***
Шатаясь с липким от вина кубком в руках, Джоффри медленно расхаживал по своим покоям. Босой, в исподних серого цвета штанах да тонкой рубашке, король молча бродил по комнате. У дверей его спальни послушно стоял Киван Ланнистер. Он вынужденно наблюдал за тем, как его родич о чём-то думал, стараясь даже дышать незаметно, он ждал, когда же король начнёт свой бессмысленный монолог. Долго ждать не пришлось, посмотрев на своего советника, король громко заявил: — Старуха открыла для моих войск Простор. — отпив из кубка пару глотков, сказал король. — И дала пять тысяч пехоты. — добавил Киван. — Хорошие воины? — Отвратительные, Ваша Милость. — не желая врать, ответил Киван. Получив послание от Джейме Ланнистера о том, что все пять тысяч солдат это мальчишки, он сразу же понял — поражения им не избежать. Участвуя в сражениях он видел, как погибают глупые мальчишки, считавшие себя непобедимыми воинами. Не щадя себя, преследуя мечту о подвигах, они выходят один на один с сильным противником, который уничтожает их за пару минут, другие же попросту скрываются, превращаясь в предателей и трусов, которые, отбросив мечты о подвигах, начинают мечтать о простом — о жизни и сохранении своего тела невредимым. Киван знал, что с подобным войском не нужно и врагов. Джоффри нервно хмыкнул. Подёргивая левой рукой, что вошло у него в привычку, он наполнил пустой кубок очередной порцией вина. Сжав губы, король пристально посмотрел на своего Десницу. — Будь на вашем месте мой дед, что бы он сделал с этой старой каргой? — Ничего. Она открыла дорогу к Западу и дала пять тысяч солдат. — Сброд! — прокричал король. — Она дала сброд! — Который можно пустить первым. — сказал Киван. — Именно так бы и поступил мой брат. Выживут, значит обретут силу и опыт. Это война, и жалость здесь ни к чему. Джоффри ядовито усмехнулся. Он понятия не имел, каково это вести войско и распределять войска против такого противника, коим был его дед. О войне он не знал ничего, проводя все свои дни в Тронном зале или в спальне со шлюхами, король наслаждался жизнью, от случая к случаю проводя время с сыном и ещё реже с супругой. О последней он и вовсе мог забыть на пару месяцев, утопая в ласках других девиц. — А если Тайвин Ланнистер возьмёт Простор? — вглядываясь в глаза Десницы, спросил король. — Что будет тогда? — Он поведёт войско к Королевской гавани. Киван рассматривал пьяного короля. Молодой властитель был почти обессилен и понятия не имел, что затеял. Десница же пожелал не лгать королю и сказать правду. Он был уверен, что возьми его брат Простор, он тут же бросит все свои силы и силы своей поддержки на Королевскую гавань. Он знал, что Тайвин не прощает предательства и унижения в свою сторону. Затеявший войну с королём Запада Джоффри верил в силы своих солдат и силы войск Тиреллов. Молодой властитель верил, что сможет победить и прикончить того, кто посмел провозгласить себя королём. Но на деле всё было куда хуже, чем представлял себе король-глупец. Киван хорошо знал своего брата, и знал, что тот пойдёт на всё ради победы и уничтожения врагов, а врагами для него были двое — он и тот, кто сейчас пьяным бродил по спальне. Он часто ловил себя на мысли о том, что поступил глупо и предательски по отношению к брату. Киван понял, что мог уйти вместе с Тайвином, продолжить быть тому помощником, ведь старший брат никогда бы не оставил его, но было поздно. Всё уже сделано, и когда-то он сделал свой выбор, приняв сорванный с груди брата знак Десницы и склонив голову перед Джоффри Баратеоном. Для него пути назад не было, оставалось идти вперёд или поменять свой путь… — А как дела обстоят с сукой Старк и ублюдком? — Кейтилин Старк занимается Севером. Они готовятся к зиме. — Ты веришь, что зима близко? — Да. — Почему? — Я пережил зиму, и знаю, что её предвещает. — И что же? — Одно могу сказать точно, если северяне говорят, что зима близко, значит так оно и есть. Джоффри громко рассмеялся. — Кто такие северяне? Дикари! Иди, займись делами, прикажи войску Тиреллов выдвигаться на Запад. Пусти это никчёмное мясо вперёд, если считаешь нужным. — Они на границе с Западом, Ваша Милость. — Плевать! — вновь прокричал пьяный король. — Где сир Джейме? — Он лорд-командующий. Джоффри вплотную подошёл к Кивану. От короля разило вином и апельсином. — Если я проиграю эту войну, я лично всажу в твоё сытое брюхо пару стрел. — злобно процедил король. — Талли, Фрей, Грейджои — все они поддерживают недокороля Запада! Они все предатели и заслуживают смерти. Сколько моих солдат попало в плен Ланнистеру? — Ни одного. Джоффри недоверчиво улыбнулся. Пусть в войне король ничего и не понимал, но не трудно было понять, что в войне пленные присутствуют, так же как и погибшие. — Неужели? — Тайвин приказал не брать пленных. Его солдаты добивают каждого, кто ранен. — Сколько мы потеряли за последний месяц? — Было всего две битвы, в них потеряли три тысячи пеших и конных. — Это много или мало? — Для таких сражений — достаточно, Ваша Милость. — Известите Бейлиша, чтобы он отправил к ближним от него войскам достойное войско. — Армией управляет Лиза Аррен, — ответил Киван. — Именно она мать законного наследника, Бейлиш всего лишь её муж. — А мне плевать, кто управляет солдатами! — швырнув кубок об стену, прокричал король. — Будь то Мизинец или его сука-жена. Мне нужно ещё одно войско. Оно должно быть собрано из достойнейших воинов. Вам всё понятно? — Да. — Пошёл вон! — усевшись на постель, взревел Джоффри. Киван молча удалился, сегодня с него было достаточно унижений. Дела королевства, что касались начавшейся войны с Западом, требовали к себе незамедлительного внимания. Встав с постели, король добрёл до дверей, за коими стояли два амбала-гвардейца, молча выйдя в коридор, Джоффри направился к супруге. Придерживаясь за стену, король добрёл до покоев Её Милости. Стража медленно следовала за своим властителем. Двери в покои Маргери с грохотом были распахнуты от одного удара ногой её супруга. Испугавшись, Маргери подскочила в постели, прикрываясь бледно-голубым одеялом. Рядом стояли ясли, где спал наследник. Завертевшись от грохота, сын короля продолжил свой сон. — Раздевайся. — стянув с себя рубашку и штаны, приказал Джоффри. Растерявшись и понимая, что сейчас будет вытворять с ней её супруг, Маргери заметно напряглась. Она знала, что на ласки её супруг не способен, тем более после нескольких кубков вина. К тому же, рядом спал их сын, покой которого она не хотела тревожить. Слишком часто наследник требовал к себе внимания ночью, сейчас же так поступал его отец. — Прилягте, Ваша Милость. — встав с постели и подойдя к супругу, проговорила Маргери. — Вам нужно как следует поспать. Дела отнимают у вас слишком много сил. С силой схватив супругу за волосы и притянув к себе, Джоффри внимательно всматривался в её небесного цвета глаза. Для него в них было всего в избытке. И хитрость, и мудрость, и гордость, всё, кроме одного… — Ты красивая, — прошептал король. — мудрая, приятная, рожаешь здоровых детей, — медленно сжимая волосы супруги, говорил Джоффри, — но ты трусливая и лживая сука, не способная возбудить своего короля, — швырнув супругу на постель, он продолжал рассматривать её теперь уже испуганное лицо. — О чём вы? — Когда-то я имел ту, внутри которой кроме ненависти ко мне ничего не было. — сжав член, проговорил Джоффри, — Она презирала меня, мечтала убить, даже кусала, когда я захотел поцеловать её, в ту ночь я хотел её как никогда. Я брал её на полу, в грязи, среди крыс и мышей, она кричала и проклинала меня, пока я вбивался в её плоть вот этим. — посмотрев на свою плоть, заявил король. — А на что способна ты, леди-жена? Маргери молча смотрела на супруга, который, казалось, был готов накинуться на неё словно зверь, но не для того, чтобы овладеть и провести ночь вместе, а чтобы сделать больно, унизительно. За время своей жизни с Джоффри она хорошо выучила его взгляд, который ничего хорошего не предвещал. Она знала, что сегодня ей придётся вытерпеть слишком много унижений. Они уже случались, но о прошлом королева старалась не думать, ведь она королева и всегда должна выглядеть счастливой. Такой, какой её привыкли и хотят видеть при дворе и за его пределами. — Я сделаю всё, что пожелает мой король. — сев на край постели, прошептала Маргери. А внутри всё сжалось от обиды на саму себя, ведь когда-то она мечтала стать королевой. И вот, её мечта сбылась, напротив её супруг, а рядом их сын. Хотелось дать волю эмоциям, но разве она имела право показать свою слабость тому, кто не умел испытывать к людям человеческих чувств? Маргери знала, если король заметит её слёзы, он уничтожит её. Джоффри небрежно усмехнулся. Перед ним сидела его супруга, мать его сына. Красавица и не по годам разумная леди, и всё-таки он хотел одного, чтобы сейчас перед ним оказалась та, которая возбуждала в нём каждый его нерв своей ненавистью к нему. Он хотел видеть, слышать и чувствовать Арью Старк, которая для него была мертва. Хотел посмотреть в её наполненные ненавистью глаза. Холодные, словно в них заключён весь север. Дотронуться до её нежной кожи, почувствовать, как она вздрагивала от каждого его прикосновения, как кричала, а ему слышался довольный стон. Проклинала его, а ему слышались девичьи признания. Ненавидел и обожал одновременно, убивал и не желал терять, но всё осталось в прошлом. Её больше нет. — Ложись и раздвинь ноги, большего мне от тебя не нужно. — навалившись на супругу, заявил король. Сделав один-единственный рывок, он ощущал тепло и влагу королевы. Услышав приятный любому мужчине женский стон, Джоффри недовольно зажмурился и сделал несколько грубых, отрывистых движений. Игра его супруги была ему противна, он знал, что Маргери нравятся продолжительные ласки, поцелуи, но никак не грубые движения да поцелуи её торчавших от прохлады сосков, которые больше смахивали на укусы. Ласкам Баратеон так и не обучился. — Надеюсь, ты скоро от меня понесёшь. — сделав своё дело, проговорил король. Он устало лежал на постели рядом с супругой. — Нашему сыну уже больше года, а ты всё никак не можешь забеременеть. Почему? — Возможно, Ваша Милость будет навещать меня чаще, чем раз в два месяца. — накинув на себя халат из дорогого шёлка, заявила Маргери. Джоффри замер. Прежде его супруга не позволяла себе подобной вольности в разговоре с ним. Внутри всё закипело. Стиснув пальцы в кулак, король тут же подскочил с места и подошёл к королеве, допивавшей воду из кубка. — Что ты сказала? — вцепившись в руку супруге, спросил король. — Повтори. Маргери спокойно смотрела на супруга. Она поняла, что тот в ярости, но от чего-то сохраняла спокойствие, чем заметно удивила короля. — Вы всё своё свободное время проводите со шлюхами, Ваша Милость. — ответила Маргери. — Трахаете девиц, которых вам доставляют из борделя Мизинца. Но наследников родить могу только я, не шлюхи. — отправив в свой ротик спелую виноградину, заключила королева. — Мизинец женился на Лизе Аррен. Его здесь нет, и то была твоя просьба, которую я исполнил. — Таких людей как Мизинец нужно держать подальше от престола. И ещё, я смиренно принимаю свою участь, ведь быть королевой и вашей супругой — это труд. Да, он приятен мне, но мне приходиться мириться с тем, что почти каждую свою ночь вы проводите со шлюхами. Вы тратите все свои силы на тех, кто никогда не родит вам законного наследника. — проведя ладонью по обнажённой груди супруга, проговорила Маргери. — Навещайте меня почаще и я обещаю вам, в скором времени я рожу вам второго ребёнка. — Никогда не приказывай мне, что я должен делать, — злобно прошипел король, — Иначе я лично высеку тебя, — оттолкнув от себя супругу, добавил Баратеон. Маргери молчала, она только кивнула головой в знак согласия и своего послушания королю. А большего от неё он и не ждал. Натянув штаны да рубашку, Джоффри покинул спальню жены, оставив ту один на один с множеством мыслей.***
Устало откинувшись на прохладную каменную стену, Арья закрыла глаза. Дневное солнце светило ей прямо в потное от тренировки лицо. Опустив руку в кадушку с водой, она омыла лицо и неохотно открыла глаза, так как услышала шаги. Посмотрев перед собой, Арья увидела приближающегося к ней юношу. Улыбка сразу же украсила её измождённое лицо. — Не спи, глазастик! — присев рядом, сказал юноша. Улыбка не сходила с его смуглого лица, обнажая желтоватые зубы. — У меня для тебя сюрприз. — Ненавижу сюрпризы, — насупившись, ответила Арья. Юноша тихо рассмеялся, любя толкнув девчонку в бок. — Прекрати, вот, держи, — он протяну ей свёрнутый пергамент с хорошо знакомой ей печатью. — Ну же. Арья внимательно смотрела на то, что протягивал ей её приятель. «Его печать» — отметив про себя печать Ланнистера, Арья по-прежнему молча смотрела на пергамент. В этом посёлке она уже чуть больше года и это письмо первое за всё то время, что она провела здесь, уничтожая собственные силы в изнурительных тренировках, а после, вечером, у себя в комнате залечивая десяток ссадин да синяков, полученных за весь день. Она написала ему всего лишь одно письмо, где благодарила лорда Тайвина за достойных учителей и то, что она наконец-таки могла обрести все те навыки, о коих мечтала. А он молчал. Шли месяцы, а ворона так и не было. Молчание с его стороны сперва раздражало её, после же Арья смирилась и продолжала оттачивать навыки владения оружием. И вот, он написал, но что внутри? Взяв пергамент, Арья растерянно посмотрела на юношу. Тот же только рассмеялся и сказал: — Оставлю тебя. Прочти, а после и мне расскажи, что там. Хорошо? — сквозь улыбку, проговорил он. Хотя оба знали, что Арья никогда ничего не расскажет. Распечатав, Арья сразу же узнала почерк лорда Тайвина. Ровный, уверенный почерк, такой же как и характер того, кто писал этой растерявшейся девочке. Я доволен, что тебе нравится это забытое богами место. Уверен, ты отдаёшь себя полностью тренировкам, но я надеюсь на то, что ты не забывала и о том, что тебе также необходимо обучиться грамоте и истории Семи Королевств. Продолжить ты сможешь в Утёсе Кастерли. Сейчас это самое спокойное место на Западе. Тот, кто доставил это письмо, сопроводит тебя обратно. Тайвин Ланнистер. «Я терпеть не могу читать» — сказала Арья, а на лице появилась довольная ухмылка. Сложив письмо и положив его во внутренний карман своего тренировочного камзола, Старк побрела к себе. Тренировка была окончена и пришло время ужина. О нём она мечтала половину дня. Войдя в кухню, она остановилась напротив печи, внутри которой томился небольшой котелок с тушёными овощами и свиными почками. Ими пичкали всех, кто жил в тренировочном посёлке. Здесь каждый мечтал стать воином и прославить Запад и его короля. Все юноши, среди коих находилась Арья, мечтали стать тем, кто хоть на пару минут удостоиться чести и предстанет перед Тайвином Ланнистером. А она мечтала об одном — прикончить Джоффри и его мамашу. — Куда лезешь? — грубый женский голос испугал Арью и она, вздрогнув, отошла от печи. Посматривая на ту, что с трудом переставляла ноги, но по-прежнему продолжала командовать на своём поле боя — кухне. — Самая голодная или наглая? — Наглая, — уверенно ответила Арья. Эту женщину она хороша знала. Кухарка хрипло рассмеялась. Усадив свой толстый зад на деревянный табурет, она по-хозяйски рассматривала девочку. Она хорошо помнила тот день, когда войско Ланнистера доставило её сюда. Испуганная, злая, больше походившая на дикарку, она отчаянно размахивала деревянным мечом на каждом шагу. Иногда могло показаться, что она и не спит вовсе, а тренируется. Со временем она привыкла к ней, ведь Арья была единственной девочкой среди тех, кто тренировался. — Возьми черпак и налей себе похлёбки. Арья сразу же принялась наполнять глиняную миску тёплой мясной похлёбкой. Вверх поднимающийся пар и аромат вместе с ним заставили Старк отхлебнуть на ходу, не доходя до стола. Поставив миску на заставленный кухонной утварью стол, она сразу же принялась ужинать, прихватив из корзины кусок хлеба. Рот наполнялся голодной слюной. Ложка, вторая, третья и пустой желудок получал своё — тёплый ужин был настоящим подарком для Арьи. Отправляя очередную ложку с овощами да почками, Арья заедала всё это куском солоноватого хлеба. В это время она не думала ни о чём. Слишком много сил она тратила, чтобы за ужином ещё и думать. — Выпей травяного отвара. Я сегодня его сварила, — подвинув к девочке ковш с ароматным напитком, сказала женщина. — Я хочу вина. Женщина громко рассмеялась. — Вина? — переспросила она. — А тебе разрешали? — А мне никто и не запрещал, — уверенным тоном ответила Арья. — Я выпиваю один кубок. После иду к себе, набираю кадушку воды, смываю с себя грязь и пот и иду спать. С рассветом я вновь продолжаю тренировку, — с набитым ртом, проговорила она. — Ты здесь уже год. Чему-то научилась? — по-матерински, с улыбкой спросила женщина. — Да. Рубить кур, гусей, уток, колоть кроликов, выпускать кровь борову, — наполнив пустой кубок вином, что молча поставила ей женщина, ответила Арья. — Ещё я научилась пронзать соломенный мешок мечом и стрелами, — отхлебнув вина, с усмешкой рассказала девочка. — Ах, да, езда на кобыле мне очень нравится. — Это та, которая в первый же день скинула тебя? — Она самая, — с улыбкой ответила Арья. — Но мы подружились. Теперь мы друзья. Женщина с улыбкой принялась за дела. Она время от времени посматривала на ту, которая, как и сказала, допила кубок вина, доела свою порцию ужина. Отодвинув от себя миску, она молча взяла яблоко со стола и продолжила свою трапезу, не обращая внимания на то, с каким интересом на неё смотрела женщина и прочие кухарки. «Почему ты здесь?» — задав про себя вопрос, женщина знала одно, что эта девчонка находится здесь не просто так, ведь девочек здесь никогда не было. Только юноши, да и то не все могли продержаться в подобных условиях столько, сколько жила здесь эта особа. Для всех она была Лианна. Она сама выбрала себе такое имя, конечно, Арья знала, в память о ком она взяла себе новое имя. Конечно, бывало и такое, что она вот-вот и могла бы проговориться о своём имени и семье, но хорошее самообладание и желание сохранить всё так, как есть, было сильнее и не мешало ей оставаться для всех Лианной, ну или Глазастиком, как её называл её приятель Вил. Последний был сыном кузнеца и к тренировкам не имел никакого отношения. — Спасибо тебе, — поднявшись, Арья обратилась к женщине. — Заходи, — не отвлекаясь от замески теста, ответила женщина. Нужно было готовиться к завтраку, который начинался с первыми лучами солнца. Войдя к себе, Арья устало стянула с себя пыльную одежду и прошла в комнатушку, где каждый день смывала с себя пыль и пот, за день превратившиеся в грязь. Вода в кадке была немного прохладной, но желание лечь спать чистой было сильнее неприязни к холодной воде. Выйдя голой, Арья залезла в карман грязного камзола и достала долгожданное письмо лорда Тайвина, забралась на постель и принялась перечитывать его, вчитываясь в каждое слово. «Сейчас это самое спокойное место на Западе» Арья улыбнулась. Она уже не помнила, каково это, когда о тебе заботятся. Снова и снова перечитывая ответ короля Запада, Арья не могла сдержать улыбки. Она смогла пережить смерть Робба, и то, что все твердили о том, что его убил Джон. Её любимый Джон. Её брат, который всегда был готов защитить её. Она так сильно любила его, но что произошло, то произошло. Она знала, что рано или поздно сможет увидеть мать и спросить у неё, какие цели та преследовала, объявив Джона братоубийцей? Арья знала, что уже никогда не сможет наладить отношения со своей семьёй, желание возвращаться в Винтерфелл медленно угасало. Возможно, дома больше нет, ведь все, кто был любим ей и любил её были мертвы. А те, кто управляет Севером, стали для неё чужими людьми. Он не написал ей и слова о том, что произошло с Роббом в её семье. Она узнала об этом как и все — на передышке, за разговорами. Взяв себя в руки, она смогла довести тренировку до конца, ну, а после, всю ночь провела сидя на полу, в слезах и проклятьях в сторону матери и сестры. Арья помнила, что и Санса не выносила Джона. Тогда же она поклялась себе, что когда-нибудь отыщет могилу Джона, чего бы ей это не стоило. «Продолжить ты сможешь в Утёсе Кастерли» — Арья проговорила про себя эти написанные Ланнистером слова. Ей хотелось как можно скорее вернуться в Утёс и показать лорду всё, чему она обучилась. Арья вспомнила тот вечер, когда Ланнистер явился к ней. От него разило вином. Тогда он был настоящий, в этом она была уверенна. Он мог улыбаться, но только тем, кто сделает вид, что не заметил этого. В тот вечер он несколько раз довольно усмехнулся. Ему шла улыбка. Арья же сделала вид, что ничего не заметила, хотя улыбку главного Ланнистера она помнила по сей день. Также она помнила его извинения, о которых больше не напоминала ему. После этого они виделись всего лишь два раза, но Арья не вспоминала слов прощения, которые вырвались из хмельных уст Ланнистера. Вспомнив его глаза, ухмылку, щетину на таком суровом лице, девочка почувствовала как её тело охватил чуть заметный жар. Внизу живота появилась незнакомая, ноющая, но приятная боль, а перед глазами по-прежнему стоял Он, тот самый, улыбку которого она так ясно представляла. А возможно и смех. Какой он у него? Грубый? Тихий? Проведя по упругому животу ладонью, Арья прикрыла глаза, желая как можно отчётливее вспомнить того, кого не видела год. Он стоял перед ней. Высокий, широкоплечий, с пронзающий сущность взглядом. «Какой он?» — подумала девочка и провела пальцем по своему лону. Почувствовав сильное желание продолжить, она не стала себе отказывать и удовлетворила себя. Это случилось быстро. Чувствуя приятную расслабленность во всём теле, Арья улыбнулась. Положив письмо под подушку, она вскоре заснула.