Грусть как образ жизни

Шёл месяц, другой. Приближались каникулы. На улице уже лежал снег, скоро Новый год. Семестр подходил к концу, я закончил его не на одни пятерки, но и троек не было. А вот Ларри было по барабану вообще на всё и вся. — Ларёк, ну нельзя же так! — сказал я с насмешкой. — НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ЛАРЬКОМ! Я НЕ ЛАРЕК, Я ЛАРРИ!!! — завопил он. Да, я любил бесить своего, уже на это время, лучшего друга. — Да ладно тебе! Кстати, ты идешь на вечеринку в честь НГ? — спросил я. Я, лично, не горел желанием там присутствовать, но меня насильно уговорила Эшли Кэмпбелл. — Очень интересно смотреть на Деда Мороза и Снегурочку. Смотря какая Снегурочка вообще, если с формами, то так уж и быть, пойду. А потом в подсобку, пойду. С ней. Я действительно огорчался, когда Ларри так говорил. Не знал, что испытываю к нему. Но знал, как ни странно, что это точно не дружеские чувства. Я фыркал патлатому в лицо, узнавая, где шлялся Ларри, будь на то клуб, к котором он флиртовал с очередной девочонкой. Нервничал, когда Ларри куда-то пропадал. И Ларри замечал мои странные эмоции. Мы знали друг друга так хорошо, что он мог определять что у меня на лице даже с протезом. Через глаза, что ли?.. Но он каждый раз приходил в недоумение, когда видел такое, это забавляло. Но на этот раз он посмотрел. Но больше всего было страшно, что я сам не понимал, что со мной творится.

***

Наступил день пати. Салли собрался, надев свои любимые красные штаны и черную толстовку. Спустился на первый этаж и стал ждать Ларри. Он вышел через 10 минут. Но казался немного странным. Ну, как странным. Волосы неаккуратно растрепанны, его футболка с надписью "SF"(которую он наверное носит всегда:D), обтягивающие штаны. Вообщем, ну просто не сносно. Не сносно красиво. Ребята вышли из дома и направились к школе. От туда доносилась громкая музыка. Зайдя в помещение, сразу бросился запах алкоголя. Да, вечеринка явно не детская. Лазеры, дым, музыка на всю, все танцевали на танцполе. Ларри сразу пошёл в толпу, и за вечер Фишер видел его только 1 раз, стоящего рядом с девушкой, закручивая на свой палец её волос.

***

По-моему, он меня даже не заметил. Но не прошел мимо меня Трэвис, дав раз по печени, шепнул на ухо: "Попался". Я решил уйти оттуда. Мне нужно было подумать. Я вышел с зала, и направился по школе. Бродил, бродил, пока не нашел крышу. Поднялся по лестнице и сел на край. Довольно рискованно, но не для меня. Я же долбаный суицидник за кадром, мать твою. Я поднял голову, рассматривая розово-огненное небо. Закат был великолепен. Я снял протез, и вдохнул свежим воздухом. Ну и конечно, как в самых красивых историях, с уходящими лучами солнца, я осознал, что люблю этого патлатого мудилу. Больше жизни. Мои размышления прервало СМС от Эш: "Забери своего друга, бухой в хлам" Н-да, чего и стоило ожидать. Это же Ларри. Я фыркнул, ведь эта шпала испортила не только мои никудышные романтические мысли, но и атмосферу с закатом. Я взял протез и надел его. Спустившись вниз, я вышел к залу. Возле него стояла Кэмпбелл и искала, скорее всего меня, глазами, держа под руку бухого в щи Ларри. Увидев меня, она крикнула: — Забирайте ваше мясо! — сказала она и передала мне Ларри. Он облокотился на меня. Я кивнул головой Эшли, в знак благодарности, и вышел со школы. Я чувствую себя мамкой-наседкой, которая не уследила за своим сыночком, который испробовал все виды алкоголя. А я, в отличии от Ларри, бухать не умел. Меня уносило сразу с трёх рюмок 40-градусного и я уже вырубался. Зато с легкостью шло пиво, а ещё лучше - полусладкое красное вино. Оно самое лучшее. Красивая картина. Идет снег, и я, тащу вдрызг бухого Ларри, размышляющего о несправедливости жизни. — Представляешь, она мне не дала... Аргх, да-а-а не такая она, конечно! — говорил Ларри пьяным голосом с передышками в словах. А я шёл и вместо того, чтобы грустить, уже плакал. Жаль, что мы не сможем быть вместе. Я же... Не гей. Я заволок эту тушу к нему домой, благо Лизы не было. Положил его на кровать и собрался уходить, как услышал: -Чува-а-ак, спаси-и-и-ибо. Ты чу-у-у-удо... Я-я-я-я... люблю тебя, и всегда люби-и-и-и-ил, — тяжелый храп. Я стоял в ступоре, не понимая что это, пьяный бред, или действительно признание в любви. — Проспись, — это всё, что я сказал прежде чем уйти. Уйти в свои мысли и размышления, как и всегда. Слишком много произошло. И слишком многому ещё придётся произойти.