Что важнее жизни?

      Отныне дом Нигмы каждый вечер наполняла чарующая и немного печальная музыка, а по утрам Джером пропадал на занятиях, где учил партитуры, не разгибаясь. Записать своего раба в школу на дому не составило большого труда так же, как и нанять хорошего учителя по скрипке из Готэмской консерватории. В такие моменты Валеска оживал и, казалось, улетал в другой мир. Музыка целиком обволакивала его, унося с собой все пережитые беды и страхи, а потом то мерно текла рекой, то вырывалась необузданным потоком чувств и эмоций. Называйте это как хотите, но Джером был безумно счастлив впервые за долгие годы рабства. Случалось, что рыжик, стесняясь от раза к разу все меньше, предлагал Эдварду поиграть вместе, и тогда начинался музыкальный вечер скрипки и фортепиано. И вроде бы всё было и каждый был доволен, но счастливые времена имеют свойство заканчиваются…       В один из дней Джером бесцельно щёлкал каналы на телевизоре, пока не наткнулся на новости, что имели особую важность для всего мира. Телеведущий говорил о новом законе, что давал свободу всем рабам: - ... Если сбежавший раб не будет найден в ближайшие четыре месяца после своего побега, то он автоматически становится свободным и может получить статус равноправного гражданина своего родного или любого другого города...       Дальше эксперты стали обсуждать ещё какие-то факты, но в голове Валески, заслоняя все насущное, билась лишь одна мысль - это единственный шанс стать свободным, и он решил использовать его. Примерно за час он собрал как можно больше еды, одежды и денег из сейфа Эдварда. Обегая дом в поисках нужных вещей, Джером то и дело натыкался на предметы, что вызывали теплые воспоминания. За этим столиком Эд пытался научить раба играть в шахматы, а вот здесь они обычно читали по вечерам. На светло-бежевом ковре Валеска растягивался после уборки и смотрел телевизор, а из-за этой стойки для зонтиков они чуть не поругались, решая, куда ее лучше поставить. Скрепя сердце, рыжик написал записку, в которой всё подробно объяснял. Он до крови закусил губу, чтобы непрошеные слезы не испортили бумагу. Все неважно. Каким бы уютным ни был дом, какой бы вкусной ни была еда, каким бы добрым ни был хозяин - свобода ждала его впереди. Это единственное, что имело значение. Бросив печальный взгляд, Валеска покинул дом, направляясь к поместью Кобблпота. Ему было противно от того, что он сделал, но через четыре месяца он снова вернётся в этот дом, только уже свободным человеком, имеющим свои права и соответствующие желания. Эдвард поймет его.

***

      Для Джерома не составляло никакого труда влезть в комнату Айви через окно и разбудить явно только что заснувшую девушку, которая теперь непонимающе смотрела на парня. - Ты пришёл с Эдвардом, а я не встретила вас? – Пеппер часто заморгала глазами, пытаясь понять, каким образом рыжик проник в её комнату и почему Освальд не орёт. Растрепанная после сна, она выглядела совенком, выпавшим из гнезда. - Нет, - Джером радостно улыбнулся. – Я пришёл, чтобы подарить тебе свободу. Собирайся! Мы уходим отсюда навсегда!       Несмотря на сомнения, одолевшие поначалу разумную девушку, долго раздумывать ей все же не пришлось. После торопливого объяснения Валески, Айви сразу побежала собирать вещи, которые могли пригодится им в дороге. Она оделась так же, как и Джером, – во всё черное и удобное, чтобы их было труднее увидеть ночью.       Мэр города уже спал. Девушка лично в этом убедилась. Брезгливо сморщившись, она окинула взглядом фривольно развалившегося на постели Освальда, который как-то противно всхрапывал во сне. Удостоверившись, что все в порядке, парочка рыжиков поспешила вниз к бару, где обычно хозяин дома принимал знатных гостей. Айви хорошо знала дом и все его потайные ходы. Много раз она думала о побегах, но так и не решалась на них до этого вечера. Ей не хватало смелости, и она всячески убеждала себя, что ей, впрочем, неплохо живется... Но все же в спасательный круг в лице Джерома она с радостью вцепилась и отпускать возможность точно бы не стала.       Валеска уже много раз взламывал хозяйские двери. У многих рабов были свои преступные таланты, приобретенные за годы тяжелой жизни. Кто-то был мастером манипуляций, кто-то обладал физической силой, кто-то обладал даром незаметно красть и даже сбывать хозяйские вещи... Валеска же с детства обнаружил талант не только ко взлому замков, но и к обнаружению и созданию тайников. Этот замок от чёрного входа также не стал для него проблемой. Дверь легко поддалась и открылась со скрипом. Пеппер радостно запрыгала на одном месте и крепко обняла рыжика. Неужели они теперь могут быть свободными?!       - Пойдём, - шепнула девушка и уже начала входить в тоннель, как грубая мужская рука схватила её за волосы, намотав пряди на кулак. - Куда это вы собрались, мелкие твари?! – Визгливо прошипел Освальд, оглядывая беспомощную Айви и не на шутку испуганного Джерома. Ноздри мэра раздувались, а рот, полный кривых зубов, кривился в дьявольской гримасе.       Сейчас, смотря в глаза своему самому жуткому страху, Валеска понимал, что ему никто не поможет. Эдварда не было рядом и защитить от управляющего городом тирана их не мог никто. Джером начал жалеть о своем, как он понимал теперь, непродуманном и вообще импульсивном поступке. Конечно, мальчишка мог бы убежать по этому запутанному тоннелю и таким образом спастись, но он не имеет морального права оставить своего лучшего друга в беде. Шансы, что он выживет, были ничтожно малы. Глаза Кобблпота будто горели от злости болотно-зеленого цвета пламенем, он тяжело дышал и брызгал слюной. На несколько секунд рыжику показалось, что мужчина перед ним обратится в огромного всепожирающего монстра и сожрет их с Айви... Ну уж нет, этот ублюдок не дождётся, чтобы Джером принимал наказание от него, стоя на коленях. Он вспомнил спокойствие и ледяную выдержку своего бывшего хозяина Нигмы, распрямился и уверенно посмотрел на своего будущего мучителя.       - И чья тупая идея это была? – Кобблпот шипел, будто сотни змей в одном колодце. Он с силой тряхнул Айви, продолжая сжимать её волосы. Девушка тихо всхлипнула, но не ответила. - Моя, - Валеска сглотнул, продолжая смотреть на мэра города. С каждой секундой решимость его таяла, но он не сдавался. – Я пришёл к Айви и заставил ее пойти со мной, потому что одному скучно. Она не виновата.       Руки рыжика предательски дрожали. Освальд удивленно посмотрел сначала на девушку, а затем на испуганного парня. Одним движением руки мужчина отбросил свою рабыню в сторону, будто она ничего не весила. Пеппер прокатилась по полу и ударилась о злосчастную открытую дверь. Она сползла по стене и застонала от боли. Кобблпот схватил двумя руками свою трость, с ручкой в виде головы королевского пингвина, и большими шагами направился к Джерому. Один замах. Один удар. И Валеска уже лежит на полу, прижимая руку к своей распоротой щеке. Он старался не плакать и сдерживать какой бы то ни было звук, что норовил вырваться из его рта в любую секунду, потому что хозяин дома продолжал увлеченно бить его своей тростью. - Что, малыш?! – Ядовито поинтересовался мужчина, нанося беспорядочные, но сильные удары. – Рядом нет господина Нигмы, которой поможет?! – Наигранно сюсюкался он. – Эд тебя сильно распустил... Но ничего, я научу тебя манерам, гнида! - Кобблпот замахнулся снова, Джером закрыл глаза, ожидая, когда клюв трости нанесет ему последний удар по раскрошенным ребрам, но этого так и не последовало.       Свистящую в воздухе трость перехватила чужая рука, сжимая с такой силой, что дорогое красное дерево затрещало. Рядом с Освальдом стоял Эдвард, чьё лицо было перекошено от злости и мертвенно-бледно. Хозяин рыжика замахнулся и ударил в и без того кривой нос мэра. Послышался новый противный хруст, мужчина коротко, по-собачьи вскрикнул, и кровь начала стекать по его пальцам и рукам. Мэр выронил трость и согнулся, скуля. Эдвард взял с барной стойки полотенце и сел рядом с Джеромом. - Мы ещё с тобой поговорим, - из уст мужчины это сейчас звучало как-то угрожающе, но и устало. – А сейчас прижми, как можно сильнее. Я закончу то, что надо было сделать уже давно, и отвезу тебя в больницу.       Валеска облокотился о стену, прижимая к своей щеке белое полотенце, на котором расцветали кровавые разводы. Он хотел было коснуться руки своего хозяина, но тот отдёрнул её, сразу же поднимаясь на ноги и направляясь к Айви. У Валески всё сжалось внутри. Он так не хотел предавать Эдварда, его доверие и хорошее отношение. Ему хотелось, чтобы Эд обнял его, погладил по спине и сказал, что всё будет хорошо, но этого так и не произошло. Рыжик расстроено вжался в стену, принимаясь изучать пол. Молодец, Валеска! Ты опять всё просрал!       На шум внизу прибежали Виктор и Бриджет. Им было велено защищать Освальда, но Нигму они боялись куда больше, поэтому остались стоять на месте, наблюдая за ситуацией и неловко сжимая оружие в руках. - Ты как? – Нигма помог Айви встать и усадил её на стул. Девушка не успела ничего ответить, так как пришедший в себя Кобболпот завопил, глотая собственную кровь. - Ты не смеешь трогать мои вещи! – Он поднялся, стараясь дышать через рот и при этом выглядеть серьёзно. Хотя со свороченным носом на пол-лица это сделать довольно трудно. - Да, но я могу трогать тебя, - Эдвард подошёл к Освальду и снова ударил. Но на этот раз уже в солнечное сплетение так, что тот, задыхаясь и захлебываясь кровью, рухнул на колени. – Виктор и Бриджет, подойдите сюда. Гордой и даже немного пафосной походкой, будто он в этом доме хозяин, Нигма двинулся к сейфу Освальда, что хранился за баром, и открыл его, вынимая оттуда три договора на владение рабами и все лежавшие там деньги. Он подошёл к трем запуганным и ничего не понимающим людям и поднял три самые мерзкие, по его мнению, бумажки. - Закон гласит, что вы можете стать свободными и равными другим людям по истечению полугода прислуживания своему хозяину, но все, обычно, умалчивают об этом или просто не вписывают в договор, - Эд взял с барной стойки зажигалку. – Я знаю, что вы служите Освальду Кобблпоту уже много лет. Бриджет Пайк, Айви Пеппер, Виктор Фриз, я, Эдвард Нигма, объявляю вас свободными! – Он чиркнул пальцем по колёсику и пламя стало жадно бумагу, словно тоже ненавидело эти договора. Джером удивленно наблюдал за действиями своего хозяина, Пингвин кричал что-то неразборчивое и явно очень гневное. Девушки кинулись обнимать Нигму, а Виктор ограничился рукопожатием. Троица наскоро поблагодарила его, забрала деньги и в слезах радости убежали из этого ужасного дома.       - Эдвард Нигма!!! – Разлетелся уже более понятный вопль. – Ты пожалеешь об этом!!! – Освальд по привычке схватил трость и попытался ударить Эда, но тот ловко выбил нелепое оружие из его рук и прижал мужчину к бару. - Единственное, о чём я жалею, что Гертруда и Элайджа вырастили такого злобного и мерзкого сына, - прорычал Нигма. – Они постоянно окружали тебя заботой и любовью, а ты позоришь их наследие. Позоришь гордую фамилию Кобблпотов! - Это всё из-за тебя! Это всё, потому что появился ты! – мэр больше напоминал маленького обиженного ребёнка, чем взрослого руководителя. – Надо было оставить тебя на рынке рабов… - Чтобы потом ты меня купил и издевался, да? Для этого тебе нужны были рабы? Вымещать на них свою злость?! – Перебил его Эд, встряхивая за грудки. – Знаешь, мое рабство не продлилось бы долго. Твои родители были прекрасными, добрыми людьми. Они бы отпустили меня, а ты… ты бы всё равно погубил их. Признай это уже наконец, что они умерли из-за твоих вечных истерик, которые ты возводил в абсолют. - Глаза Эдварда метали молнии и, казалось, он мог уничтожить Освальда одним лишь взглядом. - Ах, маленький Пингвинчик не хочет садиться в одну машину со мной, чтобы всем вместе поехать на выпускной!.. Ты жалкий эгоист, Освальд Кобблпот, и они погибли лишь потому, что возвращались за тобой. Ты губишь всё вокруг себя. Но я не позволю погубить меня, и тех, кто действительно дорог мне.       Эдвард отпустил явно опешившего мэра и подошёл к Джерому. Он взял раба на руки и тот сразу же прижался к сильной мужской груди. Они вышли на улицу, не говоря друг другу ни слова. Валеска всё обдумывал, как донести свою правду до хозяина. Он боялся грядущих слов и действий. Он боялся, что потеряет его навсегда. - Мне хочется тебя ненавидеть, но я не могу, - Нигма поставил рыжика у машины. – Я не понимаю, почему ты так поступил со мной. Я дал тебе всё то, чего ты был лишён раньше, и вот твоя благодарность? Сбегаешь с Айви. Она ведь нравится тебе, да? – Он открыл дверь машины, чтобы посадить Джерома. – Если тебе так хочется уйти, то я разрешу это. Даже искать тебя не стану. Это твоя отнятая жизнь и ты можешь прожить её так, как считаешь нужной. А сейчас садись в машину!       Мальчишка молча сел в машину и свернулся калачиком на заднем сидении, стараясь не плакать. Эдвард действительно дорог ему и он не хочет уходить. Джерому хочется быть любимым и любить взаимно, а он опять облажался. Может быть, они поговорят дома и раб найдёт в себе силы объясниться...       У Нигмы что-то больно давило в груди, да и дышать стало как-то слишком тяжело. Он всегда старался сдерживать свои эмоции, но сейчас это стало невыносимо трудно сделать. Потом он даст себе волю. Но не сейчас. Хотя бы не на глазах Джерома, в которого он имел глупость влюбиться.