белые воротнички

- Это все переделать, - на стол резко документы опускаются, разлетаются по всей поверхности и Анисимов еле успевает верхнюю страницу от падения на пыльный пол спасти. - Серьезно? Кошелева, вот почему все нормально работают, а ты такая принципиальная? - Анисимов щурится, на стул откидывается поудобнее. Она, кажется, от злости сейчас взорвется. Из-под нахмуренных бровей глазами стреляет. Кажется, окажись что-нибудь под рукой, обязательно бы в него бросила, чтобы ухмылку наглую с лица стереть. Максима такая реакция забавляет и раздражает одновременно. Он в ответ улыбается и мысленно рожки дорисовывает. 'Чертенок' - Да кому нужны эти мелочи, - листы один за одним просматривает и кроме мелких недечетов, которые на работе никак не сказываются, не замечает. - Когда уже успокоишься? Девушка под недовольные фразы хмурится, губы поджимает и, голову набок склоняя, со злостью в глаза напротив смотрит. - Когда твой начальник из-за этой мелочи, - над столом нависая расстояние сокращает, последнее слово буквально в лицо ему выплевывает, кривляясь, - срываться на нас перестанет. На каблуках резко разворачивается и к себе уходит, бедром задевая папку с отчетами. Она этого не замечает даже, за дверью скрывается резво, но после хлопка громкого парень от неожиданности на стуле подскакивает и сам документы роняет. - Сукааа, - акты по аннулированным платежам, которые он по датам сортировал все утро, снова в диком беспорядке оказываются. Максим со злостью листы пинает и устало на пол садится. До Кристины только последние слова долетают, но возвращаться и выяснять, чем еще успела такое отношение заслужить, не планирует. День с самого начала не задался: Илона рубашку ее любимую кофе залила, на работу опаздывая, Джек все утро под ногами путался, совсем не хотел хозяйку отпускать, Толочкин - начальник отдела - сорвался на нее из-за пустяка и едва не уволил. Так еще и Максим то и дело на глаза попадается. Анисимов бесил ее абсолютно всем: прической вечно растрепанной, наглой ухмылкой хозяина жизни, замашками неебаться модного музыканта, своей манерностью в том, как он молчал, даже как курил. У него семь пятниц на неделе, ветер в голове и наплевательское отношение к жизни и людям. У нее документы все по номерам, подписаны и разложены по отдельным папкам, потому что так удобнее, и подробное расписание на неделю. Каждая вещь на своем месте, всегда и во всем абсолютный порядок. И сумбурный Максим в него никак не вписывается. Кристина в кабинет возвращается, устало на стул опускается и щелчком мышки следующего клиента к себе из очереди вызывает. Мужчина лет сорока, наверняка с очередным денежным переводом, ворох документов в руках зажимает, неотрывно по телефону болтая, паспорт протягивает. Она просматривает договор бегло, данные в базу вбивает на автомате. Ебаный Свобода. В голове каша, его слова про принципиальность почему-то из мыслей не выходят никак. Вроде и раньше все на это ссылались, но сейчас прозвучало чертовский обидно. - Девушка, побыстрее никак? - мужчина от телефона отрывается все таки, нервно пальцами по столешнице стучит. - Я делаю все возможное. Ваш платеж сейчас на стадии обработки компьютерной системой, - руки под столом в кулаки посильнее сжимает. На лице улыбку фальшивую демонстрирует, старается изо всех сил. Сейчас в отделе легализации все подтвердят, и она спокойно на обед уйдет. Но удача сегодня явно не на стороне Кошелевой.

'Клиент в списке подозрительных у нас значится. Платеж не проводи. Если будут вопросы, на шестнадцатую статью ссылайся'

на рабочую почту сообщение от Трущева прилетает. - Извините, вам отказано в осуществлении данной операции, - Кристина всю свою выдержку вкладывает в эту фразу. По-прежнему сдержанно улыбается. Улыбается на все оскорбления в свой адрес, и даже после его ухода в голове слова не самые лестные эхом отдаются, но улыбка нервная все равно с лица не сходит. - Тварь, идиот, дегенерат! - девушка ругается тихо, из кабинета с космической скоростью выбегает, чтобы ее слезы непрошенные никто не заметил. - Надеюсь, ты не обо мне такого высокого мнения? - Анисимов за локоть ее перехватывает у самых дверей. За плечи держит, чтобы не убежала наверняка, и рассматривает с неприкрытым интересом. Под руку подхватывает, и на улицу они вместе выходят. На парковке сквозняк, Кристина в пальто кутается плотнее, носом в шарф теплый зарывается и слезы со щек стирает. Три года непрерывной работы без отпуска и полноценного отдыха. Молодец, девочка, неплохо продержалась. Яблоко достает из кармана, и матеря всю эту работу треклятую, пытается хоть немного перекусить. До конца рабочего дня всего три с половиной часа остается. С такими клиентами они будут длиться вечность. И даже от мысли, что дома ванна горячая ждет, вино в холодильнике и подруга, готовая выслушать любой бред, легче не становится. Анисимов выходит покурить на перерыве и старается знакомое пальто из виду не упускать. Девочка шагами пространство мерит, рыдания в себе сдержать пытается и яблоко в руках крутит нервно, будто оно в чем-то виновато. Волосы растрепаны, макияж потекший, от помады только следы на крышке кофейного стакана остались. Она сейчас ему котенка бездомного напоминает, до смерти напуганного и маленького. Осборн когда-то таким был. Коричневым комком грязи к мусорному баку жался и жалобно мяукал. Пришлось к себе забрать. За такими мыслями не замечает даже, как сигарета в руках исчезает. Максим очередную затяжку делает и за последней в карман тянется. Странно, но за все время совместной работы, он в ней человека обычного видит впервые. Девушку - не машину, выполняющую свои обязанности верно и четко. И даже сочувствием каким-то проникается чисто по-человечески. Подойти решает, в чем дело узнать. В конце концов, не из-за утренней же перепалки она так расстроилась. Но Кристина его опережает. И видно насовсем с чувством самосохранения прощается, когда сигарету у него из рук выдергивает, в спешке пару затяжек делает и под удивленный взгляд Свободы уходить собирается. Но тот руку не отпускает. - Сегодня вечером идем гулять. Это не обсуждается, - бросает в сторону тихо. - Человека из тебя делать будем.