***
…Очнувшись с ключом в руках перед дверью собственной квартиры, Коннор не мог с уверенностью сказать, откуда он вышел и как именно добрался до дома. Перед глазами плясали разноцветные кляксы, дверь шаталась, то приближаясь, то отдаляясь от мужчины, норовя встретиться с ним лично, так сказать, лицом к лицу. В квартире было ужасно тихо, и детектив, кое-как стянув ботинки, прошёл в комнату, отираясь о стены, и прямо в одежде рухнул в свою постель, моментально проваливаясь в темноту. Проснулся Коннор оттого, что ему стало невероятно жарко и влажно, а сердце в конвульсиях билось у самого горла так быстро, будто он только что бежал пять километров по пересечённой местности. На часах было три ночи, и он непременно возмутился бы столь раннему пробуждению, но язык прилип к нёбу, царапая его как наждак при каждой попытке разлепить губы. Ноги и руки не слушались, поэтому дойти до кухни и налить себе немного воды стало целым испытанием, достойным телешоу наподобие «Форт Боярд». Прохладная жидкость обдала горло, чуть улучшив ощущения во рту, но с каждым глотком Коннор чувствовал, что дышать ему становится всё тяжелее, и когда он закончил пить, то буквально задыхался, ловя воздух открытым ртом, а его разум в панике горел от нехватки кислорода. Он прижал руки к груди, стараясь хоть немного успокоить бешено бьющееся сердце, но оно не поддавалось, только сильнее отстукивало в ладони, создавая странное ощущение тревожности. Оно нарастало, множилось и пыталось перерасти в полноценную панику, но Коннор уже знал, что ему делать, поэтому без промедления включил на кухне ледяную воду и сунул голову под струю, крупно вздрогнув всем телом от перепада температуры. Разум мгновенно прояснился, и детектив, наконец, смог выровнять дыхание. Вытерев короткие волосы полотенцем и проглотив пару таблеток аспирина, мужчина вернулся в комнату, неспешно стягивая с себя помявшуюся ото сна рубашку и вешая её на плечики в шкаф. Только теперь Коннор заметил, что соседняя кровать была абсолютно пустой и заправленной, что, как правило, означало, что Ричард нашёл себе кого-то и остался у него/неё на ночь. Или решил ночевать на работе в компании повёрнутого на компьютерах босса и недоразвитого ИИ. На всякий случай отправив брату сообщение: «Все в порядке?», он подумал и отправил ещё одно: «Волнуюсь за тебя». Просто для того, чтобы первое сообщение не выглядело уж слишком бездушным, отправленным лишь для проформы. Коннор ведь действительно переживал: годы работы в убойном отделе научили его тому, что случайные любовники ничуть не безопаснее обиженных бытом супругов, а Ричард порой забывал написать даже то, что не явится ночевать. Конечно, всегда можно было отследить его по GPRS, но на это уйдёт время, которого у похищенных людей обычно бывает очень мало. От мыслей о работе его отвлекла лёгкая вибрация умных часов, на дисплее которых высветился ответ: «Норма. Работаю. Спи». Коннор легко улыбнулся и неспешно разделся, проходясь чувствительными подушечками пальцев по шершавой ткани. Ковырнув ногтем корку засохшего пятна чего-то липкого и неприятного на смятой чуть влажной штанине, он скомкал брюки и бельё в плотный комок и, прицелившись как следует, бросил в корзину для белья, даже не вставая с постели. Обогреватели топили как никогда, не удивительно, что мужчина весь вымок пока спал в одежде, поэтому открыв пошире окно, он ушёл в душ, с удовольствием смывая с себя пот и раздражение этого долгого дня. Сполоснувшись, он около минуты просто так стоял под струями воды, сделав максимальный напор, ласково массирующий плечи и спину, и даже решил было по-быстрому подрочить, пока член немного привстал от приятного давления воды на кожу, но передумал, с некоторым сожалением осознав, что слишком устал для этого и предпочёл бы поскорее оказаться в кровати. Морозный воздух освежил комнату, что сделало возвращение в постель, под тёплое одеяло, ещё более желанным, чем раньше, поэтому, прикрыв окно, Коннор как можно скорее забрался в кокон из одеяла, не заморачиваясь одеждой, в твёрдой уверенности доспать законные три часа.***
Ранним утром праздничного дня, после грандиозной попойки, в раздевалке Департамента было тихо и прохладно: никто ещё не пришёл на службу, а дежурный, смена которого ещё не закончилась, тихонько похрапывал в комнате отдыха, прикрывшись флисовым пледом с весёлым цветочным узором. Коннор устало сел на неудобную металлическую лавочку около своего шкафчика и пообещал себе больше никогда не пить перед дежурством. Скорее всего, он не сдержит это обещание, но никто не мешает ему пообещать снова. – Это неприемлемо, – шёпотом отругал себя детектив, застёгивая пуговицы форменной рубашки и затягивая дурацкий галстук на резинке, который ему постоянно хотелось сменить на настоящий, чтобы его будущая супруга могла завязывать его перед работой, привставая перед мужчиной на цыпочки. Рано или поздно он обязательно сменит его. На самом деле, до заступления на смену вовсе не обязательно было надевать форму, но Коннор всегда старался выглядеть презентабельно, а что может быть презентабельней молодого подтянутого мужчины в чёрной полицейской форме? К тому же, сегодня был праздник, и он собирался заехать на Центральную площадь, если не будет срочных вызовов, посмотреть салют и встретиться с инспектором Краммером, которому на исполнение передали его запрос на видео с дорожных камер по делу красного льда. Краммер был возрастным обрюзглым боровом, и детектив надеялся расположить его пончиками и горячим кофе с коньяком, раз уж нелёгкая занесла их обоих на службу в этот праздничный день. Может тогда ответ будет готов сразу после праздников, а не на последние сутки срока, как обычно. Стерн достал куртку и накинул её на плечи, не желая утепляться раньше времени. Что-то острое и тяжёлое ударило его по плечу, и Коннор с удивлением извлёк из внутреннего кармана куртки маленькую алую коробочку. Золотой бант примялся и торчал во все стороны, и мужчина с сожалением провёл по шелковистой ткани пальцем, стараясь распрямить её, но та упорно скомкивалась обратно, придавая подарку унылый вид. Ещё немного повертев красный куб в руках, детектив убрал его обратно в карман. Он не хотел открывать его. И одновременно очень хотел. Но не здесь и не сейчас. Может позже, когда никто не сможет ему помешать. Быстро сполоснув лицо ледяной водой и пригладив волосы, Коннор неспешно дошёл до своего стола, на котором так и остались горы неразобранных коробок, тоскливо лежащие на столе и вокруг него. Истончившийся от времени картон кое-где пошёл пятнами и трещинами, а страницы дел пожелтели, ожидая долгожданной утилизации. Детектив опустился в кресло и подхватил пару папок, бездумно пролистывая снова и снова. Он буквально спас эти коробки от шрёдера, запросив в архиве все данные по «Ледоколу», но надолго ли? Совсем скоро, как только начальству надоест его маленькое расследование, все материалы вернут на место и спишут по истечении срока давности, и тогда больше никто не станет искать в них бисеринки информации, полезных сведений, совпадений. Годы работы сотрудников УБН просто испарятся, никто никогда не вспомнит о них. Коннор провёл кончиком указательного пальца по тонкой бумаге прямо у самого края листа, очертил контуры букв. Вниз, вверх, снова вниз, маленькая чёрточка по середине, заканчивающаяся завитком: буква «А», вниз, вверх, завиток: «n», мягко обвёл пузатую «d». Буквы размашистые, уверенные, с длинными завитками, сложная подпись, которую писали с нажимом, резко и привычно, такую хрен подделаешь. «Anderson». 2020 год. Повертев дело в руках, детектив отложил его и с новыми силами зарылся в коробки, любопытства ради решив найти ту операцию, о которой говорила ему Люси, всё равно у него не было другой работы. Он перебирал папки, открывая их и прочитывая только даты, пока глаз не зацепился за один рапорт. Всё было так же, как и в остальных, но подпись… Коннор провёл пальцем по дрожащей линии, скачущей и слабой – такой почерк бывает у людей с тремором рук и запойных алкоголиков. Линии неохотно складывались в плохо узнаваемую фамилию лейтенанта, петляли, рвались прямо посредине. Конечно, кто-то мог подделать подпись, но тогда он постарался бы сделать её похожей на оригинал, а не рисовал бы каракули дрожащей рукой, так ведь? Даты на рапорте не было, но дело датировалось ноябрём 2023 года, за несколько месяцев до увольнения лейтенанта Хэнка Андерсона из ДПД. Жадный до загадок разум Коннора тут же вцепился в этот рапорт, и следующие несколько часов он провёл, сортируя дела, которые вёл Андерсон, по датам. В итоге оказалось, что, что бы ни произошло, оно случилось в октябре 2023 года, точную дату детектив определить не смог, но выяснил примерный период: с 5 – от этого числа в одном из дел было несколько выемок, и подпись в них была обычной – уверенной и размашистой, по 20 – первый документ, в котором обнаружились каракули, датировался этим числом. В самом последнем деле почерк снова стал читаемым, подпись выровнялась, хоть и стала более острой, исчезли все завитки и округлости. После этого дела вели разные сотрудники, но процент раскрытых среди них заметно снизился, да и сами дела выглядели тоньше и были не так дотошно проработаны – они казались блёклыми копиями настоящих дел, собранными лишь для проформы. Отложив папки, мужчина поискал сводку происшествий на предполагаемый период, но ничего конкретного не нашёл, всё как обычно: зарегистрировано несколько ножевых ранений и огнестрелов, пятеро погибших насильственной смертью, двадцать три аварии, четверо пропавших без вести, один из которых не был найден, два изнасилования, пьяные драки, вандализм… всё как обычно. Коннор проверил пятерых погибших, двоих изнасилованных и пропавшего без вести, но не установил связь между ними и лейтенантом. Начал просматривать остальные происшествия, но быстро устал, не добившись никакого результата. И только отодвинув коробки и поднявшись, чтобы налить себе кофе, он вдруг понял, что этаж уже наполнился людьми, болеющими от похмелья и тихо сидящими за своими столами, уткнувшись в экраны планшетов и телефонов. В кафетерии боролся с кофемашиной бледный и несчастный Саймон, лишь на секунду взглянувший на подошедшего к нему коллегу. Кивнув товарищу, Коннор нашёл свою кружку и, дожидаясь своей очереди, посмотрел в сторону «аквариума», где Люси в строгом светлом костюме-тройке расхаживала по кабинету, прижав телефонную трубку к уху, и явно ругалась с кем-то, периодически хмурясь и взмахивая свободной рукой. Похоже, капитан была единственным человеком в их отделе, кто вчера ограничился исключительно безалкогольными напитками и теперь чувствовал себя прекрасно. Кофе был горячим и горьким, и совсем не бодрил. Новых вводных не поступило, и все вокруг занимались чем угодно, только не работой, периодически поглядывая на часы и явно ожидая команды: «домой». Все, кроме Коннора, которому ещё предстояло ночное дежурство и ублажение одного не в меру самодовольного дорожного инспектора, что совсем не повышало его настроения. На обед они выбрались с Саймоном, который к этому времени немного пришёл в себя и уверял, что уже может съесть что-нибудь, и Джошем, желающим убежать с рабочего места хоть куда-то, лишь бы не изображать больше бурную деятельность. – Маркус и Норт уже уехали? – уточнил Коннор, как только они заняли столик в соседней забегаловке. Хоть отношения коллег и не особенно его волновали, но есть в полной тишине не хотелось. – Ага, сегодня утром сели на самолёт до Нью-Хейвена, уже, наверное, долетели, – набив рот салатом, ответил Джош, шумно запив диетической колой через толстую трубочку. – Норт обещала написать, когда они доедут. Саймон криво усмехнулся и осторожно надкусил булочку с корицей, запив маленьким глотком чая, но почти сразу отложил её и отодвинул от себя, прикрыв глаза. Его лицо приобрело нежно зелёный оттенок, он молча встал из-за стола и медленно направился в сторону уборной, едва заметно касаясь стены пальцами руки. Джош лишь тяжело вздохнул и покачал головой. – Кстати, хотел спросить, – дождавшись пока товарищ скроется за дверью, Джош наклонился ближе к Коннору и чуть понизил голос. – Тебе ведь не дали новых дел? – Нет, а что? – Стерн поковырял курицу вилкой и прикинул, какое из своих дел хочет предложить ему забрать коллега. Перестрелку в гипермаркете? Есть видео, но пока нет виновного. Одну из бытовух? Там ничего интересного: в девяноста процентах случаев виноват сожитель. Психа, порубившего бабку в капусту её же топором? Тоже скука смертная — куча бумажек и возни в судах, а всё равно положат в психиатрическую лечебницу. Что ещё? Но Джош удивил его, поведя разговор совсем в другую сторону. – У Саймона пока нет напарника, а работы он набрал на двоих, – мужчина бросил быстрый взгляд на дверь уборной и тихо продолжил. – Помнишь перестрелку в клубе, где нашли лёд, ей же ты занимаешься? – Коннор кивнул. – Так вот, по агентурной информации, на складах, где Саймон собирается проводить обыска, хранится всякая нелегальная хрень: оружие, наркотики, сам понимаешь. Может и лёд для тебя найдётся. – И зачем Саймону проводить там обыска? – осторожно уточнил Коннор. – Почему не передать материалы соответствующим подразделениям? - Он ищет пропавшего без вести, - пожал плечами Джош. – Камеры вывели в район промзоны, а сторож указал на несколько помещений. Во вторник приедет группа, всё согласовано, будем вскрывать. – Я впишусь, если буду свободен, – заверил товарища детектив и оба замолчали, обдумывая. Джош явно хотел что-то ещё добавить, но в этот момент дверь уборной открылась, и из неё выполз бледный Саймон — ещё белее, чем был утром, и обсуждать его дела стало не с руки.***
Когда помещение департамента практически опустело, что было очень непривычно для 04:00 РМ, Коннор вытянулся на стуле, ожидая развода и заступления на смену. Дежурный первой смены вовсю готовился сбежать домой и уже двадцать минут трепался по мобильному с женой. Повезло ему – съездил на пару часов на самоубийство ещё в начале смены и вернулся; никто в преддверии праздника на дёрнет его больше, тем более, когда до конца его дежурства остался всего час. Теперь диспетчеры скорее всего будут ждать заступления новой смены для вызова убойного, если что-то случится, но Коннор и не был против: лучше кататься по вызовам, чем отсиживать зад в пустом безлюдном департаменте. Люси вышла из аквариума и закрыла дверь, после чего направилась к выходу, подмигнув натянуто улыбнувшемуся в ответ детективу. До праздника оставалось совсем немного. Стерн неспешно зашёл в комнату отдыха и задумался, что было бы неплохо, если бы обыски Саймона действительно дали какой-то результат. Если бы на складе нашли лёд, и он оказался из той же партии, что и в клубе. Вот это было бы просто прекрасно, это сразу сдвинуло бы дело с мёртвой точки, можно было бы начать разрабатывать промзону и всех владельцев помещений, организовать слежку и многое другое. В голове у Коннора уже выстроилась целая многоуровневая схема действий, которые помогли бы распутать этот клубок и найти поставщика, а там и до стрелявшего в клубе недалеко. Лишь бы только эта наводка не оказалась пустышкой. Быстро проехавшись электробритвой по подбородку, так, на всякий случай, и подровняв и так идеально ровный кантик, детектив Стерн бегло взглянул на себя в зеркало, поправил ремень, наушник, протёр нагрудный знак так, чтобы на нём не осталось следов его пальцев, подхватил папку с документами и фуражку и направился к дежурной части. В большом светлом помещении уже мерцали вечерние тени, а у лавочки для посетителей собралась небольшая группа полицейских, которым не посчастливилось получить дежурство в ночную смену этой ночью. Патрульные устало переругивались и потягивали ароматно пахнущий кофе, готовясь к полной сюрпризов ночи. Сегодня, в день рождения Сына Божьего, Иисуса Христа, отовсюду будут греметь выстрелы, где-то феерверков, а где-то винтовок. Кого-то обязательно заденет, кто-то перепьёт и прирежет надоедливого родственника, а кто-то решит поживиться за счёт честных граждан. В день, символизирующий начало, кто-то обязательно встретит свой конец, лишится денег или здоровья. И каждый из присутствующих это знал. Эксперт-криминалист, только завидев Коннора, заметно расстроился и поспешил поделиться новостью о замене детектива убойного с кинологом, который, проверяя слова коллеги, так сильно вытянул голову, что чуть не свалился с лавки, которую грел своей пятой точкой. Они явно ожидали увидеть доброжелательного Маркуса, вечно травящего весёлые присказки и развлекающего весь наряд своей всеобъемлющей харизмой, а не педантичного Коннора, который никогда не упустит возможность поднять всех и каждого для решения даже самой бытовой задачи и будет молчаливо и осуждающе стоять за спиной, оценивая каждый твой шаг. Особенно, если произойдёт что-то действительно серьёзное. Патрульные бегло мазнули по лицу детектива незаинтересованными взглядами и вернулись к горячему обсуждению своих маршрутов на эту смену, нехватки людей и нового пистолета-электрошокера, поступившего на вооружение совсем недавно, но уже прилично подпортившего нервы всего департамента. Пытаясь сэкономить, город заказал не привычные всем стреляющие тазеры, а контактные электрошокеры малоизвестного производителя. Они были крайне неудобными и требовали короткой дистанции и мгновенной реакции, что делало их гораздо менее эффективными, а на отдалении от преступника и вовсе бесполезными. Из дежурной части вышел начальник смены, лейтенант Джонсон, пожилой, седовласый, невысокого роста, но широкий в плечах, он суровым взглядом окинул присутствующих и громогласно скомандовал всем построиться. Коннор привычно занял своё место в строю, не мешкая вытянулся по стойке смирно и замер, ожидая новых команд. Но их не последовало. Лейтенант окинул строй беглым взглядом, сверяя присутствующих со списком группы на рабочем планшете, после чего, тяжело вздохнув, встал перед строем, выпятив внушительного размера живот. – Напоминаю всем, – глухо пробасил он, хмуря густые серебристые брови, – Сегодня все предельно собраны, никто никуда не убывает без разрешения, никаких поссать, пожрать или поспать, я всегда должен знать, где вы и чем заняты, – он пристально посмотрел на Коннора и продолжил, не отрывая взгляда от детектива, очевидно, разжёвывая специально для него прописные истины. – Никаких расследований в мою смену, можете остаться поработать после дежурства, если так нужно. Все согласно промолчали, втайне радуясь, что вышестоящее руководство самолично запретило неуёмному детективу поднимать людей: никому не хотелось делать внеурочную работу, особенно когда в перерывах между вызовами можно было быстренько заехать домой и поцеловать близких. Промолчал и Коннор, не желая уточнять, нужно ли поднять всех, если убьют кого-то из сотрудников или их родных, зная, что в таком случае построение затянется ещё на пол часа, а коллеги, которые и так недолюбливают его за дотошность, и вовсе будут обходить десятой дорогой. Развод закончился, и, как только Коннор включил рацию, по ней тут же предали код «10-54», что означало, что ни секунды на раскачку сегодня не будет. Вылетая из департамента и принимая вызов параллельно с патрульными, которые оказались ближе остальных к месту происшествия, он кинул на сидение служебного автомобиля папку с бланками документов, и мягко вырулил с парковки, с головой погружаясь в работу и нетерпеливо выспрашивая у диспетчера подробности. На секунду ему показалось, что он забыл что-то важное, что-то, что должен был сделать. В сердце забилась неприятная тревога, и детектив задумался, мысленно перечисляя каждую деталь, стараясь найти, что же он упустил из виду. Экипировка и форма были в полном порядке, сроки проверки материалов и дел продлены, но что-то точно было не так, что-то вылетело из головы, ведь сегодня он собирался сделать что-то важное… Ах, да! Кофе для инспектора Краммера! Быстро начёркав на планшете напоминалку, Коннор включил маячки и понёсся вперёд, разрезая сгущающиеся над вечно сияющим городом сумерки сигнальными огнями.***
Когда первые лучи солнца уже осветили мрачную парковку, создавая длинные тени машин и редких прохожих на искристом снегу, восток неба уже залило золотом, тогда как запад ещё утопал в синей ночи, с белыми проблесками еле заметных звёзд, и где-то над головами цвета мешались, перетекая плавным градиентом через облака. Но Коннору было не до этой красоты, его взгляд был устремлён только вниз, на экран его телефона. Эта ночь выжала детектива насухо, так, что утром он едва держался на ногах. За всю смену Коннор ни на минуту не сомкнул глаз и даже не успел ни разу перекусить, но не это вымотало его сильнее всего. Чувство вины с беспокойством пополам плескались где-то у горла, готовое потопить, и Стерн, ведомый этим ощущением, на ходу строчил одно сообщение за другим и стремглав летел к машине, даже не удосужившись переодеться. Уже около своего старенького электрокара мужчина столкнулся с лениво ползущим на работу Рупертом. – Весёлая ночка, детектив? – Трэвис стянул с головы капюшон и окинул взвинченного коллегу насмешливым взглядом. Он не выглядел уставшим или не выспавшимся, а в его руках был бумажный пакет с логотипом зелёных, из которого доносился потрясающий запах свежего тыквенного пирога. - Слышал, Краммер пожелал тебе хорошего дежурства. Вот надутый индюк. – Ага, – буркнул Коннор себе под нос, закидывая сумку в машину. Ему не терпелось сорваться с места, на сердце было тяжело, но виноват был в этом только он один, и срываться на ни в чём не повинного Руперта, который так некстати его задерживал, не хотелось. – Ради таких ночей мы и работаем, – снова подначил его сослуживец. Коннор выдавил вежливую улыбку. – Ты прости, но мне нужно ехать. – Конечно, – Трэвис не стал возражать. Он дождался, пока Коннор забросит все вещи, и, поудобнее перехватив пакет левой рукой, протянул ему правую для прощания. Стерн ответил на рукопожатие, чувствуя, как крепко стиснутую ладонь кольнул сухой и острый край бумаги. – Это… – начал было он, но коллега прервал прощание и отступил на шаг назад, оставив в руке детектива небольшой листочек эко-бумаги светло коричневого цвета, сложенный в несколько раз, так, чтобы прочитать, что на нём написано, было невозможно. – Это обошлось немного дороже, чем кофе, который ты купил мне, – лицо Трэвиса на мгновенье потеряло всю мягкую привлекательность, его черты ожесточились, брови сами собой съехались к переносице, а губы сжались в тонкую линию. Но буквально через секунду, мужчина непринуждённо улыбнулся, и, махнув Коннору рукой, заторопился в здание департамента. Оставшись в гордом одиночестве посреди заснеженной парковки, Коннор недоуменно сел в машину, приложив руку к сенсору. Электрокар тихо загудел, и в салоне почти сразу стало заметно теплее. Детектив мягко развернул свёрнутый лист тонкой бумаги, стараясь не повредить её чуть дрожащими от напряжения и усталости пальцами, быстро пробежался взглядом по кривым буквам и чуть не подпрыгнул от восторга. То, что нужно! Он знал, что у Руперта получится! Чёрт, это определённо могло помочь в расследовании! Телефон завибрировал, выводя входящее сообщение на экран на панели автомобиля, и детектив перевёл взгляд на мягко мерцающий в полумраке салона текст и облегчённо выдохнул. У него будто камень с души свалился. Напряжение, что не давало ему ни на секунду расслабиться, отпустило так резко, что всё тело мгновенно сделалось ватным, а веки сами собой потяжелели. Медленно сняв с головы фуражку и примостив её на подголовник соседнего сиденья, Коннор поправил примявшиеся волосы ладонью и с удовольствием устроился поудобнее, продиктовав навигатору необходимый адрес и переключившись с ручного управления на автопилот.