Возлюбленная дракона.

20 октября.       «Сосредоточься на разговоре, Гермиона… Не веди себя, словно влюблённая кошечка. Мерлин Всемогущий. Годрик милостивый. Помогите. Помогите мне не сойти с ума», — взывала к помощи великих прижатая к двери девушка, пока её ресницы дрожали от грозного голоса слизеринца.       Она не боялась его. Нет. Её пугало это влечение к нему. Будь он любым другим слизеринцем, она пожалуй, давно бы кинулась в пучину этих сумасшедших эмоций. Но он был Малфоем. Чёрт возьми. Просто Малфоем. Это делает его запретным? Ненормальным? Уродливым?       «Нет, нет, нет». Это делает его желанней в сто крат. Для неё естественно. Желаннее любого другого на свете. Разве могла она когда-то представить, что могла бы стоять смущённая донельзя, буквально в сантиметрах от Драко Малфоя? Не чувствовать при этом отвращения и ненависти?       — Ты опять что-то анализируешь? — произнес он так тихо, что по телу побежали мурашки. То ли от ненавязчивой нежности в голосе, то ли от тёплого дыхания, которое окутало её и без того пылающее лицо.       Поначалу ей захотелось ответить грубо, как всегда, но через мгновение она сочла это циничным. Затем ей в голову пришла мысль перевести стрелки. «Ты ревнуешь меня к Рону, не так ли?»       — Ты… — Ей даже почти удалось сказать это вслух. Однако внезапно за спиной послышался громкий стук по дереву, отчего гриффиндорка как ужаленная отпрыгнула от двери, оттолкнув руку Малфоя. Блондин также слегка вздрогнул, так как явно не ждал гостей. С Блейзом они встречались под старым дубом, а ни один другой человек не посмел бы прийти без приглашения.       Гермиона судорожно поправила волосы и прислонила холодные ладони к горящим щекам, отчего на мгновение стало легче, но, встретившись взглядом с негодующим слизеринцем, поняла, что и этот разговор остался незаконченным.       — Гермиона Грейнджер! Сколько тебя можно ждать?! — послышался громкий возглас Джинни, и, глубоко вздохнув, девушка направилась к двери. Судя по всему, завтрак она пропустит, ведь, скорее всего, рыжая бестия пришла за ней, чтобы поскорее отправиться за братом.       «Чёрта с два у тебя это получится». Именно это она прочла во взгляде Малфоя, когда он загородил ей дорогу своей грудью.       — Пропусти меня, Малфой… — не поднимая глаз, прошипела она.       — Черта с два, Грейнджер, — смотря на её покрасневшее, далеко не от стыда лицо, так же прошипел тот. А в следующее мгновение, он резким движением подхватил гриффиндорку на руки и понёс вверх по лестнице. Был ли у него план? Конечно же, нет. Однако он точно не собирался пускать её к рыжему недоумку, представляя в голове их горячую встречу.       — Никуда ты не пойдешь! Поняла?! — Злость. Такая искренняя. Чистая. Живая. И он словно ожил. Будто она стала чёртовым смыслом жизни. Идеей фикс. Целью номер один. А она кричала на него. Бранила на чём стоял свет, но он не слышал. В ушах словно взорвали грёбаные петарды, отчего резкая пульсация отрезала его от внешнего мира.       «Ты не пойдешь к нему. Ты не кинешься в его обезьяньи ручища. Я не позволю», — набатом в голове. Сердце бьётся как сумасшедшее. Да он сам сумасшедший. Ненормальный псих, что пытается посадить под замок свою пленницу. Разве не так? Разве похитив её, она не считается пленницей? Но ведь это даже не похищение, по сути. Она, как и прежде, в своей гостиной. Он лишь решил закрыть её в комнате. Всего-то делов. Насильно закрыть в комнате… Но ведь это лучше, чем насильно поцеловать? Ведь поступи он так, она бы точно не побежала бы встречать своего дружка. Чтобы она делала?       «Анализировала, анализировала, анализировала». Лишь на пару секунд он застыл в коридорчике между её и своей комнат, и лишь мгновение потребовалось для того, чтобы решить закрыть её в своей. Да. Он хотел, чтобы она была пленницей на его территории. Чтобы, находясь в комнате, осознавала себя в его ловушке. Чтобы думала только о нём. Только. О. Нём.       — Малфой! Отпусти меня сейчас же! — Девушка снова стукнула его сомкнутыми от безысходности кулачками.       — Я уже сказал тебе, что ты никуда не пойдешь, если не ответишь, что у тебя с Уизли? Не надумала дать ответ? — Малфой крепко держал её, пропуская побои. Это казалось сущей мелочью. Смешно было представить, чтобы их руки могли так вольно вести себя раньше.       — Ладно, хорошо! Скажу! Только поставь меня на место. — Он опустил её на пол и сложил руки на груди, предоставляя возможность ей высказаться.       — Ну, я слушаю.       — Ответь сначала ты мне…       — Валяй. — Он закатил глаза, ожидая какой-нибудь глупый вопрос, коих в кучерявой голове набралось, как он был уверен, огромное количество.       — Какое тебе дело до того, какие и с кем у меня отношения?       — Грейнджер, я не хочу отвечать на глупые вопросы. — Малфой напрягся. И от заданного в лоб вопроса и от осознания того, что девушка будто бы строит из себя дурочку.       — Ответь же…       — Зачем ты поцеловала меня в тот день? — Гермиона так же, как и он, сложила руки на груди и нахохлилась.       — Ты отвечаешь вопросом на вопрос, и это не честно.       — Изначально первый вопрос был мой. — Словно два барана, чьи рога столкнулись, они стояли друг напротив друга, ожидая ответов на свои вопросы.       — Я извинилась, разве не ясно?       — Ясно. Ты сказала «прости», но поцелуй… зачем? — Ответить на этот вопрос было куда сложнее чем на тот, какие отношения её связывают с Роном.       — С Роном у меня ничего нет. Но было и… возможно, будет. — Ответила искренне. Хотя если подумать, то в данный момент перспектива вернуть отношения с Роном казалась ей слегка… нереальной. Нет. Скорее нежеланной.       — Значит он возвращается в школу только в попытке вернуть тебя? — Гермиона пожала плечами.       — Великий Салазар… Уизли в своём репертуаре… Жалкое зрелище.       — В нём благородства в сотню раз больше, чем в тебе, Малфой. Просто запомни это. — Малфой ухмыльнулся, и хотя он предполагал такой ответ, внутри всё же неприятно кольнуло от того, что гордячка считает рыжего недоумка более благородным, нежели его. Разве он не достаточно сделал добрых дел, чтобы она считала иначе? Однако как ни крути, блондин был уверен, что будь у них всё серьёзно, она бы ни за что не приехала в Хогвартс и уж тем более не вела бы себя с ним так, как ведёт.       — Я в курсе, но тогда почему ты хочешь меня, а не его? Почему Монтгомери остался за бортом? Почему ты видишь только меня? — Девушка на мгновение замерла, пропуская в мозг его слова.       — Не нужно придумывать то, чего нет. Я хочу тебя также, как магический мир хочет возвращения Волан-Де-Морта. Поверь мне.       — Ты лгунья, Грейнджер. Грязная лгунья. — Малфой вновь улыбнулся, и ей безумно захотелось врезать ему звонкую пощечину, чтобы он не был настолько самоуверен.       — Я ответила тебе на вопрос? Кажется, да. Позволишь? Меня ждёт Джинни.       — Конечно, без сомнения. — Малфой театрально откланялся ей. Девушка начала обходить его, чтобы спуститься вниз, когда вдруг услышала громкий возглас соседа.       — Грейнджер! Смотри! Гарри Поттер! — Указал он пальцем в потолок, мысленно хваля себя за оригинальность. Девушка машинально взглянула туда, куда указал Малфой, совершенно точно понимая, что никакого Гарри тут и в помине быть не может, но всё же, поведясь на его развод.       Малфой же за долю секунды распахнул дверь в свою спальню, попутно вытаскивая из кармана джинс её палочку, и, пока гриффиндорка не очухалась, толкнул её внутрь, захлопнув перед носом девушки дверь.       — Малфой! Ты грёбаный хорёк!       — Прости, Грейнджер. Ты ответила не на все вопросы…       — Я доберусь до тебя! Я доберусь! И когда это случится, ты пожалеешь о том, что на свет родился! Понял?! — Девушка истерично била кулаками в дверь, а слизеринец, довольный своей выходкой, пританцовывал, изображая легендарную «лунную» походку.       — Не скучай, Грейнджер.

***

      Малфой неторопливо шёл к выходу из гостиной, хваля самого себя за то, что не позволил гриффиндорке встретить своего бывшего. Конечно же, он понимал, что ничем хорошим для неё это не обернётся. Вероятнее всего, брат и сестра Уизли на неё затаят обиду, но для Малфоя на радость его эгоизму было наплевать на чувства этих рыжих. Куда больше его волновали его собственные чувства. У него не осталось сомнений. Он ей небезразличен. И хоть тысячу раз она опровергнет этот факт. Что делать и куда идти пришло ему в голову само собой.       «Почему бы не прогуляться до Хогсмида? Я сто лет не пил сливочного пива». Малфой открыл дверь гостиной и чуть не заехал ею по лбу рыжей подруге Грейнджер, что словно любопытный ребёнок тут же взглянула за спину слизеринца.       — Малфой, где Гермиона? — Блондин тут же закрыл за собой дверь, мысленно надеясь прищемить длинный нос Уизли.       — А мне почём знать? Я за ней не слежу, — выпрямившись и сложа руки на груди, ответил он.       — Её нет в комнате?       — Уизли, повторяю: я не слежу за твоей подружкой.       — А мне вот кажется, что это твоих рук дело, — прошипела она.       — Тебе не с кем выпить пива в «Трех метлах»? На собственный ужас могу предложить тебе свою компанию, я как раз собираюсь в Хогсмид. — Малфой врал и не краснел.       — Позволю себе отказаться от столь заманчивого предложения… — оскалившись, ответила она. По уровню сарказма она была для него хорошим соперником. Малфой лишь пожал плечами и направился в сторону лестниц.       — Значит пить мне опять с Забини… — загадочно пропел он, удаляясь. Джинни ещё пару раз позвала Гермиону и в итоге, стукнув кулаком по двери, поплелась за слизеринцем.       — Если бы только Гарри был здесь, ты бы не посмел вести себя так бесцеремонно.       — При чём тут Поттер? — остановившись, спросил он, явно раздраженный.       — Ты бы не посмел так издеваться над Гермионой, зная, что Гарри вступится за неё. Сейчас одеяло на твоей стороне… не спорю. Однако это ненадолго. Уверенна, приезд Рона расставит всё на свои места. — На удивление Джинни говорила серьёзно и также с немалым раздражением.       — Не ты ли Уизли дала мне зелёный свет? Так чего теперь недовольна?       — Зелёный свет?       — Именно. Вспоминай.       — Не помню. Не понимаю, о чём ты.       — Либо делай, либо проваливай… Не твои ли слова? — Джинни запнулась, желая вновь сказать какую-то колкость. Малфой улыбнулся.       — Я…ну…       — Я делаю, как ты и сказала. В чём тогда проблема?       — В тебе. В ней. В вас, чёрт возьми. Ты будто бы не понимаешь?       — Понимаю. И что?       — Мерлин, Малфой. Это просто необъяснимо! Ты влюбился в неё!       — Что? Влюбился? Не много ли ты на себя берёшь, ставя диагнозы?       — Я глаза тебе раскрыть пытаюсь!       — Бред.       — Бред — это то, что делаешь ты. Ты же просто кружишь ей голову!       — Я не кружу ей голову, не говори ерунды.       — Ты влез в её отношения с Нейтоном. Сейчас прячешь её от Рона. Серьёзно? Это твой план? Может быть, ты увезёшь её из Англии и не позволишь общаться с кем-либо?       — Да с чего мне это делать?!       — Ты уже это делаешь! Считаешь себя умнее всех? Думаешь, никто не замечает, как ты пялишься на неё? А твои двусмысленные шутки? А обиды без повода и с ними?       — Отстань, Уизли, — отмахнулся Малфой.       — Мерлин, да чёрт с тобой, если ты влюбился! Слава Великому Годрику, если ты умеешь любить, но чёрт возьми…а что дальше? — Малфой замер. Он не понимал, куда клонит Джинни.       — Что…дальше?       — Малфой…не тупи! — Блондин уставился на неё с искренним непониманием. — Твою мать, Малфой! — Она закатила глаза.       — Ты собираешься строить с ней отношения? Признаться матери, что влюбился в магглорожденную? Сообщить об этом обществу? Жениться на ней? Родить детей и быть верным до конца своих дней? — Ступор. Нежелание больше слушать эту рыжую прилипалу. Осознание её вопроса. Того самого, который он не хотел обдумывать. Боялся его. Боялся не найти ответ. — Подумай, прежде чем всё запутать ещё больше, — уже без эмоций произнесла Джинни и как можно скорее покинула холодный коридор подземелья.

***

      Гермиона сидела в заточенье почти целый час. Чувство голода вкупе с раздражением уже сводили с ума. Оставшись в его комнате, она поначалу боялась даже присесть на край кровати, считая это непозволительным. Однако всё же переборов чувство стеснения забралась на неё, оперевшись о стену и погрузилась в размышления. Что между ними? Солгала ли она, назвав эти их отношения извращением? Действительно ли она не видела очевидных вещей?       «Безумно, бездумно…совершенно отчаянно и сильно нравится. Он нравится мне. Он до чёртиков нравится мне. Но…что дальше? Пусть даже и нравится…» — Гермиона ясно осознавала, что они нравятся друг другу. Не взирая на огромное недопонимание, на несхожесть характеров, на мнения окружающих. Тем не менее, они нравились друг другу. Она безумно ревновала его к Паркинсон и Гринграсс. Он сходил с ума от ревности к Нейтону и Рону. Очевидно, что они должны принадлежать лишь друг другу и никак иначе. Никакой Нейтон со своей романтичной натурой и Рон с верным, добрым сердцем не в силах заставить её думать о ком-либо, кроме как о нём. Также и Паркинсон давно потерялась на радаре Малфоя, а настойчивые попытки аристократки завоевать его сердце не идут ни в какое сравнение с одним лишь взглядом Гермионы.       «Сумасшествие…» — Она думала. Думала сотню раз о том, что хотела бы попробовать его. Попробовать, какие на вкус его губы. Как бы он обнимал её: нежно и ласково или настойчиво и страстно. Хотела попробовать не думать о нём как о Малфое, а думать как о Драко. — «Драко…»       — Драко. Дра-ко… — Она много раз представляла, каким бы мог быть их союз. Приняла бы её его мать. И как? Как это вообще могло быть «принятием». Как отнеслись бы к новости о том, что они вместе её друзья? Семья Рона? Молли? Что бы написали в газете прохвосты вроде Риты Скитер? И как бы вся магическая Англия чихвостила эту новость вдоль и поперёк. Вылизывала её сверху донизу. Обсуждала бы, осуждала бы. Восхищалась? Ненавидела?       Что между ними? По сути — ничего. Два невинных поцелуя, пара тройка недообъятий, с десяток неловких ситуаций и уйма мыслей, не поддающихся осмыслению. По сути — ничего. Тогда какого Мерлина она хочет попробовать его? Какого дьявола все её мысли о нём? Даже грёбаная учёба ушла да второй план. Слизеринец попросту поселился внутри неё, отчего было и волнительно, и страшно одновременно. Гермиона практически сгрызла все ногти на руках, думая о нём. Она ни разу в жизни не думала столько о парне. Даже о Роне, которому она подарила свою первую любовь. Девушка вновь вспомнила о друге. Милом друге Роне Уизли, который ужасно огорчится, не встретив подругу на платформе.       «Чёртов своевольный придурок». — Вновь разозлилась она на Малфоя. — «Как он смеет так поступать? Что бы между нами ни было, он не может запирать меня в своей комнате!» — Нехотя ей вспомнился вчерашний день. Она поцеловала его, а он её. — «И как не сойти с ума?!» — Он. Драко Малфой. Поцеловал её. Гермиону Грейнджер. Ту, что ещё пару месяцев назад была его злейшим врагом. Ту, к которой он брезговал прикасался. Ту, кого был готов отправить на верную смерть или даже убить сам. А сегодня, спустя всего ничего он целует её. Ревнует к ухажерам и требует признаний в чувствах. — «Грёбаный звиздец», — констатировала самая умная ученица Хогвартса.

***

      «Пятьдесят баллов гриффиндору за наблюдательность. Ещё пятьдесят за умение лезть в чужие дела. Столько же за способность вывести из себя. И до кучи…что уж мелочиться… Пятьдесят баллов за способность вылить на тебя гребаную горькую правду». — Малфой, засунув руки в карманы брюк, важно вышагивал в сторону большого зала. Рыжая бестия завела его с пол оборота и, вылив кучу абсолютно адекватной критики, отправилась за золотым братом. Единственное, чего хотелось, — напиться в драбадан и забыть о том вопросе, что, честно, поверг его в ступор.       «А что дальше? Да в душе я не ебу, что дальше, Уизли». — Драко действительно ни разу не думал о том, что будет, если он прыгнет в этот омут чувств. Когда он должен будет остановиться? И должен ли? Она не выходила из его головы. Ни на мгновение. Она, сама того не понимая, сделалась его идеей фикс. Малфой постоянно видел её образ перед глазами и от этого ему хотелось выть на луну. Он хотел сделать её своей. Иметь возможность прикоснуться к её хрупкому телу, когда захочется, находиться рядом без какой-либо глупой причины. Не делить её внимание с кем-либо. Она должна была стать его человеком. Она почти стала его. Он знал, что на верном пути. И пусть приедет хоть ещё сотня её ухажеров, он не позволит им приблизиться к ней, или он не Драко Малфой.       — Драко! — Малфой вздрогнул, оттого что слишком увяз в своих мыслях.       — Я как раз искал тебя. — Блондин улыбнулся, увидев друга, так как также искал его. — Выпьем, Блейз?       — Выпьем.

***

      Спустя шесть часов в комнате Малфоя Гермиона наконец услышала шаги за дверью и, судя по всему, там был не один человек. Никогда в жизни она не была рада так видеть Малфоя как сегодня. Мало того, что он насильно закрыл её, не оставив еды, так и попросту не дал возможности справлять нужду при необходимости.       — Малфой! Открывай! Скорее! Я больше не могу терпеть!       Пару раз у неё возникла мысль напрудить ему посреди комнаты, но так как он обладал некими магическими знаниями, убрать за ней ему бы не составило труда, но вот отмывать ей свою репутацию пришлось бы долго. Зато она наконец нашла отличный способ не думать ни о чём. Просто не ходить в туалет. Терпеть, как несколько часов, кроя Малфоя на чём мир стоит, терпела она.       Дверь открылась так резко, что лишь сантиметр отделил её от головы гриффиндорки. На пороге комнаты в сильно опьяненном состоянии стояли Малфой и Забини. Судя по тому, что она успела разглядеть, отпихивая их с прохода, Забини принёс Малфоя, так как тот словно сдувшийся шарик висел на нём. Наконец оказавшись в ванной комнате, она почувствовала долгожданное облегчение.       «Он забыл обо мне?! Просто забыл?!»       Её не было несколько минут, поэтому в теории у обоих слизеринцев была возможность сбежать. Хотя Забини был слегка удивлён нахождению Гермионы в комнате друга, она полагала, что он не мог не знать о том, что в этой комнате с утра сидит голодная пленница. Фурией она ворвалась обратно в комнату и с размаха ударила под зад качающегося у кровати Малфоя. Забини, который в этот момент пытался снять с кровати покрывало замер с открытым ртом.       — Что? Не ожидал? Тебе тоже это светит, Забини! — И она побежала за мулатом, который, явно опешив от происходящего, завопил что есть мочи.       — Не трогай меня, Грейнджер! Я не при делах!       — Не при делах значит? На тебе! — И в него полетела подушка с кровати блондина. Малфой неторопливо поворачивал голову, наблюдая за тем, как его соседка калечит друга, и почему-то кроме глупой радости, он больше ничего не ощущал.       — Гре-е-ейнджер. Сосе-е-едушка… — пропел он, и в мгновение ока гриффиндорка оказалась перед ним.       — Успокой свою подругу Малфой, а то я за себя не отвечаю! — взвизгнул в углу комнаты Блейз.       — Как ты посмел так со мной поступить?! Ты… ты… ты чокнутый!       — Знаю, Грейнджер. Я уже давно поехал, — вполне серьёзно ответил он, поймав руку девушки в нескольких сантиметрах от своего лица.       — Ты…ты…       — Идиот, кретин, моральный урод. Да в курсе я, успокойся уже.       — Малфой, я чуть не описалась и не умерла с голоду! — Малфою с его аристократичным прошлым, как и Забини, было слегка неловко слышать подобное признание от девушки. Оба переглянулись между собой и вновь уставились на Гермиону.       — Описалась? — переспросил Малфой, трезвея слишком быстро.       — Описалась, промочилась, напрудонила! Понимай, как знаешь!       — Э-э-э… — послышался голос мулата.       — Грейнджер, ну фу-у-у.       — Ты что закрыл её тут с утра? — обратился Забини к другу, выходя из своего укрытия.       — Есть немного.       — Я просидела тут шесть часов! Ты не удосужился оставить мне даже воды! — послышался смешок мулата, и Гермиона кинула в него взгляд полный презрения.       — Тебе смешно?       — Ты могла бы отменно выспаться, а не смотреть на дверь в ожидании меня… — Малфой поиграл бровями, на что Блейз вновь негромко хихикнул.       — Думаю, мне пора. — Быстро взглянул он на девушку и, хлопнув Драко по плечу, направился к двери.       — Не делай вид что ты не знал! — огрызнулась она, на что в ответ он лишь пожал плечами и скрылся в коридоре.       Оставшись наедине в неловком молчание, желудок Гермионы как по заказу дал о себе знать громким урчанием. Девушка стеснённо положила руки на живот и закашлялась, скрывая смущающий факт.       — Ты вот орёшь тут как истеричка, а я между прочим кое-что тебе принёс. — Девушка скептически взглянула на блондина и поймала весомый пакет буквально в паре сантиметров от лица.

***

      — Какой самый страшный сон ты видишь?       — А ты?       — М-м-м, нет, ты сначала.       — Не хочу говорить об этом.       — Тогда на, выпей.       — Давай.       Гермиона и Драко сидели в гостиной на полу у дивана и, глядя на языки огня в камине, попросту напивались. Впервые вместе, впервые не сожалея о том, что рядом. Возможно то было действие алкоголя, бегающего под кожей, а возможно, они просто наконец-то расслабились. Как бы то ни было, Гермиона не захотела отказать Малфою в спонтанной идее выпить вместе.       Девушка не отказалась от соблазна пригубить уже начатую Драко и Блейзом бутылку огневиски, но спустя полчаса ей захотелось ещё.       — Может быть, всё-таки ты? — сделав глоток жгучего горло напитка, вновь спросила девушка. Малфой засунул руку в принесенный им пакет и, отщипнув кусок мясного пирога, протянул его Гермионе. Она, слегка улыбнувшись, приняла закуску.       — Тот день в тайной комнате.       — Тот день в твоём поместье, — сразу же ответила она, вновь приложившись к бутылке. Малфой скосил на неё взгляд, полный сожаления и понимания.       — Ожидаемо. — Гермиона потянулась и, подняв бутылку на уровень глаз, посмотрела сквозь неё на огонь.       — Твой первый поцелуй? — Малфой улыбнулся уголками рта, смотря на игру света от бутылки, что держала девушка.       — Пэнс, а твой?       — Виктор.       — Крам? — Малфой свёл брови, взглянув на девушку, и выхватил бутылку.       — Ага.       — И как?       — Ну, так себе. — Малфой хмыкнул.       — Первые отношения? — Очередь задавать вопросы перешла Драко, и девушка задумалась.       — Полагаю, что Рон.       Ей вдруг стало не по себе. Вместо того, чтобы сейчас в гостиной гриффиндора праздновать приезд бывшего возлюбленного, она, очертя голову, напивается с этим своевольным и напыщенным слизеринцем. Однако она быстро избавилась от наваждения, сделав акцент на том, что он «бывший». Конечно же, с утра она тысячу раз пожалеет о своем решение, но сейчас ей было максимально комфортно находиться здесь с ним. Впервые комфортно за всю жизнь.       Поленья потрескивали в камине, тепло огня согревало их с Драко, пожалуй, впервые в жизни было так уютно и спокойно.       — А у меня снова Пэнс.       — Ну это очевидно. — Улыбнулась Гермиона и взглянула на блондина, обдумывая новый вопрос. Малфой так же, как минутой ранее сделала Гермиона, поднял бутылку, смотря сквозь неё на лицо девушки.       — Первая любовь? — Не далеко ли они зашли в попытке узнать друг друга получше? Малфой медленно убрал руку и посмотрел на девушку. Его внимание привлекли её веснушки, что в свете огня казались ещё очаровательней чем обычно.       — Опасные вопросы, Грейнджер. Берегись… — Улыбнулся он и отвернулся к огню. Гриффиндорка секундой позже поступила так же и они погрузились в затяжное молчание. Малфой думал. Доставал из памяти хоть что-то, что можно было бы назвать любовью. На ум шло только лишь последнее событие.       Вот он пьяный, еле стоящий на ногах, наплевав на мерзкие слова жителей деревни, топает в небольшую булочную, хозяйка которого, скривив при его виде лицо, собирается закрыть помещение. А он, словно последний чудак, бросается на стойку со свежей выпечкой и, выхватив то, что успел, пока хозяйка полностью не закрыла ширмой витрины, убегает, совершив первую в жизни кражу. Счастливый донельзя. Забини, наблюдающий со стороны, потом долго кидал на него осуждающе-непонимающие взгляды. Ведь они и так возвращались к ужину, к чему кража пирога? Но Малфой думал о ней. Весь путь туда и, напиваясь в «Кабаньей голове» под жалостливый взгляд хозяина Дамблдора, от которого у Драко пронеслось стадо мурашек по коже и вспотели ладони. Он всё равно думал о ней. «Это можно назвать любовью?»       — Я не знаю. — Почти честно ответил он, прикусив губу, боясь взболтнуть лишнего.       — Как это ты не знаешь? Может быть, снова Пэнси?       — Нет. Не она. — Гермиона свела брови.       — Вернее, раньше я думал, что это она, но сейчас сомневаюсь.       — Сомневаешься, что любил её?       — Да. Сейчас мне кажется, что это было меньше, чем любовь.       — Хм.       — Мерлин, Грейнджер. Обсуждать с тобой это слишком странно.       — Не могу не согласиться! Выпьем же за это! — Она схватила бутылку, но Малфой не отпустил её, вновь взглянув на девушку. Она знала, что он ждёт её ответа на этот вопрос.       — Рон.       — Уизли? Серьёзно?       — Да. Я его любила.       — Любила или любишь? — сузив глаза, спросил он.       — Это твой новый вопрос?       — Пожалуй, нет. Полагаю, мы перешли на более личные вопросы, — ехидно улыбнувшись, произнёс он, толкнув своим плечом её.       — О Мерлин, порази меня! — в той же манере ответила девушка.       — Первый…секс.       — Что?!       — Секс. Трах. Совокупление…       — Малфой!       — Что?! — Девушка отвернулась, чувствуя, как к щекам прилила кровь. Ей было до одурения неловко говорить с ним об этом.       — Хочешь, я начну?       — Да плевать, — брызнула она, не поворачиваясь.       — Ну, не трудно догадаться что… Пэнс.       — Пэ-энс, — одновременно произнесли они, тут же засмеявшись.       — Твоя очередь, Грейнджер… — Малфой вдруг перестал смеяться и медленно повернул голову к ней и что-то ей подсказало, что для него это не повод для шуток.        — Первый секс…       — Да-а-а…       — Да не было никакого секса, Малфой. — У неё вдруг сильно зачесалось за ухом, и она отвела свой взгляд от него.       — Не было?       — Не было, — подтвердила она, не поворачиваясь к нему, отчего не заметила блаженную улыбку, расцветшую на его лице.       — Как же так? Ты ведь встречалась с Уизли и этим… Монтгомери.       — Малфой… секс в отношениях — отнюдь не главная вещь.       — Ну-у-у… хер его знает, — усмехнулся он, заметив, как напряглась девушка.       — Дай сюда. — Она выхватила из его рук бутылку, в которой огневиски плескалось на самом дне.       — Давай последний вопрос и спать. — Она отпила напитка, отставив пустую бутылку в сторону, вновь взяв из рук Малфоя кусочек пирога.       — А давай. — Девушка колебалась. Этот вопрос вертелся на языке с первого глотка горячительного напитка. Малфой в ожидании смотрел на огонь.       — Я тебе правда нравлюсь? — На этот вопрос ему не нужно было искать долго ответ.       — Правда.       Поначалу он не смотрел на неё, давая возможность принять его ответ. Гермиона смущённо отвернулась, и Малфой позволил себе насладиться этим необычным моментом. Ведь он открыто признался в чувствах этой гриффиндорской заучке, понимая, как смущают её эти слова. Не из-за того, что прежде ей не говорили это, а из-за того, что осознавал неприемлемость этих слов в её адрес. Малфой улыбнулся своим мыслям и, схватившись за боковину дивана, начал неуклюже вставать. Опьянение не отпускало его, но он чётко соображал, что говорит и делает. Девушка повернула на него голову, одаривая румянцем щек и блеском карих глаз.       — А ты не спросишь меня? — Драко стряхнул с брюк крошки от пирога и, выпрямившись, тихо произнёс то, что заставило брови Гермионы поползти вверх.       — Нет. Я и так знаю ответ.

***

21 октября.       Чёрная гладь озера блестела и создавала необычайно романтичную атмосферу, вкупе с полной и яркой как никогда раньше луной. Они расстелили свои мантии на земле прямо у берега и не боясь быть застигнутыми кем-либо окунулись в пучину нежности. Малфой был нежен и это опьяняло похлеще огневиски. Он посадил её на себя и прильнув к нежной коже шеи начал медленно гладить прохладной рукой. Это сводило с ума. Горячее тело наслаждалось этой нежной прохладой.       Гермиона провела ладонью по его скуле, остановив руку у его губ и слегка нажала на нижнюю губу, отчего увидела нижний ряд его белоснежных зубов. Ему понравился этот жест и он ухмыльнулся в своей манере, позволяя ей снова и снова прикасаться к нему. Его рука также проскользила ниже и слегка ухватила бретельку её легкого топика, потянула вниз, оголяя бархатное плечо. Девушка издала тихий стон и уткнулась носом в его щеку, не убирая руки от его рта, которые вдруг начали покрывать поцелуями её ладонь.       Это было очень чувственно. Нежно. Необычно. Она не знала, что он может быть таким, но обдумывать сейчас ей ничего не хотелось. Хотелось лишь попробовать ещё.       Его рука скользнула ещё ниже и дойдя до локтя остановилась, поглаживая. Губы оторвались от ладони и слегка повернулись к разгоряченному лицу, потянувшись к губам. Его рука настойчиво гладила локоть. Губы приближались и она уже почти уловила этот вкус. Рука упрямо начала сминать локоть, принося за собой дискомфорт. Но это было пустяком, ведь она чувствовала его тепло, его запах. Запах мускуса, свежего геля для душа и кажется кофе или шоколада. Она запуталась, не могла разобрать на что он похож. Куда больше её волновал его взгляд. Серый. Свинцовый. Пасмурный. Лишь его. Только у него были такие глаза. Только его холодный взгляд мог разжечь в ней такой пожар.       Как? Как ему это удавалось?       Гермиона моргнула, целомудренно облизав губы, и дрожащие ресницы наконец опустились, давая ей возможность насладиться им. Но его рука. Его рука больно ущипнула её.       — Гермиона! — Ещё раз и ещё. — Гермиона!       Мгновение рассыпалось, как карточный домик, давая понять, что это лишь сон, осознавая, что грубая рука причиняющая боль принадлежит её рыжей подруге, что нахально вторгшись в её комнату, разрушила, пожалуй, самый чувственный момент в её жизни, пусть даже во сне.       — Дж-Джинни? — Она одёрнула руку и разлепила глаза, ощущая дикую головную боль, пронизывающую её до самых костей.       — Гермиона, да что с тобой?! — Джинни с тревогой смотрела на неё, приложив зачем-то свою ладонь к её лбу.       — Всё в порядке, как ты тут оказалась? — медленно вставая, спросила девушка, ощущая волнующую её влагу в трусиках, которые почему-то оказались слегка припущены. «Мерлин, почему они… Почему они спущены?!»       — Меня Малфой впустил. С тобой всё в порядке? Я не могла найти тебя весь вчерашний день!       — А… ну… — Гермиона не знала, как встать с кровати в таком виде, поэтому сильно покраснела, когда Джинни потянула руку к одеялу, дабы снять его с подруги. Да и приснившийся сон не отпускал её, заставляя сердце биться быстрее нужного.       — Ты что, пила?.. — Джинни приблизилась к Гермионе и принюхалась. По лицу бестии было понятно, что сомнений в этом вопросе у неё не осталось. — Гермиона! Когда ты успела напиться? Тебя ведь не было в Хогсмиде?!       — Я… ну… это… Джинни, дай мне пять минут, я соберусь и спущусь в гостиную. Подождёшь меня там?       — Что за секреты? — Сомнительно взглянула та на подругу.       — Мерлин, какие секреты? Мне просто нужно привести себя в порядок, — соврала Гермиона.       — Ну-ну… — Джинни встала и, не оборачиваясь, вышла из комнаты, дав наконец подруге громко выдохнуть.       «Малфой! Чёрт возьми! Кретин! Он бы ещё Рона сюда пустил! Черт, сколько времени?» — Гермиона подскочила с кровати, попутно натягивая бельё на нужное место, подбежала к зеркалу и ахнула. Волосы спутались куда сильнее обычного, а под глазами красовались два синяка, кричащих о том, что гриффиндорка пила всю ночь. До кучи всё лицо отекло, а на носу откуда ни возьмись выскочил знатный прыщ.       «Мерлин! Божечки милостивые! Да что же это?!» Гермиона, осознав, что ей потребуется куда больше пяти минут, выскочила в коридор и прокричала ожидавшей её подруге, что ждать ей придётся куда дольше.       — Джинни, ты, наверное, иди на завтрак, а я подойду как только соберусь!       — Точно? В запой не собираешься уйти? — послышался саркастический вопрос Джинни.       — Нет…нет, конечно, иди. Я скоро буду. — И она нырнула в ванную, снимая поскорее мокрое белье.

***

      Малфой выглядел так себе. Дало о себе знать почти суточное выпивание алкоголя, а после и ночные грёзы о прошедшем дне. Он признался ей в своих чувствах, о существовании которых раньше и не думал. Драко не был до конца уверен: любовь это или просто желание получить своё. Однако думать об этом не хотелось. Ведь он видел отдачу и взаимность. Ему не казалось странным, что гриффиндорка сомневается в том, что чувствует. Ведь это совершенно очевидно, особенно после всего того, что между ними было и не было в прошлом. Он не собирался торопить её, но позволить кому-либо вклиниться в только что устаканившиеся отношения, тоже не собирался.       Нейтон сидел за профессорским столом чернее тучи, что не могло не радовать его. Профессор, как и прежде, кидал на него взгляды ненависти и презрения, но что более удивительно, подобные взгляды Малфой видел и по отношению к гриффиндорке. Он так до конца и не понял, что произошло на уроке, в то утро когда она поцеловала его, но, судя по тому, что гриффиндорка прекратила посещение этого предмета, произошло что-то серьёзное. Ему же наоборот захотелось вдруг поприсутствовать на уроке, дабы разобраться самому что к чему, ну и ещё чтобы подразнить Монтгомери, конечно.       Малфой почувствовал лёгкий шлепок по плечу, сообщающий о прибытии Блейза. Тот, ни слова не сказав, схватил аппетитные вафли и, положив себе на тарелку, начал медленно поливать их сиропом. Пэнси сидела на другой стороне стола и увлеченно обсуждала новости из пророка. Драко не хотел открывать вшивую газетенку, которая каждый раз при прочтение лишь портила настроение.       Покосившись на аппетитно кушающего друга, он понял, что ему вдруг и самому захотелось вафель, и когда он потянулся за ними, его взгляд привлекла вошедшая в зал Астория. Как и полагалось, она плыла, словно гордая лебедь, не обращая внимания ни на кого, даже на Малфоя. Сегодня этот было очень кстати, ведь он ждал её. Но его цели всё ещё не было видно.       Драко даже подпрыгнул на месте, когда, выходя из гостиной, наткнулся на гневный взгляд Уизли младшей и, не успев что-либо сделать, он уже смотрел на спину поднимающейся вверх по лестнице девушки. Пожав плечами, радуясь тому, что хотя бы успел убрать оставленный после ночной посиделки мусор, он преспокойно отправился на завтрак. Блейз очень быстро расправился с вафлями и потянулся к графину с водой.       — Хреново выглядишь.       — Знаю, — отломив вилкой кусок вафли, согласился блондин.       — Хотя я рассчитывал увидеть утром твоё бездыханное тело. — Забини сделал глоток и повернулся к Драко, который вопросительно смотрел на друга.       — Думал, Грейнджер тебя убьет за вчерашнее.       — Всё не так страшно, не бери в голову, — отмахнулся Драко, и Блейз, пожав плечами, потянулся за ещё одним куском десерта. Покрутив куском вафли перед своим носом, блондину вдруг расхотелось есть, и он раздраженно отодвинул тарелку подальше. «Где её носит?!» Забини неловко улыбнулся, смекая, что так раздражает друга.       — Смотри Драко, рыжий ушлёпок явился, — сообщил Блейз, театрально засунув палец в рот. Глаза на автомате уставились на Уизли, который под руку с сестрой направлялись в сторону гриффиндорского стола. Впервые в жизни Драко смотрел на Уизли, оценивая его не как друга Поттера, а как парня Гермионы.       «Бывшего парня».       Рон не сильно изменился с их последней встречи, которая состоялась в суде. В тот день рыжий злорадно улыбался, тогда как Поттер как будто бы искренне сожалел и беспокоился за его дальнейшую судьбу.       «Как будто бы».       Уизли был крупнее Драко, поэтому в теории и сильнее. Хотя прежде им не приходило драться, и он не был уверен наверняка, что придётся. Однако если вспомнить, что даже Монтгомери он сумел вывести из себя, то что уж говорить о Уизли? Как будто бы готовясь к встрече с Гермионой, он нацепил дурацкую какбудтопраздничную жилетку, которую до этого наверняка носили его старшие братья, а, возможно, и отец. Встав в проходе, Джинни обошла его и поправила рукой неряшливую рыжую шевелюру. Вдруг вспомнились её слова.       «Он не Нейтон, он мой брат. И я за Гермиону и своего брата».       Он фыркнул, на что ту же среагировал Блейз.       — Ему это не поможет, расслабься.       — Я расслаблен. Даже и не думал напрягаться. — Пока Джинни поправляла волосы брату, тот наткнулся на бешеный взгляд слизеринца, что, слегка прищурив глаза, скривил рот в дерзкой ухмылке. Уизли не отводил взгляда, не поддаваясь на провокацию. Джинни, очевидно, заметив это, кинула взгляд на Малфоя и, схватив брата за предплечье, скорее потащила за стол. «Неудачник».       — Почему не ешь?       — Не хочется. — Драко отвернулся, заглядевшись в скудное содержимое своей тарелки.       Ещё вчера он имел возможность напиваться с ней, а уже сегодня всем её вниманием завладеет этот рыжий недоумок. Если, конечно же, Драко не устроит что-то фантастическое, заставившее гриффиндорку навсегда забыть о приехавшем недоразумение. Решив, что, возможно, девушка неважно чувствует себя после выпивки, он поспешил вернуться в гостиную, чтобы как-нибудь отменно подшутить над ней или сделать что-нибудь ещё, лишь бы не позволять ей идти на встречу с этим кретином.       — Я пойду, — начав вставать, сообщил он другу.       — На трансфигурацию придёшь?       — Да. — Но успев перекинуть лишь одну ногу через скамейку, он увидел её. Блейз проследив за его взглядом даже присвистнул.       — Уж не знаю чем вы там занимались, но выглядит она куда лучше тебя.       Злость растеклась по телу словно её вылили ему на темя. Девчонка влетела в зал и под раскрытой мантией не составило труда заметить лёгкое струящееся платье. Слегка розовое, с мелким горошком. Платье целомудренно закрывало колени от посторонних глаз, но всё равно позволяло увидеть красивые ноги девушки. Она, словно ошалевшая, даже на мгновение не взглянув на Драко, понеслась встречать слабоумного тюфяка, что уже стоял с распахнутыми руками, ожидая её в свои объятия. Волосы летели за ней, красивыми волнами развеваясь по воздуху.       Драко чувствовал, как сдают нервы, ему хотелось прокричать её фамилию и приказать подойти к нему. Хотелось впечататься в её губы, показывая, кому она принадлежит. Хотел разбить в месиво рожу с мерзкими веснушками, что с таким блаженством смотрело на неё. Джинни в восторге встала рядом с братом, умиляясь такой теплой встрече, до тех пор… До тех пор, пока в стену рядом со слизеринским столом не полетел графин с водой, из которого не так давно Блейз наливал себе прохладный напиток.       Гриффиндорка застыла в метре от Рона, мгновенно повернув голову к источнику шума. Блейз и другие слизеринцы, выглядывая из-за стола, смотрели на разбитый вдребезги графин и на Малфоя, что огромными шагами направлялся к выходу из зала, проклиная вчерашний вечер.