"Забастовочные завтраки" имени Гермионы Грейнджер

Когда Гермиона выхватила Уизли из потока спешащих на уроки школьников уже на следующий же день, втащив одного из близнецов в узкую коридорную нишу, тот даже пискнуть не успел, а уж тем более позвать второго брата, беззаботно удаляющегося дальше по коридору с Ли Джорданом и другими ребятами. — Сегодня, — прошипела Грейнджер, невозмутимо глядя на Фреда из глубины темного проема с таким видом, словно подобное поведение для нее — норма повседневной жизни. — Что — сегодня? — тупо повторил парень, скидывая с плеча сумку, чтобы не было так тесно. Пожалуй, еще ни разу ему не приходилось бояться гриффиндорской старосты, а вот в эту самую минуту — если честно, да, потому что сейчас бледная и лохматая Гермиона Грейнджер, грозно высовывающаяся из темного угла каменной ниши и стоящая к нему чуть ли не впритык, выглядела весьма устрашающе. — Сегодня первая вылазка, — закатила глаза девушка, явно давая понять, насколько нелестно она думает об умственных способностях Уизли, и нервно сунула что-то маленькое и прохладное в его ладонь. — Вот. Время высветится на ободке, место — у картины с пастухом и пастушкой на седьмом этаже. Фред покрутил два золотых галлеона, тускло блеснувших во тьме, и кинул их в карман мантии. — Один тебе, один… мм… брату. — Я Фред, если что, — сжалился над девушкой Фред, придя в себя и ухмыляясь в своей фирменной манере. Гермиона смутилась, но тут же высокомерно сложила губы: — Это Протеевы чары. Монеты нагреются, когда появится время, и тогда вам надо… — Да понял я, понял, Грейнджер, не нуди, — оборвал нравоучения Фред, — держи своего внутреннего Перси при себе. И с чего тебе сегодня приспичило? По коридору прокатился звонок, и девушка машинально вздрогнула всем телом, словно хотела тут же пуститься на занятие, однако сдержалась и пояснила по-прежнему расслабленному Уизли, явно не торопящемуся грызть гранит науки: — Сегодня у Амбридж отработка с Долгопупсом и Томасом, я сама слышала, — затараторила Грейнджер, начиная буквально приплясывать от нетерпения, что весьма позабавило Фреда, и он решил просто из вредности потянуть время хотя бы еще чуть-чуть: — И? — Она будет несколько часов в своем кабинете, — как последнему тупице пояснила Гермиона, по миллиметру просачиваясь в сторону коридора. — И что? — Уизли как бы невзначай повел локтем, преграждая старосте путь, и даже для верности натянул на плечо сумку. — А класс защиты от темных искусств будет точно пустовать, — уже с явным раздражением заявила Грейнджер, начиная оттеснять словно застывшего в проходе Фреда и застревая с ним в нише. — Ты предлагаешь нам разгромить класс? — с самым невинным видом спросил парень, видя, что на лбу благовоспитанной старосты едва ли испарина не появляется, а во взгляде чуть ли не мелькают подсчеты, сколько времени от урока она уже пропустила. — Я потом все расскажу! — не выдержала Грейнджер, все-таки протолкнулась к выходу из ниши и пулей вылетела из нее, больше не сдерживаемая беззастенчиво хохочущим Уизли. Фред еще долго слышал из укрытия недовольный топот ее ног. *** В семь пятнадцать фальшивые галлеоны в карманах близнецов стали обжигающе горячими, и Джордж, который быстрее брата вынул монету наружу, шепнул: — Встреча в восемь. Соседи по комнате, давно привыкшие к извечному шушуканью близнецов, даже не обращали внимания, как они собирают какие-то вещи, пусть и престранные на вид; Уизли, почти не скрываясь, уложили в одну из школьных предварительно выпотрошенных сумок практически весь арсенал своих изобретений — всего по чуть-чуть. В конце концов, они понятия не имели, куда может завести фантазия Грейнджер, и решили, на всякий случай, быть готовыми к самым разным поворотам событий. Без десяти восемь братья с максимально невинным видом спустились в гостиную, где, к своему удивлению, увидели Гермиону в компании Гарри, Джинни и Рона. Она совершенно невозмутимо глянула в их сторону, ничем не показывая, что у них есть какие-то совместные планы, и близнецы решили поспешить в указанное место. Надо было отдать Грейнджер должное: коридор седьмого этажа оказался малопопулярным не только среди студентов, но и у Филча с миссис Норрис. Абсолютно пустой, мягко освещенный факелами, этаж казался декорацией к фильму о средневековье. Лениво поглядывая на идиллистическую возню пастуха, пастушки и старого облезлого козла, над которым эти двое ворковали, братья в немом нетерпении ждали, когда же появится староста. Ровно в восемь в глубине прохода показалась фигура Грейнджер, безошибочно узнаваемая благодаря облаку спутанных волос. Она практически бежала, заставляя полы черной повседневной мантии развеваться за спиной, и когда девушка остановилась, братья увидели ее раскрасневшееся от торопливости лицо. — Простите, — тяжело дыша, объявила Гермиона, глядя на близнецов поочередно, — мне нужно было продумать причину, чтобы уйти. — Надо было просто сказать, что собралась в библиотеку, леди Всезнайка, — пожал плечами Джордж, на что Грейнджер раздраженно закатила глаза: — Я и сказала. Только Рон вознамерился идти со мной. Видимо, он решил, что таким образом ему удастся списать у меня историю магии. — Ну раз ты все-таки от него отделалась, мы можем приступить к делу? — нетерпеливо напомнил Фред. — Ты обещала все объяснить, Грейнджер. А это тоже время. Нервно оглянувшись по сторонам, Гермиона махнула рукой, призывая близнецов следовать за ней, и, миновав коридор целиком, они вышли к небольшой лесенке, ведущей наверх, к арочной деревянной двери; открыв ее самым примитивным заклятьем, девушка вывела братьев в небольшую комнатку, заваленную старыми книгами, мебелью и другим инвентарем. Кажется, не убирали ее со времен основателей. Комнатка была затхлой и тесной из-за нахламлений. Если бы не змеевидные проходы между груд малоинтересного мусора, Джордж и Фред ни за что бы не протиснулись дальше прохода. — Не знал, что ты фанат всяких заброшек, Грейнджер. Люмос максима! Гермиона совершенно невозмутимо пробралась к грязному окну и залезла на подоконник, который, видимо, посещала не раз. Не дожидаясь, пока Уизли оглядятся, и полностью проигнорировав замечание в свою сторону, староста принялась излагать свои соображения: — В полдевятого у Амбридж отработка, думаю, у нас есть как минимум час, уж очень эта стерва любит поглумиться. За это время нам нужно пробраться в кабинет защиты от темных искусств и все там устроить, а затем выбраться и как ни в чем не бывало вернуться назад, чтобы ни у кого не возникло подозрений. — Ну, это зависит от того, что ты задумала. Если хочешь устроить взрыв, то, боюсь, бесшумно не получится, — заметил один из близнецов и кинул поверх и без того заваленного стола сумку, — тут есть та-акое, Грейнджер, — красноречиво протянул он, явно намекая на возможность не только разнести один кабинет, а половину школы уж точно, и, похоже, эта мысль не сказать чтобы была Уизли противна. — Ну уж нет, Джордж… — Я, вообще-то, Фред. Гермиона нетерпеливо поджала губы, глянув сначала на одного, а потом на другого, и при этом не найдя ни одного различия: — Все должно быть тихо и быстро. И обнаружиться не раньше завтрашнего утра, да так, чтобы не подумали на когтевранцев с четвертого курса. — При чем тут когтевранцы? — не понял Джордж. — У них завтра с утра сдвоенный урок с Амбридж. — Мерлинова борода, Грейнджер, как у тебя все вечно сложно!.. — покачал головой Фред. — Нельзя все сделать так, чтобы ну ни на кого не подумали, ты в курсе? Конечно, подставлять никого не стоит, но и зацикливаться, знаешь ли. Лучше позаботься о том, чтобы не наследить. — Доверься профи, — подмигнул уже вознамерившейся с жаром возразить Гермионе Джордж. — И нам бы поторопиться. Что ты там придумала, к слову? Наверное, впервые в жизни не став препираться, но все-таки недовольно нахмурившись, девушка вынула из кармана мантии тоненький стеклянный пузырек с лиловой жидкостью. — И что это? — Впитывающее зелье, — заметив недоумение на лицах близнецов, Гермиона пояснила: — Что больше всего любит делать Амбридж на своих уроках? — Ничего, если честно, — пожал плечами Джордж. — Заставлять читать и писать. Но завтра у нее это точно не получится, — коварно улыбнулась Гермиона, и недовольное лицо ее разгладилось, в глазах появился увлеченный огонек. — Несколько капель вот этого, — она покачала пузырьком перед носами братьев, — и все чернила будут впитываться внутрь поверхности, на которую налито зелье. Чуть-чуть на парты, свитки и книги — и всё. Пустые страницы. — Так. А как же быть с книгами, которые у ребят на руках? — приподнял брови Фред. — Едва они коснутся парт, все чернила исчезнут. — Интересно, тогда зачем тебе мы? — Ну, это же только самое начало, разве не так? Да и три головы всегда лучше одной, — с великодушным зазнайством заявила Грейнджер. — Тогда с нас приятный бонус специально для министерской жабы, — красноречиво кивнул на сумку Джордж, и Гермиона почему-то не стала спрашивать, о чем идет речь. В последний раз увлеченно переглянувшись, троица вышла из своего укрытия. *** Весть о том, что кто-то сорвал уроки Амбридж, да еще и наградил ее драконьей чесоткой, разлетелась так быстро, словно первое занятие было не у когтевранцев с четвертого курса, а у всех факультетов разом. По словам первоисточника, едва преподавательница села на свой стул, у нее начался дикая и абсолютно неконтролируемая жажда чесаться, от которой Амбридж, прыгая на своих коротеньких пухлых ножках, носилась по всему кабинету и никак не могла успокоиться. Наконец, слегка придя в себя, она велела студентам переписывать главу из учебника, но не тут-то было: абсолютно все книги, включая те, что находились в личном шкафу Амбридж, были девственно чисты. Ни на одном пергаменте не задерживалось и крошечной точки. В итоге студенты остались предоставленными сами себе, а Амбридж ускакала к мадам Помфри, скуля от бессильной ярости. К обеду рассказ оброс небывалыми подробностями, что удивлялись даже Фред, Джордж и Гермиона, непосредственно подготовившие все это действо. Кто-то из младшекурсников всерьез убеждал толпу, что Амбридж лежит перебинтованная чуть ли не под мумию, потому что обзавелась лягушачьими бородавками, а среди слизеринцев шел слух о выросших на макушке инспектора Хогвартса ослиных ушах и копытах. Большой зал и коридоры впервые за долгое время наполнились возбужденными голосами школьников, недоумевающих, как, а главное кто решился на такой отчаянный поступок. Неизвестные беспредельщики мгновенно снискали славу героев не только среди учеников, но даже преподавателей, которые, похоже, были не слишком-то против выходки, в другой бы ситуации названной возмутительной. Атмосферу в замке можно было смело охарактеризовать как воодушевленную. Гермиона изо всех сил старалась удивляться вместе со всеми и прятать улыбки, особенно когда Рон вдохновенно заявил о желании присоединиться к неизвестным бунтарям и саморучно наградить Амбридж не только чесоткой, но и парой перепончатых лап в придачу. Ей было особенно трудно не переглядываться с близнецами, когда они появлялись в ее поле зрения. Все должно было оставаться ровно так, как и прежде. Когда триумфальный день пришел к концу, Гермиона по давней традиции осталась одна доделывать домашнее задание в общей гостиной. Когда дописать осталось всего полсвитка, к ней из спален мальчиков вышли до невозможности довольные Фред и Джордж с коробкой в руках. — Ну, Грейнджер, свою часть мы честно выполнили, — объявил один из близнецов. — Теперь дело за тобой. Лицо Грейнджер, до этой минуты практически до беззаботности счастливое, скуксилось в гримаску. Она как-то успела подзабыть, что осталась Уизли должна, да не что-нибудь, а рекламу «Забастовочных завтраков». — Мы не просим тебя стоять у прилавка и торговать во всеуслышание, — великодушно заметил второй, — но тебе следует быть убедительной, Грейнджер. — Революция должна быть всесторонней, — подмигнул тот, которого Гермиона на интуитивном уровне решила назвать Фредом. — И если ты будешь достаточно хороша, мы, пожалуй, поделимся с тобой одной своей задумкой… — Не здесь! — испугалась Грейнджер и заозиралась по сторонам: слава Мерлину, все уже ушли спать. — Мы пошлем тебе весточку, — Джордж (по мнению Гермионы) на секунду вынул из кармана мантии галлеон и, подбросив и поймав монету, сунул ее назад. С подчеркнутой аккуратностью водрузив на заваленный пергаментом и книгами стол коробку с «вредными сладостями», близнецы удалились, не забыв ухмыльнуться напоследок с самым едким видом, на какой только были способны. *** — Представляешь, у нас не убрали уроки с Амбридж, — нахмурившись, ткнул в свое расписание пальцем Гарри, на лице которого была явная надежда на то, что та все еще валяется в больничном крыле, почесываясь о прутья кровати. Всеобщее вдохновение по-прежнему витало в воздухе за завтраком, однако возвращение генерального инспектора весьма ощутимо остудило пыл школьников и преподавателей. Все явно находились в ожидании действий министерской жабы и, хоть и старались это скрывать, побаивались ужесточения дисциплины. — Я на этот случай запаслась блевательными батончиками, — чуть громче, чем было нужно, ответила Гермиона, на секунду скосив взгляд в сторону навостривших уши близнецов. — Серьезно? — пропыхтел Рон с полным ртом овсянки. — Не ты ли пару дней назад орала на Фреда с Джорджем по поводу этих самых батончиков? Гермиона почувствовала, что начинает краснеть, однако попыталась сделать самое что ни на есть простодушное лицо. — Я пересмотрела свои взгляды. Уроки Амбридж настолько бесполезны, что сбежать с них, нагадив в ее кабинете, практически святое дело. — Мерлинова борода, от кого я это слышу, — изумленно простонал Рон, кладя ложку с кашей мимо тарелки и явно не замечая этого. В таком же шоке находились абсолютно все, кто слышал слова старосты. — А ты молодец, Грейнджер, — весело ухмыльнулся один из близнецов, — поддерживаешь протестующих, значит? — Да все их поддерживают, — горячо заявил Томас. — Ну так налетай на батончики, — подхватил другой близнец, — как протестующему отдадим со скидкой за партию. Вон, Гермиона так целую коробку купила. Словив вторую волну шокированных взглядов, девушка как можно серьезнее кивнула и поспешила отхлебнуть из своего кубка, чтобы не отвечать на вопросы ошарашенных сокурсников. Гарри так и вовсе с нее глаз не сводил. Половина гриффиндорского стола загудела, желая поподробнее узнать об ассортименте, которым располагают Уизли, и Гермиона с чувством выполненного долга, кивнув Гарри и Рону, поспешила на древние руны.