***
Залог утренней бодрости Трущева - энергетик, несколько банок которого занимают место на тумбочке. Если добавить к этому еще пару часов сна, можно протянуть несколько дней, а потом все выходные проваляться в постели. - Доброе утро. Сереж, ты вчера свитер свой у меня оставил, - Кристина по-хозяйски распахивает дверцы шкафа. - Закинешь... - озадаченный взгляд всего на секунду отвлекается от документов и ловит довольную улыбку. - Уже, - Кристина перед глазами трясет пакетом. -На нижней полке. - Спасибо, мелочь, - очередной стакан с кофе опускается на стол, Кошелева желает хорошего дня, обещает сегодня ему не мешать, и Максима от кабинета держать подальше по мере возможностей. Трущев от такой заботы тает, как снег на солнце, улыбку в ответ дарит искреннюю, не вымученную, хотя получается так себе и снова к отчетам возвращается. - Обращайся. У Кристины несмотря на бессонную ночь утро складывается как нельзя лучше и ничего это настроение не испортит: ни погода резко испортившеяся, ни недовольная Женя, которая ее сшибает сразу за дверью. Женя, которая весь их разговор слышала, до последнего слова. Женя, которая не так все поняла. Женя, у которой жизнь сейчас на отдельные кусочки рассыпается. Отдельные фразы из случайно подслушанного разговора по вискам бьют и заставляют забыть, зачем она вообще сюда шла. Ей же показалось, правда, они ведь не вместе ночевали? - Привет, Сережа, - Женя вальяжно на кресле напротив располагается , ноги вытягивает. Думает, стоит ли их на стол закидывать для произведения нужного эффекта, но остается в прежнем положении. - Доброе, - в этот раз Трущев совершенно никакого внимания на зашедшую не обращает. - Важное что-то, я занят немного. - В гости к тебе заехать хотела, - в соблазнительной улыбке губы растягивает, вкладывая все свое обаяние и выдержку. - Я соскучилась, Сереж. - У меня ремонт, я у Макса живу пока. 'А Макс, видимо, живет у Кристины' проскальзывает мимо, но так и остается несказанным. Вырывается только тихое 'ясно', слишком жалкое и разбитое, слишком тихое, чтобы обратить на себя внимание. - Поговорим позже, - Микова волосы перекидывает на одну сторону, улыбается и с гордо поднятой головой покидает кабинет. Дверь за ней закрывается на ключ - он всегда так делал, когда отвлекали по пустякам - и это становится последней каплей. Она теперь для него пустяк, не больше. Обида накрывает с головой и как только Женя до туалета доходит, слезы вырываются наружу. Теперь их можно не сдерживать. Она на руки по обе стороны от раковины расположенные опирается и с отражения в зеркале глаз не сводит. Крупные темные капли по щекам прокладывают неровные дорожки, тени осыпаются пыльцой, делают полоски чуть ярче и только помада алая, ее любимая, остается нетронутой. Женя эту девушку в зеркале слишком хорошо знает, они часто встречаются в последнее время. Только когда Трущев в ее жизни появился и заботы на себя взял, позволяя ей просто быть красивой и обаятельной, позволяя просто быть, встречи стали чуть реже. И она почти верит в свое счастье и уж точно верит Сереже, но отражение шепчет 'зря' и Жене ничего не остается, как прятать лицо в ладонях и беззвучно плакать. Женя позволяет себе быть слабой ровно двадцать минут, на большее банально нет времени. Салфеткой аккуратно стирает остатки поплывшего макияжа, холодной водой умывает лицо и делает первую попытку улыбнуться девушке напротив. В уголках глаз загораются привычные искорки и Микова подводит нижнее веко чуть ярче, с трудом выудив подводку из переполненной косметички. С каждым выдохом улыбка становится раскованней, свободней, Женя докрашивает губы и дарит зеркалу воздушный поцелуй. Критично рассматривает себя и убирает пылинки с жакета, юбка по-прежнему сидит идеально, а волосы собраны в высокий хвост. Что они только находят в этой Кошелевой? Совершенно не за что зацепиться - волосы растрепаны, костюмы скрывают неплохую фигуру, даже поболтать не получается, все темы к работе сводятся и девочка к себе в кабинет убегает - так чем же она ее хуже? С гордо поднятой головой Женя возвращается за стойку, прячет косметичку в сумку и раскидывает документы, появившиеся на столе за время отсутствия. Ослепительно улыбается всем, проходящим мимо, и кажется об утреннем инциденте не вспоминает уже, пока над головой не раздается тихое хриплое: - У себя? - Кристина кивает на дверь, руки заняты какими-то документами и девушку и без того невысокую за папками почти не видно. Кошелева будто специально весь день мелькает перед глазами и Женя недовольно морщит нос. Ручка в руках с треском ломается и детали больно впиваются в ладонь, на стол падает несколько чернильных капель и она бросив бегло 'да, конечно у себя' делает вид, что это катастрофа беспокоит ее куда больше чужих отчетов. Капли оставляют на лакированной поверхности фиолетовые блеклые полоски и не поддаются, оттереть их не получается и от бессилия несколько соленых капель следом опускаются на столешницу. Дверь за ее спиной открывается после стука и Толочкин, растянув губы в улыбке, забирает папки из рук Кристины. Слышно, как хвалит за проделанную работу и уже ее просит сделать кофе для него и чай для лучшей сотрудницы отдела. - Да, шеф. Две минуты. Последние разводы исчезают и стол сияет чистотой. Жаль, что с чувствами так не получается.***
- Максим Дмитриевич, занят? - из-за двери голова с идеальной укладкой выныривает, потом стук каблуков слышится и Женя хвастаясь новым оттенком помады легкой походкой пересекает кабинет. Раньше, когда она только устроилась на работу, такие перерывы были нормой. Она занимает кресло Гринберга и у Максима перед глазами мелькает образ парня, интересующего почему пахнет какими-то приторными духами, а это, между прочим, ее любимый аромат. Микова сама как этот запах - приторный, нежный и чуть сладковатый в начале, проникает в легкие, раздражает ноздри и спустя всего минуту начинает мешать неимоверно. Аромат с ног сшибает, окутывает каждую клеточку и не выпускает из сладкой пелены, заглушая мир вокруг. Слишком навязчиво, слишком сильно. - Чего так официально, Жень? Кофе? - документы аккуратной стопкой ложатся на пустующий стол по-соседству, а Максим суетливо достает чашки из нижней тумбочки, нажимает кнопку 'вкл' на чайнике и снимает надоевший бейдж с груди. Он, на самом деле, по банальным разговорам тоже соскучился. - Не откажусь. Женя из-под ресниц наблюдает, в сомнениях губу закусывает, стирая идеально прорисованный контур, и бросает заинтересованные взгляды, пытаясь мысли в голове упорядочить. Получается скверно, но Макс своими слишком занят, настолько в себя погружен, что ревущую 'помоги' девушку не замечает, обрекая на дальнейшую самостоятельную борьбу с эмоциями. Ей бы ее энергию в правильную сторону направить, последовать женской мудрости и поговорить с Сережей, выяснить все, но выпытать информацию у Свободы кажется проще и интереснее, чем терпеть унижение, чувствуя себя ревнивой женой, встречающей мужа после работы. Сережа терпеть это не станет, сотни раз твердил как ему важно доверие, но сама она не раз обжигалась и к доверию добавляет 'проверяй' . - Мы давно не болтали. Сережа занят все время, - Женя кусочек ластика наманикюренным ластиком по столу гоняет. Максим ухмыляется, он Женю слишком хорошо знает, чтобы поверить в эти сказки, ей явно что-то нужно. - Все хорошо, работаем много. Слишком горячо - Максим делает глоток и морщится, одергивая руку от теплой чашки. - Как ты? - кружка появляется перед девушкой следом за шоколадкой, подаренной когда-то благодарными клиентами. Туман рассеивается. Максим решает прервать самоанализ и заняться этим дома, поднимает глаза и только сейчас про себя отмечает, что с этого вопроса следовало начать. Женька другая сегодня. Наблюдательность подкидывает моменты, где она пальцами по столу мелодию выводит, теребит край рубашки и постоянно волосы на другое плечо перекидывает. У нее глаза грустные. Карие, насыщенного коньячного оттенка с примесью бесконечной грусти. Но стоит внимание на нее переключить, выдавливает настолько искреннюю улыбку, что даже у него вопросов типа 'что ты натворила' становится меньше. Максим Жене нравился. Он всегда был искренним и раз спрашивал, что происходит сейчас в ее жизни, значит ему это действительно интересно. И никогда не переступал черту, за которой она пряталась, за которую заходить разрешалось только особенным людям типа его друга, но тот, кажется, и сам не демонстрировал такого желания. - Ничего нового, Макс. Та же любимая работа, прогулка с собакой по вечерам и встреча с подругами по выходным. - Максим, ты скоро? - Кристина в кабинет влетает без стука и Женя давится кусочком шоколада. Микова сдерживает глухой кашель и тянется за чашкой. Парень стучит по спине легонько и обеспокоено падает перед ней на колени. Женя надрывно кашляет и морщится. Ощущение, такое же горькое как кусочек шоколада под языком растекается внутри, сбивает ровное дыхание. В уголках глаз маленькими прозрачными бусинами собираются слезы. Микова их смахивает аккуратно, чтобы макияж и без того не самый идеальный еще больше не испортить, и устало прикрывает глаза, кивая Максу что все с ней хорошо. Жене хочется под землю провалиться. Чтобы земля в разные стороны из-под мягкого кресла и падать-падать-падать вниз. Чтобы больше не больно. Чтобы не видеть бесконечно влюбленный взгляд, направленный совсем не в ее сторону. - Жек, все хорошо? Как же так? - набирает воду в пластиковый стакан и протягивает Миковой. - Вот, попей водички. А потом поворачивается уже к Кристине. И улыбается. Максим на работе замученный, уставший, вымотанный или злой, иногда кажется совсем не знающий даже слова улыбка, теперь стоит и чуть касаясь ее плеча улыбается Кристине, не ей. Максим то по сути не нравился ей никогда в романтическом плане, в отличие от того же Трущева, но осознание того что даже он предпочитает ей другую наносит серьезный удар по самолюбию. Кажется если бы не Женя, уже все бросил бы и помчался верным псом вслед за коротким каре. - Я думаю, минут через сорок. - Хорошо, тогда я Сереже с отчетами помогу, - кивает и мило улыбается. - Пока, Жень. Кристина за дверью прячется, а осадок остается. Горечь все также связывает все внутри и даже чай, зеленый и приторно сладкий, такой что аж зубы сводит, который она пьет из кружки большими глотками, ничего не меняет. Миковой совершенно не ясно, что такого необыкновенного в этой девочке. Этого внимания она заслуживает не меньше, она превосходит эту выскочку по всем пунктам, так почему этого никто не видит? И Сережа, и Максим, да даже Тимофей глаз с нее не сводит, изо всех сил пытаясь понравится. Обида что ее такую хорошую совершенно не замечают накрывает с головой, но Женя глупые мысли отгоняет, они все ошибаются - она второй быть не может. - Я пойду, наверное. Еще увидимся. Женя хватает сумку и буквально выбегает за кабинета.***
- Я дома! - Олег вихрем влетает в квартиру, заключая Софу, стоящую у плиты, в свои медвежьи объятья. Носом зарывается в темное каре до плеч и улыбается, слышит, как она выключает варочную поверхность и полностью переключает свое внимание на него. Уголки губ ползут вверх и Софа с искренней улыбкой поворачивается к нему лицом, смыкает руки на талии и в губы едва слышно шепчет: - Я скучала. Олег этих слов ждал две недели, потому что даже в ежедневных ночных разговорах Соня храбрилась и убеждала, что все хорошо. Знает ведь, что примчался бы хоть на сутки, если бы услышал, что ей без него плохо. И Авазашвили прекрасно это понимала, поэтому терпела, даже когда на стены лезть хотелось от бушующих внутри эмоций. Теперь Олег будет рядом каждое мгновение. До тура почти месяц и уж он постарается, чтобы в это время его девочка не скучала. - Праздничный ужин? - на столе любимая утка, у раковины дощечка с нарезанными овощами, но Олег не сразу замечает эти мелочи - все никак не получается отвести глаза от девушки. - Что-то вроде. Мой руки, - из объятий сразу выбраться не получается и Софа тихонько смеется Олегу в плечо, когда слышит хриплое: - Еще минуту. Их ужин заканчивается совместным душем и бесконечными разговорами на смятых простынях. - Скучала, говоришь? - Олег горячим дыханием опаляет шею и за талию притягивает девушку ближе. - Мм, да, очень, - Соня почти засыпает. Голос Олега тихий, размеренный, она наконец слышит его не из динамиков мобильного телефона и расслабляется, утопает в океане бесконечной нежности. - Но Максим развлекал меня, как мог. - Максим, говоришь, - губы сжимаются в тонкую полоску и Олег недовольно хмурит лоб. Тон внезапно меняется на виноватый и брюнетка почти сразу понимает, о чем пойдет речь. - Соф, ты меня прости за то, что скажу, но тебе не кажется, что его в наших, - последнее слово выделяет, - отношениях слишком много? Софа руку его с талии аккуратно убирает и садится вполоборота, демонстрируя обнаженную спину. Родинки созвездиями спускаются от шеи до поясницы, волосы собраны в пучок на затылке и открывают обзор на острые ключицы, Софа ежится от холода, простынь подтягивает чуть выше и устало выдыхает в ладони. Ткань цвета лаванды все равно спадает с плеча, оголяя в этот раз еще и грудь, и Терновому кажется, что занятие он мог бы выбрать поинтересней. Софа уже сотню раз пожалела о сказанном. Последнее, чего она хотела - чтобы сегодняшний вечер закончился ссорой. Проблему нужно было как-то решать. Она догадывалась, что ребята не ладят, Максим вообще этого никогда не скрывал, а вот Олег срывался впервые. - Прости, я... - Все хорошо, Олеж, правда, - Софа поднимает с пола его рубашку и утопает в ней, утыкаясь носом в воротник, с головы до ног пропитываясь знакомым ароматом, поворачивается боком, касается его запястья и грустно улыбается, заглядывая в серые. - Я устала, мы можем поговорить об этом завтра? Олег нежно целует в лоб, в скулу и накрывает обоих одеялом, сбитым в ноги. Натягивает так, что из-под покрывала торчит только нос и комок обнимает со щемящей нежностью. - Если захочешь. Не захочет. Но этот вопрос нужно закрыть раз и навсегда. Соня желает спокойной ночи и заваливается под бок Олегу, закидывает на него ногу и желает спокойной ночи под сдавленный смех и комментарии о том, что в таком положении уснуть будет проблематично. Она шутливо бьет его в плечо и прячет нос в ключичную ямку, оказываясь в кольце из рук. Софа всю ночь слушает размеренное дыхание Олега, пытаясь найти решение проблемы, в голове разные варианты перебирает, но ни один из них не подходит. Ее такое положение вещей совершенно не устраивает. Она ворочается, что не так и просто, когда ты прижата тяжелой мужской рукой к матрасу, перекладывает подушку с места на место. Волнение сменяется усталостью и когда первые лучи пробиваются в комнату, проваливается в нервный сон. Когда снова открывает глаза, комната утопает в солнечных лучах. На часах начало десятого, вторая половина кровати холодная и пустая, будто Олег снова в командировке, только записка на тумбочке подтверждает его вчерашнее возвращение.'Доброе утро, соня :) Уехал на студию, не теряй! До вечера!'
- Не те-ряй! - Софа бумажку в руках теребит раз за разом перечитывая слова. Она не потеряет?