I'm finally breaking So where are you now? It's been such a long time That I've tried to live without I'm suffocating, I need you to breathe Before I am buried beneath (Red — Buried Beneath)
Ваас полностью расслабленный лежал на кровати, смотря в потолок остекленным взглядом. За окном пустила свои корни ночь, однако, в лагере Вааса стояла непривычная тишина. И все из-за недавних событий. Все из-за Хойта… На полу возле кровати валялись четыре использованных шприца. Час назад они были полностью заполнены мескалином, который мужчина с нетерпением ввел себе прямо в вену. И теперь он лежал, бессмысленно пялясь в потолок и ожидая своей смерти, которую Монтенегро ни капли не боялся. Сейчас она казалась ему чем-то очень желанным и приятным. Мужчина тянулся к этому — к костлявой иссохшей ладони. Несмотря на большую дозу наркотика, как назло, ничего не происходило. Ваас даже не чувствовал желанной эйфории. И вообще ничего не чувствовал, словно ничего себе не колол. Это было очень странно. Мужчина лежал, ожидая хоть какого-то эффекта, но ничего не происходило. «Как же заебало ждать», — трагично подметил мысленно Ваас. Но неожиданно на него накатило странное чувство: тошнотворное ощущение какой-то неправильности, наводящее ужас присутствия чего-то древнего. Ваас опустил голову, перестав пялиться в потолок, и обнаружил прямо перед кроватью незнакомого мужчину. Его длинные волосы цвета вороньего крыла ниспадали на плечи. Синие глаза, словно два сапфира, мигали в полутьме. Лицо его было будто высечено из мрамора. Как ни странно, этот человек имел идеальную внешность. Одежду его составляли черная викторианская рубашка и брюки. Выглядел в этом костюме мужчина достаточно статно и гордо. — Здравствуй, Ваас, — голос мужчины оказался тихим, мелодичным. — Я только что спас тебя от смерти. Его голос, казалось, заполнил всю комнату, будто туман. Монтенегро удивленно поднял бровь. В своих галлюцинациях он был готов увидеть кого угодно, но не этого человека. Тем более галлюцинация утверждала весьма глупую и смешную вещь. — Спас? — недоуменно спросил испанец, чувствуя, как губы расплываются в ухмылке. — Да ты же ебаный галюн! Взгляд незнакомца не изменился. Он не был ни ледяным, ни дружелюбным. Казалось, он вообще лишен эмоций. — Называй меня как тебе угодно, бывший Талугмай, — ледяным голосом произнес мужчина и, подойдя к кровати, сел возле ног Вааса. «Бывший Талугмай», — эти слова отозвались в его груди острой болью. Ваас, дабы окончательно отделаться от прошлого, сменил даже фамилию. Но неудивительно, что выдуманный персонаж давит на больное. Испанец смотрел на него, гадая, где мог видеть его раньше. Эта галлюцинация вызвана лишь его сознанием, а значит, он либо придуман, либо просто вышел из его знаний. Однако Монтенегро сколько бы не ломал голову, не мог понять, где же он видел этого мужчину. Вряд ли он снимался в какой-либо порнухе. Интересно, будь он реальным человеком, сколько бы можно было взять за его продажу в рабство? Хойту бы понравились его мысли, однако к черту этого жадного африканца. — Иди на хер, галюн. Дай мне нормально сдохнуть, окей? — нервно спросил мужчина и отвернулся от галлюцинации, пытаясь всеми силами заставить ее исчезнуть. Он хотел видеть Джину, но не этого незнакомца в средневековых тряпках. Он хотел видеть перед смертью ту, кому отдал свое сердце. Ту, кого больше никогда не увидит… — Ты думаешь о Джине, я знаю, — продолжал незнакомец. — Но ты не должен за нее волноваться. С ней все будет хорошо. Мужчина, разозлившись, пнул галлюцинацию в спину и боль моментально окатила его ступню. Тело мужчины, казалось, состоит лишь из камня. Он с таким же успехом мог пнуть кирпич. Ваас сморщился от боли и повернулся вновь к незнакомцу, встретившись с ним взглядом. Что это за галлюцинация такая, раз ее просто нельзя прогнать? — Иди на хер, я сказал! На хер! — гневно прокричал на него испанец. — Muerte* — единственное, что мне сейчас нужно. Так что пошел на хуй отсюда. Взгляд пронзительно-синих глаз остановился на Ваасе, и, хотя выражение его лица не изменилось, в голосе зазвучала угроза: — Смерть не вписана в твою судьбу, Ваас, — уверенно продолжал незнакомец. — И я уйду, когда ты, наконец, поймешь мои слова. Король пиратов закрыл глаза, понимая, что не может больше выносить вид этого холодного существа. Его движения, голос и поведение — слишком нечеловеческие. Если он сидел, то совершенно неподвижно. Да и удар ногой вышел ни в какую. «Что, блять, за херня со мной творится?» И то, что говорил этот тип из средневековья — полная чушь. Нет никакой судьбы, нет никакого предназначения. — Блять… Джина потеряна, Хойт готов сжечь меня, нахуй, заживо, а Броди восстал из мертвых! Не, ну ты прикинь? ВОССТАЛ ИЗ МЕРТВЫХ! Зомби-Белоснежка, блять, гребет своими лапами всю мою территорию ради сестренки. Да это ебаный конец. Ебаный конец! — взревел Монтенегро от всей обиды и досады. Он так устал… Сначала все шло прекрасно и гладко. Казалось, никакой угрозы и быть не может выстроенному мирку Вааса. Но в один миг все развалилось на части так, словно этого и не было. Абсолютно все. Такое чувство, что весь мир разом повернулся против Вааса и вонзил в него острые копья. Все произошло так быстро… Броди, Джина… Хойт. И это просто разрывало душу на части, уничтожало изнутри. От той боли и обиды, которые нанес ему Волкер, хотелось ползать по полу и умолять о смерти. А что еще оставалось делать после того, что случилось? Незнакомец осторожно положил свою когтистую кисть руки на колено испанца. И его прикосновение оказалось очень приятным. Ему даже показалось, что это ладонь его любимой. Любимой, которую он никогда больше не увидит и не услышит. «Блять…» — Ты не прав, — спокойно ответил он и убрал ладонь с колена мужчины. — Тебе кажется, что это конец. Но это не так. Тебе надо бороться, жить дальше. Ты ведь хочешь увидеть Джину вновь? Ваас тяжело вздохнул. И почему он вообще ведет диалог с галлюцинацией, с тем, кого вообще не существует? И все же, она давила на больное. Увидеть Джину очень хотелось. Монтенегро бы сейчас все отдал, дабы вернуть все в прежнее состояние. Вернуть свою любимую и, конечно, восстановить репутацию в глазах Волкера. Но на деле, конечно, этому не бывать. Кто знает, кому продаст девушку Хойт и что он вообще с ней сделает. Кто знает, какую гадость он скрывает у себя в душе. Поэтому больше всего хотелось просто умереть. «И где ебаная эйфория? Где тряска? Где вообще хоть что-то?», — недоумевал Ваас, раздумывая над тем, а точно ли он себе вколол то, что нужно? — Я никогда ее не увижу… Блять… НИКОГДА! Ее забрал Хойт и продаст какому-то ебантяю на континенте, — обозленным голосом произнес мужчина и инстинктивно сжал руку в кулак. — А Хойт… Ебаный африканец. Он больше не доверяет мне. Нихуя не доверяет. Понаставил сюда своих гандонов в желтом. Еще этот пиздолиз Броди… И ты, после всего этого, заявляешь, что я не прав? Да кто ты, блять, такой? Демон? Мужчина лениво склонил голову набок, наблюдая за испанцем. Его губы дрогнули в слабой улыбке. Ваас вдруг ощутил странное чувство. Где-то внутри него человеческая сущность просто-напросто сжалась от страха и древности существа перед ним. Существа… «Кажется, эта хуита начала действовать.» — Демон? — озадаченным голосом переспросил незнакомец, явно недоумевая. Теперь удивляться настала очередь Вааса. Его галлюцинация не знает, что такое демон? А может это вовсе не галлюцинация? Может это реально какой-нибудь злой дух или что-то в этом вроде? «Блять, чет рано я убил Вильгельма. Ну да похуй.» — Ты че, не знаешь, что такое демон? Это же такая хуетень мистическая из ада. Мужчина продолжал с недоумением смотреть на Вааса, а затем медленно отвел взгляд. — Я не знаю, кто такой демон в вашем понимании, — честно ответил он. — Однако я не демон. Ты можешь считать меня другом Джины. Ваас не понимал. Он вообще ничего не понимал. Так и хотелось послать все к черту, закрыть глаза и попытаться уснуть вечным сном. Но что-то его словно держало. Он не мог просто взять и отвернуться, пытаясь заснуть. Просто не мог. — Ебаный галюн, который является другом моей любимой. Окей, — равнодушно ответил испанец. — Подай мне пистолет со стола и можешь продолжать болтать сколько тебе, блять, захочется. Монтенегро, действительно, устал. Устал от того, что все пошло под откос и от разговоров с этим непонятным существом из собственного разума. На столе, возле ноутбука, лежал пистолет, которым мужчина с удовольствием бы сейчас разнес себе голову. Он раньше не сделал этого, потому что надеялся, что увидит Джину. Хотя бы последний раз увидит ее в галлюцинациях. А затем умрет с улыбкой на губах. Но, к сожалению, этого не произошло. Вместо прекрасной девушки ему явился этот мужчина в викторианских тряпках. И не просто явился, а читает ему нотации. — Ты хочешь застрелиться. Это глупо, — прокомментировал стальным голосом мужчина, не подавая даже виду, что он сдвинется с места. Вааса это огорчало и нервировало. Галлюцинация просто-напросто не подчинялась ему! А ведь это плод его воображения. И он, по идее, мог управлять им. Ваас раньше часто пытался брать под контроль то, что видел в наркотическом опьянении. И контроль срабатывал. Но не в этот раз. Поэтому мужчина решил его проверить. — Да мне похуй. Если ты не ебаный галюн, то подай пистолет и иди отсюда на хуй, — произнес Монтенегро, даже не надеясь, что мужчина потянется за пистолетом. Однако все произошло совсем по другому. Незнакомец протянул руку к столу и пистолет буквально сам взмыл в воздух и лег на ладонь мужчины. Ваас с открытым ртом наблюдал за произошедшим. Он, конечно, в галлюцинациях многое видел, но такое впервые. Мужчина сжал пистолет двумя руками и резко дернул их вниз. Оружие с неприятным хрустом сломалось напополам. Синеглазый медленно положил поломанный пистолет рядом с рукой лежащего. — Я не галлюцинация, Ваас, — уверенно заявил он. — Я хочу тебе помочь, потому что ты нужен Джине. Если ты погибнешь, то это разобьет ей сердце второй раз и окончательно. Я не хотел бы этого снова. Он явно не понимал, что вообще происходит. Явно не понимал и не слушал, что говорил ему Ваас. Все ведь кончено. Его любимая девушка даже не узнает о смерти Монтенегро. И слова незнакомца в викторианском тряпье изрядно выводили из себя испанца. — Ты, блять, не понимаешь что ли?! — взревел вновь мужчина. — Я НИКОГДА НЕ УВИЖУ ЕЕ ВНОВЬ! Я никогда не прикоснусь к ней, не увижу, не выебу. Блять… Все пошло на хуй в один миг. В один ебаный миг! Незнакомец внимательно выслушал пылкую речь работорговца, не подав даже виду, что ему неприятно слушать эти маты и оскорбления. Он, казалось, реагировал на все одинаково. А может и вовсе не мог испытывать никаких эмоций. У Вааса создалось ощущение, что он разговаривает со статуей. — Ты не прав, — повторил незнакомец, снова посмотрев на него. — Ты еще увидишь ее, прикоснешься и поговоришь. Надежда сладкой пеленой обмотала сознание. Надежда на то, что слова незнакомца — истинная правда. Ваасу очень хотелось верить в это. Очень. — Да откуда тебе, блять, известно?! — Я это высчитал. Монтенегро ненадолго замолчал, пытаясь понять, что он имел ввиду. Этот тип умеет предсказывать будущее? Даже смешно и думать о таком. И все же. — Да кто ты, блять, такой? Если не ебаный галюн или демон, то кто?! — Меня зовут Уйдейкхаал, — что-то очень странное произошло с его голосом на последнем слове. Он сделался сочнее, музыкальнее. Издаваемые им звуки, казалось, имеют меньше значения, нежели само звучание его голоса, полного медовой чувственности. У Монтенегро возникло ощущение, словно они затекают в уши и начинают разгораться в мозгу. Ваас минуты две молчал, пытаясь запомнить его имя. Оно было слишком сложным и непонятным. Даже неясно из какого языка оно исходило. Но это было неважно. Этот человек или существо утверждало то, что с Джиной они увидятся вновь. И это было с одной стороны даже смешно, а с другой… Это надежда. Ваас всем сердцем хотел вернуть свою девушку на Рук. Но Хойт и его компания наемников просто не дадут этого сделать. Никогда. — Да ты, блять, хуевый провидец, — со смехом на губах произнес мужчина. — Хойт и его желтая компашка сухарей ни за что не отдадут мне ее обратно. Кстати, пять из желтой пачки тусит у меня в лагере. Правда ахуенно? Уйдейкхаал медленно поднялся с кровати и развернулся к Ваасу всем телом. Он завел руки за спину и стал казаться более грозным. Его взгляд ледяных глаз остановился на мужчине, а лицо не выражало вообще никаких эмоций. «Ебаная статуя, блять.» — Поверь, очень скоро это перестанет быть для тебя проблемой и не будет беспокоить вообще, — ответил он и глянул в окно. Минуту где-то он молчал, а затем перевел взгляд на лежащего мужчину. — До свидания, бывший Талугмай. В будущем, вероятно, мы встретимся вновь. Мужчина растаял. Прямо на глазах Вааса он медленно, но верно растаял, оставив после себя лишь холод и пустоту. Испанец недоверчиво пялился в то место, где только что был этот человек. Ваас внезапно захотел поговорить с ним вновь, спросить у него важные вещи, но затем отмел эти мысли к черту. Это ведь всего лишь галлюцинация, не так ли?***
Проснулся Ваас ранним утром от того, что ему кто-то настойчиво звонил. Веселая музыка телефона заполнила комнату. Разлепив кое-как веки, мужчина сел и потер глаза. Король пиратов поднялся, недовольно ворча, а затем схватил со стола телефон и нажал кнопку вызова. — Эй, босс, у нас тут проблема пиздец, — произнес тревожным голосом пират. И Ваасу это уже очень не понравилось. В последнее время на него проблем и так навалилось выше крыше, а теперь еще одна. И почему бы не пустить себе пулю в висок? — Что опять за хуйня произошла? — усталым голосом спросил мужчина и посмотрел на стол, пытаясь найти пистолет. Но его на столе не оказалось. Работорговец почувствовал, как стали бегать мурашки по коже. Ночью в его галлюцинациях кое-кто по имени Уйдейкхаал взял его со стола. Вернее, притянул к себе. — Да тут… Э-э… Короче, наемники Хойта мертвы. Теперь ужас стал медленно ползти острыми лапками по позвоночнику. Испанец резко обернулся и обнаружил прямо возле использованных шприцов поломанный пистолет. Поломанный именно так, как ломал его Уйдейкхаал. Видимо, во сне мужчина сбросил его на пол. «Ебаный, блять, в рот. Че за хуйня?!» — Наемники… Мертвы? — не веря своим ушам, переспросил испанец. Он смотрел на поломанный пистолет, отказываясь верить в происходящее. «Поверь, очень скоро это перестанет быть для тебя проблемой», — вспомнил Монтенегро фрагмент из вчерашнего разговора. — Да. Все пятеро лежат на земле. На их теле нет ни царапинки. Хуй знает, че с ними, но они словно свалились в одно время там, где стояли. Как ебаные куклы, босс. Нам их убрать или ждать вас? Но Ваас не ответил. Он не знал, что делать. Если то существо — реальное, то… «Джина…», — пролетела спасительная мысль и мужчина тихо вздохнул. Нужно было собраться с мыслями. И, как ни странно, ни головной боли, ни головокружения не было. После такой дозы, которую он принял, ничего не было. Словно то, что он принял — являлось пустышкой, попросту ничем. Или Ваас не принимал вовсе? Однако использованные шприцы говорили об обратном, как и сломанный пистолет.