Кокон безумия

I rule these wretched walls, Blackened shores, My cage has a beautiful view Sitting on paper throne, Kingdom gone, But through these bars I see you (Phedora — Kingdom Gone)

      Усталость тяжелой гирей свалилась на плечи мужчины. На компьютере часы показывали 12:40 ночи. За окном, казалось, бушевал сам Зевс. Рассел сидел перед ярким экраном, пытаясь дочитать отчет одного из нелегких наемников. К сожалению, не все наемники были такими прекрасными, как Люций. Были среди них и те, кто Люка заставлял сидеть до поздней ночи, разбирая огромные отчеты, наполненные чем-то далеким от дела. Глаза немного болели, а тело ломило от долгого нахождения в одной и той же позе. Шея у мужчины немного затекла, но он продолжал читать, зная, что если не разберется с этим сейчас, то завтра будет далеко не до этого. «Это он о себе пишет или о своей другой личности? Я ничего не понимаю». Иногда Люку хотелось взять свой ноутбук и выкинуть в окно, а желательно в океан. Поздние чтения отчетов совсем не доставляли радости. Особенно, если эти отчеты исходили от одной «уникальной» личности под именем Джозеф Имптайм. Он отличался от остальных тем, что страдал одной из видов шизофрении. Однако его шизофрения была с прогредиентностью. Джозеф давно сидел бы в психиатрической клинике и пил положенные ему лекарства, однако эта болезнь оказалась полезной. У Имптайма были воображаемые друзья, которые владели каким-либо из навыков в совершенстве. Джозеф прекрасно взламывал замки, благодаря одному из своих воображаемых друзей. Также его воображаемые друзья продумывали по истине грандиозные тактики и планы действий. И лишь поэтому Рассел защищал его от Кайла, который бегал с пачкой лекарств за Джозефом. Но были большие минусы. В отчетах Джозефа всегда царил настолько бешеный хаос, от которого Люк впадал в дикую усталость. Разобраться в отчетах от кого идет повествование — дело далеко нелегкое. Шизофрения данного наемника показывала себя во всей красоте именно в тексте. «Я взломал эту дверь, а потом… Скажи ему про тигра, расскажи как ты не струсил и стал героем. Нет, я не хочу сейчас булочку. Я бы не отказался от мяса тапира. Тут разве водятся крокодилы? А я вчера такую попку… ЗАТКНИТЕСЬ ВСЕ! МЫ ПИШЕМ БОССУ ОТЧЕТ!» — читая это, Рассел тяжело вздохнул. Кажется, ему нужен кто-то, кто бы взял и убрал все лишнее и оставил чтиво только по делу. Но кому он мог доверить столь серьезную работу? «Кажется, Дьявол не может потерпеть до того, как я попаду в Ад. Поэтому он решил мучить меня сейчас, послав Джозефа».       Однако его мысли прервал стук в дверь. Рассел поднял голову, с интересом уставившись на дверь. Ему на телефон часа два назад пришло сообщение, что была поймана девушка, которая пыталась сбежать с острова. Естественно, Люк хорошо знал, кто именно эта беглянка. Он дал приказ привести ее в кабинет. Дверь отворилась и в кабинет зашли два промокших насквозь наемника, ведя за собой такую же промокшую Джину. Девушка заметно дрожала, а ее глаза явно опухли от слез. Взглянув в глаза Люку, она сжала челюсть и обхватила себя руками. Меньше всего ей хотелось попасть прямо к нему на блюдечки, словно аппетитный кусок мяса для голодного тигра. Но Рассел выглядел усталым и каким-то измученным. Он не излучал прежнюю ревущую опасность. Сейчас перед ней сидел усталый человек, который очень хотел пойти спать. Несмотря на то, что Джина попала прямо к врагу, ей было приятно ощущать себя нетронутой. Наемники Волкера хотели ее изнасиловать, а наемники Рассела обходились с ней более менее нежно, стараясь не наносить серьезных повреждений. Когда они схватили ее, то она отбивалась со всей жестокостью. Однако они не ранили ее, не выстрелили, не сделали ничего такого, после чего бы она считала их чудовищами. Люк медленно встал из-за стола, разминая конечности. Все его существо просилось в постель, а голова немного болела от постоянного интеллектуального труда. Расселу приходилось очень много решать, что-то делать или разрабатывать. Он не мог уйти в отпуск, не мог взять даже выходной. Проблемы сыпались с него со всех сторон, словно осенние листья. Но Люк кое-как справлялся.       — Ночь преподносит мне неприятные сюрпризы, — устало проговорил он и дал знак наемникам уйти. Они подчинились: развернулись и вышли из кабинета. — Они тебе не причинили вред? Люк спрашивал это лишь потому, что вел политику неприкосновенности жертвы. Стрелять в того, кого он берет в плен — можно было только в особых случаях. Бить разрешалось только при стоящем сопротивлении.       Джина взглянула на Рассела, не зная, что ей делать. Она могла бы лишь молчать и не отвечать на его вопросы. А могла попытаться наброситься, проявить агрессию. Но… Сил после сопротивления наемникам у нее почти не осталось. Тем более сбегая в тоненькой майке и джинсах, она не учла, что может настолько сильно замерзнуть. В кабинете Рассела было более менее тепло, но все равно недостаточно для того, чтобы согреться.       — Ничего того, что со мной сделали наемники Волкера, — тихо проговорила австрийка и опустила голову. Ее больше всего обижал тот факт, что Уйдекхаал не помог. Он кинул ее в лицо грядущему шторму, даже не моргнув. Или же это часть его задумки? Она не знала, но внутри все-таки на него злилась. «Что теперь со мной будет? Рассел сожрет меня, словно акула. Здесь нет ни Джейсона, ни Вааса. Меня никто не спасет». Она понятие не имела, что теперь с ней будет и с теми, кого она любила. Может этот «повелитель акул» накажет ее за побег, начав мучить, к примеру, Вааса.       — Я не знаю, что они с тобой делали, Джина, — Люк сделал паузу, борясь с желанием послать все к черту и пойти спать. — Но явно что-то грязное и нехорошее. Я обучаю своих людей проявлять к пойманным хоть немного уважения. В конце концов, среди них бывают очень полезные люди. Рассел сказал это не просто так. Люций, светило наемников и золотой пример для подражание, вышел именно из тех, кто приехал на остров. И если бы Люк его просто напросто убил, то у него сейчас неизвестно кто стоял рядом. Люций втянулся в дело Рассела, пошел на убийственное задание и выжил. А ведь Рассел предполагал, что его просто напросто убьют. Но годы, проведенные в армии, Люцию очень помогли. Он стал элитным хищником среди пираний. Однако же до этого Люцифер провел несколько ночей в клетке с остальными пленными. Даже после такого унижения он не подавал намеков на месть или предательство. Рассел полагал, что Люций полностью понимал необходимость хода этих вещей.       Люк где-то минуту в терпеливом молчании рассматривал девушку перед ним. В тоненькой серой майке и синих джинсах она насквозь промокла и замерзла. Он не понимал, на что именно австрийка надеялась, сбегая в дождливую погоду с острова. Но даже если убрать погодный критерий, то все равно изначально было и так ясно, что сбежать с него нельзя. Наемники Рассела, расставленные где только можно, давали ясный ответ на вопрос «а можно ли вообще покинуть остров?» Люк, конечно, догадывался, что Джина все это прекрасно знала, только вот почему рискнула всем своим существом, бросившись в бушующий океан?       — О чем ты думала, когда покидала остров? — напрямую спросил мужчина, уже теряя тягу к гаданием над причиной. — Я думаю, что разум тебе подсказывал этого не делать. Джина взглянула в зеленые глаза Люка, раздумывая над ответом. Он не имел права задавать такие вопросы. К тому же, являлся его вопрос доказательством его интереса или же он его задал просто для справки? «Разве этому монстру может быть интересно то, что происходит в моей жизни? Он дальше экрана компьютера не видит».       — Какое тебе до этого дела? — весьма ожидаемо огрызнулась австрийка, сожалея, что сил не осталось даже для попытки нападения. Хотя даже если бы она напала, то, что изменилось? Рассел явно рассчитал все ее шаги и знал, что делать в случае ее агрессии. Предводитель наемников слабо улыбнулся. Тут Джина оказалась права. Люку не было до причины никакого дела, но он просто пытался выяснить причину и указать Джине на всю нерациональность данного поступка. Но прислушается ли она?       — Никакого, если честно, — искренне проговорил Люк и, поднеся ко рту ладонь, зевнул. — Я устал и хочу спать, но мне приходиться бросать все и разбираться с тобой. И от чего ты спасалась? Неужели Джейсон тебя настолько сильно обидел? «Почему ты продолжаешь задавать вопросы, если тебе до этого нет дела?» Джина понимала, что если солгать Расселу, то он ее словит. Напряженный взор светло-изумрудных глаз пристально следил за ней и, казалось, он просачивается к ней в душу. «Джейсон причинял мне вред лишь в прошлом. Но сейчас он делает все, чтобы я была счастлива. Жаль, что я нанесла ему такую болезненную рану своим побегом».        — Джейсон даже не знает о побеге, — честно призналась девушка, отведя взгляд куда-то в сторону. — А то, от чего я бежала, тебя не касается. «Эй, Броди, надеюсь не будешь играть с Джиной в Вурхиза после этого инцидента» Люк интуитивно догадывался, что причина, по которой австрийка кинулась с острова, довольно глубока. И, кажется, она связана с каким-то сильным ее страхом. Люк минуты две размышлял над этим страхом, пытаясь понять, в чем он заключается. Ведь ни что иное, как сильный страх мог ее погнать с острова. «Чего же ты боишься? Чего боится такая сильная девушка, как ты?» Предводитель наемников чувствовал, что ответ лежит на поверхности, прямо перед ним, но из-за своей жуткой усталости он не мог его увидеть.       — Значит, утром Джейсона ждет «приятный» сюрприз, — равнодушно пришел к заключению Люк. — Знаешь, Джина, ты поступила нерационально. Даже сейчас, находясь в сонном и усталом состоянии, я вижу, что ты подвергала себя огромному риску. Ты насквозь промокла, замерзла. А ведь тебе надо было очень далеко плыть. Ты бы погибла, если бы мои наемники дали тебе уйти. Рассел знал куда именно пыталась сбежать Джина. Ей некуда плыть, кроме как туда, откуда она приплыла. Это являлось логичным выводом. Джина взглянула на Рассела с какой-то дикой брезгливостью. Ведь как он мог так ловко подставлять понятия? Как он мог так ловко крутить словами, дабы обвинить девушку в неблагодарности? «Монстр».       — И я должна быть тебе благодарна? — резко спросила она. Джина вдруг ощутила восторг от своей отчаянной храбрости. –Ты чудовищный манипулятор. Люк, услышав, что его обвиняют в манипуляторстве, слегка скривился. Волна раздражения захлестнула его, а желание сделать Джине больно появилось из ниоткуда. Люк терпеть не мог, когда его обвиняли в подобном. Он ненавидел манипуляторов, даже несмотря на то, что они чаще всего являлись достаточно умными людьми. Манипуляторы прежде всего подминали все под себя, не думая об остальных. Люк таким не являлся. Он многое сделал для своих людей и продолжал делать. Джина понятие не имела об его деятельности, которая была связана с наемниками. «Грубое и ничем не обоснованное замечание».       Австрийка вдруг напряглась всем телом, ощущая недовольство Люка. Атмосфера в кабинете слегка изменилась и девушка вновь ощутила тягу к бегству. Только теперь из кабинета. Кажется, своими словами Джина задела Рассела и он слегка разозлился. Внутри нее все съежилось и сжалось в тугой комок. Девушка внимательно смотрела на стоящего перед ней, не зная, как реагировать. Она не собиралась извиняться, но для драки сил тоже не осталось. Люк без оружия мог запросто справиться с ней. «Может теперь Уйдейкхаал поможет мне? Может теперь остановит этого монстра?» Джина стояла перед Люком, дрожа от холода и чувствуя себя абсолютно беззащитной. В кабинете на минуту повисло ледяное молчание. Только стук тяжелых холодных капель по стеклу нарушал гнетущую тишину. Люк не двигался, смотря прямо на девушку. Он бы мог запросто дать ей сбежать вновь, зная, что она погибнет. Рассел мог просто оставить все как есть, не вмешиваясь в желания забитой на вид австрийки. Он бы мог дать ей умереть. «Она не понимает, что говорит. Она не понимает ценность сказанных слов. Разве я должен за это желать ей чего-то наихудшего? Джина заблудилась в собственных желаниях, уйдя из реальности. Но когда-нибудь она вновь туда вернется». Люк всегда старался мыслить рационально. Холодный ум, отчищенный от любых эмоций, имел огромную ценность. Поэтому, прогнав легкое раздражение прочь, Рассел вернул себе прежнее равнодушие.       — Не груби мне, хорошо? — неожиданно ласково попросил Люк, нарушив тишину. — Я ведь не обвиняю тебе ни в чем, а говорю как есть. Я лишь говорю тебе правду. Джина удивилась его тону. Внутри она, конечно, догадывалась, что Рассел хочет успокоить ее, несмотря на свои первоначальные мысли.       — И что ты со мной сделаешь? — тихо спросила она, взглянув в окно, за которым оказалась непроглядная тьма. — Отправишь обратно к Джейсону? Австрийка сейчас, как ни странно, больше всего хотела сбежать к Джейсону. Хотела вернуться к нему, как ни в чем не бывало, лечь рядом и обнять. Он мог ее защитить от Рассела, хотя бы попытаться. Но… «Лететь сейчас к Северному острову?!» В первую очередь мужчина подумал о наемниках. Долететь по такой погоде, да еще в ночь — крайне тяжелая задача. Люк не мог позволить отправить своих людей на верную смерть из-за какой-то там девушки.       — Пожалей моих людей, — с каким-то тяжелым вздохом проговорил Рассел. — Сейчас идет ужасный ливень и лететь или плыть в такую погоду самоубийство. Это удача, что мои люди доставили тебя сюда без помех. Я уложу тебя спать в этом здании, а утром отправлю обратно.       На лице Джины вдруг появилось совершенно необъяснимое насмешливо-удивленное выражение.       — Я буду спать здесь? — спросила она, приоткрыв рот от удивления. Как она могла спать здесь, вновь? Уже когда-то ей приходилось проводить одну из кошмарных ночей на этом острове. Слишком кошмарную, чтобы снова вспоминать ее. Но Рассел никак не походил на Волкера. Его не интересовало сексуальное удовлетворение и вообще, кажется, он далеко ушел от какой-то эмоциональной и сексуальной близости. «Совсем как машина».       — Не в моем кабинете, Джина, — словно почуяв ее страх, вдруг сказал Люк. — Я не Хойт, который бы с удовольствием запихнул тебя в клетку или сделал еще что-нибудь странное. Ты будешь спать в нормальной комнате. Для твоего же блага эту комнату разделишь с наемником. Рассел, не ожидая каких-либо комментариев, вернулся к ноутбуку. Он быстро свернул отчет, с которым ему еще придется поработать. А затем вывел таблицу со всеми комнатами, где ночевали наемники. Он быстро пробежал по таблице взглядом усталых глаз и, попав на свободную комнату, слабо улыбнулся. «Идеальный вариант».       — Так, сейчас есть свободная комната с Люцией, — предводитель наемников внимательно взглянул на ошарашенную Джину. — Будешь спать с ним. Люку нравился больше всего этот вариант, потому что Люцифер являлся самым преданным, эмоционально холодным и очень похожим наемником на самого Люка. Джина стояла, от чего-то приоткрыв рот. Ей совсем не верилось в то, что она будет спать в комнате с Люцией — мужчиной, к которому она ощутила душевную близость. «Это… Странно». Рассел, приняв удивление как естественную реакцию, лишь пожал плечами. Он понятие не имел о том, что Джина совсем недавно обнимала его самого верного наемника и изливала ему душу. Он понятие не имел, что между ними творится или лишь начинает творится. Джина тем временем уставилась куда-то в сторону, спрашивая себя о том, случайность ли это или очередной план космического спутника. Ей хотелось верить во второе, ведь лишь оно могло ее привести к спасению.