не могла и не хотела. Она настаивала, что именно Джон повинен в смерти Робба. Высказав на Совете всё, что она думает об убийстве своего сына, королева Севера обвинила Джона в убийстве Робба и, конечно же, требовала его казни. — Подведите его, — ледяным тоном проговорила Кейтилин. Неподвижно, словно ледяная глыба, она взглядом проедала Джону нутро. Страж толкнул бастарда в крепкую спину. Тот сделал семь шагов. Остановился, но взгляд он по-прежнему держал на Старк. Она отвечала тем же. Джон знал, что из зала он явно на свободу не отправится, уж слишком довольным ему показался взгляд новоиспечённой королевы. — Думаю, ты понимаешь, по какой причине мы все здесь собрались, — утвердительно произнесла Старк. — Понимаю, — ответил Джон. Он держался уверенно. Всем своим видом он давал понять, что не боится никого из сидящих в зале. — Ты обвиняешься в убийстве короля Севера, — сказала Кейтилин. — Можешь ли ты сказать что-нибудь в своё оправдание и доказать свою невиновность? Джон мрачно усмехнулся. Он смотрел на женщину и больше не видел в ней несчастную вдову и потерявшую четверых детей мать. Нет, перед ним сидела уверенная в себе женщина. Холодная, словно Север. — Я вырос с Роббом, — громко произнёс Джон. — Да, я бастард, но я рос вместе с братом. Наш отец воспитал в нас уважение и любовь друг к другу. Я любил его и никогда бы не причинил ему вреда. Многие из вас, — Джон обернулся и посмотрел на седобородых лордов, — знают меня с детства. По-вашему, я смог бы убить брата? — он вопрошающе уставился на их сытые и равнодушные лица. — Смог бы, — заявил один из лордов. — Да, тебе не позавидуешь. Бастард, позже отправленный служить на Стену, — встав из-за стола, лорд подошёл к Джону. — Робб вызвал тебя к себе и заявил, что желает сделать тебя будущим королём Севера. Он собирался оставить трон и отдать его тебе. Ты же ждать не собирался, посчитав нужным перерезать брату горло и занять его место, выдав убийство за самоубийство. Джон не сводил глаз с лорда, который, казалось бы, впивался ему в душу. Знатный муж с ехидством наблюдал за тем, как скованный ржавой цепью бастард вынужден выслушивать его. Стиснув от ярости зубы, Джон задыхался. Всё, что он хотел, — это прикончить того, кто с усмешкой наблюдал за каждым его движением и вздохом. Словно обнажённый, с распоротым нутром, он предстал перед теми, кто не считал таких как он за людей. Бастард для знати — скот. В этом-то он был уверен. — Что ты ответишь? — спросила Кейтилин. — Я не виновен, — не сводя глаз с лорда, который в свою очередь с едкой ухмылкой смотрел на бастарда, ответил Джон. — В смерти брата моей вины нет! — Смотри на меня, когда я задаю тебе вопрос, — сказала Кейтилин. Джон резко перевёл свой взгляд на неё. Приказной тон женщины уже не удивлял юношу. Он знал, что власть быстро меняет людей, и Кейтилин Старк исключением не стала. — Вы прекрасно знаете, что я не убивал Робба, — проговорил Джон. — Вы знаете, что ваш сын сам убил себя. Он не смог пережить смерть своей беременной жены. Вы знаете, что к этому он уже был готов, так как объявил меня своим наследником, но я не хотел занимать не своё место, — заявил юноша. — Я прекрасно знаю, кто я и где мне место. На Стене. Вот где я нужен. — У моего сына не было жены, — заявила Кейтилин. — Та женщина была лишь его любовницей, женщиной, с которой мой сын познал плотские утехи. Он перепутал страсть с любовью. — Он сочетался с ней браком, — проговорил Джон. Кейтилин жалостно усмехнулась. — Мальчишечьи проделки. Её тело вынесли из семейной крипты Старков. Джон замер. Он знал, что на подобный поступок не решился бы даже его покойный отец, а леди Старк всё же смогла сделать то, о чём мечтала. Юноша тихо рассмеялся, чем удивил тех, кто внимательно наблюдал за тем, кто не так давно мог стать их королём. — Тебе смешно? — спросила Кейтилин. Взяв себя в руки, Джон замолчал. Посмотрев на Старк, он ответил: — Никогда бы не подумал, что вы способны на подобное, Ваше Величество. — То же самое могу сказать и я о тебе, Джон Сноу, — произнесла Кейтилин. — Ты братоубийца, и наказание за это — казнь, — ледяным тоном заявила женщина. Она пристально наблюдала за юношей, который на мгновение потерял дар речи. Джон молча уставился на Старк. Дёрнув пару раз головой, он собрался было что-то сказать, но не смог. Молча смотрел на ту, которая только что приговорила его к смерти. За то, о чём он никогда бы не подумал — братоубийство. Джон знал, что это непростительный грех, к тому же, он любил Робба и никогда не желал ему зла. Повернувшись, он посмотрел на молча наблюдавших за происходящим лордов, которым было плевать на то, что с ним станется. Так оно и было, ведь он всего лишь бастард. Джон не хотел умирать. Отправляясь служить на Стену, он мечтал о достойной службе, возвратившись же в Винтерфелл, он хотел одного — поскорее вернуться к службе. Но планы королевы Севера были иными, и главным в них был он, только мёртвый. — Пользуетесь случаем уничтожить меня? — тихо спросил Джон. — Кто ты такой, чтобы я хотела уничтожить тебя? — с усмешкой спросила Кейтилин. — Ты — братоубийца. И сегодня ты ответишь за то, что сделал. Я не собираюсь ждать рассвета или следующего дня, чтобы увидеть, как твоя голова слетит с плеч. Я мать, и я имею право требовать твоей смерти сегодня же. Сейчас же! — подскочив с места, завопила она. Лорды молча переглянулись. Кто-то из них прекрасно понимал её как мать, ведь многие из собравшихся потеряли в войне с Баратеоном и Ланнистерами своих сыновей. Они понимали, что чувствует мать, только что похоронившая сына. Знали, что эта женщина жила последний месяц одним — жаждой мести. Обособленно от всех прочих сидел лишь Русе Болтон, он молча наблюдал за королевой Севера и тем, кого она так сильно и открыто ненавидела. "Она сделает всё, чтобы обелить имя своего сына," — смотря на Старк, думал Болтон. Он прибыл вечером, когда тело Робба Старка уже покоилось в крипте. Впрочем, он и не спешил. Отношение Кейтилин к себе Русе Болтон знал хорошо, поэтому на хороший приём рассчитывать не приходилось. И всё же королева уделила время тому, от кого её дочь скоро родит ребёнка. Болтон внимательно наблюдал за Джоном. В Дредфорте остался его бастард, которого он сравнивал с тем, кто стоял в нескольких метрах от него. Он знал, что будь на месте Джона Рамси, то вину можно было бы доказать, с тем же, кто вот-вот лишится головы, было всё намного сложнее. Но разве кто-то мог заступиться за ублюдка, пусть его отцом и был Эддард Старк? Конечно же, нет. Таких как Джон было у каждого лорда по десятку, если не больше, и никто о них никогда не заботился. Сам же Русе исключением не был. — Я — бастард вашего мужа, леди Кейтилин, — ответил Джон. — Вы всегда ненавидели меня. Вас сдерживал мой отец, а иначе Вы давно бы прикончили меня. — Я позволяла тебе жить здесь и расти вместе с моими детьми. — В то время здесь был мой отец, который не позволил бы вам сделать то, о чём Вы мечтали! — на лице бастарда обнажились пунцовые бугры. Прокричав до хрипоты, Джон уставился на Старк. — Вы лучше всех знаете, что Робб сам убил себя. И знаете причину этого скверного поступка! А так же Вы знаете, что его поломойка понесла от него! — кричал бастард. Страх перед казнью за унизительное деяние, которое он не делал, взял верх над разумом юноши. — Вы примете ублюдка Робба? Он будет таким же как и я, Ваше Величество, — задыхаясь от собственного крика, заявил Джон. Перед Кейтилин стоял возмужавший бастард её мужа. Тот самый, которого она ненавидела всю его жизнь. К её сожалению, он вырос на её глазах вместе с их с Нэдом детьми, которые не видели ничего зазорного, чтобы обнять и назвать Джона своим братом. Все. Кроме Сансы. К Джону она относилась так, как того требовали условности и мать — для неё он был пустым местом. Малышка Арья любила этого мальчишку больше всех, иногда леди Старк казалось, что её дочь больше любит бастарда Джона, чем родную мать. Он же платил ей тем же. Джон обожал свою непослушную сестрёнку. На глазах Кейтилин выступили слёзы. Прошлое часто напоминало о себе, но с ним она научилась бороться, ведь сейчас она не просто леди Старк, вдова и мать, она королева Севера. Народ принял её, а лорды присягнули на верность. Слезам в её жизни больше места не было. — Я приговариваю тебя к смерти, Джон Сноу. В зале наступила гнетущая тишина. Кто-то потупил взгляд, кто-то с ехидством рассматривал бастарда, кто-то внимательно следил за происходящим. Но все были похожи в одном — никто не думал вступиться за жизнь юноши. Джон молча смотрел то на леди Старк, то на тех, кто сидел за столами. Внутри всё сжалось, да так, что казалось кости вот-вот лопнут. Руки тряслись, но разве он мог обратить на них внимание, после того, как услышал, что приговорён к смерти? — Вы погубите Север, — прошептал Джон. — Вы лишаете эти земли истины и чести. Без них Север — пустое место, впрочем, как и сам человек. — Стража! — выкрикнула Кейтилин. Слушать дальше Джона она не хотела и не могла. Свой поступок она оправдывала одним — её сын не должен остаться в памяти своего же народа трусом, убившим себя после сношения со служанкой. Этот позор она должна была смыть с Робба и оставить его в памяти тем Роббом, коего она мечтала видеть. Достойным своего отца. Король Севера должен остаться в памяти народов не потерявшим достоинства. А перед ней стоял юноша, которого она знала с первых месяцев его такой тяжёлой и где-то даже отвратительной жизни. Кейтилин не испытывала к Джону жалости, а, возможно, попросту убеждала себя в том, что он действительно мог убить её сына... Его вывели во двор, где ютилась не одна сотня зевак, пришедших посмотреть на казнь убийцы их короля. Что-то выкрикивая, бросая ледяные куски грязи в бастарда, толпа требовала одного — смерти братоубийцы. Они любили Робба и презирали его убийцу. Пьяные, грязные, шлюхи из местного трактира, пастухи, впитавшие в себя запах скота, толстобрюхие женщины с гнилыми зубами, их мужья, потерявшие от вина и эля рассудок, выкрикивали одно: "Смерть бастарду!" Страж резко одёрнул Джона, заставив того остановиться. Посмотрев перед собой, на требующую его смерти толпу, Джон разочарованно усмехнулся. Ещё вчера он обнажил бы свой меч и ринулся в бой, защищая этих людей. Он рисковал жизнью, защищая простолюдинов, тех самых, которые мечтали увидеть его обезглавленное тело. Он хотел служить им, защищать их от тех, кто мог в одночасье уничтожить всё, что они наживали годами. Почувствовав на лице резкую боль, Джон увидел в толпе мальчишку, который радостно смеялся над тем, что попал ему в лицо очередным комком грязи. Радостный смех, казалось, был громче всей прочей толпы. Заметив как леди Старк подошла к нему, Джон решил не упускать возможности и посмотреть на ту, которая всё же добилась своего. Она стояла по правую руку от него. Смотрела пристально, гордо задрав нос и сжав серые зачерствелые от траура губы. — Убийца! — прокричала королева Севера. И толпа залилась истошным криком, повторяя слова своей королевы. — Нет, я не убийца, — проговорил Джон. — Как только палач снесёт мне голову, убийцей станете Вы, — он говорил тихо, зная, что его никто не услышит. Кейтилин усмехнулась. — Ею я стала давно, Джон Сноу. Когда уничтожила шлюху Робба, — зло прошептала женщина. — Руби! — посмотрев на палача, крикнула она. Силой поставив бастарда на колени, палач высоко занёс свой огромный по размерам меч, лезвие которого блеснуло на ярком морозном свете. Не в силах побороть себя, Джон задрожал, не сводя глаз с той, которая наблюдала за ним. Исказившееся в страхе лицо юноши и чёрные глаза, наполненные ужасом, смотрели только на неё. Свист лезвия, хруст, и голова скользнула на деревянный настил. Секундная тишина резко сменилась на ликующий крик толпы. Поначалу остолбенев от того, что горячие капли багровой жидкости попали ей на лицо, Кейтилин быстро стёрла с воскового лица кровь теперь уже покойного Джона Сноу. Она поспешила покинуть место казни, скрывшись от любопытной толпы. Королева посмотрела на ладони, запачканные кровью, на глаза накатились слёзы, но знакомый голос вернул ей былое состояние, где ни о каких чувствах не могло идти и речи. — Ваша Милость? Обернувшись, она увидела приближающегося к ней Русе Болтона. Подойдя к ней, мужчина сразу же обратил своё внимание на лицо и руки женщины. — На Ваших руках кровь Джона Сноу. Верно? — разглядывая руки королевы, сказал лорд. — На Ваших её не меньше, лорд Болтон. Вы об этом хотите поговорить? — Нет, — ответил Болтон. — Говорить мне с Вами не о чем, леди Старк. Меня ждут более важные дела, чем беседа с женщиной. — Неужели? Не забывайте кто я. — Я давно знаю кто Вы, — проедая её взглядом, ответил Болтон. — И не спешите запугивать меня. Вы только что приказали убить невиновного парня. А всё почему? Чтобы выгородить унизительный поступок своего слабовольного сына. — Как Вы смеете? — взбунтовалась Кейтилин. Говорить о Роббе в подобном тоне она явно не позволит. — Смею. Вам не кажется, что это Вы его вынудили убить себя? — вопросительно посмотрев на Кейтилин, спросил Болтон. — Чем же? — В ту ночь именно Вы заплатили тем, кто перерезал горло той несчастной, а после поджёг её шатёр. Кейтилин замерла, но страха не было. На мнение Болтона ей было плевать, а вот Совет из лордов на её стороне. Обвинений в её сторону не будет, в этом она была уверена. — Что Вы себе позволяете? — злобно процедила она. — Кто Вам дал право так со мной разговаривать? — Угомоните свой пыл, леди Кейтилин. Именно Вы убили беременную женщину Робба. Именно Вы превратили своего сына в слабака. Из Молодого волка он превратился в скулящего щенка. И вот результат — он перерезал себе горло, ну, а Вы не растерялись и обвинили в его смерти наивного Джона, который, как мне казалось, никогда бы не рискнул занять место брата. Его место было на Стене, и Вы могли отправить его обратно, но решили пойти иным путём и отмыть имя сына кровью того несчастного. К тому же, о беременной служанке знают многие. Вы примите ублюдка Робба? — Когда Вы отбываете в Дредфорт? — игнорируя Болтоновский монолог, спросила Кейтилин. — Прямо сейчас. — Скоро начнёт темнеть, неужели Вам не боязно? Болтон усмехнулся. — Угрожаете? Не нужно. Неужели Вы думаете, что я боюсь Вас? Вы женщина, не способная видеть дальше собственного носа. — Я королева Севера, — ответила Кейтилин. — В моей власти и Ваша жизнь тоже, лорд Болтон. О служанке знают многие. Пусть! Она родит ребёнка Робба. А большего мне и не нужно. — Родит служанка. — Это ребёнок Робба, и как только он родится на свет, я сразу же дам ему фамилию его отца. Так что не мечтайте, что ваши с Сансой дети когда-нибудь займут моё место. Я не позволю потомкам мясника править Севером. Болтон внимательно слушал Кейтилин. В её голосе была и уверенность, и жестокость. Он знал, что эта женщина вполне может приказать прикончить собственных внуков, пойди те против бабки, ведь одного, пусть и нерождённого, она уже убила. Конечно, Санса ещё не родила на свет его ребёнка, но допускать мысли о том, что его законный наследник может пострадать, Русе Болтон не мог. — Мои дети никогда не ступят в Винтерфелл, — заявил Болтон. — Знайте своё место, лорд Болтон, и Винтерфелл всегда будет рад тем, кого Вы породите с моей дочерью. — Что передать Сансе? — Что я люблю её, — не сводя с лорда глаз, сказала Кейтилин. Развернувшись спиной к Болтону, Кейтилин поспешила уйти. Болтон уехал сразу же после разговора с матерью своей жены. С этого дня Винтерфелл стал для него местом, куда он никогда не прибудет с семейным визитом...