* * *
Сквозь сон он ощущал теплые прикосновения солнечных лучей на своей коже вперемешку с прохладным сквозняком. Ему было тепло и комфортно лежать на мягкой кровати, укрытым одеялом. Наверное, это тоже сон — ему снится, что он дома, в Норе. Может быть, сейчас придет ма и позовет его завтракать вместе с братьями, и все будет прекрасно до тех пор, пока он не проснется. Рон заворочался под мягким одеялом, пробубнив что-то сквозь сон. Вот бы не просыпаться. Он не хотел возвращаться обратно. — Очнулся… «Рон! Наконец-то, милый, мы уже начали беспокоиться! Рон отчетливо различил картавый голос Флер Делакур, когда его слегка потрепали по плечу. Но ему что, удалось сбежать? И Малфой действительно помог ему? Это чертовски поразительно и сильно отдает обманом, иллюзией. Сказке для детей, в которой конец всегда радужный и счастливый. Он открыл глаза — темнота, он по-прежнему ничего не видит. Значит, они не смогли ничего сделать? Потрясающе. За Пожирателями остается должок. — Флер?.. — Да! Ты у нас дома, все хоʼрошо. Подожди… — она вскочила со своего места. — Подожди, я позову остальных. И она ушла, оставив его одного. Все хорошо? Он в Ракушке, здесь безопасно. Наконец-то он попал сюда. Помнится, в прошлый раз его занесло в Малфой-мэнор, и путь назад оказался очень даже долгим и неприятным. Так он все-таки сбежал, получается? Его поездка в Ад окончена, турагентство приносит свои извинения и вручает билет обратно. Самолет приземляется, пассажиров просят покинуть борт. Или стоит ждать подвоха? Война продолжается, ему придется подключиться? Раздались шаги и радостные возгласы. Рон поспешил принять сидячее положение. — Только остоʼрожнее с ним. Доктор говоʼрил, что… — приглушенно сказала Флер, стоя за дверью. Ее перебили нетерпеливым бормотанием, и ей ничего не осталось, как открыть дверь. — Рон, ты с нами! Три дня пробыл в отключке, мы уже собирались снова вызывать мистера Миллса, — Билл первым подошел к нему и потрепал по плечу. — Долго же ты нам будешь все рассказывать, братец. Не успел Рон ответить, как на него налетели с крепкими объятиями. Глотая ртом воздух от столь внезапных и крепких объятий, он слегка похлопал обнимавшего по плечу. Неужели это был?.. — Гарри, осторожней! Внутри у Рона защемило, и его едва не стошнило прямо за спину человека, обнимавшего его. Черт возьми, этого Гарри! Какого черта ему сдался такой неблагодарный придурок, как Рон Уизли? Почему он не разбивает ему лицо в кровь, а обнимает? Это даже как-то неправильно. Но… Рон крепко обнял его в ответ. Он чертовски рад. Все хо-ро-шо. — Ничего, Гермиона, Рон это как-нибудь переживет, — весело заметил Билл. — Мы слышали тебя тогда… там, у Малфоев, — осторожно сказала Гермиона и села на кровать, рядом с Роном. Гарри отпустил его и тоже устроился на кровати. — Мы хотели вернуться. — Вернуться за мной? — Ты же наш лучший друг, Рон. И снова у Рона внутри все скрутило. Ооо, ну какого черта ему достались такие люди? Он недостоин их. И им придется долго ждать, пока Рон не выскажет им все, что о них думает. А думает он, что Гарри и Гермиона достойны всемирного уважения, раз они все еще считают своим лучшим другом такое дерьмо, как Рон Уизли. Как он только мог бросить их? Они заслуживают намного — намного! — большего, и Рон собирается в ближайшем же времени возместить свою глупость. — Так. Я увеʼрена, что нам всем есть, что «рассказать, но только после того, как Рона осмотʼрит доктор Миллс, — громко сказала Флер. — И, «Ермиона, он посмотʼрит твою руку. Остальным ничего не оставалось, как повиноваться картавым командам Флер и покинуть комнату. Гермиона осталась сидеть на кровати Рона, чуть сжимая его пальцы. — Ты поступил… — Ужасно, отвратительно, мерзко? Я знаю, Гермиона, я полный придурок, — перебил ее Рон. — Поверь мне, я успел в этом убедиться. И мне очень жаль, что я так с вами поступил, я был жутким эгоистом. -… плохо, — словно не заметив Рона, продолжила девушка. Но ее все-таки выдавал проступивший на щеках румянец. — Гарри очень злился несколько дней, мы думали, что ты в Норе или здесь. Мы больше не включали то радио, а Гарри носил медальон все время. Я думала, что он сорвется и… он сорвался — назвал Его имя. Нас поймали егеря, — она запнулась, крепче сжимая его пальцы. — В особняке я слышала тебя, но тогда я думала, что мне показалось. Только потом выяснилось, что Гарри тоже слышал. Мы хотели вернуться, но… — А как вы сбежали? — Добби. Нас спас Добби, он мог трансгрессировать там. Мы хотели вернуться за тобой, Рон, но… Беллатриса убила его, — Гермиона всхлипнула. — Мы все рассказали Биллу и Флер, но Орден нам не поверил. Они не могли так рисковать, а ты все это время был там… — Гермиона всхлипнула еще раз и отпустила его руку. — Мне так жаль, Рон! Мы не могли туда трансгрессировать. Это было ужасно — знать, что ты там, но ничего не делать. А потом ты… ты просто появился на пляже, по колено в воде. Гарри заметил тебя из сада, и они с Биллом перенесли тебя сюда. Весь в крови и… ты что-то говорил, но никто не понял, что именно. Флер сразу же нашли врача из Святого Мунго, друг Ордена. Мы так волновались за тебя! Гермиона еще раз всхлипнула и замолчала, снова сжимая своей рукой его пальцы. Рон думал над услышанным. Они беспокоились за него, хотели вернуться за ним в логово Пожирателей, а он бросил их, не раздумывая, как пальцами щелкнул. Просто всплеск эмоций, а последствий целое наводнение. Но его друзья остались с ним. Теперь он точно знает: он сделает все — действительно все; все, что возможно, — чтобы сохранить этих людей и их дружбу. — Мне чертовски противно думать о том, каким идиотом я был. Извини. И извини за то, что я буду часто это повторять. Извини, Гермиона. — Н-ничего, Рон. Еще несколько минут они провели в тишине. Рон сильнейшим образом хотел увидеть ее, ее глаза и волосы, ее улыбку. Ну, или просто увидеть хоть что-нибудь. Хотя бы прекрасный паркет в коттедже «Ракушка», которым Флер так дико гордится. Но что с открытыми глазами, что с закрытыми — он видел только темноту, которая преследовала его во время ношения медальона, во время пребывания в Малфой-мэноре, в ночных кошмарах, а теперь еще и днем. В дверь постучали. — Рон, Гермиона, приятно вас видеть — обоих сознании. С Гермионой мы уже знакомы, а с тобой, Рон, только односторонне. Меня зовут Ричард Миллс, я занимаюсь твоим восстановлением. Тебе уже сказали про твое зрение? — Про его отсутствие я знал и сам. — Про возможность его вернуть вообще-то. А ты думал, чем я занимаюсь? — доктор отметил удивление, с которым Рон приподнялся на локтях. — Затравить тебя зельями, чтобы вылечить все переломы, синяки и раны, Флер могла бы и сама, — усмехнулся доктор. — Но об этом чуть позже. Он порылся в своем портфеле, разбирая различные склянки с зельями и лекарствами. Рон слышал только позвякивание различных приборов и колбочек. — Вы оба выпейте это, — Рону в руку сунули какой-то пузырек, и он без лишних вопросов выпил его содержимое. На вкус лекарство больше походило на лимонный сок, что заставило его всего скривиться. — Что это? — Тебе это ни о чем не скажет, парень. — И все-таки? — Лекарство. Уизли недовольно цокнул зыком, но вопросы задавать перестал. Голос доктора казался ему смутно знакомым, будто он уже слышал его где-то. Наверное, пока он был без сознания, лежал здесь, в кровати, пока его пытались вернуть в подлунный мир. Или еще где-нибудь. — Гермиона, как твоя рука? Шрамы? Болит? — тем временем продолжал доктор Миллс. — Да, немного. Еще мази? — Думаю, не помешает. Хуже, во всяком случае, уже не будет. Вот, бери это. «Какие еще шрамы?» — буквально говорило лицо Рона. Это все безумное чудовище, Беллатриса Лестрейндж. Если на Гермионе останется хоть одна жалкая царапина, оставленная ею, Рон выжмет всю оставшуюся жизнь из Пожирательницы голыми руками. Она заслуживает расплаты за все страдания, что принесла этому миру. Всевышние силы обязаны понять его. — Раз тебя больше ничего не беспокоит, можешь идти, и, я надеюсь, что наши пути больше не пересекутся — не пойми меня неправильно. Удачи, — посмеиваясь, доктор проводил девушку до двери. — И вам того же. Дверь за ней закрылась, а доктор продолжил копаться в своих вещах. Рон полусидел на кровати, дожидаясь, пока Миллс заговорит с ним. Если ему вернут зрение, Рон готов отметить этот день красным в календаре и ежегодно праздновать его до конца своих дней. Однако он не знал, какое сегодня число. И какой месяц. И, если честно, даже год смутно расплывается в его памяти. — Ну, все. Ты готов? — К чему? — осторожно спросил Уизли, сжимая в руке край одеяла. Он догадывался, что разговор не сулит ему ничего хорошего. Было интересно, но в то же время он бы с удовольствием остался в неведении. Слишком много ему досталось за последнее время. — К занимательному рассказу. Выбора у тебя нет, иначе Флер сотрет меня в порошок, — доктор Миллс едва различимо усмехнулся. Воцарилось недолгое молчание, сопровождаемое напряженным ерзанием на кровати и нервным тереблением пододеяльника. — Я не знаю, кто сделал с тобой это, но реабилитация далась мне достаточно больших усилий. И таких же усилий мне стоит подборка слов, кстати, чтобы это не звучало попросту дико. В общем…кхм… Следуй моим инструкциям, и все будет хорошо. — В смысле?.. — перебил Рон, не в силах больше молчать. — В прямом. Я приготовил для тебя зелье — очень сложное, между прочим, чертовски сложное! Уже скоро ты снова сможешь видеть, но как хорошо — я не знаю. К губам Рона приставили горлышко очередного пузырька с зельем, тягучим и вязким, на вкус, к огромному его неудовольствию, жутко напоминающим лакрицу. — На вкус отстойно? — Рон утвердительно кивнул. — Я так и думал. Никаких возражений? — снова утвердительный кивок. — И-и-и… Я так и думал. Что ж… Я оставил у тебя на тумбочке необходимое количество дозировок. Они постепенно будут способствовать восстановлению. Не стану загружать тебя всеми тонкостями этого замечательного процесса. Я не думаю, что тебе это интересно — ты узнал все, что тебе нужно знать. Все понятно? — Полностью. — Зелья пей два раза в день. Мы друг друга поняли, Рон? — Конечно. — Так. Я все сказал? Я все сказал, да. Пожалуй, еще совет — не жди резких улучшений. По правде говоря, чем меньше ждешь — тем больше радости получишь от полученного результата. Что ж, тогда удачи, парень. — Вам тоже. После его ухода Рон раскинул руки и ноги в разные стороны, улыбаясь шире, чем, возможно, когда-либо улыбался. Он выбрался из темного подвала в гостеприимном доме Малфоев. Друзья его не ненавидят. У него есть шанс, пусть и довольно призрачный, вернуть зрение. И никто больше не ломает ему ребра одно за другим, заставляя каждый вечер захлебываться собственной кровью и болью. Скоро грянет последняя битва, но именно сейчас ему кажется, что они победят. Сами Знаете Кто уже пытался захватить власть, а что получил? Отпор. Отпор в лице мальчишки, которому еще и года не исполнилось. Гарри побеждал его уже столько раз. И сейчас победит. Гарри не может не победить. Это ведь Гарри. Верно? Все хорошо. Рон провалился в глубокий и спокойный сон, вероятно, впервые с тех самых пор, как они покинули Нору, собираясь выполнить задание Дамблдора. И впервые со дня его заключения в Малфоевском особняке ему не снились кошмары. Ему вообще ничего не снилось. На следующее утро он просто открыл глаза, чувствуя, что к телу возвращаются силы, а боль отступает. Открыв глаза, он увидел сильно размытые очертания люстры над головой. Повертев головой он видел обстановку комнаты, тумбочку с мелкими предметами на ней, стулья рядом с кроватью, занавешенные светло-голубыми шторами окна. Он видел, черт возьми! На лице у него растянулась широкая улыбка. Чертово зелье действует! Доктор Ричард Миллс должен получить признание, а Рон должен постараться не закричать от внезапно охватившей его радости. Со своим зрением он видел предметы на тумбочке размытыми цветными пятнами, но это не сильно уменьшило его радости. Он видел. Кряхтя, как его пожилой дедушка Вильгельм, Рон поднялся с кровати и подошел к зеркалу, висящему на стене. Вид у него был явно не комильфо. Все лицо, плечи, руки и шея покрыты синяками, чья расцветка пробегала весь спектр цветов от темно-лилового до зеленовато-синего. Там, где не было синяков, кожа была мертвенно бледной. На левой щеке оставались шрамы от двух порезов. А над бровью шрам от первой встречи с Люциусом. Хорошо, хотя бы, что нет никакой опухоли, тогда на него вообще невозможно было бы смотреть. И зубы все на месте, но это он и так знал. Зато в области ребер чувствовалась приглушенная боль. Видимо, на нем не стали экономить костероста. Медленно переставляя ноги, Рон вышел из своей комнаты. Лестница стала более существенным препятствием, чем кровать и ровный пол. На его проклятия откуда-то из гостиной появился Билл. — Доброе утро, братец, — приветливо улыбнулся он и помог Рону спуститься, — Как себя чувствуешь? — Нашел зеркало. Теперь мы с тобой еще больше похожи, да? — усмехнулся Рон, — Когда Фред увидит, это будет что-то. — Ага. Пусть количество «целых» Уизли стремительно сокращается, мы все равно красавчики, — хохотнул Билл, — А если серьезно? — Все нормально, Билл, правда, — отмахнулся Рон, — Я же был в надежных руках. — Ха-ха, да. Ричард чуть на стену не полез, когда мы сказали ему еще и про тебя. Ты же не знаешь — Полумна и Крюкохват тоже здесь, они были у Малфоев. Билл помог ему дойти до кресла в гостиной, за что Рон был ему непомерно благодарен. Однако мрачные шутки сейчас волновали его меньше всего. — Где Гарри? Нам с ним нужно обсудить кое-что. — Гарри в саду, где похоронили Добби. Он там часто проводит время, считает, что это его вина. Но, что бы там ни происходило, это не так. Там сейчас такой дождь, я приведу его.* * *
Через какое-то время Рон, Гарри и Гермиона сидели в гостиной, а Билл уводил негодующую Флер подальше от них. Француженка была недовольна тем, что Рон еще не окреп, но уже снова лезет в их с Гарри дела. Ее можно понять, Рону и самому не хотелось снова лезть во все это, но что ему еще остается? Они должны победить. — Но вы никуда не уедете, пока тебе не станет лучше! — успела крикнуть Флер, прежде чем они с Биллом скрылись на лестнице. — Что мы будем делать дальше, Гарри? — Беллатриса очень испугалась, когда решила, что мы были в ее хранилище. Наверное, там есть что-то. Мы с Гермионой решили, что нам надо проникнуть туда. — И как?.. — Крюкохват нам поможет, — ответила за Гарри Гермиона. — Вы заключили сделку с гоблином? Гарри, ты с ума сошел! Гоблинам нельзя верить, он скинет нас в пасть дракону! — А что нам еще делать, Рон? Нам нужно проникнуть в ее хранилище. Рон неодобрительно покачал головой. Но, действительно, им больше ничего не остается, кроме как довериться гоблину. — Что ты ему обещал? — Меч Годрика Гриффиндора, — скривился Гарри. Рон кинул на него и Гермиону обвиняющий взгляд. Но предчувствие нехорошего только усиливалось от мысли, что им придется довериться не только Крюкохвату. — Меч Годрика — ценная вещь, — протянул Рон, — И чтобы получить ее Крюкохвату нужно провести нас в другое хранилище. — О чем ты, Рон? — недоверчиво переспросила Гермиона. — Понимаете, я же не сам сбежал оттуда… — замялся Рон, — Мне помогли. — Кто? — Он помог мне сбежать и сказал, чтобы мы не совались в хранилище, там нас поймают. Сначала я не понял, о чем он, а теперь все ясно. Он сказал, что нам нужно в хранилище номер 197, — Рон решил, что сначала лучше рассказать все, прежде чем сказать о том, кто ему помог, — Драко Малфой.