***
К тому времени как Коннор проснулся, Хэнк успел позавтракать, поправить крышу и начать уборку. Из новостей он узнал, что случилось во время урагана. Трансатлантический лайнер не успел уйти от берега и многие его пассажиры пострадали просто по неосторожности во время усилившейся качки. Много ушибов, много порезов, некоторое количество сломанных конечностей, но ничего сколько-нибудь серьезного. В городе один человек пропал без вести, но, судя по фотографии, это не Коннор. Зафиксировано пять смертей, и это хороший итог на самом деле. Хэнк всерьез подумал, не мог ли Коннор упасть за борт лайнера. И потерять частично память, возможно? Время приблизилось к обеду, когда Сумо предупредительно заворчал. В спальне Коннор душераздирающе зевал, сидя на кровати. Он был взъерошен и помят, и все еще бледен. – Как твоя голова? – Это насущный вопрос. Коннор сморщил нос. – Больно. Но не так как вчера. – Я отвезу тебя в больницу, – Коннор посмотрел на Хэнка слегка расфокусированным взглядом. Коннор не знает, что такое больница, но хочет верить Хэнку. Хэнк все делает хорошо. – Хорошо. Хэнк протянул Коннору руку и помог встать. Коннор слегка пошатывался, но в общем держался уверенно. Они вместе дошли до ванной, и Хэнк умыл Коннору лицо, просто потому, что мог. Коннор смешно отфыркивался и хватал ртом воздух, пока Хэнк вытирал его полотенцем. С туалетом Коннор справился сам. Хэнк деликатно вышел за дверь, его фантазии остались в ванной.***
В машине Коннор слушал Хэнка вполуха. Хэнк говорил о лечении и о какой-то страховке. Коннор подумал, что страховка это вроде платы за лечение, как с травницей. Хорошо, что Хэнк платит за него, но плохо то, что он тогда должен Хэнку. Гораздо больше внимания Коннор уделял машине. Это интересный опыт, и двигается машина почти так же быстро, как он, когда плывет. – Ты будешь там под моим именем, парень, не перепутай. Ты – лейтенант полиции Хэнк Андерсон. А я побуду пока что Коннором Вэйлом. – Хэнк внимательно проследил за реакцией Коннора, однако Коннор остался спокоен. Слова о полиции ничего не значат для него. Но он никогда не играл в другого человека, и это кажется заманчивым. Коннор улыбнулся уголком губ. – Хорошо, Хэнк, – и будь Хэнк проклят, если эта послушность не скрывает за собой что-то гораздо более интересное. – Но если ты проболтаешься, выпутываться будешь сам, так и знай, – проворчал Хэнк скорее для профилактики, чем для устрашения. Призрачная полуулыбка на губах делает Коннора мечтательным и слегка потусторонним.***
На стойке регистрации им повезло, Хэнку просто вручили бланки и велели заполнить. Никто не посмотрел документы, никто не сверил фотографии. Какая-то скандальная дамочка полностью заняла все внимание медсестер, и Хэнк мысленно ее поблагодарил, заполняя бумаги. Доктора – молодого мужчину слегка за тридцать – они ждали совсем недолго. Он проводил их в смотровую и осмотрел Коннора, пока Хэнк излагал выдуманную историю с пьяным приятелем Хэнком и потребностью постричь газон во время урагана. – Пришлось силком выбивать из него правду, док, он и не собирался говорить, что стукнулся своей пустой башкой. Как будто бы там есть, чему ломаться, но надежда последней умирает, а? – Хэнк натужно засмеялся, пытаясь сообразить не перегнул ли он палку, но док с сочувствием хмыкнул, и Хэнк малость расслабился. – Эти порезы вы очень неплохо обработали. Я полагаю, зашивать не придется. Однако, с сотрясением шутки плохи. Так что мы направим мистера Андерсона на рентген черепа и компьютерную томографию и посмотрим на его состояние. Возможно придется систему поставить. – Док посмотрел на Коннора и улыбнулся ему мягкой улыбкой утомленного взрослого в детском саду. – Как вы относитесь к капельницам, мистер Андерсон? Коннор стрельнул осторожным взглядом в Хэнка и вдруг расцвел широченной лучезарной улыбкой, от которой Хэнка как будто крюком под ребра дернуло. Док рядом замер на половине движения. – Я уверен, вы не сделаете мне больно, док! – Коннор выдал на-гора грудной хриплый смешок, и у Хэнка побежали мурашки по спине. Доктор судорожно кашлянул, схватился за стетоскоп на шее, и Хэнку стало немного легче от осознания, что он не один. – Я сейчас позову медсестру, она возьмет у вашего друга кровь на анализ и проводит на исследования. – Доктор отвернулся от Коннора к Хэнку. Коннор наблюдал, склонив голову к плечу, Хэнку отворачиваться было некуда. Он изо всех сил сосредоточился на покрасневшем лице врача. – Конечно, док, мы подождем ее. – Тогда я пока что вас оставлю. – Доктор вышел за дверь так стремительно, что она захлопала от потоков воздуха. Когда медсестра наконец появилась, Хэнк старательно изучал плакаты на стенах, а Коннор задумчиво изучал Хэнка.***
В больнице странно пахло и было очень много людей. Люди, одетые в зеленое, постоянно куда-то бежали и разговаривали громкими гулкими голосами. Другие разговаривали вполголоса, сидели на стульях или аккуратно ходили вдоль стен, старательно не мешаясь зеленым. Хэнк поговорил сначала с зеленой женщиной, а потом с зеленым мужчиной, который отвел их в маленькую почти пустую комнату. Мужчина, которого Хэнк звал доком и который задавал много вопросов – отвечал на них Хэнк, – сбежал от них, стоило Коннору улыбнуться. А ведь он просто сделал так же как Хэнк – ответил на вопрос с улыбкой. Хэнк впрочем тоже отреагировал странно, и Коннор решил провести испытания на ком-нибудь еще. Милая маленькая женщина в зеленом – медсестра – улыбнулась ему в ответ и покраснела. А потом пережала ему руку веревкой и воткнула в нее острый шип, через который потекла кровь. Только сдавленный смешок Хэнка и то, что они с медсестрой продолжали переговариваться о его здоровье, удержало Коннора от того, чтобы отдернуть руку. Наблюдая как его кровь покидает тело и вливается в маленький пузырек, Коннор прислушался к разговору людей. – Доктор сказал, ему надо на рентген и КТ. И потом еще систему. Это ведь недолго? – Ох, нет, не совсем. На рентген все еще очередь. Но мистеру Андерсону все равно придется остаться на ночь. Его понаблюдают и, если все будет хорошо, завтра сможете его забрать. – Так я, значит, могу домой ехать? Ты как, Хэнк, справишься тут без меня? – Коннор поднял взгляд на Хэнка и заторможено кивнул. – Мне надо будет делать только то, что скажут? Да, я смогу. Если кто-то из людей и посчитал такой ответ странным, то они хотя бы промолчали. Хэнк скомкано попрощался и обещал заехать завтра с утра. Медсестра усадила Коннора на стул с колесами и повезла по длинным коридорам. За остаток дня и вечер в больнице Коннор выяснил, что его улыбка действует на всех без исключения, хоть и с разной силой.***
Когда на следующий день Хэнк приехал забирать Коннора, – предварительно позвонив и узнав, что может это сделать, – он без удивления обнаружил, что тот завоевал расположение чуть ли не всего персонала больницы. Коннор оказался на удивление обаятельным и бессовестным парнем, который не стеснялся пользоваться тем, чем наградила его природа. Хэнку с трудом удалось отбиться от доброжелательных медработников обоего пола, желающих ухаживать за пациентом на дому. И это могло бы быть даже смешно, если бы давешний доктор не предложил заехать вечером к ним и осмотреть больного. – Черт подери, Коннор, я оставил тебя там лечиться, а не соблазнять всех без разбору, – бурчал Хэнк вполголоса, пока вез Коннора в инвалидном, блядь, кресле по парковке. Он старался не задумываться, почему собственно ему небезразлично что и как делает Коннор. – Соблазнять, Хэнк? Но я ничего такого и не делал. Коннор не пел песен. И уж точно ни перед кем не танцевал. А драться с людьми, пожалуй, было бы попросту нечестно. Да, определенно. Может улыбка считается у материковых людей частью ухаживания? Коннор даже поморщился от такого нелепого предположения. Ведь Хэнк сам улыбался. Да и люди на улице очень часто улыбались просто так. Они доехали до машины Хэнка и он открыл пассажирскую дверь перед Коннором, прежде чем помочь ему встать. Не так, чтобы Коннор нуждался в помощи. Признаться, Хэнку было приятно делать все это. Вместо того, чтобы поднявшись просто сесть в машину, Коннор обернулся и улыбнулся Хэнку, и сердце снова бухнуло в груди как вчера. Паршивец явно делал это специально. И явно наслаждается, подумал Хэнк с горящими щеками, пока посмеивающийся себе под нос Коннор усаживался в машину.***
– Надеюсь, ты не против заехать по пути в мастерскую. Мне нужно забрать оконную раму для моего кафе. – Хэнк не спеша вел машину. Вчера после больницы он нашел все-таки мастерскую, где согласились вырезать стекло и вставить в раму, так что он привез ее, а сегодня должен был забрать. Поставить ее на место не проблема. – Нет, я не против. Я могу чем-то помочь? Я должен тебе, Хэнк. – За что это? За то, что не оставил помирать беспомощного? – Нет. Ты заплатил за меня в больнице. Я ценю это. Хэнк хмыкнул и покачал головой. Оказывается и совесть у Коннора есть, а полчаса назад ей и не пахло. – Ну, если так хочешь, можешь помочь мне с уборкой. А я пока окно вставлю. – Я ненавижу уборку, – добавил шепотом Хэнк, наклонившись к Коннору. Тот рассмеялся, опалив кожу на щеке Хэнка щекочущим дыханием. Хэнк резко выпрямился и зарекся про себя наклоняться к Коннору слишком близко. Организм шутил с ним шутки и реагировал слишком остро на простейшие вещи. "Видно, требует свое", – уныло подумал Хэнк. Он, в конце-то концов, мужчина в расцвете сил. Со своими очевидными потребностями. Проблем с влечением у Хэнка никогда не было, разве что последние год или два проще было передернуть по-быстрому в душе, чем заморачиваться со свиданиями или, помилуй боже, ехать в секс-клуб. Ни времени, ни желания, ни сил на такую ерунду не было. И денег жаль. После переезда он закрутился конечно с новым делом. Кафе занимало все его время с утра и до вечера, и он только-только начал думать о сменном персонале, когда приключилась эта история с ураганом. И вот поди ж ты. Открытый, жизнерадостный парень перед носом, и Хэнк уже готов. Краем глаза Хэнк видел, как Коннор изучает его, потом глазеет по сторонам, снова поворачивается к Хэнку. Как будто он тоже заинтересован, как будто Хэнк привлекает его. Это была заманчивая мысль, но опасная, и Хэнк пригасил ее. Они знакомы три дня, и большую часть этого времени Коннор провел без сознания или в больнице. Терпения Хэнку не занимать, он может присмотреться повнимательнее к парню, прежде чем делать выводы. Кроме того, оставался вопрос с происхождением Коннора. В больнице сказали, что повреждение памяти незначительно и характерно для людей с сотрясением. Память восстановится сама в ближайшие дни, и волноваться не стоит. Хэнк уже сделал запрос экстренному центру о людях с лайнера, и ему ответили, что пропавших нет. Значит, Коннор был местным, и о его пропаже, возможно, некому было заявить, либо он был НЕ местным и теоретически имел проблемы с законом. Тогда Хэнк прошерстил местные сводки о разыскиваемых преступниках. Никого, хотя бы отдаленно напоминающего Коннора. Оставался только вариант с парнем, который никому не нужен. Это навевало депрессивные мысли, но вчера утром Хэнк убедился, что у него есть люди, которым он небезразличен. Так что у него всего лишь был шанс стать таким человеком для Коннора. Если тому это нужно, конечно.