***
— Что ты знаешь об оборотнях Гермиона? — Как-то раз спросили меня. А веришь ли ты в любую другую нечисть подлунного мира? — Верю, — ответила я, и заплела волосы в тугую косу. Я знаю об оборотнях все. С самых первых упоминаний и до наших дней. Профессор Люпин был хорошим и добрым человеком пока луч Луны не касался седины его висков. Вся его жизнь была подчинена полнолуниям. Фенрир убил на моих глазах Лаванду Браун. В магическом мире, это не новость. Вампиры, оборотни, ведьмы, призраки, демоны и прочая тварь. Есть люди, такие как я. Работающие между миров. Между магическим и людским миром. Мы видим границы, бреши и разломы. Видим то, что недоступно. Спасение людей наша цель. Я, Гермиона Джин Грейнджер спасла многих, нашла и освободила, победила, и потеряла. Я видела многое. «Ты сильная, ты смелая» — говорили мне. Ты стал моей слабостью. Вопреки. Сломал меня. Да я сама этого хотела. Что я знаю об оборотнях? Человек которого я люблю- оборотень.***
Я не раз говорила тебе, что твое прошлое тебя догонит. Догнало в темном переулке, и серым ногтем по скуле, и зубами в плечо.Я почти месяц зашивала твои раны, и ухаживала за тобой. Ничего не помогло. Видимо сказалось ношение черной метки, твоя способность к анимагии… Все срослось, но не ушло окончательно. Мне говорили, что есть способ, есть зелья, как-то, что давал Снейп Люпину, есть амулет с аконитом. Но всё это причиняло тебе боль. Нет, первые два курса ты справился, я даже думала, что это к лучшему и у нас все получится, как у Билла и Флёр… Но, нет. Нет и снова нет. Мы жили спокойно в моём доме в пригороде Лондона, примерно двадцать восемь дней в месяце, а за два - три дня до полнолуния, жизнь превращалась в кошмар.Приковать тебя цепями было самым мучительным. — Герм, уходи. Брось меня, от меня даже родители отказались, типа позор рода Малфоев. А ты все бьешься с ветряными мельницами. — Влажная от пота челка падала на глаза, вены на шее и руках напряженно вздулись. Черты лица временами, всего -лишь мгновениями искажал звериный оскал. — Ты мой, моя любовь. Ну как я могу уйти. Я же почти нашла выход. Вру, снова вру стискивая твою руку, голос предательски дрожит, сижу на полу напротив тебя, смотрю на цепи и закусываю щёку изнутри. Ты сейчас расслаблен, спокоен, Как перед бурей. — Я люблю тебя, ты же знаешь? Да? — Спрашиваешь ты, и стонешь. Я знаю как тебе больно — Ты говоришь мне это каждый день, и каждый раз перед превращением. — Невесело хмыкаю я. — Чтобы ты знала, ну… Если вдруг что. — Ты не причинишь мне вреда. Я не боюсь. — А зря. Но просто пообещай что… сможешь меня остановить. Придет тот день, когда ты будешь должна это сделать. Убить монстра. Убить Драко Малфоя. Твои слова набатом бьют по затылку и меня прошибает крупная дрожь, мне ни на одном задании не было так страшно, как за тебя сейчас. Каждая такая ночь, примерно три года подряд для меня, как последняя. Я пристально смотрю в твои глаза и коснувшись щеки отвечаю: — Никогда. Никогда моя рука не поднимется на тебя. Вру. Это случится, мы не вечны и такие хрупкие. От этого и жутко. Словно подтверждая мои тревожные и не правильные мысли ты шепчешь: — Грейнджер, ты охотник, я волк. Так заведено. Когда-нибудь мы с тобой ошибёмся. — Мне невыносимо это слушать. Заткнись и поцелуй меня. Подползаю к тебе, притягиваю за плечи, почти душу в объятиях. Захлебнувшись тобой, твоим запахом, вкусом, солью. Часы отсчитывают полночь, и как в сказке ты прерываешь поцелуй, с силой оттолкнув меня. Мерцание вокруг тебя говорит о скором превращении. Тебя трясет, волна жара охватывает все тело. Ты смотришь не отрываясь на меня. Шепчешь «прости», и через секунду на волю вырывается зверь. Я уже по ту сторону решетчатой двери, охотница… Да какая я к черту охотница? Если закрываю уши руками, пряча голову в коленях. Лязг железа, вой и рык. Пережить ночь, отсчитать минуты, пока ты не вымотаешься окончательно. Зайти в клетку и коснуться шерсти. До рассвета примерно минут сорок. Ты скулишь и все ещё пытаешься разрывать цепи. Я смотрю в твои волчьи желтые глаза и не скрывая слез отворачиваюсь. Мы не сможем так больше. Мы ошибёмся.***
Мы всё-таки ошибаемся. Оступаемся. Ты срываешь замок, ранишь меня, не сильно и не смертельно… Но есть жертвы. В черте маленького городка недалеко от Лондона. Перерезаны куры, ранен наш сосед и мертва его жена. Мне сообщают что собран отряд, что зверь вырвавшийся на свободу крайне опасен. И не похож ни на кого-то другого. Белый волк огромных размеров. Последняя стадия. Приказано уничтожить. До нашей последней встречи остаётся лишь пара часов. До рассвета примерно три. Пять часов с мыслью о тебе и нашей последней ночи, боже мой как это было прекрасно. Как это было сладко и больно. Дико. Это был, как мне кажется тот самый первородный грех, иначе и не назвать. Тогда я поняла что это последний раз. Что моё сердце не выдержит. Позже мне дали приказ. Позже увидев на твоих руках кровь, увидев оскал, возведя дуло пистолета, я впервые в жизни молилась. За нас. За тебя. Все что осталось мне от тебя — перстень на кожаном шнурке, шрам на руке от запястья до локтя и рваная рана, дыра пробития в груди, чувство вины за твою смерть