***
«Грейнджер…мелкая, мерзкая выскочка! Почему она?! Почему именно она? Почему не какой-нибудь мракоборец, гриффиндорец, а Грейнджер?! Грязнокровная идиотка будет контролировать меня? Меня! Драко Малфоя!» На мгновение наворачивающий шаги по крохотной комнате Малфой остановился и, догнав свои мысли, выдохнул. — Малфой… «Ничтожество. Ты такое ничтожество, Драко. Ты действительно забыл, кто ты теперь для всех этих людей?» Он вновь забарабанил кулаками по каменной стене. На мгновение он действительно забылся. «Жалкий придурок. Кого ты обманываешь? Накинулся с претензиями на эту идиотку! Она же чёртова героиня! Ты забыл, кто теперь на вершине? Поттер, его патлатая подружка и рыжий недоумок. Приди в себя! Ты не должен вести себя, как раньше». Он колотил по стене, мысленно отчитывая самого себя. Он понимал, что детство осталось позади. Как и война. Он понимал, что Гермиона не заслуживает всех тех слов, которые он ей наговорил. Опять. Особенно после того, как была одной из тех, кто вернул долгожданный покой и мир в его жизнь. Чувство вины вперемешку со злостью, разрывали его изнутри. «Но ведь… из-за неё… отец…» — Малфой! Ты идиот! — говорил он сам себе. «Если бы Поттер всех не спас…» — Бля-я-я. Всё, хватит! Отключи голову! — «Тёмный Лорд убил бы нас всех. Не иначе. Отец бы…всё равно…» — СУ-У-УКА! Малфой, борясь с самим собой, с яростью ударил головой об стену, которая уже была в пятнах крови от рук. Затем последовал страшный рык. Он, всем телом навалившись на стену, сполз на пол. Размазывая кровь, от разбитой головы.***
День пролетел достаточно быстро. Гермиона наслаждалась тем, что наконец оказалась в «своей тарелке». Огорчало только отсутствие хорошего собеседника. С Гермионой общались многие; как и к любой «звезде», к ней было обращено много взглядов. Однако общение было поверхностным. То и дело она слышала, как шептались ребята, порой даже не утруждая себя подбирать выражения. Слизеринцы, как всегда, были в своём репертуаре. Парвати иногда поглядывала на неё, давая понять, что забыла тот случай. Терри Бут тоже почему-то всё время оказывался рядом, но не подходил. С ними Гермиона не хотела общаться. После занятий она отправилась в свою комнату в подземелье. Спускаясь по лестнице, девушка поежилась. Так было всегда, когда она спускалась туда из наполненных солнцем верхних этажей. «Представляю, как Малфой был бы счастлив посудачить с остальными змеёнышами обо мне. Надеюсь, его уже отправили подальше отсюда». Она быстрыми шагами добралась до комнаты, озябшими пальцами сжимая толстую книгу по трансфигурации, которую прижимала к груди. Дурацкая привычка, но заставляла её чувствовать себя защищенной. В голове почему-то крутилась маггловская песня, а настроение было весьма приподнятым в ожидании прочтения новой книги, взятой из библиотеки. Почти дойдя до комнаты, она вновь услышала шарканье за углом. «Опять…тот человек…» Подозревать, додумывать, находиться в напряжение от посторонних звуков — лишь малая часть багажа, вынесенного с войны. Гермиона мелкими шагами подошла к углу и прислушалась. Тот человек явно не слышал её. Она залезла в свою сумку, висящую на плече и шёпотом произнесла: — Акцио зеркало. — В руки влетело небольшое зеркальце с длинной ручкой. Умело, она вытянула руку, и заглянула в него. «Так, так, так… Кто же ты загадочный друг?» Высунув кончик языка и сузив глаза, она анализировала. «Высокий… Худой… Вроде. Та-а-ак. Горбатый? Или… Не вижу голову…» Внезапно человек остановился и резко обернулся. Гермиона успела спрятаться, обхватив зеркало и зажмурив глаза. «Чёрт. Я что, думала вслух? Кажется… Кажется, нет. Тогда почему он обернулся? Было же тихо… Абсолютно.» Простояв так меньше минуты, она вновь услышала шарканье. Не решившись больше подсматривать, она стала выжидать момент, чтобы уйти к себе. От комнаты её разделяло не больше пяти шагов. Повернувшись к двери, она сделала первый шаг, как вдруг услышала звук, похожий на стон. Замерев на мгновение, прислушалась. Через несколько секунд стон повторился, и за ним последовал грохот. Девушке не составило труда понять, что упал тот человек. Глубоко вздохнув, она быстрыми шагами направилась к источнику шума. Через мгновение она была уже рядом. Мужчина, а именно им он оказался, как и в прошлый раз, опираясь разбитыми руками о стену, пытался подняться. Гермиона стояла поодаль и наконец решилась оказать помощь. Подойдя ближе, она с опаской протянула руку, пытаясь не грубо взять его за предплечье. — Эй… Вы в порядке? — чуть слышно прошептала она. Мгновенно, мужчина поднял опущенную голову и Гермиона ахнула, попятившись назад. Платиновые волосы Драко Малфоя и его почти белое лицо были испачканы кровью, словно ему дали кирпичом по голове. Крови было так много, что она не сомневалась: у него как минимум шок, и он абсолютно не чувствует боли. Малфой, увидев Гермиону, приложил максимум усилий, чтобы выпрямиться. В его взгляде читалось такое безразличие ко всему происходящему. Он был словно в прострации. Никаких эмоций. — Ты рада, Грейнджер, а? Видеть меня таким? Гермиона, сжавшись, стояла у стены, а Драко будто из последних сил улыбнулся ей уголками губ и медленно пошёл в свою комнату. Гермиона, не оборачиваясь, стояла на месте. «Что с ним случилось? Его избили? Но кто? Хотя думаю, в этой школе мало тех, кто не хотел бы этого…» Против воли она обратила внимание на то, что раненый Малфой не вызывает радости. Решив, что полная идиотка и не отдаёт отчёт своим действиям, она медленно развернулась в его сторону и побрела следом, провожая. «Мерлин, что я делаю?..» Она шла за ним крохотными шагами на расстояние не меньше пяти метров. Он точно не слышал её. Гермиона понимала, каким ничтожеством он сейчас себя чувствует. Мало того, что избит, так ещё и на радость, которой почему-то до сих пор нет, встретил её. Своего врага. Идти пришлось недолго, так как тайная комната Малфоя располагалась в конце коридора. Гермиона предположила, что размером она такая же маленькая, как и её. «Почему нас поселили так близко?.. Ходить с ним по одному коридору. Мерлин, за что мне это? Неужели я мало натерпелась от этого крет…» — не успев додумать, она увидела, как почти у самой двери, уже практически дотянувшись до ручки, Малфой начал падать без чувств. — Вот же! — вскрикнула Гермиона, кинувшись к нему и надеясь поймать.***
«Хочу пудинг. Мой любимый пудинг. Сейчас я проснусь и пойду его есть. Только…голова болит. Наверное, стоит по пути зайти к мадам Помфри. Да. Это определенно нужно сделать. Стоп. Какой к чёрту пудинг, я ведь… Да, конечно. Чуть не забыл. Я ведь Малфой, которого прячут от нервных студентов, пока… Пока её величество Грейнджер…не соизволит…» — Я не нападала на него!.. — «Грейнджер?» — …я услышала, что кто-то бродит и… — «Грейнджер! Мать твою…» — …он был в крови, и я пошла… — «Грейнджер, закрой рот!» — О, мой бедный мальчик! — …не знаю, что с ним произошло… — «Меня кто-нибудь слышит?» — …не могла оставить его… — «Умоляю, Грейнджер, закрой свой рот!» — …я бы никогда не напала… — «Вылези из моей головы! Идиотка!» — Прочь! — О, Мистер Малфой! Вы очнулись!***
— Прошу Вас, мисс Грейнджер, объясните мне, почему когда вы встречаетесь с мистером Малфоем, кто-то из вас обязательно потом ранен? — Профессор! Я не имею к этому, — кивком она указала на лежащего на кровати без сознания Малфоя, — никакого отношения! — Тогда как Вы можете это объяснить? —теперь кивнула Макгонагалл на Малфоя, вокруг которого порхала мадам Помфри. — Я не нападала на него! — возмутилась Гермиона, активно жестикулируя. — Когда я возвращалась с занятий, я услышала, что кто-то бродит и… Малфой начал достаточно громко стонать, от манипуляций мадам Помфри, скорее всего. — Увидев его решила пойти за ним, ведь он был в крови и я пошла, сама не знаю зачем! Почти у самой двери он упал в обморок, и я не смогла привести его в чувства. — О, мой бедный мальчик! — произнесла мадам Помфри, отвлекая от разговора. Гермиона случайно взглянула на Малфоя. Он был всё еще без сознания, но между бровей выступила морщинка, как тогда, когда он сильно злился. — Поверьте директор, я не знаю, что с ним произошло, но в любом случае, я не могла оставить его… Макгонагалл нервно теребила изголовье кровати, на которой лежал Малфой и продолжал стонать, кажется, громче прежнего. — Хоть мы с ним далеко не друзья, я бы никогда не напала на него первой. Макгонагалл, соглашаясь, закивала, а Гермиона, возбужденная от нелепых предположений директора, кажется, закончила свою эмоциональную тираду. Малфой громко задышал и внезапно прокричал, словно взорвался: «Прочь!» Все одновременно взглянули на него, а он, глубоко дыша, начал фокусировать взгляд, медленно поворачивая голову. — О! Мистер Малфой! Вы очнулись! — взвизгнула мадам Помфри. Гермиона и Макгонагалл переглянулись. Драко остановил свой взгляд на Гермионе и скривил лицо. Открыв рот, он, видно, хотел что-то сказать, но резко закрыл глаза. Головная боль не отпускала. — Мисс Грейнджер, думаю… — начала директор. — Да, знаю. Я ухожу… — Гермиона еще раз оглядела всех находящихся в помещении, и, на прощание взглянув на Малфоя, ушла. «Поправляйся, придурок».***
Гермиона всю ночь проворочалась. Она не могла уснуть даже на минуту. Решив обдумать на ночь все последние события, она не ожидала от себя того, что анализ займёт столько времени. Даже после разлада с Роном она столько не думала. Это очень раздражало. Гермиона предполагала, кто мог избить Малфоя. Причина, за что, отпадала, как само собой разумеющееся. «Да. Я ненавижу Малфоя. Он придурок, кретин и идиот. Но его ведь избили не из-за меня? Конечно же, нет! При чём тут я? Чёрт, но ведь министр доверил это задание мне… Хотя я не соглашалась! Тогда, какого чёрта? Блин!» Ей казалось, что это она виновата в том, что Малфоя избили. Согласись она сразу и возьми на себя ответственность, этого бы не произошло. «Он ведь даже не может защищаться, ведь его палочка… Так, стоп! От кого защищаться? Тут все вправе устроить ему взбучку! Или нет? Ведь война закончена…» Не нужно быть мадам Помфри, чтобы понять: избит Малфой хорошо. Она сама видела, когда пыталась привести его в чувства: костяшки на руках разбиты до мяса; на лбу большая трещина из которой сочилась кровь; ещё и разбитый нос, кажется, вновь придется залечивать; у него определенно сотрясение мозга, и, возможно, сломаны пальцы. «Не понимаю, при чём здесь я». Гермиона настойчиво пыталась снять с себя вину, пыталась саму себя убедить, что не имеет к этому никакого отношения. У неё это плохо получалось, иначе бы она не чувствовала ужасное чувство дискомфорта. Зудело даже под ногтями. Поэтому ненавязчиво она решила предположить, что будет, если она согласиться на аферу министерства. «Допустим… только лишь допустим… Я соглашаюсь и остаюсь в Хогвартсе, чтобы нянчить Малфоя. В пределах разумного, конечно. Значит…теоретически…я могу выставить свои требования… И наверное, просить последующего вознаграждения… Да. Буду торговаться! Малфой — это вам не шутки, я сильно рискую как минимум репутацией. Хорошо… Как сообщать об этом Гарри и… Рону? Ведь будет лучше, если они узнают от меня. И пошлют куда подальше, с такой новостью. О Мерлин, что же мне делать?..»***
«Может быть, сбежать? А как же мать? Я не могу её бросить. Думай, Драко. Надо придумать, как спасать шкуру. Неужели ты пойдешь на то, чтобы тебя вновь спасала эта золотая патлатая подружка золотого очкастого мальчика? Кстати, да. Кажется, это она притащила меня сюда или кого-то попросила. Неважно. Зачем ей это? Могла бы оставить меня там дохнуть. По крайней мере не пришлось бы теперь здесь отлеживаться и слушать эти «ахи» и «охи». Грёбаные кости, почему так больно… Так… Грейнджер… Хорошо, парень, давай подумаем. Если мы соглашаемся, год учусь в этом аду, в подружках у меня Грейнджер. Ха, это даже забавно. Грейнджер — подружка Малфоя, а не Поттера и Уизли-лузера. Так, о чём это я… Год с Грейнджер в Хогвартсе и фамилия Малфой? Что? Типа очищена от грязи? Вряд ли. Здесь жить нам будет непросто. Но мы с матерью хотя бы сможем уехать во Францию. В то поместье… Да, определенно. А если откажусь и пошлю заучку к чёрту, хотя она вероятнее сама откажется. Тогда лучше не думать. Этот вариант хуже, чем год в компании Грейнджер. Да, определенно».***
3 сентября. На следующее утро, пропустив завтрак, Гермиона отправилась к Макгонагалл объясниться ещё раз. Она была уверена, что директор не до конца убеждена в её невиновности. Не найдя её в кабинете, она побрела в большой зал, надеясь, что успеет хотя бы на остатки завтрака. Вряд ли бы ей достался бекон и булочки с грушей и карамелью, но она могла бы ухватить хотя бы свежее яблоко. Шагая и думая о своём, Гермиона не заметила, как врезалась в сэра Николаса. — Осторожнее! — слегка раздраженно вскрикнул он. — Ой! Сэр Николас, простите меня. Я задумалась… — Покраснела Гермиона и опустила глаза. Она знала, как порой привидения обижаются на то, что их не замечают… — Мисс Грейнджер! Не страшно! Вам я готов простить всё на свете! — ободряюще ответил он. — Вы такая расстроенная… Что-то случилось? Пивз — негодник — опять что-то на вас пролил? — Нет, — улыбаясь, ответила она, — хотела поговорить с директором Макгонагалл, но не нашла её. — О, мисс Грейнджер, Ваш верный друг готов подсказать Вам! — Гермиона взглянула на него, внимательно прислушавшись. — Она в больничном крыле. С тайным учеником, — всерьёз произнес он. — Увидимся, мисс Грейнджер, — чуть наклонив голову, сказал он и исчез. «У Малфоя значит… Что? Тайный ученик? Пф-ф-ф… Бред!» Почти дойдя до больничного крыла, Гермиона в голове репетировала, что сказать. Ей не хотелось вызывать сомнения в своих словах. Потянувшись к дверной ручке, она почувствовала, как кто-то перехватил её руку. Развернувшись, она увидела, что это был не кто иной, как Терри Бут. — Терри? — еле выдавив улыбку, произнесла она. — Привет, что ты тут делаешь? — Привет, Гермиона… — Терри покраснел. — Прости, — и отпустил руку. — Да…ничего. Так что ты тут… Ты заболел? — чуть приподняв брови, поинтересовалась она. — Я… Да… То есть нет, просто я тут шёл и… Гермиона сообразила, что, увидав её, он решил догнать, чтобы теперь говорить весь этот несвязный бред. — Терри, извини, но мне… — Надо идти? — опустив глаза, договорил он за неё. — Да-а-а… Эм… Прости… — Да ничего. Я заметил что ты такая… загадочная… — слегка улыбнувшись, сказал он. — Эм… Нет, тебе показалось… — смущенно ответила Гермиона, ожидая, когда он уйдет. — А ты… Ты заболела? — не оставлял попыток, продолжить разговор Бут. — Да-а-а… Знаешь, болит спина. Упала тут недавно. С лестницы. «Мерлин! Гермиона, что ты несёшь? Какая лестница?! Если бы ты упала с лестницы, то лежала бы с Малфоем! В смысле не с ним! А рядом! Даже не рядом, а в другом конце комнаты. Мерлин, о чём я…» — С лестницы? Серьёзно? — Бут вытаращил глаза и, кажется, начал осматривать её с ног до головы. «Гермиона, ты — дура!» — Ха-ха… — выдала она с невозможно глупым лицом. — Шутка! На лице Бута читалось полное непонимание ни юмора, ни ситуации в целом. — Гермиона… — По женским делам! — с таким же нелепым видом перебила она его. — Ч-что? — не понял Бут. — Проблемы…по женской части…девчачьи! — взмолилась Гермиона и схватила себя за живот. Лицо Терри сначала было неподвижным, а потом, кажется, от понимания начало краснеть. — А-а-а… О-о-о… Извини… Я… Я понял… — Да… — Пойду… Я пошёл… — Иди, иди… — кивая ему головой и считая себя самой последней идиоткой на планете, прошептала она. «Мерлин, как стыдно!» Когда наконец спина Бута исчезла за поворотом, Гермиона вошла в помещение. Войдя, она решила, что лучше бы провалилась сквозь землю там, за дверью. Мадам Помфри, директор Макгонагалл и Малфой глазели на неё. Помфри и Макгонагалл с нескрытым удивлением, а Малфой… «Этот взгляд… Как понять…» Ответ на вопрос не заставил себя ждать. — Эй, Грейнджер, а у тебя все женихи такие отбитые? — усмехнулся Малфой, наблюдая за её реакцией. — Эм-м-м… Директор, мне пришлось… — начала оправдываться Гермиона. — Этого… считают «тайным» учеником, поэтому я не могла сказать ему… — Я поняла, мисс Грейнджер, не будем об этом, — остановила она её. — Вы что-то хотели? — Эм, да… — Она вновь взглянула на Малфоя, на чьем лице красовалась самодовольная ухмылка. Нет. Скорее оскал. «Вот урод…» — подумала она и посмотрела на его перебинтованную голову. Его вид стал менее болезненным. — Что Вы хотели мне сказать, мисс Грейнджер? — вернула её директор к сути дела. — Я согласна, — громко и уверенно сказала Гермиона. Макгонагалл улыбнулась. — Но… — ожидая продолжения, уточнила директор. — Но у меня есть условия! Этот… не должен прикасаться ко мне, смотреть на меня и влюбляться! — Ты видела себя? Псина лохматая! — усмехнулся слизеринец. — Мистер Малфой! — взвизгнула директор.