белые воротнички

Лучи сквозь шторы настойчиво пробиваются и светят прямо в лицо. Будильник снова о себе напоминает, последний из четырех, и вместе с затихшей мелодией забирает последний шанс на то, чтобы выспаться. Максим поднимается, из пледа нехотя выпутывается и прямо в халате лениво на кухню плетется. Эти солнечные дни откровенно достали. В родном Владике, хмуром и неприветливом под стать человеку, все казалось проще. Москва лицемерит, прямо в лицо губы растягивает в фальшивой улыбке и ждет момент, когда получится пнуть посильнее. И Анисимов откровенно заебался уворачиваться от проблем, искать какую-то систему, потому что все больше убеждался, что ее в принципе не существует. Надоело уже каждое утро сквозь лабиринт чертов выход искать и постоянно в тупике оказываться. На кухне съемной квартиры в Новокосино пыльные кружевные занавески, неработающий чайник, запах растворимого кофе и заспанный Осборн, мягко с подоконника на лапы прыгающий. Горшок с фикусом задевает хвостом, едва землю на желтоватый пластик не просыпая, но тот чудом на месте остается. - Аккуратней никак? С кота по всей квартире летит персиковая шерсть и раздается недовольное мявканье, когда Макс пытается загнуть ему уши и против шерсти погладить. Тот уворачивается, к шкафчику кухонному подходит и лапой по дверце стучит, в глаза заискивающе заглядывая. - Опять голодный, кошара? Рыжий в ответ на тон недовольный ворчит, морду поднимает и хвостом пушистым виляет, за дверью чуть приоткрытой прячась. Обиделся. - Оззи, ты блять, серьезно? Он три ложки кофе в единственную чистую чашку насыпает, воду коту меняет и последний пакет корма из холодильника вытаскивает. И пока лохматый волчком возле ножек табурета кружится, демонстративно миску игнорируя, на балкон выходит. Мятая пачка из кармана падает в ладонь, Анисимов двумя пальцами сигарету вытаскивает, ловко щелкает зажигалкой и окно распахивает. Прищуривается сквозь облако дыма, на город сонный еще любуется. Скорее всего, этот момент самым светлым за день останется. Сегодня четверг, а значит он снова домой вернется поздно, и если в преддверии пятницы получится сделать это трезвым, будет очень здорово. Проездной в карман и сумку с документами в правую руку. На сборы всего полчаса уходит, хотя лучше бы дома сидеть в такую погоду - солнце утреннее моросящий дождь сменяет. Приходится шагу прибавить в воротник пальто кутаясь. Рядом автомобиль пролетает, грязью из-под колес окатывая, и Максим матерится сквозь зубы, проклиная и без того паршивое утро. - Рили? - весь вечер ботинки чистил, чтобы через десять минут в офисе снова капли грязи салфетками по замшевой поверхности растирать. Он обувь эту до жути неудобную терпеть не может, экономику до зубного скрежета ненавидит, работу свою блядскую тоже, людей за дверью в очередь выстраивающихся, которым в начале восьмого заняться больше нечем, кроме как по банкам таскаться, будто времени другого нет. Но обстоятельства давят и через свои принципы приходится бодро перешагивать, отчеты финансовые разбирать каждое утро, на планерки в головной раз в неделю ездить через весь город. Все ради того, чтобы банально было где жить. И с каждым днем его 'жить' все больше в банальное 'существовать' превращается. В голове вывеской неоновой все ярче горит 'а стоит ли?'. - Доброе утро, - Софа в помещение вихрем врывается, прическу его и без того неидеальную в еще больший беспорядок приводит и смеется, на недовольное лицо глядя. 'Какое оно, к черту, доброе?' проносится и Максим не стеняясь свои эмоции демонстрирует. Брови хмурит, пальто на спинку стула бросает и поправляет немного измятую рубашку. Другая только после одного такого взгляда заявление на перевод побежала бы писать, но Софа даже внимание на этот выпад не обращает. В щеку целует мимолетно, а он морщится. Излишний позитив по утрам бесит, а у этой девушки плохого настроение кажется не бывает никогда. - Спасибо, - Соня кивает на монитор уже мигающий. В окошке загорается 'доброе утро' и тут же меняется бегущей черной строкой. Брюнетка торопливо пароли в рабочие программы вбивает один за одним, чай отхлебывая дымящийся из своей чашки с чеширом, параллельно на сообщения в телефоне отвлекаясь, пальто скидывает. До рабочего времени остается минут пятнадцать. Когда Максим после перекура возвращается, Авазашвили уже в рубашке белоснежной, юбке чуть выше колена на соседнее кресло падает и бейдж достает из верхней тумбочки, Максиму такой же протягивая. Улыбается хитро и чашку с напитком дымящимся ближе пододвигает. Он глоток делает, тепло волной приятной по телу разливается и утро кажется чуть добрее, чем несколько часов назад. Максим Софе улыбку благодарную дарит и тянется за трубкой телефонной, на звонок ответить. - ВестаБанк, Максим, здравствуйте. Чем могу вам помочь?