***
Остаться в гостиной одной было решением Гермионы. Джинни попыталась настаивать, но гриффиндорка была непрошибаема. Одному Мерлину было известно, что пришлось ей пережить в стенах министерства, но всё равно девушка не захотела компании. Ты мне противна, ты достала меня… бегаешь за мной, словно младшекурсница. Это мерзко. Ты мерзкая, Мерлин, как я мог забыть это. Мерзкая, гадкая Грейнджер! Вновь и вновь она прокручивала в голове сказанные им слова. «Это всё ложь. Враньё… Он лжёт… Чёртов Малфой! Врёт! Врёт!» Дойти до спальни у неё не оставалось сил, и она завалилась на диван, стирая коварные слёзы с щёк. Её лицо было практически цвета спелого помидора. Ещё чуть-чуть, и кожа засаднит. «Это… не так. Ты не любишь меня, Грейнджер. А я не люблю тебя. Поняла?» «Откуда тебе, гребаный хорёк, знать хоть что-то о любви?!» — Ударила она ногами по подлокотнику и без того довольно старого дивана, что недовольно скрипнул и как будто бы просел. — «Почему всё так обернулось?! Почему он всё это сказал? Зачем он отталкивает меня?» Гермиона повернулась на бок и закрыла глаза. Под веками тут же появился образ Драко, но те картинки что она увидела, были не тем, что она хотела видеть. Словно по заказу, она перелистнула кадры с Малфоем в недалекое прошлое, и истерика начала сходить на нет. Он поцеловал её в тот день. Когда его забирали в министерство. Тогда он дал ей понять, что всё что между ними не игра. Он ждал её, надеялся увидеть её перед отъездом, она знала это. В какой-то момент она подумала, что она та самая, кого он искал всю жизнь. И плевать, что прожили они всего ничего, ей казалось, что прожита целая жизнь. Она поверила в то, что он изменился, и что его убеждения бесповоротно изменились. И да! Благодаря ей! Ведь именно после того, как они начали жить вместе, его поведение начало меняться. Она поверила, что Драко Малфой стал другим. Стал особенным для неё. А она для него. Ей так сильно хотелось верить в то, что все поступки, сделанные им, сделаны не потому, что он решил поиграть в хорошего парня, а потому что он влюблён в неё. «Кажется, я ошиблась. Минус пятьдесят очков гриффиндору…»***
Малфой стоял на пороге своего дома и совершенно не мог его узнать. Словно это был дом чужого человека. Словно в этом доме не было пролито литров крови, не были забраны десятки жизней и словно никогда эта девушка не кричала от неистовой боли в том самом зале. Это был другой дом. Старинные стены теперь имели песочный цвет, колонны были белыми, будто их перенесли сюда из греческих храмов, полы были устелены коврами, стоимость которых семья Уизли не могла бы произнести даже в своих мыслях. Чисто, светло и безумно дорого. Не в этом ли весь Малфой? Ему стало на мгновение противно от всего этого. Попытка очистить подобным образом это место от того, что здесь происходило, казалось такой фальшью. «Была бы здесь Грейнджер, точно бы фыркнула…» — Драко резко закрыл глаза, прогоняя образ Гермионы, озирающейся по сторонам в его доме. — «Ей здесь не место, парень. Выкинь навсегда из головы». — Драко, сынок, это ты? — услышал он голос матери где-то слева. Стерев со лба испарину от мерзких чувств, что забурлили в нём после возвращения домой, он сделал шаг вперёд.***
9 декабря. Утро следующего дня не принесло облегчения девушке так же, как и все последующие. Неделю спустя ей начало казаться, что она участница глупого реалити-шоу, где ей отвели главную роль. Казалось бы, спустя некоторое время страсти должны поутихнуть, но ажиотаж наоборот набирал обороты. Практически каждому ученику было интересно, что же в итоге произошло с Малфоем. На удивление в газетах эту тему больше не мусолили. Возможно, постарался Гарри, с ним с того дня она не общалась. Вряд ли у него было время утешать непутёвую подругу, влюбившуюся в бывшего пожирателя смерти. Она и так была ему благодарна, он и так сделал достаточно. Джинни ни разу не подняла эту тему, наоборот, она затыкала каждого, кто осмеливался приставать к Гермионе с вопросами о судьбе Драко. Забини, как и ожидалось, немедля отдалился от девушек, ведь в последнее время косые взгляды то и дело начали прилетать и в его спину. От его же товарищей. Его расспрашивать никто не осмеливался, разве что вездесущая Пэнси. Но портить свою репутацию дружбой, если это можно было так назвать, с гриффиндорками он не хотел. Даже если это герои грёбаной войны. Но признаться честно, девушки больше не вызывали в нём прежнюю неприязнь. То ли из-за Драко… то ли в принципе. Находясь очередной раз в прострации, Гермиона вдруг осознала, что этот год не стал лучше прежних. Она одна, она совершенно потеряна и вновь плачет. Причины, конечно же, другие, но от этого не становилось лучше. Она влюбилась и обожглась. Она потеряла одного друга и в подвешенных отношениях с другим. Её не понимает никто, даже она сама. Чёрт возьми! Ещё никогда её учёба не была настолько запущена! Она позволила себе пропустить кучу занятий. Не выполнить много заданий, а её поведение шло в такой резонанс с тем, какой её привыкли видеть учителя, что первым делом она решила немедленно подтянуть учёбу. «Разве я не для этого здесь? Конечно, для этого. Для учёбы! Забудь об этом придурке…он…отвлекает…» — Сегодня почта раньше обычного, — вернул её в реальность голос Джинни, и она, повторив за половиной зала, подняла голову к потолку. — О, это мне. Одновременно с Джинни их руки взлетели кверху пытаясь поймать из лап птиц письма. — У меня от Гарри. — Джинни, поджав губы, опустила взгляд на своё письмо. — У меня от мамы. Гермиона качнула головой и принялась за распаковку почты. Также поступила и Джинни, краем глаза поглядывая на руки Гермионы. — Привет, Гермиона, надеюсь, ты в полном здравии и готова к этому сообщению. Если нет, то лучше прочти позже. Я хотел вкратце посвятить тебя в то, что тебя интересует. Хоть я это и не поддерживаю… — Гермионы глубоко вздохнула, а Джинни недовольно свела брови. — Вот же Поттер! — Я вовсе не злюсь на него. — Джинни недовольно покачала головой и дала подруге возможность продолжить зачитывать письмо. — Малфой отправился в поместье своих предков, и следующие полгода он будет находится непосредственно там. Далее он сам будет распоряжаться своей жизнью, но, вероятнее всего, общество будет настаивать на том, чтобы он покинул страну. Это, конечно же, только его дело, но в этом есть смысл. Разве ему будет легче в Англии? — Что это… зачем он пишет это? Я слышала всё это на суде… Гермиона озадаченно взглянула на Джинни, которая лишь пожала плечами, явно не понимая умыслов своего экс-бойфренда. Гриффиндорки вновь уставились в письмо. — Собственно, благополучие хорька меня мало волнует, в отличие от твоего. Надеюсь, ты будешь благоразумна и прекратишь пытаться встретиться с ним. Эта игра не стоит свеч. — Вот же… ну я ему… Гермиона поняла, что дочитывать письмо не имеет смысла. Гарри против неё. Но в тоже время и за. «Как странно…» — Кажется… это забота? — Ну да. Конечно. Только, Мерлин его дери, кто так проявляет свою долбанную заботу?! — Гермиона улыбнулась. Отчасти Гарри был прав. — Игра действительно не стоила свеч, Джинни. Я тут… не нужная ему, а он… наказан из-за меня. Чёрт… Её голос дрогнул, и она отвернула лицо от подруги, стараясь не разревется прямо в большом зале на глазах у нескольких десятков студентов. — Если это игра.***
12 декабря. — Как думаешь если мы сбежим куда-нибудь нас станут искать? — Думаю, тебя станут. — Почему же только меня? — Ну ведь из нас двоих это ты героиня, вечно пестрящая своим личиком в газетах. — Мне это ужасно надоело, Малфой. Надеюсь, скоро люди потеряют ко мне интерес. Не понимаю, как можно жить в такой суете. Они сидели под тем самым дубом на территории Хогвартса и вдыхали холодный воздух, а метелица так и норовила забраться им под шапки и шарфы. — Это приносит некий дискомфорт, но ведь это то, о чём многие мечтают. Делают всё ради того, чтобы оказать на первой полосе. Малфой упёрся одним плечом о дерево, а вторым о плечо Гермионы. Также сидела и она. Почти спиной друг к другу. — Мне это не интересно, — вздохнув, сказала она. — И что же? Ты задумала сбежать? Малфой скосил на неё недоверчивый взгляд. Разве Грейнджер такая девушка, что может бросить всё лишь от того, что ей надоело. Будь оно так, вряд ли бы Поттер одолел бы Волан-де-Морта. — Иногда мне кажется это неплохим вариантом. — Сбежать со мной ты считаешь неплохим вариантом? Гермиона слегка улыбнулась, оценивая такую перспективу. Она уже не раз думала о том, что ей бы очень хотелось сбежать в мир магглов, где никто бы не знал, кто она. Не тыкал бы в неё пальцем и не обсуждал бы. Она бы могла устроиться на работу в библиотеку, снять малюсенькую квартирку и время от времени посещать «Старбакс». Гарри, Рон и Джинни иногда бы навещали её, но не обременяли чрезмерным вниманием. Да. Ей порой очень не хватало одиночества. В хорошем плане этого слова. Всё хорошенько обдумать, взвесить, принять наиболее верное для себя решение касательно своей жизни. Сейчас же она поддавалась всеобщему безумию закончившейся войны. Она должна была посещать благотворительные мероприятия, пожимать руку важным персонам и в идеале оказаться на мягком стуле в министерстве магии. Все ждали от не именно этих действий. Поэтому она начала думать, что должна поступить совсем иначе. Не как от неё ожидают. — Вполне себе сносным. — Сносным? — Ведь если мы сбежим… то мы сможем быть… Вместе? Вдвоем? Стать парой? Возлюбленными? — Быть… что, Грейнджер? — Не заставляй меня произносить вслух эти слова. Ты ведь знаешь о чём я. — Малфой не спеша повернул к ней голову и лукаво улыбнулся. — Понятия не имею. — Гермиона, заметив эту его столь знакомую улыбку-ухмылку, ощутила, как внутри начал подниматься жар, обещая превратить её лицо в зрелый помидор. — Ну конечно. — И куда бы мы сбежали? — Вновь завалился к дереву Малфой и, вытянувшись, положил ногу на ногу. — Кажется, это идея тебя заинтересовала… — пытаясь унять внутренний жар, ответила девушка. — Возможно… ну и? — Не знаю. Я рассматривала этот вариант в далекой и очень маловероятной перспективе… конкретного плана у меня вовсе нет. — Как насчет Америки? — Вариант, но это очень далеко. Ведь я не собираюсь разрывать связи с близкими. Кроме того… я чертовски боюсь летать. — Летать? — Малфой вновь привстал и озадаченно взглянул на Гермиону. — Конечно, до Америки лететь не меньше десяти часов! Мерлин, ведь можно сойти с ума от такого долгого полёта. — Я ни черта сейчас не понял…какой нахрен полёт? — На само…ой. — Кажется, кто-то забыл о наличии в её венах капли волшебной крови? Трансгрессия тебе уже не по зубам? — Трансгрессировать на такое дальнее расстояние не получится, если только использовать портал… — Ох, Грейнджер, я вижу как зашевелились твои шестерёнки под этим гнездом, что ты называешь волосами. — Иди ты. — Они улыбнулись друг другу. — Разве это всё не сон? — Гермиона положила голову ему на плечо и через мгновение уткнулась носом в его грудь. — Что именно? — Приобнял в ответ её слизеринец. — То, что мы сидим и спокойно обсуждаем то, как сбежим… вдвоём? — Повисло недолгое молчание. — Конечно, это сон. «Сон. Лишь сон…» Гермиона резко открыла глаза и, пару секунд отдышавшись, осознала, что отчего-то её уши мокрые. В них просто целое море… слёз. Она принялась вытирать их краем одеяла, чувствуя дикий дискомфорт от этих ощущений. Это как удариться мизинцем об угол чего-нибудь, как залить рукава водой когда пытаешься поставить мокрую посуду на высокую полку, как долго ковыряться в зубах из-за застрявшей веточки укропа. Дискомфорт. Она поднялась с подушки и, прикоснувшись руками, поняла, что мокрыми оказались не только уши, но и волосы с подушкой. Словно она рыдала навзрыд несколько часов назад, а ведь ей снился вовсе не плохой сон. Плохо, что это оказалось сном, но там… в нём, она, кажется, была счастливой… или хотя бы на грани того, чтобы почувствовать себя таковой. Оказывается, чтобы ощутить это самое счастье, ей нужно лишь, чтобы Малфой был рядом. «Нелепица. Забудь. Забудь, идиотка! Он вычеркнул тебя из своей жизни! Выбросил, словно ты какая-то дешевка!» — Ей вовсе не хотелось впадать в очередную депрессию или биться в конвульсиях из-за накрывшей истерики. Она просто хотела покоя. Она хотела, чтобы внутри неё наконец-то был штиль, а не эта всепоглощающая буря, заставляющая её плакать и плакать и плакать. — «Посмотри на себя, Гермиона. Кем ты стала? Что он сделал с тобой? Что ты сделала с собой?» — Она закрыла глаза, решив досчитать до пяти. Ведь этот трюк всегда срабатывает, да? «Один». — Глубокий вдох. — «Два». — Выдох. — «Три». — Вдох. И вот под веками вновь пляшут ненужные картинки, напоминая ей о лучших мгновениях в её жизни. Подсобка. Подсобка. Класс трансфигурации. Ванная их жилища. Подсобка. Хижина Хагрида. И много других не менее ценных мгновений. Каждая встреча, каждый взгляд, посланный ему. Всё имело важность и смысл. Всё, что происходило между ними с самого начала, имело огромную важность. Ей были ценны эти воспоминания. Лишь воспоминания.***
15 декабря. — Гермиона, с тобой всё в порядке? — неожиданно услышала она знакомый голос позади себя и резко встала с места. Ей хотелось посидеть в одиночестве до начала урока, поэтому она пришла в пустой класс на пятнадцать минут раньше. Находиться в их гостиной у неё не было сил. — Да, профессор, извините что…что… «За что ты извиняешься, идиотка?» — За что ты извиняешься? — Нейтон обогнул её парту и присел на край стола. Совсем не педагогично, но точно в его стиле. — Я не знала, что вы придёте сюда так рано, не хотела отвлекать Вас от подготовки к уроку. Кажется, она действительно забыла о привычке Нейтона приходить в класс заранее. Удивительно, как Малфой выбил всё из её головы. Будто бы специально. Благо, она ещё помнила, кто перед ней и как его зовут. — Ничего страшного, ты вовсе не отвлекаешь меня. Однако… — Гермиона подняла на него взгляд, желая лишь поскорее покинуть класс, но это было бы очень невежливо с её стороны. — Однако я не могу не спросить, всё ли с тобой в порядке? Ты совсем забросила занятия… — Всё в порядке. С этого дня я буду навёрстывать упущенное. Не сомневайтесь. — Тебе необходима практика. Ты пропустила пять практических занятий. Ты сильно отстаешь от класса. — Звучит… как-то нереально, — с долей иронии ответила она. Раньше она могла бы отделаться лишь написанием конспекта на пропущенную тему или подготовкой доклада, но сейчас дело обстояло иначе. Она действительно отстала от всех. Она действительно положила на алтарь Малфоя не только своё сердце, но и мозги. — Я обязательно подтяну пробелы в знаниях. Нейтон задумался, засунув руки в карманы, и Гермиона слегка смутилась. Сама того не желая, она вспомнила о романе с профессором, что сейчас стоял перед ней, и, кажется, не чувствовал скованности и смущения. — Предлагаю тебе посетить дополнительные занятия. — Дополнительные? Это как? — У меня есть ещё пара отстающих учеников. Я уже давно думал, что с ними делать… я уж точно не из тех, кто хочет завалить своих учеников. Я выберу несколько дней на неделе и буду ждать вас для закрепления пройденного и получения нового материалов. Как ты на это смотришь? — Профессор, я вполне могу справиться и сама… — Возможно, но не забывай, что пропустила не только мой предмет. Или ты решила переселиться в библиотеку? — В его словах, конечно, был смысл. Заучивать придётся много материала. Чёртов Малфой. Чёртов Уизли. Совсем выбили её из колеи. — Думаю, вы правы. Мне не помешают дополнительные занятия. — Ну вот и отлично. Тогда позже я сообщу тебе, когда они состоятся. Гермиона слабо улыбнулась и хотела было поблагодарить профессора за участие, как дверь класса с грохотом открылась, и кабинет начали заполнять студенты. Монтгомери всё еще стоял рядом с Гермионой, когда она невольно заметила недовольный взгляд Блейза, адресованный профессору. Играть на публику тот не стал и, улыбнувшись девушке, отправился к кафедре. Гермиона вновь взглянула на Блейза, но тот уже уселся с Пэнси и отвернулся. Выяснять отношения, когда Паркинсон была рядом, Гермиона не стала, но для себя сделала заметку поговорить с мулатом. «Что это ещё за взгляды такие?» — Как дела? — ненавязчиво спросила Джинни, усевшись рядом и закопошившись в сумке. — Джинни, скажи… я что, чья-то собственность? — Бестия замерла с руками по локоть в сумке и уставилась на подругу. — Чего? — Забини… он сейчас… Джинни… он так взглянул на Нейтона… словно я изменила ему с ним. Что, чёрт возьми, это значит? — Джинни взглянула на Блейза, который буравил Монтгомери не хуже Малфоя. — О…это…ну…разве не очевидно? — Прости, но нет, — буркнула Гермиона и раскрыла свой учебник так громко, что привлекла внимание половины класса. Забини недовольно свёл брови, взглянув на девушек в ответ, на что увидел жест, явно не говорящий ни о чём хорошем. Гермиона показала ему средний палец своей правой руки. Забини скорчил мину презрения и отвернулся, больше ни разу не взглянув на гриффиндорок. Начался урок, но Джинни так и не ответила не её вопрос. А загадочное «разве не очевидно» не выходило из её головы. Нейтон опять смотрел на неё. Но в это раз это заметил не Малфой. Забини, Паркинсон и младшая Уизли стали свидетелями того, как красивый профессор пожирает глазами гриффиндорку. Она и сама заметила это, но ей было слегка… не до него. Джинни была недовольна таким раскладом, так как до сих пор считала, что история Гермионы и Малфоя не может закончиться вот так… не должна. Она наспех написала на пергаменте ответ на её вопрос и придвинула его к подруге.«Ты возлюбленная его лучшего друга. Он оберегает тебя от других».
«Что? Возлюбленная? Оберегает? Мерлин, что за бред?!» — Что за чушь ты написала? — как можно тише спросила она у Джинни, но та лишь безучастно пожала плечами. — Я не могу в это поверить. Это полный бред. Наконец Джинни наклонилась к ней для ответа. — Это слишком очевидно, Герм. Посмотри на него, он ведь по уши влюблён в тебя. — Нет, это не так. — Это так, не будь слепой курицей. Малфой тоже влюблён в тебя… просто сейчас… всё сложно. Поэтому Забини взял на себя ответственность отгонять от тебя ухажеров, пока Малфоя нет рядом… понимаешь? — Нет. Не понимаю! Не хочу понимать! Он отказался от меня, обозвал последними словами, сказал, что не хочет видеть… влюблён говоришь? Ха! Курам на смех! — Джинни вновь пожала плечами и шикнула, намекая на то, что их перепалку сейчас мог слышать весь класс. После урока Джинни схватила подругу за руку и предложила прогуляться. Выбор места был совершенно очевиден, ибо умение сделать себе ещё больнее, кажется, заложено в женской натуре вопреки всему. Через десять минут прогулки Джинни уже начала жалеть об этой затее. Температура была около десяти градусов ниже нуля, а недавно выпавший снег, смешавшийся с грязью и засохшей листвой, создавал довольно унылый вид. Гермиона же целенаправленно направлялась к старинному дубу, чьи величественные ветви теперь уже могли и забыть о том, как под ними что-то завязалось между гордой гриффиндоркой и заносчивым слизеринцем. — Джинни, ведь я призналась ему в любви. — Нарушила молчание Гермиона переминаясь с ноги на ногу, когда они добрались до пункта назначения. — Ты… что?! — Я сказала ему, что люблю. — Джинни и сама видела взаимность этих чувств, но представить, что Гермиона первая призналась Драко в чувствах… — Э-э…и? — И ничего. Вернее… он сказал что это невозможно. Сказал, что не любит меня. — Девушка боролась с желанием вновь разреветься, но, решив, что с неё хватит глупых слёз изматывающих душу, взяла себя в руки. — Я никогда не думала что стану такой слабой, понимаешь? Мне казалось, что я всё держу под контролем, в том числе свои чувства… но внезапно всё так завертелось… порой мне кажется, что это дурной сон или дешевая пьеса со мной в главной роли. — Герм, не надо драматизировать… — Да, я понимаю, что перегибаю, просто… просто я не знаю, как всё исправить. Чёрт возьми, я влюбилась в этого засранца, практически отдалась ему в подсобке для мётел… поругалась с Роном, отдалилась от Гарри… да ото всех. И всё из-за глупых чувств, которые в итоге Малфой просто растоптал! И знаешь, я постоянно хочу плакать! Иногда мне кажется, что я самая несчастная на земле, хотя совсем недавно я летала от счастья. — Гермиона громко выдохнула после продолжительной речи и уселась в слегка засыпанную снегом выемку, которую оставила после себя задница Малфоя. — Я не хочу быть такой, как сейчас. Я словно размазня… не могу собрать мысли воедино и стать сильной. Джинни присела рядом и приобняла подругу, попутно прокручивая в голове фразы, которые смогут её успокоить. — Я не думаю, что всё кончено. Чувствуется какое-то… незавершение… словно вас ждёт что-то ещё… — Что же? Я здесь — в Хогвартсе, он под домашним арестом — в Мэноре… Он сказал, что не хочет меня видеть, что я ему противна… что всё, что было… я должна забыть об этом. Джинни, на мгновение упустившая слова подруги о том, что та чуть не отдалась ему в подсобке, резко повернулась к ней, отвлекая её другой темой и заглушая собственное любопытство. — В подсобке? Серьёзно?! — Гермиона удивилась внезапностью заданного вопроса и тоном, которым Джинни его задала. Словно та сказала что-то смешное. — Да-а-а… — пряча лицо в руках, почти пропела она. — И? Что вас остановило? — Он… он сам остановился, я не знаю почему, — пожав плечами, ответила Гермиона. Джинни задумалась, а ещё через мгновение её, кажется, осенило. — Он знает, что ты девственница?! — Ну…да, знает… — Откуда?! — Мы тогда играли в игру типа правда или…правда. — Гермиона засмущалась, понимая, что любопытство Джинни лишь набирает обороты, но она совершенно не понимала, какой смысл в этом допросе. — И? Он спросил тебя о количестве половых партнеров? — Что ты… нет, конечно. — Она нервно заёрзала, смущаясь ещё сильнее. — Герм, хватит краснеть, я задаю вопросы не просто так! — недовольно буркнула Джинни, треснув Гермиону по коленке. — Он просто спросил меня, с кем был мой первый секс, и я сказала что его не было. — И как он отреагировал? — Ну, он, кажется, был удивлён… Джинни, я тогда была слегка пьяна… не помню всех деталей… — И когда это, позволь спросить, ты слегка напилась? — В тот день когда приехал Рон, — совершенно спокойно ответила Гермиона, заставляя глаза подруги вылупиться слишком сильно. Сначала Джинни нахмурилась, а покопавшись в воспоминаниях засмеялась. — Так значит это было в тот день, когда утром меня пустил к тебе Малфой…ты ещё мучилась от похмелья! Вот же засранка! — Гермиона виновато улыбнулась и прислонила голову к стволу. — Кажется, это было сто лет назад. — Джинни, немного подумав, наконец огорошила Гермиону своим выводом. — Он не сделал этого с тобой в подсобке, потому что уважает тебя. — Что прости? — Гермиона взглянула на подругу. — Тебя это удивляет? Я всегда знала, что Малфой не такой уж и ублюдок. — Да брось. Всегда. — Отмахнулась с улыбкой Гермиона. — Ну да. Всегда. Но люди меняются, и он тоже изменился. — Знаю. — Он не остановился, если бы у него не было к тебе чувств. Это очевидно. — А, может быть, просто секс с девственницей это слишком… деревянно? Не думала? Он просто меня не хочет. — Джинни улыбнулась доводам подруги. — Ты такая слепая, Грейнджер, — ответила она, отчего по спине Гермионы пробежал строй мурашек. «Грейнджер», — так всегда называл её он.***
Коридоры были заполнены студентами, поэтому Гермиона слегка вздохнула с облегчением, понимая, что в такой суматохе её попросту могут не заметить. Сидя на уроке трансфигурации и наблюдая за Блейзом, она поняла, что у неё вдруг появилась острая необходимость поговорить с ним тет-а-тет.***
— Как дела в школе? Почему ты больше не посещаешь занятия? — безучастно спросила Драко Нарцисса, сидя в кресле, которое очень любил его отец. Драко осознал, что она спросила о причине его нахождения дома спустя две недели. Ему захотелось плакать. — Я закончил обучение в Хогвартсе. У меня есть дела, которые я должен решить. Некоторое время я буду оставаться здесь. — М-м-м.***
— Какого Мерлина ты возомнил себя моим защитником? Не пойти ли тебе со своим Малфоем к драклу в задницу?! — Уймись Грейнджер, мне совершенно наплевать, с кем ты там трахаешься.***
— Как твоё самочувствие? — Я совершенно здорова, как видишь. Не знаю, что они там говорят, но я вполне могу покидать особняк. Я мечтаю устроить приём, Драко! Это то, чего мне безумно не хватает! — М-м-м…***
— Согласна! Этот твой дружок послал меня куда подальше, поэтому теперь вас совершенно не касается, с кем я трахаюсь! — Воу, Грейнджер… — А что ты думал Забини?! Он что застолбил меня? Ты будешь отгонять от меня всех ухажеров, пока Малфой не одумается? Серьёзно?!***
— Её физическое состояние не вызывает опасений, мистер Малфой, но умственное… она словно потерянный ребёнок. Порой забывает, где она, кто она. Может пол дня находиться в поисках вашего отца… у неё много навязчивых идей, которые увы… не к месту… — Я заметил.***
— Ты можешь делать, что хочешь Грейнджер, я умываю руки. Однако запомни и запиши: если этот мудак полезет тебе в трусы, когда ты этого можешь не захотеть… не кричи на всю школу моё имя. — Что-о-о?!***
— Есть какие-то варианты лечения? Что вы можете исправить? — К сожалению… ничего. Всё в её голове. Она сама решит, когда выйти из этого состояния. Это чистая психология. Порой мне кажется, что обратиться к профессионалам в этой сфере… в маггловском мире было бы куда более действенно. Но мы ведь понимаем, что это невозможно… — Спасибо, мистер Отофа.***
— Что слышала! Я не дам отобрать у друга то, что принадлежит ему, но если ты сама не против покрутить шашни с профессором, скатертью дорога. — Я не принадлежу Малфою, я не какая-то безделушка и вещица! Я живой человек со своими чувствами, желаниями и потребностями! И я не нуждаюсь в защитничке! — Ступай с миром, Грейнджер. — Спасибо, Забини.***
18 декабря. Спустя ещё несколько дней Гермиона была уверена на сто процентов, что директор Макгонагалл избегает общения с ней. В глубине души она осознавала, что виной всему её поведение в течение последних недель. Вероятнее всего, ей было как и другим непонятны отношения Гермионы и Драко. К тому же поведение девушки на суде противоречили первоначальной стратегии. Гермиона видела, что женщина порой кидает на неё осуждающие взгляды, и если с непониманием и осуждением других она могла смириться, то мнение директора для неё имело огромный вес. В итоге она наконец собралась с мыслями для разговора с директором, и в пятницу после занятий уже стояла у её стола. — Вы что-то хотели обсудить мисс Грейнджер? — совсем не дружелюбно спросила женщина. Гермиона буравила взглядом носы своих туфель, подбирая правильное вступление. Как всегда, весь пыл сошёл на нет, когда она увидела строгий взгляд, направленный на неё. — Я могу всё объяснить. — Нужно ли было уточнять, что она имеет в виду? — В этом нет необходимости. — Гермиона облизала засохшие губы и подняла взгляд на директора. — Нет есть. Я понимаю, что вела себя недопустимо. — Директор поджала губы и отвела взгляд к окну. Внезапно Гермиона встретилась взглядом с портретом директора Дамблдора, что величественно возвышался над головой нынешнего директора. Дамблдор улыбнулся ей. Словно он всё знает и вовсе не осуждает её. Словно он знал, что всё обернётся именно так. — Я влюбилась в него, — тихо произнесла она, наблюдая за тем, как Дамблдор качнул головой. Так, будто бы она говорила с ним. Макгонагалл проследила за её взглядом и также взглянула на почившего старика. Почувствовав облегчение от того, что мужчина не свёл недовольно брови, она наконец вернула своё внимание женщине. — Я не могла допустить, чтобы его отправили в тюрьму, потому что он мне не безразличен. Макгонагалл сложила руки на столе и взглядом пригласила её сесть. Гермиона быстро уселась напротив директора и вновь взглянула на портрет Дамблдора, которого в раме уже не было. — Он часто отлучается по делам, — ответила Макгонагалл на её немой вопрос. Гермиона качнула головой. — Что же… тогда это многое объясняет. В действительности я должна была догадаться… он намекал мне… но мне не хотелось в это верить. — Макгонагалл имела в виду Альбуса Дамблдора. — Я знаю, что меня никто не понимает. Я и не прошу этого. Я лишь хотела объясниться и попросить прощение за своё поведение. С моей стороны это было слишком… — Легкомысленно. — Безрассудно. — Согласна. Рада, что вы осознаете это. По правде сказать, министр в полном замешательстве после того, как вы ворвались в его кабинет. Не стоит забывать, что сейчас он не только Ваш товарищ по войне, а… — Министр Магии. Я понимаю. — Хорошо… Повисло неловкое молчание, отчего Гермионе стало ещё более неловко. Директор продолжала смотреть на девушку, задумавшись о своём. Гермиона же хотела поскорее покинуть кабинет. — Я чувствовала, что Ваше общение с мистером Малфоем пойдет ему на пользу и что в скором времени мы практически не увидим в нём тех плохих качеств, коими он был переполнен. Честно говоря, в какой-то момент мне даже показалось это хорошей идеей. Однако я была уверенна, что Вы увлечены Нейтоном Монтгомери, а Малфой лишь испытывает чувство ревности… — Что вы имеете в виду? — перебив, спросила её Гермиона. — Мистер Малфой, кажется, давно не равнодушен к Вам, Вы разве не знали? — Нервный смешок покинул рот девушки, отчего Макгонагалл удивлённо приподняла брови. — Он никогда не был увлечён мной. Это абсурд. — Ну, тогда буду полагать, что в нём резко вспыхнули чувства к Вам. В любом случае мне дало это понять его отношения к вашему с Монтгомери роману. — Гермиона покачала отрицательно головой. Сейчас она вообще сомневается в том, что была ему хоть на толику интересна. — Малфой просто собственник. Он привык за эти месяцы видеть меня рядом, и поэтому посчитал уместным дразнить профессора Монтгомери. — Теперь директор была не согласна с точкой зрения девушки. — На тот момент прошло лишь несколько недель. — Это ничего не меняет. — Тогда что же произошло между вами? — Гермиона опустила голову. Директор, кажется, тоже поняла, что задает слишком личные вопросы, но ведь Гермиона сама пришла прояснить ситуацию… — В какой-то момент… я даже не помню, в какой… я начала тревожиться за него. Сначала это было исключительно Ваше задание, но позже я поняла, что Малфой такая же жертва как и все мы… просто он был на другой стороне. — Гермиона подняла голову и взглянула в глаза директору. — Он был там, потому что там была его семья. Его родные, понимаете? Разве он мог предать их, чтобы бороться на стороне добра? — Мог, — категорично ответила Макгонагалл. — Тогда бы все его близкие люди были мертвы. — Да, но это был бы их выбор. Нарцисса Малфой нашла в себе храбрость покинуть Волан-де-Морта в конце битвы, но что мешало ей поступить так раньше? — И куда бы они подались? Беглые предатели Волан-де-Морта… их бы настигли и уничтожили в ту же секунду. — Гермиона продолжала защищать Малфоя, сама не понимая зачем. Ведь отчасти она была согласна с директором. Выбор есть всегда. В любой промежуток времени. Люди делают выбор каждую минуту своей жизни. Выпить чай или кофе. Пожарить крылышки или свиные рёбра. Поцеловать кого-то или сбежать. Отдаться страсти или дождаться лучшего момента. Воевать на стороне Волан-де-Морта или сбежать от него. — Выбор есть всегда, но иногда он слишком сложный. Мы все люди и порой принимаем неправильные решения. Ему было всего семнадцать. Он всего лишь сын своих родителей, которые выбрали неправильную сторону. Он не мог оставить свою семью. Я бы не оставила. — Это не так Гермиона. Вы именно так и поступили. — В смысле? — Вы оставили свою семью также, как мог бы поступить он. Только теперь Ваша семья не знает о Вас ровным счётом ничего, а его, вероятнее всего, провела бы остаток своей жизни в Азкабане. — Разница в том, что мои родители живы и здоровы. И я знаю об этом. А он бы знал, что его семью убили из-за него. Потому что Волан-де-Морт не простил бы такого предательства. Вероятнее всего, он бы отправил почтой головы его родителей, чтобы тот до конца своих дней винил себя. Понимаете? Макгонагалл устало потёрла переносицу. У неё не осталось аргументов в этом споре. А препираться с этой непробиваемой гриффиндоркой казалось пустой тратой времени. Каждая останется при своём мнении. — На данный момент Вам недопустимо продолжать общение с мистером Малфоем. Надеюсь, Вы осознаете всю степень серьёзности произошедшей ситуации, и это послужит уроком в будущем. — Уроком? Каким? — Вам непозволительно любить его. На этом всё, идите к себе. — Гермиона пребывала в шоке от услышанного. — Что?! — Вы меня услышали, мисс Грейнджер. Никаких контактов с мистером Малфоем. Девушка встала и попятилась к выходу. Да кто все эти люди, что твердят ей о том, кого она может и не может любить? Она безмерно уважает Макгонагалл, но это не даёт ей права запрещать ей любить его. Даже сам Малфой не может ей этого запретить. Была ли она когда-нибудь так разочарована в словах этой женщины? Нет. Однако сегодня она усомнилась в том, что на этом свете есть хоть один человек, который мог бы её понять.***
Малфой слонялся без дела уже несколько дней, и чувство злости вновь стало его постоянным спутником. Его злило абсолютно всё, но в первую очередь поведение матери. Драко понимал, что это из-за произошедшего на суде и после него. Его мать лишилась супруга, которого искренне любила и за которым слепо шла, куда бы тот не повернул. Она словно ослепла. Совсем не знала, как привыкать к жизни без него. На самом деле она даже не старалась. Даже ради Драко. В какой-то момент она опустошила себя и больше не смогла заполнить пустоту ничем. Стала призраком с шальными мыслями. Сиделки менялись одна за другой. Они просто не могли совладать с характером этой потерявшейся женщины. День она бьет посуду. День грезит о бале. День она сжигает вечерние платья. День она пишет письма самым лучшим портным с просьбой сшить ей дюжину новых. Со скверным характером могли мириться только домовые, привыкшие к странностям творившимся в этом доме. Малфой понимал, что если не займётся чем-нибудь, то как и мать слетит с катушек. Доктор Отофа предложил неплохой вариант исцеления матери, но только в маггловском мире. Не абсурд ли дать маггловским докторам копаться в мозгах ведьмы до мозга костей? Она бы никогда не позволила бы этому случиться. Что же оставалось? Сидеть и ждать что мать вернётся? Найти ей нового мужа? Завести питомца? Собаку? Попугая? Лошадь? Соплохвоста? Дракона? Кто может помочь ей? Он был готов заплатить любую сумму. Однако не мог. Все ячейки, ценные артефакты и прочие атрибуты роскоши были конфискованы и заморожены до окончания его наказания. Говорили ли об этом на суде? Он не помнил. Помнил лишь её взгляд. Это единственное, что было с ним всё это время. На что он надеялся? Он оскорбил её. В очередной раз втоптал её в грязь. Сровнял её с грязью. А ведь он поклялся себе больше никогда не называть её грязнокровкой. Она не заслуживала этого. Она была достойна большего. Лучшего. Не его. Точно не его. И всё равно каждую ночь он думал о ней. Порой до самого рассвета. Не мог насытиться теми воспоминания, что ему осталось лишь смаковать, дополняя иногда мечтами о том, что могло быть иначе. Если бы Уизли не полез к ней. Если бы об этом не узнала вся Англия. Если бы его не судили, как последнего насильника. Если бы. Если бы. Если бы. День и ночь. Ночь и день. Если бы. Если бы.***
22 декабря. Гермиона сильно рассчитывала на помощь Джинни в одном важном деле, но та очень не вовремя свалилась с банальной простудой. Мадам Помфри оставила её в лазарете на пару дней. Гермиона переживала за подругу, ведь она по большому счёту разболелась именно из-за неё. Ещё бы! Каждый день прогуливаться до озера — это вам не шутки. В любом случае операция оказалась на грани срыва, и нервный тик так некстати напавший на веко Гермионы, чуть окончательно не лишил её здравого смысла. Но на удачу выруливший из-за угла мулат встретился с головой почти воющей гриффиндорки. Конечно же, на удачу. Тем не менее, Забини помнил, как она накричала на него, когда тот пытался уберечь их с Малфоем непонятные отношения. Он был обижен и совершенно не собирался обращать на неё своё внимание. Поэтому, грубо отпихнув её со своего пути, он продолжил идти в сторону слизеринской гостиной. — Блейз, стой! — крикнула ему вслед девушка и, развернувшись, прижала к стене. Мулат даже открыл рот он такой наглости. — Отвали, Грейнджер! — Вновь оттолкнул её от себя. — Даже не хочу знать, что за бредовая идея вновь посетила твою лохматую голову! — почти прошипел. Очень по-слизерински. Очень по-малфоевски. На мгновение девушку передёрнуло. Уж очень Блейз напоминал ей Драко. Словно вот прямо сейчас он выйдет из-за угла и хлопнет друга по плечу, окинув её презрительным взглядом. А потом страстно поцелует, противореча всему своему существу. — Мне нужна твоя помощь. — Не хочу ничего знать о… — Я хочу попасть в Мэнор, — как на духу произнесла она. Эта новость пригвоздила Блейза к месту и заставила развернуть к девушке ошарашенно лицо. — Чего? — Он не верил ей. — Сегодня. Через камин в кабинете Макгонагалл. — Ты сошла с ума. — Не вопрос. Констатация факта. — Да, наверное. Ты мне поможешь? — Блейз опёрся о стену. Так по-малфоевски. Ей необходимо переставать видеть в Блейзе Драко. Это может быть опасно. Не хватало ещё, чтобы границы размылись. — Нет. Ты, кажется, недавно отказалась от какой-либо помощи с моей стороны. — Я отказалась от защиты. — Это одно и то же. — Вообще-то нет. Я отка… — Неважно, Грейнджер. Просто нет. — Но почему?! — не унималась гриффиндорка. — Не знаю. Просто так. Ты вот меня жуть как бесишь. Подходит аргумент? — Забини-и-и, ну пожалуйста. — Блейз ухмыльнулся. Так по-малфоевски. — Хватит вести себя как Малфой! — вскрикнула она. Блейз засмеялся. — Хватит видеть Малфоя во всех. — Девушка сжала кулаки и прикрыла глаза. — Каков твой план? — Забини хотел подразнить её подольше, но видел, что нервы девушки на пределе. — Ты постоишь на стороже, пока я проберусь в кабинет Макгонагалл…