Кокон безумия

I'm at the edge of my life I got no time to think twincie I'm going to fight the good fight Cause I know I'll get by When I battle every day through the pain like a soldier (Manafest — Edge Of My Life)

      Солнце нещадно палило, заставляя кожу покрываться потом. Сильная жажда вынуждала думать только о глотке холодной воды. Запах чего-то кислого, противного, неприятного бил в нос. Недовольное кудахтанье кур доносилось откуда-то справа. Грязные ругательства резали слух, заставляя морщиться. Джина стояла в мини-лагере, который был разбит возле пещеры, где Ваас проводил свои съемки. Лагерь наполняли вооруженные пираты. Девушка оказалась здесь, дабы поговорить с Ваасом. Утром она решила, что если Джейсон жив, то она ему отомстит за издевательства над собой. И целью ее мести станет деревня Аманаки. Поэтому ее подкинули к этому месту пираты, дабы она поговорила обо всем с их боссом. На встречу с Ваасом она, как ни странно, выбрала ту же самую одежду, в которой была вчера. Как бы то ни было, эта майка с полосками оказывала неплохое влияние на короля пиратов. Ведь просьба девушки отнюдь не милая. Деревня Аманаки по рассказам Вааса — очень хорошо охраняется. И нападать на нее всего лишь из-за мести может казаться настоящим безумием. И, наверное, так оно и есть. Несмотря на все внутренние предостережения, девушка просто обязана пойти и ударить в сердце тому, что так мило и дорого Джейсону. Она бы пошла и к Цитре, но задание такое уже совсем другого уровня и требует большей силы. Поэтому австрийка делала ставку на деревню. Ведь, несомненно, Броди там жил. И она испортит его любимое место, превратит в уйму разрухи, посеяв настоящий хаос. Джина, конечно, переоценивала свои силы. Но, с другой стороны, никогда нельзя предугадать, что может сотворить со слабым полом обида и гнев. Из хрупкой, изящной девушки Джина превратится в настоящего монстра, неся только разрушение и смерть. Во всяком случае, именно такой она видела себя, когда думала о нападении на эту деревню.       Пещера охранялась тремя пиратами. Один из них имел стрижку совсем как у Вааса, только его лицо искрилось неуверенностью. Второй же был коротко подстрижен, но по его лицу девушка могла предположить, что ему лет этак тридцать. Третий парень был более симпатичен: его темно-каштановые волосы доставали до мочки уха. И был он, кажется, самым молодым из этой троицы. Самое интересное, что одевались все примерно одинаково. Каждый здесь ходил в красной майке. Это, наверное, позволяло им не запутаться кто враг, а кто друг. Ведь у Ракьят, как можно заметить, преобладала больше зеленого цвета одежда, чем какого-либо другого цвета. Джина решительно пошла к пещере, ведь как ей сказали, король пиратов там. Неожиданно в ее ногу что-то врезалось, чуть не сбив австрийку. Мимо пробежала встревоженная курица, недовольно кудахтая. Джина послала ей вслед испепеляющий взгляд. «Меня чуть с ног не сбила курица. Просто чудесно!», — взревело ее сознание. Девушка тихо вздохнула успокоившись. Это ведь всего лишь животное. Она медленно подошла к охранникам пещеры и склонила голову, разглядывая их. Мужчины, кажется, что-то обсуждали, но как только Джина подошла к ним, замолчали и с замешательством взглянули на нее.       — Мне надо к Ваасу. Пропустите меня, — попросила вежливо Джина, натянув дежурную улыбку. Замешательство в их глазах сменилось удивлением.       — Босс занят. Мы не имеем право пускать внутрь. Тебе ясно, принцесса? — спросил мужчина с ирокезом, сжав в руках автомат. Его карие глаза с интересом изучали ее. Девушка прикусила губу от досады. Почему ее не пропускают? Она действительно этого не понимала, ведь Ваас будет рад ее видеть. Джина в этом убеждалась с каждым разом после того инцидента в джунглях с Броди.       — Он пропустит меня. Скажите ему, что я пришла, — серьезно заявила она, сложив руки на груди. Пират с ирокезом изогнул бровь в сильном удивлении, а затем его рот открылся, словно он что-то хотел сказать, но его опередили.       — Он шлюх не вызывал, киска. Так что лучше обслужи нас. Дай нам на халяву сегодня, сука! — приказным тоном воскликнул пират с короткой стрижкой. Джина открыла рот от изумления, поражаясь ситуации. Ее приняли за девушку легкого поведения и это не могло не разозлить. Девушка медленно развернулась к мужчине, который только что окунул ее лицом в грязь. Ее глаза налились гневом, а рот скривился в диком оскале.       — Что ты сказал, урод?! Чертова мерзкая тварь! — разгневанным голосом произнесла она, сверля взглядом пирата. На его губах заиграла похотливая улыбка. Казалось, он не признавал вид Джины каким-то угрожающим, да и тем более опасным. Мужчина видел в ней лишь разгневанную сучку, которую пора укротить. Он нагло положил потную ладонь на ее грудь, чуть сжав ее.       — Я назвал тебя сукой. А теперь, киска, приспусти-ка трусики, дай большому мальчику войти в твою узкую пещерку, — с ноткой издевки произнес он, облизывая пересохшие губы. Зеленые глаза мужчины искрились азартом.       Ярость налетела на девушку, подобно вихрю, сбив разум. Она внезапно вспомнила издевательства Джейсона: как он касался ее, как входил, тем самым унижая ее. И эти воспоминания придали ей сил. Поэтому, не мешкая ни минуту, Джина схватила руку мужчины и вцепилась в нее зубами. Укус вышел достаточно сильным. Язык прошелся по жестким волосам на руке, ощущая соленые капельки пота. Австрийка изо всех сил старалась не оторваться от руки, усиливая давление острых зубов, протыкая ими кожу. Крик, полный боли и удивления, вырвался из глотки ошарашенного пирата. Девушка почувствовала, как багровый нектар с металлическим вкусом заполняет ее рот и уже обрадовалась, но сильная боль в области головы быстро прервала наслаждение. Пират с ирокезом грубо схватил австрийку за копну волос и с силой рванул на себя. Джина испустила свистящий, полный гнева вопль, оторвавшись от раны. Пират брезгливо кинул девушку на землю, а затем уверенно вскинул автомат и уперся дулом прямо в щеку нападавшей. Он с неприкрытым возмущением смотрел на девушку, уверенно держа палец на курке. Джина лежала на земле, угрожающе оскалившись. Холодное дуло автомата неприятно утыкалось ей в щеку, отбивая всякие попытки на спасение.       — Эта сука укусила меня! Ебаная блядь! Убей ее нахуй! УБЕЙ! — завопил раненный пират, сверля глазами девушку. Он нянчил раненую руку, сжав зубы от злости. Его глаза быстро метались от лежащей до брата по оружию. Но, несмотря на то, что совершила данная особа, пират с ирокезом только пнул ее в бок, вложив в удар всю свою силу. Девушка завопила, сжавшись от боли в клубок. Мужчина усмехнулся, продолжая упираться дулом автомата ей в щеку, тем самым не давая ей напасть снова. В его разбитом наркотиками разуме зародилась прекрасная идея. И он, немедля, озвучил ее:       — Мы ее прямо тут выебем, а потом убьем. Эта сука не заслуживает быстрой смерти. Джина прикрыла глаза, чувствуя, как гнев отпускает ее. На его место пришли обида и злость на саму себя. Обида от того, что с ней так поступают. Сначала Джейсон, теперь они. А злость на саму себя из-за того, что она позволяет им так жестоко с собой поступить. От этих чувств хотелось вопить во все горло и рвать волосы на голове. «Я пропала…», — мрачная мысль проскользнула в разум, убив всякую надежду на прекрасный исход. Раненный пират смело поддержал эту великолепную идею веселым свистом. Джина посмотрела ему в глаза, отмечая, что, кажется, она действительно попала. Эти люди явно вращаются в кругу запрещенных веществ, которые настолько изменяют сознание, что привычные вещи искажаются до неузнаваемости. Тем самым ее ждет грубое изнасилование, возможно даже очень грязное. Не исключено, что ее покалечат, а потом вообще к черту убьют. От одних таких мыслей у девушки перехватило дыхание, а сердце сжалось в тисках.       — Что тут за хуйня происходит? — мужской голос прорезался сквозь завесу мрачных мыслей девушки. Пираты все разом, словно по беззвучной команде, повернулись к пещере. Перед ними стоял Ваас, положив руки на бедра. Он сначала взглянул на Джину, а затем перевел взгляд на подчиненных. Удивление в его глазах сменилось обжигающей яростью, которую он, похоже, с удовольствием обрушит на пиратов.       — Босс, мы не хотели… Просто тут шлюха пришла и… — оправдывался мужчина с ирокезом, но не успел он договорить, как Монтенегро сжал руку в кулак и врезал ему со всей силы в челюсть. Мужчина пошатнулся и, недоумевая, взглянул на босса.       — Эта, блять, девушка спасла мне жизнь, ебаный ты долбоеб. СПАСЛА ЖИЗНЬ! И я пиздец как разочарован в вас, ребята. Но не переживайте, все будет окей, — с какой-то дикой усмешкой произнес испанец и вытащил пистолет из-за пояса. Он навел его прямо на того, кто упирался ей дулом автомата в щеку. — Hasta la vista*. И палец уверенно нажал на курок. Прогремел выстрел и пират свалился мертвым грузом недалеко от девушки. Автомат выскользнул у него из рук и упал рядом с девушкой. Австрийка вздохнула полной грудью, словно ей сорвали ошейник с шеи. Ваас посмотрел на раненого подчиненного, а затем вопросительно глянул на Джину. Девушке было все предельно ясно в этом взгляде. Ей запрещалось кусать и тем более есть людей Вааса. Тяжело дыша, австрийка попыталась сесть на землю.       — Он хотел спустить мне трусы. Что мне было делать, Ваас? — спросила она и голос ее сделался совсем поникшим. Джина чувствовала себя плохо. Она совсем недавно смыла с себя грязь и вот уже опять ее покатали в пыли. Ее ударили в бок, в котором до сих пор копошилась тупая боль. Но это не самая большая ее проблема. Хуже всего было то, что ее унизили и чуть не изнасиловали. Сейчас Ваас стал для Джины что-то вроде белого рыцаря, который вытаскивает ее из ужасных ситуаций. Ваас сначала подумал, что ему послышалось. Но затем до него медленно дошла суть всей ситуации. И это его настолько вывело из себя, что он сжал пистолет до такой степени, что даже показалось, еще немного и он сломается у него в ладони. Ярость, ревность, злость окутали мужчину, подобно туману. И испанец с удовольствием находился в этом ядовитом тумане и вдыхал его пары. Никто не имеет право посягать на ЕГО собственность. Пират стоял, удивленно пялясь на своего босса и чувствуя, как липкий страх ползет по позвоночнику.       — Спустить трусы? Вот как, да? Ну и аппетит у тебя, Джон. Наверное, у тебя такой же аппетит на получение пуль. Что ж, такому долбоебу, как ты я всажу сразу две. Окей? — не позволив ничего сказать в ответ, испанец навел пистолет на его голову и прогремел выстрел. А затем еще один. Мертвый пират упал рядом со своим другом. В его глазах еще сохранились жуткое удивление и безумный страх.       Джина медленно поднялась на ноги, посмотрев на третьего пирата, который все это время молчал и ошарашенно пялился на мертвецов. Она заметила, как его тело слегка тряслось. Кажется, он был очень напуган. Странно было видеть таких слабонервных людей в рядах безумного работорговца. Ваас опустил пистолет и, не обращая внимание на молодого пирата, взглянул в глаза девушке.       — Вот и сказке, блять, конец! Как-то два пирата долбоеба хотели размять хуи. Только они не учли, что на МОЮ, БЛЯТЬ, СОБСТВЕННОСТЬ, посягать не стоит. И вместо жаркого секса глотнули по пуле и с благородным видом легли на землю. Крутая сказка, не находишь? — спросил мужчина и развернувшись пошел внутрь пещеры. Джина молча двинулась за ним, мысленно благодаря Вааса. Если бы не он, то все бы кончилось очень печально. Пещеру освещал неровный свет лампочек. Возле стен пещеры лежала груда бочек и каких-то запечатанных коробок. Ваас уверенно шел к красной двери и Джина следовала за ним, разглядывая это все. Мужчина подошел к двери и остановился, а затем развернулся к девушке.       — И нахуя ты здесь, детка? Надеюсь, что у тебя стоящая причина, потому что меня дама ждет, — спросил серьезно мужчина, сложив руки на груди. Он взглянул ей в глаза, ожидая ответа. Испанец снимал видео для выкупа, поэтому каждый, кто прерывал его — нервировал и раздражал до жути. Только на Джину это действовало в меньшей степени. Может быть, все дело в том, что она прекрасный пират, общество которого не надоедает. А может быть, дело все в том, что Ваас сегодня утром проснулся с ней в обнимку. Джина тихо вздохнула, собирая мысли в кучу. Жаль, что она не могла сказать истинную причину своего нападения. Ведь нелегко было врать этому мужчине.       — Я решила отомстить за Батуфия, — уверенно сказала девушка, не сводя взгляд с мужчины. Испанец в непонимании изогнул бровь. Месть, как известно, очень хороший способ заявить о себе, напомнить с кем сражается враг.       — Месть? Месть решает всё, так ты думаешь? Ладно, допустим, ты, блять, отомстишь за него. А я тут причем? Джина прикусила губу, думая о том, как бы помягче высказать то, чего она добивалась. Не исключено, что Ваас после ее слов придет в неистовое бешенство. Не исключено, что он сделает что-то с Джиной после ее слов. Что-то похуже того, чего хотели пираты возле пещеры. Но выбора не было.       — Я должна напасть на деревню Аманаки, — твердо заявила она, готовясь к граду грязных ругательств. Эти слова с болью отпечатались у Монтенегро в мозгу. И он невольно дернулся — с такой силой они вонзились в его голову, словно острие копья. «Ебаный в рот, что она сказала?!» Гнев обжигающей лавиной прошелся по телу мужчины, врываясь в его душу. И Ваас с легкостью поддался этому гневу, позволил себе утонуть в нем.       — ЧТО?! Ебаный в рот, Джина, ты, блять, совсем съехала с катушек, а?! Аманаки, блять, охраняется чуть хуже, чем храм. Ты знаешь, на что вообще идешь?! Ты вообще соображаешь? Нет, видимо, не соображаешь, раз вообще высказала такую ебанутую идею, — его речь пропиталась гневом насквозь. Лицо мужчины приобрело озлобленное выражение.       Австрийка сглотнула неприятный ком в горле, который образовался от страха. От страха неизбежного. Кажется, король пиратов ее сейчас разорвет на части. Он выглядел весьма устрашающе под неровным светом ламп. Но Джина не могла просто взять и отказаться от своей идеи. Это ей очень нужно. Джейсон жив и отомстить ему вот таким образом казалось единственным выходом. Пусть этот идиот из Ракьят подавится разрухой его любимой деревни.       — Ваас, я должна. Я должна напасть на нее! Дай мне людей и я… — умоляюще стала просить она, но Монтенегро ее перебил.       — Хуй тебе, а не людей, детка. Никакого нападения не будет, — грозно сказал он, поставив точку в их разговоре. Он не позволит Джине идти на Аманаки. Слишком это опасно. Деревня содержит несколько элитных воинов. Напасть на нее король пиратов уже пытался когда-то и что толку? Ракьят — живучие твари. Джина смотрела на него, чувствуя, как на нее накатывает злость. Как он может управлять ей? Как он может вообще что-то запрещать? Пусть он и откажет ей в помощи, но никак не запретит ей идти туда, куда она хочет. Он просто не имеет право распоряжаться ее жизнью. Мужчина развернулся и схватился за ручку двери.       — Тогда я сама нападу, Ваас. Тогда я сама возьму и нападу без твоей помощи! — прорычала австрийка прям в спину королю пиратов. Реакция Вааса оказалась молниеносной. Он быстро развернулся и, схватив девушку за шею, грубо впечатал ее в стену. Его глаза налились настоящей животной яростью.       — Ты, блять, охуела?! Решила залупаться на меня, да?! ТЫ ЗАБЫЛА, КТО ПЕРЕД ТОБОЙ?! Я ЗДЕСЬ ЦАРЬ И БОГ! И я решаю, куда ты пойдешь и что будешь делать. Я РЕШАЮ ВСЕ! Так что завали, нахуй, свой рот и уебывай отсюда. Окей? — с ярым недовольством прорычал он ей прямо в лицо. Монтенегро тяжело дышал, несильно сжимая хрупкую шею девушки. Так и хотелось сломать ее прямо здесь. Ее неподчинение просто выводило из себя. Ваас не мог никому это позволить. Даже ей. Джина молчала. Страх обвил ее тело ледяными щупальцами, сжимая его, словно жертву. Холод растекся по ее телу и он не был просто физическим. В нем ощущалась какая-то зияющая, бездушная пустота. И она пожирала девушку изнутри. Горячие слезы застыли на ее глазах и она почувствовала, что сейчас, прямо сейчас возьмет и разрыдается прямо перед испанцем. От той обиды, которую вонзил в нее Джейсон, пираты снаружи, а теперь Ваас. Ведь последнего она любила.       Испанец заметил слезы на ее глазах и гнев медленно отступил. Ярость, которая распотрошила его разум, утекла, словно вода. Хватка внезапно ослабла и мужчина медленно убрал руку от шеи девушки.       — Я тебя обидел, детка? Ну, чего ты, а? Все окей, все окей, — успокаивающе прошептал король пиратов, а затем обнял пострадавшую и прижал к своей груди. Сейчас он вел себя так, словно минуту назад не пытался сломать ей шею. Настроение Монтенегро колебалось с большой скоростью и никогда нельзя было предугадать, как он себя поведет. Джина зарылась в его грудь носом, словно какая-то собака. Она вдохнула запах его тела, позволив себе немного расслабиться. Хотя страх, который поселил в ней Ваас никуда не делся. Монтенегро нежно погладил девушку по голове, перебирая ее волосы.       — Все окей, Джина, — повторил испанец, а затем отстранился и взял девушку за подбородок, поднимая его. Ваас вглядывался в ее покрасневшие от слез глаза, чувствуя, как это неприятно царапает ему душу. Слишком неприятно и болезненно, чтобы назвать это просто совпадением.       — Ваас… Пожалуйста… Я прошу тебя… — умоляюще прошептала она и ее губы дрогнули в нерешительности. Австрийка боялась снова его просить, ибо мужчина отлично показал ей кто тут хозяин. Он показал ей, что спор с ним может стоить жизни. Хотя это Джина и раньше знала, только вот сегодня полностью испытала на себе. Ваас где-то минуту думал, смотря ей в глаза. Он не мог пустить девушку на деревню Аманаки и не из-за того, что боялся, что она не справится. Испанец просто знал, что есть огромная вероятность, что она погибнет. Это ведь не аванпост, где бегают те, кто даже драться толком не умеет. Деревню охраняют хорошо обученные люди.       — Ты так хочешь сдохнуть, а? Я бы помог тебе, но боюсь, мне это нахуй не надо. А знаешь почему? Ты нужна мне, блять, живой. Es muy necesario*, — последние слова он сказал намного тише, делая акцент именно на них. Джина не поняла значение последних слов, но, кажется, эти слова говорили насколько она важна для него. Насколько значимой стала в его жизни. Это оказалось очень приятно. Приятное тепло разлилось в груди от выражение, с которым произнес эти слова Ваас. Она вернется к нему живой, даже если ничего не получится.       — Я вернусь к тебе живой, — пообещала Джина и кивнула. Мужчина убрал руку от ее подбородка и осторожно смахнул горячую слезу с щеки девушки. Джина так рвалась на эту чертову деревню, словно от этого зависела ее жизнь. Ее душа — душа тигра. А тигр всегда гонится за добычей, куда бы она не спряталась. И это означало, что девушка рано или поздно ослушается приказа Монтенегро. Сколько бы он на нее не орал, сколько бы не грозил, она пойдет за своей целью. Либо ему нужно уступить, либо убить ее.       — Окей, Джина. Я подумаю над твоим ебанутым предложением. Но, сперва, ты должна уговорить даму хорошо сняться на видео. А то, видите ли, она выебывается. Поэтому заведи с ней разговор о всяких там женских штучках. Ты ведь сможешь, а? — он сладко улыбнулся ей. Актриса и вправду не хотела повторять то, что велел ей Ваас. Эту даму трудно оказалось заставить выполнять то, что хотел безумец. И все, наверное, от того, что ей не хватало женской ласки. Повезло, что Джина зашла сюда. Пусть теперь повозится сама с его «прекрасной» актрисой, которая плюется и огрызается, словно дикий зверь.       — Веди меня к ней, — без тени сомнения произнесла девушка, готовясь к уговорам и давлению на невинного человека.