Закалённые дыханием вулкана. Том 1

      Мерлину снился странный сон. Он находился посреди главного зала Камелота, чьи стены украшали праздничные гобелены, пестрившие алым знаменем Пендрагонов, а вокруг него выстроилась толпа незнакомых ему людей, не сводившая с него пристального ожидающего взгляда. Впереди проходила процессия посвящения в рыцари, и Артур, стоявший у самого подножия королевского пьедестала, где восседал на своём почётном троне король Утер, прямо в эту минуту опускал меч на плечи сэра Бенри, объявляя его рыцарем. Всю торжественность столь важного события немного портило то, что Артур находился в одних трусах, как будто бы только что поднялся с кровати, но, совершенно не стесняясь своего беспардонного одеяния, он приветливо махнул рукой Мерлину, приглашая его подойти чуть ближе.       Мерлин же всё ещё пялился на странное одеяние Артура и выставленные на всеобщее обозрение длинные мускулистые ноги, когда внезапно понял, что взгляды смотревших на него людей постепенно начинают перерастать из незаинтересованных и равнодушных в раздражительные, а музыка вокруг, игравшая до сих пор странный мелодичный ритм, постепенно стихает, образовывая в зале гробовую тишину.       — Ну же, Мерлин, — в нетерпении подозвал Артур.       И ноги юноши двинулись сами, как это и бывает во сне. Артур улыбнулся как-то чересчур по-доброму, что было ему совсем несвойственно, а потом велел опуститься на колени, что Мерлин тотчас же выполнил.       — Объявляю тебя самым лучшим своим слугой, — важно сказал Артур.       А после его тон резко изменился, лицо расплылось, и голос настоящего принца мгновенно заставил Мерлина проснуться.       — Меееееерлин!       Мерлин скатился с кровати, рывком приподнимаясь на ватных ногах, и с большим удивлением уставился на стоявшего в проёме двери своей комнаты Артура, который смотрел на него с каким-то непонятным выражением в глазах. Мерлин только сейчас понял, что вцепился руками в одеяло, завернувшись в которое спал, и тут же отпустил его, натянув на лицо улыбку.       — Доброе утро, сир, — поприветствовал он принца, всё-таки ещё не понимая, где сон, а где реальность. И действительно ли Артур стоит здесь, по каким-то причинам снизойдя до того, чтобы посетить комнатушку своего слуги?       Его Высочество обошло кровать Мерлина, оглядывая помещение, которое, претерпело ряд значительных изменений с тех времен, когда ему приходилось навещать верхнюю комнату Гаюса в качестве пациента. Сейчас нельзя было не заметить, что всё в ней буквально кричало о том, что теперь она принадлежит Мерлину. Артур приметил валявшиеся прямо на полу вещи, которые слуга, очевидно, снял перед сном и не посчитал нужным повесить в стоявший поодаль шкаф, сгоревшую свечу на высоком поддоне с правой стороны кровати, почти наполовину истратившую воск, и стопку пергаментов, переплетенных красной нитью. Артур окинул их заинтересованным взглядом, заметив надпись «Заметки» в крайней левой части первого листа, написанную грубым скачущим почерком. Он сцепил руки в замок, когда навис над ошарашенным юношей, всё ещё находившимся на полу, прижимая к себе одеяло.       — Хорошо спалось, Мерлин? — обманчиво приторно поинтересовался Артур.       Мерлин приподнял в удивлении бровь, взирая на своего господина с небольшой долей страха, но видя, что тот действительно ждёт какого-то ответа, пролепетал:       — Спасибо за беспокойство, но не очень, сир, кровать довольно неудобная, доски немного староваты.       Артур в задумчивости оглядел кровать Мерлина, так как если бы всерьёз раздумывал над словами слуги, выискивая признаки обветшалости и старости на протёртых досках.       — Староваты, говоришь? – протянул он с непонятным выражением.       Он ткнул носком ботинка деревянное изножье, движение отозвалось скрипучим писком старых досок, недовольных столь бесцеремонным отношением, и пожал плечами, как бы для себя что-то решая.       — Тогда для столь привередливого слуги возможно найдётся кое-что получше, как думаешь? — изрёк он спустя минуту, а потом резко обернулся к Мерлину. — На кровати принца, например?       Его тон был абсолютно спокоен, даже слишком спокоен. Насколько выучил поведение Артура Мерлин за эти несколько дней, именно такого тона и следовало остерегаться больше всего. За ним обычно следовала буря. Поэтому сейчас он недоверчиво вытаращил глаза на Его Высочество, которое явно сошло с ума, либо же всё это по-прежнему происходило в недрах его собственного сна, по обыкновению отличающемся отсутствием логики и разумности.       — Не желал бы спать на шёлковых алых простынях, Мерлин? — между тем продолжил принц. — Как ты уже наверное успел заметить, они очень удобные.       — Если быть честным, не подвернулась ещё такая возможность проверить их на практике, — осмелился промямлить волшебник.       Артур воодушевился.       — Можем сделать это прямо сейчас, — сказал он наигранно бодрым тоном, и тут у Мерлина возникли сомнения.       — Вы сейчас это серьёзно?       — Конечно же, нет, Мерлин! — Артур резко прорычал, мгновенно меняясь в лице. — Но я уже подумываю поселить тебя на подстилке рядом с моей кроватью. Может так ты перестанешь опаздывать ко мне по утрам!       Мерлин выглянул за фигуру принца, прикрывающего ему обзор на единственное в комнате окно, из которого доносились оживлённые звуки толпы с вовсю работающего рынка.       — Сейчас уже утро?       А потом он почувствовал, как его резко поднимают, вцепившись в рубашку. Артур, не церемонясь, поднял его с пола и почти высунул из окна, давая необходимый обзор. Мерлин всерьёз подумал, что в следующую минуту окажется выкинутым на улицу, и с неожиданной силой упёрся в стену по бокам от окна, молясь, чтобы этого не произошло.       — Ну, как? Сам ответишь на свой вопрос? — ехидно поинтересовался Артур.       Мерлин, у которого внезапно закружилась голова от высоты, тут же соизволил успокоить пыл своего вспыльчивого господина.       — Я всё понял, сир, всё понял. Достаточно!       Артур довольно быстро отпустил его, и Мерлин поспешным движением поправил вздернутый воротник его домашней рубахи, чувствуя, как остатки сна улетучиваются, давая волю его унылой реальности, где пробуждение, как оказалось, вполне может сопровождаться надоедливым тоном принца и его выходками, портившими настроение с самого утра. Была бы воля Мерлина, он бы выгнал Артура вон из своей комнаты, запер перед его носом дверь и завалился снова на свою хоть и неудобную, но вполне подходящую для сна кровать. Он едва сдержал желание улыбнуться, представив, какое ошарашенное было бы у принца лицо, если бы он так сделал.       Вышеупомянутый принц резко развернулся и бросил на ходу потягивающемуся Мерлину.       — У тебя есть минута, я жду внизу.       И только сейчас юноше удалось внимательно рассмотреть, во что был одет Артур, замечая неправильность посадки штанов, которые, очевидно, горе-принц натянул наоборот.       — Вы оделись сами?       — Конечно же сам. У меня, к твоему сведению, есть руки и голова на плечах для того, чтобы додуматься, как надеть рубаху. Что смешного?       — Да нет, ничего.       — Мерлин!       — Иду, сир. ***       Он громко ойкнул, в очередной раз чуть не грохнувшись прямо посреди лестницы под весом тяжеленных доспехов принца, и с трудом удержал равновесие, из последних сил цепляясь за  свою ношу. Гладкий металл выскальзывал из влажных пальцев, а на лбу появилась испарина. Артур, шагавший впереди, ни на секунду не обернулся, продолжая давать наставления своему слуге на сегодняшний день. Они прошли по коридору, ведущему в покои принца, и служанки, идущие им навстречу, бросили на Мерлина жалостливый взгляд.       — Вымоешь пол в моих покоях, застелешь кровать, — не затыкался Артур, шагая вперёд, — уберешь поднос с едой, который принесли мне служанки с кухни, пока ты дрых у себя в комнате в твоё положенное рабочее время.       Юный волшебник лишь закатил глаза и перековеркал принца, пока тот не слышал. Внезапно Артур резко обернулся, заставляя юношу замереть на месте и уставиться на своего господина.       — И, Мерлин, — сказал тот, брезгливо поддевая пальцем красную ткань на шее волшебника, — будь добр убери эту тряпку куда-нибудь.       — Чем вам не угодил мой шейный платок? — удивился Мерлин.       — Это тряпка, — безапелляционно исправил его Артур. — Чтоб тебе было известно, облачение слуги имеет не меньшее значение, чем одежды самого господина. По твоему обличию будут судить прежде всего обо мне. А я не хочу, чтобы все вокруг думали, что мой слуга настолько неряшливый растяпа, что не может купить себе нормальной одежды на своё собственное жалование.       — Жалование? Мне будут платить за то, что я вам прислуживаю?       — Это очевидно для всех, кроме тебя.       Артур отвернулся от него, продолжая путь. Его шаги громко отдавались эхом в пустом коридоре.       Мерлин, немного помедлив, двинулся следом, на ходу рассуждая о возможных перспективах, о которых он раньше даже не догадывался.       — Что ж, хоть один плюс в виде парочки монет уже неплохо, — он задумчиво протянул. — Хотя по сути я делаю несколько работ за одного, и мне положено двойное или тройное жалование, так?       Артур резко перебил его.       — Давай лучше поговорим о том, КАК именно ты это делаешь. Худшего слуги я в своей жизни ещё не видел. Так что, не смей торговаться, Мерлин.       Последнюю фразу он произнёс, уже зайдя в свои покои. Мерлин последовал за ним и, особо не церемонясь, с облегчением выволок на стол доспехи, которые так долго тащил, под аккомпанемент оглушительного грохота.       — Это была шутка, сир, — добавил он слегка запыхавшимся тоном.       — У тебя отсутствует чувство юмора, впрочем, как и многое другое, принципиально важное, — Артур намеренно сделал паузу, посмотрев на Мерлина со смешинками в глазах, — наподобие ума.       В отличие от волшебника, у него явно было хорошее утреннее настроение, и судя по тому, что видел юноша, принц от души веселился, потешаясь над ним и вынуждая участвовать в словесных перепалках. Хотя ещё несколько мгновений назад он готов был его убить. Неожиданная перемена.       — Вы просто не способны понять всю суть моего чувства юмора, — слащаво выговорил Мерлин, улыбаясь до ушей. — Возможно, со временем это придёт к вам.       — Думаю, что нет.       Выговорив это, Артур без лишних слов сбросил с себя домашнюю рубаху.       Мерлин мгновенно потупил взгляд, стараясь не показывать, насколько сильно его смущает вид полуголого принца, и принялся раскладывать на столе части лат и креплений. Артур как ни в чём не бывало пересёк комнату, надел алый поддоспешник, и только тогда Мерлин соизволил поднять свой взгляд, замечая, что принц, чертыхаясь, пытается натянуть тесёмки.       — Эм… могу я?       Мерлин решительно подошёл ближе, становясь напротив Артура.       — Знаешь, на самом деле, это делается очень просто.       — Не сомневаюсь, Мерлин. И для такого простого действия у меня есть ты, — прошипел в ответ Артур.       Улыбка волшебника появилась и быстро исчезла, не задержавшись на лице. Руки почему-то отказались ему слушаться, и он на пару секунд задержал дыхание, не в состоянии поддерживать спокойствие. Ещё ни разу ему не представлялась такая возможность - находиться столь близко к Артуру, - и сейчас он мог ощущать его дыхание на своей шее, которое мгновенно заставило щёки порозоветь.       Интимность ситуации была в новинку для него. И ей совсем не помогал тот факт, что Мерлин временами не считал зазорным засмотреться на тренировки Артура, вполне с непрофессиональным интересом наблюдая, как двигаются литые мускулы под жесткой кольчугой в моменты боя. А сейчас они вдвоём находились довольно близко, непозволительно близко, и чувство смущения полностью завладело юношей, когда он вспомнил все свои неприличные мысли.       Он поднял взгляд на Артур и тут же пожалел об этом. Вблизи все эти хвалёные скулы и точёный подбородок смотрелись ещё более привлекательно, хотя всё это время Мерлин отчаянно приказывал себе не засматриваться на красоту принца Камелота. А сейчас, помимо воли, задержал взгляд, любуясь аристократичными чертами лица и идеально спадающей на глаза чёлкой, мягкость которой хотелось проверить на практике. Совсем неуместные мысли в самый неподходящий момент, - запоздало отдернул себя Мерлин, но не смог опустить голову, как бы себе не приказывал.       Артур отличался особой красотой, и сердечко Мерлина, очарованное открывшимся видом, пропустило удар, после забившись в неровном сорванном ритме.       В какой-то момент Артур, смотревший до этого в сторону, заметив такое пристальное внимание, тут же перевёл взгляд на Мерлина.       — У меня что-то на лице? — он смешно наморщил лоб.       И тут Мерлина будто отпустило. Он тотчас резко отпрянул, при этом задев ногами ножку комода, ойкнул от боли и рукой чуть не сшиб вазу, стоявшую поодаль. Бровь Артура стремительно поползла вверх, пока он разглядывал неуклюжие манёвры своего слуги, но предпочёл их не комментировать.       Щёки юного волшебника же пылали ярко и красноречиво. Он неловко схватился за кольчугу, пытаясь разобраться с какой стороны требуется надеть её на принца, хотя до этого всё тщательно отработал.       — Нет, сир, я просто немного задумался.       Поворачиваться лицом к Артуру не хотелось, как никогда, но он преодолел этот неловкий момент, не желая рассматривать случившееся, как нечто неприятное. В конце концов, Артур был слишком красив, а Мерлин слишком ценил такую мужскую красоту и давным-давно признал в себе эти чувства, совершенно их не стесняясь. И не было ничего странного в том, что внутри всё переворачивалось от столь близкого присутствия принца.       Который, к собственному неудовольствию, нужно было признать, являлся полностью его типажом.       Дальнейшие действия Мерлина сопровождались лишь молчанием, когда голова была забита продиктованными давеча правилами облачения Артура в доспехи, которые Гвен любезно объяснила. Он благополучно натянул кольчугу на принца, пока тот стоял застывшим памятником, вытянув вверх руки. Потом пришёл черёд нагрудника и металлического ожерелья, защищавшего шею. С ними он справился без проблем.       Несмотря на то, что глубоко внутри пылал пожар, ему удалось совладать с ним и почти удовлетворительно справиться с поставленной задачей. Всё получалось довольно неплохо. Артур стоял с каменным лицом, устремив свой взгляд куда-то в потолок, и лишь странно дёрнулся, когда Мерлин обхватил его за талию, застёгивая кожаный ремень.       — Ты мог бы делать это более аккуратно? — процедил он сквозь зубы, когда слуга чересчур оттянул застёжку.       — Я и так стараюсь, — сказал в ответ Мерлин.       Он быстро сделал требуемое, пытаясь не заострять внимание на том, что почти прижимался щекой к талии Артура, и отошёл на несколько шагов назад, осматривая свою работу. Доспехи сидели почти сносно и, как для Мерлина, сгодились на этот раз. Уроки Гвен не прошли даром. И если забыть тот неловкий момент, который он допустил в самом начале, справился Мерлин почти отлично. Его щёки больше не горели, а сердце билось в спокойном ритме, чему юноша не мог не радоваться. Очень сложно было бы объяснить Артуру, который, очевидно, ни о чём сейчас не догадывался, почему его слуга ведёт себя словно влюбленная девица, стоит принцу подойти чуть ближе положенного.       Артур облегченно выдохнул.       — Наконец-то, — язвительно сказал он, осматривая работу Мерлина, а после вскинул голову. — Ты почти соответствуешь представлениям о нормальном слуге. Однако, всё еще не дотягиваешь по некоторым моментам.       Мерлин попытался не измениться в лице.       Как он мог быть настолько красивым, но стоило ему открыть рот, превращался в полнейшую задницу? У Мерлина повредился рассудок, если он действительно смог поддаться обманчивым чарам внешне красивой оболочки. Но это было ни что иное, как наваждение.       — Я быстро учусь.       — Посмотрим, — протянул Артур. — Найди сегодня время и отправляйся в библиотеку. Я знаю, ты умеешь читать. Это тебе очередное задание: отыщи книгу «Уроки придворного этикета». Повторюсь, то, как ты себя ведешь на банкетах, влияет на мой авторитет. Поэтому изучи эту книженцию на будущее.       — Не думаю, что мне это так необходимо, сир.       — А ты не думай, — съязвил Артур, — ты читай.       Понимая, что на этом их разговор перед тренировкой можно будет считать законченным и видя, как Артур направляется к двери, Мерлин откашлялся, пытаясь понять, как лучше начать тему вчерашнего случившегося с Гвен. Именно сейчас он должен был рассказать про это, но до конца не догадывался, как отреагирует на самовольничество слуги Артур. Да, принц был самодовольным ублюдком большую часть времени, но стоило признать, что Артур отличался благородными стремлениями. И по прошествии нескольких дней в услужении принца (нескольких адских дней, можно заметить) он вёл себя, конечно, довольно властолюбиво, но не переходил какую-то черту. Всё же его упрёки и оскорбления не имели ничего общего с тем, что мог бы получить такой нерасторопный слуга, если бы находился в подчинении у Утера, например. Его, по меньшей мере бы, предали розгам или кинули в темницу. А за те моменты, которые позволял себе Мерлин, в разговорах с Артуром, его бы давно казнили.       Стоило признать, Артур отличался от той знати, которую Мерлин себе представлял. По каким-то причинам он терпел выходки юноши, важничал, конечно, кичился своим положением, но делал это скорее по привычке и для вида. Возможно, в Мерлине играли  зарождающие чувства к Артуру, и именно по этой причине ему квзалось, что принц обязан выслушать юношу. А если нет... значит Мерлин действительно плохо разбирается в людях.       Он как-то выжидательно посмотрел на Артура, и тот, заметив это, раздражённо спросил:       — Что?       — Я просто тут подумал, — выпалил Мерлин. — Рыцарям разрешено делать всё, что вздумается? И существующие законы на них не распространяются?       Артур раздражённо остановился, тут же отвечая Мерлину обыденным тоном.       — К чему этот разговор? Законы Камелота существует для всех, Мерлин. Никаких исключений.       — И даже для представителей с других городов?       Принц соизволил поднять взгляд на юношу. По его лицу можно было прочитать озадаченность столь неожиданно поднятой темой, но всё же он был заинтересован тем, что хочет донести его слуга. Его лоб нахмурился, и он внимательно посмотрел на Мерлина, которого впервые видел настолько серьёзным.       — Ближе к делу. Что ты этим хочешь сказать? — спросил он. — Какой-то рыцарь совершил преступное деяние, и ты стал этому свидетелем? Исключено, — Артур резко махнул головой. — Все рыцари из знатных семей, они воспитаны в строгости, аскетизме и обязанности вести себя с честью и достоинством. Их этому учили с младенчества.       Мерлину захотелось раздражённо закатить глаза. Артур говорил истины, в которые сам, очевидно, верил, но и не допускал того, что остальные последуют иным примерам.       — А что если даже воспитание не помешало одному новобранцу совершить поступок, который противоречит всем принципам рыцарства. Например, обидеть даму?       — Кого именно?       — Она бы предпочла, чтобы её имени не было произнесено, — промямлил он в ответ. — Эта дама… она не совсем знатного происхождения.       Вздох досады вырвался из груди Артура, когда он, помедлив, указал на слугу пальцем, подходя ближе. Он ненавидел, когда ему говорили что-то не до конца и не по существу.       — Мерлин, чтобы отстаивать честь девушки, которая пострадала от рыцаря, я обязан знать две вещи: кто был этим рыцарем и имя девушки. Знатность при этом не имеет значение.       — Её имя Гвен, — решившись, ответил юноша. — Она служанка леди Морриган. Вчера вечером к её отцу, который работает кузнецом, зашел тот новобранец Бенри. Он взял меч, не заплатив, а, когда его попытались остановить, при этом пострадала Гвен.       — И ты всё это видел?       — Да, сир.       — И просто стоял в стороне?       — Нет, я заступился за неё, сир, — уверенно ответил Мерлин, а Артур в ответ рассмеялся громким заливистым смехом, мгновенно меняясь в лице.       — Ты? — повторил он, расплываясь в насмехающейся ухмылке. — Серьёзно?       Звук показался Мерлину раздражающем, и он выпалил уже лишённым почтения тоном.       — Вам что-то не ясно?       Артур закончил смеяться, но по-прежнему смотрел на своего слугу, как на умалишённого. В его глазах не было и намёка на понимание, лишь насмешка, которую тот даже не попытался скрыть. Мерлин буквально услышал, с каким оглушительным грохотом падает в пропасть его надежды, и ощутил чувство, сродни предательства, хотя изначально убеждал себя, что готов к любой реакции. Но видеть, как Артур смеется ему в лицо, когда Мерлин переживает о Гвен, оказалось чересчур неприятным.       — Мне не ясно одно: зачем ты клевещешь на господина Бенри? — отсмеявшись, спросил Артур. — Я не знаю лично его, но прекрасно осведомлен о добропорядочности представителей его семьи. Сомневаюсь, что он осмелился поступать так, как ты описываешь.       Мерлин вскинулся вперёд.       — Я видел всё собственными глазами! Гвен права, тебе нет дела до того, что происходит с твоими подданными.       — Безусловно, мне есть дело! — стальным тоном ответил Артур, а потом примирительно выставил вперед руки, желая объяснить свои слова. — Я просто допускаю, что ты обознался. Наверняка, там в переулке было темно, и ты просто перепутал этого человека с каким-то местным бродягой.       — Это был он. Неужели в это так сложно поверить?       — Я верю тебе, Мерлин, — резко выпалил Артур, но после слегка замялся. — Кто-нибудь ещё там был ? Кто-нибудь из стражи видел происшествие или, быть может, придворные...       — Была почти ночь! Немного желающих найдется погулять в столь позднее время по улицам города. Если хочешь очевидцев, спроси Гвен. Она... — внезапно Мерлин замолчал. — То есть слов простого слуги и служанки не достаточно для доказательств?       По лицу Артура можно было понять, что догадка волшебника пришлась кстати.       — Нет, я не это имел в виду, — принц предпринял попытку исправить сказанное, но Мерлин, насупившись, уже повернулся от него в направлении двери.       — Как скажешь, — волшебник даже не старался скрыть свою досаду. — Хорошо, уже поздно, тебе пора на тренировку. Я пошёл выполнять свои обязанности.       Да, возможно, у Мерлина и не было дворянского происхождения, и он являлся простым слугой, но всё же юноша считал, что с его словами нельзя было поступать таким образом. Гвен не заслуживала подобного отношения, а Артур даже не попытался проверить сказанное. Он не посчитал нужным даже толком выслушать его.       — Мерлин!       Артур прокричал вслед, но ответом ему была захлопнувшаяся дверь. Принц шокировано посмотрел на неё, не понимая, что сейчас произошло, и почему Мерлин сбежал так быстро.       — Я тебя не отпускал, — проговорил он в пустоту и раздражённо добавил. — Только я имею право так хлопать этой дверью! Чёрт возьми… ***       Артур задумчиво прожигал глазами дверь в комнату своей младшей сестры, совершенно не в восторге от того, что намерен был сделать. Как показывала многолетняя практика, Морри не жаловала ранних посетителей и по обычаю была в ужасном настроении до полудня.       Он слегка постучал по двери и услышал звонкий голос Морри.       — Гвен, кто там?       Спустя мгновение с лёгким скрипом дверь распахнулась, являя взору Артура служанку Морриган, которая, смущенно улыбнувшись и поздоровавшись с принцем, мгновенно отступила назад, давая ему пройти. Он проследил за ней взглядом, подмечая налившийся багровый синяк под левым глазом, который девушка безуспешно пыталась скрыть прядями волос, а потом и вовсе склонила голову и отвернулась от излишнего внимания самого принца, посчитав его неуместным.       Артур прокашлялся и поискал глазами сестру. Заметив, что та выпорхнула перед ним в одних лишь нижних одеяниях, он поспешно отвернулся, закатив глаза. Та, лишь завидев это, прыснула от смеха.       — Гвен, как думаешь, Артур сможет заменить тебя в моих утренних приготовлениях? — спросила она, рассматривая себя перед зеркалом. — Наше Высочество имеет огромный опыт в снимании платьев с прекрасных дам, но вот сможет ли он помочь надеть его на даму?       — Не говори ерунды, Морри, — проворчал Артур. — И оденься уже в самом деле.       Девушка задорно засмеялась, прощеголяв к ширме, которая стояла напротив кровати. Пока она одевалась, Артур закрыл за собой дверь и прошёл чуть дальше к окну, задел ногами висевшую там штору и резко вскочил, когда из-под слоёв ткани раздалось копошение. Через минуту оттуда показались два сияющих сиреневых глаза, которые уставились на Артура с долей возмущения.       Артур брезгливо поморщился и сделал пару шагов подальше от нестерпимого кота. С тех пор, как он появился у сестры, вечно крутился у неё под ногами, как будто задавшись целью сделаться её личным телохранителем. Как бы это странно не звучало, но кота действительно побаивались, и даже сам Артур частенько испытывал неприятное чувство, когда это существо уделяло ему внимание. Подходить к себе близко никому, кроме Морри, он не давал, тем более бросался царапаться и кусаться на всех, кто хотя бы подумал поднести руку, чтобы погладить. А вот смотреть мог подолгу, почти не мигая. И именно из-за этого Артуру и было жутковато в его присутствии.       Он шикнул на кота, чтобы тот убирался. И именно в этот момент появилась Морри, поэтому Артур тут же напустил на себя равнодушный вид. Девушка забрала из рук служанки гребешок для волос.       — Дальше я сама, можешь идти.       Гвен кивнула и, вновь поклонившись принцу, вышла за дверь. На этот раз Артур посчитал нужным не смотреть в её сторону так пристально и улыбнулся сестре.       — И что же привело тебя в мои покои столь ранним утром? — спросила Морри, разглядывая брата в зеркале, пока тщательно пыталась расчесать спутанные волосы, за ночь превратившиеся в множество узелков.       Гребешок то и дело цеплялся за них, и девушка кривилась от болезненности процесса, хотя и давно привыкла. Непослушные локоны по утрам всегда показывали свой упрямый характер.       — Поправь меня, или ты должен быть сейчас на тренировке?       — Да, как раз туда и собираюсь, — Артур сложил руки за спиной, демонстрируя важный вид. — Просто заглянул сказать, что отец был не очень доволен твоей вчерашней выходкой. Этот разговор про магов был, как всегда, не уместен. И тебе не помешало бы извиниться перед ним сегодня.       Морри состроила недовольную гримасу. Конечно же, пришёл читать нотации, как достойный сын. Она и не ждала ничего другого. Временами Артур до ужаса начинал походить на Утера своими упёртыми взглядами и желанием соответствовать, и она ничего не могла с этим сделать.       — Ты же тоже считаешь, что отец ведёт себя излишне бездумно, когда речь заходит о магии. Я лишь указала ему на ошибки, которые он допускает из-за охватившей его бестолковой ненависти.       Артур тяжело вздохнул. Он помедлил, явно подбирая слова. Ему не часто приходилось проворачивать такое с сестрой, обычно он высказывал то, что думает, и она его понимала. Но начиная говорить про отца, он чувствовал, будто ходит по самому краю пропасти, и чересчур боялся упасть.       — Отец – король Камелота, — напомнил он. — Ни я, ни ты не имеем право указывать ему на ошибки. И тебе давно пора уяснить, что когда ты заводишь речь о магии, ты лишь злишь его и выводишь из себя. Мне надоело оттаскивать вас друг от друга, как обезумевших собак.       Морри усмехнулась.       — Думаешь, что если не вмешаешься, мы перегрызём друг другу глотки?       — Думаю, что ничего хорошего твоё поведение не сулит, — Артур досадливо поморщился и продолжил уже немного другим тоном. — Морри, в самом деле, в последнее время ты ведёшь себя так, будто ненавидишь отца. Я начинаю серьёзно волноваться об этом.       — На тебя это не похоже, — девушка хмыкнула и, отложив гребешок, повернулась к брату. — Итак, ты заявился сюда ради того, чтобы сказать, какая я плохая дочь Утеру? Только и всего?       — Просто проходил мимо…       Артур тут же поменялся в лице и сделал вид, что очень заинтересован в стоявшей на тумбе рядом с ним вазе со свежими цветами, которые только что заметил. Внутри лежала какая-то записка, и он сунул туда руку, желая удовлетворить своё любопытство. Но Морри, подойдя ближе, больно ударила его по плечу.       — Читать любовные послания, адресованные не тебе, немыслимое хамство, — укорила она брата и легким движением руки отобрала у него записку.       — Твой очередной ухажер, очевидно, совсем тебя не знает, раз подарил простые ромашки, — с ехидством заметил Артур. — И как ты позволила оставить их у себя в комнате.       Морри, прочитав послание, которое явно её не удовлетворило, засунула его обратно и, схватив цветы вместе с вазой, вручила их ошарашенному брату.       — Ты прав. Унеси их обратно, — а потом наклонилась, поглаживая по мордочке разомлевшего от ласки кота, который позволял такие вольности только ей одной. Артур не стал долго раздумывать и мгновенно поставил цветы на место.       — С какого момента я стал твоим личным посыльным? — проворчал он, а потом, увидев, что Морри отвлеклась на кота, прокашлялся и спросил обманчиво равнодушным тоном. — Кстати, а что с лицом твоей служанки?       Морри удивилась вопросу, но виду не подала. Она продолжила поглаживать кота по макушке, раздумывая над тем, какие причины позволили её брату интересоваться столь далекими от него проблемами и что стоит за этим праздным интересом. Сама она планировала обратиться к Леону с просьбой наказать зарвавшегося недорыцаря за столь бесчестный поступок, который тот совершил в отношении бедной девушки. Но Артур опередил её. На него это совсем не было похоже.       — Гвен долго не желала рассказывать мне, кто сотворил с ней такое. Я почти силком вытянула из неё правду. В твоих рядах завелись довольно мерзкие личности, знаешь?       — Это сделал рыцарь?       Девушка уловила в голосе удивление и повернулась к Артуру.       — Новобранец, которого ты вчера одобрил на получение рыцарства в Камелоте. Господин Бенри, кажется.       Морри внимательно всмотрелась на реакцию своего брата, который досадливо поджал губы и отвернулся, а его плечи, будто в раз окаменев, выдали смятение своего хозяина. Так Артур вёл себя, когда признавал собственное поражение или чувствовал вину. Он редко когда позволял себе извиняться словами, но ей это и не требовалось, за столько лет она научилась читать его как открытую книгу, прекрасно считывая любые изменения.       Но сейчас она совсем не знала, какими причинами вызвана такая реакция, но это лишь подогревало интерес и любопытство. К тому же Артур никогда не интересовался делами прислуги, за этим крылось что-то довольно необычное.       — Понятно, — протянул Артур, а потом заметил пристальный взгляд. — Что?       — И почему ты интересуешься?       — Я принц Камелота и обязан разрешать конфликты подобного характера. Удивлён, что ты не сообщила мне об этом инциденте раньше.       — Как раз собиралась, но ты меня опередил. Что будешь делать?     Артур не решился ответить сразу, погрузившись в напряженное молчание, и Морри нетерпеливо вскинула голову, понизив голос в предупреждающей манере.      — Да будет тебе известно, я не намерена оставлять подобное безнаказанным. Моя служанка…     — Я принесу Гвиневре публичные извинения и верну украденный меч. Виновник понесёт наказание и будет изгнан из Камелота, — ответил принц, слегка раздраженно. — Я не собирался бездействовать. Просто был удивлён, как он смел подумать, что такое бесчинство может сойти ему с рук.       При этих словах Артур нервно почесал затылок, бездумно оглядывая комнату, словно окружение могло ответить на его требующие решения вопросы, и Морри слегка умерила своё собственное волнение, по крайней мере убедившись, что принц не остался равнодушным к сложившейся ситуации.      — Может быть, тебе стоит чаще обращаться к своим поданным, чтобы интересоваться их благополучием ? Тогда все вокруг будут точно знать, что принц обеспокоен обстановкой в стенах Камелота и за её пределами, — поделилась она советом и спросила как бы невзначай. — Как там, кстати, Мерлин? Предлагаю начать с него. Стоит ли тебе поинтересоваться, хорошо ли он обживается в замке?       Артур фыркнул и двинулся вслед за сестрой, которая, сказав эти слова будничным тоном, покинула свою комнату, выходя в просторную залу. Её статная фигура, облачённая в белое платье, обшитое золотистыми узорами, мгновенно заставила стражей обернуться в сторону, провожая девушку взглядом.       — С чего бы ему этого не делать? — поравнявшись с Морри, проговорил Артур. — Он слуга самого принца Камелота. Многие завидуют его должности. Пусть лучше следит за выполнением своих обязанностей, чтобы ненароком её не потерять.        — Так просто? Тебе всего лишь нужно, чтобы он выполнял поручения?       — К чему ты клонишь?       — Да так, Артур. Просто попытайся быть с мальчишкой помягче. Он довольно мил и приятен, если ему улыбнуться.       — Ты обычно не засматривалась на прислугу. Неужели, в замке уже не нашлось красавчика из знати, который бы не пал к твоим ногам, что ты переключилась на Мерлина?       Морриган приподняла бровь, снова всматриваясь в лицо Артура.       — Не волнуйся, братец. Я ни в коем случае не стою у тебя на пути. Можешь отбросить эту глупую ревность, — со смешком сказала она и растянула губы в улыбке, замечая, как щёки Артура враз окрасились в красный цвет после её заявления.       — Что ты несёшь? — еле совладав со словами, выговорил он.       Он так забавно выпучил глаза, что девушка даже засомневалась, что у её хвалёного брата присутствует чувство юмора. Но видя, что она смеется, Артур выдохнул, покачав головой и проворчав что-то невнятное, вполне вероятно «восхищаясь» шуточкам сестры, и снова нацепил на себя важничающий вид. Как-никак, они шли по коридору замка Камелота, и не время было ребячеству.       — И да, сейчас я увлечена прекрасным юношей из рода Крейданов, — а вот для Морри презентабельность принцессы никогда не стояла на первом месте. Она смешно скривила губы, прикидываясь грустной. — Кстати, не знаешь, когда они посетят Камелот?       Артур процедил сквозь зубы:       — Без понятия.       — В прошлый раз их визит запомнился мне по-настоящему интересной ночью, — Морриган испустила томный вздох, погрузившись в счастливые воспоминания, а Артур вымученно застонал.       — Морри, умоляю тебя, я по-прежнему не желаю слушать рассказы о твоей личной жизни, — с отвращением проговорил он, и девушка наигранно удивилась.       — Я лишь хотела заметить, что герцог Фердинанд - замечательный рассказчик. Мы всю ночь разговаривали на разные темы. А ты что подумал?       Она лукаво поддела его плечами, и Артур лишь закатил глаза. Его сестра была временами невыносима. Просто невыносима. Улыбка Морри в одно мгновение слетела с лица, как только они различили вдалеке фигуру отца, и Артур тут же почувствовал, насколько сильно изменилось поведение его сестры. Её походка стала менее расслабленной, и вся девушка, будто готовящийся к нападению рыцарь, подобралась и напряглась, в одночасье лишившись хорошего настроения.       — Отец, — поприветствовал Утера Артур.