Together

В тишине своей камеры они просто держались друг за друга. Оба были рады снова быть вместе. Йен положил голову на грудь Микки и просто слушал биение его сердца, пытаясь полностью осознать и принять тот факт, что Микки был там с ним, в то время как брюнет провел рукой по волосам Йена, просто почувствовав облегчение, что все сработало. Все, что он делал, чтобы добраться до этого момента, было невероятно трудным, но он сделал бы все это снова, если бы пришлось. После того, как Микки пересек границу, он был убит горем. Йен отказался ехать с ним в Мексику в последнюю минуту, и ​​позволил ему пересечь границу в одиночку. Хотя он все понимал, это все еще было больно. После всего, что он сделал, чтобы привести их к тому моменту, рыжий оставил его с разбитым сердцем за шаг до новой жизни… Гребаный Галлагер. Таким образом, у него не было выбора, кроме как пройти через все одному и извлечь из этого выгоду. Он подумал тогда, что Йен вернется к своей жизни и забудет о нем. Может быть, это было бы лучше. Их отношения никогда не были легкими, но, черт возьми, он все равно любил этого инопланетянина, выглядящего как гребаная морковка. Микки поселился в Мексике и начал работать в картеле, думая о Йене каждый божий день и зная, что это никогда не закончится. Дни были тяжелыми, но ночи были еще тяжелее, когда он оставался один и думал только о себе. Он знал, что жизнь в Мексике — не та жизнь, которую он хотел для себя. Особенно без Йена. Поэтому, он разработал свой план, чтобы сделать все, что нужно, чтобы вернуться в Чикаго и закончить все это дерьмо, дав себе шанс просто жить. А может, просто надеялся, что ещё не слишком поздно вернуть себе Йена. Находясь в Мексике, Милкович следил за новостями в Чикаго. Он не мог ничего с этим поделать. Он всегда будет частью Саут Сайда, несмотря ни на что. Это было в его крови, и оно никогда не исчезнет. Однажды ночью он от скуки просматривал новости, когда наткнулся на видео на YouTube о каком-то Гей-Иисусе с Южной стороны. Он заинтригованно нажал на плей. Микки определённо не был готов увидеть то, что увидел. На экране появился Йен, его Йен, разглагольствовавший о Боге и любви. Брюнет был немного шокирован этим. Галлагер, наверняка, не принимал лекарства, и, видимо, его семья понятия не имела об этом. Микки просто понял в тот момент, что его план вернуться в Чикаго должен был быть реализован в самое ближайшее время, потому что, было похоже, Йен нуждался в нем больше, чем когда-либо. Он продолжал следить за новостями, и когда он увидел новости о том, что Йен взорвал фургон, все, что он мог подумать в тот момент, это «Йен, что за херня?». Он знал наверняка, что рыжий не принимал лекарств, и знал, что Йену определенно было это необходимо. Вот когда пришло время привести свой план в действие. Потребовалось несколько месяцев, чтобы все подготовить. Микки знал, что Йен находится в тюрьме в ожидании приговора, так что у него все еще было время, чтобы все устроить. Он хотел отложить как можно больше денег, чтобы после выхода из тюрьмы у него были сбережения для их новой жизни. Его план состоял в том, чтобы доехать до мексиканской границы и попросить встречи с послом США. Как только он прибыл на границу и встретился лицом к лицу с агентом, то сказал ему, кто он такой, и что у него было много информации, которая будет полезна. У него были имена, и он знал местонахождение нужных им людей. Информация, которую они пытались получить годами. На него надели наручники и отвезли в ближайшую тюрьму, где допрашивали в течение нескольких часов. Там Милкович рассказал все, что знал, но не стал раскрывать все имена и места, пока не получил то, что хотел от этой сделки. Его условия были следующими: он должен был сам выбрать, где он будет сидеть, кем будет его сокамерник, и что его срок будет таким же, какой получил Йен за взрыв фургона. Но вышло немного по-другому: он получит 4 года, за побег из тюрьмы, но с досрочным освобождением срок в срок с выходом Йена. Как только все было согласовано, он выдал имена всех крупных дельцов в картеле и их местоположения. Его поместили в тюрьму в Эль-Пасо, где он ожидал перевода в тюрьму, в которой будет находиться Йен. — Я так по тебе скучал, — сказал рыжий, вырывая Микки из его мыслей. — И я просто хочу сказать тебе, что мне чертовски жаль, что я оставил тебя на границе. Я собирался уехать с тобой, но в последнюю минуту я испугался. У меня была работа и семья, и я просто не мог этого сделать. Но я сожалел об этом каждый день. Как только я вернулся, с того момента все просто скатилось на дно и ничего уже не было прежним. До сегодняшнего дня. Теперь, когда ты здесь со мной, я понимаю, что никогда не переставал любить тебя и никогда не перестану. Я так сильно люблю тебя и надеюсь, что ты сможешь меня простить. Микки молча лежал, принимая все, что говорил ему Йен. — Я тоже скучал по тебе, ты не представляешь, насколько. Но знаешь, через некоторое время я понял, почему ты сделал то, что сделал, и я смирился с этим. Сначала было больно, но я не имел права просить тебя оставить все, чтобы убежать со мной. Я был беглецом, мы бы никогда не смогли вернуться назад, и ты бы никогда не смог увидеть свою семью снова, поэтому, ты никогда не был бы счастлив. Если бы ты поехал тогда со мной, я бы все равно потерял тебя. — Микки, ты никогда не терял меня. То, что ты сделал для меня… Я никогда не смогу отплатить тебе за это. Мне так повезло, что ты есть у меня. — Никто не просит тебя отплатить мне. Я сделал то, что сделал — для себя и для тебя, для нас. Я устал бегать, и так получилось. Теперь мы можем быть вместе, я имею в виду, если ты этого хочешь. Йен повернул к себе голову Микки, чтобы взглянуть в его прекрасные голубые глаза: — Конечно, я хочу быть с тобой, Микки. Всегда хотел. Но не всегда получалось. С этими словами Йен наклонился и поцеловал прекрасные губы Микки. Он всегда любил целовать Микки и никогда не устанет от этого. — Я люблю тебя, — прошептал Микки, когда Йен отстранился от него. В тот момент сердце рыжика наполнилось любовью, потому что он знал, что независимо от того, что жизнь ему снова поднасрала, у него было это — у него был Микки, и он никогда больше его не отпустит. —  Так, Иисус-гей, а? — Как ты узнал об этом? — спросил Йен Микки. — А ты как думаешь? Я видел видео на YouTube и новости, — ответил брюнет. — О чем ты, блять, только думал? Галлагер глубоко вздохнул: — Всё действительно вышло из-под контроля. Я не хотел, чтобы все зашло так далеко, но это произошло, и я понятия не имел, как это остановить, я просто увлекся. Все началось с того, что я помогал ребенку, чья семья хотела отправить его в какую-то церковь на «исцеление», потому что он был геем, и все, о чем я мог думать, это ты и то, через что тебе пришлось пройти. Я хотел помочь ему, и слишком увлёкся. — Что ж, теперь мы с тобой застряли на следующие два года в этой дыре, — Микки засмеялся. — Я до сих пор не могу поверить, что ты здесь со мной: я думал, что больше никогда тебя не увижу, — грустно сказал Йен, глядя на Милковича, словно он был умирающим человеком в пустыне, который наконец нашел воду. — Можешь поверить, что все это началось с гребаного пистолета? — спросил Микки. Йен засмеялся над этим воспоминанием о том дне, как будто это было вчера. — Ничего в нас никогда не было традиционным, да? Но я не изменил бы ни одной детали в нашем прошлом. Микки наклонился, чтобы поймать губы рыжего в свои. Сначала они целовались легко, но поцелуй вскоре набрал обороты. Время остановилось, и они снова были подростками, которые впервые целовались. Руки брюнета запутались в волосах Йена, притягивая его как можно ближе, и тот прижался к нему, наваливаясь сверху. Грудь к груди, бедро к бедру, и ничто не могло прервать их в этот момент. Ничего, кроме отвратительного звука, предупреждающего их, что пришло время спускаться на обед. Наконец, они отстранились друг от друга, и мгновение наслаждались взглядом напротив. Йен улыбнулся Микки. Его улыбка была полна любви, и он надеялся, что брюнет знает, как сильно он любит его, и что пребывание там с ним было самым счастливым, что он чувствовал за долгое время. Микки улыбнулся ему в ответ и, наконец, сказал: — Ну, давай посмотрим, что за дерьмо дадут сегодня. Надеюсь, ты не голоден, потому что еда здесь ужасная. Рыжий в ответ лишь усмехнулся: — Я очень голоден, но не до еды, — игриво прошептал он и подошел к Микки, сжав его задницу ладонями. Милкович последовал за ним с широкой улыбкой на лице, потому что знал, что уже через несколько часов сможет позаботиться о том, чтобы Галлагер был сыт и доволен.