Что важнее жизни?

      Молчание - одно из испытаний в буддийской вере. Джером где-то читал об этом, и этот занимательный, хотя и бесполезный факт отложился в его памяти. Скорее всего, это и послужило причиной того, что после последнего хозяина Валеска раз и навсегда поклялся себе молчать. При любых обстоятельствах - даже если будут бить и пытать.       - Джером, - послышался голос Эда из другой комнаты и рыжик лениво поплелся на зов, отложив интересную книгу.       Он живет у своего хозяина уже месяц и за это время практически не издал ни звука. Не стоит отрицать, что частично это было вызвано уважительным отношением Эдварда к своему рабу. Нигма разрешал Джерому читать столько, сколько ему хочется. Он вообще редко приказывал ему и давал полную свободу действий, что для привыкшего к совсем иному обращению Джерому все еще было в новинку. - Ты же уже не раз слышал про Освальда Кобблпота, - Нигма застегивал пуговицы белой до рези в глазах рубашки, что, по скромному и ненужному мнению Джерома, идеально сидела на подтянутом теле хозяина. - Сегодня мы идем к нему на ужин и тебе надо выглядеть соответствующие, - Эдвард кивнул головой в сторону потрясающего фиолетового костюма.        На пару минут Валеске показалось, что он ослышался. То есть, они идут к мэру Готэма? Вместе? Рыжик поймал на себе строгий взгляд и принялся раздеваться. Для него было не впервой оголяться перед хозяином. В предыдущих домах он был не только вещью, но подчас и секс-игрушкой. Ещё один плюс к карме Эдварда - он не заставлял своего раба делать непристойные вещи, что забавляли прежних хозяев. Нигма позволил себе лишь украдкой взглянуть на тело парнишки: большая его часть была в различных шрамах, от мала до велика, где-то виднелись старые ожоги, ребра до сих пор выпирали так, словно сейчас порвут тонкую кожу, как бы он не пытался его откормить. В этом было что-то болезненное, но одновременно странно-притягательное. Парнишка, словно ожившая античная статуя, изломленная жестокой современностью, неловко выпутывался из одежды и вместе с тем изящно изгибал точеную шею, плавно взмахивал тонкими руками с длинными пальцами, которым впору было выводить прекрасные фортепианные мелодии. Нигма тряхнул головой, прогоняя странное наваждение.       Джером оделся довольно быстро, даже галстук успел завязать, хоть и криво. Признаться, он вообще не умел завязывать галстуки и этот косяк шел в копилку его бесконечных проблем. - Не поможешь? - Эд протянул рыжику свой галстук. Валеска нервно сглотнул и дрожащими руками попытался как можно ровнее завязать галстук своему хозяину, но получилось только хуже. Раб пытался не касаться тела хозяина даже кончиками пальцев, помня, как однажды за это ему плеснули на руки щелочь. И все же, когда ткань выскальзывала из непослушных рук, и Джером ненароком задевал кожу на шее хозяина, внутри него от кончиков пальцев и по всему телу словно пробегали маленькие искорки, подобно бенгальским огням. Закончив неудачную "операцию", они синхронно посмотрели в зеркало. Эдвард резко повернулся к рабу, внутри которого всё контрастно похолодело, и протянул руку к его шее. Джером резко отпрянул назад, ударяясь о кровать. Дыхание сорвалось не столько от боли, сколько от воспоминаний - последний раз за такой узел ему дверцей машины сломали четыре пальца. - Не бойся, - Нигма медленно, как большой кот, подошел, аккуратно беря парнишку за запястье. - Я хочу показать тебе, как это правильно делается.       Валеска быстро захлопал глазами, покорно следуя за хозяином к зеркалу. Эдвард встал позади и принялся развязывать узел на галстуке рыжика. Его руки, казалось, и вовсе не двигались, но при этом галстук удивительным образом подчинялся, словно сам ластясь к проворным ладоням. Джерому было немного стыдно за внезапно нахлынувшее безумное желание прижаться к мужчине, ища защиты и поддержки. Ему хотелось, чтобы такие руки подхватили его, не дав упасть. Его щеки налились легким румянцем, и Эдвард улыбнулся, заметив это. Валеска неотрывно следил за медленными, но ловкими движениями длинных пальцев, что колдовали у его шеи, уже затягивая идеальный узел. - Попробуй, - Эд сел на табуретку перед зеркалом, а Джером встал сзади. Попытки через три у него всё же получилось сделать такой же узел, как у хозяина. - Ты хороший ученик, - Эдвард улыбнулся, расческой укладывая рыжие волосы, отчего парнишка опять покраснел и опустил взгляд.       Дорога до дома мэра Кобблпота на самом деле не была столь долгой, но по Эдварду было видно, что он горел желанием опоздать. Джером, уже зная, как может водить Нигма, удивлялся, каким осторожным он был на поворотах на этот раз и как тормозил задолго до светофора, хотя обычно проскакивал на красный, матеря культурных водителей. - Ужин у Освальда проходит раз в месяц, - Эд заворачивал к роскошному особняку. - Возможно, ты уже привык к моим порядкам, но вот у него всё совсем иначе. Постарайся не нарываться на неприятности.       Валеска кивнул. Он бывал в подобного рода домах и рабом, и гостем. Сказать честно, ничем хорошим такие поездки для раба не заканчивались. Вскоре перед ними предстал типичный позерский, трехэтажный особняк с кучей бесполезных комнат, каждая из которых была отделана в стиле отсутствия стиля и украшена самыми несуразными и вычурными предметами дурного вкуса. Джером и не надеялся увидеть в нем обычных слуг. Зачем переплачивать, когда есть рабы, выполняющие любой твой приказ?..        Эдвард утруждаться не стал и равнодушно, с едва уловимым выражением брезгливости, открыл дверь, сразу же направляясь в зал, из которого доносился смех.