Закалённые дыханием вулкана. Том 1

         Громкий цокот каблуков в коридоре ознаменовал приближение незваной гостьи, и через минуту дверь резко распахнулась, бесцеремонным образом нарушив покой принца Камелота. Артур гневно посмотрел на сестру, которая как ни в чём не бывало проследовала по его комнате, грациозным движением поддерживая подол платья, и аккуратно приземлилась на единственный стул перед широким обеденным столом.          Вид полуголого принца совершенно её не смутил.          Артур, успевший до её прихода благополучно натянуть штаны, о чём сейчас совсем не пожалел, уставился на сестру, нахальство которой переходило все границы допустимого. Мало того, что она ставила его в неловкое положение, так ещё и приводила принца в крайнюю степень раздражения своей выходкой.          — Морри, сколько можно тебе говорить, не вламываться в мои покои без стука.          — Уж прости, братец, — в её тоне совершенно не намечалось раскаяния, — не привыкла стучать.          Артуру оставалось только закатить глаза. Терпеть наглое поведение сестры он был не намерен и тотчас бы выставил её за дверь, если бы в данный момент ему не требовалась небольшая помощь в подготовке к ужину. Схватив небрежно брошенные на кровать рубахи, он приложил их к себе, выбирая, что ему больше подойдет, и повернулся к сестре, указывая на вещи в своих руках.          — Какая из них?          — Ни одна.          — Ты не помогаешь, — прошипел он и с чересчур задумчивым видом посмотрел то на белую рубаху, то на красную. Тяжело вздохнув, Артур остановил свой выбор на первой по одной простой причине: там не наблюдалось тесёмок. И с непроницаемым лицом направился за ширму.          Морриган удивлённо оглядела зал, подмечая ужасный беспорядок на полу в виде кипы грязной одежды и давно засохших кусочков пищи на тарелках, которыми был завален обеденный стол, да незастеленной кровати.          Её брат никогда не отличался особой порядочностью в отношении вопросов, связанных с уборкой собственных вещей, поэтому слуги, которые прислужничали у принца, практически никогда не сидели без дела, приводя покои в порядок каждый раз по утрам. Однако сейчас их нигде не наблюдалось.          — И где же твои драгоценные рабы, которые имеют честь одевать столь высокочтимую фигуру?          — Я могу одеться сам! — послышался ворчливый голос из-за ширмы, прерывающийся кряхтением и мучительным пыхтением. — Я что, похож на маленького ребёнка? Мне совершенно нет необходимости держать подле себя этих вечно угодливых засранцев, которые только и думают, что подхалимничают и кланяются.          — Они же слуги, это их прямые обязанности: кланяться, выполнять прихоти своих господ и при этом улыбаться так, словно им подали милостыню. И между прочим, им за это платят.          — Серьезно? За улыбки или за поклоны?          Артур, наконец, показался из-за ширмы. И проследив за ним взглядом, Морри удержала в себе желание засмеяться – штаны брата казались ему на два размера больше и нелепо спадали, благодаря неумело подпоясанному ремню, рубашка была заправлена в них не полностью, один край торчал из-за спины, и, кроме того, она ещё и была надета наоборот. Брат ничего не заметил, но был крайне недоволен, что ворот странной рубахи достаёт ему до подбородка, считая это неудачной работой портного.          Он прошёлся по комнате, остервенело поправляя воротник, и явно злился, понимая, что они уже опаздывают на ужин, где ожидал их отец. По правде говоря, в такие моменты он действительно напоминал маленького ребёнка, которого не научили справляться с обычными бытовыми обязанностями, и Морри слегка улыбнулась, потешаясь над братом.          — И за то, и за другое. А теперь повернитесь ко мне, Ваше Высочество, — девушка поняла, что сейчас ей лучше взять всё в свои руки, и направилась к брату. — Приведём тебя в более опрятный вид. Сестрёнка всегда готова помочь своему маленькому братику.          — Эй, кто из нас старший? — возмутился Артур.          — Разница в возрасте в твоём случае не очень то и заметна.          Совместными усилиями им удалось справиться с рубахой, надев её как положено, с ремнём Артур уж повозился сам под бдительным руководством Морри. И теперь он хотя бы не выглядел глупым деревенским мальчиком, который только что ночевал на сеновале.          Оглядев дело рук своих, Морри констатировала:          — Тебе нужен слуга.          И мгновенно последовала предсказуемая реакция на её слова: Артур скривился, словно ему подали испорченную еду на завтрак, и надулся, намереваясь высказать сестре всё, что думает об этом вопросе. Ничего другого она и не ожидала.          — Хватит с меня, — огрызнулся Артур, оглядевшись в поисках пиджака. Кажется, он выкинул его за дверь, когда прогонял очередную прислугу, в очередной раз приводившую принца в бешенство своими приторными улыбками. Или же это был его плащ?          — Нет, хороший слуга, — не унималась Морри, — который подходил бы тебе во всём идеально. А ещё вёл бы себя с тобой настолько же непринуждённо, как если бы разговаривал с другом.          — Зачем это? — поспешно отозвался Артур, отчаянно вспоминая, куда мог запропаститься искомый предмет.          — Затем, что тебе иногда нужно перечить, — и проигнорировав убийственный взгляд в свою сторону, Морри продолжила. — Это немного поубавит твоего высокомерия... Ну, знаешь, порой ты бываешь невыносимым заносчивым ублюдком. И тебе срочно нужен человек, который может сказать тебе это в лицо.          — Пожалуй, мне хватит и одной такой, — пробубнил себе под нос Артур.          Морри предпочла сделать вид, что этого не слышала. Да, она имела полное право насмехаться над своим братом, и тот частенько отвечал ей тем же. Между ними были странные взаимно-не любовно-ненавистные отношения, которые бывают только у брата и сестры, слишком часто проводивших время вместе с самого детства. И они совсем не жаловались на такой расклад. С давних пор перепалки становились привычной манерой общения друг с другом наедине, вычленяя ту фальшь и притворство, демонстрирующиеся на публичных пирах людьми знатного происхождения, в том числе и их отцом. При этом, Морри и Артур частенько перекидывались скептическими взглядами, давая понять их обоюдное недовольство такого вынужденного общения, когда на этих пирах им приходилось проявлять приевшиеся добропорядочные манеры.          Да, Морри могла сказать брату о том, что его эгоистичное поведение порой отпугивает от него горожан, отрицательно влияя на авторитет принца в глазах общественности в будущем. Но Артуру уже настолько приелись эти раздражающие наставления сестры, что он частенько пропускал её слова мимо ушей, и ему нужен был куда более убедительный человек, чьё мнение было бы независимым и важным для Артура. Ему нужен был друг и советник, к словам которого он бы прислушался и принял бы к сведению некоторые замечаний. Осталось убедить в этом самого брата.          — К тому же, ты сам сказал, что не любишь, когда слуги лицедействуют.          — Да, их притворство иногда бывает чересчур явным, — согласился Артур, — но терпеть неуважение со стороны дерзкого мальчишки…          — Наподобие Мерлина?          — Кого?          Имя даже заставило его прекратить безнадёжные поиски, замерев посреди комнаты. В вопросе послышались интонации удивления, но Морри слишком хорошо знала брата, чтобы распознать очевидную ложь в голосе. Ведь она наблюдала их стычку на том самом поле для тренировок, куда благополучно отправила Мерлина после знакомства, и безусловно не могла не заметить, как Артур заинтересовался этим нахальцем. Возможно, поначалу братец был немного ошарашен, получив совсем не то общение, которое раньше могли позволить в его присутствии слуги замка, однако с каждой новой фразой, которыми они обменивались с Мерлиным, Артур всё больше заводился, и одновременно в его глазах появлялся азарт. Почти тот же, который сопутствовал ему в моментах победы на тренировках или в настоящем бою. И Морриган просто не могла не заметить эту интересную особенность поведения брата при разговоре с деревенским мальчишкой.           — Это бесстрашный нахал, что заступился за оружейника вчера, — благодушно подсказала она брату, делающему вид, что якобы вспоминает знакомого с упомянутым именем. — Его имя Мерлин. Знаешь, об этом прекрасном юноше по замку ходит целая молва. О его храбрости перед лицом безрассудства высокочтимого принца, и о том, что он не испугался возразить ему прямо на глазах у всей стражи. Отчаянный поступок.          — Отчаянным было то, что он попытался меня ударить, — Артур старался не показывать, как его задело восхищение сестры этим идиотом. Он не знал, что такого она нашла в этом деревенском мальчишке, и почему вообще начала разговор о нём, поэтому был несколько озадачен тем, что вынужден оправдываться перед Морри за, казалось бы, обычное для него поведение.          — И ты, конечно, же посадил его в темницу?          — По-твоему я должен был спустить эту выходку с рук?          — О нет, безусловно нет, — Морри добавила сарказм в свою фразу, намеренно заставляя Артура принять правила её игры. — Кажется, все ещё говорят, что ты устроил с ним неравный бой прямо посреди рынка, когда его выпустили.          — Ошибаются, — поспешил защитить себя Артур, — бой был равным.          — Так ли это, ведь мальчишка был безоружен? По мне, поступок не совсем соответствует честному благопристойному рыцарю.          Девушка цокнула языком для пущего эффекта, издеваясь над своим братом, и сложила руки в замок. Эта фраза окончательно разозлила Артура, и он приблизился к сестре, сталкиваясь с ней взглядом, забывая о том, что собирался найти пиджак.          — Мальчишку нужно было проучить, — прошипел он. — Его поведение было недопустимым по нашим законам, и неуважение, которое он оказал представителю королевской семьи, вполне можно было считать оскорблением всего Камелота. Его следовало арестовать.          Напыщенные фразы в совокупности с напыщенным видом - именно в таком аккомпанементе всегда выступал Артур, когда кто-то или что-то задевало его гордость, и вполне предсказуемая реакция брата забавляла Морри, которая всегда называла его нахохлившимся петухом, когда тот пытался таким поведением прикрыть уязвленное эго.          — За что арестовать? — демонстративно удивлённо переспросила она. — За то, что вступился за человека, которого ты унижал и принуждал бегать по полю от твоих метательных ножей? Это ты считаешь неуважением?          — Его тон… был недоброжелательным, — Артур быстро стушевался, но не намерен был и дальше заступаться за свой поступок. Он сделал то, что сделал. В конце концов, мальчишка жив и даже более или менее не покалечен. — Мы серьезно будем обсуждать какого-то Мерлина?  — он намеренно выделил это имя. — У нас на носу званый ужин.          — Я лишь хочу заметить, что Мерлин – единственный, помимо меня, в этом замке, кто рискнул противостоять твоему величию и высказал то, что думает, без всякого притворства. И заметь, тебе ведь это понравилось.          Но её слова не возымели эффекта.          — Отец уже давно ожидает нас в зале. Если ты закончила свои наставления, мы можем направиться туда?          Артур развёл руками, и Морриган, сжав зубы, понимая бессмысленность своих дальнейших доводов, просто подала ему пиджак, висевший на плечиках стула.          — Всенепременно.          Брат грозно рыкнул и выхватил у неё из пальцев искомый предмет одежды. Рассмотрев в своих руках его более тщательно, он не сдержал отчаянного вопля, прожигая взглядом странное мутновато бежевое пятно чуть выше его правого плеча, которое по всем законам не должно было там находиться. Только не перед самым ужином, когда он в бешенстве распустил всех слуг. День не мог закончиться иначе.          — Брось, никто не будет особо приглядываться, — заметив, куда он смотрит, утешила брата Морри. — Прислуге положено опускать взгляд, когда они приближаются к королевской чете. Просто веди себя так, будто бы ничего не заметил.          Они, наконец, соизволили покинуть покои, под руку направляясь в главный зал. И Артур как бы между прочим заметил:          — Прекрасно выглядишь.          — Ох, спасибо, что заметил.          — Сэр Леон будет от тебя в восторге, если сможет хоть что-то разглядеть своим мутным зрением.          — Заткнись. ***          Морриган была безусловно самой прекрасной девушкой на этом праздничном ужине, и ловила на себе влюбленные взгляды молодых рыцарей, которые всячески пытались добиться её расположения. Артур лишь кривился, мысленно обзывая всех своих подчинённых пьяными подкаблучниками, растерявшими свой рыцарский стержень, и пытался незаметно спровадить самых рьяных и целеустремленных старальцев, которые переходили допустимые границы своего интереса.          Мерлин издалека наблюдал за королевским столом, прожигая ненавистным взглядом светловолосую макушку и, отвлёкшись, чуть было не разлил сосуд с водой над головой одной из придворных дам. Поспешно извинившись, он столкнулся с проходящей мимо служанкой, которая тут же ослепительно ему улыбнулась, подойдя чуть ближе.          — Для этого нужен особый навык, который приходит со временем, — она кинула взгляд на сосуд в его руке.          Довольна простая на вид, девушка всё же имела в своей внешности отличительные черты: смешные и ветвистые, тёмные кудри обрамляли столь же темноватое лицо, придавая ему некую округлость и завершённость. Сияющие глаза под густыми широкими бровями располагали к себе, давая понять, что воспитана она была в самых искренних и добродушных  наставлениях, как простая крестьянка. И в целом, Мерлину она сразу понравилась, поэтому он поспешил улыбнуться в ответ. С ним старались не разговаривать за время знатного ужина: прислуга, озабоченная своими обязанностями, была излишне занятой, чтобы произнести парочку фраз или же просто постоять и провести с ним незамысловатую беседу. Они все неслись к своим господам, боясь невзначай накликать на себя беду долгими отлучением и бездействием. А люди, сидящие за столами, и вовсе игнорировали присутствие Мерлина, даже не желая кинуть на него взгляд или поблагодарить за принесённое вино.          Общество добродушной девушки, с которой можно было бы поговорить о пустяках в такой час, стало для Мерлина отдушиной, и он не пропустил возможности немного отвлечься от всей этой надоедливой суеты.          — В общем-то, я не намерен подливать воду в стаканы знатных особ всю свою жизнь. Не думаю, что мне понадобится такой навык, — шуточно поважничал он, и улыбка девушки стала ещё шире.          — Да? Тогда прощу прощенье за бестактность, но посвяти меня в свои планы. Какая же, по-твоему, тебя ждёт судьба в Камелоте, ээм..? — девушка явно намекала на то, что не знает его имени.          — Мерлин, — поспешно представился он, откинув сосуд в одну руку, чуть было его не уронив. При слове "судьба" он постарался не измениться в лице. — Видишь, вот! Управляться с посудой точно не моё.          Служанка рассмеялась, пожимая ему руку.          — Гвиневра, — представилась она. — Но можно просто Гвен. Раз это не твоя судьба, то что же ты тогда здесь делаешь, Мерлин?          — Разговариваю с красивой девушкой естественно, — от его слов Гвен смутилась, и Мерлин продолжил в своей любимой манере. — В поисках судьбы иногда нужно и отдыхать. Не желаете вина?          — А ты забавный. В точности, как я и представляла. Только такой человек, как ты мог бесстрашно возразить Артуру, на что не осмеливался никто из Камелота. Для замка ты что-то вроде незримого героя теперь.       Мерлин вымученно улыбнулся. Конечно же, ему неповезло снова встретить высокомерного осла по имени Артур Пендрагон на следующий же день после пребывания в темнице, но только во второй раз заносчивая задница была намного более задиристой, драчливой и явно нацеленной на превращении Мерлина в свою игрушку для битья. Артур тогда всерьёз захотел вернуть уязвленную гордость, применив силу своей руки, а не карательного звона стражи – и преподать урок дураку, осмелившемуся оскорбить его при всех, лично. Мерлину удалось справиться с ним, только незаметно применив магию, рискуя быть рассекреченным. Пострадала лишь парочка фруктов и овощей на рынке – месте, выбранном Артуром для «наказания». Ну и конечно же, снова – самолюбие принца, который не смог справиться с булавой. С лёгкой руки Мерлина, безусловно           — Эту высокомерную задницу? — Мерлин прыснул. — Ещё бы. Таких людей нужно уметь ставить на место.         Он все же вспомнил, что в тот момент на рынке Артур вдруг отпустил его, что было очень странным для его напыщенного поведения до этого. Более того, своими словами он будто бы признал храбрость Мерлина, и не сказать, что юноше это не льстило.          В Артуре помимо этого жеста доброй воли, не было ничего примечательного. Он знал его только пару дней, но уже отнёс в список тех, с которыми по доброй воли Мерлин бы никогда не общался. Выставленная на показ спесь, как доказательство его эгоистичной натуры, Артуру совершенно не шла, но идиотом он выглядел как никогда прекрасно, когда запинался обо все предметы перед собой на том злополучном рынке. Задиристость и вседозволенность, которую принц считал чем-то привычным и обыденным, являлась результатом его воспитания, безусловно. В этом не было вины самого Артура, что ему не привили манер и человеческого обращения с людьми. Ведь Утер не выглядел человеком милосердия и обращался с прислугой так, будто не замечал её существование. Мерлин вполне был уверен, что таково большинство представителей королевских семей в различных странах, и Артур не был исключением.          Но всё же тот признал его. В некотором роде не просто пощадил, а именно оценил его храбрость, как если бы заставил себя увидеть в Мерлине равного. И даже в какой-то момент ему показалось, что принцу нравилось, когда на свои фразы он получал колкости в ответ. Хотя это вполне могло быть игрой его воображения: Мерлин никогда не был склонен видеть в людях только плохое.          С Артуром он решил по возможности больше не связываться. Не то чтобы он уж сильно его боялся: как бы тот не пыжился своим умением владения мечом, у Мерлина в конце концов всегда была магия, готовая прийти ему на помощь. Но что-то ему подсказывало, что лезть к заносчивому принцу себе дороже. На задворках мелькнула мысль, что не будь тот такой напыщенной задницей, они могли бы даже подружиться. Но он более чем был уверен, что Артур даже не запомнил его имени и вовсе выкинул из головы нахальца, вздумавшего потешаться над представителем королевской четы и получившему своё.          Можно было сколько угодно говорить о том, каким принц являлся ослом, но в одном ему не было равных (и об этих мыслях Гвен знать не следовало, как и никому другому) - Мерлин ни у кого не видел столь красивого аристократичного лица с выступающими скулами, которые особенно выделялись, когда Артур снисходительно растягивал губы в подобие полуулыбки. Небольшой вихрь блондинистых волос идеально подходил светлым глазам, и поглядывая в сторону сидевшего за столом принца сейчас, Мерлин пришёл к неутешительному выводу, что слишком много места уделяет в своих мыслях сыну Утера Пендрагона, когда как его должна больше интересовать его дочь. Очевидно, что его интерес к Артуру был вызван неким помутнением его рассудка, той частью, которая так некстати была не против немного восхититься красотой встреченного им юноши.          Его беззаботный тон в ответ на фразу позабавил Гвен, но слова всерьёз она не восприняла и лишь кинула грустный взгляд в сторону королевского стола, не замечая, что Мерлин смотрел ровно в том же направлении, но по совершенно иным причинам.          — Таких, как Артур, никто уже никогда не поставит на место. Для них уготован трон и беззаботная жизнь, тонна слуг и служанок. За правом рождения они получают право оскорблять людей... Но такова жизнь: кому-то суждено править, а кому-то подливать вино в стакан.          Гвен ещё что-то сказала, но Мерлин, уставившись на королевский стол, уже её не расслышал. Он только сейчас, отвлекшись от созерцания за трапезой принца, заметил, что стул слева от него был пуст, и леди Морриган не наблюдалось рядом. Тотчас Мерлин заозирался по сторонам, предположив, что девушка была приглашена на танец одним из ухажёров, но через мгновение стало очевидным, что её нет в зале. А Мерлин не намерен был упускать принцессу из виду.          — Извини, Гвен, я должен идти, — даже не глядя на служанку и забыв об Артуре, сказал он и поспешно удалился, стремясь не попадаться на глаза Гаюсу.          В вестибюле было тихо и просторно, совсем противоположно суматохе главного зала, где шныряли слуги, постоянно задевая его плечом и норовя подтолкнуть, удивляясь медлительности мальчика в такой час. Сквозь тонкие стены проскальзывала мелодия, которую играли музыканты специально для короля на этом праздничном пиру. Мерлин впервые находился на столь шикарном вечере, где стол был завален яствами, название которых он не смог бы даже сказать, где гудел непрекращающийся разговор, и весь зал утопал в роскоши и богатстве здешних украшений. Ещё день назад он ловил бы каждый увиденный им момент, наслаждаясь тому, что видит мир, о котором в Эалдоре лишь мечтал. Но сейчас голову занимали рассуждения о вчерашней ночи. А точнее о том, что сказал ему самый странный обитатель замка, о котором можно было только помыслить.           Дракон, о которых Мерлин читал лишь в книжках Гаюса совсем недавно и до сих пор считал мифическими существами, обитающими лишь на поверхностях пергамента, внезапно стал сошедшим из-под пера художника настоящим живым воплощением. Пробравшись вчера под покровом ночи в подземелья замка, идя по зову странного голоса, Мерлин, как он того и ожидал, столкнулся со своей судьбой.       Обитатель пещер раскрыл подробности его предназначения, однако не со всем юноша был согласен и не всё готов был принять со смирением. В особенности ту часть, где говорилось о загадочном Альбионе, который он поможет создать с принцем, с тем самым заносчивым задницей, с которым недавно принял решение стараться не сталкиваться в замке. Мерлин не намерен был даже приветствовать Артура с почтением и явно не горел желанием связывать свою судьбу с подобным гордецом.          Он прошёл по длинной террасе, увенчанной широкими барельефными колоннами, рядом с которыми простой человек казался маленьким и невзрачным, и осмотрелся вокруг сквозь проступающие в темноте очертания. Кто-то задул все свечи в помещении, и глаза Мерлина не сразу привыкли к окружающему его мраку. Но постепенно можно было рассмотреть силуэты замерших каменных статуй в задней оконечности террасы, и внезапно прямо перед его ногами проскользнула маленькая чёрная тень.          Юный колдун совсем не заметил, как чуть не наступил на кошку, проскользнувшую мимо него, и животное возмущённо мяукнуло, остановившись в двух шагах от волшебника, пронзая его взглядом лилово-фиолетовых глаз, смотревшихся как два застывших в воздухе волшебных огонька сквозь темноту. Цвет действительно был необычайно ярким, даже странным, и внимание, которое сквозило через горящие неестественным сиянием глаза, вызывало неприятные ассоциации. Словно его рассматривало существо, обладающее разумом и способностью мыслить. И в данный момент оно явно было настроено не слишком благожелательно, если Мерлин правильно истолковал выражение, с которым оно глядело на него. Само животное было размером с крупную собаку тёмного цвета, а прямо на груди блеклым пятном белело небольшое пятнышко, напоминающее переплетённую паутину, распространяющуюся по верхней половине тела существа.          Оно спокойно и даже с неким царским величием восседало на пути юноши, сложив большие лапы перед собой, и что-то Мерлину внезапно резко расхотелось идти дальше, почему-то враждебность существа он ощущал довольно явно и не был уверен в том, что оно предпримет в отношении юноши.           Мерлин допустил мысль, что перед ним был кот, но размеры не соответствовали его представлениям об этих животных. Не успел он закончить мысль или рассмотреть кошку поближе, как кто-то сгрёб его сзади за шиворот и затащил за одну из самых широких колон, обрамлявших проход с двух сторон.          Мерлин увидел перед собой лицо Морриган, и вновь они оказались непозволительно близко для дочки короля и обычного деревенского мальчишки, чем того требовали приличия.          — Здравствуй, Мерлин. Уже освоился в замке? — лукаво подмигнула ему девушка. — Хотел о чём-то со мной поговорить?          Мерлин напряжённо свёл брови.          — Кто вы такая?          Морриган нахмурилась, явно позабавленная вопросом.          — Разве это тебя сейчас интересует больше всего?          — Вы волшебница?          — Не угадал.          Он удивленно посмотрел на девушку, ведь с момента их знакомства Мерлин и подумать не мог, что это окажется не так. Будь леди Морриган волшебницей, это объяснило бы довольно многое, на его взгляд. Но сейчас всё становилось ещё более сложным и непонятным.          — Откуда вам известно обо мне? — предпринял другой подход Мерлин.          — Очевидно ведь, из того же источника, откуда ты узнал о своём пророчестве, — ответила Морриган, слегка усмехнувшись.          Не стоило спрашивать дважды, чтобы понять, кого она имела в виду.        — Дракон? Но я не пон…       — Ты думал, он разговаривает только с тобой ? — девушка закалила глаза. — Мерлин, я живу здесь достаточно долго, чтобы устать от его высокопарных речей.      Не зная, что ответить на подобное заявление, Мерлин хмыкнул, забывая о необходимости соблюдения приличий в разговоре с важной королевской персоной, но Морриган, казалось, нисколько не оскорбилась реакцией волшебника.      — Итак? — она выжидающе посмотрела на Мерлина, чуть приподняв бровь.     Внезапно юноша понял, что они попрежнему были вплотную прижаты друг к другу и, густо покраснев, он слегка отодвинулся, пытаясь вырваться из жесткой хватки принцессы, которая всё ещё сжимала его рубашку.        За все эти дни Мерлину так и не довелось поговорить или хотя бы встретить леди Морриган на улицах или в бесчисленных коридорах замка. Он не имел ни малейшего понятия, где искать принцессу, и не был намерен вламываться к ней в её покои, к тому же, попросту не знал, где они находятся. После скоропостижно оборвавшегося разговора с Драконом, в конце которого тот, не желая слушать доводы юноши о непринятии своей собственной судьбы, оставил его в одиночестве с огромным количеством вопросов, все, что было нужно Мерлину, это получить ответы. Девушка, которой было известно о его тайне, была ключом, несомненно.     И сейчас он столкнулся с ней лицом к лицу, получив возможность обрести настоящие ответы, и намерен был использовать это с пользой. Высокопарные речи Дракона, как назвала их принцесса, не внесли ясность в происходящее и полны были загадок, нелепых предсказаний и отсутствия подробностей, с чем Мерлин не хотел мириться.        И вот она, стояла прямо перед ним. Но… Мерлин совершенно не знал, что намерен был спрашивать.        — Я не знаю, что такое Альбион, — пробормотал юноша, пытаясь понять, с чего ему начать.     Морриган пожала плечами.      — Никто пока не знает о его существовании, вам ведь с Артуром только предстоит его создать.     — Нам предстоит ? — он запнулся, не зная как выразить свои мысли. — Нам с принцем ? Но… как?          — В одиночку не справится никто. На твоем пути встретятся те, кому нужна будет помощь, и те, кто окажет помощь тебе, — она слегка наклоняла голову, понизив голос до шепота, словно их могли слышать в этом безлюдном коридоре. — И только вместе с Артуром вы создадите Альбион - будущее этого мира. Так говорится в пророчестве. Вам дана великая судьба, Мерлин.      Точно это же поведал ему Дракон, и у Мерлина не возникало никакого желания слушать подобные бредни снова. Судьба младшего Пендрагона не интересовала его. Мерлину совершенно не было никакого дела до принца. Он чувствовал себя загнанным в угол, а вокруг него творилось что-то непонятное, загадочное, и оттого довольно притягательное, если бы не одно «но» - он не хотел иметь ничего общего с принцем и собирался во что бы то ни стало отрицать сказанное Драконом и леди Морриган о своей судьбе. Ведь именно за этим он искал её. Чтобы сказать, что всё это было одной огромной ошибкой.          — Нет, — возразил Мерлин, получив удивлённый взгляд из-под длинных ресниц уставившейся на него принцессы. Он прочистил горло и повторил снова, чуть более уверенно. — Нет. Артур и я… не буду лукавить, сомневаюсь, что нашу первую встречу можно назвать предвестницей крепкого сотрудничества, — Мерлин насмешливо фыркнул, не зная, стоит ли девушке знать о том, что случилось на рынке. О том, какого низкого мнения был Мерлин о её брате. — Дело в том, что, миледи, боюсь вы с Драконом ошиблись.     — Уж поверь, никакой ошибки здесь быть не может, — покачала головой принцесса.          — Почему я должен вам верить?          — Можешь не верить. Но никому не подвластно изменить свою судьбу. — как то странно посмотрев на него, отозвалась Морриган. — Норны плетут её из нитей, которые невозможно разорвать. Они не очень любят, когда им перечат.          — Кто?          — Норны - это такие... — девушка тяжело вздохнула. — А впрочем, не важно. Я лишь хотела сказать, что твой приезд сюда в Камелот не был случайным решением твоей уставшей от вида полей и деревенских хибар души. Тебя ведь тянуло именно сюда, из-за чего - ты и сам не знаешь. Я понимаю, ты не очень доволен всем этим. Но давай будем честны, Артур не самое лучше достояние, но ты хотя бы будешь всегда при почёте. Должность, которую тебе рисует твоё будущее, многие хотели бы получить...          — О какой должности вы говорите? — поспешил остановить льющийся поток слов девушки Мерлин. — Я же говорю, я не... — он запнулся, посмотрев в потемневшие от раздражения глаза леди Морриган, и понял, что сам постепенно начинает выходить из себя. — Да что вам известно обо мне? Я не знаю вас, не знаю Артура, мне нет никакого дела до пророчества, если это касается принца… При всём уважении.          — Послушай, я знаю, что Артур иногда ведёт себя не лучшим образом, но он не настолько плох, как ты думаешь. Если ты узнаешь его поближе…          — Почему я должен? — он перебил её, не желая продолжать дальнейший бессмысленный разговор, хотя для него и несвойственно было разговаривать с девушкой с подобной грубостью, видела бы его мама. Но уверенность принцессы в собственной правоте и убеждённость в том, что Мерлин в следующую минуту побежит исполнять то, о чём она всё это время твердила, пробуждали в нем огонь неповиновения. Да кто она такая, чтобы рассуждать о его судьбе ? — Это всё ошибка, миледи. Я… меня вовсе не должно было быть в Камелоте. Я могу в любой момент вернуться в Эалдор.          — А ты уверен, что тебе правда этого хочется?          Вопрос девушки неожиданно пошатнул что-то глубоко внутри него, вполне возможно, что это была его уверенность. И внезапно Мерлин почувствовал странный осадок от осознания возможного ухода из Камелота ведь, что бы он там не говорил, сам замок ему безмерно нравился. А работа с Гаюсом приносила больше радости и удовлетворения, чем пребывание в Эалдоре. Сама мысль об отъезде обратно в деревню сопровождалась неприятным ощущением потери.          И даже магия внутри него будто сама распалилась от этих слов.          — Мне хочется самому выбирать свою судьбу. Миледи — всё, что сказал Мерлин, поклонившись, и отвернулся от вмиг замолчавшей девушки, направляясь в зал, давая понять, что разговор закончен.          — Что ж, посмотрим, — изрекла Морриган ему в след. ***           Мерлину совсем не хотелось возвращаться в зал, но он не мог подвести Гаюса, поэтому направился прямиком туда, откуда уже более громко, чем раньше, слышалась бодрая музыка. И в дверях столкнулся со стариком.          — Где ты был? — обвиняюще тыкнул в него Гаюс.          — Решал вопросы своей судьбы, — огрызнулся он и, взяв поднос с едой у мимо проходящей служанки, самостоятельно понёс его к столу, игнорируя удивлённый взгляд лекаря.          Кажется, начиналось самое главное веселье. Утер объявлял имя певицы, которая должна была выступать на этом пиру, и все замерли в ожидании предстоящего зрелища. Мерлина сейчас мало волновала приглашённая звезда, но стоило женщине запеть, он на мгновение позабыл все свои тревоги и волнения. Прекрасный чарующий голос лился вокруг замерших в оцепенении придворных и слуг, словно унося их далеко из этого места в бескрайние глубины человеческого восторга.          Женщина с небывалой красотой, возвышающаяся на пьедестале прямо перед королевским столом, приковывала взгляд, её губы, сквозь которые прорывался этот дивный голос, двигались необычайно быстро.           Но тут случилось что-то странное. Все вокруг начали засыпать, словно подвергались воздействию этого чарующего голоса, как заклятия. Она пела и двигалась вперёд, её лицо теряло краску, и сквозь непревзойдённую красоту проскальзывала старческая сморщенная кожа с неприятными на вид возрастными пятнами, а шея покрывалась глубокими некрасивыми морщинами. Мерлин закрыл уши, лишь потом понимая, что голос по каким-то причинам не действует на него.          Погасли свечи, опуская зал в загробную атмосферу темноты, и на телах уснувших вдруг стала появляться застаревшая бледная паутина, укрывая куполом всех вокруг. Всевозможные яства, пару мгновений назад пышущие свежестью и ароматом, сгнивали за мгновение, превращаясь в кусочки чернеющих остатков того, что раньше было прекрасным блюдом, вызывающим аппетит одним лишь своим видом.          А женщина всё пела и даже не прерывалась. Проследив за её взглядом, Мерлин вдруг понял, что она смотрит лишь на Артура, словно он был её главной целью, а в следующее мгновение в руках старухи вдруг из ниоткуда появился нож.          Поняв её намерения, он больше не мог ни о чём думать, магия забурлила в нём, предвкушая свободу, и уже через мгновение на женщину обрушилась громадная люстра, оборвав магическое пение.          Тут же все вокруг начали приходить в себя, и Утер вскочил из-за своего стола, поражённо смотря на открывшуюся ему картину, что раньше была обёрнута в иллюзии. Старая женщина лежала на полу, одетая точно так же, как певица, которая должна была скрасить их сегодняшний вечер, она медленно приходила в себя, но, очнувшись и поняв, что её мотивы рассекретили, всё же решила закончить начатое. И на последнем издыхании, перед тем как окончательно умереть, она схватилась за нож, направляя его в сторону Артура.          И снова Мерлин не отдавал отчёта в своих действиях. Он кинулся вперёд, уводя принца с траектории летевшего оружия, и нож вонзился ровно посередине вырезной вязи на спинке его стула.          То, что произошло дальше, никак не укладывалось в его голове. Утер сказал, что Мерлин может просить всё что угодно за спасение его сына. И вот почему его пресловутый язык отказал ему именно в эту минуту, ведь можно было попросить богатство или титул, да всё что угодно! Но Мерлин молчал. И тогда Утер произнёс фразу, разрушившую все его иллюзии о возможности изменить судьбу.          — Ты теперь придворный и слуга принца Артура.          В последний момент Мерлин увидел торжествующую ухмылку леди Морриган, стоявшую поодаль у самого выхода из зала, и выражение её лица заставило его отвернуться.