"Забастовочные завтраки" имени Гермионы Грейнджер

Как и полагалось, Амбридж в долгу не осталась. Перелопатив половину Хогвартса, допросив всех, кого было только можно, в особенности несчастных когтевранцев, и не получив никаких результатов, заместитель министра ответила очередным декретом, призывающим всех, кто знает хоть что-нибудь о случившемся, добровольно передать информацию, а виновных сдаться; в противном случае, и знающие, которые решат прикрыть нарушителей, и виновные будут отчислены из школы. Наверное, Амбридж рассчитывала на то, что студенты, испугавшись быть заподозренными, притихнут, однако указ неожиданно возымел обратный эффект: раскупленные «Забастовочные завтраки» шли в ход только так. Учащихся рвало и лихорадило, то и дело кто-то падал в обморок. Кровь из носов хлестала так, что Амбридж ничего не оставалось, кроме как отпускать учеников в больничное крыло, а те, счастливые, слонялись по коридорам, испытывая удовольствие не столько от пропусков занятий, сколько от самой мысли, что смогли вывести генерального инспектора из себя. Нарушителей спокойствия было так много, что Амбридж не успевала назначать наказания, а если и успевала, то, когда десятки учащихся приходили на отработку, получался полнейший балаган. Профессора Хогвартса и не пытались даже сделать вид, что хотя бы чуть-чуть сочувствуют беспомощности инспектора. У Гермионы всерьез появилось ощущение, что, будь у них возможность, они бы тоже с удовольствием жевали кровопролитные конфеты в ее присутствии. А однажды (Грейнджер взяла такая гордость за Уизли!), отобрав у Томаса пачку лихорадочных орешков на своем уроке, профессор МакГонагалл чуть ли не с торжеством заявила, что это пример супер-отменного волшебства. Гермиона, к своему вящему ужасу и приступам совестливости, с нетерпением ждала, когда же Фред и Джордж поделятся с ней своей задумкой, и на третий день молчания уже готова была сама подойти к ним, пока наконец под вечер фальшивый галлеон в кармане мантии девушки не стал горячим. Неловко отделавшись от Джинни, Гермиона заперлась в своей спальне и, увидев «21:50», поспешила на встречу. В отличие от нее, близнецы решили не давать старосте возможности для маневров, и ей пришлось практически бежать к заветной пастушьей картине. К бесконечному удивлению, запыхавшаяся Гермиона увидела в конце коридора только одного из близнецов, что, пожалуй, было беспрецедентным случаем, потому что за все четыре с лишним года, в течение которых Грейнджер знала Уизли, Фред и Джордж впервые были где-то порознь. — А где?.. — замялась Грейнджер, ловя себя на том, что испытывает некоторое раздражение от того, что так и не научилась различать братьев, и, что самое гадкое, те это прекрасно знали, чем и пользовались. Парень и девушка, не сговариваясь, поспешили к заветной каморке, к которой вела крошечная лесенка. Оказавшись внутри и наколдовав шар света, зачем-то протиснулись к грязному окну. Грейнджер машинально смахнула с подоконника пыль, и они уселись на стылую бетонную поверхность. — Джордж уже готовится, — прозрачно намекнул Фред, растягивая губы в издевательской ухмылочке, доводящей Гермиону практически до дрожи. И дело, к сожалению, было не в Уизли. Староста в глубине души понимала, что просто-напросто не терпит никакого превосходства над собой, даже в таких мелочах, поэтому реагирует так остро на вполне невинное подшучивание над ее промахом. Ну да. Не знает она, кто из них кто. Не видит разницы. Не замечает. Но ведь это не их вина, так?.. — И к чему? — решила вполне спокойно поинтересоваться она, стараясь скрыть рассеянность. — К операции «Навозная бомба», — с дурашливой загадочностью прошептал Фред, словно делясь с девушкой страшным секретом, и вдруг наклонился к ней почти впритык, внимательно оглядывая от макушки до школьных черных туфель на ремешке. Гермиона так и застыла с открытым ртом, забыв спросить, о чем идет речь. Не то чтобы неожиданная близость Фреда смутила ее (все Уизли слишком казались ей родственными, что ли, чтобы воспринимать их как чужаков), однако не могла не признаться, что ей стало весьма неловко. Она совершенно спокойно сидела с Фредом или Джорджем за столом или, вот как сейчас, на подоконнике, но еще никогда не была объектом наблюдения, пристального изучения, и это… обескураживало. Может, потому что они никогда толком не общались?.. Вот Рона или Гарри Гермиона могла запросто обнять, в отличие от Фреда… И если тем вдумается поразглядывать ее, то вряд ли она смутится до корней волос. — А вот ты, Грейнджер, не готова, — поцокал языком близнец, не замечая или игнорируя застывший взгляд Гермионы, и девушка была ему благодарна, когда он отодвинулся. — А что не так? — она автоматически оглядела себя, не найдя в своем облике ничего криминального: повседневная черная мантия, которую она привыкла носить каждый день, под ней — джемпер и бордовая юбка, черные гольфы и туфли. — Замерзнешь, — Уизли порылся в своей наплечной сумке и вынул из нее нечто бесформенное. — На. Кучей барахла оказались старый безразмерный свитер темно-синего цвета с огромной «F» на груди, до того изношенный и застиранный, что давно просился на свалку; вязаный клетчатый шарф с кисточками и коричневая шапка с помпоном. С недоумением покрутив все это в руках, девушка уставилась на Фреда с немым вопросом в глазах. — На-де-вай, — членораздельно, словно маленькому и очень тупому ребенку, велел Фред и для пущего понимания выхватил свитер из рук Гермионы и натянул ей его на голову прямо поверх мантии. От неожиданности Гермиона даже не стала сопротивляться, застигнутая врасплох не только бесцеремонностью парня, но и легким ароматом цитрусового одеколона, который, кажется, был до этого ей не знаком. Ей еще не приходилось надевать ничью мужскую одежду, если не считать мантию-невидимку, принадлежащую Гарри, и, наверное, поэтому жест показался ей несколько непозволительно интимным. «Мерлин, ну что за глупые мысли?! Это же всего лишь Фред!» Рукава мантии под свитером неприятно закатались, и Грейнджер поспешила поправить огромное одеяние на себе, стараясь не представлять, на кого она теперь стала похожа, в то время как Уизли уже нахлобучил на нее шапку и криво замотал на шее шарф, и в итоге Гермионе все пришлось надевать заново. — Ну, я готова, а теперь ты объяснишь, зачем этот маскарад, — отдаленно понимая, что шарф пахнет несколько по-другому, заявила Гермиона и на всякий случай прислушалась к новому аромату: древесный, с горчинкой. Вполне сочетающийся с первым, но все-таки другой. Наверное, он принадлежит Джорджу… — А вот и ответ! Неожиданно в окно за спиной Гермионы постучали, и староста испуганно соскочила с подоконника. За грязным стеклом в осенней тьме обозначалась темная фигура. С секунду девушке казалось, что фигура парит в воздухе, но она тут же поняла, что неизвестный сидел на метле. — Алохомора! — приказал Фред, и створка окна с натужным скрипом открылась, впуская внутрь холодный воздух и второго близнеца, на котором тоже уже красовались огромный свитер, шапка и шарф. Увидев Гермиону в ее новом гардеробе, Джордж не удержался от смеха, но быстро кинул Фреду метлу: — Чудесно выглядишь, Грейнджер! — Обменяетесь любезностями потом, — фыркнул Фред, седлая метлу, — садись. Гермиона не сразу поняла, что обращаются к ней, а когда до нее наконец дошло, чего все ждут, попятилась и больно наткнулась на кучу сбитых парт и стульев. — Ну?! — Фред недовольно показал позади себя, когда Джордж уже вылетел наружу. — Я боюсь, — не своим голосом призналась Гермиона откровенно даже для самой себя. Даже Гарри и Рону она никогда не говорила, что боится летать. Высокомерно вздернув нос, с полным достоинством (по крайней мере, старосте этого очень хотелось), она заявляла, что метлы ей не по душе. Даже на квиддич Гермиона ходила только ради Гарри. На самом деле, ей было жутко смотреть на парящие на высоте крошечные фигуры, готовые в любой момент соскользнуть вниз. — Что? — приподнял брови Уизли с таким изумлением, будто Гермиона призналась, что ее родители — садовые гномы. — Ты боишься летать? От жаркого стыда, залившего щеки, девушка только кивнула, с ужасом глядя на отливающее в свете заклятья древко. — И где вы там? — раздался приглушенный голос Джорджа, и Гермиона вздрогнула всем телом. — Даже представить себе не мог, что Гермиона Грейнджер боится такой примитивщины, — все еще удивленно покачал головой Фред, проигнорировав призыв брата. — И это после всего, что вы проделывали с Роном и Гарри! Ну ладно, — совершенно неожиданно Фред стал очень серьезным, каким Гермионе еще не приходилось его видеть, — залезай позади меня. Залезай, кому говорю. И ничего не бойся. Гермиона как во сне подчинилась сосредоточенному голосу Фреда и села позади него, нервно обхватив Уизли за талию. — Помни, что я хорошо летаю. И я тебя не сброшу. Я буду максимально осторожен. Гораздо аккуратнее, чем это сделал Джордж, Фред оторвался от пола и вылетел в открытое окно, заставив девушку на несколько мгновений зажмуриться и задохнуться от сентябрьской промозглой стужи. Глянув на рыжую макушку парня, раздуваемую ветром, Гермиона невпопад подумала, что все свои теплые вещи он отдал ей, а сам, наверное, здорово мерзнет. Темная башня замка качнулась в глазах Грейнджер, и она поспешила выпрямиться, покуда ее не замутило. — Закрой окно, Гермиона, — со спокойной решительностью велел Фред, и девушка тут же подчинилась, одной рукой взмахнув палочкой, а другой отчаянно хватаясь за все еще теплую мантию. Наконец, они полетели куда-то вокруг башен, петляя, поднимаясь и спускаясь, и только потом Гермиона поняла: они избегали окон, в которых горел свет, а их было очень немало. Руки девушки мгновенно заледенели, от напряжения ноги стали словно деревянным, а вот братья, похоже, весьма истосковавшиеся по полетам, явно чувствовали себя непринужденно, будто и не собрались в который раз нарушить школьные правила, и это почему-то подкупало. Практически уткнувшись носом в спину Фреда и чувствуя уже очень знакомый цитрусовый парфюм, Гермиона ждала, когда же они наконец остановятся, и, когда это случилось, не смогла удержать вздоха разочарования: ей так хотелось, чтобы они приземлились! Однако братья зависли напротив темного окна, а до земли было по-прежнему ох как далеко. И Грейнджер мгновенно поняла, куда они попали. — Она у министра, — заявил Джордж, напряженно глядящий в слепое окно с поднятой вверх палочкой, на конце которой сверкал огонек. — Срочный вызов. — Филч сокрушался, что все остается на нем, — поддакнул Фред, слегка повернув к Гермионе лицо. — И вы решили пробраться в ее кабинет? — все еще не веря, спросила Грейнджер. — Мы. Ты тоже, — хмыкнул Джордж. — Разрази меня гиппоргиф, — почти прохныкала Грейнджер, цепляясь во Фреда с удвоенной силой. — Алохомора! — направил на окно палочку Джордж, и оно неожиданно послушно отворилось; парень уже двинулся внутрь, как Гермиона выкрикнула: — Стой! Джордж замер. — Гоменум ревелио, — луч света проскользнул от палочки Гермионы в кабинет, но ничего не произошло; помещение действительно было пустым, и девушка бессознательно выдохнула: — Давайте не будем заходить внутрь. — Почему это? — возмутился Джордж. — Потому что Амбридж не настолько тупа, чтобы после случившегося не обезопасить свой кабинет, наверняка сработают какие-нибудь сигнальные чары. Быть может, она не подумала, что кто-то отважится попасть к ней извне, но… — Это странно говорить, но, наверное, нам стоит прислушаться к старосте, — насмешливо заявил Фред, ухмыльнувшись в сторону Гермионы. — Недаром же Гарри Поттер до сих пор топчет землю бренную. Джордж только пожал плечами. — И что? Какой план? Гермиона неуютно поерзала на своем месте, о чем тут же пожалела и постаралась снова сесть прямее. Фред медленно стащил с плеча сумку и протянул ее тут же подлетевшему к нему брату, который ловко расстегнул «молнию» и вынул несколько крошечных коробочек. Джордж, за спиной которого не сидел никто, до жути боящийся полетов, ловко скользнул к окну и, направив на коробочки палочку, произнес «Вингардиум левиоса». Коробочки мигом скрылись где-то в глубине комнаты. — Мотай сюда, Фред, — велел близнец, и Фред тут же завис рядом с братом. — А теперь ты, Грейнджер, натяни вот эту сеть по потолку. Сеть, напоминающая молочно-белую паутину, медленно выплыла из сумки и застыла в воздухе. Гермиона взмахнула палочкой, и она зависла над потолком темной комнаты. — Закрепи получше края. Она среагирует на малейшее движение. — А зачем, собственно?.. — Потом, все потом. Действуй. Гермиона послушно сделала так, как ей велели. А потом с ужасом уставилась на то, что близнецы, видимо, припасли на десерт. — Цапень?! — Он самый, — гордо ухмыльнулся Фред, почти с благоговением глядя на несколько шарообразных зеленых плодов, размером напоминающих грейпфрут. — А это не будет расцениваться как покушение? — с сомнением спросила Гермиона, вспоминания, что побеги, появляющиеся из плодов, способны задушить свою жертву. — Брось, Гермиона, — снисходительно заметил Фред, — эту гадину так просто не проймешь. Оценив, что шутки перестают быть шутками, а вырастают во вполне себе масштабное членовредительство, девушка все-таки промолчала, наблюдая, как Джордж закрепляет плоды на сеть, вместе с которой они, похоже, должны свалиться на голову Амбридж. — А теперь даем деру, ребята, — проворно закрыв окно, Джордж устремился в сторону покинутой хозяйственной комнатки, в то время как Фред максимально аккуратно развернулся и крайне медленно последовал за братом, за что Гермиона была ему просто несказанно признательна. Наконец, Фред скользнул в открытое близнецом окно, и девушка смогла отцепиться от его талии. Руки ее изрядно закоченели и покраснели, а вот Фреду, похоже, пришлось еще хуже. Даже в тускловатом свете Люмоса она видела, что уши и щеки его буквально пылали. — Ты заболеешь, — зачем-то сказала она и навела на Уизли прохладную струю воздуха, постепенно становящуюся горячей. — Тебе нужен чай и мед, — ей было почему-то неловко. — Очень мило с твоей стороны, Грейнджер, но ему нужно сматываться, — язвительно фыркнул Джордж, закидывая свою метлу и метлу брата, явно стащенных у кого-то, подальше за груду старых парт, — представляете, мы почти час провозились. — Скоро отбой, — зачем-то резюмировал Фред, явно находясь мыслями где-то очень далеко. — Я, конечно, не против, если ты присвоишь эту одежду себе и будешь думать обо мне, надевая, пока никто не видит, но если ты придешь в этом в гостиную… — в темноте было непонятно, издевается Фред или нет, но девушка решила не ерничать: — Да, конечно, — смутилась Гермиона, стаскивая шарф, шапку и свитер, — спасибо. — Спрячь. Гермиона педантично сложила одежду, сунула ее к себе под мантию и прижала к груди, чтобы не было так заметно. — А теперь иди. Мы потом. В последний раз глянув на братьев, Гермиона поспешила в гриффиндорскую гостиную. По пути ей встретился Снегг, но до отбоя еще было достаточно времени, и тот не смог ничего ей сказать. Переживая, чтобы Уизли благополучно добрались до башни, девушка и не заметила, как оказалась около своей спальни. — Где ты была? — спросила ее Джинни, неожиданно высунувшаяся из своей комнаты и с каким-то подозрением оглядывая встрепанную Гермиону, которая тут же шарахнулась от подруги в сторону, прижимая что-то к груди. — Гарри и Рон тебя обыскались. — Я? — растерялась Грейнджер, судорожно думая, как поскорее исчезнуть. — В библиотеке, — и, извиняюще улыбнувшись, скрылась за дверью. «Да что ты говоришь», — почти сердито подумала Джинни, слыша из гостиной веселые голоса старших братьев.