Расстояние

      Над небольшой деревней, что расположилась у стен Редклифского замка, стоит ясный, безоблачный день. Полуденное солнце безжалостно слепит глаза, однако не мешает ежиться от порывов колючего ветра. Если устремить взор на запад, то даже отсюда видны укрытые снежными шапками горные вершины. От них холодом и веет. Величественные, ослепительно яркие из-за отражаемых снегом солнечных лучей, Морозные горы вынуждают любого путника ощутить себя ничтожно маленьким на их фоне. Они являются естественной границей между двумя государствами, а еще — новой целью в странствиях Элиссы Кусланд. Предстоящий путь нелегок и опасен, так что девушка старательно закупается провиантом и теплой одеждой. И, проходя по знакомым, хотя и немного изменившимся улочкам, невольно погружается в оживляемые этой деревенькой давние воспоминания. Именно сюда она вместе с Алистером и Морриган пришла так много лет назад в надежде на помощь и поддержку эрла Эамона. Именно здесь вечно взъерошенный, чуть рассеянный парнишка, так и не ставший храмовником, отвел спутницу в сторону и рассказал ей о том, что он, на самом деле, внебрачный сын короля. «Бастард», — как он сам назвал себя, в раздражении закусив губу. И едва слышно: «выродок». Элис вздрогнула тогда, увидев пляску теней на обычно добродушном лице: гнев и ненависть к своему происхождению смешались с легкой… завистью? Быть может, временами Тейрин ощущал желание занять место не успевшего прославиться короля Кайлана? Холодными вечерами у костра — кто знает — не думал ли он о том, что справился бы с правлением куда лучше ослепленного легендами о Серых Стражах королька? Девушка тогда старалась разглядеть в мягких чертах покрытого легким налетом светлой щетины лица всю сложную гамму чувств. Но Алистер вскоре смутился и умолк, посмешил спрятаться обратно за крепкий щит показного равнодушия и самокритичных шуток.       Заплутав в вызывающих мечтательную улыбку лабиринтах памяти, Элисса едва не спотыкается о движущегося ей наперерез человека. Лишь в последний момент ей удается выровняться самой и быстрым рывком руки не дать встретиться с земной твердью ее невольному препятствию.       — Ой! — испуганный выдох, быстрый взгляд.       Леди Кусланд мгновенно узнает эти тусклые, мышиного цвета волосы и лицо с крупным носом и пухлыми губами. Валена, дочка кузнеца, когда-то спасенная ею из захваченного демонами замка. Девушка тоже вспоминает ее, несмотря на длинный дорожный плащ и натянутый по самые глаза капюшон — это видно по причудливому танцу эмоций на ее лице.       — Леди Страж! Это же… Вы же… — лепечет сокровище того коренастого мужчины, что согласился помочь общему делу только взаимен на обещание спасти его дочурку.       Элисса слегка мотает головой и быстрым движением прижимает палец к губам. Ей не нужно, чтобы вся деревня, а вслед за ней и замок, знали о том, что к ним приехала Героиня Ферелдена. Валена растеряно хлопает глазами, но, к счастью, быстро приходит в себя и кивком показывает, что всё поняла. Их молчаливое взаимодействие не занимает и минуты — и две девушки расходятся в разные стороны, каждая из них устремляется навстречу своему миру, своей, быть может, судьбе.       Отчитав себя за невнимательность, Элис старается поскорее закончить с делами. Когда всё необходимое куплено, она забирает привязанного у ворот жеребца, который принимает ее на свою крепкую спину с большой неохотой. Но мнением коня Кусланд не интересуется: этому упрямцу только бы отдыхать и, притворяясь самым несчастным зверем на свете, клянчить у прохожих еду (даже неважно, какую именно). Девушка легким хлопком по крупу отправляет его вперед — на широкую дорогу, что обратится потом извилистой тропкой, поднимающейся прямо в горы.       Первые несколько часов пути даются легко: тропа пока еще широкая и надежная, всюду живописная зелень, из-под копыт лошади с громким щебетом взлетают приютившиеся в лучах солнца птицы. Элис срывает с ближайших кустов сочные ягоды, а ее буланый жеребец нахально хватает бархатистыми губами самые привлекательные пучки травы. Однако с каждым часом они незаметно поднимаются всё выше в горы. Порывы холодного ветра заставляют ежиться, но наибольшим препятствием становится виляющая, словно хвост самой радостной собаки, тропинка, которая, к тому же, со временем становится всё более узкой и неудобной. Путница движется до сумерек, а затем делает привал, решив не рисковать целостью своих и конских ног. Горы скалятся в полумраке своими грозными вершинами, и ночевать под их пологом не слишком уютно — но выбора нет. Девушка кутается в куртку, плащ и меховое одеяло, с улыбкой вспоминает о том, как Алистер приходил по ночам согревать ее — сначала ведь только о тепле, действительно, и думал. А теперь вот он кто — король в Денериме, а его супруга скитается по свету в поисках того, чего, возможно, даже не существует.       Элиссе, угнетенной окружающей обстановкой, так долго не удается уснуть, что, когда первый солнечный луч касается ее лица, она открывает глаза с ощущением, как будто и нескольких минут не прошло. Приносящее очередную новую жизнь светило поднимается далеко-далеко, из-за зеленых холмов, окрашивая их в цвет расплавленного золота. Из своего укрытия среди горных склонов девушка может наблюдать согревающий душу рассвет во всей его красе. Впрочем, любоваться она вынуждена лишь в процессе быстрого поглощения пищи, после чего Элис Кусланд снова покрывает спину коня ватником и седлом.       К полудню, когда серебрящиеся вершины кажутся всё ближе, а зелень леса — пугающе далеко, власть над Морозными горами захватывает воинственная метель. Густая пелена снега со всех сторон вынуждает Элиссу спешиться и взять коня под уздцы — слишком велик риск вместе с ним возвратиться к началу пути. Только не в первоначальном виде.       Двигаться сквозь беснующуюся пургу тяжело и не быстро: девушке приходится проверять каждый участок земли, прежде чем с уверенностью поставить на него ногу. Колючий снег леденит лицо и мешает разглядеть вьющуюся у ног тропинку, а пальцы, сжимающие поводья, отчаянно немеют от холода. Конь тоже не радуется трудной дороге, фыркает, выпуская из ноздрей быстро тающий в воздухе пар, отводит голову назад — мол, смотри, там ведь получше было, а? Но обратно поворачивать — только время терять, так что Элис хлопает жеребца по мощной шее, шепчет ласково в прижатое к голове ухо, и продолжает сражаться с метелью. Пару раз она едва не оступается, нога скользит по свежему снегу, в животе всё сжимается от ужаса, она хватается руками за что попало… И всё-таки ей каждый раз удается выровняться и идти дальше.       Снег прекращает сыпаться из пробитого не так давно неба столь же внезапно, как и начал. Элисса замирает и быстро оглядывается по сторонам. Судя по всему, двигалась она в нужную сторону — горные вершины всё еще по левую руку, а справа и за спиной — пугающая бездна высоты. Но тропки под ногами не видно! Девушка ищет ее повсюду, даже руками пытается разгрести холодную перину снега, но всё безрезультатно. Либо тропа оборвалась сама по себе, либо Элис потеряла ее, пока продиралась сквозь метель. Двигаться теперь еще сложнее: она буквально карабкается в горы, рискуя в любой момент сорваться вниз. Коню на таких склонах совершенно точно не место, но бросить его девушка не может: не доберется ведь сам до подножья гор. Так что они продолжают двигаться вдвоем, оба усталые и замерзшие, преодолевающие в час ничтожно малые расстояния. Когда вечерний полумрак касается снежных шапок, делая их темно-серыми, Элиссе плакать хочется от отчаяния: путь до огромного замка среди гор не должен был занять столько времени. То, что девушка еще не добралась до своей цели, означает лишь то, что она сбилась с пути. Сколько же можно бродить по стылым склонам, особенно когда снег заметает даже твои собственные следы? Да хоть всю вечность!       В тот момент, когда отчаяние почти в головой захлестывает заплутавшую воительницу, она делает еще один отчаянный рывок вперед — и видит башни вдалеке. Щурится, моргает многократно — не воображение ли разыгралось? Но нет, далеко впереди, действительно, виднеются строения: одна огромная башня и несколько поменьше. Вспыхнувшая в груди, пронзенной клинком холода, надежда дает силы на то, чтобы продолжить карабкаться по снежно-каменистым склонам. Приближающиеся с каждым шагом огни башен горят спасительным маяком в ночи. Приложив уйму усилий для того, чтобы подняться к внушительным воротам Скайхолда, Элис замечает, что к ним, конечно же, вела нормальная, широкая, надежная дорога. Но девушка не находит в себе сил на то, чтобы укорять себя за потерянный путь. Главное — она добралась. Смогла. Справилась. И продрогшая леди Кусланд взбирается на спину коня, чтобы выглядеть хотя бы немного внушительнее, и неспешно приближается к тяжелым воротам. На миг страшная мысль едва не повергает ее в отчаяние: а что делать, если ее не впустят? Но, похоже, рассказы о том, что величественный замок Инквизиции готов дать приют каждому выбившемуся из сил путнику, не преувеличены. Едва завидев одинокую всадницу, стражники приоткрывают ворота и позволяют ей въехать внутрь. Элисса смутно вспоминает о спрятанной где-то среди неотправленных писем бумажке с королевским указом, что должен открыть перед ней любые двери… Но онемевшие пальцы отказываются слушаться, а обветренные губы упорно не складываются в связную речь. Стражники, впрочем, без труда угадывают ее состояние. Один из них берет под уздцы испуганно храпящего жеребца, второй помогает спешиться и, коротко что-то бросив своему напарнику, ведет безропотную путницу к замку.       Просторный внутренний двор сейчас пустует: Элис прибыла сюда поздним вечером, когда кипящая за мощными стенами жизнь погружается в объятья сна. Девушка успевает заметить огромную конюшню, куда ведут ее утомленного долгими скитаниями по горам скакуна, множество дверей, лестницы, аккуратные проходы, арки, подъемы на крепостную стену… У подножья многоступенчатой лестницы, ведущей в сам замок, ее и стражника встречает высокий светловолосый мужчина в тяжелом плаще, украшенном густым черным с алыми искорками мехом. Правая его рука в напряженной близости от рукояти закрепленного на поясе меча, а взгляд — самый настороженный.       — Всё оружие сдам, не смотрите только на меня так, — Элис хочется выглядеть задорной храбрячкой, но голос выдает ее бесконечную усталость. — У меня дело к… вашему Инквизитору.       — Тут у всех к ней дела. Денно и нощно, — хмыкает мужчина, не спеша отступать с дороги. Его лицо кажется девушке смутно знакомым, но красивый, серебрящийся в свете проглядывающих сквозь завесу облаков звезд доспех и этот огромный меховой плащ сбивают ее с толку.       — У меня королевский указ, надо только его в сумке найти… — Кусланд вдруг понимает, что вещи свои она оставила притороченными к седлу лошади. Разговор становится совсем уж неловким: воин пронизывает ее ледяным взглядом, а ей и сказать-то нечего — мысли разлетаются, замерзшие и усталые.       — Послушай, — с неожиданной усталостью обращается к ней светловолосый, — поздно уже. Эви… то есть леди Тревельян примет тебя завтра. А сейчас я подыщу для тебя теплую комнату, отдохнешь, выспишься — вижу, нелегкая дорога тебя сюда привела.       «Как преданно он защищает ее покой», — думается Элиссе. Она и удивлена, и тронута той мягкой настойчивостью, с которой один из воинов Инквизиции ограждает свою предводительницу от очередной деловой беседы. Девушка уже готова сдаться — в конце концов, ей бы, и правда, не помешало отдохнуть и привести себя в порядок — как вдруг тонкая, изящная фигурка появляется на верхней ступеньке лестницы и спешит к ним. Элис отмечает плотно облегающие стройное тело белые одежды, выразительное лицо и светлые, почти серебристые волосы, разметавшиеся тонкими прядями по узким плечам.       — Каллен? — ее голос похож на звон маленьких колокольчиков — чистый, звонкий, но в то же время нежный. Девушка устремляет встревоженный взгляд на облаченного в доспехи мужчину.       «Каллен! Точно!» — вспоминает Элисса в тот самый момент, когда порыв леденящего ночного ветра ловко срывает с ее лица капюшон, открывая взору двоих обитателей замка бледную кожу, тонкий нос, заостренный подбородок, копну рыже-алых волос. Давний знакомый мгновенно меняется в лице: удивление, осознание и — смущение, краской бросившееся к его щекам.       — Страж! Ох… Леди Кусланд… я вас и не признал! Такая гостья в нашей снежной дали, — будто оправдывается храмовник — он же был храмовником, когда они познакомились, правда?       — Я и сама вас не признала, лорд Резерфорд, — смущенно улыбается Элис. — Вы… изменились.       — Всего лишь стал рыцарем-командором Инквизиции и обзавелся очаровательным плащиком, — внезапно слышится искристый, переливчатый, словно весенний ручеек, смех Инквизитора. — Однако, рада наконец-то с вами познакомиться… Героиня Ферелдена.       Спустившись со ступеней, ведущих в замок, леди Тревельян оказывается одного роста с Элис. Улыбка у нее открытая, пусть и усталая, и вымотанной с дороги девушке она очень нравится. Как и внимательный, изучающий ее, но в то же время приветливый взгляд широко раскрытых глаз, напоминающих два небольших изумруда. «Пожалуй, я могу понять, почему столь многие пошли за ней — за этой легендарной Вестницей Андрасте», — думает Элисса, слегка сжимая ее протянутую ладонь.       Огонь приятно потрескивает в камине, наполняя помещение теплом и уютом. Впрочем, комната эта и сама по себе красива: заполненные самыми разнообразными книгами полки, изящный белый диванчик, заваленный бумагами письменный стол, широкая кровать под красным балдахином, пара картин на стенах, мягкий ковер. Они сидят в удобных креслах, разделенные невысоким круглым столиком, на котором красуются бутыль вина и два наполненных бокала. Вместе с терпким, чуть сладковатым густым напитком, от которого исходит легкий цветочный аромат, внутрь Элиссы проникает долгожданное тепло. Если первый глоток почти не ощущается, то второй же будто вдыхает жизнь в ее усталое тело, а все последующие согревают и расслабляют его. Девушка рада наконец-то не ежиться и не дрожать, вслушиваясь в завывания вьюги. Двери, ведущие на балкон, леди Инквизитор старательно закрыла, так что Элис чувствует себя надежно спрятанной от непогоды. Сидящая напротив нее светловолосая аристократка держится расслабленно, и лишь сияющие в недрах кресла зеленые глаза беспрестанно изучают Элиссу.       — Значит, вы ищете лекарство от Зова… — произносит она негромко, явно задумавшись о чем-то, известном лишь ей одной. Хмурит светлые брови, складывает руки в замок под подбородком. — У вас есть идеи, с чего начинать поиски?       — Крепость Стражей в Амарантайне я уже посетила. Думала, смогу найти там какую-нибудь подсказку, но нашла лишь тишину и запустение. Серые Стражи покинули эту обитель, полагаю, направились на Глубинные тропы, — начинает свой рассказ Элисса. Тревельян смотрит заинтересованно, без недоверия, и потому с ней легко делиться своими мыслями. — Знаю про один случай чудесного избавления от Зова: чародейка Фиона после похода на Глубинные тропы вдруг перестала быть Стражем. С ней мне бы очень хотелось поговорить, но где ее искать, и жива ли она еще? Понятия не имею. Если честно, на своем пути я встречала так мало других Серых Стражей… Также неплохо было бы повстречать мага по имели Андерс — я лично принимала его в орден, а потом он впустил в себя духа Справедливости и, насколько я знаю, заодно очистился от скверны. Но и про его местонахождение мне ничего не известно. Быть может, знает Хоук, но… в общем, вы поняли, леди Инквизитор. Вариантов много, а информации до безобразия мало. Я пришла к вам как раз за сведениями. Надеюсь, вы позволите воспользоваться вашей библиотекой — про нее говорят, что в ней содержатся такие редкости, которых нигде больше не отыскать. Как знать, может, в древних книгах я найду подсказку о том, где найти или как создать лекарство, которое спасет всех Стражей.       Элисса умолкает и смотрит на собеседницу неуверенно: стоило ли утомлять столь занятую особу своими рассуждениями и вопросами без ответов? Однако на красивом лице Инквизитора блуждает загадочная улыбка, а глаза прищурены, словно девушка придумала забавную шутку и в настоящий момент решает, стоит ли ею поделиться. Наконец, она произносит со смешком:       — Вы умудрились выбрать очень удачное место для поиска ответов, леди Кусланд. Видите ли… О том, что Зов ненастоящий и создан неким Корифеем, напоминающим одного из древних Тевинтерских магистров, я уже рассказала в письмах вашему супругу-королю. Но совсем недавно в Скайхолде расположился целый отряд Серых Стражей — тех, что уцелели после бойни в Адаманте. Хоук буквально день назад выехал отсюда в Вейсхаупт, чтобы отыскать и оповестить живущих там Стражей. Но здесь остался один незабываемый гном, общий знакомый Хоука и Андерса. Может быть, он даст вам подсказку о том, где искать чересчур справедливого мага. А упоминание Фионы вызывает у меня приступ смеха, — Эвелина громко фыркает, — потому что она вместе с другими чародеями заняла целую башню в этом замке.       С каждым словом Вестницы глаза Элис распахиваются всё шире, а ее челюсть невольно ползет к полу. Почти всё, что она искала — в одном месте? Разве так бывает?! Тревельян самоуверенно улыбается, довольная произведенным эффектом. Бокалы пусты, но в груди Элиссы так тепло и приятно не только от крепкого напитка, но и от пьянящей, окрыляющей надежды. На ее долгом, полном трудностей пути наконец-то появились те, кто сможет ответить хотя бы на часть ее вопросов. Пусть это еще не полноценный ответ, не решение сложнейшей загадки о том, как справиться со скверной, но это множество сияющих ниточек, одна из которых может привести ее к долгожданному спасению.       Улыбка Эвелины теплая, понимающая: она будто догадывается о том, что сейчас испытывает Элис, видит сквозь сияющие глаза, какая буря происходит внутри нее. Не торопит ее, лишь смотрит с радостной задумчивостью, чуть наклонив светловолосую голову набок. Наконец, дождавшись, пока ее гостья свыкнется с полученной информацией, произносит медленно, почти нараспев:       — И… есть еще одна прекрасная особа, которая захочет вас увидеть. Я думаю… радость от встречи будет взаимна. Даже очень, — хитро улыбается Инквизитор.