Горькая правда

Промотав все, что будет через некоторое время, Томас фыркнул себе под нос, быстро встал и так же быстро начал одеваться. Быстренько надев все то же самое, что и вчера, он в этот раз не забыл про напульсник, который подарил ему Торд. После того как парнишка надевает вышеупомянутую вещицу он так же быстро берет портфель, кое-как нацепив на свои плечи, само собой не забывая про сигареты с зажигалкой. После такой спешки он довольно спокойно выходит из комнаты, подмечая что отец еще не пришел… Тихо пробравшись на кухню, кофейно-волосый взял целую бутылку водки… Она была нетронутой, что было весьма странно, но парень подумал про себя, что такие чудеса все-таки бывают. Он пошел на выход, надеясь, что не встретится лицом к лицу с пьяницей, который тут обитает… Томас был уверен на все сто процентов, что его, так называемый, папаша против того, что сынишка тронул бутылку, которая, может быть, была припасена на черный день или что-то типа того… Выйдя из дома, обладатель синей толстовки вздохнул с легким облегчением. Том пошел неторопливым шагом куда-то, но это явно была дорога не в колледж… Парнишка успел открыть бутылку с водкой и, не обращая внимание на горечь во рту от этой полёнки, он пил алкоголь как воду. Черноглазый вообще никакого внимания не уделял людям, что шли и смотрели на его действия. Его все так достало, что он просто пил, желая только одного — увидеть свою первую и последнюю любовь. Дойдя наконец до нужного ему места, он без труда прошел через ворота на кладбище, правда, слегка уже пошатываясь. Том на мгновение остановился и замер на месте, задумавшись в какую сторону ему лучше пойти, чтобы быстрее добраться до могилки младшего братика… На кладбище его встретила тишина. Та тишина, которая всегда была в его комнате ночью или ранним утром до момента прихода отца… Сейчас в этом месте не было ни одной души и, казалось, даже жизнь цветов и травы тут остановилась навсегда. Том всегда не любил приходить на кладбище, но его нелюбовь резко угасла после смерти его любимого рыжика. Черноглазый всегда приходил сюда по воскресеньям и сидел около могилки Торда, часами раздумывая — как бы было хорошо, если бы Торд был жив или говоря как же ему плохо без него бездушному телу, что уже больше года зарыто в земле… — Ну здравствуй, Торд… Родной мой младший и любимый брат… Я обычно прихожу к тебе трезвый и стараюсь не курить, когда тут, ведь знаю как ты этого не любишь… Но, знаешь, Торд… Мне так тебя не хватает. Я все также вижу один и тот же сон… Наверное, потому что я с дубу рухнулся и не могу перестать любить тебя… Я не хочу переставать любить тебя, как же я соскучился по тебе, по твоему задорному голосу… По твоим красным очаровательным глазам… По… — Том упал на колени, стоя перед могилой своего любимого. По щекам черноглазого начали течь крупные, но, тем не менее, прозрачные, словно чистая вода с родника, слезы. Шмыгнув носиком, молодой, но уже душевно избитый парень, продолжил: — По твоим рыжим волосам, хорошо уложенным в рожки… Я так любил это подобие рожек… Я так любил твои объятия… — всхлипнув, Том опять продержал секундное молчание, стараясь не закричать от боли… Том чувствовал, что как будто его сердце разрывается на миллиарды осколков, которые были в любую секунду готовы разорвать его тело и разлететься в разные стороны… Снова и снова он чувствовал мощные удары своего пульса, которые можно было услышать в этой гнетущей тишине… По щекам парня лились слезы, ведь сдержаться уже не было сил, особенно под действием алкоголя. Его радовало одно — на кладбище никого не было. Никто не мог увидеть парня в таком состоянии. — Как же я устал от всего этого… Без тебя все стало словно серым. Ничего не хочется и ничего не надо… Мне так больно… Я так хочу тебя увидеть… Том сидел на коленях, не сдерживая свои слёзы у могилы любимого брата… Он уже второй, а может быть и третий час говорил о жизни, просто выговаривался. Обладатель синей толстовки выговаривал все то, что накопилось у него на душе за эти дни после того как он в последний раз приходил сюда… Парень снова и снова возвращался к единому концу, и этот конец был о том, что «Тому очень нужен Торд». Черноглазому пареньку очень хотелось обнять и никогда не отпускать своего младшего братика… На кладбище так же стояла глубокая и в каком-то мысли угнетающая тишина, что даже чёрные вороны боялись издать какой-либо звук…