Love is love

Путь до дома оказался недолгим, или же Александр, из-за своих тяжелых раздумий, просто не замечал времени и трудностей дороги. — Мистер Гамильтон! А мы вас так ждали! Ой, а миссис Гамильтон сейчас не дома, она ушла на прогулку и…- раздалась торопливая речь служанки, как только Александр переступил порог дома, однако, девушка так и не успела договорить: -Мне нет дела до того, где сейчас миссис Гамильтон, — коротко и даже с долей злобы оборвал ее молодой человек, после чего спешно направился в свой кабинет. Неизвестно, что больше расстраивало Александра: его отстранение от службы, или же тот факт, что Элайза, его милая Элайза, которой он так доверял, причастна к этому. -Александр! — радостно позвала Элизабет, войдя в дом и спешно направляясь к кабинету Гамильтона. Несколько минут назад соседи сообщили девушке о том, что, кажется, ее муж вернулся. Только правила приличия и ее новое положение не позволили Элайзе бежать по улице, обгоняя всех встречных прохожих. Она была неимоверно рада тому, что сможет увидеть его, сможет обнять его, подарить свою любовь… Она очень хотела узнать, почему он оставил без ответа столь важное для них обоих письмо. -Александр! — еще раз произносит Элизабет, схватившись за дверную ручку. Однако, дверь оказывается запертой изнутри. -Александр, — уже как-то растерянно и непонимающе повторяет она, постучавшись в дверь. -Я не хочу тебя видеть, Элизабет, — спустя несколько мгновений молчания раздается голос Гамильтона. Голос, в котором Элайза не может найти прежней нежности и теплоты. Слова, пропитанные таким холодом и сдержанностью, заставляют сердце девушки больно сжаться. -Александр, я не понимаю… -начала было она, но тут же оказалась прерванной: -Я все сказал, но, если ты не поняла, то повторю еще раз: Элизабет, я не хочу тебя видеть, — раздраженно произнес Александр, выделяя каждое слово. -Я…я не…что я сделала не так? — сбивчиво спросила Элайза, чувствуя, что вот — вот расплачется. -Что ты сделала не так?! Ты меня спрашиваешь?! — кажется, гнев и обида, что называется, перелились через край, поэтому, метая взглядом искры и молнии, Гамильтон открыл дверь. Увидев настолько рассерженного мужа, Элизабет непроизвольно отошла на несколько шагов назад. -Написав генералу, ты выставила меня Бог знает кем. Ты вмешалась в мои дела, не спросив меня об этом. Когда ты строчила это письмо, подумала ли ты о том, на какие средства мы будем жить? — произнес Александр, не отрывая взгляда от жены. Молодой человек видел, что Элайза в полном смятении, он видел, что пелена слез затуманила ее глаза, однако, злость и боль от неоправдавшихся надежд сейчас заглушили шепот внутреннего голоса, который убеждал Гамильтона поумерить свой пыл и дать девушке вставить хотя бы слово. -Но самое отвратительное во всей этой ситуации, что ты солгала мне. Ты обещала всегда быть на моей стороне. Ты обещала, и я поверил. Кажется, зря…-пытаясь сохранить остатки самообладания сказал Александр. -Но…почему ты не…- дрожащим голосом Элизабет попыталась спросить о том, почему муж не ответил на ее письмо, однако, закончить вопрос ей так и не удалось: -Я не желаю больше слышать тебя! — зло воскликнул Гамильтон и, хлопнув дверью, скрылся в своем кабинете. Элайза не понимала абсолютно ничего. Ее Александр, ее дорогой Александр, каким жестоким и каким бессердечным он сейчас казался. Да, девушка знала, что служба и социальное положение очень важны для мужа, но неужели все это настолько важно, что он готов пренебречь женой и их будущим ребенком? Элизабет, словно в тумане, добирается до спальни и, упав на кровать, позволяет слезам, которые через некоторое время перерастают в шумные рыдания, что девушка отчаянно пытается заглушить, выйти наружу. Несколько часов Гамильтон старался собраться с мыслями, старался трезво оценить обстановку. Теперь, когда эмоции поутихли, здравый смысл все же подсказал ему: главной причиной отстранения от дел и службы стала дуэль Ли и Лоуренса, а не письмо жены. Приглушенные всхлипывания, доносившиеся до слуха Александра, напомнили ему о том, как он был несправедлив по отношению к Элайзе. Да, отправив письмо генералу, она поступила не совсем правильно, но, кажется, она уже сожалела об этом, да и сам Александр больше не мог злиться на нее. Тяжело вздохнув, Гамильтон отправился к Элизабет и, войдя в комнату, застал ее безутешно плачущей в подушки. Чувство вины целиком и полностью захватило молодого человека. Разве не он так яро обещал ей, что она больше никогда не почувствует себя беспомощной? И вот результат… -Бетси, — негромко зовет он, присев рядом с девушкой и осторожно касаясь ее плеча. От неожиданности Элизабет вздрогнула и, с долей испуга обернувшись, подняла на мужа опухшие и раскрасневшиеся от слез глаза. -Прости меня, я был слишком резок и груб с тобой, — утирая слезы с щек жены, сказал Александр, и, отведя взгляд в сторону продолжил: -Меня отправили домой не только из-за твоего письма. Была еще другая причина, более веская…но, постарайся понять меня…я был так зол только потому, что ты, не спросив меня, вмешалась в мои дела. Давай договоримся, что такого больше не будет, хорошо? — чуть улыбнувшись спросил молодой человек, ожидая ответ, но, вместо слов, Элайза, облегченно выдохнув, лишь обняла мужа и, прячась в его объятиях, попыталась окончательно успокоиться. -Я…я не знала, что мне делать, правда… Ты не отвечал на письмо, а британцы, они…они были так близко к городу. Я просто испугалась. Если бы вопрос был только в моей безопасности… но ребенок…мне так страшно за него…- после минутного молчания негромко произнесла девушка. Слова эхом отдались в голове молодого человека, а рука, что до этого так заботливо и бережно поглаживала спутанные волосы Элизабет, невольно прекратила свое занятие. Письмо? Ребенок? Ребенок… Несколько мгновений Гамильтон был в ступоре и, немного отстранившись от жены, в изумлении смотрел на нее. -Что ты сейчас сказала? Ребенок…-все еще пытаясь до конца понять смысл сказанных слов, переспросил он. -Да, я же писала тебе и…- начала было Элайза, но запнулась на середине предложения. Проанализировав события сегодняшнего дня и сопоставив все факты, девушка, наконец, догадалась о том, что Александр был в абсолютном неведении и, кажется, не получал никакого письма. -Бог мой, Бетси, неужели ты…- ошарашенно шепчет Гамильтон, непроизвольно положив руки на живот жены. Маленькая жизнь. Ребенок. Их с Элизабет ребенок… В полной мере осознав этот факт, Александр чувствует, что эмоции переполняют его, он не может сдержать их, как бы не пытался. Теплая пелена слез затуманивает его глаза. -Элайза…- не зная, как еще выразить переполняющие его чувства, шепчет молодой человек, переведя взгляд с живота Элизабет на ее, как теперь казалось, еще более прекрасное лицо. -Наш малыш, Александр… У него будет твоя чудесная улыбка и твой безупречный ум и… — произносит девушка, заглядывая в голубые глаза мужа и вновь запинаясь на середине фразы. Кажется, Гамильтоны больше не способны на слова. Да и смогут ли слова описать те чувства, что сейчас переполняют будущих родителей? Это нечто больше любви, нежности, или полного единения душ… В восторженном молчании супруги смотрят друг на друга, открыв для себя простую истину: наследие, богатство, слава — все это меркнет в сравнении с тем, какое счастье сейчас переполняет их и будет переполнять… Однако, как долго эта истина сможет остаться неизменной?