Грусть как образ жизни

***

— Ч-ч-что? П-п-п-прекрасен? —заикаясь, спросил я. Из-за протеза голос становился приглушённым, а из-за страха я говорил достаточно тихо. — Я действительно не понимаю, зачем прятать такую красотень под протезом! — сказал Ларри и натянул улыбку на лицо. Даже, наверное, искреннюю. А я стоял и улыбался, как идиот. И плакал. — Чувак, ты чего? — обеспокоено спросил Ларри, переменившись в лице. — Ты... Ты не отвернулся? — Перехватило дыхание, встал огромный ком в горле. — Я... я думал, как только ты увидишь меня без протеза нашей дружбе конец. Действительно, когда я показал тебе свои порезы, я тогда уже думал, что потерял тебя. Ларри, я так боюсь этого... — Чел, я люблю тебя как друга, хоть и без протеза. Ты единственный человек, которому я открылся за последние 10 лет. Я тоже не хочу тебя потерять. Боже, мое сердце сейчас не выдержит. — Спасибо что заступился, —поблагодарил я его, и посмотрел прямо в глаза. Бабочки в животе. — Ты все таки мой друг, я не мог сделать иначе. Кстати, уже почти 11, давай проводим старый Новый год, и оставим все обиды и несчастья в прошлом! — Согласен, но у нас нет ничего кроме сока, да и нам не продадут. — Я об этом позаботился. Ларри взял портфель, который валялся в углу комнаты, и я услышал бряцанье бутылок. Когда он успел притащить их? Ларри вынул виски, две бутылки пива и вино. — Ларри, ты же не собираешься выбухать все это? — я посмотрел на него с надеждой и слегка приподнял бровь. — Кто тебе сказал? — посмотрел он на меня и усмехнулся. — Тебе не хватило вчерашнего? — Да че ты как девчонка, не бойся, приставать не буду. По крайней мере, — Джонсон сделал паузу. — первые 3 стакана уж точно! — и он засмеялся. Я покраснел. Теперь Ларри видит все что твориться у меня на лице. Все мои эмоции и чувства. Надеюсь, это не будет проблемой. — Но как самой настоящей Принцессе, я взял тебе вино. Я знаю, что ты не пьешь ничего кроме вина. На самом деле, я просто не переношу алкоголь. Ну не могу я выбухивать по бутылке вискаря. Мне и от вина хорошо. — Но откуда ты узнал? — спросил я и посмотрел на Ларри. Он следил за мной на вечеринке и проверял всё, до чего я дотрагивался? Я выдавил смешок. — Неважно. Мы сели за стол и начали праздновать. На столе стояла уже нами приготовленная утка, чаша фруктов, небольшая миска с салатом и несколько маленьких тарелок с закусками. Ларри достал рюмку для себя и бокал для меня. Сначала я рассматривал красную жидкость, которая, кажется, переливалась всеми оттенками бордового. Но когда опустошил бокал даже забыл о небольшим инцеденте с отцом. Я пил свое вино, а Ларри уже спустя 20 минут выбухал полбутылки виски. Вечер обещает быть жарким. Часы бьют ровно 12. Бухой в стельку Ларри сидит и поет песни. Меня не так сильно разнесло, но я был тоже не в состоянии. Я вообще не понимаю, как ему продали виски. В целом, Новый год прошел как обычно. Мы с Ларри бесились, ели, пили, пели... Было около 4 часов утра, когда Ларри заснул. Я решил выйти на улицу. Поднялся на крышу, присел на край и свесил ноги. В не самом трезвом состоянии это плохая идея, но холодный ветер привёл меня более или менее в сознание. Холодный воздух ударил мне в лицо. Шел мелкий снежок, город выглядел беззаботным. Лишь иногда встречались группы людей, поющие песни и просто радующиеся жизни. Как же мне не хватает этого. Да, у меня есть замечательные друзья. Эшли и Тодд, но не Ларри. Может для него я друг, но для меня он нечто большее. Да, Фишер, вечер шел хорошо, пока ты опять не загрустил. У тебя грустить, как образ жизни. Я еще немного погоревал, почему жизнь несправедлива, в чем я согрешил, но позже зашел в дом, ведь было 6 часов утра. Когда я зашёл в квартиру этой туши уже не было. Я вообще ничего не понял, увидел лишь только его телефон и записку рядом. На телефоне высвечивался чат, с некой Дженнер, в котором говорилось что она ждет его в комнате, мол развлечся хочет, а в записке сказано: "Принцесс, я у себя, приду через часа два, сам понимаешь" Обидно. Слишком. Но самое обидное, что сделать ты ничего не можешь. Хоть прямо сейчас сдохни со своими чувствами. В этой яме. На виду у всех и чтобы никто тебя не жалел. В мысли сразу пошли не самые лучшие мысли... Но, Ларри упустил один момент. Он не нашел у меня кусок стекла, который я спрятал в ящике с трусами. Туда он точно не заглядывает. Я достал этот маленький, но очень острый кусочек, его достаточно чтобы заглушить мою боль. Но я могу покончить с этой болью раз и навсегда. Сейчас. Нужно только решиться. Но ты Фишер, тряпка. Ты не сделаешь этого. Порез, не глубокий, крови почти не видно. Ты можешь закончить мучения прямо сейчас, но ты не сделаешь этого, потому что считаешь себя нужным кому-то. Нужным Ларри. А сейчас, твой любимый развлекается с девкой и, ему явно хорошо. Посидел у лучшего друга, а там и можно его оставить наедине со своими мыслями на пьяную голову. С явными намерениями на суицид. Да, Ларри, в этом весь ты. Я надеюсь мы увидимся завтра. Еще порез, уже глубже. Кровь проступает, но ее не так много. Слеза скатилась по щеке. Завтра? А как долго будет длиться это "завтра"? Единственный, кому ты когда либо был нужен - это твоя мать. Но ее нет сейчас, и это из-за тебя. Я хочу улететь к ней в небеса, с этого грёбаного Ада. Третий порез, достаточно глубокий. Кровь выступила еще больше. Даже отцу ты не нужен. Суицидникам всегда место под землёй. Слезы уже хлещут из глаз. Последний порез и, кажется, он задел вену. Кровь уже капает на пол. С полки я достал пластыри, которые напомнили мне об Эш. Она всегда так добра ко мне. Единственная, которой будет не все равно на мою смерть. Может с ней всплакнет и Тодд, и Ларри. Хотя, кого ты обманываешь. Никому ты не нужен, дебил. Я смыл кровь с руки. Вытер пол, и залепил голубым с облачками пластырем порезы. Вышел из ванны. Только я не смахнул слезы, но понял слишком поздно. На диване сидел Ларри и смотрел на меня недоумевающим взглядом. Уже прошло два часа? — Ты опять режешь себя? — спросил он уже сердитым голосом. Маму включать не надо. — И почему ты плакал? Я улыбнулся мыслям. Слушать ничего не хотелось. — Все таки, одно стеклышко ты пропустил, — сказал я, опустив голову и посмотрев на него из-под чёлки. — Сал, это уже не смешно! — Ларри орал. — У тебя свои способы снимать напряжения, а у меня свои. Я же не запрещаю тебе развлекаться с девками где-то, — хмыкнул и уже начал убирать посуду со стола. Я не спал. А смогу ли я вообще спать с такими мыслями? — Ничего не было, я просто помог ей выбрать музыку. Она хотела, но я не стал, — вау, Ларрижоночек сдерживается. — Молодец, но это твое дело. Мне всё равно, где ты там и с кем ты там скачешь, — я снова заулыбался, только понимая, как это выглядит со стороны. Ларри посмотрел на меня таким взглядом, как будто я сейчас его мать убил. Нет, я убил свою мать, а не его. Но может, и не мать, то кое-что я все таки убил? Надежду на взаимные чувства?